CC BY
128
References
1. Mursalieva G. Death Groups // Novaya Gazeta. 2016. May 16.
2. Kochenov M.M. Theoretical Bases of Forensic Psychological Examination. M.: publishing House of Moscow University, 1991. 117 p.
3. Alekseeva L.V. Psychology of the Subject and the Subject of the Crime. Tyumen: Publishing house of Tyumen State University, 2004. 520 p.
4. Ratinov A.R. Forensic Psychology for Investigators. M., 1967. 352 p.
5. Engalychev V.F. Judicial-psychological Examination of Psychological Pressure // Encyclopedia of juridical psychology / under the editorship of A.M. Stolyarenko. M.: Publishing house UNITY-DANA, 2003. 607 p.
УДК 343.8
Н.И. Насиров
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ СОВЕРШЕНИЯ НОВОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ЕГО ПЕНИТЕНЦИАРНО-ПРАВОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Введение: определение содержания предупредительной цели отечественного уголовно-исполнительного законодательства важно не только с теоретической, но и с практической точки зрения. Такая объективная необходимость заключается в том, что понятие предупреждения преступлений одновременно употребляется в нормах (положениях) уголовного и уголовно-исполнительного права. Несмотря на то что исследуемая категория включена в понятийно-категориальный аппарат уголовного и уголовно-исполнительного законодательства России, она лишена нормативного содержания. Такое обстоятельство дела приводит к тому, что в юридической литературе в ее содержании закладываются различные научные идеи, что не позволяет в должной мере познать природу и суть предупреждения совершения новых преступлений. Цель: разработка теоретического обоснования содержания предупредительной цели уголовно-исполнительного законодательства России. Указанная цель достигается при раскрытии содержания предупредительной цели уголовно-исполнительного законодательства России. Для этого нам нужно проследить ее соотношение с одноименной задачей УК РФ и целями наказания и иных мер уголовно-правового характера; уточнить юридическую природу предупреждения совершения новых преступлений и определить и механизм его обеспечения. Методологическая основа: общенаучные (диалектический, анализ, сравнение) и частнонаучные (юридико-догматический) методы. Результаты: установлено существующее единство и взаимосвязь между предупредительными целями уголовного наказания, принудительной мерой медицинского характера, соединенной с исполнением наказания и УИК РФ. Они (сходство и взаимосвязь) выражаются в удержании лица, ранее нарушившего обязанность по воздержанию от совершения преступления или запрещенного уголовным законом деяния, от повторного посягательства на охраняемые уголовным законом объекты.
© Насиров Немэт Интигам оглы, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Nasirov Nemet Intigam ogly, 2019
Candidate of law, Associate professor, associate professor, Criminal and penal law department (Saratov State 202 Law Academy)
Определено, что предупреждение совершения новых преступлений обладает уголовно-правовой природой, а уголовно-исполнительное законодательство всего лишь при-частно к обеспечению целей исполняемых наказаний и иных мер уголовно-правового характера. Выводы: правильное определение содержание предупреждения совершения новых преступлений позволит теоретически точно определить его природу и правовой механизм обеспечения.
Ключевые слова: цели уголовно-исполнительного законодательства России, цели наказания, предупреждение совершения новых преступлений, исполнение наказания, отбывание наказания.
N.I. Nasirov
PREVENTION OF COMMITTING A NEW CRIME AND ITS PENITENTIARY AND LEGAL CONTENT
Background: determining the content of the preventive purpose of the domestic penal enforcement legislation is important not only from a theoretical but also from a practical point of view. Such objective necessity lies in the fact that the concept of crime prevention is simultaneously used in the norms (provisions) of criminal and penal law. Despite the fact that the studied category is included in the conceptual and categorical apparatus of the criminal and penal legislation of Russia, it is devoid of normative content. Such circumstance of the case leads to the fact that in the legal literature in its content various scientific ideas are laid, which ultimately does not allow to properly understand the nature and essence of the prevention of new crimes. Objective: to develop theoretical substantiation of the content of the preventive purpose of the criminal executive legislation of Russia. This goal is achieved by solving the main tasks: to reveal the content of the preventive purpose of the criminal executive legislation of Russia and to trace its relation with the same task of the Criminal code of the Russian Federation and the purposes of punishment and с other measures of criminal law; to clarify the legal nature of the prevention of new crimes к and to determine the mechanism. Methodology: general scientific (dialectic, analysis, аа comparison) and particular scientific (legal dogmatic) methods. Results: the existing unity о and the relationship between the preventive purposes of criminal punishment, compulsory к medical measures, coupled with the execution of punishment, and Criminal code of the г Russian Federation is established. They (similarity and interrelation) are expressed in the д retention of a person who previously violated the obligation to refrain from committing a с crime or an act prohibited by criminal law, from re-encroachment on the objects protected jjj by criminal law. It is determined that the prevention of the commission of new crimes has о a criminal-legal nature, and the criminal-executive legislation is only involved in ensuring р the goals of punishments and other measures of a criminal-legal nature. Conclusions: the и correct definition of the content of the prevention of new crimes will theoretically accurately с determine its nature and the legal mechanism. й
Key-words: the goals of the penal legislation of Russia, the purpose of punishment, ка the prevention of the commission of new crimes, the execution of punishment, serving of M
и
punishment. •
№ ■
2 )
Одним из достоинств действующего уголовно-исполнительного законода- 0 тельства России является то, что оно закрепило в своем содержании цели ис- 9 правления и предупреждения совершения новых преступлений (ч. 1 ст. 1 УИК РФ). Во-первых, история отечественного пенитенциарного законодательства не знает такой традиции, во-вторых, любая цель задает правовую предпосылку для целенаправленного и эффективного применения всех норм и положений данной отрасли законодательства.
Положительно оценивая данную законодательную инициативу, отметим, что цели уголовно-исполнительного законодательства России требуют научного осмысления и уточнения. Это продиктовано тем, что названия целей УИК РФ имеют сходства с наименованиями некоторых целей, стоящих перед уголовным наказанием и иными мерами уголовно-правового характера. При этом законодатель не раскрывает сущностные и другие отличительные признаки этих «одноименных» категорий. Данное обстоятельство породило широкую научную дискуссию о природе и содержании вышеуказанных целей.
Понятие «предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами», в отличие от «исправление осужденных», не получило нормативного закрепления в УК РФ и УИК РФ. Нет единой позиции по содержанию данной категории и в теории указанных отраслей права.
В учебной литературе предупредительная цель уголовно-исполнительного законодательства чаще всего рассматривается в двух аспектах: 1) специальное предупреждение (частная превенция) — недопущение совершения преступлений осужденными; 2) общее предупреждение (общая превенция) — недопущение совершения преступлений другими лицами [1, с. 22; 2, с. 67].
Похожую позицию можно проследить и в теории уголовного права относительно предупредительной цели наказания [3, с. 31-34; 4].
Ряд ученых признают, что нормотворец в ч. 2 ст. 43 УК РФ предупредительную цель наказания сформулировал без деления ее на специальную и общую. Вместе с тем, они полагают, что наличие общей и специальной превенции в ч. 2 ст. 43 УК РФ подразумевается [5, с. 46] или рекомендуют официально закрепить а такое ее деление [6, с. 173-174; 4, с. 8].
? Доктрина уголовного права знакома и с противоположной позицией, согласно
я которой предупреждение преступления носит персонифицированный характер | и состоит в удержании правоисполнителя от совершения общественно-опасного ^ деяния посредством привлечения его к уголовной ответственности [7, с. 114-117; | 8, с. 174].
! Если относительно адресата специального предупреждение совершения пре-
§ ступлений все ученые солидарны и таковым признают лицо, совершившее пре-| ступление или осужденного, то единой позиции относительно адресата общей | превенции в теории уголовного и уголовно-исполнительного права нет.
Адресата общего предупреждения в теории уголовного права либо ограни-| чивают отдельной группой людей или признают им всех членов общества. Так, | одни авторы отмечают, что общепредупредительное воздействие наказания адресовано социально неустойчивым лицам [9, с. 77], людям [10, с. 448] и т.д. ° Другие наоборот считают, что «нельзя согласиться с тезисом о том, что обще-ё превентивное воздействие уголовного наказания осуществляется в отношении § не всех членов общества, а распространяется только на лиц неустойчивых и | склонных к совершению преступления. Угроза наказанием в случае совершения | преступления адресована не избирательно, а всем членам общества» [11, с. 731].
Аналогичную позицию можно проследить в теории уголовно-исполнительного права. Например, П.Е. Конегер категорию «предупреждение совершения преступлений иными лицами» с одной стороны признает общей пенитенциарной профилактикой, а с другой — подчеркивает ее уголовно-правовой характер и соотносит с одноименной целью наказания. Вместе с тем, ученый полагает, 204 что уголовно-исполнительное законодательство наравне с уголовным законода-
тельством оказывает превентивное воздействие на членов общества [12, с. 125]. Высказанное автором суждение не позволяет точно определить адресата общепредупредительного воздействия уголовно-исполнительного законодательства, что порождает вопрос: кто эти «члены общества», в отношении которых должно реализовываться общепредупредительный потенциал уголовно-исполнительного законодательства?
Другие ученые полагают, что общее предупреждение, как цель уголовно-исполнительного законодательства России адресована не всем гражданам, а лишь социально неустойчивым [13, с. 21].
Позиции ученых расходятся не только по поводу адресата общепредупредительных целей наказания и уголовно-исполнительного законодательства, но и по механизму их (целей) достижения. Например, общепредупредительный потенциал воздействия наказания на отдельную группу людей связывают с применением его в отношении конкретного лица, совершившего преступление. В частности, А.И. Чучаев пишет: «Общее предупреждение — это воздействие наказания, назначенного конкретному преступнику, на социально неустойчивых лиц, удерживающее их от преступных действий» [9, с. 77]. Из процитированного суждения вытекает, что общее предупреждение оказывает воздействие на отдельную группу людей через уже примененное в отношении преступника наказание.
В.Ю. Стромов считает, что «цель общего предупреждения заключается в том, что само существование наказания в законе обеспечивает психологическое воздействие на преступника, к которому применено любое наказание, и неустойчивых людей, т.е. в предупреждении преступлений со стороны других лиц» [10, с. 448]. е
Для обозначения механизма достижения общепредупредительной цели и уголовно-исполнительного законодательства России в литературе также предла- а гаются различные варианты. По мнению В.И. Селиверстова «...общее предупре- о ждение как цель уголовно-исполнительного законодательства реализуется опо- К средованно. Предусмотренные законом меры принуждения, достаточно жесткие о
с
условия отбывания наказания, ограничение прав и свобод осужденных должны а
воздействовать на неустойчивых граждан. Однако в данном случае имеет место в
психологическое воздействие не только на неустойчивых, но и на правопослуш- о ных граждан, поскольку в их сознании таким способом реализуется социальная ю
справедливость и у них формируется уважение к закону» [14, с. 40]. |
О.В. Бочарова, анализируя предупредительную цель уголовно-исполнительного К
законодательства, отмечает что «предупреждение совершения преступлений дру- а
гими лицами или общая превенция — достигается реальным исполнением на- |
казания. Оно стимулирует граждан к законопослушному поведению под угрозой и
применения наказания в случае совершения ими преступлений» [15, с. 16-17]. №
В.Г. Громов анализируя предупредительную цель уголовно-исполнительного 1
законодательства оперирует выражением «предупреждение преступности». )
По мнению ученого, общее предупреждение преступности «достигается путем | угрозы применения наказания за совершение конкретных общественно опасных деяний; таковое действует опосредованно на неустойчивых граждан путем наказания лиц, виновных в совершении преступления. В данном случае наказание оказывает психологическое воздействие практически на всех граждан, поскольку реализуется принцип социальной справедливости, неотвратимости наказания
и формируется уважение к закону» [16, с. 245]. 205
Относясь с уважением к вышеизложенным суждениям и позициям, а также и к их авторам, которые внесли существенный вклад в разработку теории предупреждения преступлений, полагаем, что высказанное мнение не лишено дискуссионных аспектов. В частности, представляется спорным утверждение о том, что общее предупреждение совершения преступлений достигается посредством применения или исполнения наказания в отношении конкретного лица. Целесообразность применения и исполнения наказания в отношении конкретного преступника в целях удержания других граждан от совершения преступлений подвергалась сомнению еще в свое время известным философом К. Марксом. Именно в этом смысле следует понимать его высказывания о том, что «...какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устрашать других?» [17, с. 530].
Дискуссионным также представляется тезис о том, что общепредупредительная цель уголовно-исполнительного законодательства достигается посредством угрозы применения нового наказания. В данном случае, косвенно ей придается уголовно-правовой характер, поскольку ее уголовно-исполнительная природа ставится по сомнению.
Анализ действующего отечественного уголовного и уголовно-исполнительного законодательства показывает, что в них понятие предупреждения преступлений/ деяний употребляется в четырех, пусть и взаимосвязанных, но самостоятельных значениях, а именно: как задача уголовного закона (ч. 1 ст. 2 УК РФ); цель уголовного наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ); цель принудительных мер медицинского характера (ст. 98 УК РФ) и цель уголовно-исполнительного законодательства а (ч. 1 ст. 1 УИК РФ).
? Законодатель при обозначении предупредительного потенциала УК РФ в
а целом и некоторых его институтов (уголовное наказание и принудительных мер | медицинского характера) в частности, употребляет разные словосочетания. Так, I при описании предупредительной задачи уголовного закона законодатель опери-| рует выражением «предупреждение преступлений», а при обозначении предупре-! дительной цели уголовного наказания и принудительных мер медицинского § характера — «предупреждение совершения новых преступлений и деяний». Как | видим, в первом случае речь идет о предупреждении преступлений вообще, а во | втором случае только о предупреждении новых общественно опасных деяний.
Удержание правоисполнителей от совершения преступления в целом высту-| пает социально-позитивным результатом действия отечественного уголовного | закона и оно неперсонифицировано. Его суть заключается в удержании всех вменяемых физических лиц, достигших возраста уголовной ответственности, от совершения преступления. В таком случае, уголовный закон возлагает на | каждого такого гражданина уголовно-правовую обязанность — воздерживаться § от посягательств на охраняемые уголовным законом объекты. Предупредитель-| ная задача уголовного закона обеспечивается не только наличием института | наказания. Все уголовно-правовые нормы, положения и институты имеют непосредственное отношение к механизму обеспечение задач уголовного закона [18, с. 182-183].
Предупредительные цели уголовного наказания и принудительных мер медицинского характера, в отличие от одноименной задачи уголовного закона, носят персонифицированный характер — реализуются в отношении лица, нарушив-206 шего свою уголовно-правовую обязанность по воздержанию от посягательства
на охраняемые уголовным законом объекты. Как по этому поводу справедливо отмечает Е.В. Благов, в ч. 2 ст. 43 УК РФ «речь идет лишь о частном предупреждении. Его не следует путать с общим предупреждением, о котором говориться в ч. 1 ст. 2 УК РФ и которое осуществляется уголовным законодательством в целом» [19, с. 146-147].
Суть предупредительных целей уголовного наказания и принудительных мер медицинского характера состоит в удержании лица от совершения нового (повторного, последующего) преступления или запрещенного уголовным законом деяния. Удержание реализуется в принудительном порядке с возложением на такое лицо обязанности понести уголовную ответственность и (или) соблюдать условия принудительных мер медицинского характера.
Таким образом, можно утверждать, что общей превенцией обладает только предупредительная задача уголовного закона, а частной — предупредительные цели уголовного наказания и принудительных мер медицинского характера. Общая и частная превенции не только отличаются своими адресатами воздействия, но и реализуют себя посредством разных формул. Так, общая превенция реализует себя через формулу «удержание правоисполнителя от перехода на криминальный путь», а частная превенция — «удержание правоисполнителя от возврата на криминальный путь».
При этом, несмотря на то, что предупредительные цели уголовного наказания и принудительных мер медицинского характера законодателем сформулированы автономно, в ряде случаев, они могут «разбавляться» между собой. Скажем, если принудительная мера медицинского характера не соединена с исполнением наказания, то ее предупредительная цель может достигаться самостоятельно за счет излечения или улучшения психического состояния лица, совершившего деяние, запрещенное УК РФ. Когда лицу, совершившему преступление в состоянии вменяемости, но нуждающемуся в лечении психических расстройств (не исключающих вменяемости), суд, наряду с наказанием, назначает принудительную меру медицинского характера. Это свидетельствует о том, что применение в отношении таких лиц принудительной меры медицинского характера не достаточно для удержания их от совершения новых преступлений, следовательно, на таких преступников должно дополнительно оказываться пенитенциарное воздействие. В этом случае, улучшение психического состояния осужденного лица, выступает дополнительным средством для успешного достижения предупредительной цели исполняемого уголовного наказания.
Высказанное суждение для уголовно-исполнительных правоотношений имеет ключевое значение. Полагаем, что между предупредительными целями уголовного наказания, принудительной мерой медицинского характера, соединенной с исполнением наказания и уголовно-исполнительным законодательством существует единство. Такой вывод подтверждается тем, что они направлены на один и тот же результат — удержание лица, ранее нарушившего обязанность по воздержанию от совершения преступления, от повторного преступления. Тот факт, что в ч. 1 ст. 1 УИК РФ речь идет о предупреждении совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами, не умаляет персонифицированный характер указанной цели. В данном случае, указанная цель реализуется в отношении одного и того же адресата, но в разных временных рамках. Лицо, ранее посягнувшее на объекты уголовно-правовой охраны, удерживается от повторного совершения, запрещенного уголовным законом деяния, как в
период отбывания наказания и (или) получения психиатрических услуг, так и после утраты им статуса осужденного и (или) пациента.
Следует оговориться, что, несмотря на определение законодателем категории «предупреждение совершения новых преступлений» как цели уголовно-исполнительного законодательства, она, на наш взгляд, обладает уголовно-правовой природой. Это связано с тем, что именно уголовный закон определяет понятие преступления и формирует правовой механизм удержания лиц от его совершения. Отечественное уголовно-исполнительное законодательство и практика его применения имеют непосредственное отношение к обеспечению достижения предупредительных целей исполняемых наказаний и иных мер уголовно-правового характера. Например, обеспечение достижения указанных целей, в рамках уголовно-исполнительных правоотношений, возможно посредством, во-первых, ограничения возможности осужденного совершить новое преступление (изоляция, охрана, надзор и т.д.), во-вторых, улучшения психического состояния осужденного и (или) формирования у него социально ориентированных ценностей, позволяющих вести сознательно-законопослушный образ жизни как в период отбывания наказания, так и после освобождения от его отбывания [20, с. 376-378]. Иными словами, в рамках уголовно-исполнительных правоотношений, удержание осужденного от совершения повторного преступления может обеспечиваться, с одной стороны, посредством применения к нему юридических средств (исправительное воздействие), с другой — медицинских средств (улучшение психического состояния).
Высказанные позиции, на наш взгляд, соответствуют служебной роли уголовно-исполнительного законодательства. Во-первых, применяемые в рамках уголовно-исполнительных правоотношений к осужденному юридические и медицинские средства ориентированы на улучшение его психического состояния, а также формирование у личности осужденного социально ориентированных ценностей. В противном случае, эффективность применяемых к осужденному юридических и медицинских средств утрачивается, а наказание и принудительная мера медицинского характера являются временными мерами для удержания лица от совершения нового посягательства на охраняемые уголовным законом объекты на период их исполнения.
Во-вторых, нормы и положения уголовно-исполнительного законодательства не ориентированы на сознание и волю лиц, не отбывающих или ранее не отбывших наказаний и (или) иных мер уголовно-правового характера. Вместе с тем, допускаем, что уголовно-исполнительное законодательство может оказать предупредительный эффект на сознание и волю и иных лиц, в том числе и близких родственников осужденного. Но такой эффект может быть, а может и не быть, следовательно, он не может выступать в качестве цели уголовно-исполнительного законодательства.
Библиографический список
1. Анисимков В.М., Капункин, СА., Рыбак М.С. Уголовно-исполнительное право: курс лекций / под ред. В.М. Анисимкова. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2001. 240 с.
2. Уголовно-исполнительное право: учебник / под ред. П.Е. Конегера, М.С. Рыбака. Саратов: Ай Пи Эр Медиа, 2010. 624 с.
3. Российское уголовное право. Общая и Особенная части: учебник: в 3 т. / под ред. Н.А. Лопашенко. М.: Юрлитинформ, 2014. Т. 1. Общая часть. 720 с.
4. Полубинская С.В. Соотношение общего и специального предупреждения как целей наказания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1987. 23 с.
5. Конегер П.Е., Рыбак М.С. Уголовно-исполнительное право: курс лекций. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2007. 284 с.
6. Кернаджук И.В., Кулеш ЕА., Самойлюк Н.В. К вопросу о целях уголовного и уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации // Власть и управление на Востоке России. 2017. № 4 (81). С. 170-176.
7. Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. Т. 1, кн. 1. 320 с.
8. Блинов А.Г. Предупреждение преступлений и его уголовно-правовое содержание // Библиотека уголовного права и криминологии. 2018. № 1. С. 171-176.
9. Чучаева А.И. Наказание в уголовном праве России: антология идей // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. 2015. № 7. С. 51-78.
10. Стромов В.Ю. Цели наказания и совершенствования эффективности их реализации // Вестник Тамбовского университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2006. № 4 (44). С. 443-450.
11. Уголовное право России: Общая часть: учебник / под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Издательский Дом Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2006. 1061 с.
12. Конегер П.Е. Исправление осужденных в уголовном и уголовно-исполнительном праве // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2012. № 5 (88). С. 119-126.
13. Смирнов Л.Б. Уголовно-исполнительное право: курс лекций СПб., 2002.
14. Уголовно-исполнительное право: учебник / под ред. В.И. Селиверстова. М.: Проспект, 2010. 400 с.
15. Бочарова О.В. Уголовно-исполнительное право: учебное пособие. Новочеркасск:
ЮРГТУ, 2009. 140 с. с
—i
16. Российский курс уголовно-исполнительного права: учебник: в 2-х т. / Е.А. Ан- ¡ тонян, Ю.М. Антонян, С.А. Борсученко и др.; под ред. В.Е. Эминова, В.Н. Орлова. М.: р МГЮА имени О.Е. Кутафина; ООО «Издательство "Элит"», 2012. Т. 1. Общая часть. о 696 с. I
о
17. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. М.: Государственное издатель- о ство политической литературы, 1957. Т. 8. С. 705. I
18. Насиров Н.И. Цели уголовно-исполнительного законодательства России и их — содержание // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2019. I № 1 (126) . С. 178-187. I
19. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для работников | прокуратуры (постатейный) / отв. ред. В.В. Малиновский; науч. ред. А.И. Чучаев. М.: Ч «КОНТРАКТ», 2011. 1040 с. ¡
7 о
20. Насиров Н.И. Пенитенциарное воздействие на осужденных, его структура и ¡' содержание // Уголовно-правовое воздействие и его роль в предупреждении преступ- е ности (I Саратовские уголовно-правовые чтения): сборник статей по материалам I Все- | российской научно-практической конференции (Саратов, 31 марта-1 апреля 2016 г.) / ¿ под ред. Н.А. Лопашенко. Саратов: Изд-во ФГБОУ ВО «Саратовская государственная 1 юридическая академия», 2016. 392 с. 2)
О
References 9
1. Anisimkov V.M., Kapunkin SA., Rybak M.S. Penal Law: course of lectures / ed. by V.M. Anisimkov. Saratov: Saratov state Academy of law, 2001. 240 р.
2. Criminal Executive Law: textbook / ed. P.E. Koneger, M.S. Rybak. Saratov: AI PI Er Media, 2010. 624 p.
3. Russian Criminal Law. General and Special Parts: the textbook: in 3 volumes / ed.
N.A. Lopashenko. M.: Yurlitinform, 2014. Vol. 1. General part. 720 p. 209
4. Polubinskaya S.V. Correlation of General and Special Warning as the Purposes of Punishment: extended abstract dis. ... cand.of law. M., 1987. 23 p.
5. Koniger P.E., Rybak M.S. Penal Law: a course of lectures. Saratov: Publishing house of Saratov state Academy of law, 2007. 284 p.
6. Carnagy V.I., Kulish E.A., Samolyk N.V. To the Question about the Purpose of Criminal and Criminal-executive Legislation of the Russian Federation // Power and administration in Eastern Russia. 2017. № 4 (81). P. 170-176.
7. Criminal Law of Russia: course of lectures: 6 t / ed. B. T. Razgildiev. Saratov: Publishing house of Saratov state Academy of law, 2004. Vol. 1, kN. 1. 320 c.
8. Blinov A.G. Crime Prevention and Its Criminal-legal Content // Library of criminal law and criminology. 2018. No. 1. P. 171-176.
9. Chuchaev A.I. Punishment in Criminal Law of Russia: an Anthology of Ideas // Bulletin of the University named after O. E. Kutafin. 2015. No. 7. P. 51-78.
10. Stromov V.Yu. The Purpose of Punishment and Improvement of Their Effectiveness // Bulletin of Tambov University. Ser.: Humanities. 2006. № 4 (44). P. 443-450.
11. Criminal Law of Russia: General part: textbook / edited by N.M. Kropachev, B.V. Volzhenkin, V.V. Orekhov. SPb.: Publishing House of St. Petersburg state University, 2006. 1061 p.
12. Conger P.E. Correction of Convicts in Penal and Penitentiary law // Bulletin of the Saratov state Academy of law. 2012. № 5 (88). P. 119-126.
13. Smirnov L.B. Criminal Executive Law: course of lectures. St. Petersburg, 2002.
14. Criminal Executive Law: textbook / edited by V.I. Seliverstov. M.: Prospect, 2010. 400 p.
15. Bocharova O.V. Criminal Law Enforcement:textbook. Novocherkassk: SRSTU, 8 2009. 140 p.
<3 16. The Russian Rate of Penal Law: textbook: in 2 vol. / E.A. Antonyan, Yu.M. Ant-
* onyan, S.A. Borschenko etc.; under the editorship of V.E. Eminova, V.N. Orlov. M.: Moscow
oi
? state law Academy named after O. E. Kutafin, OOO «Publishing house «Elite»», 2012.
I Vol. 1. Common part. 696 p.
f 17. Marx K, Engels F. Compositions. Second edition. M.: State publishing house of
I political literature, 1957. Vol. 8. 705 p.
¥ 18. Nasirov N.I. Objectives of the Criminal Executive Legislation of Russia and Their
| Content // Bulletin of Saratov State Law Academy. 2019. № 1 (126). P. 178-187.
19. Commentaries to the Criminal Code of the Russian Federation for Prosecutors
I (article) / resp. ed. V.V. Malinovsky; scientific. editor A.I. Chuchaev. M.: «CONTRACT»,
s 2011. 1040 p.
| 20. Nasirov N.I. Penitentiary Impact on Convicts, Its Structure and Content // Criminal
o
° legal impact and its role in crime prevention (I Saratov criminal law readings): collection of
§ articles on the materials of the I all-Russian scientific and practical conference (Saratov,
| March 31-April 1, 2016) / ed. N.A. Lopashenko. Saratov: publishing House of SARATOV
<3 state law Academy, 2016. 392 p.
