CC BY
24
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2017 ISSN 2410-6070_
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 7.02
А.И. Скворцов
К.иск., профессор кафедры дизайна, изобразительного искусства и реставрации, Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых г. Владимир, Российская Федерация
ПОНЯТИЙНЫЕ ИННОВАЦИИ В УСТАНОВЛЕНИИ ИСТОКОВ СОХРАНЕНИЯ ОБЪЕКТОВ
КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ РОССИИ
Аннотация
Статья рассматривает на примере Успенского собора XII века во Владимире роль понятийных инноваций в установлении более ранних истоков охранно-реставрационной деятельности в России, чем это представляется на сегодняшний день.
Ключевые слова
Древняя Русь, памятники истории и культуры, охрана и реставрация, инновации
Современные технологии исследования гуманитарных сфер деятельности принципиально обновляются и находят все более широкий выход в прикладном направлении. В этом сегодня немаловажную роль играют законодательные акты и нормотворческие мероприятия, в которых находят отражение не только уже назревшие практические потребности общества, но и задействуются более углубленные инновации перспективного порядка.
В этом отношении показательным для нас может быть нынешнее состояние теоретических воззрений в области культурного наследия России, относящихся к самым сущностным его аспектам - к истокам государственного отношения к культурному достоянию. Приведем итоговые мнения по этому поводу двух последних наиболее авторитетных исследований. В первом из них, представляющим собою капитальную коллективную монографию «Памятники архитектуры в дореволюционной России», рассматриваются в основном объекты культурного наследия и их реставрация, оцениваемые, как правило, с «научной» точки зрения, наступившей достаточной поздно, в XVIII - первой половине XIX века, в силу чего более ранний «ненаучный» период их общественного существования и соответствующей интерпретации во многом выпадает из поля зрения и относится к «предистории», или «внеисторическому» отношению к наследию на Руси до XVIII в.» [2, с. 4-5]. Поэтому сам этот период расценивается авторами лишь как момент сохранения функционально необходимого объекта, а не как момент уже осознанной необходимости его сохранения как «памяти» о прошлом. Отсюда и констатация того, что «особенности допетровской исторической культуры важны для нас постольку, поскольку они были той почвой, в которую затем всеивались семена нового исторического мышления, породившего в конце концов реставрацию как специфическую область деятельности» [2, с. 13].
Автор другого широко известного исследования «Культурное наследие России» М.А. Полякова, определяя истоки сбережения памятника, приходит к выводу о том, что «Предисторией» сохранения российских древностей принято считать XVIII в. Тогда интерес общества к осмыслению исторического прошлого был стимулирован государственной политикой Петра I», дополняя, что «понятие «охрана» («сохранение») появилось и получило распространение в России в XIX в.», когда оно стало иметь «юридический смысл», признавая при этом, что «В последние десятилетия это понятие интерпретируется шире» [3, с. 16-17].
Действительно, современная практика оперирует сегодня понятиями, вошедшими в употребление уже после вновь принятого 25 июня 2002 года Федерального закона № 73-Ф3 «Об объектах культурного наследия
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2017 ISSN 2410-6070_
(памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации».
Сам закон трактует сохранение объекта культурного наследия как ремонтно-реставрационные работы, направленные на обеспечение физической сохранности памятников и включающие такие виды мероприятий по ним как консервация, ремонт, реставрация, приспособление (статья 40). Самым наглядным примером использования последних в той или иной степени в более ранние времена, нежели оговоренные вышеупомянутыми авторами исследований, может быть один из наиболее древних памятников Руси -белокаменный Успенский собор XII века во Владимире, включенный в 1992 году во Всемирное культурное наследие ЮНЕСКО.
Возведение первоначального Успенского собора князем Андреем Боголюбским проводилось в 11581161 годах. Это был одноглавый, шестистолпный, трехнефный храм, который увенчивался одним стройным барабаном с шлемовидной главой. Стремясь подчеркнуть главенствующее положение нового столичного собора среди других русских храмов, князь сделал его самым высоким (32,3 м до замка купола барабана). Посредине фасадов проходил изящный резной аркатурно-колончатый фриз. Колонки были вызолочены, а поля между ними расписаны многоцветной живописью с изображением святых, птиц, орнаментов. Декорация наружных стен дополнялась скульптурой в виде резных богородичных масок и изображений зверей и птиц. Не менее пышно был украшен и интерьер.
Как сообщает летопись, 13 апреля 1185 года в городе случился большой пожар, во время которого собор сильно пострадал. Храм выгорел не только снаружи, но и внутри. Сгорели даже внутристенные дубовые связи, укреплявшие здание.
Князь Всеволод III, преемник Андрея Боголюбского на владимирском престоле, избрал, как представляется, достаточно оригинальный способ его сохранения. Он не разрушил его и не возвел на его месте новый, что было обычной строительной практикой того времени, а значительно расширил его путем обстройки с трех сторон (с севера, юга и запада) двухъярусными галереями, а с востока - алтарными апсидами. При этом стены прежнего храма были превращены во внутренние опоры нового собора. Арочные перемычки связали их с новой внешней стеной. По существу, прежний храм оказался внутри нового, сохранив все основные формы первоначального. Завершился храм пятью цилиндрическими световыми барабанами с шлемовидными главами, центральный из которых сохранялся от прежнего храма.
В данном случае можно определенно вести речь о сохранении Всеволодом III постройки Андрея Боголюбского методами, широко используемыми в реставрации до настоящего времени. Для большей убедительности в этом вернемся к начатому выше разговору о соотнесенности современных путей сохранения памятника с практикой работ XII века на Успенском соборе во Владимире. Первое, что привлекает в замыслах Всеволода III - это максимально возможный в сложившейся тогда ситуации учет факторов подлинности памятника, определяемых сегодня Национальным стандартом РФ четырьмя основными параметрами: подлинностью «материала» («субстанции»), подлинностью «мастерства» исполнения, подлинностью первоначального «замысла» (то есть подлинность «формы») и подлинностью «окружения» [1, п. 3.1.6]. Как строительный материал свою подлинность сохранил белый камень храма; сохранилась как мастерство исполнения техника его белокаменной кладки; подлинность замысла продолжала хорошо прочитываться по всем основным типологическим признакам владимиро-суздальского белокаменного строительства; и, что особо важно, храм не был выстроен заново, а сохранил свое историческое место, идеально дополненное совершенно идентичной по духу постройкой Всеволода III. Думается, что в тогдашней ситуации все предпринятые мероприятия были по возможности направлены на сохранение первоначального сооружения, уже осознаваемого как незаурядное творение своего времени и расширявшегося Всеволодом III как великокняжеская усыпальница, хранительница родовой памяти о Мономахах.
В данном случае соотнесение современных методов сохранения памятника с их древней практикой устанавливает определенную идентичность использованных приемов. В отношении Успенского собора предприняты были определенные меры и по предотвращению ухудшения его состояния (консервация), и по сохранению его историко-культурной ценности (реставрация), и по поддержанию его в эксплуатационном состоянии (ремонт), и по дальнейшему его использованию (приспособление).
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2017 ISSN 2410-6070_
Как видим, национальные стандарты, вводимые в последние годы в охранно-реставрационную деятельность страны, вносят в ее основополагающие понятия такие инновационные определения, которые позволяют установить ее истоки на целую эпоху ранее и отнести их к средневековой Руси. Список использованной литературы:
1. ГОСТ Р 55528-2013. Национальный стандарт Российской Федерации. Состав и содержание научно-проектной документации по сохранению объектов культурного наследия. Памятники истории и культуры / Общие требования. - М.: Стандартинформ, 2014. 14 с.
2. Памятники архитектуры в дореволюционной России. Очерки истории архитектурной реставрации / Под общ. ред. доктора архитектуры А.С. Щенкова. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2002. 528 с.
3. Полякова М.А. Культурное наследие России. История охраны и современное состояние / Учебное пособие. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2015. 388 с.
© Скворцов А.И., 2017
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2017 ISSN 2410-6070_
АРХИТЕКТУРА
УДК 72.06
А. Ю. Барковская
к.ф.н, доцент кафедры философии, социологии и психологии Институт архитектуры и строительства Волгоградский государственный технический университет
г. Волгоград, РФ E-mail: [email protected] М.О. Онищенко
магистрант по направлению «Градостроительство», кафедры урбанистики и теории архитектуры
Институт архитектуры и строительства Волгоградский государственный технический университет
г. Волгоград, РФ E-mail: [email protected]
КРЕАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО: НОВЫЙ ФОРМАТ ДЛЯ РАБОТЫ ФРИЛАНСЕРОВ
(НА ПРИМЕРЕ "ИКРА" В Г. ВОЛГОГРАД)
В России в последние годы нарождается новый - креативный класс общества, являющийся частью среднего класса. Термин «креативный класс» ввел американский экономист, социолог и автор теории креативного класса Р. Флорида [1]. А.В. Баженов определяет его как часть населения наших городов, фрагмент интеллектуального социума, ориентированный на решение творческих задач, на творческое преодоление общественно значимых проблем в результате личных или консолидированных усилий и оценивает эту группу населения РФ примерно в 8 %, против 30-40% в развитых странах [2]. В свою очередь, частью креативного класса являются фрилансеры (англ. freelancer - свободный работник).
Фриланс представляет собой форму сотрудничества между специалистом и работодателем (клиентом), при которой работник сохраняет самостоятельность, не работает в найме, является частным предпринимателем. Фрилансеры сами, посредством газетных объявлений, интернет-рекламы или пользуясь «сарафанным радио», то есть личными связями, предлагают свои услуги, и чаще это удаленная работа, при которой сотрудник и работодатель находятся на расстоянии, обмениваются информацией преимущественно через Интернет. Фриланс особенно распространён в таких областях деятельности, как журналистика (и другие формы деятельности, связанные с написанием текстов), юриспруденция, компьютерное программирование, архитектура, дизайн во всех его проявлениях (реклама, веб-дизайн, дизайн интерьера и т. д.), перевод, фото- и видеосъёмка, разного рода экспертная и консультационная деятельность [3]. Мировой тренд - экспоненциальный рост численности удаленных сотрудников, в России проявляется пока минимально. Так в США 50 млн. чел. или 45% рабочей силы работают удаленно хотя бы время от времени, В Великобритании - 62%, В Японии 32%, в России же доля фрилансеров на рынке труда составляет не более 2% [4]. Большинство «свободных» специалистов работают дома, в транспорте, кафе, но есть и такие, которым требуется «место общего сбора», где пространство имело бы четкое зонирование для работы, отдыха, переговорных комнат и мест для приема пищи. При этом каждый, работая в своем офисе, мог общаться и обмениваться опытом с людьми в разных сферах деятельности, находясь в одном пространстве. Иными словами, это пространство самодеятельности городского населения в относительно комфортных условиях.
Креативные центры рассматриваются специалистами как новый тип досугового, образовательного и рабочего пространства, в котором формируется новый образ культурного человека. Г.Ю. Литвинцева под креативными пространствами понимает не только институализированные и организованные формы, но и любое событие, направленное на реализацию творческого потенциала человека, будь то перформанс, хэппенинг или флеш-моб [5]. Для аудитории «нового типа» характерно стирание границ между «высокой» и масс-медийной культурой, творческой самореализацией и финансовым успехом. Фрилансеры как раз и являются представителями аудитории «нового типа» - это молодые люди (средний возраст 33 года) с высшим образованием (у более 60%), которые считают себя независимыми и хотят, чтобы работа «на себя» приносила удовольствие и высокий доход, что подтверждается их заработком, который как правило, выше среднего [4].
