CC BY
125№3 (44) 2016 ж. Цазацстан Республикасы Зацнама институтыныц жаршысы
УДК 343.132.5
ПОНЯТИЕ НЕГЛАСНЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И ИХ СООТНОШЕНИЕ С РОЗЫСКНЫМИ МЕРАМИ
Амирханов Бахытжан Кадирбекович
Докторант кафедры уголовного процесса и криминалистики Алматинской академии МВДРК, полковник полиции; г. Алматы, Республика Казахстан; e-mail: [email protected]
Основные тенденции развития уголовно-процессуального права на постсоветском пространстве связаны с взаимопроникновением начал западного права в постсоветский уголовный процесс. Одним из таких проникновений является интеграция уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности. В этой связи автором рассматривается опыт постсоветских государств, сделавших оперативно-розыскную деятельность процессуальной, обозначив ее в качестве негласных, специальных, розыскных и иных процессуальных действий. На этой основе в статье дается классификация постсоветских моделей нормативно-правового обеспечения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. В частности, определяются: исключающие нормативное регламентирование негласных мероприятий вне уголовно-процессуального закона; устанавливающие негласные действия в качестве как уголовно-процессуальной, так и оперативно-розыскной деятельности; устанавливающие оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную деятельность в качестве двух обособленных правовых режимов. Разнообразие терминологического определения тайных следственных действий в теории и законодательстве постсоветских государств, и в частности, в Казахстане, приводит к диспуту о верности их определения в качестве негласных следственных действий. Определяя критерии негласных следственных действий и выражая собственную позицию арсеналом контраргументов, автор приходит к новым выводам и результатам. Сформированный подход к определению негласных следственных действий позволил провести сопоставление их с розыскными мерами. Анализ положений оперативно-розыскного и уголовно-процессуального законодательства, а также достижений правовой науки устранил погрешности в определении розыскных мер и традиционного отождествления их со следственными действиями либо оперативно-розыскными мероприятиями, придав определенную самостоятельность им как правовому институту. В результате исследования автором сформированы выводы относительно новизны негласных следственных действий для национального уголовного процесса, возможности употребления термина «специальные» вместо «негласные», а также установлена сущность розыскных мер.
Ключевые слова: негласные следственные действия; розыскные меры; уголовный процесс; способы обеспечения доказывания; специальные следственные действия; оперативно-розыскные мероприятия
Посткецеспк кещспкте ^ылмыстьщ-процессуалдьщ ^^ьщты дамытудьщ непзп YPДiстерi батыстьщ кдоыктыц непздершщ посткецестш ^ылмыстьщ процеске езара ciqicyiMeH байланысты. М^ндай енулердщ 6ipi ^ылмыстьщ-процессуалдьщ жэне жедел^здеспру ^ызметш 6ipiKripy болып табылады. Осымен байланысты автормен жедел^здеспру ^ызметш жасырын, арнайы, iздестiру жэне бас^а процессуалдьщ эрекеттер ретшде белгшей отырып, жедел^здеспру ^ызметш процессуалдьщ ретшде жасаган посткецестш мемлекеттердщ тэжiрибесi ^арастырылады. Осы непзде ма^алада жедел-iздестiру жэне ^ылмыстьщ-процессуалдьщ ^ызметп нормативтш-^¥^ьщтьщ ^амтамасыз етудщ посткецеспк Yлriсiнщ сыныптамасы берiледi. Посткецеспк мемлекеттердщ, жэне непзшен Каза^станныц зацнамасында жэне теорияда жасырын тергеу эрекеттершщ терминологияльщ аньщтамасыныц эртYрлiлiгi олардыц жарысын тергеу эрекеттерi ретiндегi аньщтамаларыныц д^рыстыгы туралы птрталастарга экеледi. Жасырын тергеу эрекеттершщ критерийлерш аньщтай
Жасырын тергеу apeKeTTepi рымы жэне олардыц iздeстipу шараларымен аракатынасы
Эм1рханов Бакытжан Кэд1рбек^лы
Казащстан Республикасы, Алматы щ. КР11МАлматы академиясыныц щылмыстыщ процесс жэне криминалистика кафедрасыныц докторанты, полиция полковнигi; e-mail: [email protected]
жэне гылымда бар ^ойылатын ^сыныстарга ез ^станымын контраргументтермен бiлдiре отырып, автор жаца жетiстiктер мен нэтижелерге кол жетюзген. Жасырын тергеу эрекеттершщ аныщтамасына деген калыптаскан кезкарас оларды iздестiру шараларымен салыстыруды жYргiзуге мYмкiндiк бердi. Жедел^здес^ру ережелерi мен кылмыстык-процессуалдык зацнамага, сондай-ак к¥^ыктык гылым жетiстiктерiне жасалган талдау оларга к¥Кыктык институт ретiнде белгш бiр дербестiлiктi бере отырып, iздестiру шараларын аныктаудагы жэне оларды тергеу эрекеп^мен немесе жедел-iздестiру ю-шараларымен дэстYрлi тецеспрудеп кателiктердi жойды.Зерттеу нэтижешнде автормен жасырын тергеу эрекеттершщ ^лттыщ кылмыстык процесс Yшiн жацалыгына, «жасырын» терминшщ орнына «арнайы» терминш колдану мYмкiндiгiне катысты корытынды жасалды, сондай-ак iздестiру шараларыныц мэнi аньщталды.
Tymh свздер: жасырын тергеу эрекеттер1; ¡здест1ру шаралары; щылмыстыщ процесс; дэлелдеуд! щамтамасыз ету тэсыдер!; арнайы тергеу эрекеттер1; жедел-1здест1ру ic-шаралары.
Concept of covert investigation and their relation to the search measures
Amirkhanov Bakhytzhan Kadirbekovich
Doctoral of the Chair of Criminal Proceeding and Criminalistics, Almaty Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Kazakhstan, Police Colonel; Almaty, Republic of Kazakhstan, e-mail: [email protected]
The main trends in the development of criminal procedural law in the post-Soviet territory are linked to the interpenetration of the principles of Western law into the post-Soviet criminal process. One of these penetrations is the integration of criminal proceeding and operational-searching activity. In this regard, the author is considering the experience of post-Soviet states, which have made operational-searching activity as procedural, designating it as a covert, special, investigative and other procedural actions. On this basis, the article provides the classification of the post-Soviet model of legal maintenance of operational-searching and criminal proceeding. A variety of terminological definition of covert investigation in the theory and legislation of the post-Soviet states, and in particular in Kazakhstan, results in disputes about the loyalty of their designation as a covert investigative actions. Defining the criteria for covert investigation and expressing his own position by the arsenal of counter-arguments put forward to the proposals available in the science, the author comes to new achievements and results. Formed approach to the definition of covert investigation allowed for their comparison with the investigative measures. Analysis of the provisions of operational-searching and criminal procedure law, as well as the achievements of legal science, eliminated the errors in the determination of search measures and the traditional identification with their investigative actions or operational-searching measures by giving them certain autonomy as a legal institution. In the result of research the author formed conclusions about the novelty of covert investigation for the national criminal proceedings, the possibility of using the term "special" instead of "covert", as well as set the essence of investigative measures.
Key words: Covert investigation; search measures; criminal proceeding; ways of providing evidence; special investigations; operational-searching activity.
Основная часть
Принятая 04 июля 2014 года новая редакция Уголовно-процессуального кодекса РК реализовала интеграцию уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности.
В результате уголовно-процессуальный закон закрепил: «десять апробированных практикой оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса негласных следственных действий, которые за исключением негласного контроля почтовых и иных отправлений, производятся уполномоченными подразделениями правоохранительных или специальных государственных органов, отнесенных к субъектам оперативно-розыскной деятельности» [1].
Вместе с тем, следует признать, что институт негласных следственных действий
не является новым для национального уголовного процесса. Ранее действовавшая редакция УПК РК 1997 года предусматривала такие следственные действия, как: наложение ареста на почтово-телеграфные отправления; перехват сообщений; прослушивание и запись переговоров.
Нельзя отрицать негласный характер указанных следственных действий, несмотря на то, что в уголовно-процессуальной науке классификация следственных действий по данному критерию отсутствовала.
Вместе с тем, негласный характер этих следственных действий вызывал особую критику в научной литературе, по отсутствию их судебного санкционирования [2; 3; и др.], либо их дублирования с соответствующими оперативно-розыскными меропри-
№3 (44) 2016 ж Цазакртан Республикасы Зацнама институтыныц жаршысы
ятиями, которые носят непроцессуальный характер [4; 5].
Природа негласных следственных действий на постсоветском пространстве выражается в трансформации оперативно-розыскных мероприятий в процессуальные формы по собиранию и проверке доказательственной информации. Виды негласных следственных действий, указанные в статье 231 УПК РК, аналогичны оперативно-розыскным мероприятиям, предусмотренным статьей 11 Закона Республики Казахстан «Об оперативно-розыскной деятельности»1. Результаты К).
Как указывают наши коллеги из ближнего зарубежья: «фактически произошло «опроцессуаливание» тайной розыскной деятельности» [6].
В целом, в настоящий период сложилось три постсоветских модели нормативно-правового обеспечения оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности:
1) исключающая нормативное регламентирование негласных мероприятий вне уголовно-процессуального закона (Эстония);
2) определяющая негласные действия в качестве как уголовно-процессуальной, так и оперативно-розыскной деятельности (Казахстан, Латвия, Литва, Молдова, Украина);
3) определяющая оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную деятельность в качестве двух обособленных правовых режимов (Азербайджан, Армения, Беларусь, Россия, Узбекистан).
Практически во всех уголовно-процессуальных законах, придавших оперативно-розыскным мероприятиям процессуальную форму, дается понятие негласным следственным действиям.
Естественно, термин «негласные следственные действия» употребляется не во всех постсоветских странах. В Латвии подобные действия именуются «специальными следственными действиями»; в Эстонии - «розыскная деятельность»; в Молдове -«специальная розыскная деятельность».
При всем терминологическом многообразии определение понятия подобных действий существенных отличий не имеет.
Например, уголовно-процессуальный закон Казахстана под негласными следствен-
ными действиями понимает действие, проводимое в ходе досудебного производства без информирования вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересов которых оно касается в порядке и случаях, предусмотренных УПК (п. 12) ст. 7 УПК РК).
Криминальный процессуальный кодекс Украины рассматривает негласные следственные (розыскные) действия в качестве разновидности следственных (розыскных) действий, сведения о факте и методах проведения которых не подлежат разглашению (ч. 1 ст. 246 КПК Украины)2.
Уголовно-процессуальный закон Латвийской Республики, предусматривает специальные следственные действия, которые производятся в тех случаях, когда для выяснения обстоятельств, подлежащих доказыванию в криминальном процессе, сведения о фактах необходимо получить, не информируя вовлеченных в криминальный процесс лиц и лиц, которые могли бы предоставить эти сведения (ч. (1) ст. 210 УПЗ ЛР)3.
В Эстонском УПК розыскная деятельность означает обработку персональных данных для исполнения обязанности, установленной законом, с целью сокрытия факта и содержания обработки данных от субъекта данных (§ 1261 УПК ЭР)4.
Таким образом, критериями понятия негласного следственного действия выступают недопустимость информирования лица, в отношении которого они проводятся, и секретность форм и методов их осуществления.
Критерии являются неотъемлемыми и вытекают из этимологического содержания термина «негласный», содержание которого в русском языке определено как: неизвестный другим, не явный, тайный. В свою очередь содержание слова «гласный» означает - доступный для общественного ознакомления и обсуждения [7].
Поэтому сложно согласиться с мнением В. Шепитько, критикующего некорректность употребления термина «негласные следственные (розыскные) действия» в связи с отсутствием «гласных» [6].
Полагаем, что термин «негласный» четко характеризует действия тайного характера, определяя их в самостоятельную группу и отделяя от действий, производящихся по
1 См.: Закон Республики Казахстан от 15 сентября 1994 года «Об оперативно-розыскной деятельности» //Правоохранительные органы: Сборник законодательных актов. - Алматы: ЮРИСТ, 2016. С. 135-150
2
Криминальный процессуальный кодекс Украины // http://pravo-ukraine.org.ua/resyrsi/kz/ugolovno-protsessualnyj-kodeks
3
Уголовно-процессуальный закон Латвии //http://www.pravo.lv/likumi/29_upz.html
4 Уголовно-процессуальный кодекс Эстонии // https://www.juristaitab.ee/sites/www.juristaitab.ee/files/ elfinder/ru-seadused/УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ%20КОДЕКС_01.05.2015.pdf
процессуальным решениям, ознакомление с которыми обязательно для заинтересованных участников уголовного процесса.
Кроме того, разделение розыскных (разведывательных, контрразведывательных), процессуальных действий по критерию гласного / негласного характера, в ряде случаях закреплено в нормативных правовых актах.
Например, уголовно-процессуальный закон Республики Молдова под специальной розыскной деятельностью подразумевает совокупность действий по уголовному преследованию гласного и/или негласного характера (ч. (1) ст. 132-1 УПК РМ)5.
Национальный закон об оперативно-розыскной деятельности разграничивает оперативно-розыскные мероприятия на гласные и негласные (ст. 11 Закона РК «Об оперативно-розыскной деятельности»).
Следует признать, что гласность следственных действий является условной, поскольку доступ общественности к их ознакомлению и обсуждению носит ограничительный характер.
Во-первых, данные досудебного расследования могут быть преданы гласности только с разрешения прокурора в том объеме, в каком им будет признано это возможным, если это не противоречит интересам расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов других лиц (ч. 1 ст. 201 УПК РК).
Во-вторых, круг участников следственных действий и лиц, имеющих право ознакомления с решением их проведения и результатами на стадии досудебного расследования, ограничен уголовно-процессуальным законом.
Кроме того, лицо, осуществляющее досудебное расследование, обязано соблюсти требования ч. 2 ст. 201 УПК РК.
В-третьих, принцип гласности уголовного процесса относится к разбирательству уголовных дел в судах и судебных инстанциях. При этом суд своим мотивированным постановлением может ограничить гласность и провести закрытое судебное разбирательство [8]. Ограничение гласности судебного разбирательства несет за собой и ограничение гласности следственных действий.
В такой ситуации представляется возможным употребление категории «специальные следственные действия». В национальной науке имеются такие предложения.
Так, Р.А. Медиев в своем исследовании склоняется «к закреплению в Уголовно-про-
цессуальном кодексе Республики Казахстан такого термина как «специальный», а значит главы 30 - «Специальные следственные действия» [9]. Однако приведенные им доводы не лишены недостатка.
Во-первых, им указывается, что негласные действия лишены свойства разглашения, а, следовательно, эти термины не подходят для их использования в уголовно-процессуальном судопроизводстве.
Во-вторых, термин «специальный», по его мнению, усиливает прямое указание на «исключительное предназначение» данных следственных действий, для негласного получения информации и, соответственно, для обеспечения решения задач, свойственных оперативно-розыскной деятельности, в том числе в целях раскрытия преступления.
В-третьих, им утверждается, что только при таких условиях специальные следственные действия могут стать равнозначной формой досудебного расследования как и гласные [см.: 9].
Использование термина «негласный» действительно лишает свойства разглашения, но этого не дозволяет и сама природа досудебного расследования (см. выше).
Этимология термина «негласный», в полной мере отражает характер данной разновидности следственных действий. Мы не видим причин, по которым употребление термина «негласный» не подходит для использования в национальном уголовном процессе.
Термин «специальный» указывает на исключительное предназначение. Однако национальный уголовно-процессуальный закон не придает им исключительный характер. В законе не сказано, что негласные следственные действия проводятся в исключительных случаях, когда иные способы собирания доказательств были исчерпаны. Такая оговорка противоречит принципам уголовного процесса и природе досудебного расследования.
С таким успехом исключительное предназначение может иметь любое следственное действие (группа следственных действий), поскольку у каждого следственного действия (группы следственных действий) имеются самостоятельные цели, предмет (объект) и задачи, как гласного, так и негласного характера.
Кроме того, негласные следственные действия, в отличие от оперативно-розыскных действий, направлены на решение задач
Уголовно-процессуальный кодекс Республики id=30397729#pos=1;-263
Молдова // http://online.zakon.kz/Document/?doc_
№3 (44) 2016 ж Цазацстан Республикасы Зацнама институтыныц жаршысы
уголовного судопроизводства, которые не ограничены раскрытием преступлений.
И самое главное, специальные следственные действия не могут быть равнозначной формой досудебного расследования, поскольку как и традиционные следственные действия, они таковыми не являются и являться не могут.
Подобное высказывание не соответствует ни положениям теории уголовного процесса, ни легальной трактовке форм досудебного расследования. В теории под формой досудебного расследования понимается «установленная законом процедура деятельности уполномоченных должностных лиц по выяснению обстоятельств, необходимых для правильного разрешения уголовного дела» [10].
В соответствии с ч. 1 ст. 189 УПК РК: «досудебное расследование производится в форме дознания, предварительного следствия и протокольной форме»6.
Таким образом, негласные следственные действия являются не формой досудебного расследования, а способом собирания и проверки фактических данных.
В своей совокупности доводы Р.А. Ме-диева указывают на попытку лишь подмены термина «негласный» на «специальный» без изменения сущности и содержания данной разновидности следственных действий.
Исходя из сказанного, наиболее верным остается традиционное деление следственных (оперативно-розыскных, процессуальных) действий на гласные и негласные. При этом требуется теоретическая конкретизация критериев определения понятия негласных следственных действий для решения практических задач.
Следует также отметить, что большинство современных национальных исследователей в своих работах делают выводы: о возникновении проблем и необходимости нормативного урегулирования многих аспектов как оперативно-розыскной, так и уголовно-процессуальной деятельности [11]; и о недостаточности изучения вопросов становления института негласных следственных действий [12].
Выше было отмечено многообразие термина «негласные следственные действия» в уголовно-процессуальных законах ряда постсоветских государств, с употреблением терминологии «розыскная деятельность», «специальная розыскная деятельность», «розыскные действия».
Наш взгляд, отождествление розыскных
мер с негласными следственными действиями является неверным, поскольку в отношении отдельных гласных следственных действий закон прямо устанавливает их розыскной характер (осмотр, обыск, личный обыск и т.д.).
Даже при отсутствии в законе прямого установления розыскной цели, следователь имеет возможность использовать то или иное следственное действие в целях розыска (допрос и др.).
Необходимо иметь в виду, что следственные действия только преследуют розыскные цели и носят розыскной характер. Они остаются следственными, а не розыскными действиями.
М.С. Строгович совершенно справедливо отмечал, что «розыскные действия, совершаемые в процессуальном порядке и облекаемые в процессуальную форму, - это следственные действия, а не какие-либо другие» [13].
С позиции криминалистической науки поисковые следственные действия образуют самостоятельную группу следственных действий, которые заключаются в получении следователем в процессе поиска на пространственно ограниченной территории сведений, имеющих значение по делу, с занесением их в протокол [14].
Следует отметить, что в юридической науке такая позиция является не единственной. Исходя из природы розыскной деятельности, она направлена на реализацию задач как уголовно-процессуальной, так и оперативно-розыскной деятельности. По этой причине имеются мнения, которые рассматривают розыскные меры в качестве составной части поисковых следственных действий, либо определяют их разновидностью оперативно-розыскных мероприятий.
Если исходить из резюмированного нами определения следственных действий, то розыск становится лишь частью деятельности следователя по собиранию и исследованию фактических данных. Таким образом, сущность и содержание поискового следственного действия не меняется и оно не может подменяться термином «розыск».
Что касается оперативно-розыскных мероприятий, то попытки выделения из них розыскных мер связаны с гласным / негласным характером.
Так, А.Ф. Осипов разделяет «оперативные» и «розыскные» меры по признаку гласности, определяя розыскные в качестве гласных мер, а оперативные в качестве не-
6 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. - Алматы: ЮРИСТ, 2016. С. 113.
гласных [15].
А.С. Косенко в результате проведенного исследования пришел к выводу о том, что розыскные меры есть «предусмотренные, но не регламентированные законом гласные действия, производимые следователем (органом дознания), направленные на установление неизвестных лиц, совершивших преступления, потерпевших и свидетелей, орудий преступлений, иных вещественных носителей доказательственной информации и объектов, необходимых для раскрытия и расследования преступлений, а также обнаружение скрывшихся обвиняемых, подозреваемых и лиц, заподозренных в совершении преступления» [16].
На наш взгляд, подобные суждения потеряли актуальность в связи с совершенствованием оперативно-розыскной и процессуальной деятельности. В современных условиях критерий гласности не может быть положен в основу разграничения «оперативных» и «розыскных» действий, о чем свидетельствуют и нормативные правовые положения об оперативно-розыскной деятельности.
Так, в соответствии с п. 4 статьи 11 Закона РК «Об ОРД», могут осуществляться в качестве розыскных мер такие оперативно-розыскные мероприятия как:
- опрос лиц;
- установление гласных и негласных отношений с гражданами, использование их в оперативно-розыскной деятельности;
- создание конспиративных предприятий и организаций;
- применение технических средств для получения сведений, не затрагивающих охраняемые законом неприкосновенность частной жизни, жилища, личной и семейной тайны, а также тайну личных вкладов и сбережений, переписки, телефонных перегово-
Вшшани
ров, почтовых, телеграфных и иных сообщений;
- наведение справок;
- получение образцов;
- применение служебно-розыскных собак;
- поиск и отождествление личности по приметам;
- поиск устройств незаконного снятия информации;
- обнаружение, негласная фиксация и изъятие следов противоправных деяний, их предварительное исследование;
- преследование лица, готовящего, совершающего или совершившего преступление, и его задержание;
- осуществление с участием понятых личного досмотра задержанных лиц, изъятия находящихся при них вещей и документов, могущих относиться к преступной деятельности, а также досмотра жилых помещений, рабочих и иных мест, досмотра транспортных средств;
- проведение операций по захвату вооруженных преступников.
В юридической литературе также имеется мнение о том, что понятие «розыскные меры» является родовым по отношению к понятию «оперативно-розыскные действия» [17].
С одной стороны, подобный подход является оптимальным. Но такая позиция может иметь место только при сопоставлении розыскных и оперативно-розыскных мероприятий.
Напомним, что розыскные цели характерны не только для оперативно-розыскных мероприятий, но и для следственных, негласных следственных и иных процессуальных действий.
Легальное понятие «розыскные меры» содержится в п. 56) ст. 7 УПК РК, под которыми понимаются мероприятия, выполняемые по поручению органа, ведущего уголовный процесс, действия органа дознания, направленные на установление места нахождения лиц, скрывшихся от органа, ведущего уголовный процесс, и (или) уклоняющихся от уголовной ответственности, безвестно исчезнувших лиц, предметов и документов, имеющих значение для дела, а также на установление лиц, совершивших уголовное правонарушение.
?В Законе РК «Об оперативно-розыскной деятельности» используется * термин «розыск», который включает в
№3 (44) 2016 ж. Цазакртан Республикасы Зацнама институтыныц жаршысы
себя систему организационных, процессуальных и оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление местонахождения лиц, скрывшихся от следствия, дознания или суда, уклоняющихся от уголовной ответственности, без вести пропавших и иных лиц, в случаях, предусмотренных законом, а также утраченных документов и изделий, содержащих сведения, составляющие государственные секреты (п. 24) ст. 1 Закона РК «Об ОРД»).
В соответствии с ч. 1 ст. 292 УПК РК, розыск подозреваемого, обвиняемого включает в себя комплекс мер по установлению места его нахождения, задержанию и передаче в распоряжение органа, осуществляющего досудебное расследование.
Исходя из изложенного, «розыскные меры» являются понятием процессуальным, предмет которого составляет оперативно-розыскная категория «розыск».
Кроме того, «розыскные меры» представляют собой комплекс мероприятий, состоящих из следственных действий самого следователя, либо выполняемых по его поручению мероприятий, входящих в компетенцию органа дознания.
Из сказанного следует, что розыскные меры есть совокупность поисковых мероприятий, имеющихся в законном арсенале следователя и органа дознания.
На основании изложенного, автор приходит к следующим выводам.
1. Несмотря на бытующее мнение негласные следственные действия не являются новыми для национального уголовного процесса. Расширение в УПК РК их перечня привело к формированию самостоятельной группы «негласных следственных действий», которые следует признать разновидностью традиционных следственных действий.
При этом гласность традиционных следственных действия является условной, поскольку досудебное расследование носит конфиденциальный характер.
2. Употребление термина «специальные» вместо «негласные» в отношении группы следственных действий, где ключевым критерием выступает недопустимость информирования лица, в отношении которого они проводятся, недопустимо. Термин «специальный» не характеризует группу следственных действий, а относится к формам и методам их осуществления.
3. «Розыскные меры» не являются синонимом «негласных следственных действий» и разновидностью «оперативно-розыскных мероприятий». Отходя от традиционных в науке позиций, определяем розыскные меры в качестве совокупности поисковых действий, выполняемых по решению следователя, уполномоченными на то субъектами.
Литература
1. Когамов М.Ч. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан. Общая и Особенная части (извлечения). - Алматы: Жет Жаргы, 2015. - С. 265.
2. Головко Л.В. Аналитическая записка по вопросу о развитии института судебного контроля за предварительным следствием и дознанием в Республике Казахстан // Ежегодник Центра исследования правовой политики 2009. - Алматы, 2010. - С. 232.
3. Хан В.В., Уразалин Г.Т. Ограничение неприкосновенности частной жизни в уголовном процессе Казахстана: сравнительно-правовое исследование // Роль науки в повышении эффективности деятельности правоохранительных органов: Материалы международной научно-практической конференции. - Алматы: ООНИиРИР Алматинской академии МВД РК, 2013. - С. 125-132.
4. Баев О.Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений. - М., 2009. - С. 78-79.
5. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. - М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2001. - С. 63.
6. Шепитько В. Система следственных действий в структуре уголовно-процессуального закона и криминалистической тактики // Ежегодник украинского права. - 2014. - № 6. - С. 536.
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 53000 слов / С.И. Ожегов: Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. - 24-е изд., испр. - М.: ООО «Издательский дом «ОНИКС 21 век»: ООО «Издательство «Мир и Образование», 2003. - С. 391, 131.
8. Хан В.В. Принципы уголовного процесса Республики Казахстан. - Алматы: ООНИиРИР Алматинской академии МВД РК, 2015. - С. 60.
9. Медиев Р.А. К вопросу проведения негласных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по новому УПК РК // Наука и жизнь Казахстана. - № 6 (27), 2014. - С. 127.
10. Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс: Учебник. - М.: Изд-во «Эксмо», 2006. - С. 362.
11. Mухамеджанов Е.О. Правовые режимы розыскной деятельности оперативных подразделений по новому УПК Республики Казахстан // Вестник Института законодательства Республики Казахстан. № 1 (42), 2016 // http://www.adilet.gov.kz/sites/default/files/leaflets/vestnik_v_tirazh_no1-2016pdf.pdf
12. Жолумбаев M.K, Aмирова Г.Ж. О конфиденциальных процессуальных действиях в современном континентальном уголовно-процессуальном законодательстве // Вестник Института законодательства Республики Казахстан. № 1 (37), 2015 // http://www.adilet.gov.kz/sites/default/files/leaflets/ posledn._vestnik_1_2015_pdf.compressed_0.pdf
13. Строгович M.C Курс советского уголовного процесса. - M., 1970. Т.2. С. 43.
14. Aхмедшин Р.Л. Поисковые следственные действия в системе следственных действий: криминалистический аспект // Вестник Томского государственного университета. - 2015. - № 399 -С. 160, 163.
15. Осипов A^. К вопросу о понятии оперативно-розыскных мер // Тр. ВШ MООП РСФСР. 1965. Вып. 12. - С. 209.
16. Косенко A.C Розыскные действия в советском уголовном процессе. - Хабаровск: Хабаровская высшая школа MВД СССР, 1989. - С. 20.
17. Гуткин ИЖ. О соотношении понятий оперативно-розыскные меры и розыскные действия в советском уголовно-процессуальном законодательстве // 50 лет советской прокуратуры и проблемы совершенствования предварительного следствия. - Л., 1972. - С. 60-63.
References
1. ^gamov M.Ch. Kоmmentariy k Ugolovno-processualnomu kodeksu Respubliki Kazakhstan. Obshchaya I Osobennaya chasti (izvlecheniya). - Almaty: Zheti Zhargy, 2015. - С. 265.
2. Golovko L.V. Analiticheskaya zapiska po voprosu o razvitii instituta sudebnogo kontrolya za predvaritelnym sledstviem i doznaniem v Respublike Kazakhstan// Ezhegodnik Tsentra issledovaniya pravovoi politiki 2009. - Almaty, 2010. - С. 232.
3. Han V.V., Urazalin G.T Ogranicheniye neprikosnovennosti chastnoi zhizni v ulogovnom processe Kazakhstana: sravnitelno-pravovoe issledovanie // Rol nauki v povyshenii effektivnosti deyatelnosti pravookhranitelnyh organov: Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii. - Almaty: ООNIiRIR Almatinskoy Akademii MVD RK, 2013. - С. 125-132.
4. Baev О/Ya. Ugolovno-protsessualnoe issledovanie prestupleniy. - M., 2009. - С. 78-79.
5. Sheifer S.A. Sledstvennye deistviya. Sistema i processualnaya forma. - M.: ООО №datelstvo «Yurlitinform», 2001. - С. 63.
6. Shepitko V. Sistema sledstvennyh deistviy v strukture ugolovno-processualnogo zakona i kriminalistichekoy taktiki // Ezhegodnik ukrainskogo prava. - 2014. - № 6. - С. 536.
7. Оzhegov S.I. Slovar russkogo yazyka: Ок 53000 slov / S.I. Оzhegov: Pod оbshch. red. prof. L.I. Skvortsova. - 24-е isd., ispr. - M.: ООО «Izdatelskiy dom «^NIKS 21 vek»: ООО «Izdatelstvo «Mir i Obrazovanie», 2003. - С. 391, 131.
8. Han V.V. Printsipy ugolovnogo processa Respubliki Kazakhstan. - Almaty: OONIiRIR Almatinskoy Akademii MVD RK, 2015. - С. 60.
9. Mediev R.A. К voprosu provedeniya neglasnyh sledstvennyh deistviy i operativno-rozysknyh meropriyatiy po novomu UPK RK // Nauka i zhizn ^zakhstana. - № 6 (27), 2014. - С. 127.
10. Grigorev V.N., Pobedkin A.V., Yashin V.N. Ugolovnyi process: Uchebnik. - M.: Izd-vo Eksmo, 2006.-С. 362.
11. Muhamejanov Е.О. Pravovye rezhimy rozysknoy deyatelnosti operativnyh podrazdleniy po novomu UPK Respubliki ^zakhstan // Vestnik Instituta zakonodatelstva Respubliki Kazakhstan. № 1 (42), 2016 // http://www.adilet.gov.kz/sites/default/files/leaflets/vestnik_v_tirazh_no1-2016pdf.pdf
12. Zholumbayev M.K, Amirova G.Zh. О konfidentsialnyh processualnyh deistviyah v sovremennom kontinentalnom ugolovno-processualnom zakonodatelstve // Vestnik Instituta zakonodatelstva Respubliki Kazakhstan. № 1 (37), 2015 // http://www.adilet.gov.kz/sites/default/files/leaflets/posledn._vestnik_1_2015_ pdf.compressed_0.pdf
13. Strogovich M.S. Кщ-s sovetskogo ulogovnogo processa. - M., 1970. - Т.2. - С. 43.
14. Ahmedshin R.L. Poiskovye sledstevennye deistviya v sisteme sledstvennyh deistiviy: kriminalisticheskiy aspect // Vestnik Tomskogo gosuderastvennogo universiteta. - 2015. - № 399. -С. 160, 163.
15. Оsipov A.F. К voprosu o ponyatii operativno-rozysknykh mer // Тг. VSh MООP RSFSR. 1965. Vyp.12.- С. 209.
16. ^senko A.S. Rozysknye deistviya v sovetskom ugolovnom processe. - Habarovsk: Habarovskaya Vysshaya Shkola MVD SSSR, - 1989. - С. 20.
17. Gutkin I.M. O sootnoshenii ponyatiy operativno-rozysknye mery b rozysknye deistviya v sovetskom ugolovno-processualnom zakonodatelstve // 50 let sovetskoy prokuratury i problemy sovershenstvovaniya predvaritelnogo sledstviya. - L., 1972. С. 60-63.
