CC BY
60Л.С. ЛЫКОШИНА
ПОЛЬСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ
Проблема коллективной идентичности (а именно к разряду таковых можно отнести национальную идентичность) стала объектом многочисленных научных исследований с 60-х годов XX в. До этого периода внимание ученых привлекало главным образом исследование индивидуальной идентичности. При попытках определения понятия коллективной идентичности возникает целый ряд трудностей, однако большинство концепций идентичности основывается на признании постулата о том, что идентичность складывается из двух составляющих, одна из которых исторически унаследованная, а вторая приобретенная.
В современных исследованиях акцентируется момент динамизма идентичности, рассматриваемой как процесс, а не как некая постоянная величина. Как полагает политолог Э. Внук-Липиньский, необходимо принимать во внимание ряд моментов, обусловливающих кризис идентичности в современных условиях. К таковым относится: релятивизация, т.е. укорененность в сознании представления о плюрализме культур, человеческих сообществ, политических систем, что дает возможность обнаружить множество точек соотнесения при определении собственной идентичности. В этой ситуации свой народ утрачивает функции единственного пункта соотнесения; фрагментация, возникающая вследствие наличия многих пунктов соотнесения и порождающая либо локальную, либо космополитическую идентичность в ущерб национальной идентичности; детрадиционализация, т.е. процесс осознания традиции не как чего-то неизменного, а как некого культурного конструкта, подверженного историческим изменениям (19, с. 219-227).
В данном контексте небезынтересно обратиться к проблеме польской идентичности. Эта тема в самых разных аспектах неизменно поднимается в польских общественных науках, а также в публицистике и имеет отнюдь не чисто научное и академическое звучание. Достаточно внимательно присмотреться к политической жизни страны, чтобы заметить, как активно используется понятие идентичности в политическом дискурсе и в политической практике. Чем является нынешняя Польша для современного мира, каково ее отношение к другим народам, в чем суть польской специфики, как сохранить ее и надо ли ее сохранять? Все эти вопросы относятся к разряду наиболее актуальных в современной польской действительности.
Польская национальная идентичность, как и всякая другая, строится на противопоставлении, основанном на понятиях «свой -чужой». Некогда это было деление на благородных сарматов и «хамов», шляхту и крестьянство. В межвоенный период влиятельная политическая партия того времени - Национальная демократия во главе с Р. Дмовским в качестве «чужих» видела прежде всего немцев, а Ю. Пилсудский и его сторонники - русских. Католическая церковь того периода противопоставляла «поляка-католика» «большевику-атеисту» и «жидо-масону». На пороге XXI в. Иоанн Павел II представил свое виПдение польской идентичности, основанное не на вражде к «чужим», а на социальном и национальном единении, на общем для всех поляков прошлом. Но стало ли его виПдение проблемы общепольским?
Судя по той ожесточенной «польско-польской войне», которая ведется сейчас в стране между сторонниками двух противоборствующих партий «Гражданской платформы» и «Права и справедливости» - до единения весьма далеко1. Уже более 20 лет страна живет в новых условиях, но аналитики и публицисты говорят «о двух Польшах». Иногда это Польша «либеральная» и «солидарная». Иногда речь идет об исполненном патриотизма «смоленском народе» (имеется в виду та часть польского общества, которая свято верит в то, что 10 апреля 2010 г. под Смоленском произошла не авиакатастрофа, а террористический акт, организатором которого были Россия и ее польские пособники) и других поляках, лишенных благородных патриотических помыслов, неких «леммингах» (имеются в виду маленькие пушные зверьки, в отно-
1 Об этом подробнее см.: Лыкошина Л.С. Политическое развитие Польши в первом десятилетии XXI в. / РАН. ИНИОН. - М., 2011.
шении которых бытует не совсем научно доказанное представление об их склонности к массовому самоубийству).
Подходы ученых к проблеме идентичности, даже при самом общем знакомстве с ними, поражают многообразием мнений и позиций. Так, профессор Торуньского университета П. Чаплиньский называет поляков «придуманной общностью». Имеется в виду не некое фиктивное сообщество, а такое, которое «непрерывно само себя придумывает», будучи скрепленным разного рода мифами (3, с. 96).
Профессор Института философии и социологии ПАН А. Белик-Робсон полагает, что польская национальная идентичность не восприняла современность и пребывает в «мистическом безвременьи». Как полагает автор, для многих молодых поляков их «польскость» существует как бы сама по себе, никак не будучи связана с проблемами современного мира, которые молодые люди, конечно, решают, но вне связи со своей национальной идентичностью. «Понятие "польскость" немногое или ничего не говорит им по поводу того какие позиции занять по отношению к наиболее острым проблемам современности: капитализму и его нынешнему кризису, гражданским вызовам либеральной демократии и принадлежности к таким наднациональным феноменам, как наднациональная Европа» (1, с. 86). Для таких поляков их польскость -чистая случайность рождения. Но есть и другие поляки, для которых польскость - некая неизменная сущность. Между первой и второй группами нет связи: «для поляков по случаю польская идентичность оказывается чем-то бесполезным для жизни в современном мире, для поляков по-сущности - своего рода фетишем, который делает для них невозможным жизнь на нынешнем этапе развития истории» (1, с. 86).
Вслед за С. Бжозовским1 А. Белик-Робсон полагает, что польская идентичность - «фантом, возникший как, сложившийся в период разделов, порыв ностальгии по величию I Речи Посполитой, содержащий в себе при этом отторжение современности» (1, с. 87). Такова позиция не только столь значимых для польского самосознания классиков романтизма Мицкевича и Словацкого, но и Мило-ша2, и в известной степени Кароля Войтылы, и современного поль-
1 С. Бжозовский (1878-1911) - писатель, философ, литературный критик. Был близок к социал-демократам. Его идеи пропагандирует в современной Польше журнал «Политическая критика».
2 Ч. Милош (1911-2004) - выдающийся польский поэт, лауреат Нобелевской премии 1980 г.
ского поэта, апологета братьев Качиньских Я.М. Рымкевича1. У истоков такого подхода презрение к слишком заземленной западной современности, к амбициям, не выходящим за пределы «теплой воды в кране».
Польская идентичность, замечает Белик-Робсон, не только антисовременна, она еще и проникнута тоской «по королю», по верноподданичеству. Это проявилось и в авторитете Войтылы, и в коронации Иисуса Христа в качестве короля Польши, и в авторитарных тенденциях польской правицы, отводящей совершенно особую роль Я. Качиньскому. Как выразился молодой патриотический поэт В. Венцель, перефразируя слова польского гимна, «еще Польша не погибла, пока гибнем мы» («jeszcze Polska nie zgin^la, poki my giniemy») (6. с. 93).
Известный польский историк Я. Тазбир достаточно традиционно отмечает, что в формировании польской идентичности ключевую роль сыграли элементы шляхетской ментальности, превратившиеся в общепольское достояние. Даже поляки несомненно плебейского происхождения, как давно уже подмечено, отождествляют себя с героями трилогии Сенкевича. Польской идентичности, полагает Я. Тазбир, в высшей степени свойственны опасения перед угрозой утраты польскости. Причем, поляк, утративший польскость, обвиняется в предательстве, отступничестве, тогда как человек иной национальности, в случае принятия польскости просто ассимилируется.
Патриотизм, по мысли Тазбира, часто используется в политическом дискурсе и как средство шантажа. На протяжении последних 200 лет польский патриотизм отличался требовательностью по отношению к Западу, который, как считалось, вечно был Польше должен. Ведь Польша - это бастион христианства и западной цивилизации, это оплот борьбы «за нашу и вашу свободу».
1 Я.М. Рымкевич (р. 1935 г.) - постоянный автор «Газеты польской» в своих стихах выражает именно романтическое, католическое виПдение польской идентичности. Воплощением последней нередко выступает Я. Качиньский, а антиподами - Туск и Коморовский. В опубликованном осенью 2013 г. стихотворении присутствовал жутковатый образ Туска, «белые перчатки» которого обагрены кровью жертв смоленской трагедии. Эта смоленская кровь должна, по мысли Рымкевича, стать символом воскресения. Так случилось, что вскоре после этой публикации во время празднования Дня независимости в Варшаве был учинен погром российского посольства. Конечно, Рымкевич к этому не призывал, но к поддержанию определенной напряженности в обществе его поэзия имеет отношение.
Сейчас же Польше должны за то, что она первой нанесла удар по соцсистеме (17, с. 74).
Неотъемлемой чертой польской ментальности, полагает Т. Тазбир, является убежденность в том, что свобода может быть добыта только в вооруженной борьбе. «В большинстве атак на круглый стол1 чувствуется внутреннее сожаление о том, что независимость началась с компромисса и была завоевана поэтапно... Норвид писал, что "Отчизна - это великая общая обязанность". Эта обязанность требует прежде всего крови» (17, с. 76).
Вместе с тем, по мнению Я. Тазбира, исчезает такая важная черта польской ментальности, как страх и неприязнь по отношению к России и Германии. России уже почти никто не боится, а Германия стала скорее притягательной, чем отталкивающей. Если раньше в Польше иметь в роду «фольксдойче» было опасно, и факт наличия такового всячески скрывался, то теперь очень многие всеми силами выискивают таких предков в своей родословной. Тазбир полагает, что если бы Польша была такой же богатой, как Германия, многие литовцы, украинцы и белорусы ощутили бы себя «соотечественниками Сенкевича и гражданами Второй Речи Посполитой» (17, с. 76).
Нынешние поляки, заключает Тазбир, мечутся между опасениями, что «нас купят немцы» и стремлением стать настоящими европейцами. Поляки все более чувствуют себя принадлежащими к Европе, а свои требования все более готовы предъявить собственному правительству. «Они согласны с тем, чтобы родина была всеобщей обязанностью, но обязанностью хорошо оплачиваемой» (17, с. 78).
Размышления о природе польской идентичности были бы неполны без хотя бы краткого обращения к проблеме патриотизма и польскости в современном политическом дискурсе РП. В Польше немало сторонников идеи, согласно которой III Речь Посполи-тая не удалась в силу сговора демократических элит с коммунистами и сейчас надо создавать новую IV РП. Хотя и тогда, в 1989 г., не все были согласны с такой нумерацией государства, полагая, что третьей РП была Народная Польша. Однако с середины 90-х годов идея IV РП окрепла в консервативных кругах. На Ш съезде
1 Имеются в виду соглашения круглого стола (1989), достигнутые между властью и оппозицией. Определенные круги в Польше расценивают их как предательство, лежащее в основе проблем и неудач нынешней III Речи Посполитой.
Консервативной коалиции1 в 1997 г. была принята резолюция, содержащая призыв к созданию IV РП на основе морального обновления, столь необходимого обществу вследствие забвения традиционных ценностей, возрождение польскости и патриотизма рассматривались в качестве основных задач. В документе развивалась идея всемерной поддержки патриотического воспитания, соответствующего содержания образовательных программ, проникновения идей патриотизма во все сферы общественной жизни. Однако попытка воплощения в жизнь этих идей в период правления коалиции правых партий Избирательная Акция «Солидар-ность»2 не принесла ожидаемых результатов. На некоторое время идея IV РП была забыта, но в начале 2000-х годов в связи с кризисными явлениями в правительстве социал-демократа Л. Миллера и нашумевшим коррупционным «делом Рывина», об этой идее вновь вспомнили. В 2003 г. известный социолог П. Спевак заявил, что III РП исчерпала возможности исправления и пришло время подумать о IV РП. С этого момента идея IV РП обрела прочное место в политическом дискурсе (11, с. 185-186).
Адептами этой идеи выступали как ПиС, так и ГП, хотя последняя менее активно и последовательно, а после 2005 г. и вовсе скорее дистанцируется от этой идеи, чем ее поддерживает. Националистическая партия Лига польских семей в те годы также активно пропагандировала идеи патриотизма и морального обновления.
Теоретики идеи IV РП настаивали на том, что 1989 г. принес не только свободу, но и такое негативное явление, как отделение морали от политики. Победила идея успеха любой ценой, чуждая польскому сознанию. Либеральная идеология, насаждаемая «Газетой Выборчей» и посткоммунистами, не соответствовала сути польской идентичности. Как замечает польский исследователь Я. Мацала, сторонники идеи IV РП исходят из того, что для нормального функционирования государства недостаточно просто наличия эффективно действующих политических институтов. Огромная роль принадлежит устойчивым, объединяющим ценностям и традициям, определяемым термином «метаполитика». Демократия является лишь вершиной пирамиды, а основание ее покоится
1 Консервативная коалиция - правая партия, действовавшая в период 1994-1999 гг. Лидер - К. Уяздовский.
2 Избирательная Акция «Солидарность» - коалиция правоцентристских партий, действовавшая в период 1996-2001 гг. Лидеры - М. Кшаклевский, а впоследствии Е. Бузек.
на укорененных общепризнанных ценностях. Отсюда следует, что эффективная демократия должна иметь свое духовное измерение, всеми признаваемые этические основы, ясные представления о добре и зле, которые в случае Польши основаны на католических ценностях (11, с. 188).
Метаполитика, по мысли П. Спевака, предполагает, что принадлежность к данному народу определяет многие параметры бытия отдельно взятого человека, «формирует способ бытия индивидуума, а подчас побуждает нас ощущать свою принадлежность к данному народу как своего рода призвание, порождающее чувство обязанности или лояльности» (16, с. 47).
По мнению идеологов IV РП, демократия принесла Польше свободу, но привела к ослаблению фундаментальных основ народной жизни, идеологию успеха любой ценой, принцип «цель оправдывает средства», релятивистские ценности постмодернизма.
Как полагает один из наиболее авторитетных идеологов пра-вицы профессор З. Краснодебский, в польском варианте демократия стала пониматься как нейтральность государства по отношению к любому мировоззрению, а потому государство не стремится к общему благу, к утверждению моральных принципов. Моральный релятивизм привел к отрыву от народных корней, от польской идентичнсти. Произошло стирание грани меду понятиями «патриотизм» и «национализм». Слова «народ», «национальный» обрели отрицательную коннотацию. По мысли Краснодебского, либералы пренебрегли сущностными компонентами традиционного польского патриотизма, проповедуя своеобразный патриотизм «минимальных средств», основанный на убеждении, что достаточно исправно платить налоги, честно работать, соблюдать закон для того, чтобы считать себя патриотом. Жертвенность, столь характерная для польского патриотизма, уступила место циничному прагматизму. Утверждение либеральных ценностей, противопоставление личности народу, разрушает связи между членами национальной общности, приводит к ослаблению патриотических чувств (7, с. 275-279).
Достаточно подробно проблема патриотизма рассматривается сторонником IV РП М. Чихоцким, полагающим, что после 1989 г. сложилось несколько моделей патриотизма, в том числе:
- наиболее распространенный либеральный «патриотизм минимальных средств», базирующийся на убеждении, что патриот -это человек, добросовестно работающий и платящий налоги. При
этом не придается значения чувству солидарности, национальной общности, религии;
- ложный и узко понимаемый патриотизм, основанный на представлении о народе как об осажденной крепости, призванной постоянно защищаться от врагов.
Сам М. Чихоцкий выступает за солидарную модель патриотизма, предполагающую: солидарность со слабыми, не способными вписаться в новые условия бытия; память о тех, кто отдал жизнь за свободу Польши; чувство ответственности за страну; преодоление вечного польского противоречия между традицией и современностью (2, с. 97-108).
Таким образом, польская версия либеральной демократии рассматривается как не соответствующая глубинной сущности польского народа.
Сторонники идеи IV РП с тревогой констатируют и наличие неадекватной либеральной исторической политики, также разрушающей польскую идентичность. Термин «историческая политика» приобрел особую популярность в Польше с середины 2000-х годов, будучи позаимствованным из немецкого общественно-политического дискурса. Понятие исторической политики связано с проблемой исторической памяти, привлекшей внимание ученых в 20-е годы XX в., и приобретшей особую популярность в 80-е годы того же века.
Если рассматривать историческую политику как фактор формирования исторического сознания, то следует признать тесную взаимосвязь означенных понятий. Общим местом является констатация факта, что историческое знание отличается от исторического сознания. Для последнего весьма характерны элементы селективности и эмоциональная окрашенность.
Очевидно, что любое государство заинтересовано в том, чтобы историческое сознание максимально соответствовало интересам правящей элиты. В качестве инструмента для достижения этой цели и используется историческая политика. Сколько бы ни говорилось о неправомерности таковой, можно констатировать, что историческая политика существует в любом государстве и даже декларативный отказ от нее тоже является определенной исторической политикой.
Понятие «историческая политика» включает в себя комплекс мер, целенаправленно применяемых государством и политическим классом для формирования в обществе желательного (и отнюдь не всегда объективного) образа прошлого.
После 1989 г. в Польше, по сути, сформировалось два основных направления исторической политики: либеральное и консервативное. Причем, не историки, а скорее публицисты, СМИ и определенные политические силы определяют облик исторической политики.
Главным адептом необходимости активной исторической политики в нынешней Польше является партия ПиС и ее лидер Я. Качиньский, представляющие консервативное направление. Соответственно, в период пребывания этой политической формации у власти1 именно консервативное направление было определяющим. В программе ПиС, принятой в 2004 г., содержалось положение о необходимости исторической политики. Причем идеологи ПиС исходили из того, что до них исторической политики не было, а была скорее политика «национальной амнезии», которую проводили, в частности, «первый некоммунистический премьер» Т. Мазо-вецкий, с его «политикой жирной черты», президент А. Квасьневский с его лозунгом «выберем будущее», А. Михник с его либеральной «Газетой выборчей».
Покойный президент Л. Качиньский уделял исторической политике огромное внимание. Именно он был инициатором создания Музея Варшавского восстания, поддерживал деятельность Института национальной памяти2. Я. Качиньский, позиционируя себя как наследника дела брата, настаивает на своей версии исторической политики, которая должна утверждать положительный, духо-подъемный образ польского народа. Я. Качиньский предлагает даже создать при польских посольствах своеобразные «антидиффама-ционные центры», которые отслеживали бы и быстро реагировали на все попытки опорочить польскую историю и вообще образ
1 ПиС лидировала в сейме в 2005-2007 гг. В 2005-2010 гг. Лех Качиньский был президентом Польши.
2 Институт национальной памяти (ИНП) - Комиссия по расследованию преступлений против польского народа, был создан 18 декабря 1998 г. ИНП финансируется из государственного бюджета. Главу ИНП назначает и отзывает сейм. В рамках института функционирует Главная комиссия по расследованию преступлений против польского народа, Бюро предоставления и архивирования документов, Бюро общественного образования, Люстрационное бюро. ИНП занимается сбором и обработкой документов органов государственной безопасности периода ПНР, расследованием нацистских и коммунистических преступлений, образовательной деятельностью. Главный офис ИНП находится в Варшаве, в 11 городах открыты отделы Института, в семи городах - представительства. Институт осуществляет масштабную издательскую деятельность.
Польши, усматривая прекрасный образец такого рода акций в деятельности Израиля.
По мысли идеологов ПиС, пока у власти остаются антипольские правительство и президент, нужно создавать некое параллельное, альтернативное общество со своей прессой, своей системой образования, своей идеологией. Примечательно, что в последней все более отчетливо видны следы идеологии Романа Дмовского. В «Рапорте о состоянии Речи Посполитой» апелляция к духовному наследию эндеции очевидна. Категория народа, рассматриваемая как некая высшая непререкаемая ценность, которую надо защищать от «чужих» и от «врагов», поставлена в документе во главу угла. Причем главные враги внутри самой Польши: это нынешнее руководство страны.
Для борьбы за воплощение в жизнь своих идей ПиС располагает достаточно мощными средствами, прежде всего серьезной интеллектуальной базой, в частности в виде различного рода исследовательских центров. В Варшаве действует Институт Собеского, возглавляемый П. Шаламахой, некогда работавшим в правительстве ПиС. Формально Институт не связан ни с какой политической партией. Но в реальной жизни его сотрудники и эксперты разрабатывают для ПиС программные документы, проводят экспертизы. В Кракове создан Ягеллонский институт, возглавляемый профессором В. Рошковским - историком и экономистом, связанным с ПиС, в Люблине институт им. Казимира Великого. ПиС поддерживает одна из наиболее популярных в стране газета «Речь Посполита», «Газета польская», право-радикальный еженедельник «Уважам же».
«Право и справедливость» широко представлена в Интернете, не только на своем официальном сайте, но и в Твиттере, на многих сайтах и в блогах. Одна из самых консервативных польских партий едва ли не успешнее всех пользуется новейшими техническими средствами.
Главным объектом исторической политики в нынешней Польше является период социализма, но это не означает, что другие исторические периоды остаются вне поля влияния ее адептов.
Для создания требуемого образа прошлого используются и финансовые рычаги, и контроль над СМИ, и контроль над системой образования, и воздействие на общественное сознание посредством различного рода символических акций, в частности соответствующим образом организованных и эмоционально насыщенных праздничных мероприятий.
Именно последнее представляется особенно интересным и показательным в нынешней Польше в связи с организацией празднования в последнее время годовщин некоторых памятных дат. В эти дни особенно отчетливо проявились как отсутствие единства польского политического класса (вспомним о «польско-польской войне» между ГП и ПиС) и общества в целом, так и стремление различных политических сил проводить свою «историческую политику», использовать историю для достижения политических целей.
В 2013 г. исполнилось 150 лет со дня январского восстания 1863 г., события, вызывающего противоречивые суждения и споры, как в прошлом, так и в наши дни. Кратко суть полемики можно выразить, вспомнив слова песни, популярной в годы восстания: кто-то видел главное в том, что «пошли наши в бой» (это слова песни), а кого-то страшно раздражало, что «пошли наши в бой без оружия» (как пелось в той же песне). «Что же идти-то, коль нет оружия. Сколько можно упиваться своими поражениями!» - с горечью вопрошают и в наши дни многие поляки, комментируя в Интернете многочисленные материалы, посвященные восстанию. «Свобода не завоевывается без крови!» - спорят с ними другие.
В январские дни 2013 г., размышляя о событиях 1863 г., некоторые поляки вспомнили о чехах, которые без восстаний и кровопролития стали независимым государством. Так, известный польский социолог Р. Марковский в радиоинтервью заметил, что восстаний в Польше слишком много и он охотно поделился бы ими с чехами. Ему симпатична позиция Швейка, который сидел в пивной и пережидал, когда пронесутся мимо «все эти сумасшедшие» как с одной, так и с другой стороны. Конечно же, Марковский получил гневную отповедь: публицист П. Семка резонно заметил, что «переждать» не всегда удается и «пивные тоже горят» (15).
В межвоенной Польше участники восстания были окружены заботой государства: им платили пенсии, из ветеранов было сформировано специальное воинское подразделение, военные первыми отдавали им честь. А что нынешние поляки знают о восстании? Сохранилась ли память о нем? По данным социологов, двое из трех поляков не знают, когда восстание началось, 31% не знает, как закончилось; 53% респондентов думают, что поражением, 11% - победой; 70% не знают, кто руководил восстанием. Только 17%, демонстрируя знание истории, правильно называют имя последнего диктатора восстания Ромуальда Траугутта, 8% полагают, что восстанием руководил Костюшко, а 4% - Пилсудский. Почти половина респондентов не уверена в том, что восстание было нужно (13, с. 3).
Но в отличие от многих соотечественников польский президент Б. Коморовский (историк по образованию, да еще и писавший диплом о Пилсудском) вслед за Первым маршалом твердо уверен в целесообразности и значимости восстания. Более того, как Пил-судский верил в то, что январское восстание породило 1918 г., принесший свободу Польше, так Коморовский верит в то, что Варшавское восстание 1944 г. породило 1989 г. и демократическую революцию в Польше. Недаром в дни празднования юбилея восстания, проходившего под патронатом Коморовского, польский президент возложил венок к памятнику Польскому подпольному государству и Армии Крайовой, акцентируя тем самым связь между январским восстанием 1863 г. и польским сопротивлением в годы Второй мировой войны (9).
Для Коморовского чрезвычайно важен мотив единения в период восстания поляков разных сословий и разных вероисповеданий, мотив совместной борьбы всех народов Речи Посполитой против общего врага - России. Для президента, древний род которого имеет литовские корни, особенно значимым представляется, что «январское восстание явилось последним историческим аккордом той прекрасной многоязычной симфонии, которую веками исполняло польско-литовское государство. На повстанческих знаменах, печатях и гербе Национального правительства последний раз были вместе Белый орел, Погоня и Михаил Архангел1» (10).
Но в настоящее время не у всех народов бывшей Речи По-сполитой эти слова президента Польши вызывают умиление. Правда, в Литве 2013 год был объявлен годом январского восстания, а вот в Белоруссии ситуация далеко не столь однозначна. Оппозиция призывала праздновать юбилей, усматривая в восстании славную страницу борьбы за национальную независимость, а официальный Минск отнесся к этому событию без особого энтузиазма. Так что «симфония» звучит не очень гармонично.
Коморовский полагает, что 150 лет - срок достаточный, чтобы забыть все распри, все споры между лидерами восстания, среди которых были, как известно, «красные» и «белые», т.е. и радикальное, и умеренное крыло. Тем более что кто к какому лагерю относился, знают сейчас лишь профессионалы. Для остальных же все участники восстания стали «красно-белыми».
1 Белый орел - символ Польши, Погоня (всадник на коне) - Великого Княжества Литовского, Михаил Архангел - Украины.
В январские дни 2013 г. Качиньский организовал свое празднование юбилея восстания: «Право и справедливость» провела собственные памятные мероприятия, открыла свои выставки и организовала свои научные конференции, аргументируя свою позицию тем, что «глава польско-российского кондоминиума» (как подчас называют Туска его политические противники) не согласился даже признать 2013 год годом январского восстания, и его партия «Гражданская платформа» заблокировала принятие соответствующего решения сеймом1.
В сейме, хотя и не согласившемся признать 2013 год годом январского восстания, все необходимые памятные акции были проведены: жертв восстания почтили минутой молчания, приняли постановление, подготовленное «Правом и справедливостью», в котором отмечались антироссийский и национально-освободительный характер восстания, и совместная борьба всех народов Речи Поспо-литой. Премьер Туск в своем выступлении в сейме особо подчеркнул роль восстания как «фундамента польского виПдения независимости», отметив при этом «трагический баланс» восстания, приведшего к многочисленным жертвам (18).
Но бдительные защитники исторической памяти из лагеря «Права и справедливости» не верят Туску, считают, что он просто боится раздражать Россию, да и вообще боится взрыва народного негодования, ведь после Варшавского восстания через 30 с небольшим лет возникла «Солидарность», а после «Солидарности» тоже прошло уже 33 года...
В своих высказываниях по поводу восстания 1863 г. Я. Качиньский особенно подчеркивал значимость той моральной революции, которая предшествовала восстанию. Именно моральная революция, по мнению главы «Права и справедливости», нужна сейчас полякам, ибо только она позволит избавиться от антипольского правительства Туска и создать «настоящую» IV Речь Посполитую взамен неудавшейся ныне существующей III Речи Посполитой.
1 Соответствующее постановление еще в 2012 г. принял сенат. Сенаторы, возглавляемые Б. Борусевичем (который так же, как и президент Коморовский и премьер Туск, историк по образованию), почти единогласно приняли данное решение: лишь двое воздержались при голосовании. Против же выступил только один независимый сенатор - К. Куц, считающий, что в истории следует искать события, придающие энергию и бодрость ныне живущим поколениям, а не упиваться мартирологией.
Как обычно эпатирующий общество Я. Паликот, глава собственной партии «Движение Я. Паликота», в январские дни 2013 г. выступил с традиционных для него антикатолических позиций, призвав «покончить с догматом о том, что католическая церковь всегда была на стороне Польши» (14).
Паликот убежден, что церковь всегда отстаивала только свои собственные интересы и интересы Ватикана, а если некоторые ксендзы и поддержали восстание, то сделали это по принуждению. А польские социал-демократы вообще считают, что нечего упиваться столь давней историей, надо было объявить 2013 год годом Эдварда Герека, столетие которого как раз совпадает с этой датой. Ведь именно при Гереке в 70-е годы XX в. Польша достигла больших успехов, а уровень жизни поляков заметно повысился. Негоже отдавать историю на откуп «Праву и справедливости», считает глава польских социал-демократов Л. Миллер, заявляющий: «У нас тоже есть свои герои!»
Акцентируя важность памяти о единении участников восстания, Коморовский в ходе торжеств не раз напомнил соотечественникам, что за свободу Польши боролись не только представители разных национальностей, но и разных вероисповеданий, в том числе и иудейского.
Этот посыл президента представляется вполне уместным в нынешней Польше, где вполне ощутимо проявляются националистические настроения. Весьма ярко последние проявились хотя бы во время празднования Дня независимости1 в последние годы, в частности в 2011, 2012 и в 2013 гг.
В 2011 г. празднование 11 ноября обернулось массовыми беспорядками и столкновениями польских националистов и представителей польской левицы в лице объединения «Политическая критика». Левые организовали свой марш «Цветная независимая» и собрали под свои знамена антифашистов, борцов за равноправие женщин, против дискриминации сексуальных меньшинств.
В 2012 г. серьезных столкновений удалось избежать. Но не потому, что поляки обрели некую объединяющую национальную
1 День независимости - праздник, связанный с обретением Польшей независимости в ноябре 1918 г., обрел статус государственного праздника в 1937 г. В межвоенной Польше его успели отметить только два раза, а в Польше социалистической этот праздник не отмечался. Однако после 1989 г. 11 ноября вновь стало общепольским праздником, отмечавшимся довольно спокойно вплоть до недавнего времени.
идею, а потому, что в этот день в разное время прошло несколько маршей. Коморовский, проводящий линию примирения и согласия, в День независимости возглавил колонну в несколько тысяч варшавян, принявших лозунг президента «Свобода прекрасна, она принадлежит всем нам». На пути следования марш независимости делал остановки у памятников заслуженных поляков: и примасу С. Вышиньскому, и лидеру крестьянского движения межвоенной Польши В. Витосу, и Главному коменданту Армии Крайовой С. Грот-Ровецкому, и премьеру Польши И. Падеревскому, подписавшему Версальский договор, и, наконец, Р. Дмовскому, идеологу польского национализма (что случилось впервые с момента появления этого памятника в начале 2000-х годов). Более того, Б. Коморовский выразил сожаление, что в Варшаве нет памятника И. Дашиньскому, представляющему польскую социалистическую мысль.
Но пафос единения во имя Польши пытались сбить группы противников президента, на каждой остановке марша, разворачивавшие транспаранты с упреками по поводу слишком мягкого отношения главы польского государства к абортам, потворства сексуальным меньшинствам, низкопоклонства перед Евросоюзом. Присутствовала и смоленская тема, и обвинения в покушении на жизнь Л. Качиньского. Тем более что буквально накануне Дня независимости отмечался день памяти смоленской катастрофы (что происходит 10 числа каждого месяца), и Я. Качиньский вновь призывал биться за правду до конца и разоблачить заговор России против Польши.
Националисты провели свой марш, главными организаторами которого были такие структуры, как возродившаяся в 1990-е годы Всепольская молодежь (ВМ) , и более радикальный Национально-
1 Истоки организации восходят к 1922 г. В межвоенной Польше ВМ была крупнейшей студенческой и молодежной организацией, а ее почетным председателем был Р. Дмовский, основатель и лидер Национально-демократической партии, один из крупнейших политиков межвоенного периода. Прилагательное «все-польская», фигурирующее в названии, призвано было подчеркнуть единство всех поляков независимо от их социального положения и уровня благосостояния. На заре своего существования ВМ активно участвовала в студенческой жизни, отстаивая автономию учебных заведений перед попытками властей ограничить таковую. Вместе с тем ВМ заявила о себе как об организации откровенно антисемитской. Члены ВМ боролись за ограничение возможности получения евреями высшего образования, организовывали бойкот еврейских магазинов. Однако в
радикальный лагерь1. Обе организации апеллируют к идейному наследию Романа Дмовского. «Роман Дмовский - освободитель Польши», - скандировали участники марша. На транспарантах были обвинения и угрозы в адрес Туска и Коморовского, обещания «не забыть Смоленск» (имелась в виду катастрофа 10 апреля 2010 г., приведшая к гибели польского президента Леха Качинь-ского).
Тогда, в 2012 г., националисты пообещали объединиться и создать свою партию. Обещание было исполнено, и в июне 2013 г. состоялся I Конгресс националистов. На нем присутствовали около тысячи человек, представляющих несколько десятков национально-радикальных организаций, наиболее значительными из которых являются Всепольская молодежь и Национально-радикальный лагерь. Выступая на Конгрессе, лидер Всепольской молодежи Р. Винницкий заявил: «Национальное движение противостоит всему политическому классу, элитам III Речи Посполитой. Мы хотим им ясно сказать: ваше время подходит к концу. Мы не верим в созданную вами в нашей стране систему. Мы презираем вас - политиков по милости чужих...» (4, с. 3).
Р. Винницкий признал несостоятельной систему образования, современную польскую культуру назвал «западным хламом». Одновременно он призывал решительно бороться с остатками
годы войны члены ВМ отказались от своей антисемитской политики и нередко спасали евреев от преследований нацистов.
В 1989 г. деятельность организации возобновилась. Нынешняя ВМ считает себя преемницей традиций организации, действовавшей в межвоенной Польше, объединяет в своих рядах прежде всего учащуюся молодежь. ВМ насчитывала в начале 2000-х годов около 3 тыс. членов.
Следует заметить, что деятельность ВМ вызывает неприятие многих поляков в связи с провозглашением крайне националистических лозунгов. Иной раз дело не ограничивается просто лозунгами, но и активными действиями во время Парадов равенства (т.е. представителей сексуальных меньшинств), Парадов Шумана (т.е. сторонников ЕС). Группы «всеполяков» оскорбляли участников парадов, выкрикивали лозунги типа: «Педофилы, педерасты - евроэнтузиасты», «Польша для поляков», «Долой ЕС», жгли флаги ЕС. Всепольская молодежь активно выступает против абортов, феминистского движения.
1 Национально-радикальный лагерь (организация, возникшая в 1993 г.) во время своих акций выдвигает требования, далекие от просвещенного национализма, требуя вернуть Польше Львов и Вильнюс, расправиться с сексуальными меньшинствами также, как «Гитлер с евреями». Лидер национал-радикалов П. Холохер, твердо обещал, что в случае их победы «не будет никакой жирной черты» и все получат по заслугам.
коммунизма, вынести ему окончательный обвинительный приговор. Мультикультурализм был решительно отвергнут. Цель же националистического движения формулировалась как уничтожение «республики круглого стола», т.е. нынешней III Речи Посполитой. Лидер национал-радикалов П. Холохер в своей речи заметил, что «силы круглого стола» боятся националистов. «Дети сталинских палачей» изливают на них «яд ненависти» в своих СМИ, потому что боятся тех, кто борется за Польшу для поляков (4, с. 3).
Известный польский публицист правого толка Р. Земкевич так определил суть решений конгресса: «либерализм в экономике, традиции в образовании, национальный эгоизм во внешней политике, война левакам и мульти-культи» (там же).
Очень скоро националисты показали себя «в деле», устроив беспорядки в День независимости 11 ноября 2013 г. и атаковав российское посольство. На пути к последнему они сожгли инсталляцию «Радуга» на площади Спасителя. Радуга расценивается националистами как символ гомосексуализма и никакие объяснения, что радуга - это символ союза Бога и избранного народа, появившийся после потопа и являющийся знаком того, что Бог больше не пошлет потоп на землю, националистами не принимается. В факте сожжения «Радуги», в антиглобалистских лозунгах националистов с очевидностью просматривается конфликт двух идентичностей нынешних поляков - собственно польской и европейской1.
Празднование Дня независимости, так же как и январские торжества в память о восстании 1863 г., наглядно показали реальный контекст, в котором польские политики пытаются реализовы-вать свое виПдение истории, свои представления о польскости. Стремясь разрядить обстановку, Коморовский предложил отказаться от термина «историческая политика», заменив его на более мягкий и примиряющий термин «историческая память», предполагающий стремление к примирению и взаимоуважению, к толерантности (8).
1 Примечательно, что польских националистов поддержали их российские единомышленники. Организация Русское имперское движение направила приветственное письмо польским националистам, где заявила, что нисколько не обижается за нападение на российское посольство, ибо не отождествляет себя с нынешней Россией, даже осудила лимоновцев, совершивших «комическую атаку» на польское посольство в Москве. Российские националисты призвали бороться против общего врага: «сионистского и исламского глобализма» (11).
Новые мотивы празднования, непривычные для поляков, склонных скорее к торжественно-мартирологическому виПдению истории, внес Коморовский в организацию акций, связанных с Днем Конституции и Днем флага (2 мая 2013 г.). Президент пытался придать торжествам неофициальный, веселый характер, призывая поляков не забывать, что «праздники для того и существуют, чтобы их праздновать». Но позитивный и несколько «облегченный» настрой президента не встретил однозначного одобрения польского общества.
Судя по реакции пользователей Интернета, не всем гражданам страны понравился и шутливый тон президентского виПдения празднования Дня конституции. Шоколадный орел, как символ Польши, и розовые, а не красно-белые цвета листовки с шутливыми, но вполне патриотическими стихами, разбрасываемыми над Варшавой, смутили сердце не одного поляка.
Достичь объединяющего, разумного виПдения истории как фактора, определяющего во многом польскую идентичность, в расколотом польском обществе весьма непросто. Ведь даже празднования исторических годовщин становятся поводами для новых залпов «польско-польской войны», особенно обострившейся после трагической гибели президента Л. Качиньского. Я. Качиньский, исходя из своего виПдения истории, пытается создать некую пусть и не подпольную, но «другую» «настоящую» Польшу. В День независимости 11 ноября и в 2012 и в 2013 гг., у лидера «Права и справедливости» в Кракове был свой марш и свои герои: подобно Ко-моровскому он с группой единомышленников почтил память Иоанна Павла II, Пилсудского и Леха Качиньского, похороненного на Вавеле, возложив цветы к их памятникам и произнеся при каждом возложении слова, соответствующие моменту.
В 2013 г. Я. Качиньский явно дистанцировался от националистов, никоим образом (в отличие от прошлых лет) не поддерживая их акции в Варшаве. Представляется, однако, что связь между иделогией ПиС и националистами существует. Ведь не кто иной, как Я. Качиньский, выступая в Кракове 11 ноября, говорил о том, что польская независимость попрана. И прежде всего врагами Польши является нынешнее руководство страны: президент и премьер, постоянно проявляющие сервилизм по отношению к России. Антисистемность, отрицание легитимности нынешнего польского государства в полной мере характерны для политической риторики ПиС и ее лидера.
***
Таким образом, можно констатировать, что процесс формирования польской идентичности явно не завершен и переживает сложный этап своего развития. Это проявляется не только в дискуссиях ученых, но и в событиях реальной жизни, в политической борьбе. Неприятие нынешней III Речи Посполитой определенной частью польского общества выражается подчас в достаточно экстремистской форме, о чем свидетельствуют хотя бы события 11 ноября 2013 г. Не следует преувеличивать значения националистических выступлений, но неправомерно и отмахиваться от попыток понять их причину и основу. Ведь польские националисты -это, прежде всего, определенная часть молодежи, выросшая и сформировавшаяся в новой, демократической Польше, которую она не приемлет.
Во многом интерес молодежи к экстремистским организациям связан с трудностями обретения достойного места в жизни, должного контакта с окружающими, непониманием со стороны старшего поколения. Представители последнего нередко придерживаются взгляда, согласно которому общение между поколениями невозможно без существования авторитетов. Причем нередко эти авторитеты навязываются молодежи, которая на самом деле мало кого склонна считать таковыми: 42% варшавских школьников и 64% студентов на вопрос о том, кто является для них авторитетом, ответили: «Я такой личности не знаю». Это значит, что в данный момент молодежи вовсе не требуются авторитеты. Б. Фатыга полагает, что «уже не один десяток лет мы знаем, что мы имеем дело с формирующимся новым миром. Он требует иного типа межчеловеческих взаимоотношений, без анахроничного верховенства старших»1.
Критическому восприятию современной польской действительности в значительной степени способствует и высокий уровень безработицы среди молодежи, в 2 раза превышающий средний по стране. Причем гарантией получения работы не является даже диплом о высшем образовании (20, с. 175).
Во многом склонность к национализму среди польской молодежи связана со спецификой образования. Известный польский публицист Я. Жаковский замечает: «Почитайте школьные учебни-
1 Осталовская Л. Мифы взрослых о польской молодежи: Беседа с социологами Б. Фатыгой и П. Зелинским // Новая Польша. - Варшава, 2008. - С. 5.
ки истории. Какой образ предстает перед детьми? Образ прекрасного народа, окруженного морем врагов, извечно обижающих благородных поляков. С запада напирают германские и нордические захватчики. С востока православная или коммунистическая темнота. С юго-востока дикий ислам... Изнутри наш народ губит пятая колонна меньшинств и отщепенцев. Людей не видно. Неизвестно что на протяжении веков делали женщины кроме рождения рыцарей и щипанья корпии для их ран. Об угнетении крестьян, которое до сих пор сказывается на польской ментальности, ученые знают меньше, чем о горькой судьбе американских негров. Подобно и о кошмаре II Речи Посполитой: неграмотности, безработице, угнетении, голоде, нужде, коррупции, политических процессах, цензуре, концентрационных лагерях, увлечении Гитлером. Не зная всего этого, нельзя понять, откуда взялись нынешнее разделение общества и послевоенный энтузиазм части поляков по отношению к новой системе» (21, с. 13).
Эта специфика образования, - полагает Я. Жаковский, - дополненная той интерпретацией христианства, которую усваивают дети на уроках религии, преподаваемой на протяжении всего школьного курса, дополненная также внешкольным контекстом политической жизни в стране, воспитывает идеальных сторонников Национально-радикального лагеря, Всепольской молодежи, а в лучшем случае ПиС.
Правомерно заключить, что важным элементом политической жизни современной Польши является историческая политика. Последняя же, с одной стороны отражает специфику польской идентичности, а с другой - является важным фактором ее формирования.
Польская идентичность в настоящее время испытывает на себе влияние как традиционных, национальных ценностей, так и ценностей модернистских, европейских, являя собой некий еще не застывший и не обретший окончательную форму сплав тех и других.
Список литературы
1. Belik-Robson A. Polska: wspolnota fantazmatyczna // Kim polacy? - W-wa, 2013. - S. 82-94.
2. CichockiM. Wladza i pami^c. O politycznej funkcji historii. - Krakow, 2005. -260 s.
3. Czaplinski P. Horror Polonicus// Kim s§ polacy? - W-wa, 2013. - S. 96-123.
4. Danilewski M. Ryndynska A. I kongres narodowcow «Tworzymy armi^ ktora przywroci porzqdek» // Gazeta wyborcza. - W-wa, 2013. - 9 czerw. - S. 3.
5. Gadomski W. Tracimy miliardy przez antyrosyjskq obsesj^. Polska-Rosja: zwiqzek z rozsqdku. - Mode of access: http://wyborcza.p1/1,75968,14961999, Tracimy_
mi1iardy_przez_antyrosyjska_obsesje_Po1ska_Rosja_.htm1#TRre1SST#ixzz21YQZ
bEUm (Дата обращения: 20.11.2013.)
6. Imielski R., Radziwinowicz W. Rosyjscy narodowcy piszq do po1skich: Wa1czmy razem o wspo1ne ce1e. Po1acy: Niech Bog blogoslawi Rosjanom! - Mode of access:
http://wyborcza.p1/1,76842,14966129,Rosyjscy_narodowcy_pisza_do_po1skich_
Wa1czmy_razem.htm1#ixzz21YP1Sh8c (Дата обращения: 15.11.2013.)
7. Krasnodqbski Z. Demokracja pereferii. - GdanDsk, 2003. - 389 s.
8. Komorowski B. Wywiad prezydenta d1a TVP Historia. - Mode of access http://www.prezydent.p1/aktua1nosci/wypowiedzi-prezydenta/wywiady/art,170, prezydent-w-tvp-historia-o-znaczeniu-powstania-styczniowego.htm1 (Дата обращения: 12.02.2013.)
9. Komorowski B. List prezydenta na uroczystym odsloni^ciu pomnika w Lub1inie. -Mode of access: http://www.prezydent.p1/aktua1nosci/wypowiedzi-prezydenta/inne/ art,434,1ist-prezydenta-na-uroczystym-ods1onieciu-pomnika-w-1ub1inie.htm1 (Дата обращения: 12.02.2013.)
10. Komomorowski List prezydenta na obchodach rocznicy Powstania Styczniowego we Lwowie. - Mode of access: http://www.prezydent.p1/aktua1nosci/wypowiedzi-prezydenta/inne/art,436,1ist-prezydenta-na-obchodach-rocznicy-powstania-styczniowego-we-1wowie.htm1 (Дата обращения: 10.02.2013.)
11. Macala J. Patryotyzm w koncepcjach IV RP w swiet1e pub1icystyki po1skiej // Cywi1izacyjna tozsamosc europejska a po1ski patryotyzm. - Wroclawek, 2006. -S. 183-200.
12. MichnikA. I1e dac wo1nosci przeciwnikowi // Kim sq po1acy?. - W-wa. 2013. - S. 8-37.
13. Powstanie? A kto wygral?. - Gazeta Wyborcza. - W-wa. - 2013. - 22 stycz. - S. 3.
14. Powstanie styczniowe. - http://pa1ikot.b1og.onet.p1/category/powstanie-styczniowe/ (Дата обращения: 12.02.2013.)
15. Semka P. Piwiarni tez plonq. - http://www.rp.p1/artyku1/ 976640-Piwiarnie-tez-p1ana-htm1 (Дата обращения: 18.02.2013.)
16. SpiewakP. Obietnice demokracji. - W-wa, 2004. - 245 s.
17. Tazbir J. Jacy by1i i sq po1acy// Kim sq po1acy? - W-wa, 2013. - S. 61-82.
18. Tusk: Powstanie Styczniowe «fundamentem mys1i niepod1eg1osciowej». - Mode of access: http://www.rp.p1/artiku1/972762.htm1?print=tak&=0 (Дата обращения: 25.02.2013.)
19. Wnuk-Lipinski E. Swiat mi^dzyepoki. G1oba1izacja, demokracja, panstwo narodowe. - Krakow, 2004. - 450 s.
20. WrzesienU W. Europiejscy poszukiwacze: impresje na temat wspoDlczesnego poko1enia po1skiej mlodziezy. - W-wa, 2009. - 206 s.
21. Zakowski J. Zycie pozaustrojowe // Po1ityka. - W-wa, 2013. - N 47. - S. 12-13.
