CC BY
34
ЭТНОКУЛЬТУРЫ В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ
RAR
УДК 392.6 ББК 71.4 (2)
ПОНЯТИЕ ЛЮБВИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ МОРДОВСКОГО ЭТНОСА: АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
Ломшина Елена Николаевна,
кандидат философских наук, доцент, заведующий Научно-исследовательской лабораторией
финно-угорской культуры ФГБОУ ВО «МГУ им. Н. П. Огарева», ул. Большевистская, 68, г. Саранск, Республика Мордовия, 430005,
Аннотация
Автор рассматривает понятие любви в традиционной культуре мордовского этноса на основе анализа устнопоэтического творчества, архивного материала, ономастики, топонимики географических названий, мифологии. В статье анализируется такие виды любви, как материнская, любовь между родителями и детьми, индивидуальная половая любовь.
Ключевые слова
Аксиология, традиционная культура, мордовский этнос, ономастика, топонимика, устно-поэтическое творчество, мифология, любовь.
Понятие любви — вечкема (э), кельгома (м.), любовных отношений встречается уже в текстах легенд и эпических песен, отразивших древние этапы жизни народа, в ономастике мордовских языческих имен, топонимике географических названий, в мифологии мордовского этноса, отразившей мировоззренческие установки, идеалы, ценности. Анализ географических названий позволил зафиксировать географические назва-
ния сел Республики Мордовия, в которых имеется корень «любить». Например, Кельгинино (Кельге) мокшанское село в Зубово-Полянском районе. Название села сохраняет дохристианское имя Кельгай. Само имя образовано от глагола кельгомс «любить, уважать»1. Вичкидеево — рус-
1 Инжеватов И. К. Топонимический словарь Мордовской АССР/Под ред. В. А. Никонова и Д. В. Цыганки-на. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. С.92.
ское село в Теньгушевском районе. В названии села спрятано имя Вечкидей, возникшее благодаря глаголу вечкемс «любить», и имяобразую-щего суффикса -дей2, Вечкусы — русское село в Ичалковском районе. Название происходит от старинного эрзянского личного имени Вечкесь или Вечкись3. В ономастике мордовских языческих имен, как отмечает Н. Ф. Мокшин в книге «Тайны мордовских имен», встречаются такие дохристианские имена, как Вечкас, Вечкуш, Веч-куша, Вечкус, Вечкан, Вечкеват, Вечкенза, Вечкидей, Келгу, образованные от слова вечкема (э.), кельгома (м.) — любовь4.
Концепт любви, по мнению С. Воркачева, принадлежит к числу «мировоззренческих универсалий, образующих основания культуры и экзистенциальных благ, где выражены основные убеждения, принципы и жизненные цели, и связан с формированием у человека смысла жизни как цели, достижение которой выходит за пределы его непосредственного индивидуального бытия»5.
Высшим видом любви и наиболее священной из всех эмоциональных связей является материнская любовь, из-за своего альтруистского, бескорыстного характера. Об этом говорят многочисленные свидетельства устнопоэтического творчества. «Любовь матери, как ясное солнышко, греет», — говорили в мордовском народе6. Это созвучно эпическим рунам Калевалы. Особенно примечателен в этом отношении образ матери Лемминкайнена. Она олицетворение безграничной материнской любви. Ее духовная сила, страстная любовь к сыну помогает вернуть его к жизни7. Сила материнской любви настолько велика, что в состоянии даже победить смерть. Природа языческой религии формировала представление о сущности всеобъемлющей материнской любви.
2 Цыганкин Д. В. Память земли. Саранск: Мордов. кн. изд-во. 1993. С.64.
3 Инжеватов И. К. Топонимический словарь Мордовской АССР/Под ред. В. А. Никонова и Д. В. Цыганки-на. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. С.49..
4 Мокшин Н. Ф. Тайны мордовских имен. Саранск: Мор-дов.кн.изд-во, 1991. С.58.
5 Воркачев С. Г. Любовь как лингвокультурный концепт/С. Г. Воркачев. М.: Гнозис, 2007. С.7.
6 Мордовские пословицы, присловицы и поговорки. Саранск: Мордов. кн.изд-во,1986. С.43.
7 Калевала. Карело-финский эпос./Под. ред. Д. В. Бу-
бриха. М.-Л.: Академия.1933. С.77-85.
Чувство уважения к матери, ее почтение — древняя традиция мордвы, оно ценилось очень высоко и передавалось из поколения в поколение на генетическом уровне как архетип культуры. Можно согласиться с точкой зрения американского культуролога П. Сэнди, которая связывает влиятельную роль женщин, во-первых, с внутренней ориентацией культуры, которая обеспечивает большой стабильностью жизнедеятельности, во-вторых, указывает на важное значение анализа символики мифологии и религии для определения их роли в семье и культуре8.
Анализ мифологии мордовского этноса позволяет сказать, что женские божества преобладали в языческом пантеоне, где существовал культ «Богини-матери». В разных обрядах, молениях главную роль играли женщины, и это наблюдается во всём финно-угорском мире. А. В. Кыласов приводит пример обрядовых состязаний в традиционной борьбе нюл-тахли у хан-тов и манси исключительно среди женщин, которые проводились непосредственно возле идолов и священного лабаза, куда мужчины не допускались. Интересно отметить, что в отсутствие мужчин мироздание всё равно не мыслилось в гомосексуальных категориях, и потому допускался трансгендер, когда женщины, оставаясь собой, были аватарами мужчин9.
В идеальном аспекте нравственного сознания, отношения между родителями и детьми должны были основываться на взаимной любви и почитании (мель ванома) (э). В реальности положение детей было несколько противоречивым10. С одной стороны, они должны были повиноваться полностью воле родителей. Воля отцовская стала выше царской, «и царь хотел, но отец не велел», воля матери сопоставлялась с божеской: «мать сказала — бог сказал»11. Такие ценности, как «мель ванома» (э) (почитание), «кунсолома» (э) (послушание) считались определяющими. Непочтительного сына отец мог выгнать, лишить надела.
8 Sanday P. Famale power and a male domin on the origin of sexual inequality. — Cambridg ets., 1981/-XXIII. С.69.
9 Кыласов А. В., Тедорадзе А. С. Проблемы сохранения и развития традиционной борьбы нюл-тахли/А. В. Кыласов, А. С. Тедорадзе // Вестник угроведения. — 2014. — № 4 (19). С.159.
10 Ломшина Е. Н. Этноэтика мордвы/Е. Н. Ломшина // Регионология. — 2007. — № 1. — С.290.
11 Майнов В. Н. Очерки юридического быта мордвы. Спб.: тип. Мин-ва внутр. дел.,1885. С. 74.
Анализ устнопоэтического творчества, документов позволяет сделать характерное замечание, что власть родителей имела пределы. Например, считалось недопустимым бить детей. «Иттнень мархта тюремс — зверькс улемс» (м) («Детей бить — надо зверем быть»)12. Исследователь И. Селиванов пишет, что во время пребывания среди мордвы, ни разу не видел, чтобы отец или мать, или в особенности кто-нибудь из родственников бил детей13. Если же приходилось прибегать к такому виду наказания, это ставили в укор родителям, как отмечает В. Майнов: «Спина ребенка краснеет от удара, лицо родителей — от стыда»14. С другой, они пользовались определенными правами. В сознании мордвы «подвластность» детей воспринималась как источник будущего права сына, как залог превращения в главу дома, при естественной смене поколений. Девушку готовили к роли «хозяйки дома» «матери». Это отразилось в воспитательных программах народной педагогики, где зафиксирован факт полового воспитания.
В свою очередь, дети также должны были заботиться о родителях, это считалось моральным долгом. Архивные материалы свидетельствуют, что почти в каждом доме находятся престарелые родители. «Например, во дворе Трофим Афанасьев — 47 лет... у него мать вдова — 80 лет». «Во дворе Купряшка Наткин — 32, у него мать вдова, Сурма, Кудашева дочь, слепа — 60»15. Отказ в содержании родителей осуждался общественным мнением.
Отношения внутри мордовской семьи были гармонизированы как экономически, так и юридически. Во многом это определялось структурой семьи. Структура, устройство семьи по типу братства или задруги представляло собой наилучший образец семейной общины. Эта гармонизация определялась в духовной сфере религиозными связями: каждая семья поклонялась своим святыням, имела домашних духов — покровителей.
12 Устно-поэтическое творчество мордовского народа в 12 т. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1967. -Т.4. — кн.1. С.50
13 Документы и материалы по истории Мордовии/Труды МНИИЯЛИЭ в 3 т. Саранск: Мордгиз, 1939. — Т.3. — Ч.1. С.226
14 Майнов В. Н. Очерки юридического быта мордвы. Спб.: тип. Мин-ва внутр. дел.,1885 С.129
15 ЦГАДА. — Ф.350. — Оп.1. — Д.416. — Лл.260 об./Лан-
дратская книга по Темниковскому уезду. Л.161
«Одним из главных духовных ценностей культуры этноса «мель ванома» (э), «мяль ва-нома» (м.) (почитание), «кунсолома» (э.), «кулх-цондома» (м.) (послушание) были выражением сакральной связи между родителями и детьми. Почитание родителей и исполнение долга по отношению к ребенку «трямо-кастома» (э.), «тряма-касфтома» (м.) взаимно обуславливали друг друга»16. Сын лишь постольку был сыном, поскольку он почитал родителей, и, наоборот, лишь при условии выполнения своего родительского долга, родители считались уважаемыми людьми.
Следующий вид любви, который мы выделяем, и на котором акцентируем внимание — индивидуальная любовь.
Так, у эрзян было особое божество и покровительница любви Анге-патяй, «вечно юная дева, полная сил, красоты и жизни и во всем мире поддерживающая жизнь»17, она считалась «покровительницей девушек и женщин, их брака и любви, матерью богов, помощницей при родах», — писал П. И. Мельников-Печерский.
Роль бога огня и бога любви выполнял Нишке-паз (бог неба, один из верховных богов), создатель и покровитель вселенной, владыка семейной жизни, символ пчел и улья (как олицетворение семьи, рода). По традициям, девушки перед летним праздником, устраиваемом в честь Анге-патяй, вешали венки из березовых веток около домов и над своим изголовьем, призывая в молитвах свою покровительницу явиться к ним: «Анге-патяй матушка, помоги девке твоей чисто жить и давай поскорее жениха хорошего»18.
Образ Ведь-авы (м. э.) (покровительница воды), обладал многофункциональностью и амбивалентностью. Она являлась и покровительницей судеб и брака. Одна из легенд, представленная В. Н. Майновым, исследователем XIX века, рассказывает о сильном, безответном чувстве любви одной девушки, которая обращается к ней за помощью. Но Ведь-ава случайно соединяет судьбу юноши с другой девушкой. От отчаяния, невыносимых мук и страданий она бросается
16 Ломшина Е. Н. Этноэтика мордвы: традиции и совре-менность/Е. Н. Ломшина// Научное мнение -. 2012.
-№ 10. — С. 42
17 Мельников-Печерский П. И. Очерки мордвы. Саранск: Мордов.кн. изд-во, 1981. С.80
18 Там же. С. 54
в реку и тонет19. С одной стороны, любовь здесь определяется как целостное, всепоглощающее, космическое чувство. Ее ценность выше жизни. С другой стороны, она трагична. Такое определение мы находим у Гомера, Гесиода. Отречение от всякой жизненной перспективы, жертва жизнью определяет величайшее в любви, то, что сохраняет ее таинственную святость. Это созвучно идеям В. Соловьева, у которого «сильная любовь остается или неразделенной, или приводит к трагическому концу»20.
В силу обладания космической природой неизбежен вывод, что любви односторонней не может и не должно быть, ибо любовь выше людей. Неразделенная любовь — вина, грех против космоса, против мировой гармонии, против начертанного в божественном порядке андрогиниче-ского образа. Того, кто не принимал стрелу любви, поражала у древних стрела смерти. Так, погиб эрзянский парень Дувар, отвергший любовь Даны, которая отдала свою ослепительную красоту, чтобы завоевать его21. Погиб Нарцисс, который отверг любовь нимфы Эхо и влюбился в свое отражение, так погибла Анаксарета, которая не захотела любить Ифиса, так погиб Адонис, который отказался от любви Венеры. В традиционной культуре мордовского этноса чувство любви свойственно было изображать в зашифрованной форме, в отличие, скажем, от античной мифологии, где все говорило об открытости: сложение гимнов красоте человеческого тела, обнаженность античных скульптур. «В культуре мордвы таинственность изображаемых чувств отразилась в лирике, в произведениях искусства»22. Во-первых, скрытность чувств от посторонних глаз, по понятиям этноса, создала особый эмоционально-духовный настрой, радость, интимность. Во-вторых, она порождалась, по-видимому, из-за страха перед завистью людей и богов, из-за боязни лишиться счастья. В-третьих, она объясняется присущей скромностью.
О наличии индивидуальной любви говорит выбор, мотив неповторимости, незаменимости
19 Майнов В. Н. Очерки юридического быта мордвы. Спб.: тип. Мин-ва внутр. дел.,1885 С.123
20 Соловьев В. С. Смысл любви/Соловьев: соч. в 2 Т. М.: Мысль, 1991. — Т.2. — С.79
21 Устно-поэтическое творчество мордовского народа в 12 т. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1983. — Т.10. С.40
22 Логинова М. В. К вопросу взаимосвязи искусства и эт-
носа // Финно-угорский мир. — 2013. — № 2 (15). С.36
конкретного человека. Инициатива выбора чаще принадлежала парню, но окончательное решение принимала девушка. Знакомства происходили на вечеринках, помочах, супрядках, посиделках, играх, праздниках, где можно было лучше узнать друг друга.
В фольклоре создан своеобразный эталон внешности и поведения — этико-эстетический идеал народа, наиболее ярко и ёмко выраженный в традиционных играх, неотделимых от празднично-обрядовой культуры и обладающих неповторимым колоритом этнодвигательности, по определению А. В. Кыласова23. Игровая среда служила одновременно выявлению и индивидуальной фиксации качеств идеальных жениха и невесты: «крепкое телосложение», «красота», «веселый нрав», «доброта», «скромность», «уважение старших», «ловкость», «трудолюбие», «усердие», «безупречное поведение родителей и родственников». По мнению Н. Н. Глуховой и В. А. Глухова, главными ценностями, объединяющие финно-угорские народы, являются этические, а именно преобладающая роль этики служит наиболее точным выражением суперэтнической финно-угорской идеи24. В традиционной культуре мордвы оценивались поступки, человеческие качества, требования, которые предъявлялись со стороны общины, социальной группы к личности. Смысл любви состоял в признании за другим человеком безусловной значимости и ценности.
Образ любимой воспевался в песнях-величаниях, т. к. он выделялся среди прочих, имел неповторимые черты: «Девушка Татьяна хорошая, красивая и умная, чем она умна? Отчего она красива и хороша? Оттого, что она не ленива: Рубашка на ней крепкая, рукавички долгонь-кие, глазки у ней черненькие, словно черемуха, точно красный маковый цветочек, лицо ее»25. Формировалось ценностное предпочтение одних человеческих качеств, норм перед другими, неповторимость любимого перед остальными. Складывалась определенная иерархия ценностей.
23 Кыласов А. В. Традиционные игры и этноспорт: общая классификация // Теория и практика физической культуры. — 2014. — № 8 (25). С. 43
24 Глухова Н. Н., Глухов В. А. Системы ценностей финно-угорского суперэтноса/Н. Н. Глухова, В. А. Глухов. Йошкар- Ола: ООО «Спринт», 2009.С.261
25 Мельников-Печерский П. И. Очерки мордвы. Саранск: Мордов.кн. изд-во, 1981. С.87
Следует отметить, что дело тут не в особенной нравственной оценке, а в особом эмоционально-образном волевом восприятии.
Следует отметить амбивалентность восприятия чувства любви. С одной стороны, как уже отмечалось выше, любовь определялась как всепоглощающее чувство, с другой, она не ставилась в центр мироздания
Любовь очень часто не вмещалась в рамки семьи и общества. Об этом свидетельствует фольклор. Мечта соединиться с любимым — извечное стремление человека во все времена. Однако в традиционной культуре мордвы происходило столкновение индивидуальной любви с семейно-родовыми интересами. «Так, мифологические героини Литова, Сыржа, чтобы избежать замужества без любви, обращаются к божествам и умирают, чтобы затем улететь в небеса и возродиться»26. Некоторые родители стремились женить сына, выдать замуж дочь по экономической целесообразности, по собственному усмотрению. По свидетельству исследователей А. Палласа, И. Селиванова, «иногда сочетали браком малолетних сыновей со взрослыми девушками»27. Материалы архива по Тем-никовскому уезду также указывают на наличие неравновозрастных, неравноправных браков среди мордвы.
Например, в деревне Канкушах «Во дворе Фетка Петаев — 49 у него сын Живай — 12, у Живая жена Рузу, Нороватова дочь — 30, у него дети сын Анашко — 3, женился он в 1713 г.»28, в деревне Чотово «во дворе Казей Маскаев — 37 У него сын Ерока — 11, У Ерока жена Келгу, Сайкина дочь — 20 лет, женился он в 1712 г.»29, в деревне Барашевы «во дворе Умряк Ефа-ев — 54 у него сын Масейка — 16 у Масейки жена Видя, Ночкина дочь — 40 лет, у него сын Иню — 4»30. Во многих мордовских песнях, преданиях неравноправный, неравновозрастный
26 Ломшина Е. Н. Некоторые аспекты исследования нравственной культуры мордовского этноса/Е. Н. Ломшина // Вестник Мордовского университета. -2014. — № 4. (24) — С..235
27 Документы и материалы по истории Мордовии/Труды МНИИЯЛИЭ в 3 т. Саранск: Мордгиз, 1939. — Т.3. — Ч.1. — С. 149
28 ЦГАДА. — Ф.350. — Оп.1. — Д.416. — Лл.260 об./Лан-дратская книга по Темниковскому уезду. Л.197
29 Там же.
30 Там же.
брак осуждается, выражая недовольство девушек своими родителями, которые устраивают семейную жизнь детей по собственному желанию:
Моя родимая матушка, Мой кормилец батюшка, За малолетнего мужа меня выдали, За недоросля меня сосватали, Вечером ложусь спать, Вечером постель стелю — Я сильно, сильно теряюсь, Я сильно, сильно забываюсь, Уложила бы его у ног своих — Боюсь, ногами столкну его. Уложила бы его рядом с собою — Боюсь, задавлю его31.
Однако любовь очень часто не вмещалась в рамки семьи и общества. Об этом свидетельствует фольклор. Существует цикл песен о нелюбимом муже: «Жена проклинает своего мужа», «Акулина Дмитриевна семь лет не хочет знать своего мужа», «Пусть колдун испортит маленького мужа»32. Чтобы не жить с нелюбимым мужем, но не выйти при этом из рамок общественной морали, девушка желает умереть, чтобы снова воскреснуть и навеки соединиться с любимым. Песни «Кулан тетякай» («Умру, тятенька»), «Кенжень Салунясь» (Кежина Салунья) звучат, как гимны, посвященные любви.
Жертвенная гибель в жизни кладет на любовь печать вечности. Любовь теснее, интимнее, глубже связана со смертью, чем с рождением, и связь эта — залог ее вечности. В сознании приобщается к бессмертию.
Разлучив с любимой (-ым), своевольные родители обрекали своих детей на несчастную супружескую жизнь. Тема трагической судьбы влюбленных, разлученных по воле родителей, или в силу других обстоятельств, находит отражение в легендах и песнях: «Дружканзо калмо лангсо» (На могиле любимой»), «Толонь седейть («Пламенные сердца»)33. В легенде «Раужо лисьма»
31 Шахматов А. А. Мордовский этнографически сборник. Спб.: ипогр. Импер. АН, 1910. С.414
32 Шахматов А. А. Мордовский этнографически сборник. Спб.: ипогр. Импер. АН, 1910. С.467,477.
33 Устно-поэтическое творчество мордовского народа в 12 т. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1983. — Т10. С. 33-37.
(«Черный колодец»)34 повествуется о том, как родители не хотели выдавать свою красавицу-дочь Улюту за ее возлюбленного Юртая и тем самым обрекли ее на несчастную жизнь, закончившуюся трагически. Эта легенда — назидание своенравным родителям. В народной морали зафиксировано отрицательное отношение к родителям, решавшим своевольно судьбу своих детей.
В идеальном плане нравственного сознания ценилось чувство верности, (кемема) (э), преданности любимому человеку. Так, в песне «Учок монь» («Жди меня») жена спрашивает мужа, когда ждать его возвращения, мечтает о встрече с ним до того, как наступила разлука. В ней отразилась душа женщины, умеющей тонко чувствовать и способной на верность в любых жиз-
34 Устно-поэтическое творчество мордовского народа в 12 т. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1983. — Т.10. С.191
ненных обстоятельствах. Ради любимого человека она готова перенести все, а ее преданная любовь граничит с самопожертвованием.
Мотив верности — это следствие проявления индивидуальной любви, где она важна не как проявление чувств, а как перенесение жизненного интереса из себя в другое, как перестановка всего центра жизни. Вечная сила любви часто изображается в песнях символически, когда на могилах влюбленных сплетаются друг с другом деревья.
Таким образом, любовь в традиционной культуре мордвы определялась как смысложиз-ненная ценность. Высшим видом любви и наиболее священной из всех эмоциональных связей являлась материнская любовь. Индивидуальная любовь проявлялась через выбор, мотив верности. В культуре мордвы воплотился этико-эсте-тический идеал народа.
Список сокращений
м. — мокшанский э. — эрзянский
Список литературы
1. Воркачев С. Г. Любовь как лингвокультурный концепт/С. Г. Воркачев. М.: Гнозис, 2007.288 с.
2. Глухова Н. Н., Глухов В. А. Системы ценностей финно-угорского суперэтноса/Н. Н. Глухова, В. А. Глухов. Йошкар- Ола: ООО «Спринт», 2009. 276 с.
3. Инжеватов И. К. Топонимический словарь Мордовской АССР/Под ред. В. А. Никонова и Д. В. Цы-ганкина. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. 264 с.
4. Кыласов А. В. Традиционные игры и этноспорт: общая классификация // Теория и практика физической культуры. — 2014. — № 8 (25). — С.41-45.
5. Ломшина Е. Н. Этноэтика мордвы: традиции и современность/Е. Н. Ломшина// Научное мнение -. 2012. -№ 10. — С. 38-46.
6. Мокшин Н. Ф. Тайны мордовских имен. Саранск: Мордов.кн.изд-во, 1991. 112 с.
7. Соловьев В. С. Смысл любви/Соловьев: соч. в 2 Т. М.: Мысль, 1991. — Т.2. — С.61-82.
8. Цыганкин Д. В. Память земли. Саранск: Мордов. кн. изд-во. 1993. 160 с.
9. Шуляев А. Д. Жизнь и песня. Саранск: Мордов. Кн. изд-во, 1986. 172 с.
THE CONCEPT OF LOVE IN THE TRADITIONAL CULTURE OF MORDOVIAN ETHNOS: AXIOLOGICAL APPROACH
Lomshina Elena Nikolaevna,
Head of the reseacrch finno-ugric culture laboratory of N. P. Ogarev Mordovia State University, candidate sciences of filosophy, dosent, Bolshevistskaya st., 68, Saransk, Republic Of Mordovia, 430005,
Abstract
The author examines the concept of love in the traditional culture of the Mordovian ethnos basing on the analysis of oral poetry, archival material, onomastics, the toponymy of geographical names and mythology. The article analyzes such kinds of love as the mother»s one, the love between parents and children and individual sexual love. The novelty of the study lies in the fact that the concept of love in the traditional culture of the Mordovians is investigated in multidimensional terms through the prism of moral consciousness, moral behavior and relationships.
Keywords
axiology, traditional culture, mordvinian ethnos, love, onomastics, toponymy, oral poetic creativity, mythology.
