CC BY
356
УДК 330.131.1+330.101.54
В. О. БЕРНАЦКИЙ
Омский государственный технический университет
ПОТРЕБИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ И ЕЕ СТОИМОСТНОЕ ИСЧИСЛЕНИЕ_____________________________
Потребительская стоимость и полезность — темы, которые с их постановки в экономической теории являются предметом дискуссий. При этом одни авторы, в основном потребительную стоимость считают активном фактором в реальной экономике, другие — эту функцию приписывают феномену полезности товара. Автор опирается на позитивные моменты обеих позиций, дает свое толкование исходным для темы понятиям. На этом обосновывается вывод о реальном стоимостном исчислении потребительной стоимости и ее участии в рыночном ценообразовании и расчетной базы заработной платы.
Ключевые слова: потребительная стоимость, полезность, потребность, заработная плата, субъект.
Темы потребительной стоимости, полезности и конкретного труда часто попадали в поле зрения исследователей, но в целом оставались больше умозрительными. Потребительная стоимость, хотя и напоминала о себе в нашей стране в рамках многих конференций и в дискуссиях, особенно в 60 — 70-х годах ХХ века, все же никакого самостоятельного и, тем более, серьезного функционального и практического значения не имела [1—4]. По сути, не получила никакого позитивного решения даже научная сессия 1975 года «Проблемы общественной полезности продуктов труда при социализме». Но отмечалось, что потребительная стоимость имеет большое практическое и теоретическое значение для экономики, что важны вопросы о соотношении стоимости и потребительной стоимости, об участии потребительной стоимости в формировании цен. И все же важно понять, почему было сложно одним убедительно обосновать обнаруживаемые позитивные положения, а другим — сложно было их принять.
До 90-х годов у нас экономической проблеме полезности вещей фактически не уделялось специального внимания, но искали возможности установления измерителей потребительной стоимости. Отметим, что на Западе, наоборот, темы конкретного труда и собственно потребительной стоимости особым вниманием не пользовались. Они сосредоточились на особенности, которая оказывает заметное давление на покупателя. Речь о полезности вещей, о свойствах полезности предметов для удовлетворения человеческих потребностей. Хотя, как очевидно, здесь ими воспроизводится «Капитал».
В «Капитале» утверждалось толкование потребительной стоимости как того, что определяется, в том числе и физическими свойствами вещи, и, стало быть, она (потребительная стоимость) в форме полезности есть свойство, присущее не только товарам. «Вещь может быть потребительной стоимостью и не быть стоимостью. Так бывает, когда ее полезность для человека не опосредствована трудом» [5]. Потребительной стоимостью как полезностью в таком толковании обладают и вещи, не являющиеся продуктами труда. Вода в реке, например. При этом у К. Маркса абсолютно ясно сказано, что именно полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. В Западной экономической мысли больше рассуждения о полезности как ценности, как о благе.
К такой позиции сближения потребительной стоимости с полезностью не было бы особенных вопросов, если бы при этом не подчеркивалось, что рассматривается процесс обмена именно товара на товар как (уже) обладающих разными потребительными стоимостями. Тем самым появление потребительной стоимости продуктов труда закрепляется достаточно категорично за сферой производства, а в пользовании или в потреблении вещи — лишь ее осуществление. И потому сами потребительные стоимости товаров, по известному утверждению К. Маркса, составляют предмет особой дисциплины — товароведения.
В марксистской литературе с порога отвергались утверждения, в которых источником стоимости товара указывалась потребительная стоимость, полезность. А, как известно, именно такая позиция характерна для немарксистских авторов. В 60-х и в 70-х годах, как указывалось выше, значительная группа авторов, стоящих на марксистских позициях, пыталась, хотя и по разным основаниям, в той или иной мере связывать цену товара с потребительной стоимостью, для чего было введено понятие «общественная потребительная стоимость». Итог известен.
Здесь важно и необходимо напомнить еще два всем известных момента. Во-первых, что все формы стоимости, так или иначе, есть овеществленный человеческий труд во времени. Во-вторых, в потребительной стоимости товара содержится качественно — определенный, полезный труд, который Маркс называл конкретным трудом, отличая его тем самым от абстрактного труда. Однако при этом зададим «наивный» вопрос: чей труд, производителя или потребителя? И, наконец, укажем, что и в марксизме, и в западных учениях потребительная стоимость равно и полезность так и не имеют, точнее, не получили исчисления в реально стоимостной форме. Но попытки такие были и когда разговор о количественной определенности потребительной стоимости в строгом русле марксизма, то, ссылаясь на специфичность для каждого полезного предмета меры потребительной стоимости, говорят о килограмме хлеба, о паре сапог, о тоннах стали.
Вот почему необходимо, но столь же кратко, воспроизвести основные положения западных учений по поводу рассматриваемой здесь темы полезности.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (111) 2012 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (111) 2012
Их принципиальное отличие от марксистских — в отрицании трудовой теории стоимости, во-первых. Во-вторых, в признании влияния потребительной стоимости именно как полезности на ценообразование (основа цены вещи в ее полезности) в рамках взаимодействия «спрос-предложение». И третье: существенно, что для всех таких учений общим является субъективная трактовка потребностей и психологизация воздействия продуктов труда на человека.
Но ведь очевидно, что «спрос-предложение» абстракция сферы отношений абстрактных же субъектов. Ведь при наличии и спроса, и предложения, но при ограниченности средств бывает непозволительно для конкретного покупателя произвести операцию «купля-продажа», например, билета на авиарейс «Омск —Москва». В статье и дается обоснование того, что суть ответа не в стоимости производства, а в потребительной стоимости (авиабилета) для потребителя: она часто неподъемна для него.
Если бы всегда экономические проблемы решались на основе принципа «спрос-предложение» как универсального, то и разговоры о цене не имели бы методологического статуса. Как раз наоборот, именно в силу рассуждений о практике реальных отношений «купля-продажа» сформировались учения, известные сегодня как теория «предельной полезности». В ее русле сложилась так называемая «австрийская школа» (К. Менгер), в Англии почти одновременно с ними теорию полезности утверждает У. Джевонс, в Швейцарии — Л. Вальрас. Так, в работе «Теория политической экономии» Уильям Джевонс указывал, что обмен может не состояться, пока относительная предельная значимость получаемого товара превышает таковую у отдаваемого. Эта предельная значимость непостоянна и варьирует у различных лиц и при различных обстоятельствах. И одной из модификаций этой теории полезности можно рассматривать «закон Кларка». Суть которого в том, что полезность товара состоит из «пучка полезностей и ценностей» и потому измеряется суммой предельных полезностей всех его свойств. И, наконец, в рамках той же теории «предельной полезности» сформировалось учение о ценообразовании на основе «закона спроса и предложения».
Взаимная критика указанных здесь и известных двух принципиально разных позиций прослеживается еще со времени освоения трудовой теории стоимости Смита и Риккардо, когда небезызвестный экономист XIX века Сэй, в противоположность им, утверждал, что источником стоимости является полезность товара. В экономической литературе, в том числе и советского периода, эта полемика отражена. Достаточно указать на материалы научной сессии в уже упоминаемой в данной статье книге «Потребительная стоимость продуктов труда при социализме».
Причин затянувшегося процесса осознания сущности проблемы потребительной стоимости, конечно, несколько, но достаточно выделить те из них, которые непосредственно тормозят, мешают выявлению сущности самой потребительной стоимости. Таких причин, как представляется, три: истолкование потребности как необъективного феномена, отождествление потребительной стоимости и полезности и отсутствие необходимого и жесткого разграничения понятий предмета потребности от товара.
Общеизвестен принцип отличия живого от неживого: обмен веществ. Но как любой принцип, в действительности обмен веществ выражается ре-
альным источником и практическим механизмом. Для общества источником и реальным механизмом функционирования являются его потребности наряду с потребностями индивидов и производственно-потребительский процесс их удовлетворения. Удовлетворение потребностей — это универсальный реальный механизм функционирования жизни во всех ее формах, от микроорганизма, до человека и общества. И потому как сами потребности, так и их удовлетворение не могут быть субъективными не только по определению, но и по сути. Потребности есть не что иное, как внутренняя необходимость ее носителя во внешних объектах для своего существования. Наличие потребностей у людей нисколько не меняет их (потребностей) общей для всего живого сущности. И никакое сознание, никакая психика не могут изменить механизм их действительного функционирования: неудовлетворенная даже социальная потребность, к примеру, в образовании ли, или в общении, ведет к деградации личности и, в конечном счете, к распаду «человеческого», к гибели любого общественного формирования [6]. Вне сомнения, сознание и психика индивида могут «предложить» ему предпочесть один предмет потребности (здесь можно: товар) другому, могут притормозить, отложить на время, но не могут отменить сам этап, собственно процедуру потребления. Вот почему сторонники теории «предельной полезности» фактически говорят о видимости, о явлении, когда рассуждают о полезности как источнике стоимости, о полезности как основе цены. Суть такого положения в том, что для них потребности являются субъективным фактором, ибо сознательно или неосознанно, но де-факто связывают они их (потребности) с конкретными предметами и определяют их номенклатуру по ним же: сколько предметов, столько и потребностей.
Это заблуждение ряда экономистов и философов: подменяют потребность желанием, стремлением, предпочтением и т. п. осознанным вниманием к вполне конкретному объекту. Конечно, фактически любая потребность может удовлетворяться множеством разнообразных предметов. Потребность в общении, например, имеет широкий диапазон предметов для ее удовлетворения: от членов семьи, друзей, любимого человека до природных объектов (домашней собаки, реки, леса и проч.) Но не различие предметов побуждает нас к собственно общению, а необходимость самого общения именно как социальной потребности индивида в наличии особой, другой стороны отношения.
Тем самым мы здесь видим и различие предмета потребности от товара. По сути, сфера производства создает не товар, а продукт как предмет потребности потребителя, который лишь в отношении с производителем становится товаром, а не наоборот. Вот почему в истолковании основ самого производства никуда не деться от его «начала»: исходным выступает потребность в том или ином продукте как предмете ее (потребности) удовлетворения. И сторонники «предельной полезности» в данном аспекте рассуждений о роли и месте полезности продуктов человеческого труда в производстве, в ее влиянии на ценообразование ближе к истине, чем приверженцы других позиций.
Критики «предельной полезности» считают, что отрицание трудовой теории стоимости не позволяет дать ответ на вопрос, откуда появляются товары? Во-первых, это не так. Сторонники этой самой полезности вроде дают ответ: в обмене. И были бы близки к истине, если бы одновременно не счита-
ли, что товар производит и Робинзон. Слабость сторонников «полезности» в том, что стоимость у них определяется субъективной полезностью вещи для оценивающего ее индивида. Этот субъективизм усугубляется их утверждением о наличии в одной вещи множества полезностей и, стало быть, стольких же стоимостей.
Конечно, субъективный момент в любой человеческой деятельности. Однако трудно избежать ошибок и заблуждений в экономической теории и в социальной философии, находясь на позиции субъективности истолкования потребностей и собственно основ человеческой деятельности. Парадокс «предельной полезности» в том, что из-за абсолютизации субъективности, ее авторы правомерно ввели в производственные отношения не абстрактную «сторону», а реального человека, субъекта. И тем самым его непосредственное участие в ценообразовании товара. Однако сами они этого не замечают, так как фактически отождествляют цену и стоимость, субъекта и субъективность. Но субъект — это индивид, предприятие как сторона отношения и не означает субъективность.
Во-вторых, указание обмена как поля появления товара глубже и вернее раскрывает ту же трудовую теорию стоимости, нежели теорию предельной полезности. Ведь недаром произошла синонимизация понятий потребительная стоимость и полезность в том же марксизме. Разговор о полезности продукта человеческой деятельности имплицитно предполагает покупателя, а не продавца или производителя. Неполезную вещь для покупателя последний не будет приобретать и ни потребительная стоимость, ни полезность тогда не имеет реального для него смысла. А потому все экономические рассуждения о полезности, о потребительной стоимости в отсутствии конкретизации потребителя становятся абстрактными, схоластическими, лишаются теоретической и практической значимости.
Вот почему при рассуждении о полезности ложны выводы о множественности ее в одной вещи. Ложка ли, книга или, предположим, квартира имеют в философском и в экономическом подходе одну и единственную «полезность»: удовлетворять определенную потребность индивида. Другое дело, что требования к характеристикам вещи (продолжим): к средству передвижения, к книге, к квартире — и возможности их обретения у разных людей могут не совпадать не только по вкусам, но и по их бюджетным возможностям. Но тогда и речь следует вести совсем об ином: либо о ценности вещи и системе (шкале) ценностей конкретной личности, либо об уровне, о степени удовлетворения данной потребности.
Итак, объективность человеческих потребностей и различие понятий предмет потребности и товар оставляет пока без ответа вопрос о самой потребительной стоимости. Хотя уже более чем очевидно, что разговор о потребительной стоимости далеко не проблема полезности и ценности.
Прежде всего, не следует ли задать вопрос: причем здесь «стоимость», если имеются ввиду полезные свойства вещей? Тем более вопрос правомерен, что неоднократно и в первоисточнике, у Маркса, и в разъяснениях его последователей утверждается присутствие потребительной стоимости не только в товарах, но и в вещах, не являющимися продуктами труда. Последнее логично тогда, когда исходное основание для толкования потребительной стоимости определяется полезными свойствами вещей.
Тогда термин стоимость в понятии потребительная стоимость не несет никакой смысловой нагрузки и его следует убрать. Ведь оставаясь составляющей данного понятия, он с необходимостью проявляет свое смысловое значение и, тем самым, искажает гносеологическое значение понятия «потребительное». Почему Маркс, вероятно, сразу же давал потребительной стоимости пояснение термином полезность и тем самым представлял их как синонимы.
Что касается понятия «потребительное» в значении особенного свойства вещи, то тогда действительно: полезность той же вещи гносеологически соотносится с потребительной характеристикой предмета потребности. И тогда можно было бы согласится с равнозначностью замены потребительного (свойства) полезностью. Но последняя в целом себя не оправдала в любом из различных вариантов теории «предельной полезности» из-за явного субъективизма и психологизма. Несмотря на тот позитивный момент в своей интерпретации, на который в данной статье было указано выше, ни полезность, ни благо в конкретных величинах выразить не удается, да и нельзя.
Однако представляется все же перспективной и продуктивной в методологии экономической теории и для экономики труда проблема именно потребительной стоимости, а не полезности. Последняя, можно согласиться, справедливо была отнесена к товароведению. И потому в аспекте основ экономических проблем труда считаю необходимым все же разобраться не с потребительными свойствами предметов потребностей, а с потребительной стоимостью товаров.
Основоположники политэкономических учений от Смита до Маркса выделяли в труде две стороны: абстрактный труд и труд конкретный. Но в марксизме разговор об их единстве необоснованно подменяется рассуждениями о единстве стоимости и потребительной стоимости в самой вещи. Это суждение позволяет сделать выводы, которые для данной статьи важны и концептуальны. Во-первых, коль скоро и там, и там термин стоимость, то следует признать логику единого принципа: стоимостной характер этих двух сторон труда — следовательно, должны быть, обязаны обе быть исчисляемыми величинами. Во-вторых, следует отметить, что коль скоро потребляет не производитель, а потребитель и Маркс выделил другую сторону через придание ей свойства потребительной стоимости, то (позволим себе так считать) имплицитно имел ввиду принадлежность этих двух сторон не только производителю, но и потребителю. Ведь определенно «потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или в потреблении» [5, с. 36]. И Маркс, будучи последовательным, дал потребительной стоимости даже ее исчисление: «При рассмотрении потребительных стоимостей всегда (выд. мною. — В. Б.) предполагается их количественная определенность, например дюжина часов, аршин холста, тонна железа и т. п.» [5, с. 36]. Но не придал внимание тому, что размерности величин у стоимости и у потребительной стоимости стали при таком разъяснении разными. И это еще притом, что сами основоположники марксизма подчеркивали нестоимостной характер конкретного труда. Что, конечно, верно: конкретный труд производителя не создает стоимости. Как было показано, конкретный труд производителя задает определенность предметам потребностей.
И все же потребительная стоимость не может не иметь отношения с затратами труда, со стоимостны-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (111) 2012 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (111) 2012
ми величинами и с товарной сущностью современных продуктов человеческого труда. И, разумеется, имеет, но его мера и существование складываются не непосредственно при производстве, не производителем, а возникают при переходе в руки потребителя.
Сказанного выше достаточно для вывода о сущности и природе потребительной стоимости. Ее сущность обусловлена необходимостью удовлетворения потребностей не производителя, а потребителя и потому природа потребительной стоимости — в руках, точнее и образнее — в кармане, в кошельке потребителя. Лишь тогда и возможен разговор об исчислении потребительной стоимости в достаточно определенных величинах, ибо ее мера для потребителя при этом действительно может (и должна) определяется той частью обретенной ранее «своей» стоимости как заработной платы, как полноты — скудности своего кармана, которую потребитель может отдать за предмет, купить предмет своей потребности. А это не тривиальные обобщенные расчеты «спроса — предложения».
Таким образом, потребительная стоимость — чрезвычайно важная проблема экономической теории, экономики труда и практики управления. Потребительная стоимость — это предельная цена товара, при которой у потребителя сохраняется потребление, поддерживающее процесс воспроизводства самого потребителя. На основе данного истолкования природы и сущности потребительной стоимости возможно сделать ряд пояснений и сформулировать следствия, позволяющие понять место и функции потребительной стоимости в теории и практике современной экономики, экономики труда.
В одной статье и не реально раскрывает полностью все аспекты темы потребительной стоимости и потому такая задача перед автором здесь не стоит. Но о некоторых аспектах сказать необходимо для дела понимания места и функции потребительной стоимости. Прежде всего, если абстрактный труд действительно создает стоимость, то конкретный труд того же производителя создает только потребительные свойства, полезность продукта для потребителя, а потому — предмет для его потребности, внося его затем в сферу «купли-продажи». В этом есть и предназначение сферы производства
Человечество выделилось из животного мира тем, что с самого начала осуществлялось как общество и кормежку стада превращало в распределение продуктов собирательства, охоты, и т.д. Потому производство как создание искусственных предметов для удовлетворения человеческих и родовых потребностей в равной мере не может не только существовать, но и вообще возникнуть вне и без процедур и формирования сферы распределения. На этой основе, кстати, появился важнейший социальный феномен общественной практики — интерес, который сегодня заставляет себя учитывать абсолютно во всех сферах человеческой жизни.
Существенная специфика общественной жизни в том, что произведенный (добытый) продукт непосредственно потребителю не принадлежит, и исходно складывались принципы, правила и формы распределения. В современном мире это «купля — продажа». Сегодня не надо специально разъяснять и доказывать, что потребитель должен при помощи своего бюджета — кармана стать владельцем предмета своей потребности, прежде чем его потребить. А для овладения предметами потребления нам здесь для наглядности достаточно использовать только
одно средство — деньги, к тому же они все равно лежат в основе всех иных (взаимозачеты, бартер и проч.).
Потребностей у любого индивида отнюдь не одна-две. Кроме того, есть еще и потребности семьи, в которой находятся неплатежеспособные ее члены. Наконец, есть два уровня потребностей: витальные и социальные. Потребности поддержания жизненного функционирования — витальные — необходимо удовлетворять перманентно. Вот и «работает» карман — бюджет потребителя (коим является и семья со своими трудоспособными и нетрудоспособными членами): сколько и на что, как и когда отдавать — делить свои деньги для покупок. Для простоты принимаем при этом, что деньги у людей появляются как расчет за их «работу», как заработная плата. Она — то и является основой исчисления потребительных стоимостей обретаемых потребителем вещей.
В сферу обмена продукт труда поступает со «своей» ценой, упростим, от производителя. Однако для потребителя, как видно из вышеизложенного, тот же продукт имеет иное денежное выражение в форме его потребительной стоимости, то есть той части его средств (иначе — в кармане), которую он может выделить, обретая данный товар для удовлетворения своей потребности. Если же для какого-либо потребителя продукт производства не выступает предметом его потребностей, тогда для него данная стоимость как цена нейтральна, а потребительная отсутствует. Возьмем, например, крайность: танк, авианосец для отдельного человека. Полезность и потребительные свойства данных продуктов производства никуда от них не исчезают, хотя бы как средства передвижения. Но как предметы потребностей они важны и остаются нужными для Минобороны. Которое сегодня, к сожалению, не может на необходимое количество их единиц выделить на их обретение достаточных средств потому, что их стоимость (цена производителя) велика настолько, что превосходит их сегодняшнюю, на 2012 год потребительную стоимость для Минобороны, лишает его даже возможности перераспределения внутри бюджета. Но бюджет 2013 — 2014 гг. повысит потребительную стоимость Минобороны, чем и обеспечит потребление этих предметов его потребностей.
Фактически в акте продавец-покупатель сталкиваются две цены как две формы стоимости: цена производителя продукта и возможная величина средств для его обретения потребителем, иначе, стоимость и потребительная стоимость. Отсюда видна и особая функция того, что называется торгом, торговлей: взаимоинтеграция величин стоимости и потребительной стоимости как выравнивание возможностей и для получения прибыли одной стороной, и для покупки товара другой стороне без ущерба своего воспроизводства как потребителя.
Важно при этом еще раз обратить внимание на тот факт, что потребителем изначально, базисно руководит не полезность вещи (которая, конечно, в ней присутствует), а статусное определение продукта производства именно как предмета потребности потребителя. И тогда в цене, делающей возможной покупку, оформляется действительная и реальная величина денежного выражения его потребительной стоимости.
Потребительные свойства, полезность проявляют себя совсем иначе: один потребитель предпочтет голубой цвет зеленому, а другому овальное изделие приятнее прямоугольного, спортсмен может предпочесть кроссовки туфлям, одному нравится «Мерсе-
дес», другому «Ауди» и проч., и проч. Потребительная стоимость в цене товара — это потребительная стоимость не вообще, не абстракция, а самая массовая «высокая» величина средств, которую допускает бюджет, карман потребителей для покупки определенного товара. Заметим, что потребности могут быть и мнимыми, ложными для потребителя любого типа, но не о них здесь речь, хотя чаще всего именно такие, ложные, потребности способны порождать желания, способствующие неоправданному, искусственному завышению потребительной стоимости вещи. И вообще, обретение вещи, не определяемой потребностью, — это уже субъективный, можно сказать, внеэкономический процесс.
В заключение остановимся лишь на двух практических следствиях. Одно относится к заработной плате. К примеру, заявлено о величине зарплаты учителям, врачам «выше среднего уровня по региону». Это хорошо, но как критерий всего лишь характеризует тенденцию и некий ее предел, который, заметим, расчетами не обоснован. А потребительная стоимость как величина предельной платы, которую может позволить себе потребитель за предмет потребности, задает ряд обязательных условий для расчета уровня заработной платы. Давно замечено: пресловутая потребительская корзина не может быть «средней». Критерием величины заработной платы должна быть потребительная стоимость, а она производна и от профессии, и от социального статуса, и от квалификации; от физического труда до управленческого, научно-изобретательного труда. А поскольку по отдельности все предметы потребностей как товары обладают конкретной потребительной стоимостью для своих потребителей, то можно говорить и о суммарной потребительной стоимости самого потребителя, но уже как исходного минимума его заработной платы как работника для работодателя.
Для большей наглядности в качестве другой практической проблемы остановимся на кредитовании. Как инструмент экономики, кредитование в XXI веке благо, но при условии понимания его природы. А по природе и своей сути кредит — это выход заемщика (потребителя) за рамки реальной потребительной стоимости и, одновременно, ее искусственное увеличение с непредвидимыми послед-
ствиями. Особенно обоюдоострый этот инструмент экономики для индивидуальных заемщиков. В результате не случаен отрыв от реальной экономики и переход в область ее виртуального состояния, поскольку реально включается эффект повышения потребительной стоимости, но и возрастает субъективность в восприятии предметов потребностей и ... своего экономического и социального будущего.
Для будущего складывающейся России крайне важно как можно предметнее определиться с объективными факторами укрепления и развития ее экономики, что затруднительно без ясности в проблеме потребительной стоимости. У неё своя и достаточно активная функция в формировании уровней заработной платы, в ценообразовании, что вносит дополнительный момент в управленческую и ценовую практику и политику государства с учетом не абстракций, а ее реальной функции как феномена, имеющего конкретное выражение в денежной форме.
Библиографический список
1. Народнохозяйственные модели. Теоретические вопросы потребления. М., 1963. Вып. 1.
2. Учет потребительских свойств продукции в ценообразовании. — М.,1964.
3. Потребительная стоимость в экономике развитого социализма. — М., 1974.
4. Потребительная стоимость продуктов труда при социализме. — М., 1978.
5. Маркс, К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные сочинения. В 9 т. — Т. 7. — М. : Изд-во Политической литературы, 1987.
6. Бернацкий, В. О. Интерес: познавательная и практическая функции / В. О. Бернацкий. — Томск : ТГУ, 1984. — 167 с.
БЕРНАЦКИЙ Владилен Осипович, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии и социальных коммуникаций.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 27.08.2012 г.
© В. О. Бернацкий
Книжная полка
ББК 65.01/Э40
Экономика отрасли : учеб. пособие для вузов по специальности 080502 «Экономика и управление на предприятии (по отраслям) / А. И. Барановский [и др.] ; Ом. экон. ин-т. - Омск : Изд-во ОмЭИ, 2011. - 367 с. -ISBN 978-5-94502-242-3.
В учебном пособии рассмотрены основные положения, связанные с формированием, развитием деятельности отдельных отраслевых фирм, созданием конкурентной среды в существующей рыночной системе. В пособии рассматриваются вопросы теории отрасли; ее взаимосвязи с рыночным механизмом, представлены альтернативные подходы к причинно-следственной связи между структурой отраслевого рынка, поведением фирм на нем и результатами их деятельности; факторы, определяющие и влияющие на структуру рынка. Учебное пособие содержит теоретический материал, контрольные вопросы, тесты для закрепления и контроля знаний студентов, практические задания, определяющие оценку развития отдельных отраслевых субъектов в условиях рыночной ситуации. Учебное пособие составлено в соответствии с Гос. образовательным стандартом. Методический материал подготовлен в помощь преподавателям, магистрам, студентам, обучающимся специальности 080502 «Экономика и управление на предприятии» (по отраслям), а также может быть интересен ученым, занимающимся проблемами развития отраслевых рынков.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (111) 2012 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
