CC BY
37
8. Efimychev S.P., Efimychev P.S. Crime Investigation: Theory, Practice, and Ensuring the Rights of the Individual. M.: Yustitsinform, 2009. 504 р.
9. Zelensky V.D. Basic Provisions of the Organization of Crime Investigation: textbook. Krasnodar: Kubsau, 2012. 160 р.
10. Spruzhevnikov V.K. Organization of the Initial Stage of Investigation of the Crimes: extended abstract dis. ...cand.of law. Krasnodar, 2011. 28 р.
11. Khasnutdinov R.R. Methodology of Systematic Approach to Legal Liability / ed. R.L. Khachaturov. Samara: Samara law Institute of the FSIN of Russia, 2014. 172 p.
12. Kolokolov G.R. Formation of System Approach to Legal Regulation of Health Care. Saratov: Publishing center «RATA», 2016. 82 р.
13. Yudin E.G. System Approach and Principle of Activity. Methodological Problems of Modern Science / comp.: A.P. Ogurtsov, B.G. Yudin. M.: Science, 1978. 391 p.
14. Anokhin P.K. Essays on the Physiology of Functional Systems. M.: Medicine, 1975. 225 р.
15. Bertalanffy L. von. General Systems Theory: a Critical Review // Research on General systems theory: a collection of translations / ed. and introd. article V.I. Sadovsky and E.G. Yudin. M.: Progress, 1969. P. 23-82.
16. Shafer S.A. Investigations. System and Procedural Form. 2-nd ed. M.: Yurlitinform, 2001. 208 р.
17. Sagatovsky V.N. System Activity and Its Philosophical Thinking // System Researches. Methodological Problem. Yearbook 1980. M.: Science, 1981. P. 52-68.
18. Surmin Y.P. Systems Theory and System Analysis: textbook. K.: MAUP, 2003. 368 p.
19. Vestov F.A. System Approach to the Construction of the Rule of Law in Russia. Iz-vestiya Saratov University. New series. Ser.: Economy. Management. Law, 2012. Vol. 12. Issue. 2. P. 99-103.
20. Shminke A.D. System of Law and System of Legislation: Methodological Issues / ed. m by I.N. Senyakin. Saratov: Publishing house of Saratov State Law Academy, 2013. 200 р. S 21. Yutovets O.G. Optimization of Parliamentary Activity in Terms of Building a Democo cratic Legal Social State in Russia. Belgorod: Publishing house «Belgorod» NIU «Belgu», ~ 2013. 160 р.
z 22. Volkov A.I. Structure of the Crime Investigation System // Modern law, 2016. No. 6.
I P. 78-80.
Ф
ro *
ro
f УДК 343.234
s
s a
К.О. Абрамян
0
1 i
I ПОНЯТИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ СТИМУЛОВ
i И ИХ ПРИЗНАКИ
5S
| Введение: в условиях необходимой обороны, при задержании преступника, в слу-
й чае крайней необходимости или обоснованного риска, при передаче компетентным
<3 органам информации о преступлении, правоисполнитель оказывает позитивное воз-
1 действие на преступность, повышает защищенность охраняемых законом объектов,
| способствует развитию социальных связей, что в целом формирует качественно новый уровень решения уголовно-правовых задач. Очевидна потребность государства
© Абрамян Карина Ованесовна, 2019
Соискатель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: abramyan.1970@inbox.ru © Abramyan Karina Ovanesovna, 2019 240 Postgraduate of the Criminal and criminal procedural law department (Saratov State Law Academy)
в разработке модели стимулирования участников уголовно-правовых отношений не только к нейтральному, но и к социально-активному поведению. Цель: обоснование понятия и признаков уголовно-правовых стимулов допустимого поведения правоис-полнителя. Методологическая основа: диалектический метод в совокупности с такими методами, как формально-логический и системный. Результаты: сформулированы понятия уголовно-правовых стимулов — это предусмотренные уголовным законом ограничительные и поощрительные средства, побуждающие правоисполните-ля к воздержанию от совершения преступления и развитию охраняемых уголовным правом отношений. Раскрыты признаки обозначенной категории. Выводы: наряду с ограничительными средствами, занимающими центральное место в комплексе уголовно-правовых стимулов, уголовное право нуждается в поощрительных инструментах. Они способны оказывать опосредованное влияние на преступность с помощью стимулирования нейтрально настроенных лиц к активной защите и восстановлению нарушенных прав в рамках уголовно-правовых отношений, а также развитию охраняемых уголовным законом социальных связей.
Ключевые слова: стимулы, ограничения, поощрения, уголовно-правовое поведение, задачи, преступление, социально-активное поведение.
К.О. Abramyan
THE CONCEPT OF CRIMINAL- LEGAL INCENTIVES AND THEIR FEATURES
Background: in the conditions of necessary defense, at detention of the criminal, in case of extreme need, or reasonable risk, at transfer to competent authorities of information on a crime the Executive has positive impact on crime, increases security of the objects protected by the law, promotes development of social communications that as a whole forms qualitatively new level of the solution of criminal-legal tasks. There is an obvious need for the state to develop a model to stimulate participants in criminal law relations not only to neutral, but also to socially active behavior. Objective: substantiation of the concept and signs of criminal-legal incentives of permissible behavior of the Executive. Methodology: dialectical method in combination with formal-logical and systemic ones. Results: concepts of criminal-legal incentives have been formulated. These are the restrictive and incentive measures provided for by the criminal law that encourage the right of the perpetrator to refrain from committing a crime and to develop relations protected by criminal law. The signs of the designated category have been revealed. Conclusions: in addition to the restrictive means that are central to the set of criminal legal incentives, criminal law needs incentive instruments. They are able to have an indirect impact on crime through the stimulation of neutral-minded individuals to active protection and restoration of violated rights in the context of criminal legal relations, and the development of the protected social relations.
Key-words: incentives, restrictions, encouragement, criminal and legal behavior, tasks, crime, social and active behavior.
Проявление социальной активности в отношениях, охватываемых отраслью уголовного права, выходит за верхнюю границу обыденного поведения правоис-полнителя. Добровольное содействие государству в решении уголовно-правовых задач приводит к ожидаемому результату только тогда, когда человек прилагает немало интеллектуальных и физических усилий для защиты своих интересов, задержания преступника, устранения возникшей опасности или достижения иной общественно полезной цели. Неординарный характер социально-активных
поступков в то же время выступает ключевой причиной их непопулярности. Среднестатистический гражданин в большинстве случаев предпочитает избегать конфликтных ситуаций, вынуждающих к совершению каких-либо инициативных действий. При этом нейтральная позиция в уголовно-правовых отношениях является вполне естественной для правоисполнителя, задумывающегося в первую очередь об удовлетворении своих собственных интересов. Каждое взрослое вменяемое лицо отчетливо осознает, что социально-активное поведение в сфере действия уголовного закона далеко не всегда бывает безопасным. В условиях необходимой обороны, при задержании преступника, в случае крайней необходимости или обоснованного риска, при передаче компетентным органам информации о преступлении, человек может столкнуться с угрозой стать жертвой криминально настроенного лица, разрушительных сил природы, агрессивных животных, неисправностей технических устройств и механизмов. Между тем, государство крайне заинтересовано в увеличении количества субъектов уголовно-правовых отношений, готовых к социально-активному поведению. Совершением незаурядных поступков правоисполнители оказывают позитивное воздействие на преступность, повышают защищенность охраняемых законом объектов, способствуют развитию социальных связей, что в целом формирует качественно новый уровень решения уголовно-правовых задач. Исходя из всего изложенного, становится очевидной потребность государства в разработке теоретической модели стимулирования участников уголовно-правовых отношений к социально-активному поведению.
Категория стимула нашла широкое практическое применение во многих сферах жизнедеятельности, включая правовое пространство. Термином «стимул» оперируют различные отрасли законодательства, правоприменительная практика и юридическая наука. В юриспруденции рассматриваемая категория известна в качестве правового стимула, понятие которого определяется в теории государства и права и отраслевых учениях.
Согласно точки зрения А.В. Малько, посвятившего монографию правовым стимулам и ограничениям, «правовой стимул — есть правовое побуждение к законопослушному деянию, создающее для удовлетворения собственных интересов субъекта режим благоприятствования» [1, с. 93]. Сформулированное определение предполагает, что правовой стимул ориентирован на формирование благоприятных условий для реализации интересов личности. Государство, муниципальная власть, коммерческие и иные организации, частные лица стимулируют поведение человека возможностью предоставления каких-либо благ, устранением препятствий для удовлетворения личных потребностей. Конкретные формы проявления правовых стимулов А.В. Малько обнаруживает в субъективных правах, законных интересах, привилегиях, льготах, иммунитетах, поощрениях, надбавках, доплатах, компенсациях, рекомендациях и др.
По авторской логике правовой стимул должен развивать исключительно положительную мотивацию личности. Правовое стимулирование может быть использовано в качестве средства обеспечения обязательств и исполнения договоров, поддержания научных экспериментов и иной исследовательской работы, активизации деятельности по внедрению научно-технических достижений, повышения эффективности управления персоналом. Конечный результат правового стимулирования усматривается в позитивных изменениях общественных отношений, урегулированных соответствующей отраслью законодательства.
На информационно-психологическом уровне А.В. Малько допускает существование правовых стимулов в качестве «позитивных средств» и отвергает наличие правовых стимулов как «средств негативных» (обязанности, запреты, меры пресечения, приостановления, лимиты, меры принуждения и т.п.). Негативное средство, по мнению ученого, образует суть правового ограничения, выступающего второй стороной управленческого процесса. «Его негативность заключается в том, что оно сдерживает осуществление «собственных» интересов лица, не позволяя им удовлетвориться за счет ценности, на которую претендует управомоченный и одновременно отрицательно стимулирует это лицо удовлетворять интересы «чужие» — контрсубъекта в правоотношении» [1, с. 88]. Исходя из изложенного, формируется впечатление, что «негативные средства» ориентированы на ограничение человека в удовлетворении собственных интересов.
Минимум по двум причинам полученный вывод представляется спорным. Первая причина кроется в самой семантике выражения «негативные средства». В общеупотребительном значении негативность означает отрицательное отношение к чему-либо. Отсюда получается, что негативные средства направлены против человека, ограничивают его личную свободу. Согласиться с подобным суждением категорически нельзя. Установлением правового запрета неблагонадежное лицо ограждается от возможности совершения безнравственного поступка, нарушающего сложившийся порядок социальной жизни. При этом принуждение к воздержанию от удовлетворения частных интересов неправомерным путем, нейтрализуя произвол в общественных отношениях, нисколько не затрагивает свободу личности. Следуя установленным юридическим запретам, правоисполнитель может свободно обеспечивать свои личные интересы. В связи с этим, правовые ограничения по существу являются позитивными, поскольку Т направлены на содействие человеку в реализации своих собственных интересов. К Вторая причина для сомнения в существовании «негативных правовых р
а
средств» заключается в том, что категории стимула и ограничения не являются в
с
однопорядковыми. В правовом механизме воздействия на личность стимулы от- | ражают весь юридический инструментарий, а ограничения представляют собой у лишь форму выражения отдельных правовых средств. Как одно из проявлений р
п
правового стимула юридическое ограничение логично поставить в один ряд с е
правовым поощрением. о
Таким образом, обобщая изложенные суждения, правовые стимулы можно р
определить как предусмотренные в праве поощрительные и ограничительные Ч
средства, побуждающие правоисполнителя к юридически значимому позитив- о
ному поведению. К
Использование конкретных поощрительных или ограничительных инстру- |
з
ментов в целях стимулирования граждан к совершению допустимых поступ- и ков или воздержанию от нежелательного поведения напрямую обусловлено №
UJ
тем методом, которым оперирует соответствующая отрасль законодательства. 2 С.С. Алексеев пишет, что «каждой основной отрасли присущ свой особый метод " правового регулирования, специфические черты которого концентрированно g выражены в правовом положении (статусе) субъектов, а также в основаниях формирования правоотношений, способах определения их содержания, в юридических санкциях. Поставив субъектов общественных отношений в те или иные исходные юридические позиции, правовая система тем самым предопределяет своеобразие используемого в данной области всего комплекса юридического инструментария и отсюда основные особенности структурных подразделений 243
правовой системы» [2, с. 295]. Таким образом, в ходе проводимого исследования, определение метода уголовного права позволит установить понятие и перечень уголовно-правовых стимулов.
Наиболее предпочтительную позицию о методе уголовного права высказал Б.Т. Разгильдиев. Основываясь на общей императивной сущности уголовного законодательства, он приходит к выводу, что уголовно-правовой метод «это вытекающая из уголовного законодательства совокупность обязанностей и прав, составляющих содержание уголовно-правовых статусов правоисполнителя и правоприменителя, посредством которых реализуется функция уголовного законодательства» [3, с. 285]. По мнению ученого, уголовному праву, в целом, свойственен властный характер, обусловленный объемом возлагаемых на право-исполнителя обязанностей по воздержанию от совершения преступлений. В то же время не отвергается существование некоторых уголовно-правовых дозволений, способствующих реализации охранительной функции уголовного закона. Таким образом, в методе уголовного права на первое место ставится уголовно-правовая обязанность, а предусмотренные уголовным законом права призваны содействовать ее качественному обеспечению.
Разделяя общий смысл высказанных Б.Т. Разгильдиевым суждений, А.М. Герасимов уточняет, что при определении уголовно-правового метода не должно сформироваться впечатления о тождественности метода уголовного права и уголовно-правового статуса. Чтобы исключить подобные терминологические неточности, рекомендуется «переложить акцент с самого содержания уголовно-правового статуса на процесс обеспечения им функции уголовного законодательства» [4, с. 134]. Под методом уголовного права автор предлагает понимать «формирование на уровне сознания и воли личности неприемлемости совершения преступления для удовлетворения собственных интересов, обеспечиваемое посредством угрозы наказанием и возможностью применения иных уголовно-правовых мер, направленных на защиту охраняемых уголовным законом объектов, а также на восстановление нарушенных прав» [4, с. 134].
Обобщая изложенное относительно уголовно-правового метода позволяет заключить, что уголовное законодательство решает свои отраслевые задачи по охране социально значимых интересов от преступных посягательств и предупреждению преступлений посредством использования таких инструментов, которые развивают на уровне сознания и воли правоисполнителя нежелание совершать преступление.
Вплетая суть уголовно-правого метода в содержание общего понятия правового стимула, можно сформулировать понятие уголовно-правовых стимулов. Уголовно-правовые стимулы — это предусмотренные уголовным законом ограничительные и поощрительные средства, побуждающие правоисполнителя к воздержанию от совершения преступления и развитию охраняемых уголовным правом отношений.
Изложенная дефиниция позволяет обозначить ряд признаков уголовно-правовых стимулов.
Во-первых, уголовно-правовые стимулы предусмотрены уголовным законом. Исходя из своей материальной сущности, уголовное право вправе определить только виды и размеры поощрительных инструментов. Их обеспечительный механизм должен быть представлен в иных отраслях законодательства, которые должны регламентировать процесс поощрения конкретного правоисполнителя в той или иной форме.
Во-вторых, уголовно-правовые стимулы обусловлены общей императивной сущностью уголовного права. Ограничительные средства занимают центральное место в комплексе анализируемых стимулов. Данная группа уголовно-правовых инструментов обеспечивает непосредственное воздействие на сознание и волю лиц, проявляющих склонность к преступной деятельности.
Поощрительные средства уголовного права имеют субсидиарное значение по отношению к ограничительным средствам. Наличие поощрительных уголовно-правовых инструментов не должно противоречить единому императивному методу отрасли уголовного законодательства, предполагающему первоочередное удержание человека от совершения преступления. Группа поощрительных инструментов уголовного права оказывает опосредованное влияние на преступность с помощью стимулирования нейтрально настроенных лиц к активной защите и восстановлению нарушенных прав в рамках уголовно-правовых отношений, а также развитию охраняемых уголовным законом социальных связей.
В-третьих, вся совокупность уголовно-правовых стимулов направлена на развитие позитивной мотивации, исключающей желание совершения преступления и побуждающей к созидательной деятельности. Основным стимулятором позитивного поведения в уголовном праве выступают ограничения и лишения, связанные с применением наказания и иных меры уголовно-правового характера. Осознание возможности претерпеть ущерб от одобряемых государством действий, противостоящих преступлению (необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, сообщение о преступлении), становится дополнительным стимулом к воздержанию от совершения общественно опасного деяния. Ряд уголовно-правовых норм ориентирован на побуждение правоисполнителей к совершению поступков, направленных на с устранение грозящей опасности и минимизацию вероятных рисков для объектов к охраны (крайняя необходимость и обоснованный риск). р
Сформулированная в работе дефиниция способствует развитию теории, фор- в мирующей модель уголовно-правового стимулирования социально-активного § поведения правоисполнителя. Она может быть использована для установления
с
видов уголовно-правовых стимулов, обоснования поощрительных средств уго- | ловного права и их места в структуре уголовного законодательства. в
е
Библиографический список Ю
1. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: теоретико-информационный аспект. | 3-е изд., доп. и перераб. Saarbrucken: LAP LAMBERT, 2012. 363 с. С
2. Алексеев С.С. Общая теория права: в 2-х т. М.: Юридическая литература, 1981. § Т. I. 356 с. к
ш
3. Разгильдиев Б.Т. Метод в уголовном праве и его содержание // Конституция М Российской Федерации — правовая основа развития современной российской госу- 1 дарственности: сборник статей по материалам Международной научно-практической № конференции, посвященной 20-летию Конституции Российской Федерации (в рамках 2 VI Саратовских правовых чтений, Саратов, 19-20 сентября 2013 г.). Саратов: Изд-во ) ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», 2014. С. 284-285. 1
4. Герасимов А..М. Метод уголовно-правового воздействия на личность // Черные дыры в Российском законодательстве. 2017. № 6. С. 132-135.
References
1. Malko A.V. Incentives and Restrictions in Law: Information-theoretical Aspect. 3-e еd., suppl. and revised. Saarbrucken: LAP LAMBERT, 2012. 363 p.
2. Alekseev S.S. General Theory of Law: In 2 vol. M.: Yurid. lit., 1981. V. I. 356 p. 245
3. Razgildiev B.T. Method in Criminal Law and Its Contents // Constitution of the Russian Federation - the Legal Basis for the Development of the Modern Russian State: collection of articles on mater. International. scientific. pract. conf. devoted to 20th anniversary of the Constitution of the Russian Federation (within the VI Saratov legal readings, Saratov, September 19-20, 2013). Saratov, 2014. P. 284-285.
4. Gerasimov M.M. Method of Criminal-legal Impact on the Person // Black Holes in the Russian Legislation. 2017. No. 6. P. 132-135.
