CC BY
33
Общественные и гуманитарные науки
57
В рассматриваемой синтаксической конструкции состав компонентов ничем не ограничен, кроме формальных показателей имени и глагола [3. C. 25].
Исходя из изложенного можно заключить:
1. Контекст использования соматизмов имеет иерархию оппозиций разных начал: а) физическое/ социальное; б) конкретное/ отвлеченное;
в) одушевленное /неодушевленное.
2. Критерием определения формы и содержания соматизмов является синтаг-
ма, компоненты которой согласованы и упорядочены по цели сообщения.
3. Многообразие контекстов использования соматизмов определяется тем, что основные части/ целого у лезгин ассоциируются с признаками, которые приписываются живому и неживому.
Таким образом, показаны основные пути и способы контекстно обусловленного преобразования формы и содержания соматизмов как маргинальных единиц концептосферы «человек» в лезгин -ском языке.
Литература
1. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976. 2. Бердникова Т. А. Лексико-
фразеологическое поле соматизмов: на материале архангельского говора: Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. М., 2002. 3. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947. 4. Гайдаров Р. И. Словообразовательные типы и способы словообразования в лезгин-
ском языке. Тбилиси,1988. 5. Эседуллаева Н. Б. Очерки по лексике и фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 2000.
References
1. Arutyunova N. D. The sentence and its sense. M, 1976. 2. Berdnikova T. A. Lexicological and
phraseological field of somatizm: on a material of the Arkhangelsk dialect. Thesis of the Doctor of Philology M., 2002. 3. Vinogradov V. V. Russian. The grammatical doctrine about the word. M.-L. 1947. 4. Gaydarov R. I. Word-formation types and ways of word formation in the Lezghin language. Tbilisi, 1988. 5. Esedullayeva N. B. Sketches on lexicon and phraseology of the Lezghin language. Makhachkala, 2000.
Literatura
1. Arutjunova N. D. Predlozhenie i ego smysl. M., 1976. 2. Berdnikova T. A. Leksiko-
frazeologicheskoe pole somatizmov: na materiale arhangel'skogo govora: Avtoref. diss. ... d-ra filol. nauk. M., 2002. 3. Vinogradov V. V. Russkij jazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove. M.-L., 1947.
4. Gajdarov R. I. Slovoobrazovatel'nye tipy i sposoby slovoobrazovanija v lezginskom jazyke. Tbilisi, 1988. 5. Jesedullaeva N. B. Ocherki po leksike i frazeologii lezginskogo jazyka. Mahachkala, 2000.
Статья поступила в редакцию 14.03.2014 г.
УДК 811.351.32
ПОСЛЕЛОГИ В ТАБАСАРАНСКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ
POSTPOSITIONS IN THE TABASARAN LITERARY LANGUAGE
© 2014 Касимова С. М. Институт языка, литературы и исскуства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН
© 2014 Kasimova S. M. G.Tsadasa Institute of Language, Literature and Arts, DSC RAS
Резюме. В статье анализируются послелоги табасаранского литературного языка с точки зрения их функциональных и семантических характеристик. Сделана попытка деления послелогов по различным признакам: по семантике, синтаксической структуре, по происхождению, по признакам управления падежами.
58
Известия ДГПУ, №1, 2014
Abstarct. The author of the article analyses postpositions in the Tabasaran literary language with regards to their functional and semantic characteristics. She attempted to divide postpositions on various grounds such as semantic ones, syntactic structure, origins and on the grounds of the cases management.
Rezjume. V stat’e analizirujutsja poslelogi tabasaranskogo literaturnogo jazyka s tochki zrenija ih funkcional’nyh i semanticheskih harakteristik. Sdelana popytka delenija poslelogov po razlich-nym priznakam: po semantike, sintaksicheskoj strukture, po proishozhdeniju, po priznakam upravlenija padezhami.
Ключевые слова: послелоги, синтаксические функции, пространственные отношения, происхождение, управление падежами.
Keywords: postpositions, syntactic functions, spatial relationships, origins, management cases.
Kljuchevye slova: poslelogi, sintaksicheskie funkcii, prostranstvennye otnoshenija, proi-shozhdenie, upravlenie padezhami.
В современном табасаранском языке в качестве послелогов и слов, приравниваемых к ним, может быть выделена довольно значительная группа лексических единиц, которая находит широкое применение не только при выражении пространственных отношений, что является характерной чертой отнаречных послелогов, но и при выражении целевых, причинных и других более абстрактных отношений. Послелоги, выражающие пространственные отношения, материально совпадают с определенными формантами местных падежей: IN - айит1 «внутри»; APUD - улихь(-гь) «впереди»; AD - гъва-лак «на боку»; POST - кьяляхъ «за, позади»; SUB - к1анакк «под, внизу»; INTER -кьялягъ «между, среди»; SUPER - заин «на, над». Б.Г. Ханмагомедов характеризует послелоги как «формы определенных местных падежей от различных существительных, многие из которых сохранили свое самостоятельное значение и полное склонение» [5. С. 114]. Однако в отличие от аффикса падежа, послелог по смыслу и в фонетико-интонационном отношении представляет собой самостоятельное слово, а падежный аффикс является неотделимой частью слова. Послелог в сочетании с именем имеет более конкретное значение, нежели падежный аффикс. Например: Столиин китаб ал. «На столе лежит книга» - Столин зиин китаб ал. «На поверхности стола лежит книга». Аминатди китабаригъян чаз лазим вуйиб гъядябгъю. «Аминат из книг выбрала ту, которая ей была нужна» - Аминатди ки-табарин арайигъян чаз лазим вуйиб гъядябгъю. «Аминат из книг (стопки) выбрала ту, которая ей была нужна». Дивандихъ туп хъабхъу. «За диван покатился мяч» -Дивандин кьяляхъ туп хъабхъу. «Сзади дивана покатился мяч». Хуларихь машин
дебкку «У дома остановилась машина» -Хуларин багахь машин дебкку. «Рядом с домом остановилась машина».
Как показывают приведенные примеры, послелоги не только выражают разного рода отношения между словами в предложении, но и оформляют новое значение слова, не представленное в системе падежей. Таким образом, синтаксические отношения, недостаточно выраженные или вовсе не выраженные падежными формами, могут передавать послелоги.
Однако, как отмечает К. К. Курбанов, «местные падежи в табасаранском языке способны выражать и абстрактные, отвлеченные отношения, которые не могут быть переданы родительным или иным падежом в сочетании с послелогами. Например, такое выражение, как «узнай от него», можно передать только местным падежом: Балхьан аьгъю ап1ин «Узнай от мальчика» [3. С. 213].
Послелоги, выражая различные грамматические отношения, обладают вместе с тем и определенной синтаксической и семантической самостоятельностью. Поэтому не вполне отчетливы иногда и границы, отделяющие послелоги от других знаменательных и служебных частей речи.
Так, по своим морфологическим признакам, послелоги иногда трудно отличить от наречий. Здесь на помощь приходят синтаксические признаки сравниваемых единиц: наличие у послелогов
управляемого слова, в то время как наречие примыкает к глаголу. Это различие сопровождается их синтаксической позицией - постпозицией к управляемому имени у послелогов и препозицией у наречий, ср: Гьарин к1анакк (посл.) к1арди ук1 ип1урайи. «Под деревом теленок ел
Общественные и гуманитарные науки
59
траву». К1анакк (нар.) марфак1 ккип. «Подложи под низ подушку». Булагъди-лан мина (поел.) шубар гъюра. «С родника идут девушки». Мина (нар.) яв мялим гъюра. «Сюда идет твой учитель». Хуларин кьяляхъ (поел.) биетан хъа. «Сзади дома находится огород». Узу душваъ варидин кьяляхъ (нар.) гъулхунза. «Я там выступил после всех». Как видно из примеров, наречия, в отличие от послелогов, занимая к определяемому слову препозицию как полнозначные слова, характеризуются лексической и синтаксической самостоятельностью. Послелоги в основном абстрактны, функция называния предмета им не свойственна. В силу отсутствия предметно-вещественного содержания, послелоги, как уже отмечалось, не могут выступать как самостоятельные члены предложения, а входят в состав члена предложения вместе с предшествующим именем.
Путь происхождения и становления послелогов из определенных значимых слов хотя и един для многих языков, но этапы этого пути для каждого языка и даже для каждого отдельного послелога специфичны и своеобразны как с точки зрения структурных особенностей послелога, так и с точки зрения особенностей его функционирования в языке. По происхождению послелоги табасаранского языка можно подразделить на именные, наречные и глагольные.
Многие послелоги табасаранского языка восходят к именам существительным, обозначающим названия органов частей тела человека, например: улихь - от ул «глаз» (перед глазами, впереди); гъвалак -от гъвал «бок» (на боковой поверхности); кьяляхъ - от кьял «спина» (за спиной, позади); к1анакк - от к1ан «дно» (под дном); кьялягъ - от кьял «середина» (между, среди чего-либо). Об этом пишет и Л. И. Жирков: «Среди имен-послелогов выделяется группа имен, первоначально имевших и сохраняющих сейчас значение названий частей тела. Из этого конкретного значения частей тела развиваются отвлеченные, общие значения местного отношения, и такое слово становится именем-послелогом [2. С. 80].
Следует отметить, что эти послелоги табасаранского языка сохранили свое лексическое значение и полное склонение. Ср.: улихь «впереди», улихьна «вперед», улхьан «спереди»; кьяляхъ «сзади, за», кья-ляхъна «назад», кьялхъян «сзади»; к1анакк
«внизу, под», к1анаккна «вниз, под», к1анккан «снизу, из-под».
Как отмечает А. А. Бокарев, «Склонение послелогов находит объяснение в том, что все они, так или иначе, генетически представляют собой падежные формы различных имен, основная их форма, употребляемая для выражения покоя, сама представляет собою, в большинстве случаев, падеж покоя» [1. С. 27].
Ряд местных послелогов употребляется для выражения временных значений, например: кьяляхъ 1) «сзади», 2) «после» (чего-либо), улихь 1) «впереди», 2) прежде, до (чего-либо).
Определенное количество послелогов табасаранского языка по происхождению восходит к наречиям. Послелогами становятся те наречия, которые характеризуют движение в пространстве или протекание действия во времени. Послелоги такого характера в основном выражают пространственные и временные значения. Они совмещают в себе две функции -функцию послелога и функцию наречия и по внешнему оформлению и значению совпадают с «формами местных падежей ряда субстантивов, которые употребляются в качестве послелогов, управляющих родительным падежом» [4. С. 324]. Функцию послелога выполняют субстан-тивы, когда выступают как служебные слова и перед ними стоит имя в родительном падеже. В функции наречия они выступают как самостоятельные слова в роли обстоятельства места. Например: Хуларин кьяляхъ жюрбежюр йимишарин гьарар айи зурба багъ хъайи. «Сзади дома был расположен большой сад с разнообразными фруктовыми деревьями». Баяр-шубар, тят1иларин вахт ккудубк1иган, лагериан кьяляхъ хътакну. «Дети, когда закончилось время каникул, обратно вернулись из лагеря». Марччарин улихьди еаб зурба хура гъюрайи. «Впереди овец шла одна большая собака». Дада учут1ан лап-ра улихьди гъягъюрайи. «Мать шла намного впереди нас». Столин зиълан бишируг марцц ап1ин. «Сверху стола протри пыль». Зиълан еикин дарди гюллйир т1ирхурайи. «Сверху беспрерывно летели пули». Китабдин к1анакк кагъаз кка. «Под книгой письмо (есть)». К1анакк биц1идар чпин мялимдиз ккилигури дий-игъна. «Внизу дети ждут своего учителя».
В число глагольных послелогов преимущественно переходят слитные деепричастия от тех глаголов, которые по своей семантике близки к послелогам.
60
Известия ДГПУ, №1, 2014
Отглагольный послелог лигну восходит к деепричастию от глагола лигуб «смотреть». Армияйиъ ужудар хъуркъувалар гъа-занмиш ап1баз лигну сержантвалин шко-лайиз гъаъру (П.Къ). «Судя по хорошим результатам службы в армии, отправили учиться на сержанта». Агъалйирин читин-валариз лигну, президентди компенсацйир тувуз къарар адабгъну. «Учитывая трудности населения, президент подписал указ о выдаче компенсаций».
В табасаранском языке в значении отглагольных послелогов могут выступать также деепричастия, образованные от вспомогательных, недостаточных глаголов, дифференцированно выражающих наличие, нахождение. Например: ади
«есть вообще», алди «есть на что-либо», хъади «есть около чего-либо, за чем- ни-будь», ккади «есть под что-либо», хъади «есть у чего-либо», гъяди «есть между чем-либо» и т. п. Послеложные формы этих глаголов сочетаются именно с теми падежами, показатели которых присутствуют в основе самих глаголов. Они выражают также совместность, сопровождение, соучастие. Например: Бат1ур лика-рикк кади, хулазди мягъян. «С грязью под ногами не заходи в дом». К1ул, ин алди, ч1атариз удуч1в. «С шапкой на голове выходи на улицу». Бахишламиш ап1инай, сумчрар гъяди, теклифназ гъюз гъабхъун-дайчухъан. «Извините, в связи со свадьбой не смогли прийти на соболезнование».
Послелоги табасаранского языка можно классифицировать и по признакам управления падежами. Несмотря на служебные функции и семантику слова, заключающуюся в выражении того или иного отношения, послелоги управляют подчинительным словом глагольного словосочетания, требуя постановки его в определенном падеже.
По признакам управления падежами послелоги в табасаранском языке делятся на следующие группы: 1) послелоги,
управляющие именительным падежом. В табасаранском языке в эту группу входит только послелог бадали «для, ради», выражающий цель, ради которой соверша-
ется действие, и причину действия. Например: Ватан бадали жан туву эскер вари аъламдиз машгъур гъахъну. «Погибший за Отечество воин прославился на весь свет» (букв.). Шид бадали туристарин дестейи вари чюл ликриккан гъап1нийи. «В поисках воды группа туристов протоптала всю пустыню»; 2) послелоги, управляющие родительным падежом. К этой группе относятся: ба.гахъ — «близ, возле, около», гъвалахъ - «сбоку, у», улихъ
— «перед, впереди, до, раньше, до того», заин - «на, наверху», заълан - «сверху, с поверхности», къяляхъ - «позади, за», арайиъ - «между, среди», к1анакк - «под», ерина - «вместо, за, взамен», к1уллан -«из-за», ч1атан - «вне, извне», къяляхъ -«посреди» и т. п. Например: Асланбег гъвандин зиин деъна. «Асланбег сидит на камне (над поверхностью)». Манафри китабарин къялгъян къюб китаб гъядягъ-ну. «Манаф взял из (среди) книг две книги». Гъвандин к1анккан гъабгъу штун к1ул ккудубч1вура. «Из- под (снизу) камня бьет холодный источник»; 3) послелоги, управляющие дательным падежом: лигну «судя по, по причине, ввиду, глядя на». Например: Ляхнихъна айи дикъат янаш-миш’ вализ лигну, Мурад заан гъуллугъназ адаънийи. «Глядя (ввиду) на внимательность к работе, Мурада повысили в должности». Увуз айи мумкинвалариз лигну дугъаз жаваб тув. «Ввиду (смотря) своих возможностей ответь ему»; 4) послелоги, управляющие исходными (аблативами) и направительными (лативами) падежами. Они обозначают местонохожде-ние предмета в пространстве, направление к нему или удаление от него: айит1на
- «в», заина - «на, вверх», к1анаккна -«под», багахъна - «близ, до», улихъна -«вперед», айт1ан - «с, из», зиълан - «сверху», багхъан - «от», къялхъян - «сзади, после». Например: Жанавар марччарихъна багахъ шулайи. «Волк становился все ближе к овцам». Зегъметкешари 20 тоннди-лан зиина картуф уч гъап1ну. «Сельхозтоваропроизводители собрали более 20 тонн картошки».
Литература
1. Бокарев Е. А. Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков: материалы к курсу. Махачкала, 1961. 80 с. 2. Жирков Л. И. Табасаранский язык. Грамматика и тексты. М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1948. 80 с. 3. Курбанов К. К. Грамматические классы слов табасаранского языка. Махачкала: Изд-во ДГУ, 1995. 213 с. 4. Магометов А. А. Табасаранский язык // Исследование и тексты. Издательство «Мецниереба» Тбилиси, 1965. С. 324. 5. Ханмагомедов Б. Г.-К. Некоторые вопросы грамматики табасаранского литературного языка. Махачкала: Дагуч-педгиз, 1979. 114 s.
Общественные и гуманитарные науки
61
References
1. Bokarev E. A. Introduction to comparative historical studies of Dagestan languages: course materials. Mahachkala, 1961, 80 p. 2. Zhirkov L. I. Tabasarani language. Grammar and texts. M.-L. : The Academy of Science Press Unit, USSR, 1948, 80 p. 3. Kurbanov K.K. Grammatical classes of words in Tabasarani language: DSU Press Unit, 1995, 213 p. 4. Magometov A.A. Tabasarani language// Studies and texts. “Metsniereba Press”, Tbilisi, 1965, p. 324. 5. Khanmagomedov B. G.-K. Some aspects of literary language grammar in the Tabasaran language. Makhachkala: Daguchpedgiz, 1979, 114 p.
Literatura
1. Bokarev E. A. Vvedenie v sravnitelno-istoricheskoe izuchenie dagestanskih yazykov: materialy k kursu. Mahachkala, 1961. 80 s. 2. Zhirkov L. I. Tabasaranskiy yazyk, grammatika i teksty. M. : Izd-vo AN SSSR, 1948. 80 s. 3. Kurbanov K. K. Grammaticheskie klassy slov tabasaranskogo yazyka. Mahachkala: Izdatelstvo DGU, 1995. 213 s. 4. Magometov A. A. Tabasaranskiy yazyk // Issledo-vanie i teksty. Izdatelstvo “Mezniereba”, Tbilisi, 1965. 324 s. 5. Khanmagomedov B. G.-K. Neko-torye voprosy grammatiki tabasaranskogo literaturnogo yazyka. Makhachkala: Daguchpedgiz, 1979. 114 s.
Статья поступила в редакцию 21.01.2014 г.
УДК 81.2
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРИЧАСТИЙ В ТАБАСАРАНСКОМ ЯЗЫКЕ
STRUCTURAL-AND-SEMANTIC CHARACTERISTIC OF PARTICIPLES IN THE TABASARAN LANGUAGE
© 2014 Курбанова С. М. Институт языка, литературы и исскуства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН
© 2014 Курбанова С. М. G.Tsadasa Institute of Language, Literature and Arts, DSC RAS
Резюме. В данной статье причастие табасаранского языка рассматривается как признак субстанции, связанный с действием, и является одной из сложнейших форм глагола. Сложность причастий обусловлена, прежде всего, их гибридным характером, поскольку причастия совмещают в себе признаки и глагола, и имени (прилагательного).
Abstract. In this article the participle of the Tabasaran language is considered as a sign of a substance connected with the action, and one of the most difficult forms of a verb. Complexity of participles is caused, first of all, by their hybrid character as participles combine in themselves signs and a verb, and a name (adjective).
Rezjume. V dannoj stat’e prichastie tabasaranskogo jazyka rassmatrivaetsja kak priznak sub-stancii, svjazannyj s dejstviem, i javljaetsja odnoj iz slozhnejshih form glagola. Slozhnost’ prichastij obuslovlena, prezhde vsego, ih gibridnym harakterom, poskol’ku prichastija sovmeshhajut v sebe priznaki i glagola, i imeni (prilagatel’nogo).
Ключевые слова: глагольная форма, признак предмета, причастие, структурный анализ
Keywords: verbal form, subject sign, participle, structural analysis
Kljuchevye slova: glagol’naja forma, priznak predmeta, prichastie, strukturnyj analiz
Причастие в табасаранском языке является особой формой глагола, которая, обозначая действие (или состояние), представляет его, как признак предмета. Как особый грамматический
класс в системе глагола табасаранского языка, совмещает в себе признаки глагола и прилагательного [2. С. 114]: гъафи кас «пришедший человек»; гъабхи туп «принесенный мяч»;
