CC BY
49
Международное право
УДК 347.1
К.С. Мамажанов*
Понятие и содержание гражданской правосубъектности лиц, осужденных к лишению свободы в Кыргызской Республике
В данной статье с позиции международно-правовых норм, норм гражданского и уголовноисполнительного законодательства Кыргызской Республики, раскрываются понятие и содержание гражданской правосубъектности лиц, осужденных к лишению свободы.
Ключевые слова: Кыргызская Республика, правосубъектность, гражданское право, осужденный,
режим.
Mamadjanov, Kabiljan*. The notion and the content of the civil righteous persons, condemned to prison in the Kyrgyz Republic. In the article from the position of the civil and criminal-executive legislation in the K.R. of the international and righteous norms, also existing in the civil science discussions, attempt was taken to open the notion and the content of the civil righteous persons, accused to prison in the Kyrgyz Republic.
Keywords: Kyrgyz Republic, righteous, civil right, condemned, a mode.
Кыргызская Республика, встав на путь свободного общественного развития, основанного на нормах права, взяла курс на создание гражданского общества и построение правового демократического государства. Это свидетельствует о том, что наряду с формированием новых гражданских и государственных институтов, в Кыргызстане осуществляется правовая реформа, неотъемлемым элементом которой является всесторонняя разработка теоретических проблем по актуальным вопросам права.
Исследование проблемных вопросов в правовом положении граждан, безусловно, принадлежит к сфере важнейших в юридической науке. Так, в главе второй Конституции КР1 закреплены и гарантированы гражданам широкие права и свободы. Всестороннее развитие личности происходит путем участия граждан в общественных отношениях, подавляющее большинство которых регулируется нормами кыргызского законодательства. В этой связи особое значение приобретает правовая регламентация возможности граждан выступать в качестве субъектов правоотношений, а также осуществлять предусмотренные законом гражданские права и обязанности.
Исследуя проблемы субъективных прав и обязанностей в правоотношении, а также проблемы их возникновения и осуществления, защиты, правовой ответственности в общетеоретическом аспекте и применительно к отдельным институтам права, мы неминуемо сталкиваемся с проблемами «субъекта» прав и обязанностей.
В законодательстве Кыргызской Республики проблема субъекта права относится к числу центральных в правовой науке, в т.ч. и в теории гражданского и семейного права, как с точки зрения правосозидательной, законодательной, так и с правоприменительной и правозащитной. Она касается любого правоотношения, поскольку нет и не может быть бессубъектных правоотношений.
* Мамажанов, Кабылжан Сабржанович, адъюнкт кафедры гражданского права Санкт-Петербургского Университета МВД России. Санкт-Петербургский университет МВД России. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел: (812) 744-70-68. E-mail: [email protected].
* Mamadjanov, Kabiljan, is the post-graduate of the Civil Right department of the Saint-Petersburg University of the MIA of Russia. The St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilyutov-street, 1. Тек (812) 744-70-68. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 18 октября 2010 года.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Невозможно исследовать институты гражданского и семейного права, не касаясь прямо или косвенно субъекта этих правоотношений, в связи с чем вопросы правосубъектности не могли не привлечь внимания многих исследователей в области правовой науки. В отечественной юридической науке они являются предметом изучения не только цивилистики, но и различных других отраслей права. Несомненно, следует признать, что наукой советского гражданского права сделан серьезный вклад в решение задач, стоящих перед национальным правом. Вместе с тем, на протяжении длительного времени при рассмотрении проблем правосубъектности граждан обнаруживается ряд спорных положений, которые до сих пор не разрешены, вследствие чего она продолжает оставаться актуальной, в известной мере спорной, требующей серьезного научного исследования.
С обретением независимости Кыргызстана, в области гражданского права вопросы правосубъектности еще не в полном объеме исследованы и нуждаются в теоретической разработке, чему и посвящена данная статья.
Во-первых, в гражданском праве Кыргызской Республики до сих пор нет фундаментальных исследований о правосубъектности граждан, отражающих действующее законодательство и новейшие достижения правовой теории в области субъективного права и правоотношений.
Во-вторых, при рассмотрении вопросов правосубъектности в различных отраслях права обнаруживаются межотраслевые или стыковые проблемы правосубъектности — между гражданским и трудовым, семейным и процессуальным правом.
В-третьих, при исследовании правосубъектности обнаруживается ряд других спорных положений, таких как соотношение правосубъектности с правоспособностью и дееспособностью, с субъективными правами, правовая природа и сущность правосубъектности, ее необходимость как правовой категории и др. При этом отдельные вопросы, например, гражданской правосубъектности лиц, осужденных к лишению свободы, не нашли в Кыргызстане своего отражения и в монографических исследованиях по данной проблематике.
Принимая во внимание изложенные обстоятельства, автор предлагает рассмотреть общие проблемы правового института правосубъектности в гражданском праве, а также раскрыть особенности гражданской правосубъектности лиц, осужденных к лишению свободы в Кыргызской Республике.
Следует отметить, что осужденный, подвергаясь уголовному наказанию, остается гражданином своего государства. Данное обстоятельство служит исходным тезисом для уяснения его гражданско-правового положения, которое нашло свое закрепление в международно-правовых документах и в отечественном законодательстве. Так, согласно Всеобщей декларации прав человека, никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии; никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращению и наказанию; каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности; каждый имеет право на гражданство и др. (ст. 4, 5, 6, 14, 15)2. В ст. 20 Конституции КР закреплено, что «ни один гражданин Кыргызской Республики не может быть лишен своего гражданства». Статья 9 УИК КР предусматривает, что «лица, отбывающие наказания в виде лишения свободы и исправительных работ без лишения свободы, пользуются правами и несут обязанности, установленные законодательством для граждан Кыргызской Республики, с ограничениями, предусмотренными законодательством для осужденных, а также вытекающими из приговора суда и режима...».
Таким образом, нормы гражданского права, применяемые в тесном взаимодействии с положениями уголовно-исполнительного законодательства, за некоторым исключением, распространяются на осужденных полностью, являясь важным инструментом в процессе их исправления и перевоспитания.
В целом, к характеристике сущности, содержания и значения гражданской правосубъектности обращаются почти все авторы, рассматривающие особенности правосубъектности различных категорий физических или юридических лиц3.
Для законодательства Кыргызской Республики, проблемными остаются вопросы, связанные с гражданской правосубъектностью осужденных к лишению свободы, хотя в науке еще четверть века назад А.Е. Наташев обращал на это внимание4.
В первую очередь необходимо выяснить, является ли правосубъектность необходимой правовой категорией.
По данной проблеме весьма подробный и интересный анализ теоретического и практического значения категории «правосубъектность» на основе сопоставления имеющихся научных концепций провели А.В. Барков и Е.П. Лахотникова, убедительно показавшие, что существование категории правосубъектности не вызывает сомнения и что в гражданском праве она относится к числу ключевых и наиболее сложных категорий5.
В настоящее время необходимость применения категории правосубъектности в качестве самостоятельного юридического понятия признается большинством ученых, которые рассматривают ее в качестве «социально-правовой возможности субъекта быть участником гражданских правоотношений»6 и видят ее назначение в том, что «она выступает в качестве средства фиксации (закрепления) круга лиц, обладающих способностью быть носителями субъективных прав и обязанностей, и определяет общее правовое положение субъектов, закрепленное нормами гражданского права»7.
Однако имеется и противоположное мнение, в соответствии с которым употребление данного понятия нецелесообразно, т.к. оно лишь «усложняет и без того сложные вопросы и ведет к новым излишним спорам и дискуссиям»8. С этим утверждением полагаем нельзя согласиться, поскольку именно правосубъектность выступает в качестве первоосновы формирования понятийного аппарата при анализе гражданско-правового статуса личности, и отрицание этого факта может привести к принципиальной невозможности такого анализа.
Нельзя также согласиться с утверждением о том, что от понятия правосубъектности необходимо отказаться по тем основаниям, что «содержание правосубъектности полностью охватывается понятиями правоспособности и дееспособности, которые закреплены в законодательстве»9.
Сторонники этой позиции не учитывают, что содержание правосубъектности не исчерпывается названными элементами, а представляет собой, как будет отмечено далее, гораздо более емкое и содержательное понятие, выполняющее уникальную функцию обобщающей характеристики гражданско-правового положения физических лиц.
Отрицали также возможность использования понятия правосубъектности в гражданском праве В.И. Корецкий и Н.А. Чечина10, не возражая в то же время против использования этой категории в любой другой отрасли права.
Однако довод В.И. Корецкого о том, что «термина правосубъектности гражданское законодательство не знает», представляется не вполне убедительным. В.И. Корецкий полагает, что т.к. не только гражданское законодательство, но и законодательство вообще не знает термина «правосубъектность», то следовало бы исключить возможность использования этой категории. Вместе с тем полагаем, что отсутствие какого-либо понятия в законодательстве еще не позволяет сделать категорический вывод о неправомерности его создания и использования в правовой науке, тем более, что, хотя гражданское законодательство и не использует рассматриваемое понятие, оно широко применяется в международном праве в сфере защиты прав и свобод человека11, которое на сегодняшний день в соответствии со ст. 12 Конституции КР и ст. 6 Гражданского кодекса КР является составной частью правовой системы Кыргызской Республики.
Самостоятельное и весьма важное значение рассматриваемой категории определяется и тем,
что термин «правосубъектность» не имеет в цивилистике адекватного эквивалента: в русском языке
12
нет ни одного слова или словосочетания, имеющего такой же смысл, такое же сочетание12 .
Полагаем, что обогащение правовой науки таким понятием как «правосубъектность» целесообразно, если оно не адекватно какому-либо другому понятию. Поэтому необходимо четко очертить границы этой категории, не отождествляя ее с другими правовыми категориями.
Вместе с тем, отрицательное отношение к категории правосубъектности вообще или к использованию ее в отдельных отраслях права основано на весьма спорном тезисе, что правосубъектность является лишь условно принятым обозначением какой-то другой категории13.
Рассматривая данное положение, нельзя не заметить существующего в современной цивилистике многообразия подходов к определению ее соотношения со смежными правовыми категориями, к которым, в первую очередь, относятся «правоспособность» и «дееспособность». В решении этого важного вопроса можно выделить три основных научных подхода, каждый из которых нашел в литературе более или менее убедительную аргументацию:
1) полное отождествление правосубъектности и правоспособности;
2) понимание правосубъектности как самостоятельного правового явления, базирующегося на правоспособности и дееспособности;
3) трактовку правосубъектности в качестве обобщающего понятия, складывающегося из двух самостоятельных элементов: правоспособности и дееспособности.
Основываясь на этих общих положениях, рассмотрим особенности гражданской правосубъектности граждан, находящихся в местах лишения свободы по законодательству Кыргызской Республики.
Как ни печально, но в общественном сознании лицо, осужденное к лишению свободы, зачастую отождествляется с изгоем, не имеющим никакого отношения к социуму, наделенному широким набором гражданских, семейных, трудовых, конституционных и иных прав. В этом отношении прав
Н.Н. Дерюга, определивший важнейшую задачу современной уголовно-исполнительной политики в том, чтобы «вытравить» из сознания обывателя мысль о своем превосходстве над лицом, временно оказавшимся в местах лишения свободы за совершенное преступление14.
Согласно ст. 45 УИК КР, осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории Кыргызской Республики, на которой проживали или были осуждены.
Исправительные колонии предназначены для отбывания наказания в виде лишения свободы осужденными, достигшими совершеннолетия. Они подразделяются на колонии общего режима, исправительные колонии усиленного и строгого режима, а также колонии особого режима.
Имеются воспитательные колонии, в которых отбывают наказание несовершеннолетние осужденные к лишению свободы, а также осужденные, оставленные в воспитательных колониях до достижения ими возраста 21 года.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 4 (48) 2010
Следует отметить, что такая разветвленная сеть различных видов исправительных учреждений создает определенные трудности для выработки общих положений, касающихся общей гражданской правосубъектности осужденных.
В соответствии со ст. 57 ГК КР, допустимо ограничение правоспособности граждан Кыргызстана. Установление подобных случаев имеет особое значение для характеристики правосубъектности осужденных, учитывая, что в теории гражданского и семейного права они относятся к числу
15
недостаточно изученных .
Согласно ч. 2 ст. 9 УИК КР, «при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан, установленные Конституцией Кыргызской Республики, с изъятиями и ограничениями, определенными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством».
С введением в действие 1 января 2000 г. УИК КР сущность и основные вопросы правового положения осужденных по отношению к любой мере уголовно-правового характера урегулированы в его второй главе16. В ст. 9-14 данной главы закреплены не только основы правового положения осужденных, но и основы их правового статуса. В нормах УИК, посвященных порядку и условиям исполнения той или иной меры уголовно-правового характера, отражены ограничения, свойственные этим мерам.
Так, ограничения осужденных в правах и обязанностях, собственно их правовое положение целесообразно рассматривать в определенной системе, которая может быть построена по различным
17
критериям17:
— по видам мер уголовно-правового характера;
— по отраслям права;
— по социальному назначению;
— по виду правового статуса осужденных;
— по цели установления;
— по степени отражения ограничений в законодательстве.
Необходимо подчеркнуть, что специфика гражданских прав и обязанностей осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, выражается в том, что некоторые из них следует рассматривать в двух аспектах18. Например, право собственности осужденного рассматривается применительно к имуществу, находящемуся у него за пределами исправительного учреждения, и имуществу, имеющемуся у него непосредственно в исправительном учреждении. Так, в местах изоляции от общества осужденный не лишается права собственности на принадлежащее ему имущество, на общих основаниях имеет право наследовать и завещать, совершать любые, незапрещенные законом сделки, участвовать в обязательствах, имеет полные права автора произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных, охраняемых законом результатов интеллектуальной собственности. Однако в связи с пребыванием в местах лишения свободы, реализация осужденными вышеуказанных прав оказывается затруднительной и зависит от требований режима соответствующего исправительного учреждения, в котором отбывается наказание.
За осужденными сохраняется право собственности на принадлежащее им имущество, оставшееся за пределами исправительного учреждения, однако лично пользоваться им они не может, за исключением пользования предметами, полученными ими в посылках, бандеролях или передачах.
Вместе с тем, обладая имуществом, осужденный может передать его на время пребывания в исправительном учреждении в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему), что не влечет за собой перехода права собственности. На осужденном остается бремя содержания принадлежащего ему имущества, а в отношении имущества, оставшегося у осужденного на свободе, остается право распоряжения им через институт представительства.
В силу полномочия, основанного на доверенности, указания закона либо акта уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления представитель осужденного непосредственно может создавать, изменять и прекращать его гражданские права и обязанности (например, отдавать имущество в залог, обременять его другими способами, распоряжаться им по усмотрению доверителя: продать, подарить и т.д.). Через своего представителя осужденный вправе приобретать имущество на средства, имеющиеся у него за пределами исправительного учреждения. При этом к нотариально удостоверенным доверенностям приравниваются доверенности лиц, находящихся в местах лишения свободы, удостоверенные начальником соответствующего учреждения (ст. 204 и др. ГК КР).
Также следует отметить, что в силу специфики своего положения некоторые осужденные не могут лично совершать гражданско-правовые сделки в условиях нахождения внутри исправительных учреждений. Так, на основании Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений лицам, содержащимся изолировано от других осужденных, продукты питания и предметы первой необходимости приобретают сотрудники исправительного учреждения на основании заявления осужденного. Оформления доверенности в данном случае не требуется, т.к. Правилами установлена периодичность совершения подобных сделок (например, для лиц, содержащихся в помещениях камерного типа и одиночных камерах, закупка продовольственных и иных товаров производится два раза в месяц).
Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений осужденным запрещено отчуждать любым способом продукты питания, предметы, изделия и вещества, находящиеся в их личном правомерном пользовании. Однако на практике среде осужденных свойственны межличностные расчеты: предоставление подобных предметов в уплату за долг при различного рода азартных играх, в сбор т.н. «общака» и пр. Совершение таких сделок в случае их выявления признается одним из нарушений требований режима и может повлечь применение мер взыскания.
Необходимо подчеркнуть, что несмотря на стремление современного уголовноисполнительного, гражданского и иного законодательства к установлению преимущественно прямых ограничений осужденных в правах, предусмотреть все конкретные жизненные ситуации, вызывающие необходимость того или иного ограничения, невозможно.
Правовое положение осужденных предполагает необходимость, «с одной стороны, в максимальной степени обеспечить соблюдение прав осужденных, их законных интересов, а с другой,
— предоставить администрации исправительных учреждений необходимые правовые рычаги для эффективного достижения целей наказания, обеспечения порядка и дисциплины в деятельности исправительных учреждений, предупреждения среди осужденных новых преступлений и иных
19
правонарушений, а также их исправления».
Так, осужденные к лишению свободы приобретают особые дополнительные права во время отбывания наказания в исправительных учреждениях. Например, они имеют право на необходимые жилищно-бытовые условия в местах лишения свободы, отвечающее требованиям санитарии и гигиены (ст. 11 УИК КР), обеспечиваются постельным бельем, питанием, одеждой и обувью по сезону с учетом климатических условий. В необходимых случаях устанавливаются улучшенные условия содержания для некоторых групп осужденных (ст. 71 УИК КР). По мнению видного советского ученого
Н.А. Стручкова, специфические права и обязанности осужденных — не что иное, как результат видоизмененных общегражданских прав и свобод, ограниченных под воздействием режимных правил20 . В связи с этим возникает ряд вопросов, так или иначе относящихся к уяснению сущности уголовного наказания и правового положения осужденного к лишению свободы.
Вместе с тем, надо ли говорить о том, что осужденные, пребывающие в глубокой изоляции и наделенные законодателем целым набором дополнительных прав (по сравнению с законопослушными гражданами), имеют перед последними гарантированные законом преимущества и льготы? Ответ, по нашему мнению, должен быть отрицательным. Эти дополнительные права обременены их статусом узника пенитенциарной системы и основаны на жизненной необходимости выживания в условиях несвободы. Безусловно, прав Н.Н. Дерюга, считая, что найдется немного желающих свободных граждан,
способных позавидовать столь «льготированному» положению осужденных, скорее, это видится
21
вынужденной мерой .
Осужденные, отбывающие наказания в местах лишения свободы, сохраняют большинство общегражданских прав и обязанностей, предусмотренных гражданским и семейным законодательством, и, в первую очередь, Конституцией Кыргызской Республики. Мы относимся критически к взглядам
ученых, направленным на ограничение прав и свобод осужденных и особенно их материально-бытовых
22
условий22, поддерживаем авторов, которые считают, что создание условий для их полноценного участия в гражданском обороте соответствует задачам исправления. Следует признать, в Кыргызстане в настоящее время существующая система пенитенциарных учреждений, режим отбывания наказания, жилищнобытовые условия в изоляции не в полной мере отвечают требованиям международно-правовых стандартов в области соблюдения прав осужденных в местах лишения свободы.
Анализ юридической литературы позволяет утверждать, что гражданская правосубъектность осужденных к лишению свободы носит ограниченный характер. Такая точка зрения высказывается большинством ученых23, хотя в литературе имеются и другие мнения24.
Таким образом, гражданскую правосубъектность лиц, осужденных к лишению свободы в Кыргызской Республике, можно определить как способность осужденных иметь все права и обязанности свободных граждан Кыргызской Республики, за исключением тех, которые подверглись ограничениям, предусмотренным действующим законодательством для осужденных, вытекающим из приговора суда и режима отбывания наказания, сопровождающимся наличием у них дополнительных гражданских прав и обязанностей, обусловленных этим режимом.
Список литературы
1. Конституция Кыргызской Республики от 5 мая 1993 года в ред. Закона КР «О новой редакции Конституции Кыргызской Республики» от 27 июня 2010 г. // Газета «Эркин-Тоо». — 02.07.10. — № 59.
2. Комментарий к Гражданскому кодексу Кыргызской Республики. Части первой (постатейный). В 2-х т. — Т. I. — Б.: Академия, 2005. — 564 с.
3. Комментарий к уголовно-исполнительному кодексу Кыргызской Республики / под общ. ред. М.Т. Кайыпова. — Бишкек, 2006. — 444 с.
4. Веберс, Я. Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. — Рига, 1976. - 232 с.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
5. Аерюга, Н. Н. Гражданская правосубъектность осужденных, содержащихся в местах лишения свободы : монография. — Хабаровск, 2003. — 309 с.
6. Ажумагуяов, А. М. Правовой статус личности осужденных к лишению свободы : учебное пособие. — Бишкек, 2008. — 171 с.
7. Ельчанинова, О. В. Гражданско-правовой статус осужденных к лишению свободы в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 2004. — 260 с.
8. Михайлова, И. А. Гражданская правосубъектность физических лиц: проблемы законодательства, теории и практики : дис. ... докт. юрид. наук // Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ. — М., 2007.
- 498 с.
Literature
1. The Constitution of the Kyrgyz Republic 05.05.1993 as amended by Law «About the new Constitution of the Kyrgyz Republic» 27.06.2010 // Newspaper «Erkin Too». — 02.07.1910. — № 59.
2. Commentary to the Civil Code of the Kyrgyz Republic. Part One (itemized). — In 2 Vols — Volume
I. BS: The Academy, 2005. 564 p.
3. Commentary to the Criminal executive Code of the Kyrgyz Republic / ed. M.T. Kaiypov — Bishkek, 2006. — 444 p.
4. Vebers, Y. R. Legal personality of citizens in the Soviet civil and family law. — Riga, 1976. — 232 p.
5. Derjuga, N. N. Civil capacity of the convicted persons detained in prisons : monograph. — Khabarovsk, 2003. — 309 p.
6. Jumagulov, A. M. The legal status of the person sentenced to imprisonment : the manual. — Bishkek, 2008. — 171 p.
7. Elchaninova, O.V. Civil status of persons sentenced to imprisonment in the Russian Federation : diss. ... candidate. jur. science. — St.-Petersburg, 2004. — 260 p.
8. Mikhailova, I. A. Civil capacity of physical persons: the problem of law, theory and practice : diss. ... dr. jur. science. / Ross. acad. State service under the President of the Russian Federation. — Moscow, 2007. — 498 p.
1 Конституция Кыргызской Республики от 5 мая 1993 года в ред. Закона KP О новой редакции Конституции Кыргызской Республики от 27 июня 2010 года // Газета «Эркин-Тоо». 02.07.10. № 59.
2 Права человека (сборник документов). Бишкек, ARD\Checchi (проект ЮСАИД), ИПС «ТОКТОМ», 2002.
3 См., например: Ручкина Г.Ф. Гражданская правосубъектность органов внутренних дел Российской Федерации (организационно-правовые аспекты). Дис...канд. юрид. наук. М., 1997. С. 15-18; Запорожец А.М., Истомин Ю.В. Правосубъектность как феномен гражданского права / / Проблема правосубъектности: современные интерпретации. Сборн. матер. научн.-практ. конф. Самара, 2005 г. С. 79-85.
4 Наташев А.Е. Правовое положение осужденных (общие положения) / / Проблемы исполнения наказания и перевоспитания осужденных. М., 1984. С. 21-22.
5 См.: Барков А.В., Лахотникова Е.П. Гражданская правосубъектность и право собственности некоммерческих организаций: учебное пособие. М., 2004. С. 32-50.
6 См., напр.: Гражданское право: В 2-х т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 97.
7 Лозовская С. О. Правосубъектность в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 14.
8 Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 84.
9 Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976. С. 23.
10 Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения. Л., 1962. С. 24; Корецкий В.И. Гражданское право и гражданские правоотношения в СССР. Душанбе, 1967. С. 97.
11 Всеобщая декларация прав и свобод человека и гражданина от 10.12.48. ст. 6. Международное право в избранных документах. Т. 1. М., 1957.
12 Михайлова И.А. Гражданская правосубъектность физических лиц: проблемы законодательства, теории и практики: Дис. . докт юрид. наук. // Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ. М., 2007. С. 115.
13 Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976. С. 18.
14 Дерюга Н.Н. Гражданская правосубъектность осужденных, содержащихся в местах лишения свободы: Монография. Хабаровск. 2003. С. 19.
15 См. например: Розанцева Д.Н. Участие органов внутренних дел в осуществлении гражданской правосубъектности. М., 1985. С. 7; Селиверстов В.И. Теоретические проблемы правового положения лиц, отбывающих наказание. М., 1992. С. 57; Минеев И. Участие заключенных в гражданско-правовых сделках / / Российская юстиция. 1999. № 9. С. 46.
16 Уголовно-исполнительный кодекс Кыргызской Республики. Б., ИСС «ТОКТОМ ЮРИСТ». 2007.
17 Джумагулов А.М. Правовой статус личности осужденных к лишению свободы: Учебное пособие. Бишкек, 2008. С. 19.
18 См. подробно: Джумагулов А.М. Правовой статус личности осужденных к лишению свободы в Кыргызской Республике: Учебное пособие. Б., 2008. С. 44-47.
19 Селиверстов В., Шмаров И. Правовое регулирование исполнения наказания в виде лишения свободы и смертной казни // Российская юстиция. 1997. № 5. С. 47.
20 Наташев А.Е., Стручков Н.А. Основы теории исправительного права. М., 1967. С. 77.
21 Дерюга Н.Н. Гражданская правосубъектность осужденных, содержащихся в местах лишения свободы: Монография. Хабаровск. 2003. С. 23.
22 Маслихин А.В. Принцип гуманизма в исполнении наказания в виде лишения свободы. Рязань, 1978. С. 37.
23 Маркова М.Г. Гражданско-правовое положение осужденных, отбывающих наказание в ИТК. М., 1984. С. 8; Карусев Н.И.
Гражданско-правовое положение осужденных к лишению свободы. Рязань, 1973. С. 16.
24 Ширвиндт Е.Г., Утевскии B.C. Советское исправительно-трудовое право. М., 1957. С. 81.
