CC BY
126
Петрухинцев Н.Н.,
(Липецк) Никитина А.А.
(Липецк)
УДК 94(470)
ПОСЛЕДНИЙ НАТИСК НА СТЕПЬ В XVII СТОЛЕТИИ:
ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ 1698 Г. КАК ФИНАЛ «ПЕТРОВСКОЙ ВОЙНЫ»
С ТУРЦИЕЙ1.
Статья анализирует ход и результаты последней кампании русско-турецкой войны 1686-1700 г. в контексте начального этапа реформ Петра I, связанного с его «восточной политикой». Авторы приходят к выводу, что одной из главных причин неудач этой кампании стала «усталость» военной организации, возникшей во второй половине XVII в. в результате военных реформ Алексея Михайловича и его наследников, наглядно проявившаяся к концу войны в условиях неурожая и голода 1697-1698 гг. Осторожность Я.Ф. Долгорукова в летнем походе 1698 г. вполне понятна: его войск, после усиления турок в Очакове почти 20-тысячной группировкой, было недостаточно для «очаковского» похода.Это обусловило неудачу «днепровского» похода 1698 г., главным фактором которой стала «усталость» военной структуры от затяжной войны на удаленных от своей территории театрах военных действий. Но неявка в поход половины полевой армии ставила вопрос об эффективности сложившейся военной структуры и могла стать толчком к последовавшей вскоре масштабной военной реформе Петра в отношении сухопутной армии. Потеря эффективности сложившейся военной структуры, плохо приспособленной к потребностям затяжных войн на крайне удаленных театрах военных действий, усугубленная объективными трудностями ведения операций на почти незаселенном степном театре, наглядно обнаружилась в финале войны и могла стать одной из предпосылок масштабной реформы сухопутной армии, начатой Петром вскоре после завершения похода 1698 г.
Ключевые слова: реформы Петра I, русско-турецкие войны,Великое посольство, днепровские походы, «служилый город», Белгородский и Севскийразряды.
The article analyzes the course and results of the last campaign of the Russo-Turkish War of 1686-1700 in the context of the initial stage of the reforms of Peter I associated with his "Eastern policy". The authors come to the conclusion that one of the main reasons for the failure of this campaign was the "fatigue" of the military organization that emerged in the second half of the 17th century. as a result of the military reforms of Alexei Mikhailovich and his heirs, which was clearly manifested by the end of the war in the conditions of crop failure and famine in 1697-1698. The caution of Prince Dolgorukov in the summer campaign of 1698 is quite understandable: his troops, after the strengthening of the Turks in Ochakov with an almost 20,000-strong group, were not enough for a military campaign. This led to the failure of the 1698 war, the main factor of which was the "fatigue " of the military structure from a protracted war in theaters of military operations remote from its territory. But the absence of half of the field army on the campaign raised the question of the effectiveness of the existing military structure and could become an impetus for the large-scale military reform that followed soon. The loss of the effectiveness of the existing military structure, poorly adapted to the needs of protracted wars in extremely remote theaters of military operations, aggravated by the objective difficulties of conducting operations in an almost uninhabited steppe theater, was clearly revealed in the end of the war and could become one of the
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-09-42048
prerequisites for a large-scale reform of the army that Peter began shortly after completion campaign in 1698
Key words: reforms of Peter I, Russian-Turkish wars, the Great Embassy, the Dnieper campaigns, "service city", Belgorod and Sevsky categories.
DOI: 10.24888/2410-4205-2020-25-4-90-98
Русско-турецкая война 1686-1700 г. завершила собой для России XVII век и четверть вековой период ее преимущественно «южной» внешней политики, связанной с продвижением в полосу европейских степей. Она стала концом первой фазы русско-турецкого военного противоборства, возобновившегося гораздо позднее, в веке XVIII-м, и принесшего первые серьезные успехи лишь в царствование Екатерины II.
Вторая, «петровская», фаза этой войны (1695-1700), стала питательной почвой для начального этапа реформ Петра I.
Однако последние кампании этой войны (кампании 1697-1698 гг.) проходили в отсутствие Петра, отправившегося в Великое посольство, в котором явственно читался прежде всего традиционный «турецкий» вектор российской внешней политики. Посольство должно было создать условия для победоносного и результативного завершения войны, укрепив антитурецкую коалицию и обеспечив кадрами и недостающими материалами строящийся на Дону Азовский флот1.
Но Петр находился в жестком цейтноте: договор о союзе с членами антитурецкой лиги был заключен в 1697 г. лишь на три года и должен был закончиться в 1699 г. На 1699 г. поэтому надо было планировать решающую для России военную кампанию, сроки которой могли отодвинуться ввиду неготовности флота (на который теперь делалась решающая ставка в новой стратегии войны) и обеспечивающей его инфраструктуры в виде только еще начинающей строиться системы гаваней и баз. Успех этой кампании был далеко не очевиден, поэтому Петру !надо было постараться удержать европейских союзников в антитурецкой коалиции и, возможно, даже попытаться пролонгировать договоры о военном союзе с ними на период после 1699 г. [2, с. 341] Но царю, находившемуся теперь в Европе у самого «нерва» европейской политики, уже с осени 1697 г. постепенно становилось ясно, что перспективы сохранения Священной лиги весьма зыбки: блестящая победа Евгения Савойского при Зенте (о которой Петр узнал в Амстердаме уже 13 сентября 1697 г., получив к 5 октября подробные сведения от находившегося при австрийской армии А. Вейде [6, с. 196, 201-202]), создавала для главного участника коалиции - Австрийской империи - благоприятные условия для завершения войны. К весне 1698 г. для Петра, вероятно, была очевидной и угроза общеевропейской войны за «испанское наследство» (о чем в связи со слухом о смерти испанского короля Карла II Петр писал А.А. Виниусу из Портсмута 29 марта 1689 г.), требовавшая выхода европейских держав из войны с Турцией («...а чьто по его смерти (естьли то пъравда) будет, о том ваша милость самъ знаешь") [6, с. 242-243]. В сложившихся обстоятельствах для удержания союзников необходимо было продемонстрировать значимость России для коалиции и провести в 1698 г. (после вполне естественной для «переваривания» результатов Азовских походов относительной передышки 1697 г.) активную (и по возможности результативную) военную кампанию.
Поэтому осенью - зимой 1697 г. Петр I и правительственные структуры, оставшиеся в России, начали планировать подобную «большую» кампанию на 1698 г. Еще 5 сентября 1697 г. появился предварительный указ о подготовке дворянства к ней [8, д. 2, л. 1]. Волей обстоятельств, оправдавших худшие опасения молодого царя, она стала последней в этой войне.
Стратегической целью кампании 1698 г. должна была стать попытка окончательного завоевания низовьев Днепра с Очаковом, которую русское правительство, по наблюдениям украинского историка В.Н. Зарубы, имело в виду уже с первого «днепровского» похода
1 Эти особенности Великого посольства три четверти века назад особенно рельефно сформулировала С. А. Фейгина [10, с. 445-458].
Б.П. Шереметева 1695 г. Эта задача ставилась перед днепровской армией и в 1697 г. [4, с. 123], оставшись и главной целью похода 1698 г. Как отмечал Яков Федорович Долгоруков в отписке от 15 мая 1698 г., «.. .велено мне ... из Бела городу итит ... для воинского промыслу над турецким городом Очаковым и над иными их босурманскими жилищи и для береженья . великороссийских и малороссийских украинных городов и завоеванных на Днепре Казыкермена и Таванска и иных тамошних мест.» [9, л. 51 об. - 52]. В условиях, когда флот еще не был построен, и операции поневоле оставались лишь сухопутными, задача овладения устьем Днепра оставалась единственным целесообразным их направлением -окончательное замыкание «западной» половинки «клещей» вокруг Крыма, пресекающее его коммуникации с Заднепровьем и блокирующее переброску сил кубанских и крымских татар в Европу, могло быть существенным успехом в глазах других участников антитурецкой коалиции, так как облегчало им операции на европейском театре; кроме того, оно могло усилить и саму изоляцию Крыма, создавая благоприятные условия для будущих операций российских войск. 9 февраля 1698 г. был объявлен указ о мобилизации войск и выступлении на службу в кампании этого года. По нему Большой полк А.С. Шеина с московскими чинами и выборными солдатскими и гвардейскими полками оставался в центре в роли своего рода стратегического резерва, а основные операции отводились на долю Белгородского полка кн. Я.Ф. Долгорукова и Рязанского полка боярина Алексея Петровича Салтыкова, которые уже через полтора месяца, 25 марта 1698 г., должны были собраться в Белгороде и в Валуйке [8, д. 2, л. 1-3; 7, № 1617].
Кампания 1698 г. потребовала мобилизации основных структур полевой армии России. На юге планировалось создать мощную военную группировку, состоящую из двух частей - одна из них, сформированная преимущественно на базе Белгородского и Севского разрядов с украинскими казаками Мазепы и слободскими полками, ориентировалась на действия на днепровском театре военных действий и была предназначена для «очаковского» похода, вторая, «азовская», состоявшая из гарнизона Азова и Рязанского полка А.П. Салтыкова, выдвигавшегося к Азову (включавшего, помимо рязанцев, и часть сил Казанского разряда), должна была заняться строительством Таганрога и продолжить обустройство Азова и прилегающих крепостей.
Таблица 1. Планируемый состав южной группировки войск на кампанию 1698 г.
воинские соединения число людей
1. Днепровская армия Я.Ф. Долгорукова 84415
2. Севский разряд Л.Ф. Долгорукова 7847
3. Курский полк С.П. Неплюева 2854
4. гарнизон Тавани 6751
итого в днепровской армии 101867
1. Рязанский полк А.П. Салтыкова 12417
2. гарнизон Азова 11500
итого в азовской группировке 23917
всего 125784
без украинских казаков 100887
Источники таблицы: РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Ст. 1645. Л. 617-629; численность Севского полка - по данным В.С. Великанова (Великанов В.С. Севский полк князя Л.Ф. Долгорукова в Таванском походе 1698 г. // http://rusmilhist.blogspot.com/2013/06/1698.html; 7 июня 2013 г.); полк С.П. Неплюева - РГАДА. Ф. 210. Белгородский ст. Ст. 1645. Л. 121; 285-288; Рязанский полк А.П. Салтыкова - РГАДА. Ф. 199. Портф. 130. Ч. 15. Д. 2. Л. 14-15, 24; гарнизон Азова (11,5 - 11,7 тыс. чел. ) - по нижней границе его численности по данным О.В. Андрющенко (Андрющенко О.В. Население и администрация города Азова в 1696-1711 гг. Воронеж, «Истоки». 2008. С. 30, 43, 48, 50, 60.)
Как видим, на юге должна была быть сформирована группировка минимальной общей численностью1 почти в 125,8 тыс. чел., по своим размерам не уступавшая армиям В.В. Голицына в Крымских походах 1687 и 1689 гг. 100,9 тыс. чел. в составе этой группировки (за вычетом украинских казаков) приходилось на долю русской полевой армии (что составляло в общей сложности почти три четверти ее общей численности). Соединения полевой армии, вошедшие в 1698 г. в южную группировку, были типичным детищем военной реформы, начатой Алексеем Михайловичем. Если исключить гарнизон Азова с колеблющимся составом (11,5 тыс. чел), то общая численность российских собственно полевых армий приблизится к 89,4 тыс. чел. - почти три четверти их (72,5%) составляли европеизированные полки «нового строя» (64 793 чел. из 89 387), еще 12,7% приходилось на долю стрелецкой пехоты (11,4 тыс.), и лишь 11,4% (10,2 тыс. чел.) - на долю традиционной поместной конницы (московских чинов и городовых дворян) [подсчитано по источникам таблицы 1].
Основная роль в кампании, естественно, отводилась «днепровской» армии Я.Ф. Долгорукова, сменившего со времени отъезда в Великое посольство в 1697 г. Б.П. Шереметева на посту руководителя Белгородского разряда и командующего на этом направлении: на нее приходился почти 81% состава всей южной группировки.
Однако полевая российская армия была уже основательно измотана продолжительной 11 -летней русско-турецкой войной, особенно тяжелой для составлявшего основу сил Я.Ф. Долгорукова Белгородского полка, принимавшего самое активное участие и в ее «вялотекущей» фазе 1690-1694 гг., заставлявшей его почти ежегодно выступать в походы. В конце января - начале февраля 1698 г. Я.Ф. Долгорукову пришлось выдвинуть свои соединения на Слобожанщину для отражения масштабного татарского набега, и он после 7 февраля распустил белгородские копейные, рейтарские и солдатские полки по домам, чтобы дать им хотя бы временную передышку перед началом кампании [9, л. 364371]. Поэтому сборы днепровской армии и Рязанского полка А.П. Салтыкова в Белгороде и Валуйке проходили крайне медленно: Я.Ф. Долгоруков выступил в поход из Белгорода только 15 мая [9, л. 51 об. - 52], через полтора месяца после планировавшейся даты сбора; А.П. Салтыков, у которого к 27 мая явилось в полк лишь четверть ратных людей, смог 20 мая отправить к Азову лишь незначительный авангард для обеспечения дороги и наведения переправ через реки [8, д. 2, л. 14-15]; Я.Ф. Долгоруков лишь 29 мая соединился на Коломаке с частями своих «сходных воевод» - брата Луки Федоровича Долгорукова с Севским полком и курскими частями думного дв. С. П. Неплюева [9, л. 100-101]. Время для организации наименее утомительного «плавного» похода по Днепру по полой весенней воде было уже упущено, суда для него в нужном количестве были не готовы, а трехлетний опыт предыдущих пеших военных кампаний на Днепре в зоне «днепровских городков» не внушал особых иллюзий относительно перспектив «большого» похода для овладения Очаковом - возможно, именно поэтому Я.Ф. Долгоруков при выступлении из Белгорода 15 мая формулировал цели кампании намеренно размыто (не только для взятья Очакова, но и «для береженья ... великороссийских и малороссийских украинных городов и завоеванных на Днепре Казыкермена и Таванска и иных тамошних мест.»). Основательно разрушенная осенним турецким штурмом 1697 г. Тавань действительно требовала ремонта и укрепления, и уже при первом обсуждении реальных планов кампании 29-31 марта 1698 г. в Путивле Мазепа и Долгоруков скорее явно склонялись к оборонительному сценарию похода, нацеленному прежде всего на укрепление позиций в зоне «днепровских городков» [9, л. 5863].
Соединившись с Мазепой 10 июня у р. Орели за Цариченкой, после совета 22 июня 1698 г. у р Самары Я.Ф. Долгоруков и Мазепа решили идти к Тавани и Казыкермену по
1 Возможно, в наших подсчетах не учтены силы, предназначенные для обороны пограничных черт, где, например, был оставлен полк сходного воеводы стольника Степана Коробьина [9, л. 304-305]
левобережью Днепра, чтобы блокировать возможное движение крымского хана от Перекопа на украинные города Левобережья, против которого они даже выдвигали Севский полк Л.Ф. Долгорукова с генерал-майором Х. Ригимоном [9, л. 300-305]. Движение днепровской армии замедлялось и тем, что суда с провиантом для армии и необходимые для «плавного» похода под Очаков «мореходные» суда безбожно запаздывали, и появились у днепровских порогов только к началу июля («первого коравану мореходные суды через порог Ненасытец переправлены немногие, а другой корован не только что х Кодацкому порогу - и к Самаре не наспел, а в реке Днепре полая вешняя вода збыла, и пороги обсохли, и за малою водою тому другому коровану чрез пороги переправливатца никоторыми делы невозможно ж»), в связи с чем припасы с него (основную часть продовольствия для армии) пришлось разгружать и оставить в Новобогородицкой крепости [9, л. 468-469]. Отправив для помощи в переправе «первого каравана» через Ненасытец и для конвоирования его к Тавани Усманский и Ливенский солдатские полки, Я.Ф. Долгоруков, получивший известие о входе в Днепр 1 июля турецких судов, с основными силами поспешил к Тавани [9, л. 466470], куда пришел только 21 июля «за оскудением трав в конских кормах, также за недовольством вод с тяжкою трудностью» [9, л. 546-547]. В это же время Я.Ф. Долгоруков получил сведения о приходе к Очакову значительных сил: 12-тысяного корпуса янычар сераскера Юсуп-паши из спагов и янычар сухим путем и флотилии из в общей сложности 73 галер, галеотов, фуркатов и скампавей с примерно 9,6 тыс. чел. на них [9, л. 548-549]. В свою очередь, по сведениям российского командования, узнав о движении армии Долгорукова, они не решились атаковать Тавань и Казикермен, и двинулись от Очакова к Перекопу, чтобы прикрыть Крым [9, л. 571-573; 682-683]. Долгоруков и Мазепа, выдержавшие 29 июля нападение татар на свой лагерь, в начале августа отложили в связи с этим планируемый поход к Перекопу и остались у Тавани [9, л. 695-696, 681-683].
Планы «плавного» очаковского похода были реализованы лишь частично: воспользовавшись уходом турецких сил к Перекопу, 3 августа 1698 г. Я.Ф. Долгоруков отправил на немногих имевшихся в его распоряжении «морских судах (65 «фуркатах») шесть стрелецких и солдатских полков с 5024 чел. солдат и стрельцов под командованием своих братьев Л.Ф. и Б.Ф. Долгоруковых в сопровождении донских и украинских казаков Мазепы [9, л. 683-684] (по данным В.Н. Зарубы общая численность корпуса достигала 10 тыс. чел. [4, с. 140]) вниз по Днепру в лиман к Кинбурну и Очакову для возможной операции против турецкой флотилии, но этот поход не мог привести к захвату Очакова и имел скорее разведывательный характер. Уже в это время Я.Ф. Долгоруков и И.С. Мазепа, констатировав, что за «тяжкими трудностьми и за оскудением у . ратных всяких чинов людей хлебных запасов и за недовольством конских кормов за крайнею худобою лошадей . как обозом, так и конными . ратными людьми (опричь того вышеписанного сходных моих товарищев плавного походу) для промыслу и поиску к их босурманским жилищам итить нам ... с твоими ... ратными людьми стало невозможно», решили, укрепив Тавань и Казыкермен, возвратиться с армией по правому берегу Днепра [9, л. 684-685]. Сменив гарнизоны в днепровских городках и укрепив их, днепровская армия, перейдя в августе на правобережье Днепра, двинулась к порогам, и 31 августа, ко времени возвращения Петра в Россию, переправившись на левый берег Днепра выше Кодака, ушла по Левобережью в российские пределы, получив в ответ татарский набег на Слобожанщину и южные границы с разграблением окрестностей Изюма, Валуек, Оскола и других городков [4, с. 140-141].
Таким образом, время для решительных действий было упущено, и стратегические цели кампании 1698 г. не были достигнуты: «очаковский» поход днепровской армии Я.Ф. Долгорукого и И.С. Мазепы в 1698 г. превратился в очередной «таванский», имевший лишь тактический успех, достигнутый крайне дорогой ценой затраты огромных сил и ресурсов.
Походы 1697-1698 гг. отнюдь не были легкой прогулкой и сопровождались стычками с татарами с серьезными боевыми потерями - по данным В.С. Великанова, только Севский полк Л.Ф. Долгорукова за 1697-1698 гг. потерял 543 чел. убитыми (6,9% своего
состава), причем основная доля потерь пришлась не на пехоту, а на кавалерию (поместную дворянскую конницу и рейтар и копейщиков) [3; таблица 3 приложения 1 к данной статье]. Однако самым серьезным противником стала сама степь с огромными трудностями похода на дальние расстояния для тогдашней армии, в значительной степени ориентированной на самообеспечение и самоснабжение. Именно это в основном обусловило и неудачный исход кампании 1698 г., объективно ослаблявший внешнеполитические позиции Петра !в сложившихся обстоятельствах.
Однако была еще одна причина неудач - сказывающаяся к концу войны общая «усталость» сложившейся к концу XVII в. военной структуры России, ежегодно мобилизуемой и распускаемой по домам, во многом содержащейся за свой счет и плохо приспособленной к длительным войнам. Она усугубилась и крайне неблагоприятной конъюнктурой: 1697 и особенно 1698 гг. были неурожайными и голодными как для России, так и для Украины (как отмечал современник, «в том же року великая дорожнета была в хлебе» [5, с. 297], что, несомненно, стало одной из причин задержек в сборе и отправлении провианта для армии). Все это привело к огромным трудностям с мобилизацией армий и необычайно большому числу «нетчиков». Я.Ф. Долгоруков уже в начале кампании жаловался на «перед прежними крымскими походами полку нашего . ратных людей . самое малолюдство» [9, л. 302], и основной разрядный столбец, посвященный походу 1698 г., заполнен бесконечными отписками провинциальных воевод о высылке на службу и сыске нетчиков. По словам тамбовских воевод И.А. и И.И. Вельяминовых-Зерновых, «з дороги и из полков многие ... бежали, и живут по лесам и по степям станами.», а иные, открыто вернувшись в свои дома, сказывают, что «сошли де они ис полков для того, что . кормового денежного и хлебного жалованья им не дано.» [9, л. 453-454].
О накопившейся «усталости» военных структур ярче всего свидетельствуют данные о реальном составе полевых армий на самом пике кампании - в июне - июле 1698 г. и по ее окончании, приведенные в таблицах 2-7 приложения 1.
В разгар лета 1698 г., т.е. на время самого пика военных операций, лишь один небольшой (2 854 чел. по нарядным спискам) Курский полк С.П. Неплюева после проведенных там накануне доборов в полки выставлял полное число людей и даже несколько превышал его. Основные группировки полевой армии имели налицо от трети (Рязанский полк А.П. Салтыкова) до половины своего планируемого состава (Днепровская армия Я.Ф. Долгорукова и Севский полк Л.Ф. Долгорукова) (таблица 6).
Как видно из таблицы 7, наибольшей долей «нетчиков» отличалась поместная дворянская конница - дворяне сотенной службы - их явилось на службу менее трети (29,4%), что, однако, не имело большого значения при незначительности ее доли (1/10) в общей структуре армий. Но следует отметить, что в этом виде войск ситуация была пестрой и не столь однозначной: наименьший процент явившихся (12,6%) пришелся на долю дворян центральных районов России (замосковных и близких к ним городов), в основной своей массе не пришедших в днепровскую армию Я.Ф. Долгорукова после утомительных трехлетних мобилизаций и маршей на большие расстояния от их коренных мест. Более состоятельная их часть, принадлежавшая к «московским чинам», служившим к тому же «по половинам», демонстрировала уже более высокий уровень явки (35,5%), тогда как немногочисленные (2268 чел.) местные провинциальные дворяне Белгородского и Севского разрядов сотенной службы почти двумя третями (63,5%) своего состава вышли в поход.
Из частей «нового строя» наиболее высокой явкой отличались рейтарские полки -77,5%, но уже солдатские полки отличались гораздо меньшей активностью в походе -43,3%, тогда как стрелецкие полки занимали промежуточное положение с 56,8% участия стрельцов в кампании. В среднем (без нерегулярных войск) в поход выступило 52,5% планируемых соединений полевой армии.
Однако в целом ситуация была неутешительной: в полевые армии явилось в среднем 47,08%, и даже с учетом отдельных неточностей, которые могу быть связаны с
отправлением отдельных частей в особые отряды, явка в днепровскую армию не превышала 51,2%. Таким образом, в распоряжении Я.Ф. Долгорукова под Таванью 28 июля 1698 г. вместе с украинскими казаками было не более 40 тыс чел. (39,7 тыс).
Осторожность Я.Ф. Долгорукова в летнем походе 1698 г. вполне понятна: его войск, после усиления турок в Очакове почти 20-тысячной группировкой, было недостаточно для «очаковского» похода; слабость соседней «азовской» армии с Рязанским полком А.П. Салтыкова заставляла опасаться за безопасность собственных территорий от масштабного татарского набега, что обусловило медленный марш по левобережью Днепра с перспективой возможного отражения его угрозы; недостаточное снабжение армии продовольствием и фуражом еще более ослабляло его позиции.
Все это обусловило общую неудачу «днепровского» похода 1698 г., главным фактором которой стала «усталость» военной структуры от затяжной войны на удаленных от своей территории театрах военных действий.
Но неявка в поход половины полевой армии ставила вопрос об эффективности сложившейся военной структуры и могла стать толчком к последовавшей вскоре масштабной военной реформе Петра в отношении сухопутной армии.
Список литературы
1. Андрющенко О.В. Население и администрация города Азова в 1696-1711 гг. Воронеж: Истоки. 2008. 282 с.
2. Богословский М.М. Петр I. Материалы для биографии. Т. 3. М.: Госполитиздат, 1946. 502 с.
3. Великанов В.С. Севский полк князя Л.Ф. Долгорукова в Таванском походе 1698 г. [Электронный ресурс] // http://rusmilhist.blogspot.com/2013/06/1698.html; 7 июня 2013 г.
4. Заруба В.Н. Украинское казацкое войско в борьбе с турецко-татарской агрессией (последняя четверть XVII в.). Харьков: Основа, 1993. 168 с.
5. «Летопись Самовидца» по новооткрытым спискам. Киев: Киев. врем. комиссия для разбора древних актов, 1878. 472 с.
6. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1. 1688-1701. СПб., Государственная типография, 1887. 888 с.
7. Полное собрание законов Российской империи. [Собрание первое]. Т. 3. СПб.: Тип. 2 Отделения Собственной ЕВИ канцелярии, 1830. 979 с.
8. РГАДА(Российский государственный архив древних актов). Ф. 199. Портф. 130. Оп. 1. Ч. 15. Д. 2.
9. РГАДА. Ф. 210. Оп. 14. Д. 1645.
10. Фейгина С.А. Азовские походы и внешняя политика 1695-1699 гг. // Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия в первой четверти XVIIIв. Т.7. М.: Изд-во АН СССР. 1954. С. 435-458.
References
1. Andryushchenko, O.V. Naselenie i administraciya goroda Azova v 1696-1711 gg. [The population and administration of the city of Azov in 1696-171],Voronezh, IstokI, 2008, 282 p. (in Russian)
2. Bogoslovskij, M.M. Petr I. Materialy dlya biografii[Peter I. Materials for biography], t. 3. Moscow, Gospolitizdat. 1946, 502 p. (in Russian)
3. Velikanov, V.S. Sevskijpolk knyazya L.F. Dolgorukova v Tavanskom pokhode 1698 g. [Sevsk regiment of Prince L.F. Dolgorukov in the Tavan campaign in 1698] in http://rusmilhist.blogspot.com/2013/06/1698.html; 7 iyunya 2013 g. (in Russian)
4. Zaruba, V.N. Ukrainskoe kazackoe vojsko v bor'be s turecko-tatarskoj agressiej (posled-nyaya chetvert' XVII v.) [Ukrainian Cossack army in the fight against the Turkish-Tatar aggression (last quarter of the 17th century)], Kharkov, Osnova, 1993. 168 p. (in Russian)
5. «Letopis' SamovidcA» po novootkrytym spiskam ["Chronicle of the Samovidets" according to newly discovered lists], Kiev, Kiev. vrem. komissiya dlya razbora drevnikh aktov. 1878. 472 p.(in Russian)
6. Pis'ma i bumagi imperatora Petra Velikogo [Letters and papers of Emperor Peter the Great], t. 1. 1688-1701, Sankt-Petersburg, Gosudarstvennaya tipografiya., 1887, 888 p.(in Russian)
7. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii [Complete collection of laws of the Russian Empire], t. 3 Sankt-Petersburg, Tip. 2 Otdeleniya EIV kancelyarii. 1830. (in Russian)
8. RGADA (Russian State Archive of Ancient Acts), f. 199, Portf. 130, op. 1, ch15, d. 2.
9. RGADA, f. 210, op. 14, d. 1645.(in Russian)
10. FejginaS.A. Azovskie pokhody i vneshnyaya politika 1695-1699 gg. [Azov campaigns and foreign policy of 1695-1699] in Ocherkiistorii SSSR. Period feodalizma. Rossiya v pervoj chetverti XVIII v., t.7, Moscow, Izd-vo AN SSSR, 1954, pp. 435-458. (in Russian)
Приложение 1. Планируемые и реальные составы полевых армий в кампании 1698 г.
Таблица 2. Состав Днепровской армии Я.Ф. Долгорукова на 28 июля 1698 г.
Вид войск состав по наряду реальный состав на 28 июля 1698 г. % от наряда
поместная дворянская конница 7555 1874 24,80%
московские чины 1472 627 42,6%
городовые дворяне 5519 695 12,6%
белгородские и тамбовские дворяне 564 552 97, 87%
конные полки нового строя 13688 11275 82,37%
(+рейтарский мценский, отправленный на Донец)* (11891) (86,87%)
солдатские полки нового строя 26573 13318 50,12%
(+ солдатский мценский, отправленный на Донец) (14244) (53,6%)
стрелецкие полки 8875 4814 54,24%
иные служилые люди 540
нерегулярная конница 2287 1393 60,9%
украинские казаки 24897 7037 28,26%
(+острогожский укр. каз. полк) 1944
итого 84415 39712 47,04%
По подсчетам разрядной ведомости (лл. 620, 623) 84418 39885 47,25%
наличный состав с учетом посланных на Донец 3-х полков 43197 51,17%
некомплект по подсчетам разрядной ведомости (л. 627) 41399 49,04%
гарнизон Тавани
3 солдатских полка 4530
2 стрелецких полка 1212
1 белгородский жилой стрелецкий полк 809
Всего в гарнизоне Тавани 6751
с гарнизоном Тавани 91169 49951
(РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Ст. 1645. Л. 617-629)
Таблица 3. Севский полк Л.Ф. Долгорукова в конце кампании 1698 г.
были в % от наря- побиты в 1687-
вид войск наряд походе да 1698 гг. % убитых
московские чины 30 12 40% 1 3,33%
сотенной службы 1367 553 40,46% 184 13,46%
копейшики, рейтары и трубачи 3234 1370 42,36% 289 8,94%
пешего строю солдаты и стрельцы 3216 1790 55,66% 69 2,14%
всего 7847 3725 47,47% 543 6,92%
(Великанов В.С. Севский полк князя Л.Ф. Долгорукова в Таванском походе 1698 г. //
http://rusmilhist.blogspot.com/2013/06/1698.html; 7 июня 2013 г.)
Таблица 4. Курский полк С.П. Неплюева на 25 июня 1698 г.
вид войск наряд на 25 июня 1698 г. % от наряда
курян московских чинов 2 2 100%
курян сотенной службы 337 338 100,30%
курский рейтарский полк Мартина Болмана 1241 1366 110,10%
курский солдатский Евстафия Болмана 752 799 106,30%
стрелецкий курский московский выписной А. Чичагова 522 524 100,40%
итого 2854 3029 106,10%
(РГАДА. Ф. 210. Белгородский ст. Ст. 1645. Л. 121; 285-288)
Таблица 5. Рязанский полк А.П. Салтыкова на 5 июня 1698 г.
вид войск наряд 5 июня 1698 г. % от наряда
московские чины 917 219 23,90%
рейтар 4 полков 3550 2820 79,40%
солдат 8 полков 7577 595 7,90%
начальных людей рейтарских и солдатских полков 373 243 65,20%
новокрещенов и кормовщиков 107
итого 12417 3984 32,10%
(РГАДА. Ф. 199. Портф. 130. Ч. 15. Д. 2. Л. 14-15, 24)
Таблица 6. Общий некомплект полевых армий на юге на июнь-июль 1698 г.
(без гарнизонов Тамани и Азова).
наряд налицо % от наряда
1. Днепровская армия Я.Ф. Долгорукова 84418 39885 47,24%
2. Севский полк Л.Ф. Долгорукова 7847 3725 47,47%
3. Курский полк С.П. Неплюева 2854 3029 106,13%
4. Рязанский полк А.П. Салтыкова 12417 3984 32,09%
итого 107536 50623 47,08%
Таблица 7. Некомплект полевых армий по видам войск на июнь-июль 1698 г.
Вид войск наряд реальное число % от наряда
Поместная дворянская конница 10206 2998 29,37%
Рейтарские и копейные полки 21713 16831 77,52%
Солдатские полки "нового строя" 38118 16502 43,29%
Стрелецкие полки 9397 5338 56,81%
итого 79434 41669 52,46%
нерегулярные и казаки 27184 8430 31,01%
с нерегулярными 106618 50099 46,98%
