CC BY
2
Научная статья УДК 347.126
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.11.40
Понятие правозащитной функции в сфере оборота недвижимости Гульнара Зинюровна Беглова
Независимый исследователь, Казань, Россия, G.beglova@ypartners.ru
Аннотация. В статье с учетом эволюции понятия правозащитной функции аргументируется тезис, что по отношению к регулятивной и охранительной функциям она является одновременно и генерирующей, и интегрирующей. Правозащита - это приоритет, с одной стороны, подключающий механизмы регулирования и охраны, а с другой - объединяющий их в единое целое, когда оба эти процесса эффективно дополняют и усиливают друг друга. При этом каждая из функций имеет свою специфику, а процессы их взаимодействия составляют фундамент конституционного правопорядка. Выявлено содержание правозащитной функции как конституционного юридического концепта. Раскрыт социально-правовой смысл ее исполнения в сфере иммобилиарного оборота. Отмечено, что в этом отношении она исполняется на законодательном и юрисдикционном уровнях, которые совокупно ориентированы на определенный правовой результат, заключающийся в обеспечении баланса между частным и общественным благом при осуществлении правомочий собственника.
Ключевые слова: правозащита, правозащитная функция, оборот недвижимости, благо, баланс
Финансирование: инициативная работа
Для цитирования: Беглова Г.З. Понятие правозащитной функции в сфере оборота недвижимости // Теория и практика общественного развития. 2023. № 11. С. 306-316. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.11.40.
Original article
The Human Rights Function Concept in the Field of Real Estate Turnover Gulnara Z. Beglova
Independent researcher, Kazan, Russia, G.beglova@ypartners.ru
Abstract. In the article, taking into account the evolution of the concept of the human rights function, the thesis is argued that in relation to the regulatory and protective functions, it is both generating and integrating. Human rights protection is a priority, on the one hand, connecting the mechanisms of regulation and protection, and on the other - combining them into a single whole, when both these processes effectively complement and strengthen each other. At the same time, each of the functions has its own specifics, and the processes of their interaction form the foundation of the constitutional order. The content of the human rights function as a constitutional legal concept is revealed. The socio-legal meaning of its execution in the sphere of immobiliary turnover is disclosed. The remarkable thing is that in this respect it is performed at the legislative and jurisdictional levels, which are collectively oriented towards a certain legal result, consisting in ensuring the balance between private and public good in the exercise of the rights of the owner.
Keywords: human rights, human rights function, real estate turnover, welfare, balance
Financing: Independent work.
For citation: Beglova, G.Z. (2023) The Human Rights Function Concept in the Field of Real Estate Turnover. Theory and Practice of Social Development. (11), 306-316. Available from: doi: 10.24158/tipor.2023.11.40 (In Russian)
Согласно правилам метода, сформулированным Рене Декартом в рамках классического рационализма, исходной теоретико-методологической точкой любого исследования является определение ключевых понятий (Декарт, 1950). В сфере юриспруденции ключевыми признаются такие категории, понятия и термины, которые:
1. отражают и аккумулируют весь правовой опыт, накопленный в пределах того или иного социокультурного ареала (например, правовое наследие Древнего Рима послужило фундаментом для правовых систем континентальной, или романо-германской, правовой семьи);
2. носят предельно обобщенный характер, вследствие чего поддаются различному толкованию в зависимости от целевой направленности конкретных научных исследований и практических разработок.
Полагаем, к числу таких категорий вполне могут быть отнесены и те, что обозначены в заголовке статьи, а именно - «правозащитная функция» и «оборот недвижимости». Перейдем к их де-финированию и аналитическому описанию.
© Беглова Г.З., 2023
Как известно, термин «функция» считается общенаучным. Его используют не только в гуманитарных, но и во многих других областях знания, а происходит он от латинского слова «functio», которое в свою очередь образовано от глагола «fungor» («functus sum», «fungi») - осуществлять, выполнять, исполнять1. Юридический смысл данного слова был зафиксирован, в частности, в Кодексе Юстиниана: функция - это исполнение, совершение, служебная обязанность2.
Итак, по буквальному толкованию функция всегда является величиной производной, определяемой не автономно, а только через соотносимость с какими-то реалиями. Наиболее ярко этот смысл прослеживается в математике, где функция - одно из основных понятий, подразумевающее некоторое действие над переменной: берем одну величину, выполняем с ней определенное действие - и на выходе получаем уже другую величину. В том же смысле совершаемых действий можно говорить также и о столь далеких друг от друга вещах, как функции мобильных устройств, головного мозга или депутата законодательного органа государственной власти.
Применительно к современным социальным наукам, к числу которых относится и юриспруденция, в самом общем виде определим функцию как круг деятельности, проявляющий свойства какого-либо объекта в данной системе отношений. В той части, которая касается собственно права, отметим, что:
1. объект - это любой предмет, любое явление правовой сферы (в абстрактном их понимании), которому придается то или иное юридическое значение (например, таковыми в этом смысле могут считаться отдельные нормы и институты права, целые отрасли, судебная деятельность и судебная практика, системы либо подсистемы общественных отношений, а также отдельные правоотношения и т.д.);
2. свойства конкретного объекта могут проявляться на практике не иначе как в системе, то есть в процессе взаимодействия со всеми остальными объектами, принадлежащими либо к правовой сфере, либо к среде, формирующей правовые идеи и отношения.
Таким образом, сама идея совершения или исполнения чего-либо с необходимостью предполагает как минимум двух целенаправленно взаимодействующих акторов - не только исполнителя, но и заказчика в широком смысле, то есть того, кто предписывает, что именно надо исполнить.
Рассматривая терминологическое сочетание «правозащитная функция» с учетом приведенных выше положений, получаем, что термин «функция» здесь обретает предметно-правовое содержание в соотнесении с категорией «правозащита». Она появилась в середине XX в. и первоначально оформилась в сфере международного права. Вторая мировая война только что закончилась, и ее трагический опыт убедил человечество в настоятельной необходимости выработать некие универсальные стандарты, всеобщее соблюдение которых могло бы гарантировать независимое от политической конъюнктуры признание жизни, свободы и достоинства человека высшей ценностью, кем бы он не являлся по признакам пола, возраста, вероисповедания, расы и национальности.
Как отмечает К. Беше-Головко (Беше-Головко, 2009), не политическим выбором, но юридическим обязательством считал эти стандарты один из их разработчиков, французский юрист и дипломат, лауреат Нобелевской премии мира за 1968 год Рене Кассен. По его мнению, в концепции прав человека, закрепленной в соответствующей Всеобщей декларации 1948 г.3, воплощен «самый смелый, самый необходимый из протестов Человечества против жестокостей и притеснений, от которых столько миллионов людей пострадало на протяжении веков» (Cassin, 1939: 488).
Документ создавался трудами специально учрежденной комиссии, а редакционный комитет по подготовке его текста возглавила Элеонора Рузвельт. Именно она впервые использовала слова «правозащитник» и «правозащитная деятельность» для обозначения активности лиц или групп, которые занимаются поощрением и защитой прав человека и основных свобод либо делают все возможное для их защиты и осуществления мирными средствами в рамках международной системы прав человека.
Таким образом, первоначально правозащитная деятельность рассматривалась как широко поставленная гуманитарная задача, выполняемая каждым человеком и группой внутри общества, но главным образом с помощью и при поддержке всего международного сообщества и/или отдельных национальных государств. В любом случае при разработке и осуществлении такой практики ведущая роль была отведена гражданам и их объединениям, региональным организациям, то есть негосударственным субъектам, в том числе и деловым предпринимательским кругам, которые могли действовать не только самостоятельно, но и в сотрудничестве с другими правозащитниками, включая и их международные объединения.
1 Functio, functus [Электронный ресурс] // Lingua Latina Aeterna. URL: http://linguaeterna.com/vocab-ula/list.php?letter=func&submit=%CF%EE%EA%E0%E7%E0%F2%FC (дата обращения: 05.08.2023).
2 Codex Iustinianus. Berolini, 1877. XIIII, 513 p.
3 Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Далее, по мере расширения ареала их активности стали говорить уже о правозащитной функции в целом, обобщенно, без конкретизации соответствующих видов деятельности, хотя и применительно к контексту отдельных стран для улучшения ситуации с правами человека и достижения целей устойчивого развития1- При этом в общем историко- и сравнительно-правовом контексте абстрактная фигура правозащитника всегда была наделена высоким моральным авторитетом и силой, чтобы добиться полного уважения к присущему человеку достоинству и неотъемлемым правам, обеспечивать гражданский контроль над силовыми ведомствами и органами государственной власти.
В Советском Союзе правозащитное движение возникло в 60-х гг. XX в. Его наиболее известными представителями стали выдающийся ученый-физик, лауреат Нобелевской премии мира 1975 г. академик А.Д. Сахаров и историк, член Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Л.М. Алексеева, лауреат Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области правозащитной деятельности за 2017 г.2
Однако научная концепция правозащитной деятельности советскими правоведами не разрабатывалась, и, соответственно, само это словосочетание имело скорее политическую, чем юридическую окрашенность, причем нередко оценки ему давались в общем негативном плане в связи с критикой тех или иных правовых теорий, сложившихся в эпоху буржуазно-демократических революций. Иное в то время не представлялось возможным, ибо естественно-правовой характер происхождения прав человека не мог быть предметом изучения в период идеологической монополии марксистско-ленинского понимания государства и права, а также непризнания частной собственности как экономической основы свободы личности.
Вместе с тем следует особо подчеркнуть, что теорию октроированных, то есть дарованных государством прав советские юристы последовательно отрицали. В частности, одним из первых ее противников был виднейший теоретик и практик советского социалистического права П.И. Стучка -выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета, заместитель наркома юстиции в 1919-1920 гг., первый Председатель Верховного Суда РСФСР и один из разработчиков Гражданского кодекса РСФСР 1922 года. Его слова приводит Ю.И. Скуратов, разбирающий в своей статье «некоторые проблемы развития конституционного законодательства России»: «Была бы вреднейшая иллюзия думать, - писал П.И. Стучка, - что действительно государство делегирует права, а не только по мере сил регулирует и охраняет их» (Скуратов, 2022: 12) (курсив наш - Г.Б.).
Обратим внимание, что идея регулирования и охраны прав государством прозвучала на достаточно представительном, солидном мероприятии, а именно - на заседании секции общей теории права и государства в Коммунистической академии, которое проходило в рамках начавшейся в 20-е гг. XX в. дискуссии о правопонимании (Крашенинников, 2018: 66). В условиях формирования нового, пролетарского права, впоследствии названного советским, такая дискуссия была не только необходима, но и неизбежна, и в дальнейшем многие из ее результатов были положены в основу теории и практики построения советской правовой системы.
С учетом высокого авторитета П.И. Стучки в профессиональном юридическом сообществе, а также в политических кругах мы с большой долей вероятности можем предположить, что его мысли по поводу регулирования и охраны прав государством стали своего рода программными при разработке научной тематики, так или иначе затрагивающей функции государства в ходе правового воздействия на общественные отношения. Во всяком случае вплоть до сегодняшнего дня сохраняет актуальность положение, что право, источником которого в формально-догматическом смысле выступает государство, выполняет следующие функции:
- регулятивную статическую, которая проявляет себя через закрепление и стабилизацию общественных отношений в нормах закона, содержащих дозволения и запреты, на основе которых проходит вся правовая жизнь, вся правовая активность субъектов права;
- регулятивно-динамическую, реализующуюся в обязывающих правовых нормах, посредством которых обеспечивается проспективная правовая активность;
- охранительную, выражающуюся в применении легального государственного принуждения, меры которого установлены охранительными нормами права, а также регулятивными нормами, предусмотренными тем или иным охранительным правовым режимом.
1 Укрепление взаимодействия с международными механизмами по правам человека [Электронный ресурс] // Группа ООН по устойчивому развитию. URL: https://unsdg.un.org/ru/2030-agenda/strengthening-inter-national-human-rights (дата обращения: 05.08.2023)
2 О присуждении Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области правозащитной деятельности и Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области благотворительной деятельности 2017 года : Указ Президента Российской Федерации от 10.12.2017 № 588 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
При этом под функцией права подразумевается «внутренне присущее праву явление, определяемое ролью (назначением) права в обществе, представляющее собой основное (главное) направление его воздействия на объективную реальность и выражающее связь права с иными явлениями социальной действительности» (Абрамов, 2006: 74).
При широком подходе регулятивная функция рассматривается в качестве правового инструментария, посредством которого на основе идей формального равенства, добра и справедливости формулируются общеобязательные правила поведения, так или иначе отражающие компромисс разнонаправленных интересов и тем самым гарантирующие определенную стабильность, упорядоченность важнейших сфер жизни социума.
Охранительная функция в широком смысле заключается в создании условий для беспрепятственной реализации моделей поведения, заложенных в нормах права, а в случаях их несоблюдения - для принятия разумных и своевременных мер к восстановлению нарушенного права.
Соответственно, государственные органы, компетенция которых подразумевает исполнение охранительной функции, получили наименование правоохранительных. В целом преобладает точка зрения, что в их систему входят суды, прокуратура России и федеральные органы государственной власти, действующие в целях обеспечения законности и правопорядка посредством решения закрепленных за ним задач и выполнения одной или нескольких специфичных функций по охране и защите прав, свобод и законных интересов граждан и организаций (Гавриленко, 2009).
Вместе с тем необходимо отметить, что этот вопрос считается дискуссионным. Так, например, в новейшие учебники по дисциплине «Правоохранительные органы», преподаваемой во всех российских юридических вузах, входят также и главы о судах, третейском суде, адвокатуре и нотариате1. В этой связи упомянем, в частности, точку зрения Е.В. Михайловой, согласно которой в контексте нотариальной деятельности чаще всего говорят о правовой охране и защите частных прав и интересов, тогда как не менее важен и второй аспект: институт нотариата одновременно является средством правовой охраны и защиты публичных прав и интересов, что в целом соответствует дуалистичной природе российского нотариата (Михайлова, 2023).
Подчеркивая, что роль нотариата в охране и защите прав государства востребована не менее, чем нотариальная охрана прав граждан и организаций, названный автор выделяет три формы охраны публичных интересов, по факту реализуемые нотариусами:
1) удостоверение сделки, совершенной с участием государства, выступающего в гражданском обороте с целью осуществления хозяйственной деятельности;
2) удостоверение медиативных соглашений с участием государства;
3) удостоверение третейских (арбитражных) соглашений в том случае, если стороной сделки является государство (Михайлова, 2023).
Как видим, при такой постановке проблемы речь идет о преобладании удельного веса правоохранительной, но не правозащитной функции нотариата. В таком случае, действительно, представляется целесообразной и специальная глава о нотариате в учебниках по дисциплине «Правоохранительные органы».
Однако подобную точку зрения разделяют далеко не все ученые. Многочисленные возражения в целом сводятся к тому, что отнесение нотариата, наряду с адвокатурой, к правоохранительным органам является ошибкой, ибо именно правозащитные начала в их деятельности преобладают, их основная функция заключается в защите прав, законных интересов и свобод граждан и юридических лиц, а применительно к нотариату это проявляется «в создании благоприятных условий для экономической деятельности и гражданского оборота, для стабильного развития общества» (Кучеренко, 2015: 61).
Наша позиция по данному вопросу аналогична. Расширенное толкование понятия правоохранительных органов представляется нам следствием того обстоятельства, что сложившиеся в отечественной теории права постулаты относительно общесоциальной и юридической природы функций права, а также их классификации разработаны отечественными специалистами в 60-70-е гг. ХХ в. на материале советского права. В настоящее время научная ценность трудов, посвященных юридической природе и реализации регулятивной и охранительной функций права, под сомнение не ставится, и соответствующие теоретические положения ревизии не подлежат. Однако с момента принятия Конституции Российской Федерации в 1993 г. (с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020)2 возникли и продолжают существовать основания для уточнения доктринальных позиций относительно функций права и обособления правозащитной функции в качестве важнейшего компонента в механизме действующего правопорядка.
1 Правоохранительные органы : учебник для вузов / под ред. Н.Г. Стойко, Н.П. Кирилловой, И.И. Лоды-женской. М., 2023. 518 с.
2 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
В профессиональном юридическом сообществе отмечается растущий научный интерес к обозначенной проблематике. Так, в доктрине правозащитная функция признана, поименована и выделена в кругу иных направлений правового воздействия на общественные отношения, а ее определение включено во многие вузовские учебники по теории государства и права. Например, В.С. Нерсесянц рассматривает данную функцию как деятельность государства по защите прав и свобод человека и гражданина, утверждению законности и правопорядка во всех сферах общественной и политической жизни1.
Л.А. Морозова пишет, что правозащитная функция предусматривает защиту прав и свобод личности, обеспечение законности и правопорядка и относится к приоритетным, поскольку от качества ее исполнения зависит оценка демократичности государства2.
В научной литературе встречаются и более развернутые дефиниции, например:
1) правозащитная функция государства - это обусловленная естественно-социальными потребностями личности и сущностью правового государства его способность к правозащитной деятельности компетентных субъектов по устранению препятствий на пути осуществления прав человека, восстановлению нарушенных прав и наказанию виновных в их нарушении, а также реализация данной способности совокупностью нормативных, индивидуально-правовых, организационно-правовых и международно-правовых средств обеспечения защищенности прав человека (Земскова, 2009: 26);
2) правозащитная функция государства - это основное направление деятельности правового государства, связанное со всесторонним обеспечением правовой защищенности человека, реализация которой основывается на широкой системе нормативных правовых актов, международно-правовых норм посредством активных действий относительно определенного круга субъектов государственных, негосударственных органов, институтов гражданского общества, человека, выражаясь в восстановлении нарушенных (оспоренных) прав субъекта, в применении принудительных мер к правонарушителям, а также в предупреждении возможности их нарушения (Красилова, 2020: 109).
Обратим внимание, что во всех приведенных выше дефинициях правозащитная функция приписывается исключительно государству, хотя в последнем примере в это «направление деятельности правового государства» включены «негосударственные органы, институты гражданского общества, человек». Не исключаем, что здесь имеет место не столько терминологическая небрежность, сколько оговорка, обусловленная интуитивным принятием правозащитной функции как универсальной, обладающей конституционно-правовой ценностью и потому представленной не только в государственной деятельности.
Второе заслуживающее внимание обстоятельство заключается в том, что дефинирование, а равно и изучение, правозащитной функции предполагает необходимость разграничивать категории «охрана» и «защита» применительно к функциям права. В юридической литературе можно встретить разные мнения по данному вопросу (Красилова, 2020). Наша позиция опирается на научные данные по истории развития слов и их значений.
В современной речевой практике, а также в специальных юридических текстах термины «охрана» и «защита» по смыслу близки настолько, что допускают объяснение друг через друга: действительно, мы считаем защищенным то, что хорошо охраняется, а также охраняем то, что хотим защитить. Тем не менее тонкие понятийные различия между данными лексемами все-таки существуют, и обнаруживаются они в процессе специального лингвистического и этимологического анализа этих слов.
Так, слово «защита» образовано от слова «щит», известного во многих индоевропейских языках в значении «то, что огораживает»: «заслон», «навес», «сушильня», «конек кровли» и даже «грудная кость у гуся»3. Русскому «щит» родственно и латинское «scutum» - в первоначальном прямом смысле так называли предмет архаического воинского снаряжения в форме выгнутого прямоугольника примерно 120 х 80 см, а впоследствии развилось и переносное значение слова: «щит» - это оплот, твердыня, опора4. Соответственно, под словом «защищать» подразумевается значение «закрывать, охраняя»: оберегать, отстаивать, покровительствовать, заступаться, обезопасить5.
1 Нерсесянц В.С. Теория права и государства : учебник. М., 2013. С. 68-69.
2 Морозова Л.А. Теория государства и права. Повторительный курс в вопросах и ответах. М., 2003. С. 68.
3 Происхождение слова «щит» [Электронный ресурс] // ЛГО. Этимологические словари. URL: https://clck.ru/36jBBj (дата обращения: 05.08.2023).
4 Scutum [Электронный ресурс] // Lingua Latina Aeterna. URL: http://linguaeterna.com/vocabula/list.php?let-ter=scutum&submit=%CF%EE%EA%E0%E7%E0%F2%FC (дата обращения: 05.08.2023).
5 Защищать [Электронный ресурс] // Словари.ру. Словарь Даля. URL: https://clck.ru/36jAEd (дата обращения: 05.08.2023).
Как видно из приведенных выше словарных справок и толкований, генетически понятие защиты связано с основным результативным действием, а охраны - с предварительным, сопутствующим, еще не в полной мере обеспечивающим нужный результат. «Закрывать, охраняя» означает, что одной лишь охраны для полной безопасности недостаточно, требуется также и иная надежная опора, некий более твердый заслон. Защита - это больше, чем охрана, так как по смыслу данного слова предполагается особое, бережное отношение к охраняемому: забота о нем, отстаивание его интересов и покровительство ему1.
Наша гипотеза состоит в том, что правозащитная функция по отношению к регулятивной и охранительной является одновременно как генерирующей, так и интегрирующей. Правозащита -это приоритет, с одной стороны, подключающий механизмы регулирования и охраны, а с другой -объединяющий их в единое целое, когда регулирование и охрана эффективно дополняют и усиливают друг друга. При этом каждая из функций имеет свою специфику, а процессы их взаимодействия составляют фундамент конституционного правопорядка.
Помимо уже отмеченной смысловой разницы между концептами «охрана» и «защита», весомым аргументом в пользу такого понимания может послужить практика истолкования конституционных норм Конституционным Судом Российской Федерации в порядке ratio decidendi и obiter dictum, то есть интерпретации, данной судом как при вынесении решений, так и в ходе их юридического обоснования.
Принципиальное положение, отличающееся максимальной степенью обобщенности, выводится из системного конституционного истолкования статей 2, 18 и 21 Конституции Российской Федерации2, которая провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью и, исходя из того, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием, возлагает на государство обязанность признавать, соблюдать, защищать эти права и свободы и охранять достоинство личности.
Полагаем, первый уровень конкретизации этого положения касается необходимости создания адекватных правовых гарантий неотчуждаемости основных прав и свобод человека и их принадлежности каждому от рождения. Как следует из системного конституционного истолкования ст. 1, ч. 1; ст. 2; ст. 3, ч. 1; ст. 4, ч. 1 и 2; ст. 5, ч. 1 и 3; ст. 8, ч. 1; ст. 11, ч. 3; ст. 15, ч. 1 и 2; ст. 55, ч. 3 Конституции Российской Федерации3, такие гарантии состоят в обязывании Российской Федерации как демократического федеративного правового государства обеспечивать признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина, единство статуса личности на всей территории Российской Федерации, а также защиту других конституционных ценностей, таких как суверенитет и государственная целостность Российской Федерации, единство системы государственной власти, разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, единство экономического пространства, обеспечение обороны страны и безопасности государства.
На втором уровне конкретизации общего принципа верховенства неотчуждаемых прав и свобод человека, по нашему мнению, находятся положения об их судебной защите (ст. 1 (ч. 1), 2, 4 (ч. 2), 15, 17-19, 46 (ч. 1 и 2), 52 и 118 (ч. 1) Конституции Российской Федерации4). С одной стороны, право каждого на судебную защиту, на справедливое судебное разбирательство дела в разумный срок само по себе входит в каталог основных неотчуждаемых прав и свобод человека, а с другой - в какой-то степени обладает природой механизма превенции, так как выступает гарантией всех прочих прав и свобод, заключается в эффективном восстановлении в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, а также служит неотъемлемой составляющей права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Наконец, третий уровень конкретизации, как представляется, непосредственно выражает интересующее нас соотношение охранительной, регулятивной и правозащитной функции (ст. 2, 18 и 45 (ч. 1); ст. 17, ч. 2 и 3; ст. 18; ст. 55, ч. 3 Конституции Российской Федерации5; курсив наш - Г.Б.). Поскольку государственная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется и именно они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием, постольку и уполномоченные лица обязаны принимать в предусмотренных процессуальных формах все зависящие от них
1 Лексическое значение слова «защита» [Электронный ресурс] // ЛГО. Толковые онлайн-словари русского языка. URL: https://lexicography.online/explanatory/з/защита (дата обращения: 05.08.2023)
2 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) ...
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
меры к тому, чтобы охранять достоинство личности во всех сферах, тем самым утверждая приоритет личности и ее прав.
Однако в том случае, если при осуществлении своих прав и свобод гражданин допустит нарушение прав и свобод других лиц либо посягнет на иные конституционные ценности - основы конституционного строя, нравственность, здоровье, обеспечение обороны страны и безопасности государства - будет реализована предусмотренная Конституцией Российской Федерации1 возможность соразмерного ограничения прав и свобод отдельного гражданина, привлечение его к публично-правовой ответственности, которая преследует цель охраны публичных интересов.
Из данных конституционных положений, взятых в их нормативной совокупности, усматриваем, что в системе конституционного правопорядка функции регулирования и охраны приводятся в действие, «включаются» в силу необходимости обеспечить исполнение государством обязанности признавать, соблюдать, защищать права и свободы человека.
Далее примем во внимание, что понятие правозащитной функции может быть раскрыто в философско-правовом аспекте, обозначенном Г.А. Гаджиевым в монографии «Онтология права (критическое исследование юридического концепта действительности)» (Гаджиев, 2013). Согласно подходу, обоснованному названным автором, юридическим концептом следует считать сложившийся исторически целостный и нерасторжимый понятийный комплекс, вобравший в себя основополагающие правовые идеи и опыт, являющийся основой как доктринальных построений, так и практического правоприменения. Иными словами, это форма онтологического существования правовых идей, где системообразующую роль играет воля законодателя во взаимосвязи с принципом правовой определенности (Гаджиев, 2013: 20).
Применяя эти теоретические положения к правозащитной функции, мы можем утверждать, что правозащитная функция, будучи одним из конституционных юридических концептов, является аксиологическим ориентиром для всех элементов действующего правопорядка и воплощает в себе:
а) правовые идеи верховенства права, имеющего естественную основу в виде неотчуждаемых, присущих человеку от рождения прав и свобод;
б) опыт признания и защиты прав и свобод человека, придания им высшей ценности;
в) опыт позитивации, то есть формального, текстуального закрепления прав и свобод человека в юридических нормах как на международном, так и на внутригосударственном уровне.
Представляется, что такое концептуальное осмысление правозащитной функции развивает подход, в свое время предложенный видным российским правоведом, одним из разработчиков Конституции Российской Федерации С.С. Алексеевым. Он писал о том, что в обществе, которое находится в состоянии гражданского, функционально право:
1) способно и призвано быть носителем и гарантом свободы человека в оптимальных разумных формах, обеспечивая тем самым не просто реальность индивидуальной свободы каждого, но и баланс, гармонию с правами и свободами других людей, что в принципе не может быть гарантировано посредством морали, корпоративных правил или иных социальных регуляторов (обычаи, традиции и т.п.);
2) является инструментом для профилактической и карательной деятельности правоохранительных государственных органов, так как оно четко, формализованно задает условия и границы свободы человека, за пределами которых следует противостоять нарушениям, насилию и произволу;
3) обладает мощным потенциалом направить созидательную деятельность на достижение позитивного результата, так как гарантированная правом свобода воплощается в деловую и творческую активность, способствует самореализации человека и общественному прогрессу (Алексеев, 2001: 127).
По нашему мнению, здесь представлена сущность правозащитной функции в различных ее аспектах.
С учетом изложенного можно сделать вывод, что правозащитная функция не прерогатива государства, гражданского общества или отдельных лиц, именующих себя правозащитниками, а своего рода метаобласть всей без исключения юридической деятельности. Префикс «мета» (> древнегреч. ^ета = то, что следует после всего) мы используем здесь для указания на высшую степень абстрагированности, обобщенности: имеем в виду, что данная функция распространяется по всему пространству, образуемому юридической деятельностью во всех ее разновидностях. Такое пространство, своеобразное поле юридической деятельности имеет ядерную структуру: ядро состоит из видов деятельности, предназначенных непосредственно для защиты прав, свобод и законных интересов граждан, а периферия образуется сопутствующими правозащитными эффектами, наблюдаемыми при осуществлении юридической деятельности иных видов.
1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) ...
Так, например, в силу статьи 20.3 Федерального закона от 26 октября 2002 года «О несостоятельности (банкротстве)»1 арбитражные управляющие действуют в целях обеспечения процедур, применяемых в делах о банкротстве (ядро), но одним из эффектов данной деятельности является защита имущественных прав, что в свою очередь представляется значимым для стабильности гражданского оборота (периферия).
При таком понимании правозащитной функции логично предположить, что одним из важнейших сегментов ее реализации является оборот недвижимости, обычно рассматриваемый как неотъемлемая часть гражданского оборота. В свою очередь сущность данного понятия рассматривается исследователями в трех различных, но связанных друг с другом проекциях:
1. это субсистема общества, тождественная экономической сфере - «основная материя гражданского права» (Покровский, 2023);
2. это реальный, важный для всех и каждого процесс постоянной смены обладателей благ, опосредованный нормами обязательственного права и судебной практикой их толкования и применения;
3. это межотраслевая доктринальная концепция, в рамках которой разрабатывается целостная и непротиворечивая научная теория, призванная объяснить экономическую, социальную и юридическую сущность гражданского оборота в практических целях гармонизации интересов отдельных субъектов, общества, экономической и правовой политики государства, направленной на устойчивое развитие страны и повышение благосостояния ее граждан (Виниченко, 2014: 132).
Не задаваясь целью обзора обширной литературы о гражданском обороте вообще и об обороте недвижимости в частности, наметим лишь некоторые опорные точки для дальнейшего изучения теоретических и практических проблем реализации правозащитной функции в данной сфере.
Итак, исходим из наличия прямой пропорциональности между сравнительной ценностью защищаемого блага и эффектом реализации правозащитной функции: чем выше ценность такого блага, тем важнее надлежащее исполнение правозащитной функции в данной сфере. Изучив каталог неотчуждаемых прав человека с позиций частного экономического интереса, увидим, что в каталоге юридически закреплено не что иное, как определенный уровень повседневной жизни человека, необходимый и достаточный для сохранения его достоинства, для развития и самореализации каждого в гармонии с обществом и государством. Это придает общественной системе устойчивость, так как поддерживает атмосферу доверия и согласия между государством и его гражданами, способствует предотвращению острых социальных конфликтов, а также позволяет избежать существенных потерь, обычно сопровождающих утрату стабильности.
При этом исторически сложилось так, что реализация базовых потребностей в достойной жизни далеко не в последнюю очередь обеспечивается за счет прав на недвижимость, которая, с одной стороны, является одним из наиболее ценных и вместе с тем доступных каждому человеку активов, а с другой - представляет собой индивидуально определенную вещь, которая может выступать не только частным, но и публичным национальным достоянием. Возникнув в момент появления частной собственности на землю, понятие недвижимости на протяжении многих веков приобретало стойкие ассоциативные связи с идеями экономической свободы и независимости, с массовыми представлениями о богатстве, власти, коммерческих успехах и ценностях консьюмеризма, но вместе с тем и о неравенстве, несправедливости, конфликтности и незащищенности слабой стороны в экономических и правовых отношениях по поводу объектов недвижимости.
Социально-правовой смысл этого уникального свойства недвижимости, сочетающей в себе признаки как частного, так и общественного блага, наглядно раскрыт классиком отечественной цивилистики И.А. Покровским в очерке «Проблема собственности», вошедшем в его книгу «Основные проблемы гражданского права», которая была написана в 1917 г. и «принадлежит к числу самых блистательных произведений юридической науки»2. Обратимся к его тексту.
И.А. Покровский пишет о том, что право собственности - это своего рода «пружина, которая стремится выровняться во весь свой рост (так называемый принцип эластичности права собственности), но никогда этого в полной мере не достигает, так как всегда на ней лежат те или другие сжимающие ее гири» (Покровский, 2023).
С одной стороны, эластичность (упругость), или jus recadentiae, предполагает принципиальную неограниченность господства над вещью, невозможность закрепить какой-либо исчерпывающий перечень правомочий собственника. Так, например, поскольку количество земли не может быть увеличено по чьему-либо произволу, постольку и с момента отпадения каких бы то ни было обременений и/или ограничений «пружина» всякий раз будет распрямляться до степени максимально полного господства титульного собственника над принадлежащим ему объектом
1 О несостоятельности (банкротстве) : Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (последняя редакция) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Маковский А.Л. Выпавшее звено [Электронный ресурс] // Классика российского права. URL: http://civil.consultant.ru/elib/books/23/page_1.html#1 (дата обращения 05.08.2023).
недвижимости (вещью), тем самым высвобождая энергию личной инициативы, стимулируя изобретательность и предприимчивость.
С другой стороны, как только принцип свободной индивидуальной собственности начинает использоваться в сугубо эгоистических интересах, граничит с шиканой, а не «идет на пользу всего народа» - появляются «сжимающие» эту полную власть над вещью «гири», выставляемые правом ввиду общественного, общенационального значения недвижимости и предназначенные для того, чтобы не допустить резких конфликтов принципа частной собственности «с интересами общенародными» (Покровский, 2023).
Необходимость балансира, уравновешивающего пружину и гири, коих может быть немало, возрастает, по мнению И.А. Покровского, по мере усложнения жизни и дифференциации условий общежития. Так, рано или поздно возникает и растет потребность в большей «солидаризации» и «социализации», выражающаяся во взаимном ограничении и общественном регулировании, «вмешивающемся» в чувство прочности, свободы, независимости своего положения, внушаемого собственнику его привязанностью к земле и господством над ней. Тем не менее, по И.А. Покровскому, такое вмешательство не критично, ибо «недвижимостью далеко не исчерпывается арена возможной индивидуальной деятельности, и государственная регламентация пользования недвижимостью далеко не обрекает индивида опасности полного подавления его со стороны государственной власти» (Покровский, 2023).
Полагаем, приведенные выше суждения классика отечественной цивилистики сохраняют актуальность и в настоящее время - в частности, содержат исчерпывающую аргументацию значимости исполнения правозащитной функции в сфере оборота недвижимости. Данное понятие рассматривается нами в узком формально-юридическом смысле, в качестве равнозначного понятию иммобилиарного оборота, которое заимствовано из германской правовой доктрины. Оборот недвижимости - это совокупность юридических процедур, обеспечивающих установление, изменение или прекращение вещных прав на объекты недвижимости, а также совокупный результат таких процедур, материализуемый в виде перемещения и потребления экономических благ при осуществлении правомочий собственника объектов недвижимости.
В таком определении усматриваем соотнесенность понятия с двумя аспектами исполнения правозащитной функции в сфере оборота недвижимости, а именно - законодательным и юрис-дикционным, интегрированными в единое целое за счет общей направленности на достижение конкретного правового результата в виде установления и закрепления баланса между частным и общественным благом при осуществлении правомочий собственника. Эта общая схема исполнения правозащитной функции в сфере оборота недвижимости допускает различные модификации в зависимости от той или иной правоприменительной ситуации. Так, например, требования к сделкам с недвижимостью устанавливаются на законодательном уровне, а в случаях их обязательного нотариального удостоверения правозащитная функция исполняется нотариусом в форме квалифицированной юридической помощи, обеспечивающей гарантии юридической чистоты и безопасности сделки, соблюдение прав третьих лиц, а в итоге - стабильность и предсказуемость оборота недвижимости.
Изложенное позволяет сформулировать следующие выводы.
Правозащитная функция - гуманистический концепт, формировавшийся с середины XX в. под влиянием международно-правовой интерпретации правозащиты как всемерного содействия осуществлению основных свобод и прав человека, оказываемого со стороны структур гражданского общества. Первоначально правозащитная функция рассматривалась в качестве именно такой негосударственной задачи гуманитарного характера, принятой к исполнению во многих странах после Второй мировой войны.
В системе российского правопорядка трансформация негосударственной гуманистической задачи гражданского общества в одну из основ конституционного строя произошла с момента принятия в 1993 г. Конституции Российской Федерации. Правозащитная функция - это широкий круг деятельности, производной от признания защиты прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства, что предопределяет смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечивается правосудием. Само по себе данное положение не отменило прежнюю трактовку правозащиты как негосударственной деятельности, а лишь расширило круг ее субъектов, что согласуется с объективными закономерностями развития права, общества и государства на рубеже ХХ-Х1Х вв.
Правозащитная функция является одновременно и генерирующей, и интегрирующей для регулятивной и охранительной функций. При этом каждая из них имеет свою специфику, а процессы их взаимодействия составляют фундамент конституционного правопорядка.
Правозащитная функция воплощает в себе правовые идеи верховенства права, имеющего естественно-правовую основу в виде неотчуждаемых, присущих человеку от рождения прав и
свобод; опыт признания и защиты прав и свобод человека, придания им высшей ценности; опыт позитивации, то есть формального, текстуального закрепления прав и свобод человека в нормах права как на международном, так и на внутригосударственном уровне.
Правозащитная функция не является прерогативой государства или гражданского общества, это своего рода метаобласть всей без исключения юридической деятельности: данная функция распространяется по всему пространству, образуемому юридической деятельностью во всех ее разновидностях. В структуре его различается ядро (состоит из видов деятельности, предназначенных непосредственно для защиты прав, свобод и законных интересов граждан) и периферия (образуется сопутствующими эффектами, наблюдаемыми при осуществлении юридической деятельности иных видов).
Ценность защищаемого блага и эффект реализации правозащитной функции находятся в отношениях прямой пропорциональности: чем выше такая ценность, тем важнее надлежащее исполнение правозащитной функции в данной сфере.
Оборот недвижимости (иммобилиарный оборот) - это совокупность юридических процедур, обеспечивающих установление, изменение или прекращение вещных прав на объекты недвижимости, а также совокупный результат таких процедур, материализуемый в виде перемещения и потребления экономических благ при осуществлении правомочий собственника объектов недвижимости.
Правозащитная функция в сфере оборота недвижимости исполняется на законодательном и юрисдикционном уровнях, которые интегрированы в единое целое за счет общей направленности на достижение конкретного правового результата в виде установления и закрепления баланса между частным и общественным благом при осуществлении правомочий собственника.
Список источников:
Абрамов А.И. Понятие функции права // Журнал российского права. 2006. № 2 (110). С. 71 -83. Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность. М., 2001. 161 с. Беше-Головко К. Рене Кассен (1887-1976): его творчество - его жизнь // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. № 4 (71). С. 170-178.
Виниченко Ю.В. Гражданский оборот: методологические основания цивилистического исследования. Иркутск, 2014. 165 с. Гавриленко А.А. Понятие и система правоохранительных органов // Сибирский юридический вестник. 2009. № 1 (44). С. 94-100.
Гаджиев Г.А. Онтология права (критическое исследование юридического концепта действительности). М., 2013. 319 с. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. 711 с.
Земскова А.И. К вопросу о сущности правозащитной функции государства // Общество и право. 2009. № 3 (25). С. 21 -27. Красилова Е.В. Понятие и сущность правозащитной функции государства // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2020. № 4 (28). С. 106-110.
Крашенинников П.В. Страсти по праву. М., 2018. 331 с.
Кучеренко П.А. Правозащитная функция современного нотариата // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2015. № 2. С. 59-65.
Михайлова Е.В. Нотариальные действия как средство защиты прав государства // Нотариус. 2023. № 2. С. 9-13. https://doi.org/10.18572/1813-1204-2023-2-9-13.
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2023. 384 с.
Скуратов Ю.И. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и некоторые проблемы развития конституционного законодательства России // Всеобщая декларация прав человека: теория и практика в Российской правовой системе. М., 2020. С. 10-19.
Cassin R. L'évolution des conditions juridiques de la guerre économique // Politique étrangère. 1939. № 5. P. 488-512. (на фр. яз.)
References:
Abramov, A. I. (2006) Ponyatie funktsii prava [The concept of the function of law]. Journal of Russian Law. (2 (110)), 7183. (In Russian)
Alekseev, S. S. (2001) Tajna prava. Ego ponimanie, naznachenie, social'naya cennost' [The mystery of law. Its understanding, purpose, social value]. Moscow. 161 p. (In Russian)
Beshe-Golovko K. (2009) Rene Kassen (1887-1976): ego tvorchestvo - ego zhizn' [Rene Cassin (1887-1976): His work is his life]. Comparative Constitutional Review. (4 (71)), 170-178. (In Russian)
Cassin, R. (1939) L'évolution des conditions juridiques de la guerre économique. Politique étrangère. (5), 488-512. (In French) Dekart, R. (1950) Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Moscow. 711 p. (In Russian)
Gadzhiev G.A. (2013) Ontologiya prava (kriticheskoe issledovanie yuridicheskogo koncepta dejstvitel'nosti) [Ontology of law (critical study of the legal concept of reality)]. Moscow. 319 p. (In Russian)
Gavrilenko, A. A. (2009) The Notion and the System of Law-Enforcement Agencies. Siberian Law Herald. (1 (44)), 94100. (In Russian)
Krasheninnikov, P. V. (2018) Strasti po pravu [Passions in law]. Moscow. 331 p. (In Russian)
Krasilova, E. V. (2020) The Concept and Essence of the State's Human Rights Function. Vestnik Ural'skogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. (4 (28)), 106-110. (In Russian)
Kucherenko, P. A. (2015) The Advocacy Feature of the Modern Notariat. RUDN Journal of Law. (2), 59-65. (In Russian) Mikhailova E.V. (2023) Notarial Acts as a Means of Protection of Rights of the State. Notarius. (2), 9-13. Available from: doi:10.18572/1813-1204-2023-2-9-13. (In Russian)
Pokrovskii I.A. (2023) Osnovnye problemy grazhdanskogo prava [The main problems of civil law]. Moscow. 384 p. (In Russian)
Skuratov, Yu. I. (2020) Vseobshchaya deklaratsiya prav cheloveka 1948 g. i nekotorye problemy razvitiya konstitutsion-nogo zakonodatel'stva Rossii [The Universal Declaration of Human Rights of 1948 and some problems of the development of the constitutional legislation of Russia]. In: Vseobshchaya deklaratsiya prav cheloveka: teoriya i praktika v Rossiiskoi pravovoi sisteme. Moscow, рр. 10-19. (In Russian)
Vinichenko, Yu. V. (2014) Grazhdanskij oborot: metodologicheskie osnovaniya civilisticheskogo issledovaniya [Civil turnover: methodological foundations of civilistic research]. Irkutsk. 165 р. (In Russian)
Zemskova, A. I. (2009) K voprosu o sushchnosti pravozashchitnoi funktsii gosudarstva [On the question of the essence of the human rights function of the state]. Society and Law. (3 (25)), 21-27. (In Russian)
Информация об авторе Г.З. Беглова - независимый исследователь, ООО «Юридическая фирма «Ялилов и Партнеры», Казань, Россия.
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author G.Z. Beglova - Independent researcher, Yalilov and Partners Law Firm LLC, Kazan, Russia.
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 26.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 15.11.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 28.11.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
