CC BY
926
Дмитриева Е.Л.,
старший научный сотрудник (ИНИОН РАН) ПОСТСОВЕТСКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: ЭТНОТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ СПОРЫ И ПОГРАНИЧНЫЕ КОНФЛИКТЫ (Обзор)
Аннотация. В обзоре рассматриваются проблемы границ в Центрально-Азиатском регионе. Пограничные вопросы имеют давнюю историю и после распада СССР стали актуальными для новых независимых государств региона, так как явились источником этнотеррито-риальных споров и конфликтов. Проблема осложняется тем, что до настоящего времени полностью не проведены делимитация и демаркация границ между странами Центральной Азии.
Ключевые слова: Центральная Азия; этнический анклав; спорные территории; делимитация и демаркация границ; конфликт; территориальные притязания; геополитическая нестабильность; Казахстан; Киргизия; Таджикистан; Туркменистан; Узбекистан.
Введение
В обзоре рассматриваются этнотерриториальные проблемы и погранично-территориальные конфликты между центрально-азиатскими государствами. Актуальность темы определяется тем, что территориальный вопрос является на данный момент ключевым фактором в системе региональной политики.
После распада СССР в Центральной Азии на месте бывших союзных республик появились независимые государства - Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. К сожалению, они так и не сумели за прошедшую четверть века выстроить добрососедские отношения друг с другом, договориться о границах и создать единое политическое, экономическое и культурное пространство. Сегодня продолжается процесс деградации межгосударственных отношений в Центрально-Азиатском регионе, и одной из причин этого является нерешенность территориального вопроса.
С момента обретения независимости между центрально-азиатскими республиками бывшего СССР обострились этнотерри-ториальные конфликты, а приграничные районы превратились в опасную зону, так как установленные еще в советский период
границы, в прошлом имевшие формальный характер в рамках единого государства, сегодня перестали устраивать новые независимые государства. Споры по вопросам делимитации и демаркации границ нередко приводят к вооруженным конфликтам на приграничных территориях, причем круг участников конфликтов постоянно расширяется - в них вовлекаются не только жители приграничных областей, но и пограничные службы, силы МВД, администрация районов, различные организации, не говоря уже о криминальных структурах.
К настоящему моменту из всех ныне существующих независимых государств в Центральной Азии вопрос о делимитации сухопутных границ с сопредельными странами решили только Туркменистан и Казахстан. Самое большое количество территориальных споров, приводящих к приграничным вооруженным конфликтам, возникло между Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном, имеющих общую границу в районе Ферганской долины, где наблюдается тяжелая социально-экономическая ситуация (высокая плотность и быстрый рост населения, дефицит сельхозугодий, недостаток водных ресурсов), а также сильны позиции сторонников исламского радикализма.
История территориальных споров
и этнические анклавы
Алманов С.К. Анклавы в Центральной Азии: история вопроса и современные проблемы // Постсоветские исследования. М., 2018. Т. 1. № 5. С. 451-460.
Автор статьи, анализируя причины современных территориальных конфликтов, рассматривает данный вопрос в тесной связи с историей возникновения этнических анклавов в Центральной Азии.
Исследователь отмечает, что наибольшее количество спорных моментов при определении границы возникает на территориях, прилегающих к этническим анклавам. Трудности при согласовании линии прохождения границы у анклавов обусловлены в свою очередь сложной историей формирования административных границ во время процесса национально-территориального деления в начале 20-х годов прошлого века. В этот период процесс обозначения границ между республиками основывался не только на представлениях об условности и формальности границ в рамках
единого на тот момент государства, но и на ряде других принципов. Автор предлагает классификацию данных принципов и дает характеристику каждому из них.
1. Принцип определения границы по национальному признаку. Автор пишет, что в условиях жизни народов Средней Азии тех лет применение данного принципа требовало учета специфики образа жизни кочевых народов, которые, составляя подавляющее большинство населения местности в одно время года, оказывались меньшинством среди оседлых народов в другое. Однако в то время эти моменты учитывались не всегда. И поэтому, например, некоторые чисто киргизские районы вошли в состав узбекских территорий, формируя таким образом этнический анклав.
2. Принцип фактического пользования местностью на момент определения границ. По мнению автора, решающим признаком фактического землепользования тогда считалось лишь оседлое орошаемое земледелие и не учитывались интересы народов, ведущих кочевой образ жизни, что привело к неправильному распределению территорий для проживания тех или иных народов.
3. Принцип экономической целесообразности, связанный с ликвидацией хлопковой зависимости СССР, делал упор на развитие именно этой отрасли сельского хозяйства в ущерб другим.
4. Принцип недопущения чрезмерных чересполосиц, крутых изгибов при нанесении границ и вкраплений в чужие территории. Данный принцип применялся, как считает автор, не совсем правильно и привел к появлению этнических анклавов, которых особенно много на территории Ферганской долины.
Споры о границах между центральноазиатскими республиками шли на протяжении всего периода существования СССР, но так и не были решены к моменту его распада. Некоторые районы продолжали переходить из одной республики в другую, при этом изменялась линия границы, другие районы предоставлялись во временное пользование соседней республике, что было связано с попыткой урегулировать вопросы землепользования, но в результате привело лишь к обострению конфликта в будущем. В настоящее время приграничные территориальные притязания приобрели острый, конфликтный характер, и вопрос о границах стал одним из спорных моментов на межгосударственном уровне.
При решении проблемы делимитации и демаркации границ в Центрально-Азиатском регионе автор статьи предлагает делать упор на комплексное разрешение проблемы при приоритетности равноправных консультаций, взаимопонимания и взаимной уступ-
чивости. В качестве важной составляющей процесса достижения взаимоприемлемого решения пограничного вопроса автор предлагает создание международно-правовой базы для превентивного поиска решения по взаимовыгодному и рациональному использованию приграничных природных и коммуникационных ресурсов. Цивилизованные условия для жизнедеятельности населения в анклавах и их окрестностях, по мнению автора, можно создать только принятием сторонами соглашения о режиме анклавов, максимально учитывающего интересы каждой стороны.
Территориальные притязания как внутренний фактор конфликтов в Центрально-Азиатском регионе
Мураталиева З. Т. Анализ некоторых факторов влияния на политические процессы в Центральной Азии // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. Бишкек, 2017. Т. 17. № 9. С. 61-64.
В статье рассматриваются внешние и внутренние факторы, влияющие на уровень конфликтности пяти центральноазиатских государств. Среди внутренних факторов автор выделяет территориальные претензии государств региона друг к другу, что связано с природными и демографическими ресурсами Центральной Азии.
По мнению автора, роль мощного конфликтогенного фактора также играет наличие крупных этнических общин, проживающих на территории соседних государств. Такая ситуация несет в себе угрозу потенциальных конфликтов на этнической почве и явилась следствием национального размежевания, осуществленного в 20-е годы ХХ в. Проведенное национальное размежевание создало предпосылки для территориальных споров после распада СССР.
Эпицентром конфликта автор обозначает территорию Ферганской долины, где расположены Согдийская область Таджикистана, Ошская, Джелал-Абадская и Баткенская области Киргизии, Ферганская, Наманганская и Андижанская области Узбекистана. Территория Ферганской долины отличается высоким уровнем перенаселенности (7 млн человек, из них 75% в сельской местности, преобладающие этническое большинство - узбеки), ростом исламских настроений среди местного населения, остротой социально-экономических проблем. Плотность населения в некоторых местах достигает 500-600 человек на кв. км, а в отдельных местах
до 1 тыс. человек. Таких перенаселенных районов в мире насчитываются единицы.
Автор, анализируя причину противоречий между соседними государствами, обращается к истории вопроса и отмечает, что часть Южного Узбекистана, в районе вокруг Самарканда и Бухары, была заселена таджиками и исторически эти города принадлежали Таджикистану, но в 20-е годы прошлого столетия ее определили как часть Узбекской ССР. Отсюда острые противоречия между Таджикистаном и Узбекистаном. У Туркменистана есть территориальные притязания к Узбекистану в Чарджоуской области из-за нефтяного месторождения, на которое претендуют обе стороны. В свою очередь, в самом густонаселенном государстве Центральной Азии - Узбекистане - определенные силы поддерживают идею «Великого Узбекистана» - от Южной Киргизии, Таджикистана, Чарджоу и Ташауза в Туркменистане до двух юго-западных областей Казахстана. Астана и Ташкент также не могут договориться о границе, проходящей по акватории Аральского моря.
Автор указывает также на еще один внутренний фактор, способствующий ослаблению региональной стабильности, - таджикский анклав в Северо-Восточном Афганистане. В последнее время Афганистан выдвигает свои территориальные притязания к Узбекистану, Таджикистану, Туркменистану и это опять же способствует нагнетанию напряженности в регионе.
Говоря о важности территориального фактора в межгосударственных отношениях, автор приводит данные исследований, проведенных социологической службой Центральноазиатского агентства политических исследований (APR), по результатам которых вопрос о наличии спорных территорий оказался на первом месте в рейтинге существующих межгосударственных проблем в Центральной Азии.
В заключение автор статьи определяет векторы возможных в будущем конфликтов между центральноазиатскими государствами, называет внешние факторы, влияющие на безопасность региона и делает прогноз на ближайшее будущее. Исследователь считает, что к числу проблем, напрямую влияющих на внешнюю безопасность стран региона, следует отнести наркотрафик, международный терроризм и религиозный экстремизм. Во многом они порождены близостью к региону крупнейшего на сегодня в мире источника нестабильности, какими являются Афганистан и Пакистан. В предстоящий период времени ситуация в ряде стран Центральной Азии может существенно обостриться в связи
с угрозой вытеснения части афганских боевиков на территории Узбекистана, Таджикистана и Киргизии.
Таким образом, существует множество внешних факторов, которые негативно воздействуют на содержание и характер политических процессов в государствах Центральной Азии. Значительная часть политических процессов отражает зависимость государств региона от исторического прошлого. В частности, это исторически сложившаяся геополитическая неопределенность, связанная с попытками сохранить многовекторность геополитического выбора. Огромное влияние на характер политических процессов оказывает низкий уровень региональной идентичности, поскольку в Центральной Азии отсутствует единая для региона культурно-идентификационная структура.
Приграничные конфликты
и попытка их урегулирования
на примере Таджикистана
Бабаин А. В. Неопределенность пограничных территорий Республики Таджикистан как фактор радикализации населения // Этносоциум и межнациональная культура. М., 2017. № 11 (113). С. 174-183.
Автор статьи анализирует конфликтные ситуации в приграничных областях и этнических анклавах в Центрально-Азиатском регионе, рассматривает вопросы делимитации границ Таджикистана с соседними странами и сопутствующие этим вопросам проблемы.
Обращаясь к истории вопроса, автор отмечает, что проблема делимитации и демаркации в Центрально-Азиатском регионе осложняется тем, что национально-территориальное деление во времена СССР происходило таким образом, что одинаковые этнические группы и общий ареал их проживания оказывались поделенными сразу между несколькими республиками. Подобный метод территориального деления республик создавал многонациональную структуру населения республик, что, в свою очередь, позволяло повысить управляемость республики и минимизировать возможность возникновения сепаратистских движений в регионе. Такую ситуацию можно увидеть на примере Таджикистана: Северный Таджикистан в 1918 г. вошел в Туркменскую АССР, в 1924 г. в результате государственно-национального размежевания Тад-
жикская АССР была уже в составе Узбекской ССР и только в 1929 г. преобразована в Таджикскую ССР, в 1925 г. в составе Таджикской ССР была образована Горно-Бадахшанская АО. Но если в советское время подобное деление не представляло серьезной проблемы, так как оно было осуществлено в рамках одного государства, то с образованием новых суверенных государств появился ряд спорных территорий, что, в свою очередь, привело к обострению и росту числа межэтнических конфликтов.
Рассматривая отношения Таджикистана с соседними странами по вопросам делимитации границ, автор отмечает, что меньше всего проблем было при решении пограничных вопросов с Китаем. Главным условием переговорного процесса между КНР и Таджикистаном было признание линии советско-китайской границы, а также осуществление охраны этого участка границы силами республиканских пограничников (т.е. без участия России). К 2012 г. все делимитационные и демаркационные работы на китайско-таджикском участке границы были завершены и были подписаны все необходимые международные договоры. Автор подчеркивает, что на сегодняшний день участок таджикско-китайской границы является наиболее спокойным.
Сложнее происходит процесс установления границ с Киргизией и Узбекистаном, особую обеспокоенность вызывает район Ферганской долины, где периодически возникают вооруженные столкновения. Несмотря на то что между государствами созданы специальные паритетные комиссии по делимитации и демаркации, сам процесс оформления границ находится практически на начальной стадии, так как у сторон нет желания выработать компромиссное решение по данному вопросу, на что указывают крайне редкие заседания соответствующих комиссий.
Наиболее острым моментом в вопросе урегулирования границ является проблема этнических анклавов, представляющая собой постоянный фактор напряженности в отношениях Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Всего на территории Ферганской долины расположено восемь анклавов, три из которых принадлежат Таджикистану, два - Киргизии и один - Узбекистану. Автор подчеркивает, что Ферганская долина представляет собой самый густонаселенный, исламизированный и конфликтогенный район в Центральной Азии. Конфликты чаще всего здесь возникают из-за дефицита воды, пастбищ, сельхозугодий, а также в знак протеста против постоянно ужесточающегося режима пересечения границ. Более того, в условиях постоянного конфликта, а также наличия
большого количества спорных участков между пограничниками сопредельных государств нередко происходят вооруженные столкновения. Всё это приводит к взаимным обвинениям участников конфликта в агрессивных намерениях и затрудняет решение пограничного вопроса.
На границе Таджикистана и Киргизии сохраняется более 70 спорных участков. Наиболее сложная ситуация обстоит с двумя таджикскими анклавами Ворух и Западная Калача, которые относятся к Исфаринскому району Худжандской области и находятся на территории Баткенской области Киргизии. Население в анклаве стремительно растет. Если на момент обретения независимости РТ население Воруха составляло 23 тыс. человек, то в последние годы, по неофициальным данным, встречающимся в прессе, там проживают более 40 тыс. человек. Данная тенденция роста населения не связана с естественным приростом, а является результатом миграции. Постоянный рост недовольства жителей приграничных территорий привел к тому, что население киргизских приграничных сёл требует от властей провести немедленную делимитацию границы с Таджикистаном. Особую опасность в данной ситуации вызывает тот факт, что подобные настроения активно используются оппозиционными политиками республик для раскачивания ситуации, что в дальнейшем может привести к крупным вооруженным столкновениям на таджикско-киргизской границе, в случае если правительствами республик не будут приняты соответствующие меры по решению данного вопроса.
Автор выдвигает предположение, что территория Воруха практически неподконтрольна как таджикской, так и киргизкой официальным властям. Происходящие процессы на этой территории никем не отслеживаются, что создает благоприятную почву как распространению радикальных исламистских идей, так и общему росту преступности.
Не способствует урегулированию данного процесса и подход обеих стран к вопросу о том, какому из народов исторически принадлежала Баткенская область. Так, таджики утверждают, что эта территория принадлежала им, а киргизы же считают ее исконно своей.
Вопрос таджикско-узбекских взаимоотношений тоже во многом упирается в проблему исторической принадлежности тех или иных территорий одной из сторон. Опираясь на исторический подход, таджикские правящие элиты рассматривают Бухару и Самарканд в качестве центра зарождения таджикского этноса.
Вопрос таджикско-узбекских взаимоотношений во многом связан с проблемой исторической принадлежности тех или иных территорий Узбекистану или Таджикистану. Таким образом, таджикские правящие элиты рассматривают Бухару и Самарканд в качестве центра исторического зарождения таджикского этноса и культуры и выступают за восстановление таджикского суверенитета над этими городами.
Автор выделяет еще один момент, усложняющий таджик-ско-узбекские противоречия - это фактическое расселение этнических таджиков и узбеков, которое не соответствует границам и географическому положению национальных государств. Так, количество таджиков, проживающих в Узбекистане, по данным этнического атласа Узбекистана за 2000 г., составляло примерно 1,2 млн человек (4,5% населения), а сегодня их количество достигло уже 5% от общего количества жителей республики. В Таджикистане же, по данным переписи населения за 2010 г., общее количество этнических узбеков составило примерно 1,1 млн человек, что составляет 14% от общего количества граждан республики. Важным этапом в решении проблемы делимитации таджикско-узбек-ской границы стало создание в 2000 г. межправительственной комиссии по вопросам делимитации и демаркации границ. За основу решения проблем с определением границ были взяты Постановления Президиумов Верховных Советов Таджикской ССР и Узбекской ССР от 1961 г. Договор о таджикско-узбекской государственной границе вступил в силу в 2009 г., тогда было определено 86% линии границы.
Несмотря на достигнутые успехи в решении пограничного вопроса, в настоящее время между Таджикистаном и Узбекистаном остаются серьезные разногласия по проблеме водного урегулирования, которые непосредственно влияют на обстановку на границе. В качестве примера автор приводит ситуацию с жителями таджикского анклава Сарвак, которые стали заложниками разногласий двух республик. Сарвак расположен на территории Наман-ганской области Узбекистана на расстоянии 1,2 км от границы. Так, в 2011 г. из-за возникших у республик разногласий по поводу строительства Рогунской ГЭС, с целью давления на Таджикистан, Узбекистаном был ужесточен пограничный контроль. Узбекские пограничники не пропустили жителей Сарвака на свои земельные участки, чем спровоцировали стихийную акцию протеста. И сегодня жители анклава Сарвак остаются практически изолированными от внешнего мира, на территории не ведется таджикское теле- и
радиовещание, население не получает достаточного медицинского обслуживания, не имеет доступа к полному среднему образованию. Более того, практически невозможным стало общение жителей анклава с жителями одноименного кишлака, расположенного на территории Таджикистана, в котором у них имеются многочисленные родственные связи.
В заключение автор делает вывод о том, что вопрос пограничного урегулирования остается одной из острых проблем в отношениях Таджикистана с соседними странами. Вопросы, касающиеся анклавов и спорных участков границы, используются государствами региона в целях давления друг на друга для достижения собственной выгоды. Подобная политика ведет к тому, что постепенно происходит радикализация ущемленного в правах населения анклавов и приграничных зон. В перспективе эти территории могут стать благодатной почвой для укрепления и последующего распространения радикальных исламистских идей.
Таким образом, очевидно, что государства региона не в состоянии самостоятельно завершить делимитацию границ и решить проблемы анклавов без вмешательства крупных заинтересованных игроков или региональных объединений, так как политическое руководство центральноазиатских республик занято конкурентной борьбой за лидерство в регионе, а любые уступки воспринимаются как проявление слабости.
Выводы
Отсутствие демаркации и делимитации границ, с одной стороны, повышает риск возникновения конфликтов в Центрально-Азиатском регионе, с другой стороны, передел уже существующих границ по этническому принципу может привести к катастрофическим последствиям. Но вопрос с границами придется рано или поздно решать. Конфликты на границах и приграничных участках Киргизии, Узбекистана и Таджикистана за последние годы и месяцы позволяют характеризовать существующую ныне ситуацию как нестабильную и имеющую тенденцию к ухудшению.
Наиболее острыми являются пограничные конфликты в Ферганской долине, разделенной между тремя государствами -Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией. Заявления руководителей государств о готовности завершить работу по юридическому оформлению линии государственной границы и даже предпринятые некоторые практические шаги не привели к реальным резуль-
татам и свидетельствуют о неспособности центральноазиатских государств самостоятельно решить вопросы делимитации и демаркации границ. Сохраняющийся острый дефицит природных ресурсов для населения анклавов, а также ужесточение правил пересечения границ были и остаются главными факторами этнотерриториаль-ной конфликтности между гражданскими сообществами трех сторон. Это обстоятельство усугубляется интенсивным ростом численности населения в анклавах. В Ферганской долине, учитывая ее географическое положение, этнический состав населения, специфику землепользования и водопользования, решением проблемы могло бы стать введение «полупроницаемого» типа границы, когда население приграничных областей имело бы право на ее упрощенное пересечение.
Страны Центральной Азии не стремятся к тесному сотрудничеству друг с другом для создания единого экономического, политического и культурного пространства, а акцент переносят на другие страны и регионы, придерживаясь принципа геополитической многовекторности, что опять же не способствует нормализации ситуации в регионе.
У новых независимых центральноазиатских государств пока нет желания выработать компромиссное решение по вопросу юридического оформления государственной границы, хотя именно этот вопрос является одним из важнейших, так как он способен гарантировать территориальную целостность государств и обеспечить невмешательство в их внутренние дела, а также представлять собой один из барьеров на пути внешних угроз их национальной безопасности, таких как контрабанда, международная преступность, экстремистские и террористические движения, нелегальная миграция.
Статья написана специально для публикации в бюллетене «Россия и мусульманский мир»
