CC BY
156
УДК 821.111(73)-31 + 808.1
«Поток сознания» как ключевой прием повествования в романе у. фолкнера «особняк»
В статье рассматривается реализация художественного приема «поток сознания» как одного из основных повествовательных приемов и способов создания языкового портрета героя-рассказчика в романе У. Фолкнера «Особняк».
Ключевые слова: внутренний монолог, поток сознания, несобственно-прямая речь, рассказчик, У. Фолкнер, Минк Сноупс.
M. B. EepdHUKOBa, E. B. CumHUKOBa I. V. Berdnikova, E. V. Sitnikova
«STREAM OF CONSCIOUSNESS» AS A KEY NARRATIVE TECHNIQUE IN «THE MANSION», A NOVEL BY W. FAULKNER
The present article deals with the implementation of the stream-of-consciousness technique as one of the major narrative technique and methods of creating a hero-narrator's speech portrait in «The Mansion», a novel by W. Faulkner.
Keywords: interior monologue, stream of consciousness, experienced speech, narrator, W. Faulkner, Mink Snopes.
Кардинальные перемены, произошедшие в рамках мировоззренческой революции начала ХХ века, положили начало серьезным изменениям в понимании сущности человека, его психической организации и места в обществе. Представители литературы также пытались переосмыслить классическое представление о человеке и его внутреннем мире, что воплотилось в появлении такого литературного направления, как модернизм. Модернизм - эстетическое движение в литературе и искусстве середины 1910-х -конца 1930-х гг., которое отличают: стремление выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки ради выявления общечеловеческого содержания; возврат к обновленной классической картине мира; попытки культурно-философского порядка вернуть «целостное» мировоззрение; идея абсурдности мира; приоритет личного над общественным (художественная реальность обладала минимальными связями с действительностью); ассоциативность; синтез различных видов искусства; отрицание обязательств искусства по отношению к обществу и истории.
Одним из основных приемов в художественных текстах модернистского направления считается «поток сознания». Появившись в конце XIX в., «поток сознания» получал разные толкования и характеристики. Данный термин был предложен в 1890 г. американским психологом и философом У. Джеймсом, использовавшим его в своей книге «Научные основы психологии» (The Principles of Psychology, 1890). Базой для формирования «потока сознания» в литературе стал труд французского философа А. Бергсона «Опыт о непосредственных данных сознания» (Essai sur les donnйes immédiates de la conscience, 1889). Идея «потока сознания» также подкреплялась работами в области психологии и психоанализа З. Фрейда, а затем и К. Г. Юнга.
У многих писателей первой половины XX в. «поток сознания» из философско-психологического метода познания превратился в художественный прием, воспроизводящий процессы душевной жизни, предельную форму «внутреннего монолога», в которой объективные связи с реальной средой нередко трудно восстановимы [1, с. 47]. Мы выделяем следующие отличительные особенности литературы «потока сознания»: обостренное внимание к субъективному, тайному в жизни человека; экспериментирование в области
композиции и языка; смещение временных планов; нарушение традиционной повествовательной структуры.
Вопрос о существующих приемах изображения «потока сознания» в модернистских литературных произведениях интересовал многих зарубежных ученых. В своей монографии «Linguistic features of the stream-of-consciousness techniques of James Joyce, Virginia Woolf and Eugene O'Neill» (1970) Л. Даль указывает на следующие приемы, классифицируя их по способу отображения мыслей персонажа: 1) внутренний монолог, который делится на «чистый поток сознания» и на «косвенный внутренний монолог»; 2) чувственное впечатление; 3) мысль в сторону и 5) психологический анализ (цит. по: [2, с. 97]).
До изобретения «потока сознания» основным приемом создания психологического портрета персонажа было авторское описание, где истинные мотивы действий героя оставались неизвестными для читателя. Теперь внутренний мир героя разворачивается перед читателем, давая ему возможность строить впечатление о персонаже на основе анализа его мыслей. Это и выступает основной функцией приема «поток сознания».
Преследуя цель максимально раскрыть внутренний мир героев и отобразить ход их мыслей, У. Фолкнер в романе «Особняк» (The Mansion, 1959) делает «поток сознания» основным приемом повествования, сочетая его с усложненностью повествовательного стиля, музыкальным ритмом и повтором лейтмотивов. «Особняк» является заключительной частью саги о семействе Сноупсов, которая показывает события, происходящие в Йокнапатофе, вымышленном округе на Юге США, в период с конца 1920-х до начала 1950-х гг. Ведущей темой, объединяющей всю трилогию, является рост экономического и политического влияния буржуазии, которая вытесняет аристократию, меняя прежний уклад жизни всего населения. Так, в романе «Особняк» Флем Сноупс, один из героев, уже достиг определенных высот, став президентом Банка, и теперь осуществляет власть над городом и округой. Сюжет романа завязан на неотвратимо надвигающемся убийстве Флема, застреленного в собственном доме дальним родственником, нищим фермером Минком Сноупсом, который много лет планировал месть. Широко используя «поток сознания» в своем романе, Фолкнер показывает читателю мысли нескольких
6S
Гуманитарные исследования • 2017 • № 2 (15)
персонажей, которые попеременно сменяют друг друга в качестве рассказчиков, окрашивая свое повествование своим особенным взглядом на жизнь, личной манерой мыслить и передавать свои впечатления. Так, нарраторами выступают: автор, Минк Сноупс, В. К. Рэтлиф, Гэвин Стивенс и Чарльз Маллисон (Чик). Отличительной чертой данного романа является постепенное введение автором «потока сознания» в повествование, усложняемое от повествователя к повествователю.
Следующей особенностью романа «Особняк» выступает использование аллюзий на библейские персонажи и обращение к ветхозаветным темам. Так, Флем Сноупс является прототипом Иуды, Минк отождествляется с Иовом и Ионой, а Чик, Гэвин и Рэтлиф - со Святой Троицей.
Минк Сноупс - один из ключевых персонажей романа. Именно его мысли являются разъясняющими и объясняющими связками текста, с помощью которых события, описанные в романе, приобретают логическую оправданность и убедительную правдивость. Минк является первым рассказчиком, и его «поток сознания» представлен несобственно-прямой речью, т. е. трансформированной авторской речью, что заметно с первых страниц романа.
Минк в авторском изложении предстает как хладнокровный убийца. Уязвленный в своем человеческом достоинстве, он убивает богача-фермера Хьюстона, за что его судят и приговаривают к пожизненному заключению. Минк Сноупс, находясь в суде, до последней минуты надеется, что «всемогущий» Флем спасет его, однако этого не происходит: Yes he thought peacefully if Flem had been here he could а-stopped all this on that first day before it ever got started. Working for Varner like he done, being in with Houston and Quick and all the rest of them. He could do it now if I could jest a-waited. Only it wasn't me that couldn't wait. It was Houston hisself that wouldn't give me time (author's italics) [3, р. 797]. («Да, - мирно подумал Минк, - если бы Флем был дома, он все бы это прекратил в первый же день, еще до того, как оно началось. Зря, что ли, он работал на Уорнера, и к Хьюстону был вхож, и к Квику, и ко всем другим. Он бы и сейчас все уладил, если бы я мог выждать. Только тут не во мне дело, не я ждать не могу. Это Хьюстон не дает мне ждать» [4, с. 40]).
В приведенном примере показано, как автор при введении своих реплик, прерывающих мысли Минка, избегает использования каких-либо знаков препинания, что приводит к слиянию высказываний У. Фолкнера и персонажа, делая повествование целостным. Голос Минка начинает преобладать над голосом автора, хотя формально текст принадлежит последнему. Отсутствие пунктуационных знаков на отрезке, который должен разграничивать речь автора и «чистый внутренний монолог» персонажа позволяет читателю понять, что обида и разочарование Минка становились навязчивыми, усиливались с течением времени, перерастая в нечто большее, а также что эти чувства были настолько сильными, что их нельзя было чем-то заглушить, ведь единственное, о чем он думал - это предательство родственника, который не захотел ему помочь. Посредством использования такого приема, как «поток сознания», У. Фолкнер дает читателю право самому судить о личности, особенностях и социальном статусе персонажа. Автор создает
речевой портрет, носящий ярко выраженный социальный характер. Для этого У. Фолкнер последовательно и повсеместно применяет грамматические, лексические и фонетические средства, воспроизводящие малограмотную, сниженную речь Минка. Так, отклонения от произносительной нормы передаются с помощью графонов. Нарушения графических образов слов «hisself» (=himself) и «jest» (=just) используются автором для адекватного отражения их звучаний. Отклонения от литературной нормы в области грамматического оформления представлены в указанном примере следующими конструкциями: «he done» (свободная замена Past Indefinite на Participle II по образцу неправильных глаголов), «could а-stopped», «could jest а-waited» (использование Past Simple в диалектной форме (с добавлением А-) после модального глагола).
Во время заточения Минка не оставляют мысли о мести. Каждый свой день он копит злобу и обиды, возвышает их и, тем самым, месть и жажда справедливости становятся для него смыслом существования. Каждую минуту он убеждает себя в том, что правосудие должно свершиться, - Флем должен умереть, и, если высшие силы не хотят помочь Минку в этом, то он сам должен отстоять свои интересы. Находясь в каторжной тюрьме Парчмен, Минк Сноупс уверяет себя, что нужно делать все, что говорят, не нарушать законы и правила тюрьмы, не пытаться сбежать, тогда его отпустят раньше срока и он отомстит Флему: ...he was now having to change overnight and forever for twenty or twenty-five years his whole nature and character and being: To do whatever they tell me to do. Not to talk back to nobody. Not to get into no fights. That's all I got to do for jest twenty-five or maybe even jest twenty years. But mainly not to try to escape (author's italics) [3, р. 810]. (...потому что ему надо было из ночи в ночь, двадцать - двадцать пять лет подряд переделывать всего себя, свой характер, всю свою сущность: «Надо делать то, что велят. Никому не перечить. Ни с кем не драться. Вот все, что мне надо делать двадцать пять, а то и всего двадцать лет. А главное - не пытаться бежать» [4, с. 54]).
Такой «косвенный внутренний монолог» Минка на этот раз не только выделяется авторским курсивом, но еще и отделяется от авторской речи двоеточием, что позволяет читателю различить голоса повествователей. Данный «поток сознания» вновь отражает личностные особенности Минка, маркируемые в тексте грамматическими и графическими нарушениями. Множественные отрицания в рамках предложений Not to talk back to nobody. Not to get into no fights подчеркивают низкий уровень образованности Минка, а нарушение графического образа слова «jest» (=just) позволяет автору адекватно отразить его неверное произношение, характерное для малообразованных слоев населения юга Америки. Параллелизм структур указанных предложений показывает читателю логический ход мыслей персонажа, пытавшегося как будто внушить себе необходимый алгоритм действий и убедить самого себя в их важности и абсолютной правильности.
Таким образом, У. Фолкнер обогащает поэтику литературы ХХ в., используя необычный синтез различных точек зрения, передаваемых путем использования «потока сознания» как основного приема в романе «Особняк». «Поток
Гуманитарные исследования • 2017 • № 2 (15)
69
сознания» каждого повествователя имеет свои отличительные черты в грамматическом, лексическом и фонетическом выражении, что позволяет автору создать языковой портрет каждого героя. Совокупность «потоков сознания» рассказчиков организует композицию произведения и придает ему истинную содержательную емкость. Так, Минк Сноупс - бедный, обездоленный, необразованный фермер, жаждущий социальной справедливости, - один из основных повествователей романа. Выступая в качестве прототипа Иова и Ионы, Минк обладает такими вневременными чертами, присущими людям, как гордыня, мстительность и непреклонность. Они абсолютизированы, за счет чего Минк изображен в романе не как отдельная личность, а как неживой самодвижущийся образ, воплощение отдельных качеств.
УДК 82-31
взаимосвязь уровней художественной реальности в текстах современного магического реализма
Рассматривается взаимосвязь уровней художественной реальности в литературе магического реализма на современном этапе его эволюции. Строгий баланс количества ординарных и экстраординарных феноменов, а также равный объем реального и магического миров лежат в основе взаимности и равноправия отношений кодов в тексте. Двойная, одновременно и магическая, и реалистическая, принадлежность образов и чрезвычайная текстовая близость минимальных образов-деталей, принадлежащих к разным кодам, составляют характерные способы связи ординарного и экстраординарного в литературе магического реализма. Подобные взаимоотношения уровней художественной реальности рассматриваются на литературном материале современных магических реалистов: С. Рушди, К. Гарсиа, М. Петросян.
Ключевые слова: магический реализм, художественная реальность, реальное, ирреальное, двухкодовость, фузион-ность, Салман Рушди, Кристина Гарсиа, Мариам Петросян, Исабель Альенде.
1. Бобрикова Е. Н. Средства связности текста в литературе «потока сознания»: на материале романа Джеймса Джойса «Улисс» : дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2008. 156 с.
2. Оттенс Г. В. «Поток сознания» как повествовательная техника художественного модернистского произведения // Вестник ИГЛУ. 2012. № 2 (19). С. 92-99.
3. Faulkner W. Snopes: The Hamlet, The Town, The Mansion. NY: Modern Library, 1994. 1074 р.
4. Фолкнер У. Особняк / пер. с англ. Р. Райт-Ковалевой. М.: АСТ МОСКВА, 2010. 478 с.
© Бердникова И. В., Ситникова Е. В., 2017
A. B. EuwaeBa A. V. Biyakaeva
INTERRALATION OF ART REALITY LEVELS IN TEXTS OF MODERN MAGIC REALISM
The interrelation of the levels of artistic reality in the literature of magical realism at the present stage of its evolution is considered. A strict balance of the number of ordinary and extraordinary phenomena, as well as an equal volume of the real and magical worlds, is the basis of the reciprocity and equality of code relations in the text. Dual, at the same time magical, and realistic, belonging to images and the extreme textual closeness of minimal images-details belonging to different codes constitute characteristic ways of connection of the ordinary and extraordinary in the literature of magical realism. Such mutual relations of the levels of artistic reality are examined on the literary material of contemporary magical realists: S. Rushdie, C. Garcia, M. Petrosyan.
Keywords: magical realism, artistic reality, real, surreal, two-code, fusionality, Salman Rushdie, Christina Garcia, Mariam Petrosyan, Isabel Allende.
Дэвид Микич в статье «Дерек Уолкотт и Алехо Кар-пентьер: природа, история и карибский писатель» пишет: «Магия и реальность звучат как противоречивая пара. В истории литературы, однако, эти два термина существуют скорее в оксюморонной или парадоксальной связке, чем в антитезе. Магический реализм больше всего чувствует себя как дома в романе - форме, которая претендует на реалистическое значение благодаря своей укрепленности в обыденной жизни» [1, с. 372] (пер. автора статьи).
Действительно, взаимоотношения магического и реального в магическом реализме своеобразны: и магическое, и реаль-
ное в этом литературном направлении одновременно истинно и ложно, нормально и ненормально; магический реализм игнорирует все бинарные оппозиции, в которые должны были бы заключаться магическое и реальное, и взамен образует странную симбиотическую связь магического и реального.
Симбиоз магического и реального в современном магическом реализме может быть выражен несколькими различными способами, как-то: сбалансированностью объема магических и реальных феноменов, изображаемых в тексте, «двойной утилизацией» отдельных образов, а также фузи-онностью реального и ирреального кодов.
70
Гуманитарные исследования • 2017 • № 2 (15)
