CC BY
11Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д.
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ ТРУДОВАЯ МОБИЛЬНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ (РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)1
Трансформационные процессы, происходящие в России, в значительной степени определяют характер рыночного переустройства общества, в том числе того, что относится к занятости населения, возможностям трудовых перемещений жителей различных населенных пунктов, областей и регионов. Реструктуризация государственной собственности коренным образом преобразила положение классов, социальных групп и слоев, сформировала стратегии их адаптационного ресурса, изменила потенциал мобильности в самом широком смысле слова.
Очевидно, что в этих условиях трудовая мобильность обусловлена разницей в уровне жизни и экономических возможностей трудозанято-го населения, растущей доходной поляризацией населения отдельных регионов. Подробный анализ этих явлений поможет преодолеть кризисные слагаемые современного состояния российского социально-экономического развития, сформировать оптимальную миграционную политику властей всех уровней (федеральных, региональных, муниципальных), выявить положительные и отрицательные факторы нового типа социальных перемещений и трудовой миграционной мобильности населения.
Проблемам, связанным с миграцией, посвящено значительное количество научных изысканий. Переход России к экономике рыночного типа в начале 1990-х гг. инициировал разработку новых направлений изучения рынка труда как элемента формирующихся рыночных отношений. Обществоведы — экономисты, демографы и социологи — анализируют специфику этого социального феномена в целом и тенденции развития функционирующих в системе национальной экономики региональных рынков труда, перемещения рабочей силы в социальном пространстве России. Исследуются факторы, воздействующие на безработицу, методы снижения ее уровня и продолжительности, анализируются государственная политика в этой области и роль служб занятости населения как ведущих субъектов ее реализации. Особый интерес представляют работы в области дестандартизации форм занятости в современных российских условиях, делающие акцент
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (грант № 08-03-00139а).
на неформальной и вторичной занятости населения. Исследуются процессы, связанные со спецификой международного рынка труда, миграционных процессов, и их влияние на экономическую, политическую и культурную жизнь общества. Раскрываются многочисленные аспекты и особенности международной трудовой миграции, определяются факторы притяжения и выталкивания трудовых ресурсов из одних стран в другие. Отметим, что этот аспект связан главным образом с особенностями и последствиями развития в России нелегальной трудовой миграции1.
Важной особенностью российской ситуации является то, что процесс модификации социальной структуры привел к обострению региональных социальных противоречий. Становление структурного пространства интенсифицируется в связи с тем, что общие глобальные закономерные процессы накладываются на региональные особенности страны. Реорганизация постсоветского пространства, определяемая спецификой развития регионов, их особенными историческими и социально-экономическими условиями, а отсюда — складывающимися своеобразными формами взаимоотношений с федеральным центром, активно влияет на становление собственных социально-структурных и социокультурных элементов, их внутренних и внешних связей. Более того, переход к рыночной экономике способствует развитию высокой социальной активности регионального населения в плане изменения своего социального статуса, улучшения материального положения, в целом — условий и качества жизни2.
В этой ситуации любой регион существует как система, обладающая специфическими социально-экономическими (в том числе социально-структурными) связями и отношениями. Из всей совокупности этих связей и отношений мы можем вычленить наиболее существенные стороны, доминирующие как в социальной жизни страны в целом, так и отдельных ее территорий. Это формирование рынка труда и занятости населения, как то: уровень занятости населения и безработицы, уровень жизни и структура доходов населения, его социально-профессиональная и в целом трудовая мобильность. Именно в этой среде происходит уси-
1 См.: Еремин Б.А. Рынок труда и занятости в современной России. СПб., 1993; Занятость и рынок труда: новые реалии, национальные приоритеты и перспективы. М., 1998; Капелюш-ников Р.И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М., 2001; Маслова И.С., Бараненкова Т.А. Особенности неформальной занятости населения в России // Профессиональный потенциал. 2003. № 1.
2 См.: Рязанцев И.П., Халиков М.С. Экономическая социология (региональный аспект). М., 2003.
ление регионально-особенного; и от решения этого сложнейшего комплекса проблем зависит степень и успех всех социальных модификаций страны в целом. В последнее время существенное место в социальной жизни регионов занимает трудовая миграция, причем значимым вектором явилась интенсификация потоков людей между различными региональными территориальными образованиями, сельскими поселениями и городскими, районными центрами и областными, отдельными регионами внутри России. В этом отношении миграционная мобильность населения направлена на временное или постоянное местожительство внутри конкретного.
Словом, речь идет о трудовой мобильности работников, представителей различных социальных групп занятого населения, ориентированных на изменение своего поселенческого статуса либо внутри региона обитания, либо за его пределами. Различаются следующие типы мобильности: потенциальный, определяемый внутренними установками, представлениями, убеждениями и ценностными ориента-циями субъекта, и реальный, когда его потенции материализуются в определенное действие, ведут к изменению места жительства. В обоих случаях социальный механизм миграционной мобильности работника определяется целым комплексом уровней: помимо (как было сказано выше) мотиваций самого субъекта еще и институциональными факторами — совокупностью социально-экономических, политических и культурных особенностей среды обитания, в том числе напряженностью на рынке труда, ситуацией, связанной с потребностями того или иного региона в количественно-качественных характеристиках рабочей силы, взаимодействием работников и работодателей.
Целью нашего анализа является изучение трудовой мобильности первого обозначенного нами типа — потенциального, актуализированного социально-экономической ситуацией региона.
Для достижения поставленной цели мы предполагали решить следующие задачи:
1) рассмотреть социальные особенности региональной среды предполагаемых мигрантов: региональный рынок труда и занятость населения, уровень и качество жизни; попытаться сформулировать наиболее значимые региональные проблемы;
2) определить субъекты потенциальной миграции;
3) проанализировать причины и особенности основных направлений предполагаемой миграции;
4) показать ресурсные особенности миграционного поведения респондентов.
Эмпирической базой анализа стали материалы конкретного социологического исследования, проведенного в начале 2009 г. в Твери и Ржеве Тверской области (Центральный Федеральный округ, ЦФО) Институтом социологии РАН и Московским центром поддержки региональных исследований. Анкетным опросом с применением территориальной квотно-стратифицированной выборки было охвачено 1513 человек. Изучаемая группа — потенциальные мигранты — определялась при ответе респондентов на вопрос: «Если бы у Вас была возможность сменить место проживания, уехать из этого города, согласились бы Вы переехать?». Анализ позволил выделить две группы респондентов — основную и контрольную, соответственно 454 и 1047 единиц (12 человек затруднились ответить). Исследователи использовали также данные официальной статистики (Росстата).
Отметим прежде некоторые аспекты социально-демографической ситуации в регионе с точки зрения занятости населения. Средний трудоспособный возраст (40 лет) соответствует среднему показателю по РФ и ЦФО. Это наиболее представительная группа (почти 30 %), около 50 % составляют молодые (до 40 лет)1. Таким образом, возрастной состав свидетельствует о значимости проблем, связанных со становлением социально-статусных характеристик молодых, их карьерного роста и нахождения источников дохода, с трудовой мобильностью и т. д. К тому же уровень профессионального образования занятых довольно высокий: почти 50 % имеют профессиональное высшее, неполное высшее и среднее образование.
Динамика миграции населения в 2008-2009 гг., выглядит следующим образом. В целом по России миграционный прирост составил 57 620 человек, в ЦФО — 36 125, в Тверской области — 692 человека. Последний показатель миграционного прироста по ЦФО средний среди регионов2, и, с точки зрения миграционной специфики, область является принимающим регионом.
Для характеристики рассматриваемой проблемы показательны данные занятости и безработицы. Среднее время поиска работы безработными здесь выше окружных — 9,2 мес., а доля безработных, ищущих работу более 12 мес. — 44,0 % (в среднем по округу этот показатель составляет 33,3 %). Незначительна доля лиц, которые обращаются в случае поиска работы в государственную службу занятости (всего 16,7 %), и высока тех, кто ориентируется на помощь друзей, родственников,
1 Обследование населения по проблемам занятости. 2008. С 257.
2 Там же. С. 260.
знакомых (77,3 %). Иначе говоря, возможность трудоустроиться для потерявших работу невелика, что, безусловно, создает конфликтную ситуацию в регионе.
Что представляет собой безработный в регионе? Довольно высока их доля в молодежной группе (до 20 лет) — 10,7 %, (что выше показателей РФ в целом и ЦФО), а речь в данном случае идет об окончивших среднюю школу и не нашедших себе место на рынке труда. Около 40 % безработных имеют профессиональное образование, но оказались невостребованными. Причин здесь может быть две. С одной стороны, поскольку наемный труд, в том числе труд профессионалов, стал субъектом рыночных отношений, на него распространяются все их достоинства и недостатки — востребованность/невостребованность профессионального знания; с другой — отсутствие для многих категорий специалистов возможности для карьерного роста и вообще перспектив служебного продвижения. А если иметь в виду еще и явно недостаточное вознаграждение за труд, становится очевидным, что приобретенная профессия (и в целом образовательный потенциал) затрудняет выбор места работы.
Определенную роль в решении проблем занятости играет неформальный сектор — совокупность производственных единиц, т. е. домашних хозяйств, которые осуществляют производство товаров и услуг для реализации на рынке и не являются самостоятельными юридическими единицами. Его функция состоит в том, что он в состоянии в немалой степени адаптировать сокращение занятости в формальном секторе, дав части россиян возможность заработать, смягчив тем самым социальное напряжение в обществе. В 2008 г. в неформальном секторе региона трудилось 117 тыс. человек, или 19,4 % общей численности занятого населения1. Это средний показатель и по РФ, и ЦФО.
Существенный фактор, открывающий путь миграции населения, — уровень жизни рядовых работников. В Тверском регионе, как и в РФ, и в ЦФО, коэффициент Джини по уровню дохода составляет 0, 342 (2008 г.). На долю группы с наименьшими доходами приходится 7 % общего объема денежных доходов населения, а на долю с наибольшими — 41,4 %. С 2006 по 2007 г. динамика роста реальных денежных доходов населения в области самая низкая среди регионов ЦФО (107,2 %), в то время как в целом по округу — 112,3 % (по РФ — 119,7 %).
Таковы некоторые базовые показатели состояния динамики социальных процессов, происходящих в Тверском регионе, основанные на материалах государственной статистической информации.
См.: Маслова И.С., Кубишин Е.С. Неформальная занятость в России. М.: Наука, 2007.
Перейдем к анализу данных эмпирического исследования. Как мы отметили выше, из репрезентативной выборки в 1513 единиц 454 человека хотели бы уехать из своего населенного пункта, т. е. ровно одна треть. Кто они? Оказалось, что среди женщин таких потенциальных мигрантов больше, чем среди мужчин: 57,4 % против 45,4 %. Жители районных центров проявляют большую готовность для мобильности такого рода. Безусловно, это связано со сложностью трудоустройства в небольших городах, с особенностями местного рынка труда. Более молодое поколение, особенно от 18 до 25 лет, наиболее активно в плане потенциальной мобильности. А среди всего молодого поколения (до 35 лет) доля предполагаемых мигрантов составляет почти 50 %. После 35 лет мигрировать предполагают все меньше опрошенных (до 7,5 % среди лиц пенсионного возраста). У людей старшего возраста цели так или иначе достигнуты, постепенно исчезает ресурс мобильности, появляются иные приоритеты — семья, дети, устоявшийся мир общения и т. д. Если взять контрольную группу (тех, кто не собирается никуда переезжать), здесь тенденции прямо противоположные. Среди представителей этой группы больше всего лиц предпенсионного возраста (около 60 %), меньше всего молодого (не более 20 %).
Каковы социальные ресурсы потенциальных мигрантов? Среди них наибольшая доля лиц, имеющих профессиональное образование — высшее, неполное высшее, бакалавриат, среднее специальное (79 %). Безусловно, речь идет о реальных возможностях работника адаптироваться на рынке труда в сложных экономических условиях. Во всех случаях спрос может идти о специалистах, и это прекрасно понимают опрошенные. И неудивительно, что примерно половина из этой совокупности состоит из лиц с высшим образованием. Таким образом, институт образования выступает и как регулятор трудовой мобильности, и как ее производная, территориальная подвижность занятых.
Любые процессы, происходящие в системе социально-экономических отношений, должны быть рассмотрены сквозь призму динамики взаимодействия различных групп и слоев, становления их интересов и ориентаций, значимости различных аспектов социального неравенства между ними. Когда мы говорим о радикальной трансформации их экономического потенциала, то имеем в виду прежде всего появление ранее не существовавших страт в системе стратификации — класса собственников и класса наемных работников, занятых в государственном, смешанном или частном секторе. К началу 2008 г. последние составляли около 94 % всего занятого населения, соответственно, работающие
не по найму — 6 %1. Это первый уровень статуса занятости, второй отражает распределение занятых по функциональным особенностям труда (руководители — исполнители), по характеру содержания труда (умственный — физический, требующий высшей, средней квалификации, неквалифицированный).
Среди наемных работников доля лиц, планирующих мигрировать, составляет 35 %, среди работающих не по найму — 16,9 %. Как видим, первые потенциально значительно мобильнее.
Если рассматривать отдельные группы, составляющие совокупность наемных работников, то обнаруживается, что особых различий между ними (руководители, специалисты, рабочие) фактически нет. 34,2 % рабочих до 39,7 (руководителей), 34,8 % (специалистов) предполагают изменить место жительства. Таким образом, ни характер труда, ни его содержание в данном случае не являются социально значимыми параметрами миграционной мобильности человека. Безусловно, мы имеем дело с потенциальной миграцией, заставляющей значительную часть занятого населения, в составе которого профессиональные, высокообразованные работники, искать, пусть и с небольшой степенью вероятности, новые рабочие места. С одной стороны, это свидетельствует об их готовности к мобильности, с другой, — к сожалению, несмотря на возрастание спроса на высокообразованных и подготовленных работников, в процессе модернизации реализация их творческого потенциала неоднозначна.
Были выделены несколько групп опрошенных по их материально-доходному статусу: бедные («денег не хватает даже на приобретение продуктов питания», «денег хватает только на приобретение продуктов питания») — 25,4 %, среднеобеспеченные («денег вполне достаточно для приобретения продуктов питания и одежды, однако на более крупные покупки приходится откладывать») — 51,8 %, обеспеченные («покупка большинства товаров длительного пользования не вызывает трудностей») — 17,6 %, богатые («денег вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать») — 4,4 %. Если сравнить эти данные с показателями тех, кто уезжать не собирается (контрольная группа), обнаруживается, что они не сильно отличаются от отмеченных — соответственно 36,1; 48,7; 12,0; 2,5 %. Более того, при общем невысоком уровне материального достатка, когда доля бедных составляет от четверти до трети опрошенных, положение потенциальных мигрантов выглядит приличнее. По крайней мере, здесь и бедных поменьше, и богатых побольше. Поэтому
Обследование населения по проблемам занятости. С. 77.
материальное положение хотя и во многом определяет социальное поведение человека, трудовая мобильность носит сложный многоуровневый характер, даже в контексте наличия или отсутствия денег на повседневные нужды. Впрочем, когда мы говорим об уровне дохода, то необходимо иметь в виду источники его поступления, структуру расходов и разные объемы накопленного семьей имущества.
Данные исследования говорят о том, что именно владение собственностью является существенным фактором, способствующим или препятствующим оптимизации миграционной мобильности. По всем позициям, фиксируемым в методике (владение собственным домом, дачей с участком, автомобилем и т. д.), прослеживается обратно пропорциональная зависимость: чем выше доля лиц, обладающих этими предметами, тем ниже с их стороны заинтересованность в миграционной мобильности. Таким образом, не доход в его денежном выражении, а нажитое или унаследованное имущество, способствует территориальной устойчивости респондента, препятствует его возможному переезду в другой населенный пункт, а значит, в другой социум. Таким образом, ресурс собственности — важнейший источник жизнеобеспечения и социально-территориальной стабильности опрошенных.
Совершенно очевидно, что, поскольку каждый человек интегрирован в реалии локальной жизни как ее непосредственный участник, формируются самые разнообразные сети социального сообщества, где он вынужден взаимодействовать с членами этого сообщества — друзьями, соседями, сослуживцами. Значимость взаимодействия безусловна, ибо, как и любой общественный процесс, мобильность в самых различных ее видах определяется функционированием не только внутренних механизмов, но и внешней средой, спецификой ее развития, особенностями того социума, куда индивид включен. Как живут люди, семьи, окружающие его, в чем их источник материального благополучия или неблагополучия — все это самым непосредственным образом влияет на поведенческие стратегии человека.
Респондентам предлагался вопрос: «Большинство Ваших друзей, соседей, сослуживцев живут материально благополучнее, менее благополучно, так же, как Вы?». Понятно, что бедность и богатство по-российски — явление уникальное, особенно в сравнительном контексте. Тем не менее стремление преодолеть сопротивление социальной среды, сложившиеся стандарты жизни и ценности — принципиальный фактор в оценке собственной жизни и путей формирования определенных способов существования. Данные свидетельствуют о том, что социальная среда респондента (соседи, друзья, сослуживцы) в основном такая
же малоимущая, как и он сам. От 60 до 80 % его окружения живут «так же». Правда, когда речь шла о коллегах, до 20 % ответили, что они живут лучше. Это можно объяснить тем, что производственная среда состоит из представителей различных социальных статусов (начальства, например, у которого и заработки повыше и само положение приятнее). Является ли это стимулом к переезду? Думаем, и да, и нет. Да — потому что есть желание, пусть и не во всем оформленное, вырваться из провинциальной среды. Нет — потому что самое главное — это попытаться улучшить качество жизни, особенно если ты еще молод, образован, профессионально подготовлен.
Каковы направления предполагаемой миграции? Прежде всего в Москву (около 30 %); уехать вообще из России — 25 %, что менее реально, чем переезд в Москву; в центр другой области — 23 %, просто в другую область — 11,2 %, мигрировать в границах своей области — не более 12 %. Таким образом, круг маршрутов определен: столица — заграница — крупные областные центры. Вхождение в новый социум для любого человека существенно меняет его жизнедеятельность. Здесь важен потенциал адаптационного ресурса или хотя бы представление о том, каковы факторы, способствующие формированию деятельност-ных начал на новом месте.
Как выяснилось, в России заработать больше денег помогают образование и профессиональная подготовка, дружеские и родственные связи, финансовые возможности, в том числе начальный капитал. В городе (там, где респондент живет) помогают сделать карьеру (а значит, и заработать больше денег — начальный капитал) дружеские и родственные связи, образование и профессиональная подготовка. Как видим, набор факторов один и тот же, разница в их субординации. Если в первом случае образовательно-профессиональный уровень ценится больше остальных (понятно стремление образованных людей уехать из своего города и, используя знания, начать новую жизнь), то во втором ценится прежде всего денежный ресурс, а образование и профессия — на втором месте. Еще раз подчеркнем, что специфика трудовой мобильности в России — сложная проблема, связанная со многими институциональными сторонами жизни, а не только с движением субъектов рынка труда. Речь идет о коренном изменении положения регионов в социально-экономической, политической сферах жизнедеятельности. Как мы отметили, структурная перестройка экономики не задает социальные изменения, она лишь предоставляет для этого возможности и инструменты, вызывает к жизни высокую социальную, в том числе миграционную, активность населения.
Последний сюжет анализа — оценка респондентами структуры управления в городе, что представляет собой публичное политическое пространство, которое артикулирует общественные интересы. «Кто реально управляет городом?» Предложенные альтернативы включали различные виды инфраструктуры власти — государственные институты (федеральные и городские чиновники, губернатор, мэр, депутаты, милиция, прокуратура), кланово-маргинальные сообщества, крупный бизнес. От решения этих вопросов зависит понимание того, насколько государство в лице общественно-политических институтов способно сформулировать, выразить и защитить частный интерес и личную жизнь.
Примечательно, что, оценивая влияние на политическую власть отдельных структур, первое место по рангу опрошенные отдают мэру и его команде, второе — мафии, организованной преступности, третье — губернатору и его окружению. Такие позиции, как депутаты областной, городской думы или собрания, получили минимальное количество ответов опрошенных. Это характерно для обеих групп опрошенных.
Приведенные данные свидетельствуют о реальном ощущении респондентами своих гражданских прав, защищенности государством, степени свободы и доверия к властным структурам. И если возрастной ценз контрольной группы (тех, кто не собирается уезжать) удерживает его представителей от территориальных перемещений, то для анализируемой нами группы это один из принципиальных факторов.
Российская Федерация представляет уникальное социальное пространство, где сфокусированы сложнейшие проблемы развития национального рынка труда современной России в контексте усиления взаимовлияния и взаимопроникновения миграционных процессов и отношений. Речь идет об их специфических особенностях в условиях системной трансформации российского общества. Конечно, изучено далеко не все: относительная новизна объекта исследования оставляет открытыми многие аспекты проблемы. Миграционные потоки между регионами выезда и въезда детерминированы наличием значительной совокупности факторов, прежде всего нишами, которые сосредоточены на российском рынке труда. И эти ниши, по мнению подавляющего большинства работающих, находятся в основном в Московском регионе. Перемещение внутри страны становится единственной возможностью проявления и деловой активности, и дополнительного заработка, и в целом — трудоустройства.
В данном исследовании Тверской регион предстает как пространство миграционного оттока населения. Объектом изучения явились
потенциальные мигранты. Безусловно, был затронут лишь небольшой круг проблем, связанных с некоторыми особенностями этого социально-экономического явления, изучались миграционные намерения представителей различных социальных групп занятого населения. Анализ этих намерений основан на данных конкретного социологического исследования, проведенного в тот временной период, когда резко обострились противоречия не совсем системного реформирования социально-экономического и политического состояний российского общества и сказались последствия глобальных кризисных процессов.
Динамизм предполагаемых миграционных потоков, при всей своей вероятности/невероятности, настолько весом в обществе, что не реагировать на него непростительно. Основными акторами этих отношений выступают практически все социальные группы занятого населения, потенциал которых мог быть рационально использован в рамках конкретного региона, будь то областной город, районный город, поселок или село.
