CC BY
49313. Osobennaya chast' Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii. Kommentarij. Sudebnaya praktika. Statistika / Pod obshch. red. V.M. Lebedeva; otv. red. A.V. Galahova. M., 2009. 1167 s.
14. Popov A.N. O nachale ugolovno-pravovoj ohrany zhizni v Rossijskoj Federacii // Kriminalist. 2013. № 2 (13). S. 77-84.
15. Samishchenko S. S. Sudebnaya medicina: uchebnik dlya yuridicheskih vuzov. M.: Pravo i zakon, 1996. 471 s.
16. Serdyukov M.G. Sudebnaya ginekologiya i sudebnoe akusherstvo. M.: Medicina, 1960. 204 s.
17. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast': Uchebnik/ Pod red. Inogamovoj-Hegaj L.V., Raroga A.I., CHuchaeva A.I. 2-e izd., pererab. i dop. M.: INFRA- M, 2008. 800 s.
БУТЯИКИН ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры правовых дисциплин, Государственный гуманитарно-технологический университет ([email protected]).
ПИРОГОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ - старший преподаватель кафедры правовых дисциплин, Государственный гуманитарно-технологический университет ([email protected]).
BUTYAIKIN, ILYA A. - Ph.D. in Law, Senior Lecturer, Department of Public Law, State University of Humanities and Technology. PIROGOV, VLADIMIR P. - Senior Lecturer, Department of Public Law, State University of Humanities and Technology.
УДК 343.21 DOI: 10.24412/2411-2275-2021-2-71-76
БЕЛЯСОВ С.Н.
ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ В ДОКТРИНЕ
УГОЛОВНОГО ПРАВА
Ключевые слова: Уголовный кодекс, квалификация преступлений, Верховный суд РФ, убийство, объекты охраны.
В статье представлен комплексный анализ объекта преступлений против жизни и здоровья с учетом неоднозначности определения начала жизни человека. Показано, что содержание права на жизнь является одним из наиболее спорных вопросов на протяжении всей истории становления и эволюции отечественного уголовного права. В международном праве и внутригосударственном законодательстве право на жизнь трактуется как запрет на принудительное изъятие органов и тканей, запрет на эвтаназию и произвольное лишение жизни человека. Право на жизнь выступает базисом для реализации других прав человека, а потому неисполнение государством обязанности по защите этого права ведет к тому, то автоматически утрачивается значение всех других прав человека. Здоровье человека является основополагающим благом, занимающим второе (после жизни) место в иерархии базовых ценностей. Его непосредственная связь с жизнью обусловливает их неразделимость в качестве объекта уголовно-правовой охраны.
BELYASOV, S.N.
THE CONCEPT OF CRIMES AGAINST LIFE AND HEALTH IN THE DOCTRINE OF CRIMINAL LAW
Key words: Criminal code, qualification of crimes, the Supreme Court of the Russian Federation, murder, objects of protection.
The article presents a comprehensive analysis of the object of crimes against life and health, taking into account the ambiguity of the definition of the beginning of human life. It is shown that the content of the right to life is one of the most controversial issues throughout the history of the formation and evolution of domestic criminal law. In international and domestic law, the right to life is interpreted as a prohibition on the forced removal of organs and tissues, a prohibition on euthanasia and arbitrary deprivation of human life. The right to life is the basis for the realization of other human rights, and therefore the failure of the state to fulfill its obligation to protect this right leads to the fact that the significance of all other human rights is automatically lost. Human health is a fundamental good that occupies the second (after life) place in the hierarchy of basic values. Its direct connection with life determines their inseparability as an object of criminal-legal protection.
Как следует из названия категории рассматриваемых преступлений, их дифференциация произведена на основе объекта преступления. Применительно к преступным деяниям против жизни и здоровья объектами преступления являются, соответственно, жизнь и здоровье. Не представляется возможным охарактеризовать наказуемость преступных действий, которые угрожают жизни и здоровью человека, которые были совершены с умышленной или неосторожной формой вины, без детального рассмотрения объекта преступлений. Этот вопрос является очень важным и даже принципиальным, поскольку от того, насколько точно определен объект преступления в диспозиции нормы уголовного закона, будет зависеть реализация принципа законности. Поэтому в целях уяснения понятия и сущности преступлений против жизни и здоровья, в первую очередь, представляется необходимым провести комплексный анализ объекта соответствующего преступления - жизни и здоровья.
В отечественном уголовном праве, вопросу определения начала жизни уделяется достаточно много внимания, так как оно чаще всего рассматривается с позиций конституционного права. Но в рамках исследования вопроса о моменте начала жизни, нужно уделять внимание отдельным уголовно-правовым аспектам, которые возникают по поводу начала жизни.
Право на жизнь являются объектом охраны государством уже достаточно давно. Так в начале двадцатого столетия, когда возникли первые социальные конституции, жизнь и здоровье стали одним из главных ценностей, а забота о них стала важной государственной задачей. Право на жизнь - первостепенное из естественных прав человека, которое гарантируется как Конституцией Российской Федерации, так и международными и отечественными нормативными документами.
Анализируя многочисленные подходы по этому вопросу, следует отметить, что содержание права на жизнь является одним из наиболее спорных вопросов на протяжении всей истории становления и эволюции отечественного уголовного права. В подавляющем большинстве научных исследований используется комплексный подход, сочетающий в себе следующие компоненты: 1) философский - описывающий объект преступления как элемент философии; 2) аксиологический
- раскрывающий социальную ценность определенных общественных отношений, охраняемых уголовным законом, позволяющий проследить ее в динамике, которая непосредственно зависит от ценностных характеристик конкретного этапа развития государства и общества; 3) правовой -рассматривающий конкретные качества объекта, как составной части правовой реальности.
Применяя аксиологический подход к объектам преступлений против жизни и здоровья, целесообразно обосновать преимущества ценностного подхода к определению их содержания. Во-первых, Конституция РФ в ст. 2 определяет важное положение относительно прав и свобод человека. А именно, права являются высшей ценностью для государства, и на основании этого положения государства обязано их признавать, защищать и соблюдать. Следует отметить, что непосредственно объектом охраны является не сам человек, а его права и свободы, в числе которых право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, на охрану здоровья и медицинскую помощь. Во-вторых, одной из форм способов охраны прав и свобод человека является использование уголовно-правовой охраны. Согласно положениям ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), объектами уголовно-правовой защиты являются, в числе прочего, права и свободы человека и гражданина. Е.Н. Карабанова, исходя из приведенного выше перечня, обращает внимание на то, что законодатель определяет объект уголовно-правовой охраны как обязательный признак состава преступления [1, с. 36-37]. В-третьих, Верховный Суд РФ, разъясняя содержание отдельных институтов уголовного права, например, необходимой обороны и других, также употребляет категории «законные интересы» и «общественные ценности» [2]. Такой подход отражает и правовую позицию Конституционного Суда РФ, который в отношении жизни и здоровья, как объектов уголовно-правовой охраны, указал, что право на жизнь является важным элементом существования человека, служат источником всех остальных фундаментальных прав и свобод, которые признаны в Конституции РФ и охраняются государством.
Наряду с этим, высшим благом человека является также право на охрану здоровья, без которого многие другие блага могут утратить свое значение. На этом основании можно сделать вывод о том, что права на жизнь и здоровье толкуются непосредственно как социальные ценности или блага, что, согласно позиции Конституционного Суда РФ, следует оценивать, как тождественные категории.
В работе С.В. Бородина «Квалификация преступлений против жизни» изучаются важные аспекты действия уголовного законодательства в контексте охраны жизни человека. Внимание С.В. Бородина привлечено к квалификации преступлений против жизни. В данном исследовании предпринята попытка предложить общий подход к этой проблеме, анализируются признаки, характеризующие различные виды убийства, проанализированы конкретные вопросы, возникающие при квалификации преступлений, относящихся к данной категории [3, с.240].
В российском законодательстве право на жизнь и здоровье возникает с момента рождения
- отделения жизнеспособного плода от организма матери. Момент смерти человека связан с моментом окончания функционирования его головного мозга. Смерть человека наступает от различных причин, в том числе и от насильственных действий.
Теория уголовного права на данный момент отличается разнообразием подходов к определению жизни человека, как объекта преступного посягательства. Жизнь человека рассматривается рядом исследователей в качестве самостоятельной ценности [4, с.196]. Однако находясь за пределами общественных отношений, существование данного блага, как и других ценностей, не имеет значения с позиции их охраны и защиты. Ценность оно приобретает для общества только тогда, когда выступает предметом отношений между людьми, побудительной силой для их взаимодействия. Тем самым, приобретая значение ценности или блага общественного значения, они становятся объектом охраны в качестве элементов общественных отношений.
Жизнь в качестве социальной ценности рассматривается в правовом поле как первостепенное из естественных прав человека.
В международном праве и внутригосударственном законодательстве право на жизнь трактуется как запрет на принудительное изъятие органов и тканей, запрет на эвтаназию и произвольное лишение жизни человека.
Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года [5] в ст. 6 содержит толкование права на жизнь. В октябре 2018 года на сто двадцать четвертой сессии Комитета по правам человека были приняты Замечания общего порядка № 36 о статье 6 Международного пакта о гражданских и политических правах о праве на жизнь [6], которыми дано толкование различным элементам права на жизнь. Из этого перечня следует, что положения ст. 6 особо гарантируют соблюдение права на жизнь в связи с наказанием в виде смертной казни, назначаемым по приговору суда.
Как представляется, юридически закрепленное право на жизнь включает ряд конкретных прав граждан, обязанность по обеспечению которых несут общество и государство.
С первого взгляда проблема определения начала жизни кажется легкоразрешимой - жизнь человека берет свое начало с момента рождения. Однако данный вопрос в настоящее время является предметом научных дискуссий, поскольку критерии, по которым определяется момент, когда жизнь становится объектом уголовно-правовой охраны, разнородны, о чем свидетельствует правоприменительная практика европейских государств [7, с.6-10]. Актуально это в наши дни, когда появляется множество сторонников запретов абортов и лиц движения «Пролайф» (цель движения - обеспечение права на жизнь нерожденных детей). В Российской Федерации подобные течения также имеются, но не проявляют столь широкой активности, как в западных государствах.
Исходя из вышесказанного, встает вопрос, когда именно наступает момент, с которого уголовный закон ставит человеческую жизнь под свою охрану. Также вопрос определения начала жизни осложняется тем, что здесь сталкиваются юридические и медицинские критерии.
Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» признает моментом рождения ребенка «момент отделения плода от организма матери посредством родов». Это же положение содержится в Приказе Минздравсоцразвития России от 27.12.2011 №2 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» [8]. Настоящий документ определяет медицинские критерии рождения живого человека: 1) Срок беременности 22 недели и более; 2) Вес ребенка при рождении составлял 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодии); 3) Длина тела ребенка при рождении 25 см и более (в случае, если вес ребенка при рождении неизвестен); 4) срок беременности менее 22 недель или вес при рождении менее 500 грамм, или если масса тела при рождении неизвестна, длина тела менее 25 см, - при ожидаемой продолжительности жизни более 168 часов после рождения (7 дней).
Необходимо обратить внимание на подход А.Н. Красикова, полагающего, что «начальным моментом жизни человека следует считать момент, когда констатируется полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма беременной» [9, с.356-358]. Плод полностью отделен от организма матери и может самостоятельно функционировать. Однако диспозиция ст. 106 УК РФ предусматривает уголовную ответственность матери, убившей новорожденного ребенка во время (непосредственно в процессе) или сразу же после родов. То есть ребенок признается имеющим право на жизнь в процессе родов, подлежит охране государства, и причинение ему смерти квалифицируется как убийство. Здесь усматривается расхождение с иными законодательными актами, устанавливающими понятие «момент начала жизни» и критерии живорождения.
Но противоположная позиция существует в медицинском сообществе, и необходимо признать - не безосновательно, что подтверждает нижеупомянутое высказывание. Так, В.А. Голиченков, формируя свою позицию, утверждает, что в биологическом аспекте «жизнь человека начинается со слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего уникальный генетический материал. На протяжении всего развития плод не может считаться частью тела матери. Его нельзя уподобить органу или части органа в теле матери. Поэтому очевидно, что аборт на любой стадии беременности - это преднамеренное прекращение жизни человека как биологического индивидуума» [10, с.122-130].
Обращая внимания на зарубежное уголовное законодательство, можно указать на опыт Германии, где предусмотрена уголовная ответственность за причинение смерти ребенку, находящему в утробе матери. Также предусмотрена уголовная ответственность за агитацию прерывания беременности и сбыт средств для его осуществления. Данные составы расположены в разделе преступлений против жизни и здоровья, и максимальное наказание предусмотрено в виде лишения свободы до двух лет либо назначением денежного штрафа.
Признание здоровья в качестве объекта неотъемлемых социально-экономических прав человека было осуществлено на международной конференции по учреждению Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско в 1945 году, которая официально подчеркнула особую важность этого нематериального блага. В статье 55 Устава ООН здоровье рассматривается как проблема, наряду с международными экономическими, социальными и смежными вопросами. В результате, эти проблемы были названы правами и свободами человека и гражданина, которые данная международная организация должна была помочь решить.
Российский законодатель в Федеральном законе от 21.11.2011 № Э23-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определяет это нематериальное благо как «состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания или нарушения функций органов и систем организма». Однако определение понятия «здоровье» в Уставе всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) основано на «состоянии полного физического, духовного и социального благополучия, а не только на отсутствии болезней или недугов». Различия в этих определениях обнаруживаются в определении понятия «физические недостатки». Российский законодатель применяет понятие «нарушения функций органов и систем организма».
Несмотря на значимость уяснения дефиниции здоровья, как объекта уголовно-правовой охраны, его общепринятое определение отсутствует в силу интегративной природы данной научной категории. Как представляется, анализ и систематизация научных представлений в рассматриваемой сфере составляют самостоятельную исследовательскую задачу. Особого внимания заслуживает исследование П.И. Калью [11, с.74], содержащее свыше восьмидесяти определений понятия «здоровье», которые были предложены представителями разных научных школ и направлений.
Анализируя взгляды ученых на проблему здоровья в контексте системного подхода, можно сделать вывод о сложном характере человеческого организма, рассматриваемого в качестве системы многочисленных компонентов и форм связей между ними. Очевидно, что система организма человека подвержена отклонениям в функционировании механизмов, присущих ему, в силу сложного и многокомпонентного характера. Такие отклонения не обязательно могут носить характер устойчивых и интенсивных процессов, чтобы свидетельствовать об опасном либо выраженном развитии болезни (о протекании болезнетворных процессов). Учитывая способность организма человека к адаптации, его компенсаторные механизмы, тем самым болезненные процессы, происходящие в нем, могут не иметь критических значений и по этой причине не оказывать существенного влияния на работоспособность и социальную активность, что зачастую дает возможность считать человека практически здоровым. Однако отсутствие ярко выраженных признаков нарушения здоровья не всегда свидетельствует о том, что организм человека не находится в болезненном состоянии.
Таким образом, жизнь и здоровье человека являются первостепенными и неоспоримыми благами, которые провозглашаются как на национальном, так и международном уровне. Законодатель объявил жизнь и здоровье личности приоритетными объектами уголовно-правовой охраны, о чем свидетельствует положение ст. 2 УК РФ. Отражено это право так же и во всех международных нормативных правовых актах.
В международном праве и внутригосударственном законодательстве право на жизнь понимается традиционно как запрет на произвольное лишение жизни. Несмотря на то, что походы авторов к трактовке права на жизнь весьма многочисленны, зачастую единство в их взглядах состоит в выделении в качестве компонентов изучаемого права таких элементов, как право на охрану здоровья, право на безопасную окружающую среду, право на достойный уровень жизни.
В рамках исследования были изучены позиции исследователей уголовного права, органов правосудия, анализ которых позволяет выделить отдельные компоненты изучаемого права.
Например, такой компонент как право на достойный уровень жизни, который обязано обеспечивать государство. Как отмечается в судебной практике зарубежных государств, право на жизнь выступает базисом для реализации других прав человека, по этой причине неисполнение государством обязанности по защите этого права ведет к тому, то автоматически утрачивается значение всех других прав человека. Здоровье человека является основополагающим благом, занимающим второе (после жизни) место в иерархии базовых ценностей. Его непосредственная связь с жизнью обусловливает их неразделимость в качестве объекта уголовно-правовой охраны. Здоровье является объектом правовой охраны с момента начала жизни человека и до ее окончания. Начало жизни определяется началом физиологических родов, однако в юридической литературе данный вопрос является дискуссионным, законодатель также оставляет этот вопрос открытым. Существуют различные точки зрения по данному вопросу, каждая из них обоснована автором. Так, началом жизни можно считать самостоятельное дыхание и отделение пуповины [12, с.59], начало родового процесса [13, с.35], отделение от тела матери [14, с.25], перерезание пуповины [15, с.10].
Таким образом, в научной доктрине уголовного права отсутствует единая позиция относительно определения объектов преступлений против жизни и здоровья. Право на жизнь -неотъемлемое, абсолютное право человека, от которого производны все остальные права и свободы. Данные права появляются у человека с момента его рождения, а именно - с момента отделения плода от организма матери посредством родов. Законодательное определение момента рождения дано в ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
Литература и источники
1. Карабанова Е.Н. Понятие объекта преступления в современном уголовном// Журнал российского права. 2018. №6. С.36-37.
2. О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года № 19 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2012. № 11; О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 (ред. от 18.12.2018) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2016. № 2.
3. Бородин С.В. Квалификация преступлений против жизни: М.: Юридическая литература, 1977. 240 с.
4. Наумов А.В. Российское уголовное право. М.: Юрид. лит., 2008. Т. 1.
5. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17. Ст. 291.
6. Human Rights Committee: General comment №. 36 (2018) on article 6 of the International Covenant on Civil and Political Rights, on the right to life // Document UN CCPR/C/GC/36, 30 October 2018. Original: English.
7. Волкова Т. Правовая защита права на жизнь новорожденного // Законность. 2004. № 4. С. 6-10.
8. О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи. Приказ Минздравсоцразвития России от 27 декабря 2011 года № 1687н (ред. от 13.09.2019) (Зарегистрировано в Минюсте России 15.03.2012 № 23490) // Российская газета. 2012. № 64.
9. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Н.А. Громова. М.: ГроссМедиа, 2015. 1035 с.
10. Белова Д.А. Правовая природа эмбриона in vitro // Lex russica. 2019. № 6. С. 122-130.
11. Калью П.И. Сущностная характеристика понятия «здоровье» и некоторые вопросы перестройки здравоохранения: обзорная информация. М., 1988. 74 с.
12. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948.
13. Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1961.
14. Глухарева Л.И. Уголовная ответственность за детоубийство. М.: РИО ВЮЗИ, 1984.
15. Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов: Полиграфист, 1996.
References and Sources
1. Karabanova E.N. Ponyatie ob"ekta prestupleniya v sovremennom ugolovnom // Zhurnal rossijskogo prava. 2018. №2 6. S 36-37.
2. O primenenii sudami zakonodatel'stva o neobhodimoj oborone i prichinenii vreda pri zaderzhanii lica, sovershivshego prestuplenie. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 27 sentyabrya 2012 goda №2 19 // Byulleten' Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii. 2012. №2 11; O praktike naznacheniya sudami Rossijskoj Federacii ugolovnogo nakazaniya. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 22 dekabrya 2015 goda № 58 (red. ot 18.12.2018) // Byulleten' Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii. 2016. № 2.
3. Borodin S.V. Kvalifikaciya prestuplenij protiv zhizni: M.: YUridicheskaya literatura, 1977. 240 s.
4. Naumov A.V. Rossijskoe ugolovnoe pravo. M.: Yurid. lit., 2008. T. 1.
5. Mezhdunarodnyj pakt o grazhdanskih i politicheskih pravah ot 16 dekabrya 1966 goda // Vedomosti Verhovnogo Soveta SSSR. 1976. №2 17. St. 291.
6. Human Rights Committee: General comment №2. 36 (2018) on article 6 of the International Covenant on Civil and Political Rights, on the right to life // Document UN CCPR/C/GC/36, 30 October 2018. Original: English.
7. Volkova T. Pravovaya zashchita prava na zhizn' novorozhdennogo // Zakonnost'. 2004. №2 4. S. 6-10.
8. O medicinskih kriteriyah rozhdeniya, forme dokumenta o rozhdenii i poryadke ego vydachi. Prikaz Minzdravsocrazvitiya Rossii ot 27 dekabrya 2011 goda № 1687n (red. ot 13.09.2019) (Zaregistrirovano v Minyuste Rossii 15.03.2012 № 23490) // Rossijskaya gazeta. 2012. № 64.
9. Postatejnyj kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / pod red. N.A. Gromova. M.: GrossMedia, 2015. 1035 s.
10. Belova D.A. Pravovaya priroda embriona in vitro // Lex russica. 2019. №2 6. S. 122-130.
11. Kal'yu P.I. Sushchnostnaya harakteristika ponyatiya «zdorov'e» i nekotorye voprosy perestrojki zdravoohraneniya: obzornaya informaciya. M., 1988. 74 s.
12. Shargorodskij M.D. Prestupleniya protiv zhizni i zdorov'ya. M., 1948.
13. Zagorodnikov N.I. Prestupleniya protiv zhizni po sovetskomu ugolovnomu pravu. M.: Gosyurizdat, 1961.
14. Gluhareva L.I. Ugolovnaya otvetstvennost' za detoubijstvo. M.: RIO VYUZI, 1984.
15. Krasikov A.N. Ugolovno-pravovaya ohrana prav i svobod cheloveka v Rossii. Saratov: Poligrafist, 1996.
БЕЛЯСОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой правовых дисциплин Государственного гуманитарно-технологического университета (ГГТУ) ( [email protected]).
BELYASOV, SERGEY N. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of the Public Law, State University of Humanities and Technology.
УДК 343.3:937(092) DOI: 10.24412/2411-2275-2021-2-76-80
ШИКУЛА И.Р.
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ПРАВ И СВОБОД ПОТЕРПЕВШЕГО, НАХОДЯЩЕГОСЯ В БЕСПОМОЩНОМ СОСТОЯНИИ:
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ
Ключевые слова: потерпевшие, беспомощное состояние, насильственные преступления, уголовная политика, антикриминальная безопасность, виктимизация, профилактика.
Автором рассматриваются актуальные проблемы формирования и основные направления реализации уголовной политики в сфере уголовно-правовой охраны прав и свобод особо уязвимых потерпевших. В настоящее время уголовная политика в сфере охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии, не сформировалась ни как система научно обоснованных мероприятий антикриминального характера, ни как подсистема обеспечения криминологической безопасности личности, поэтому возникает необходимость в принятии комплекса стратегических и нормотворческих инициатив, реализация которых будет способствовать определению стабильно безопасного уровня уголовно-правовой охраны прав и свобод лиц, находящихся в беспомощном состоянии.
SHIKULA, I.R.
CRIMINAL POLICY IN THE FIELD OF CRIMINAL LAW PROTECTION OF THE RIGHTS AND FREEDOMS OF THE VICTIM IN A HELPLESS STATE: PROBLEMS OF IMPLEMENTATION
Key words: victims, helpless state, violent crimes, criminal policy, anti-criminal security, victimization, prevention.
The author considers the current problems of the formation and the main directions of the implementation of criminal policy in the field of criminal law protection of the rights and freedoms of particularly vulnerable victims. Currently, the criminal policy in the field of protection of the rights and freedoms of persons in a helpless state has not been formed either as a system of scientifically based measures of an anticriminal nature, or as a subsystem for ensuring the criminological security of the individual, so there is a need to adopt a set of strategic and normative initiatives, the implementation of which will contribute to determining a stable safe level of criminal legal protection of the rights and freedoms of persons in a helpless state.
Современная уголовная политика Российской Федерации переживает состояние турбулентности. На фоне признания ее направляющим вектором гуманизации в сфере правоохраны, принимаемые законодательные решения зачастую имеют обратный эффект. Кроме того, законодатель не всегда выдерживает баланс, позволяющий, с одной стороны, не подвергать излишне строгому наказанию лиц, совершивших деяния, не представляющие большой общественной опасности, а с другой - в полном объеме обеспечить восстановление нарушенных прав потерпевших от преступлений. Из этого можно заключить, что стабильное поступательное развитие механизмов уголовно-правовой охраны требует дальнейшего осмысления.
Приоритетами уголовной политики считаются права и свободы личности [5, с. 295-298]. Принимая на себя обязательства по обеспечению свободы личности, государство имеет право требовать от граждан правомерного поведения [2, с.189-192], поэтому при формировании уголовной политики достижение защищенности граждан от преступных проявлений может затрагивать такие позиции, как установление уголовной ответственности, ужесточение наказания или, наоборот, его смягчение и декриминализацию. Важнейшим направлением уголовной политики является обеспечение безопасности личности. Само понятие «безопасность» получило различное толкование, однако при этом не утратило во многом абстрактных характеристик. Восприятие безопасности личности, как системы, отдельные компоненты которой находятся во взаимодействии, выглядит предпочтительным, однако все же, на наш взгляд, несколько умаляет качественную характеристику субъекта, находящегося в защищенном состоянии, и тех угроз, которые это состояние нарушают. Напротив, аксиологический (ценностный) подход позволяет определить совокупность тех характеристик правового статуса личности, которые необходимо поддерживать в защищенном состоянии [1, с.55].
Анализ международно-правовых и конституционных положений позволяет заключить, что качественными характеристиками безопасности личности выступают равные и неотъемлемые для каждого человека с момента его рождения и до естественной смерти права на жизнь, физическую
