CC BY
36
укрепление законности и правопорядка
Научная статья
УДК 343.97
понятие преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий
Джамбулатов Гамзат Курбанович
Уральский юридический институт МВД России, Екатеринбург, Россия, dzhambulatov1981@bk.ru
Аннотация. В настоящей статье предпринята попытка обоснования необходимости криминологического исследования преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий (включая несогласованные протестные акции). На основе анализа сложившейся судебной практики и имеющейся литературы предлагается рамочное определение понятия «преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий». Выдвинуто предложение об унификации указанной группы преступлений путем введения в научный оборот единого понятия «эвентуальные преступления», которое охватывает все преступления, совершаемые в период и на месте проведения публичных массовых мероприятий, в том числе в дни празднования общегосударственных и религиозных праздников, а также во время агитационных публичных мероприятий, связанных с избирательными кампаниями.
Ключевые слова: публичные массовые мероприятия, протестная акция, массовые беспорядки, преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий, демонстративно-протестные преступления, эвентуальные преступления
Для цитирования: Джамбулатов Г. К. Понятие преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 3. С. 111-117.
Original article
The concept of a crimes committed during the period of public mass events
Dzhambulatov Gamzat K.
Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Yekaterinburg, Russia, dzhambulatov1981@bk.ru
Abstract. This article attempts to substantiate the need for criminological research of crimes committed during public mass events (including uncoordinated protest actions). Based on the analysis of the current judicial practice and the available literature, a framework definition of the concept of «crimes committed during public mass events» is proposed. A proposal has been put forward to unify this group of crimes by introducing into scientific circulation a single concept of «eventual crimes», which covers all crimes committed during and at the venue of public mass events, including during the celebration of national and religious holidays, as well as during campaigning public events related to election campaigns.
Keywords: public mass events, protest action, mass riots, crimes committed during the period of public mass events, demonstrative-protest crimes, eventual crimes
For citation: Dzhambulatov G. K. The concept of a crimes committed during the period of public mass events // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 3. Рр. 111-117.
© Джамбулатов Г. К., 2022
В связи с нарастающей напряженностью по периметру государственной границы Российской Федерации, вызванной резонансными внутриполитическими событиями в стране, инспирированием «цветных революций» под предлогом экспорта демократии и передовых политико-правовых технологий, в российском обществе заметно возросла активность радикально настроенной части населения и несистемной оппозиции, что выразилось в проведении согласованных и несогласованных публичных массовых мероприятий (включая протестные акции).
События в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Хабаровске, а также в других городах и субъектах России, произошедшие во время многотысячных публичных массовых мероприятий в 2010-2021 годах, ярко продемонстрировали масштабы криминальной и антигосударственной направленности постоянных участников протестных акций.
Скандирующие и бесчинствующие толпы «про-тестных» хулиганов, забрасывание сотрудников правопорядка и военнослужащих кусками асфальта, дымовыми шашками, бутылками с зажигательной смесью, распыление в них слезоточивых газов из газовых баллончиков, нанесение ударов руками, ногами, флагштоками и другими предметами по различным частям тела сотрудников полиции, срыв и уничтожение средств связи и защитного снаряжения сотрудников правопорядка, акты вандализма, повреждения имущества, перекрытия проезжих частей автомобильных дорог, разбитые стекла зданий во время публичных массовых мероприятий становятся распространенными «спутниками» публичных массовых мероприятий и протестных акций.
Участники как согласованных, так и несогласованных публичных массовых мероприятий и протестных акций совершают преступления и иные правонарушения в составе агрессивной толпы, на что обоснованно обращает внимание профессор Ю. М. Антонян [1, с. 111].
И. С. Ильин, исследуя теоретические основы криминологического анализа протестных движений, приходит к выводу о том, что «в научной литературе предпринимаются активные попытки осмысления данного феномена... Целостное осмысление "протестных движений" с точки зрения криминологии и права в науке до сегодняшнего дня не представлено» [2, с. 176].
Таким образом, несмотря на имеющие место факты совершения агрессивной толпой различных резонансных преступлений в период проведения публичных массовых мероприятий, общегосударственных и религиозных праздников, избирательных кампаний и т. д., данные преступления не становились предметом самостоятельного криминологического исследования.
Следовательно, представляется актуальной и своевременной выработка понятия «преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий».
В современной научной литературе применительно к методологическим проблемам криминологического исследования феномена протестных акций традиционно выделяют два подхода. Суть первого подхода заключается в движении «от преступности - к социальным процессам и явлениям», поскольку «криминология по природе своей не предназначена для исследования самих по себе явлений и процессов, даже если они самым непосредственным образом влияют на криминогенную ситуацию» [3, с. 12-13].
Суть второго подхода, разделяемого представителями Невско-Волжской криминологической школы преступных подсистем, заключается в рассмотрении всей преступности в качестве «свойства общества порождать преступления» и в подразделении всей преступности общества на преступность его подсистем [4, с. 98].
В научной литературе применительно к рассматриваемой проблеме и криминологическим аспектам протестных отношений отдельными авторами предлагается выделить третий подход, суть которого заключается в рассмотрении указанных подходов в синтезе. Так, И. С. Ильин, придерживаясь третьего подхода, отмечает, что «требуется вначале осмыслить феномен протестных движений на основе достижений политологической, социологической и девиантологической науки ...затем выявить и проанализировать собственно преступные деяния и иные общественно опасные формы поведения, которые специфическим образом проявляют себя в процессе этих движений.» [2, с. 176].
Не умаляя научную значимость первых двух подходов, полагаем, что следует рассматривать третий подход как наиболее правильный.
Прежде чем перейти к критериям определения понятия «преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий», приведем позиции исследователей, частично затрагивающих обозначенную научную проблему с разных ракурсов.
А. Г. Бачурин, анализируя административно-правовые аспекты проблемы подготовки и проведения массовых и публичных мероприятий, отмечал: «Закономерно, что значительные скопления людей вызывают возрастание угроз нарушений правопорядка. Высока и вероятность террористических актов, так как места с массовым нахождением людей традиционно являются объектами террористических атак»[5, с. 3].
Д. Ю. Гончаров, рассматривая причины и условия, способствующие совершению террористических преступлений во время массовых мероприятий, пишет: «. Не все массовые мероприятия достигали своих законных целей, а напротив, превращались в массовые протестные акции, становясь удобной площадкой для ее использования деструктивными силами в преступных целях» [6, с. 23].
Э. Р. Омаров и О. В. Трофимов отмечают, что «негативную роль в эволюции протестных акций играют
организации и группировки экстремистской направленности. Они выступают инициаторами подготовки и совершения преступлений экстремистской направленности в ходе протестных акций» [7, с. 62-63].
С. У. Кудашкин пишет, что «нередко массовое проявление недовольства выходит за рамки мирных протестов и перерастает в нарушения закона, квалифицируемые не только как административные правонарушения, но и как преступления» [8, с. 3].
Н. Э. Мартыненко и Э. В. Мартыненко, исследуя уголовно-правовые аспекты преступлений, совершаемых во время несанкционированных публичных мероприятий, заключают, что «наиболее часто на несанкционированных публичных мероприятиях совершаются преступления, предусмотренные ст. 212 УК РФ» [9, с. 74].
Таким образом, указанными исследователями подтверждаются факты совершения протестующими различных преступлений во время публичных массовых мероприятий, в том числе во время протестных акций, но, однако, среди них нет единой позиции относительно вопроса об отнесении рассматриваемых преступлений к конкретному виду преступности в криминологии, что объясняется отсутствием соответствующий позиции в статистических отчетах. Очевидно, преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий, освещаются фрагментарно как в официальных, так и неофициальных источниках. И. С. Ильин, говоря об официальных источниках криминологического исследования рассматриваемых преступлений, отмечает: «...Они акцентированно фокусируют свое внимание на противоправном характере действий участников массовых публичных акций и уже в силу этого не дают всегда полной и объективной информации обо всех имевших место во время этой акции инцидентах» [10, с. 24]. Так, по официальным данным МВД России, по фактам преступлений, совершенных при проведении несанкционированных акций в январе-феврале 2021 года, возбуждено 90 уголовных дел [11]. Согласно официальной информации Следственного комитета России, следователями СКР по фактам противоправных действий в связи с проведением несанкционированных акций 23 января 2021 года в разных регионах страны (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Владивосток и т. д.) возбуждено 21 уголовное дело, а также по 6 фактам нападений на сотрудников правоохранительных органов, хулиганства и повреждения имущества проводятся доследственные проверки [12]. Указанные официальные источники, пусть не в полной мере, позволяют сформировать более или менее адекватный перечень преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий.
Рассматривая неофициальные источники в рамках криминологической инфографики рассматриваемых преступлений, И. С. Ильин отмечает: «В них, напротив, акцент сделан на информации о неправомерности действий полицейских и представителей иных право-
охранительных органов, в то время как поведение протестующих либо не оценивается вовсе, либо представлено в весьма претенциозном свете» [10, с. 24]. Пренебрегать неофициальными источниками нельзя, иногда с их помощью можно выявить и исследовать латентные преступления, совершаемые как активными участниками несогласованных публичных массовых мероприятий, так и сотрудниками правопорядка, несущими службу по охране общественного порядка во время их проведения.
В криминологическом исследовании допустимы и могут использоваться в совокупности официальные и неофициальные источники информации при условии соответствия обоих видов источников критериям объективности, достоверности и непротиворечивости.
Для того чтобы выделить преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий, в самостоятельную группу преступлений, необходимо установить критерии, характерные именно для указанной группы, но отличные от других групп преступлений.
В литературе среди ученых нет единого подхода или критерия, позволяющего отнести конкретное преступление к преступлениям, совершаемым в период проведения публичных массовых мероприятий. Так, К. Г. Вдовиченко к преступлениям в сфере организации и проведения публичных массовых мероприятий относит преступления, предусмотренные ст. 149, 212 и 212.1 УК РФ [13]. А. В. Зорин преступления, предусмотренные ст. 212, 212.1, 278 и 279 УК РФ, относит к «бунтовским преступлениям» [14, с. 56]. По сути, одни и те же составы (ст. 212, 212.1 УК РФ) разными авторами отнесены к различным видам преступности.
Все преступления, совершаемые во время и после проведения публичных массовых мероприятий и протестных акций, И. С. Ильин предлагает объединить в самостоятельный вид преступности - «демон-стративно-протестная преступность», описывая характерные для них особенности [15, с. 78].
Согласиться в полной мере с И. С. Ильиным нельзя. Для того чтобы выделить вид преступности - «демонстративно-протестная преступность», необходимо сформулировать ее понятие с четкими криминологическими критериями, что позволит классифицировать данные преступления и конкретизировать специальные меры предупреждения указанных преступлений.
Традиционно преступления принято выделять с учетом сходства характера и степени общественной опасности, мотивов и целей преступных действий, способов достижения преступной цели, специфических особенностей субъекта преступления и потерпевшего, наступивших последствий и т. д.
Важным информативным критерием, позволяющим выделить указанные преступления в самостоятельную группу преступлений, можно назвать взаимосвязь совершаемых преступлений с проводимыми публичными массовыми мероприятиями (включая
протестные акции). В качестве примера можно привести уголовное дело в отношении 21-летнего студента 2 курса МГУ Мархиева М. М. Так, 23 января 2021 г. Мархиев М. М., участвовавший в несанкционированном мероприятии в центре Москвы, вблизи Пушкинской площади, нанес двум сотрудникам ОМОНа, а также сотруднику полиции несколько ударов руками и ногами по различным частям тела. Тверским районным судом города Москвы Мархиев М. М. признан виновным в совершении трех эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима [16].
Циничность хулиганских выходок и экстремистских проявлений активных участников несогласованных протестных акций заключается не только в разнообразии их форм, но и в том, что административные правонарушения зачастую становятся отправным моментом для совершения более тяжких преступлений. Участие граждан в несогласованных протестных акциях подпадает под административное правонарушение (ст. 20.2 КоАП РФ). Однако молодые хулиганы во время протестных акций, имея в руках оружие и различные предметы, используемые в качестве оружия, не просто провоцируют сотрудников правопорядка, но и грубо и цинично попирают охраняемые уголовным законодательством России общественные отношения в сфере порядка управления. Следовательно, анализируемые преступления представляют опасность для неопределенного круга лиц (потерпевших), для их здоровья, жизни, чести, достоинства, а также имущества, которое может быть повреждено, уничтожено либо осквернено.
Безусловно, для данных преступлений конструктивным признаком является направленность на отношения в сфере общественного порядка и общественной безопасности. При этом в качестве дополнительных объектов преступных действий про-тестных хулиганов могут выступать и отношения в сфере охраны здоровья, жизни, собственности и т. д. В качестве примера можно привести уголовное дело в отношении Игумнова В. С.
Так, Игумнов В. С. зажег фаер на Пушкинской площади в центре Москвы и бросил его в сторону полицейских в ходе несогласованной акции 23 января 2021 г. Тверским районным судом города Москвы Игумнов В. С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 213 УК РФ [17].
В рассматриваемой нами разновидности преступлений наглядно проявляется и способ их совершения, носящий, как правило, насильственный и групповой характер. Данная разновидность преступлений оказывает негативное психологическое воздействие на умы и сознание законопослушных граждан, вызывая у них обострение чувства страха, неуверенности в завтрашнем дне, а также подрывает деловую репутацию органов правопорядка на глазах общественно-
сти. Это вызвано тем, что зачастую противоправные действия протестных хулиганов сопровождаются применением насилия, возможно с прямым умыслом, к иным участникам протестных акций и представителям власти. Для наглядности приведем пример из судебной практики.
Так, Коньков А. А. и Кудрин К. С., находясь 23.01.2021 в период времени с 14 часов 00 минут по 15 часов 13 минут на участке местности около здания Свердловского государственного академического театра драмы, расположенного по адресу: Октябрьская площадь, 2, умышленно, действуя группой лиц по предварительному сговору, выражая несогласие с законными действиями сотрудников ОМОН Управления Росгвардии по Свердловской области по охране общественного порядка, достоверно зная и осознавая, что перед ними находятся представители власти, являющиеся сотрудниками Росгвардии при исполнении своих должностных обязанностей, из мести за законные действия сотрудников Росгвардии Иванова И. И. и Петрова П. П., в целях воспрепятствования законным действиям сотрудников Росгвардии, заранее приискали пиротехническую гранату РГД-5 и гранату дымовую РДГ-Б. Имея умысел на применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителей власти, Кудрин К. С. привел в действие, а Коньков А. А. бросил в сотрудников ОМОН УФСВНГ России по Свердловской области гранату дымовую РДГ-Б, после чего Кудрин К. С. бросил в сотрудников ОМОН УФСВНГ России по Свердловской области гранату пиротехническую РГД-5. В результате приведения в действия Коньковым А. А. и Кудриным К. С. дымовой гранаты РДГ-Б у сотрудников Росгвар-дии Иванова И. И. и Петрова П. П. начали слезиться глаза, от чего последние испытали физическую боль, а также было повреждено форменное обмундирование Петрова П. П.
Указанные действия совершены Коньковым А. А. и Кудриным К. С. в отношении Иванова И. И. и Петрова П. П. в связи с исполнением последними своих должностных обязанностей по пресечению неправомерных действий. Суд постановил признать Конькова А. А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 10 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении. Судом Кудрин К. С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ; ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении [18]. Изучение материалов указанного дела позволяет заключить, что вышеуказанные действия Кудриным К. С. и Коньковым А. А. были совершены с прямым умыслом, путем циничного применения группой лиц насилия в отношении представителей власти. Признание ими своей вины в ходе предварительного расследования и во время судебного рассмотрения уголовного дела не означает их истинное раскаяние.
К следующему критерию выделения указанных преступлений в самостоятельную группу следует отнести мотивы совершения указанных преступлений.
В научной литературе отдельными исследователями все преступления, совершаемые в ходе про-тестных акций, отнесены к преступлениям экстремистской направленности, а также ими выделяются политические, социальные и криминальные мотивации, которые определяют деятельность их участников [7, с. 65, 66]. Согласиться с данными авторами в полной мере нельзя, ибо не каждое преступление во время проведения публичных массовых мероприятий (включая протестные акции) совершается с экстремистскими мотивами, а для некоторых преступлений мотив преступления на квалификацию вовсе не влияет.
Как показала практика, в период подготовки и во время проведения протестных акций могут совершаться некоторые преступления экстремистской направленности. Так, по версии следствия, в период с 23 по 26 января 2021 г., 27-летний житель Новосибирска в социальной сети «ВКонтакте» опубликовал на открытой для общего публичного доступа странице видеозапись, обращенную к неограниченному кругу лиц, содержащую призывы к массовым беспорядкам, сопровождающимся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказанием вооруженного сопротивления представителям власти - сотрудникам полиции - во время несанкционированной акции протеста в Новосибирске 31 января 2021 г.
Кроме того, сотрудниками УФСБ России по Новосибирской области в отношении фигуранта возбуждено и расследуется уголовное дело по ч. 2 ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, совершенные с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет») [19].
Очевидно, что общими критериями преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий, являются: взаимосвязь совершаемых преступлений с проводимыми публичными массовыми мероприятиями (включая протестные акции), место, обстановка, период совершения, мотивы, насильственный характер совершаемых преступлений и умышленная форма вины.
Следует подчеркнуть, что во время и на месте проведения публичных массовых мероприятий могут совершаться кражи имущества из одежды, ручной клади, причинение легкого вреда здоровья во время драки между лицами, находящимися в состоянии опьянения, убийства и т. д. Для того что отнести указанные преступления к группе рассматриваемых преступлений, недостаточно наличия одного или двух критериев, обозначенных выше как характерных для указанной группы преступлений. В качестве основа-
ния для отнесения указанных и иных преступлений к группе преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий, предлагаем рассматривать наличие, причем одновременно и в совокупности, всех перечисленных выше общих критериев рассматриваемых преступлений.
С учетом названных критериев, предлагаем следующее определение. Под преступлениями, совершаемыми в период проведения публичных массовых мероприятий, следует понимать посягающие на общественный порядок, общественную безопасность, порядок управления и иные охраняемые уголовным законом объекты умышленные преступления, связанные с участием в публичных массовых мероприятиях (включая протестные акции), совершаемые в период и на месте их проведения из хулиганских, политических, экстремистских и иных мотивов.
Таким образом, к преступлениям, совершаемым в период проведения публичных массовых мероприятий, с учетом сложившейся судебной и следственной практики, можно отнести преступления, посягающие на интересы, охраняемые статьями 205, 206, 212, 212.1, 213, 214, 267, 277, 280, 282, 285, 286, 317, 318 и 319 УК РФ.
В целях систематизации и унификации наименования преступлений, совершаемых при проведении массовых мероприятий, предлагаем ввести в научный оборот единое понятие, которое охватывает все указанные преступления.
Исходя из английского термина «еуепЬ (что означает мероприятие, событие, праздник), представляется целесообразным предложить унифицированное этимологически удачное понятие «эвентуальные преступления». Соответственно, совокупность всех преступлений, совершаемых в период проведения публичных массовых мероприятий, как в дни проведения общегосударственных и религиозных праздников, так и в обычные дни (включая преступления, совершаемые в период проведения публичных массовых мероприятий, связанных с избирательными кампаниями), предлагаем объединить в группу «эвентуальные преступления».
Список источников
1. Антонян Ю. М. Агрессивная толпа // Научный портал МВД России. 2012. № 4. С. 111-120.
2. Ильин И. С. Теоретические основы криминологического анализа протестных движений (актуальность и отдельные вопросы криминологического изучения) // Уголовная политика и культура противодействия преступности: материалы Международ. науч.-практ. конф. (24 сентября 2021 г.) / редкол.: А. Л. Осипенко, К. В. Вишневецкий, В. С. Соловьев и др. Краснодар: Краснодарский ун-т МВД России, 2021. 424 с.
3. Бабаев М. М. Предмет и пределы криминологии: категории науки и феномены практики // Криминологический журнал. 2004. № 1 (6).
4. Шестаков Д. А. Криминология: новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные за-
коны и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в изменяющемся мире: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс, 2006.
5. Бачурин А. Г. Полиция в административно-правовом механизме обеспечения правопорядка в период подготовки и проведения массовых и публичных мероприятий: дис____канд. юрид. наук. Санкт-Петербург,
2019. 247 с.
6. Гончаров Д. Ю. Причины и условия, способствующие совершению террористических преступлений в период проведения массовых мероприятий // Вик-тимология. 2022. Т. 9. № 1.
7. Омаров Э. Р., Трофимов Ю. В. Преступления экстремистской направленности, совершаемые в ходе протестных акций // Академическая мысль. 2019. № 1 (6). С. 62-68.
8. Кудашкин С. К. Групповое хулиганство и массовые беспорядки: уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020. 270 с.
9. Мартыненко Н. Э., Мартыненко Э. В. Уголовно-правовая оценка преступлений, совершаемых во время проведения несанкционированных публичных мероприятий // Труды Академии МВД Республики Таджикистан. 2019. № 4 (44). С. 72-79.
10. Ильин И.С. Методология криминографии де-монстративно-протестной преступности (источники информации, период наблюдения, определение территории для анализа, программа исследования) // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И. Д. Путилина. 2021. № 4. С. 21-28.
11. URL: https://mvdmedia.ru/news/official/ ofitsialnaya-infgormatsiya (дата обращения: 18.05.2022).
12. URL: http://sledcom.ru/news/item/1533817 (дата обращения: 18.04.2022).
13. Вдовиченко К. Г. Уголовно-правовое противодействие преступлениям в сфере организации и проведения публичных массовых мероприятий: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2015. 240 с.
14. Зорин А.В. Политическая преступность: криминологический анализ: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2018. 227 с.
15. Ильин И. С. Демонстративно-протестная преступность: пределы криминологического анализа // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2021. № 4 (92). С. 78-83.
16. Уголовное дело № 01-0246/2021. Архив Тверского районного суда города Москвы.
17. Уголовное дело № 01-0295/2021. Архив Тверского районного суда города Москвы.
18. Уголовное дело № 1-354/2021. Архив Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга.
19. URL: https://nsk.sledcom.ru/news/item/1535306 (дата обращения: 18.04.2022).
References
1. Antonyan Y. M. Aggressiv crowd // The scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. № 4. Pp. 111-120.
2. Ilyin I. S. Theoretical foundations of criminological analysis of protest movements (relevance and individual issues of criminological study). Criminal policy and culture of combating crime : materials of the International Scientific and Practical Conference, September 24, 2021 / editorial board: A. L. Osipenko, K. V. Vishnevetsky, V. S. Soloviev, etc. Krasnodar : Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021. 424 p.
3. Babaev M. M. The subject and limits of criminology: categories of science and phenomena of practice // Criminological Journal. 2004. № 1 (6).
4. Shestakov D. A. Criminology: new approaches to crime and criminality: Criminogenic laws and criminological legislation. Countering crime in a changing world. Textbook. 2nd ed., reprint. St. Petersburg: Law Center Press, 2006.
5. Bachurin A. G. Police in the administrative and legal mechanism of law enforcement during the preparation and holding of mass and public events: dis. ... cand. jurid. sciences'. St. Petersburg, 2019. 247 p.
6. Goncharov D. Yu. Causes and conditions conducive to the commission of terrorist crimes during mass events // Victimology. 2022. Vol. 9. № 1.
7. Omarov E. R., Trofimov Y. V. Extremist crimes committed during protest actions // Academic thought. 2019. № 1 (6). Pp. 62-68.
8. Kudashkin S. K. Group hooliganism and mass riots: criminal-legal characteristics and qualification problems: dis. ... cand. of Legal Sciences. M., 2020. 270 p.
9. Martynenko N. E., Martynenko E. V. Criminal-legal assessment of crimes committed during unauthorized public events // Proceedings of the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Tajikistan. 2019. № 4 (44). Pp. 72-79.
10. Ilyin I. S. Methodology of criminography of demonstrative-protest crime (sources of information, observation period, determination of the territory for analysis, research program) // Bulletin of the Belgorod Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after I. D. Putilin. 2021. № 4. Pp. 21-28.
11. URL: https://mvdmedia.ru/news/official/ ofitsialnaya-infgormatsiya (accessed: 18.05.2022).
12. URL: http://sledcom.ru/news/item/1533817 (accessed: 18.04.2022).
13. Vdovichenko K. G. Criminal law counteraction to crimes in the sphere of organization and holding of public mass events: dis. ... cand. jurid. sciences'. Krasnodar, 2015. 240 p.
14. Zorin A.V. Political crime: criminological analysis: dis____cand. jurid. sciences'. St. Petersburg, 2018. 227 p.
15. Ilyin I. S. Demonstrative-protest crime: limits of criminological analysis // Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. № 4 (92). Pp. 78-83.
16. Criminal Case No. № 01-0246/2021.Archive of the Tverskoy district court of Moskow.
17. Criminal Case No. № 01-0295/2021..Archive of the Tverskoy district court of Moskow.
18. Criminal Case No. 1-354/2021. Archive of the Verkh-Isetsky district court of Yekaterinburg.
19. URL: https://nsk.sledcom.ru/news/item/1535306 (accessed: 18.04.2022).
Статья поступила в редакцию 24.05.2022; одобрена после рецензирования 10.06.2022; принята к публикации 16.09.2022.
The article was submitted 24.05.2022; approved after reviewing 10.06.2022; accepted for publication 16.09.2022.
