CC BY
10
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Научная статья
УДК 343.11
Поможет ли исключение дел частного обвинения из Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации жертвам домашнего насилия?
Азарёнок Николай Васильевич
Уральский государственный юридический университет имени В. Ф. Яковлева, Екатеринбург,
Россия, [email protected]
Аннотация. Исследуется принятое Пленумом Верховного Суда РФ постановление, исключающее дела частного обвинения из Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Выявляются причины принятия данного решения, устанавливаются возможные проблемы практического применения данного нововведения и предлагаются авторские рекомендации по их разрешению.
Ключевые слова: дела частного обвинения, институт возбуждения уголовного дела, уголовно преследуемое лицо, потерпевший
Для цитирования: Азарёнок Н. В. Поможет ли исключение дел частного обвинения из Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации жертвам домашнего насилия? // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 2. С. 5-9.
Original article
Will the exclusion of private prosecution cases from the Criminal Procedure Code of the Russian Federation help victims
of domestic violence?
Azarenok Nikolay V.
Ural State Law University name V.F. Yakovlev, Yekaterinburg, Russia, [email protected]
Abstract. The resolution adopted by the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation excluding cases of private prosecution from the Criminal Procedure Code of the Russian Federation is investigated. The reasons for making this decision are identified, possible problems of practical application of this innovation are identified and author's recommendations for their resolution are proposed.
Keywords: private prosecution cases, institution of initiation of criminal proceedings, criminally prosecuted person, victim
© Азарёнок Н. В., 2022
For citation: Azarenok N. V. Will the exclusion of private prosecution cases from the Criminal Procedure Code of the Russian Federation help victims of domestic violence? // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 2. P. 5-9.
Согласно зарегистрированному в Государственной Думе РФ 7 апреля 2021 г. законопроекту, инициированному Верховным Судом РФ, предлагается изменить вид уголовного преследования по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 115, ст. 116.1 и ч. 1 ст. 128.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УК РФ) [1]. В соответствии с ним указанные преступления переводятся в разряд дел частно-публичного обвинения, т. е. в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, а ч. 2 ст. 20 УПК РФ, предусматривающая производство по частному обвинению в уголовном процессе, признается утратившей силу, как и все иные корреспондирующие ей нормы Кодекса1. Ликвидируется такой участник уголовного производства, как частный обвинитель (п. 47 ст. 5, п. 59 ст. 5, ст. 43 УПК РФ). Как следствие, указанные преступления, как и прежде, будут возбуждаться только при наличии соответствующего заявления, поданного потерпевшим или его законным представителем, однако прекращение уголовного производства в связи с примирением сторон из разряда императивного указания приобретет диспозитивный характер решения, принимаемого по усмотрению правоприменителя. Данный подход объясняется тем, что, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, закрытие такого рода дел в связи с примирением потерпевшего и уголовно преследуемого лица не обеспечивает защиту прав потерпевших в соответствии с Конституцией РФ и международным законодательством [2].
Главная проблема дел частного обвинения, согласно пояснительной записке Пленума ВС РФ к рассматриваемому законопроекту, заключается в том, что на пострадавшее от преступления лицо возлагается бремя доказывания фактических обстоятельств по поданному им заявлению, а также обязанности самостоятельно поддерживать обвинение в суде (ст. 43 УПК РФ). Помимо этого, его отсутствие в суде без уважительных на то причин приводит к обязательному прекращению производства по делу ввиду отсутствия в деянии состава преступления (ч. 3 ст. 249 УПК РФ). При вынесении оправдательного приговора или прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон процессуальные издержки по решению суда могут быть полностью или частично взысканы с заявителя (ч. 9 ст. 132 УПК РФ). Данные и иные специфические положения уголовного преследования, осуществляемого в частном порядке, в частности, отсутствие предварительного расследования, не обеспечивают эффективную уголовно-правовую защиту прав и свобод участников уголовного производства [3].
1 В частности, исключаются такие положения, как ч. 6 ст. 144, ч. 1 и 2 ст. 147, ч. 3 ст. 249, ст. 318, 319, ч. 3, 5, 6 ст. 321 и ч. 4 ст. 389.12 УПК РФ.
В целях исправления сложившейся ситуации Пленум ВС РФ предлагает перевести дела частного обвинения в разряд дел частно-публичного обвинения. Однако, согласно позиции ряда ученых, институт частного обвинения имеет определенную социальную ценность и потому его существование теоретически и практически оправданно [4; 5; 6]. На это, в частности, указывает Конституционный Суд РФ (далее - КС РФ) в принятом на следующий день после регистрации указанного законопроекта постановлении в связи с жалобой гражданки Л.Ф. Саковой [7]. По его мнению, государственная защита жертв деяний, предусмотренных ст. 116.1 УК РФ, помимо прочего, состоит в предоставлении им права на самостоятельное отстаивание, в том числе в рамках производства по уголовному делу, своих прав, свобод и законных интересов, связанных с разрешением вопросов о доказанности.
Из этого следует, что КС РФ, во-первых, не противопоставляет государственную защиту жертв преступлений и право граждан собственными действиями защищаться в уголовном производстве, отмечая, что второе положение как раз входит в первое и должно им обеспечиваться; во-вторых, не считает институт частного обвинения на примере ст. 116.1 УК РФ противоречащим Конституции РФ, тем самым возникают обоснованные сомнения в мотивировке, приведенной в Постановлении Пленума ВС РФ, о том, что его законодательная инициатива вызвана необходимостью реализации процессуального режима, основанного на конституционных положениях охраны прав, свобод и законных интересов участников уголовного производства.
Изложенное обуславливает необходимость более тщательного анализа предложенного Пленумом ВС РФ законопроекта. Так, одним из аргументов указанных изменений является подход Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) по рассматриваемому вопросу. В частности, в своем постановлении от 9 июля 2019 г. по жалобе № 41261/17 «Володина против Российской Федерации» ЕСПЧ указал, что проблема домашнего насилия является общей для всех государств-членов. При этом о ней не всегда становится известно, поскольку она имеет место в семейных отношениях или достаточно узком кругу близких родственников, где большинством жертв являются, как правило, женщины. В связи с этим ЕСПЧ призывает обратить внимание на особую уязвимость жертв домашнего насилия и обязанность активного участия государства в их защите [3].
Из изложенного следует, что позиция ЕСПЧ в целом сводится к следующим ключевым положениям:
1) речь идет, прежде всего, о проблеме домашнего насилия, что является лишь частью деяний, предус-
мотренных ч. 1 ст. 115, ст. 116.1 и ч. 1 ст. 128.1 УК РФ. В этом плане было бы весьма кстати привести в пояснительной записке Верховного Суда РФ статистику о том, какой процент из данных преступлений совершается в домашних условиях;
2) проблема домашнего насилия латентна, поскольку имеет место в рамках семейных отношений, в узком кругу лиц, т. е. речь идет о том, что эти преступления из-за указанных особенностей не всегда удается выявить соответствующим органам;
3) во многом из-за беззащитности жертв так называемого семейного насилия и обязанности их защиты в соответствии с законом порождается проблема государственного противодействия указанному насилию, которое должно выражаться, главным образом, в оказании помощи таким жертвам, чтобы они не оставались один на один с преступниками.
Таким образом, главная идея ЕСПЧ сводится к необходимости участия государства в выявлении случаев домашнего насилия и создания эффективных правовых инструментов, позволяющих людям не чувствовать себя беззащитными и не бояться заявлять об этом. Поэтому необходимо убеждать жертв таких преступлений, что насилие в отношении них - это не только их личное дело, но и общественное, напрямую затрагивающее нормальное социальное развитие, т. е. общественные интересы. На это обращает внимание и КС РФ в вышеприведённом постановлении, указывая, в частности, что отсутствие своевременной реакции на их выявление и пресечение тогда, когда в будущем восстановление нарушенных прав, свобод и законных интересов личности будет невозможным, означало бы умаление чести и достоинства человека не только со стороны виновного, но и самого общества и государства [7].
В результате, как ЕСПЧ, так и КС РФ акцентируют внимание юридической общественности на отдельной проблеме дел частного обвинения - выявления таких преступлений, совершаемых в домашних условиях, не ставя при этом под сомнение целесообразность сохранения данного порядка в целом.
Однако предложения Пленума ВС РФ не направлены на ее устранение, поскольку при переводе указанных преступлений в разряд частно-публичного обвинения возбуждение уголовного дела по-прежнему будет возможным при наличии заявления потерпевшего. Нежелание жертв домашнего насилия обращаться в компетентные органы делает затруднительным как выявление рассматриваемых преступлений со стороны государственных органов, так и их последующую работу с потерпевшими в случае возбуждения уголовного дела. Любому практикующему юристу известно, что безынициативность или даже противодействие со стороны пострадавшего может стать непреодолимой силой для привлечения виновного к уголовной ответственности.
Из изложенного следует, что предлагаемый Пленумом ВС РФ законопроект, несмотря на благие намерения его инициаторов, к сожалению, не в состоянии
принципиально повлиять на ситуацию с домашним насилием в нашей стране. Очевидно, что необходимо искать другие варианты решения данной проблемы.
Необходимо указать на то, что УПК РФ предусматривает возможность возбуждать уголовные дела по ч. 2 ст. 20 УПК РФ без заявления потерпевшего или его законного представителя, если преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы (ч. 4 ст. 20 УПК РФ). В этой связи в литературе отмечается, что «это вполне объяснимо, ведь если гражданин не может самостоятельно поддерживать обвинение, то эту функцию берет на себя государство, обеспечивая производство предварительного расследования компетентными органами» [8].
Согласно статистике Судебного департамента при Верховном Суде РФ только за 2020 год в суды поступило 10 876 уголовных дел по ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116.1 и ч. 1 ст. 128.1 Уголовного кодекса РФ, из них 6034 возбуждены в порядке ст. 318 УПК РФ по заявлениям граждан или по заявлениям, переданным из других органов [9]. Это указывает на то, что государственные органы активно используют предоставленные им ч. 4 ст. 20 УПК РФ возможности по обеспечению прав, свобод и законных интересов потерпевших по такого рода делам.
При этом в ч. 4 ст. 20 и ч. 8 ст. 318 УПК РФ говорится не только о беспомощном, но и о зависимом состоянии потерпевшего. О наличии последнего положения могут свидетельствовать, например, родственные связи, служебная, материальная или иная подчиненность и т. п. [10].
Таким образом, действующее уголовно-процессуальное производство по делам частного обвинения предусматривает возможность государственной защиты прав и свобод потерпевшего по соответствующим преступлениям и при отсутствии заявления потерпевшего. Это положение как раз и направлено на решение проблемы, которая, по мнению Пленума ВС РФ, является причиной ликвидации института частного обвинения.
Совершенствование же данного производства согласно позиции ЕСПЧ и КС РФ должно вестись путем создания условий для того, чтобы такие жертвы не чувствовали себя беззащитными, например, путем привлечения адвоката по назначению, как в случае с несовершеннолетним потерпевшим, не достигшего возраста шестнадцати лет, в отношении которого совершено преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего (ч. 2.1 ст. 45 УПК РФ), а также преодоления «латентности» указанных преступлений через возбуждение такого рода дел и при отсутствии заявления пострадавшего по ч. 4 ст. 20 УПК РФ, например, при обращении соответствующих специализированных органов (опеки и попечительства, уполномоченного по правам человека, уполномоченного по правам ребёнка и т. д.).
Список источников
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 6 апреля 2021 г. № 3 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части изменения вида уголовного преследования в отношении преступлений, предусмотренных частью первой статьи 115, статьёй 116.1 и частью первой статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации)"» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
2. Коммерсантъ. 2021. 6 а пр. [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4761391 (дата обращения: 01.03.2022).
3. Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части изменения вида уголовного преследования в отношении преступлений, предусмотренных частью первой статьи 115, статьёй 116.1 и частью первой статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации)» [Электронный ресурс]. URL: https://www.vsrf.ru/documents/ own/29852 (дата обращения: 10.12.2021).
4. Василенко Л. А. Производство по делам частного обвинения: дис____канд. юрид. наук. Омск, 2005. 253 с.
5. Старовойтов А. А. Особенности производства по делам частного обвинения: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2005. 149 с.
6. Быковская Е. В. Уголовное судопроизводство по делам частного обвинения: проблемы правовой регламентации и их решение: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2006. 219 с.
7. Постановление Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2021 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности статьи 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Л .Ф. Саковой» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.03.2022).
8. Муллахметова Н. Е. Обеспечение прав и законных интересов потерпевших по делам частного обвинения на стадии возбуждения уголовного дела // Виктимология. 2021. Т. 8. № 1. С. 47-55.
9. Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2020 г. [Электронный ресурс] // Судебный департамент при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep. ru/index.php?id=79&item=5671 (дата обращения: 01.03.2022).
10. Волторнист О. А., Забуга Е. Е. Критерии определения зависимого и беспомощного состояния при решении вопроса о возбуждении уголовного дела частного (частно-публичного) обвинения при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя в порядке ч. 4 ст. 20 УПК РФ // Законодательство и практика. 2014. № 2 (33). С. 58-59.
Reference
1. Decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of April 6, 2021 No. 3 "On the submission to the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation of the draft federal law "On Amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation (in terms of changing the type of criminal prosecution in respect of crimes, provided for by part one of Article 115, Article 116.1 and part one of Article 128.1 of the Criminal Code of the Russian Federation)"" [Electronic resource]. Access from sprav.-legal system "ConsultantPlus".
2. Kommersant. 2021. 6 Apr. [Electronic resource]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4761391 (date of access: 03/01/2022).
3. Explanatory note to the draft federal law "On Amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation (in terms of changing the type of criminal prosecution in relation to crimes provided for in part one of Article 115, Article 116.1 and part one of Article 128.1 of the Criminal Code of the Russian Federation)" [ Electronic resource]. URL: https://www.vsrf. ru/documents/own/29852 (date of access: 12/10/2021).
4. Vasilenko L. A. Proceedings in cases of private prosecution: dis. ... cand. legal Sciences. Omsk, 2005. 253 p.
5. Starovoitov A. A. Features of proceedings in cases of private prosecution: dis. ... cand. legal Sciences. Moscow, 2005. 149 p.
6. Bykovskaya E. V. Criminal proceedings in cases of private prosecution: problems of legal regulation and
their solution: dis____cand. legal Sciences. Moscow, 2006.
219 p.
7. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of April 8, 2021 No. 11-P "On the case of checking the constitutionality of Article 116.1 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen L.F. Sakova" [Electronic resource]. Access from the reference legal system "ConsultantPlus" (date of access: 03/01/2022).
8. Mullakhmetova N. E. Ensuring the rights and legitimate interests of victims in cases of private prosecution at the stage of initiating a criminal case // Victimology. 2021. V. 8. No. 1. S. 47-55.
9. Report on the work of courts of general jurisdiction on the consideration of criminal cases at first instance for 2020 [Electronic resource] // Judicial Department at the Supreme Court of the Russian Federation. URL: http:// www.cdep.ru/index.ph p?id=79&item=5671 (date of access: 03/01/2022).
10.Voltornist O. A., Zabuga E. E. Criteria for determining a dependent and helpless state when deciding whether to initiate a criminal case of private (private-public) prosecution in the absence of a statement from the victim or his legal representative in the manner of Part 4 of Art. 20 Code of Criminal Procedure // Legislation and practice. 2014. No. 2 (33). pp. 58-59.
Информация об авторе
Азарёнок Николай Васильевич - доктор юридических наук, доцент
Information about the author
Azarenok Nikolay V. - Doctor of Law, Associate Professor
Статья поступила в редакцию 28.03.2022; одобрена после рецензирования 07.04.2022; принята к публикации 20.06.2022.
The article was submitted 28.03.2022; approved after reviewing 07.04.2022; accepted for publication 20.06.2022.
