CC BY
63ЧЕРНЯВСКИЙ А.Г.,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного (государственного) и международного права федерального государственного казенного военного образовательного учреждения «Военный университет»
Министерства обороны РФ
12.00.01 — теория государства и права; история учений о праве и государстве
ПОНЯТИЕ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Аннотация. Закономерным свойством правового механизма, объясняющим его функционирование, является то, что он сконструирован для практического использования, для достижения конкретной цели. Для достижения данной цели и подбирается правовой инструментарий. Именно поэтому о цели правового регулирования необходимо задуматься уже на стадии подготовки правового акта. Это необходимо для того, чтобы исключить возможность введения в действие правовых средств, которые могут стать орудием злоупотребления.
Ключевые слова: механизм правового регулирования, субъективное право, обязанности, механизм освобождения от юридической ответственности.
CHERNIAVSKY A.G.,
doctor of legal Sciences, Professor, Professor, Department of constitutional (state) law and international law of the Federal state military educational institution «Military University» The Ministry of defence of the Russian Federation
THE CONCEPT OF THE MECHANISM OF IMPLEMENTATION OF EXEMPTION FROM LEGAL LIABILITY
Abstract. A natural property is a legal mechanism that explains how it works, is that it is designed for practical use to achieve a specific goal. To achieve this goal, and selected legal tools. Therefore, on the objectives of legal regulation it is necessary to think already at the stage of preparation of the legal act. This is necessary in order to exclude the possibility of the introduction of remedies which can become weapons of abuse.
Keywords: mechanism of legal regulation, subjective rights, responsibilities, mechanism of release from legal liability.
УДК - 342 ББК- 67
В последнее время и в теории государства и права, и в отраслевых юридических науках довольно часто используется такое правовое понятие, как «механизм»: механизм государства, механизм правового регулирования, механизм реализации права, механизм реализации функций государства и др.
Так, С.С. Алексеев охарактеризовал механизм правового регулирования как совокупность правовых средств, состоя-
щих из юридических норм, правоотношений и актов их реализации [1, с. 71].
Содержание механизма правового регулирования как процесса было представлено как:
1) вступление в действие определенной юридической нормы;
2) обращение лица с ходатайством (заявлением) в соответствующие органы с целью реализации своего права, возникшего на основе этой юридической (правовой) нормы;
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2017
3) вынесение решения соответствующим органом власти по ходатайству (заявлению) лица;
4) возникновение субъективного права и обязанностей у лица, вследствие предоставления этому лицу статуса в соответствии с его ходатайством (заявлением);
5) реализация лицом возникших или имеющихся у него прав и обязанностей, непосредственные действия лица [2, с. 41].
Объективным основанием для формирования категории «правовой механизм» является вполне очевидный факт существования в структуре позитивного права (при рассмотрении ее в аспекте инструментального подхода) не только простых (элементарных) юридических средств (дозволений, запретов, субъективных прав и обязанностей, мер поощрения, мер ответственности и др.), но и своеобразных «связок», «блоков» правовых инструментов, сконструированных законодателем для гарантированной реализации субъектами своих законных интересов и достижения правомерных целей [16, с. 14].
Определенные законодательные конструкции и следует рассматривать как особый юридический механизм, в рамках которого последовательно организован ряд отдельных юридических средств. Практическое действие данной регулятивной системы должно развиваться по определенной программе. При этом действие одних юридических инструментов подкрепляется, гарантируется работой других. Оно могут применяться как самостоятельно, так и в дополнении.
Каждое звено правового механизма, в свою очередь, само является относительно автономным инструментальным комплексом.
Понимание сущности правового механизма как особого средства юридической практики невозможно без учета его телеологического аспекта.
Закономерным свойством правового механизма, объясняющим его функционирование, является то, что он сконструирован для практического использования, для достижения конкретной цели. Именно для достижения данной цели и подбирается правовой инструментарий.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2017
Именно поэтому о цели правового регулирования необходимо задуматься уже на стадии подготовки правового акта. Это необходимо для того, чтобы исключить возможность введения в действие правовых средств, которые могут стать орудием злоупотребления.
В литературе также отмечается, что всякий правовой механизм характеризуется своей динамической, функциональной природой. Действительно, хотя правовые механизмы конструируются законодателем в форме нормативных регуляторов, свою реальную ценность они демонстрируют только в процессе практического действия [15, с. 77].
При изучении освобождения от юридической ответственности данное правовое явление также вполне можно представить как определенный юридический механизм.
Правовой механизм освобождения от юридической ответственности следует рассматривать как объективированный на нормативном уровне, системно организованный комплекс юридических средств, необходимый и достаточный для достижения цели освобождения от ответственности.
В таком случае освобождение от юридической ответственности выступает концептуальным понятием — таким, которое представляет собой не описание действительности, а ее концептуализацию посредством теоретических представлений и их синтез в рамках единой теоретической модели.
Кроме того, возникает возможность рассматривать освобождение от юридической ответственности как юридическую конструкцию, модель, «получившую прописку» как в нормах права, так и в общественных отношениях, а следовательно, интерпретировать его в логике: отношение — конструкция — норма.
Вместе с тем нужно учитывать: никакая теоретическая модель не может толковаться как непосредственное изображение реальности; тот факт, что модель работает хорошо, сам по себе не означает, что реальность структурирована так же, как эта модель. Сказанное подразумевает: освобождение от юридической ответственно-
сти, прежде всего, необходимо рассматривать именно с этих позиций с попутным применением догматического анализа.
Только так можно наконец разрешить многие коллизии, возникающие в концепции освобождения от юридической ответственности, заложенного в законодательстве, и произвести надлежащую проработку теоретических конструкций, характеризующих отдельные звенья механизма правового регулирования.
В свою очередь, наука, создавая посредством догмы «скелет» теории, неизбежно приходит к выводу о том, что для нормального функционирования всей регулирующей системы одной «костной системы» явно недостаточно, для решения этих вопросов необходимо обращение к конкретным проблемам отраслевых наук. В нашем случае в основу такого исследования положен анализ причин и закономерностей объективно существующей связи между общественными отношениями, образующими предметы регулирования материального и процессуального права, и их правовой формой с опосредованным применением юридических конструкций.
В юридической литературе предлагается выделить два направления изучения механизма освобождения от юридической ответственности:
1) через изучение юридических средств, при помощи которых механизм правового регулирования обеспечивает правовое воздействие на общественные отношения, а следовательно, на эффективность судопроизводства. В перечень указанных средств входят, прежде всего, взятые в соотношении и единстве своих признаков ответственность и освобождение от ответственности, выполняющие специфические функции в механизме правового регулирования;
2) путем исследования правовых (процессуальных) форм деятельности компетентных органов власти, в связи с которым существует механизм правового регулирования [4, с. 193].
С нашей точки зрения, в определенном смысле оба направления научной разработки совпадают: правовые формы деятельности компетентных органов власти
отражают отдельные звенья механизма, связаны с теми или иными средствами правового воздействия.
С учетом изложенного в качестве основных элементов (звеньев) механизма освобождения от юридической ответственности следует рассматривать нормы материального и процессуального права как нормативную основу механизма; правоотношение освобождения от юридической ответственности, а также непосредственно связанную с ним деятельность компетентных органов власти — как процессуальную форму.
Приведенные элементы механизма регулирования расположены относительно друг друга в определенной последовательности. Схематично ее можно представить следующим образом: правонарушение -ответственность — возможное освобождение от ответственности. Следует сказать, что в логической структуре элементов механизма правового регулирования назначение наказания лишь одна из форм реализации ответственности. Несомненно, наказание остается ведущей формой реализации особенно уголовной ответственности и основным правовым инструментом в достижении цели судопроизводства, однако реализация норм права об ответственности пусть и не в большинстве случаев, но все-таки не всегда связана с назначением наказания.
Последнее имеет место в определенных случаях, описываемых следующей цепочкой: «совершение общественно опасного деяния — возможность привлечения к уголовному преследованию (наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, и процессуальных предпосылок) — уголовное преследование — уголовная ответственность (назначение наказания)». На трех последних этапах возможны отклонения, не приводящие к уголовной ответственности и назначению наказания. Так, невменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние, уводит данную цепочку в сторону от возможного применения мер медицинского характера. Вменяемое лицо может быть освобождено от уголовной ответственности, что также исключает назначение на-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2017
казания. При этом к несовершеннолетнему вместо наказания в ряде случаев могут быть применены меры воспитательного воздействия. Наконец, лицо, совершившее преступление, может быть вообще освобождено от наказания.
Следует сказать, что в конституционном и муниципальном праве механизм ответственности и соответственно возможного освобождения от нее только формируется. По мнению А.В. Кузько, механизм конституционно-правовой ответственности на муниципальном уровне будет действительно эффективным, если будут преодолены пробельность, противоречивость и несогласованность норм, определяющих основания, условия, порядок привлечения и меры ответственности [6, с. 26]. Данная позиция представляется более разумной, и, главное, она позволит разрешить проблемы, возникающие на практике. Отсутствие четкого определения оснований и процедуры привлечения к ответственности может повлечь за собой неточное истолкование и применение юридических норм на практике или даже их бездействие.
В большинстве стран Европейского союза возможность отзыва депутата представительного органа вообще не предусмотрена, ибо его ответственность (кроме уголовной) носит в чистом виде политический характер. Она может проявляться в отказе избирателей проголосовать на следующих выборах за эту кандидатуру [5, с. 24]. Между тем, институт юридической ответственности является необходимым условием эффективной деятельности не только конкретного депутата, но и представительного органа власти. Однако реальную возможность влиять на депутатский корпус по действующему законодательству приобретает не население, несмотря на то, что оно формирует властный орган, а Президент, обладающий, в отличие от института отзыва, реальным механизмом роспуска представительного органа.
Следует признать, что в юридической науке по многим вопросам исследуемой темы отсутствует единство мнений. Как справедливо отмечает В.А. Власов, вопрос об ответственности органов и должностных
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2017
лиц местного самоуправления является одним из самых спорных и проблематичных в российском законодательстве вообще и в муниципальном законодательстве в частности [3, с. 33]. Действительно, в последние годы значительно возрос научный интерес к проблемам ответственности органов и должностных лиц местного самоуправления. При этом исследованию подвергаются различные формы контроля над деятельностью органов и должностных лиц местного самоуправления, соответствующих им видов юридической ответственности, при этом признается приоритет конституционно-правовой ответственности [8, с. 18]. Как правильно отмечается в литературе, стремление четкого определения сущности юридической ответственности обусловлено необходимостью предложения юридической практике надежного теоретического инструментария для повышения эффективности механизма государства в целом. Ведь ответственность должна быть основой деятельности чиновников, поскольку в последнее время возникло ясное осознание того, что одной из главных причин, препятствующих позитивному развитию и социально-экономическому процветанию России, является острая проблема безответственности органов и должностных лиц публично-правовой власти [7, с. 17]. Освобождение от юридической ответственности необходимо изучать с позиции правоотношения, так как юридическую ответственность невозможно представить в виде одностороннего явления: ответственность перед самим собой невозможна. Однако эта концепция оставляет неразрешенным ряд теоретических проблем.
Какое это правоотношение, материальное или процессуальное, и с какого момента оно возникает? Как соотносится правоотношение юридической ответственности с охранительным правоотношением? Что это — стадия охранительного правоотношения, его часть или самостоятельный вид правоотношений? Кроме того, многие ученые, отмечая, что юридическая ответственность является правоотношением, при характеристике этого правоотношения указывают только на обязанности сторон это-
го правоотношения, вследствие чего правоотношение становится «усеченным», «неполным». Между тем правоотношение всегда предполагает не только обязанности, но и права. Определенные права могут возникать и при освобождении от юридической ответственности.
Если любое правоотношение предполагает не только обязанности субъектов этих правоотношений, но и их права, то получается, что обязанность компетентного органа является одновременно и его правом привлечь субъекта к юридической ответственности или освободить от нее.
Возникает вопрос: насколько обоснованно включать в содержание юридической ответственности право виновного на наказание, соответствующее характеру и степени общественной опасности правонарушителя, и что это дает для теории юридической ответственности? Если в содержание прав правонарушителя включить его процессуальные права, то правоотношение ответственности сливается (смешивается) с процессуальными правоотношениями и становится довольно аморфным, растворяясь в других правовых понятиях. Сторонники концепции «юридическая ответственность — правоотношение» отмечают, что правоотношение возникает из самого факта нарушения правопорядка, представляет собой реализацию норм материального права, но дополнительно облекается и процессуальными правоотношениями.
Действительно, следует согласиться с тем, что конкретное правоотношение возникает именно с момента совершения правонарушения, с этого момента возникает и юридическая ответственность. Однако процессуальные отношения не являются юридической ответственностью, так как они регламентируют сам юридический процесс привлечения субъекта к юридической ответственности. Сказанное не означает, что юридическую ответственность нельзя изучать во взаимосвязи с правоотношением. Более того, уяснение правовой природы этих правоотношений, выявление их места в системе охранительных правоотношений — актуальные проблемы теории юридической ответственности.
Список литературы:
[1] Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в советском государстве. М., 1967.
[2] Баранов А.П. Механизм правового регулирования как процессуальная система // История государства и права. 2011. № 8.
[3] Власов В.А. Актуальные вопросы ответственности органов и должностных лиц местного самоуправления перед населением // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 8.
[4] Козубенко Ю.В. Механизм уголовно-правового регулирования: элементный состав // Российский юридический журнал. 2011. № 1.
[5] Кузько А.В. Отзыв депутата представительного органа местного самоуправления как мера дисциплинарной ответственности // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 21.
[6] Кузько А.В. Повышение эффективности конституционно-правовой ответственности органов и должностных лиц местного самоуправления // Государственная власть и местное самоуправление. 2008. № 5.
[7] Кузько А.В. Теоретические вопросы обеспечения эффективности юридической ответственности // История государства и права. 2008. № 2.
[8] Ларькина А.П. Отзыв депутата представительного органа и выборных должностных лиц местного самоуправления как вид ответственности перед населением // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2010. № 2.
[9] Линников А.С., Карпов Л.К., Пазына Е.О. Правовые и экономические основы финансовой системы Европейского Союза. Учебное пособие. - Москва, 2018.
[10] Линников А.С., Салмов А.Н., Вирин Ф.Ю. Малое предпринимательство России в международном бизнесе и электронной коммерции. -Москва, 2017.
[11] Линников А.С., Карпов Л.К. Международно-правовые стандарты регулирования банковской деятельности. - Москва, 2014.
[12] Селезнев П.С., Соснило А.И. Шестой технологический уклад и индустриализация // Власть. 2014. № 10. С. 14-23.
[13] Селезнев П.С. Политическая идеология инноваций: выбор Запада и выбор Востока // Власть. 2014. № 3. С. 23-27.
[14] Селезнев П.С. Инновационная политика в современной России и ведущих странах За-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 10 • 2017
пада / Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук / Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ). Москва, 2009.
[15] Фалькина Т.Ю. К понятию механизма реализации права как разновидности правового механизма // Право и образование. 2007. № 4.
[16] Шундиков К.В. Правовые механизмы: основы теории // Государство и право. 2006. № 12.
Spisok literatury:
[1] Alekseev S.S. Mexanizm pravovogo regulirovaniya v sovetskom gosudarstve. M., 1967.
[2] Baranov A.P. Mexanizm pravovogo regulirovaniya kak processual'naya sistema // Istoriya gosudarstva i prava. 2011. № 8.
[3] Vlasov V.A. Aktual'ny'e voprosy' otvet-stvennosti organov i dolzhnostny'x lic mestnogo samoupravleniya pered naseleniem // Konsti-tucionnoe i municipal'noe pravo. 2009. № 8.
[4] Kozubenko Yu.V. Mexanizm ugolovno-pravovogo regulirovaniya: e'lementny'j sostav // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2011. № 1.
[5] Kuz'ko A.V. Otzy'v deputata predstavi-tel'nogo organa mestnogo samoupravleniya kak mera disciplinarnoj otvetstvennosti // Konstitu-cionnoe i municipal'noe pravo. 2007. № 21.
[6] Kuz'ko A.V. Povy'shenie e'ffektivnosti konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti orga-nov i dolzhnostny'x lic mestnogo samoupravleniya // Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie. 2008. № 5.
[7] Kuz'ko A.V. Teoreticheskie voprosy' obespecheniya e'ffektivnosti yuridicheskoj
otvetstvennosti // Istoriya gosudarstva i prava. 2008. № 2.
[8] Lar'kina A.P. Otzy'v deputata predstavi-tel'nogo organa i vy'borny'x dolzhnostny'x lic mestnogo samoupravleniya kak vid otvetstvennosti pered naseleniem // Municipal'naya sluzhba: pravovy'e voprosy'. 2010. № 2.
[9] Linnikov A.S., Karpov L.K., Pazyna E.O. Pravovye i jekonomicheskie osnovy finansovoj sistemy Evropejskogo Sojuza. Uchebnoe posobie. - Moskva, 2018.
[10] Linnikov A.S., Salmov A.N., Virin F.Ju. Maloe predprinimatel'stvo Rossii v mezhdu-narodnom biznese i jelektronnoj kommercii. -Moskva, 2017.
[11] Linnikov A.S., Karpov L.K. Mezhdu-narodno-pravovye standarty regulirovanija bankovskoj dejatel'nosti. - Moskva, 2014.
[12] Seleznev P.S., Sosnilo A.I. Shestoj tehnologicheskij uklad i industrializacija // Vlast'. 2014. № 10. S. 14-23.
[13] Seleznev P.S. Politicheskaja ideologija innovacij: vybor Zapada i vybor Vostoka // Vlast'. 2014. № 3. S. 23-27.
[14] Seleznev P.S. Innovacionnaja politika v sovremennoj Rossii i vedushhih stranah Zapada / Dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni kandidata politicheskih nauk / Moskovskij gosu-darstvennyj universitet im. M.V. Lomonosova (MGU). Moskva, 2009.
[15] Fal'kina T.Yu. K ponyatiyu mexanizma realizacii prava kak raznovidnosti pravovogo mexanizma // Pravo i obrazovanie. 2007. № 4.
[16] Shundikov K.V. Pravovy'e mexanizmy': osnovy' teorii // Gosudarstvo i pravo. 2006. № 12.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2017
