CC BY
53
5.17. ПОСРЕДСТВЕННОЕ ИСПОЛНИТЕЛЬСТВО ПОЛОВЫХ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ: НОВЫЙ ИНСТИТУТ УГОЛОВНОГО ПРАВА ИЛИ «УЛОВКА» ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ?
Берченева Марина Витальевна, аспирант. Место учебы: Академия Следственного комитета Российской Федерации. Подразделение: кафедра уголовного права и криминологии. Должность: старший следователь. Место работы: следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Владимирской области. Подразделение: следственный отдел по Ленинскому району г. Владимир. E-mail: zmeya132009@rambler.ru
Аннотация: В статье рассматриваются примеры следственной и судебной практики по уголовным делам о половых преступлениях, совершенных посредством использования другого лица, приводится ее критический анализ и оценка, а также соотнесение с правовыми позициями, выраженными в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» от 04.12.2014 № 16. Автором обсуждаются вопросы квалификации, возможность существования посредственного исполнительства половых преступлений как института и практика его правоприменения.
Ключевые слова: половые преступления, посредственное исполнительство, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, злоупотребление правом.
PASSIVE EXECUTION OF SEXUAL CRIMES: A NEW INSTITUTE OF THE CRIMINAL LAW OR A TRICK OF INVESTIGATION? Bercheneva Marina Vital'evna, postgraduate student. Place of study: Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation. Department: Criminal Law and Criminology chair. Position: chief investigator. Place of employment: Investigative office of the Investigative Committee of the Russian Federation in Vladimir region. Department: Investigative department of Leninsky City district. E-mail: zmeya132009@rambler.ru
Annotation: The article views the examples of investigative and court practice in criminal cases about passive executed sexual crimes, presents its critical analysis and estimation, and also compliances with the enactment of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation «On court practice in cases about crimes against sexual immunity and sexual freedom of personality» dated 04/12/2014 № 16. The author discusses some questions of qualification and usage of the institute of passive execution of sexual crimes.
Keywords: sexual crimes, passive execution, the enactment of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, abuse of right.
Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, ответственность за совершение которых предусмотрена главой 18 УК РФ, всегда представляли интерес среди ученых во многих их аспектах[например, 4; 6; 7 и др.]. Они характеризуются высокой степенью общественной опасности, по-
скольку посягают на самую интимную сферу жизни человека и могут вызывать необратимые уголовно релевантные последствия, остающиеся за рамками юридической оценки и правовой защиты. Вместе с тем на современном этапе развития человеческого общества дефиниции нормального сексуального поведения включают в себя все новые и новые формы половой активности, с чем также приходится считаться. Совокупность приведенных обстоятельств неизбежно порождает беспрецедентную следственную и судебную практику по делам о так называемых половых преступлениях и вызывает проблемы в вопросах их квалификации (и правоприменения).
Одним из подобных «камней преткновения» является вопрос о возможности совершения изнасилования (ст. 131 УК РФ) либо насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ) посредством использования другого лица, или возможность существования института посредственного исполнительства половых преступлений. Поставленный вопрос в настоящее время не получил своего разрешения единообразной следственной и судебной практикой, в то время как массив уголовных дел о таких преступлениях стремительно нарастает. Не получил поставленный вопрос широкого освещения и в юридической литературе при всей своей вопиющей злободневности.
Начиная разговор о предварительном расследовании и результатах судебного рассмотрения конкретных уголовных дел о совершении половых преступлений, не лишним будет обратиться к их легитимному толкованию, а также разъяснениям высших судебных органов.
Диспозиция ч. 1 ст. 131 УК РФ определяет изнасилование как «половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей». Диспозиция ч. 1 ст. 132 УК РФ, соответственно, насильственные действия сексуального характера - как «мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей)».
Субъект преступления, предусмотренного ст. 131 УК РФ, специальный (мужчина), ст. 132 УК РФ - общий. Такая категоризация вызывала бы неверное применение норм материального права в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о половых преступлениях, совершенных группой лиц (группой лиц по предварительному сговору, организованной группой), если бы не была нивелирована разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» от 04.12.2014 № 16. В п. 10 Постановления Пленум разъяснил, что «изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными группой лиц (группой лиц по предварительному сговору, организованной группой) не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергаются сексуальному насилию одно или несколько потерпевших лиц, но и тогда, когда виновные, действуя согласованно и применяя насилие или угрожая применением насилия в отношении нескольких лиц, затем совершают насильственное половое сношение либо насильственные действия сексуального характера с каждым или хотя бы с одним
из них. Изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера, совершенными группой лиц (группой лиц по предварительному сговору, организованной группой), должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственное половое сношение или насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу или к другим лицам. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового сношения или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия или угроз, содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в совершении изнасилования или насильственных действий сексуального характера. Действия лица, непосредственно не вступавшего в половое сношение или не совершавшего действия сексуального характера с потерпевшим лицом и не применявшего к нему и к другим лицам физического или психического насилия при совершении указанных действий, а лишь содействовавшего совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному либо устранением препятствий и т.п., надлежит квалифицировать по ч. 5 ст. 33 УК РФ и при отсутствии квалифицирующих признаков - по ч. 1 ст. 131 УК РФ или по ч. 1 ст. 132 УК РФ»[5].
Приведенное разъяснение Пленума многократно подтвердило себя сложившейся следственной и судебной практикой, в частности, когда элементы объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК РФ (применение насилия к потерпевшей или угроза его применения к потерпевшей или к другим лицам) выполняются, например, женщиной.
По элементам субъективной стороны половые преступления (за исключением квалифицированных составов с двумя формами вины) характеризуются только прямым умыслом.
Казалось бы, с учетом вышеизложенного, проблем в расследовании уголовных дел о половых преступлениях и даче юридической оценки действиям исполнителя, соисполнителей и других соучастников преступления возникать было бы не должно. И тем не менее они имеют место быть. Рассмотрим два примера из судебной практики Владимирской области, ярко демонстрирующие заявленные положения.
Приговором Ленинского районного суда г. Владимира М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 132 УК РФ - насильственные действия сексуального характера, а именно, иные действия сексуального характера с применением насилия к потерпевшей. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. М. находился в квартире совместно со своей сожительницей Н. В указанное время у М. возник преступный умысел, направленный на совершение в отношении Н. иных насильственных действий сексуального характера посредством использования другого лица. Реализуя свой преступный умысел, М. приискал неустановленное лицо, которое пригласил в квартиру по указанному адресу, проследовал в зал, где находилась Н., после чего потребовал от нее совершить с приисканным лицом иные действия сексуального характера, в то время как он будет производить видеосъемку с применением камеры своего мобильного телефона. Ввиду категорического отказа Н. от совершения требуемых от нее действий, М. умышленно, с целью удовлетворения своих
половых потребностей, ясно осознавая, что действует против воли потерпевшей, применил к ней насилие, выразившееся в ее удушении, последующей постановке на колени и удержании за волосы с применением физической силы, чем подавил волю Н. к сопротивлению. Далее М., действуя умышленно, с целью удовлетворения своих половых потребностей, понуждая неустановленное лицо к совершению иных действий сексуального характера, приказал ему спустить штаны и обнажить свой половой член, требование чего указанное лицо выполнило. После этого Н., воля которой к сопротивлению была окончательно подавлена предшествующим применением в отношении нее физического насилия со стороны М., избегая дальнейшего применения в отношении нее физического насилия, подчинилась его требованиям и поместила половой член неустановленного лица себе в рот, в то время как М., умышленно, желая унизить потерпевшую, ясно осознавая, что совершил иные насильственные действия сексуального характера против воли потерпевшей посредством использования другого лица, произвел видеосъемку с применением камеры своего мобильного телефона. Таким образом, М. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 132 УК РФ. Судом апелляционной инстанции приговор оставлен без изменения[1].
В рассматриваемом примере виновный осужден за совершение простого состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 132 УК РФ, при том, что своими действиями он выполнил лишь часть его объективной стороны - применение насилия к потерпевшей - в то время как иные действия сексуального характера осуществило неустановленное лицо, в возбуждении уголовного дела в отношении которого было отказано на стадии предварительного расследования.
Представляется, что такая правовая оценка содеянного могла бы вызвать споры. Скажем, многими исследователями обсуждался вопрос о юридическом значении физической возможности субъекта половых преступлений совершить половой акт. Так, А.Б. Утямишев указал на то, что «субъектом изнасилования может быть лишь лицо мужского пола, имеющее пенис, обладающее либидо, потенцией, эрекцией»[9, с. 114]. Н.В. Тыдыкова не согласилась с выраженным мнением, отметив, что «среди обязательных признаков субъекта преступления нет признака, требующего возможности фактически выполнить задуманное по своим физиологическим параметрам. ...Кроме того, следует учитывать, что некоторые насильственные действия сексуального характера могут совершаться без так называемого сексуального проникновения, а значит, возможность лица совершить половой акт не имеет значения»[8, с. 129].
Обобщая выраженные мнения, предполагается, что действия сексуального характера исполнитель полового преступления должен совершить лично, либо же, в случае выполнения им другой части объективной стороны (применения насилия или угрозы его применения), нести ответственность как соисполнитель квалифицированного состава (группового преступления).
Именно так в описательно-мотивировочной части приговора указал Гусь-Хрустальный городской суд Владимирской области, оправдывая Н. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ (и признав его виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 131 и п. «б» ч. 2 ст. 132 (2 эпизода) УК РФ). Как установлено судом, Н., будучи агрессивно настроенным, в состоянии алко-
гольного опьянения, находясь в доме совместно с Гной, ее сыном Г-ным и сожителем Ш., действуя умышленно, в целях удовлетворения своих половых потребностей, нанес удар кулаком по телу Г-на, а затем, приискав нож, высказал в адрес Г-на угрозу убийством, которую потерпевшие восприняли реально и боялись ее осуществления. Приставив нож к шее Г-на, Н. заставил всех раздеться, после чего, осознавая, что воля потерпевших подавлена примененным к Г-ну насилием и высказанной в его адрес угрозой убийством, совершил с ним акт мужеложства (ввел половой член в анальное отверстие потерпевшего), затем - иные насильственные действия сексуального характера (ввел половой член ему в рот), далее совершил изнасилование Г-ной, а после этого - иные насильственные действия сексуального характера в отношении нее (вначале ввел половой член в анальное отверстие потерпевшей, а потом ей в рот). Продолжая свои преступные действия, Н. заставил Г-на лечь на кровать, а Г-ну - поместить половой член последнего себе в рот, а сам ввел половой член в анальное отверстие потерпевшей. Кроме того, Н., угрожая убийством, заставил Ш. совершить с Г-ной иные насильственные действия сексуального характера (путем введения его полового члена ей в анальное отверстие).
Оправдывая Н. в совершении одного из эпизодов инкриминируемых преступлений (п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ в отношении Ш. и Г-ной), суд отметил, что объективная сторона преступления складывается из активных действий субъекта преступления. В данном случае речь в обвинении шла о лице, действия которого, хотя и формально содержат состав преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ, однако, связь с которыми Н., как с соучастником преступления, в данном случае не установлена. Учитывая указанные обстоятельства, суд оправдал Н. по данному эпизоду обвинения. Судебная коллегия по уголовным делам Владимирского областного суда с постановленным приговором согласилась. Вместе с тем, по доводам апелляционного представления в части оправдания Н. приведена лишь общая фраза о том, что указанный вывод суда 1 -й инстанции основан на полном и всестороннем исследовании доказательств по делу и правильном применении норм материального права. Мотивы принятого судом решения, приведенные в приговоре, апелляционная инстанция признала убеди-тельными[2].
Подобный подход к пониманию уголовно-правовых норм видится в корне неверным по следующим основаниям. Из обстоятельств рассмотренных уголовных дел следует вывод о том, что лица, непосредственно совершившие в отношении потерпевших действия сексуального характера, осуществили их для устранения опасности, непосредственно угрожающей их собственной личности и правам, то есть, находясь под психическим принуждением со стороны виновных. Вопрос заключается лишь в пределах такого принуждения (и соответственно - в возможности таких лиц руководить своими действиями и устранить опасность иными средствами). Во втором примере суд постановленным приговором фактически установил наличие у потерпевшего Ш. такой возможности, однако, насколько это законно, обоснованно, а главное, справедливо?
С подобным случаем столкнулось следствие г. Тюмени в процессе расследования уголовного дела, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 131 УК РФ.
Как следует из постановления о возбуждении уголовного дела, неустановленные лица, действуя группой лиц, совершили насильственное половое сношение с М. против ее воли. В процессе расследования уголовного дела было установлено, что К.Д.О., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находясь в доме совместно малознакомой М. и К.Д.В., действуя умышленно, в целях удовлетворения своих половых потребностей, решил совершить половое сношение с М. посредством использования другого лица - К.Д.В. - о чём сообщил последним. М. и К.Д.В., в свою очередь, на предложение К.Д.О. о совместном совершении полового сношения между собой ответили отказом. После этого К.Д.О., реализуя вышеописанный преступный умысел, с целью удовлетворения своих половых потребностей, ясно осознавая, что действует против воли М. и К.Д.В., применяя физическое насилие, умышленно сорвал юбку и трусы с потерпевшей, а также нанёс ей имеющейся при себе деревянной битой не менее трех ударов по телу, подавив тем самым волю М. к сопротивлению. М., избегая дальнейшего применения насилия со стороны К.Д.О., подчинилась его требованиям, перестала оказывать сопротивление и легла на диван. Сразу после этого К.Д.О., продолжая действовать в реализацию своего преступного умысла, чтобы сломить волю К.Д.В. к сопротивлению, нанес ему не менее одного удара битой по правой ноге и, высказывая угрозы применения насилия, потребовал совершить половое сношение с М. К.Д.В., реально воспринимая высказанные К.Д.О. в его адрес угрозы, находясь под физическим и психическим принуждением со стороны последнего, подчинился его требованиям, снял с себя трусы, лег на М. сверху и, действуя против ее и своей воли, ввел свой половой член во влагалище потерпевшей, и совершил тем самым половое сношение. К.Д.О. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК РФ. Центральный районный суд г. Тюмени с квалификацией следствия согласился. Приговор суда вступил в законную силу[3].
Тем самым существование института посредственного исполнительства половых преступлений в юридической действительности представляется оправданным. Другой вопрос: не вызовет ли его признание следственной и судебной практикой злоупотребления правом со стороны участников уголовного судопроизводства? Скажем, ни для кого не секрет, что уголовные дела о половых преступлениях зачастую представляют особую сложность в расследовании, поскольку совершаются, как правило, в отсутствие свидетелей, в условиях неочевидности и т.п. В ситуации группового преступления у стороны защиты, при таких обстоятельствах, имеется реальная возможность сообщить последовательные, согласованные показания о добровольном характере осуществленных в отношении потерпевшего лица действий сексуального характера подозреваемыми (обвиняемыми), и освободить последних от уголовной ответственности. Если это не удается, то на скамье подсудимых оказываются все соисполнители и другие соучастники совершенного преступления. В случае же с посредственным исполнительством одно из виновных лиц получает возможность указать на нахождение под физическим или психическим принуждением со стороны другого, и тем самым избежать наказания за совершенное преступление. Тем более что такая следственная ситуация куда более выгодна правоприменителям, поскольку в уголовном деле появляется «надежный» (ввиду не-
привлечения к уголовной ответственности) свидетель обвинения, сообщающий показания, уверенно изобличающие виновного.
С другой стороны, полное игнорирование института посредственного исполнительства неизбежно нарушает основополагающие принципы уголовного права (вины, справедливости и др.) и может повлечь за собой как необоснованное привлечение невиновных лиц к уголовной ответственности за соучастие в преступлении (при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния), так и вовсе, как в одном из рассмотренных примеров, уход виновных лиц от уголовной ответственности.
В заключение следует отметить, что существование посредственного исполнительства половых преступлений как института с очевидностью обосновано накопленной следственной и судебной практикой. С точки зрения теории уголовного права оно также не исключено - исходя из буквального толкования норм уголовно-правового закона возможность наличия такого института вполне оправдана. Под посредственным исполнительством половых преступлений следует понимать их совершение виновным лицом посредством использования другого лица (находящегося под физическим или психически принуждением, а также не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ). В процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о половых преступлениях квалификация действий виновных лиц должна осуществляться по направленности их умысла, и соответственно, возможность правоприменения института посредственного исполнительства оцениваться с учетом конкретных обстоятельств произошедшего, что поможет избежать ошибок, а также различного рода злоупотребления правом со стороны участников уголовного судопроизводства.
Список литературы:
1. Дело № 1-118/2015 // Архив Ленинского районного суда г. Владимира за 2015 год.
2. Дело № 1-361/2015 // Архив Гусь-Хрустального городского суда Владимирской области за 2015 год.
3. Дело № 1-393/2011 // Архив Центрального районного суда г. Тюмени за 2011 год.
4. Звонов А.В. Некоторые вопросы содержания системы уголовных наказаний в России // Пробелы в российском законодательстве. 2014. № 6. С. 306-308.
5. О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности : Постановление Пленума Верховного Суда от 4 декабря 2014 года № 16 // СПС «Консуль-тантПлюс».
6. Расторопов С.В., Табакова С.Н. О сущности понятия «психическое насилие» в составах насильственных преступлений // Закон и право. 2004. № 12. С. 3637.
7. Трусова Н.С. Особенности доказывания при расследовании преступлений против половой неприкосновенности // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 3. С. 144-149.
8. Тыдыкова Н.В. Уголовно-правовая характеристика и вопросы квалификации насильственных половых преступлений: монография. М.: Юрлитинформ, 2013. 187 с.
9. Утямишев А.Б. Уголовная ответственность за насильственные действия сексуального характера, не
связанные с изнасилованием: дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2001. 249 с.
Рецензия
на статью аспиранта кафедры уголовного права и криминологии Академии Следственного комитета Российской Федерации Берченевой Марины Витальевны на тему: «Посредственное исполнительство половых преступлений: новый институт уголовного права или «уловка» предварительного следствия»?
Представленная для рецензирования статья Берче-невой М.В. посвящена актуальной уголовно-правовой проблеме, поскольку автором рассматривается вопрос о существовании нового института уголовного права, приводится его апология и критическая оценка, а также выясняется его реальное место в современной юридической действительности. В силу приведенных причин новизна работы говорит сама за себя.
Материал статьи базируется на актуальном уголовном законодательстве, учитывает положения действующего Пленума Верховного Суда Российской Федерации по делам о половых преступлениях, содержит достаточный объем теоретических источников и примеры следственной и судебной практики, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.
Следует отметить, что автором проявлен творческий подход к написанию статьи, сформулированы объективные научно-обоснованные выводы, которые приводятся в тексте. В целом, статья написана грамотным юридическим языком, отвечает логике и стилю научной публикации. Текст работы оригинален, соответствует предъявляемым требованиям.
На основании изложенного, как представляется, статья Берченевой М.В. «Посредственное исполнительство половых преступлений: новый институт уголовного права или «уловка» предварительного следствия?»? может быть рекомендована к публикации в научном издании.
Доктор юридических наук, профессор С.В. Расторо-пов
