CC BY
47
УДК 340.15 (091) ББК 67.0
Рожковский Виталий Борисович Rozhkovsky Vitaly Borisovich
профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России доктор философских наук, доцент.
Professor of the Department of Humanities and Socio-Economic Disciplines of the Rostov Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Doctor of Philosophy, Associate Professor. E-mail: v-rozkovskiy@mail.ru
ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ H.M. КАРАМЗИНА И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКУЮ МЫСЛЬ
В РОССИИ XIX ВЕКА
Political and legal ideas of N.M. Karamzin and their influence on socio-political
thought in Russia of the XIX century
В статье на материале исторических работ Н.М. Карамзина раскрываются его политико-правовые представления о монархической государственности в России. Анализируется их влияние на общественно-политическую мысль России в XIX веке и актуальное значение для формирования российской консервативной идеологии.
Ключевые слова: Н.М. Карамзин, просвещенная монархия, история Государства Российского, Русская Православная Церковь, славянофильство, творческий диалог с историей.
Исследователей русской консервативной политико-правовой мысли до сих пор привлекают идеи, высказанные в начале XIX века Николаем Михайловичем Карамзиным. Актуальность восприятия идей великого русского историографа вызвана наличием в его творчестве «четкости формулировки государственно-монархической позиции» [1, с. 108], привлекающей внимание и современных политических и правовых мыслителей, в особенности стоящих на позициях традиционных консервативных идей. Однако популярность консервативных идей не должна заслонять от исследователей сложности их творческого оформления в контексте той или иной эпохи и дальнейшей их судьбы.
Н.М. Карамзин - потомок древнего русского дворянского рода, испытал в юности влияние идей французского Просвещения, но сумел преодолеть многое из этих настроений. Ко времени его творческой зрелости у него сложилась достаточно выверенная идеологическая монархическая позиция. Он с самого начала убежден в значимости Русской истории, в том, что Россия является вершительницей исторических
The article uses the material of N.M. Karamzin's historical works to reveal his political and legal ideas about monarchical statehood in Russia. The article analyzes the influence of the ideas on the socio-political thought of Russia in the XIX century and their actual significance for the formation of the Russian conservative ideology.
Keywords: N.M. Karamzin, the enlightened monarchy, the history of the Russian State, the Russian Orthodox Church, Slavophilism, creative dialogue with history.
судеб мира. Но время Карамзина представляет ему революционное брожение во Франции, угрозу Христианской традиции Европы. Карамзин осуждал Французскую революцию и полагал, что разочарование в ее итогах приведет европейских монархов к мысли об укреплении монархического начала в государстве («необходимости твердого, благодетельного, отеческого правления») и возрождении традиционных христианских ценностей. Фактически Карамзин ждал ответа от самой истории, и неслучайно обратился к исследованию вклада в этот ответ России. Можно сказать, что его последующие исторические занятия вытекали из кризиса вольтеровского духа времени.
С 1803 по 1825 г. состоялся подвиг написания Карамзиным «Истории Государства Российского». 22-летний подвиг написания Карамзиным «Истории Государства Российского» заключался в глубоком, своего рода аскетическом уединении и погружении в изучаемый предмет. Такой труд был подготовлен всем предыдущим жизненным и творческим исканием Карамзина. Карамзину удалось создать грандиозную картину Русской Истории и
провести многие исторические сравнения. Такой исторический диалог «в сравнениях» дает возможность, согласно Кармазину, прозревать исторические пути будущего, пусть и трагичные. В 1810 г. Карамзин, ставший официальным историографом при русском государе Александре I, подал ему записку «О древней и новой России», предвосхитив как в целом фи-лософско-исторические изыскания следующего поколения в лице «славянофилов» (А.С. Хомякова, И.В. Киреевского и др.), так и попытки оформления официальной идеологии с ее ключевой идеей «Православие-Самодержавие-Народность» (кн. Уваров), то есть своего рода религиозного осмысления государственной власти. Как официальный историограф Российской империи и историк, которого интересовали не только факты, но и внутренний мир личности героев - творцов истории, Карамзин представил историю страны в значительной степени как результат деятельности монархов, правителей, а также вообще выдающихся личностей России (например, духовных лиц и др.).
Перспективы связующей прошлое, настоящее и будущее исторической оценки заставляют Карамзина написать для императора Александра I при его воцарении «Историческое похвальное слово Екатерине II». В этом произведении Карамзин поддерживает идею добродетельной монархии, примером которой, с его точки зрения, могут служить лучшие годы правления Екатерины II. С другой стороны, республиканские формы правления, отчасти характерные для истории государств Западной Европы и столь восхваляемые Просвещением, оцениваются здесь отрицательно. Всякое «многосложное правление», считал Карамзин, будет вечным раздором, несчастное орудие которого - простой народ. Такая оценка сочеталась в Карамзине с неизменным пиитическим отношением к республиканству, что никак не было связано с исторической реальностью, это было поклонение «по чувству», как он сам свидетельствовал в письме своему близкому другу и поэту И. Дмитриеву.
Чтобы понять республиканство «по чувству» и, одновременно, верное подданство русской монархии Карамзина, необходимо хотя бы обратиться к смыслам его исторической повести «Марфа Посадница, или покорение Новагоро-да» (1803 г.). В этой повести изображена смена эпох, когда приходит конец республике и вольный город подчиняется великому московскому князю Иоанну. Притягательность художествен-
ного образа Марфы - пламенной защитницы новгородской вольницы, ее исторической самобытности и силы, показана Карамзиным на контрасте исторической правды складывания единого православно-монархического государства, выразителем которой, несмотря на отдельные ошибки, является московский князь. В разрешении этого противоречия Карамзин находит «неисповедимый совет Божий», Провидение, влекущее русскую историю все-таки по пути «присоединения» для силы и славы отечества.
Возвеличивание монархического начала, его священного характера и, несмотря на отдельные преступления русских царей, историческое оправдание авторитетности их правления, - это стремление становится одним из принципов «Истории Государства Российского». Еще, например, в «Исторических воспоминаниях и замечаниях на пути к Троице» (1802 г.) Карамзин писал о царе Борисе Годунове так: «...Бог судит тайные злодеяния, а мы должны хвалить царей за все, что они делают для славы и блага отечества!» [2, с. 27]. А в статье «О случаях и характерах в Российской истории, которые могут быть предметом художеств» Карамзин отождествил прославление Русского с признанием монархического начала и Провидения, зовущих нас «к истинному народному величию» [3]. В последней же части «Истории Государства Российского» Карамзин дает настолько яркую и полную картину при описании характеров и действий русских царей, что это дало повод его современнику и известному философу-«славянофилу» И.В. Киреевскому назвать историографа чистой совестью русского народа.
В суждениях о монархии и Провидении Кармазин подводит нас к философско-истори-ческому и социально-политическому осмыслению таких начал, которые присущи самой глубине исторической жизни русского народа и без которых он не был бы самим собой. Не ограничивая свои труды внешней фиксацией фактов, Карамзин, с точки зрения современной исторической науки, не является «строгим» историком. Однако достоинство его взгляда заключалось в попытке осуществить творческий диалог с историей, развернуть беседу между ним самим и правившими ранее монархами, обращаясь к пониманию («рассуждению», по его выражению) будущего России.
Такая попытка отвечает требованиям исторической герменевтики (Х.-Г. Гадамер) - исторического понимания, где диалог с традицией, прошлым осуществляется как встреча «Я» и
«Ты». Исторические опыты Карамзина, не будучи сугубо интеллектуальным занятием, были свидетельством живого отклика в глубинах русской души на происходившие события. Так, ход написания «Истории Государства Российского» можно проследить по его письмам к Н.М. Муравьеву, к брату, к А.И. Тургеневу, в которых описание своих исторических занятий чередуется с передачей сообщений, например, о ходе войны с Наполеоном в Европе, и делаются исторические сравнения. Такой сравнительный исторический диалог дает возможность, согласно Карамзину, прозревать исторические пути будущего, пусть и трагичные.
Было бы преувеличением заявлять, что «"цари" не слышат "Ты" истории, подобно тому, как не услышал Александр I, а позже и Николай I. и многие из современников, имевших серьезное влияние на общественно-политические настроения» [4, с. 20], хотя, безусловно, многие уроки истории не были учтены власть предержащими во время жизни Карамзина. Историософская деятельность Карамзина вызвала живейший отклик и понимание у государя-императора Александра I. Карамзин становится историческим и политическим собеседником государя, а часто даже и нелицеприятным критиком его действий. Он часто высказывал государю возражения против официального курса Аракчеева, с жаром восставал против намерений Александра I относительно Польши, против некоторых налогов в мирное время, губернской системы финансов, говорил о недостатках государственных и гражданских законов. Преданность «бессмертного историографа» императору, выразившаяся позднее в его поддержке при событиях декабря 1825 года (что стало невольной причиной болезни и смерти Карамзина весной 1826 г.), основывалась на убеждении, что государством должен править просвещенный монарх. Именно в таком государстве осуществляется смысл Истории как борьбы света разума с тьмой пороков и заблуждений. Карамзин надеялся видеть в Александре I просвещенного монарха, способного не просто принести много пользы России и всему миру, но достойного носителя священной идеи власти. Таково же было и настроение императора, следствием чего было, в частности, заключение на международной арене Священного Союза. И Александр I, и Карамзин руководствовались верой в божественное Провидение.
Так, созданный европейскими государствами в начале XIX века Священный Союз
понимался как некое преддверие тысячелетнего Царства Божия на земле. Кроме того, важно, что в «трактате» Священного Союза заявляется: «... исповедуя, что Самодержец народа Христианского, коего Они и их подданные составляют часть, не иной подлинно есть, как Тот, Кому принадлежит Держава» [5]. Это прямо означало осознание государством себя священным основанием истории под водительством христианского монарха. Немногим позднее - уже Отечественная война 1812 года сделала популярным для общества настроением некое психологическое настроение или мистическое чувство реалистичности, осязательности Божественного Провидения, действовавшего над народами в эту эпоху.
Карамзин стремится усмотреть в событиях современной ему и древней отечественной истории сакральный характер государственной -монархической власти, хотя зачастую в его трудах такое стремление смешивается с возвеличиванием прежде всего внешней славы и величия России. Смешение понятий религиозности и государственной жизни отразилось и в его суждении: «Что Библия для христиан, то История для народов... дает им и твердость, и мужество в несчастиях, являя примеры ужасных бедствий, преодоленных великодушием» [6]. Не нужно забывать, что в историческом подходе Карамзина можно наблюдать некий перевес эстетизма, очарования прекрасным. Поэтому, хотя, по его мнению, история не только удовлетворяет любопытству, но еще дает «твердость и мужество в несчастиях», эта твердость и мужество выражаются зачастую лишь в некоем возвышенном настроении, в «великодушии». В этом всем Карамзин был одновременно наследником секулярных (оформлявшихся в России со времен Петра I вопреки влиянию Русской Православной Церкви) идей политической мысли Просвещения и антивольтерьянских религиозно-мистических настроений, созвучных идеям русских масонов и ставших настроением политической элиты в России начала XIX века.
Карамзин полагал, что России исторически свойственна и полезна сильная власть царя, который при этом опирается на законы (но не по подобию ограничивающих власть монарха законов европейских государств, установленных насильственным, революционным путем) и ограничен в своей власти нравственным чувством, а еще заботится о нравственном воспитании и просвещении народа. Его личность - олицетворение справедливого закона, действующего ради благополучия подданых. Но при этом власть царя
не должна, по образцу некоторых западных государств, ограничиваться конституцией. Предпочтение монархии в ее «просвещенном» варианте, являющееся залогом ее мировой мощи, Карамзиным объясняется и географическими, и культурными, и психологическими факторами, сложившимися в древней истории России. Историческое же образование единой страны в период Московского государства с сильной централизованной властью безусловно оценивается им положительно, как прогрессивное явление.
При этом Карамзин критически относился к получившей в Западной Европе популярность идее разделения властей. По его убеждению, монарху свойственно соединять в одном лице существующие (гражданские, политические, законодательные, военные) формы власти. Карамзину принадлежит универсальная формула русской монархии того времени: «государь -единственный законодатель, единственный источник власти», при этом «самодержавие есть Палладиум России; целостность его необходима для ее счастья» [7]. Однако Карамзин отнюдь не был конформистом в отношении существующего в России положения вещей, и усматривал недостатки политической организации в России в недостатке «твердых законов гражданских и государственных». Определяющим для Карамзина в будущих преобразованиях в России становилось нравственное воспитание и просвещение народа, а также реформирование государственного аппарата в направлении более эффективного осуществления законности, преодоления нравственных пороков чиновников.
Однако Карамзин отнюдь не был сторонником каких-либо революционных изменений, ставящих под сомнение цельность политической власти и нравственного авторитета русского царя как государя православного и верного заветам отечественной истории. Сам факт добровольного и всенародного образования монархического государства в России свидетельствовал в пользу того, что между политической организацией в России и в европейских государствах есть существенное различие. Европа уже к началу XIX века прошла через Нидерландскую, Английскую и Французскую революции, потрясшие христианские традиции монархического устройства. Но у России, не имеющей в своих исторических истоках каких-либо революционных начал, должен быть отличный от европейского эволюционный (иначе, консервативный), а не радикально-революционный путь
развития, определяемый ее духовно-культурными историческими ценностями.
После Карамзина, и отчасти под влиянием его исторических изысканий и суждений о политической организации в России, существенная философская и богословская переоценка представления о власти, как и новые философ-ско-исторические оценки истории России и ее духовно-культурных оснований были проведена «славянофилами» А.С. Хомяковым и И.В. Киреевским. В критическом отношении речь у «славянофилов» шла не только о негативном отношении к преобразованиям в сторону «сильной», но обмирщенной России в лице Петра I, но и о коренной ошибке в желании соединить признание благодетельности и традиционности монархической власти в России с идеями западного Просвещения в политико-правовой области. Так, И.В. Киреевский писал, что любить русского царя «без всякого отношения к Святой Церкви как царя сильного, а не как царя православного, думать, что его господствование не есть служение Богу и Его Святой Церкви, но только управление государством из мирских видов... это любовь австрийская, а не русская... ибо православие есть душа России, корень ее нравственного бытия, источник его могущества и крепости. Законность, Отечество, Православие суть коренные стихии, из которых слагается понятие русский царь» [8, с. 136-139]. Парадоксальным образом патриотически настроенные «славянофилы», приверженцы убеждений об определяющей роли в истории и духовности России Русской Православной Церкви и монархической идеи, оказались в первой половине XIX века в некоторой оппозиции к существующей государственной власти.
В противоречивом настроении русского общества начала XIX века, в общей диалектике духовных исканий Александровской эпохи Карамзину принадлежит несомненная заслуга задания исторического вектора для будущего философского осмысления. Несмотря на общий секуляризированный уровень тогдашней русской жизни (в лице образованной части общества), все-таки ему удалось показать некоторые несомненные начала ее исторической и культурной идентичности, удалось пробудить в заметной части образованного общества в России уважение и любовь к русской истории. Несомненно, например, влияние исторических трудов Карамзина на творчество великого русского поэта А.С. Пушкина. От баллад «в чисто русском духе» до «Бориса Годунова» чувствуется
немолчный совет историографа. Уже в 20-х годах XIX столетия «История Государства Российского» издавалась вначале в Париже, затем в Италии, и имела отклик не только среди образованной части российского общества, но и в Западной Европе. «Я писал с любовью к отечеству, ко благу людей в гражданском обществе и святым уставам нравственности», - мог вполне оправданно сказать Карамзин, подытоживая свои труды. И пробуждение любви к своей истории и ее духовно-культурным основаниям, которому русское общество XIX века во многом обязано именно Карамзину и которое является актуальным и в наше непростое время, стало предпосылкой пробуждения мысли, самобытной русской религиозной философии истории и социально-политической мысли.
Творчество Карамзина вызывает и в наше время интерес в среде консервативно настро-
Литература
1. Жданова О.В. Общественно-политические взгляды Н.М. Карамзина // Юридическая наука. 2012. № 2.
2. Карамзин Н.М. Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице // Трои-це-Сергиева Лавра в русской культуре XX века: сборник материалов / сост. Е.В. Суровцева. Казань, 2018.
3. Карамзин Н. М. О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств. URL: http://dugward.ru/ library/karamzin/karamzin_o_sluchayah.html.
4. Гильманов В. Голос истории и политика: к проблеме действенно-исторического сознания в современной истории в свете историографии Н.М. Карамзина. URL: https://journals.kantiana.ru/ upload/iblock/b45/Гильманов_17-28.pdf.
5. Акт Священного Союза (1809 год, 26 сентября). URL: https://runivers.ru/doc/d2.php?SE CTTON_ro=6778&CENTER_ELEMENT_TO=147 869&PORTAL_ID=6778.
6. Карамзин Н.М. Мысли об истории. URL: http://dugward.ru/library/karamzin/karamzin _mysli_ob.html.
7. Карамзин Н.М. О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении. URL: http://dugward.ru/library/karamzin/ karamzin_o_drevney_i_novoy_rossii.html.
8. Киреевский И.В. Записка об отношении русского народа к царской власти // Киреевский И.В., Киреевский П.В. Полное собр. соч.: в 4 т. Т.1 Калуга, 2006.
енной общественно-политической мысли, что особенно заметно на фоне оскудения идейных течений и, в частности, кризиса либерально-демократической идеологии. Возврат к дореволюционной консервативной традиции, несмотря на отсутствие политического института монархии, актуален по причине кризиса культурной идентичности и поиска надежных государственнических идей, чуждых как революционных, так и либеральных коннотаций.
Представления Н.М. Карамзина о сакральном характере монархической власти и в целом о государственно-правовой системе России актуальны и для современной политико-правовой мысли в России, ибо связаны с пониманием уникальности российского исторического пути и его духовных оснований и выстраивании на этом основании государственной идеологии.
Bibliography
1. Zhdanova O. V. Socio-political views of N.M. Karamzin // Legal science. 2012. № 2.
2. Karamzin N. M. Historical memories and remarks on the way to the Trinity // Trinity-Sergius Lavra in Russian culture of the XX century: a collection of materials / comp. E.V. Surovt-seva. Kazan, 2018.
3. Karamzin N. M. About cases and characters in Russian history that can be the subject of art. URL: http ://dugward. ru/library/karamzin/karamzin _o_sluchayah.html.
4. Gilmanov V. The Voice of history and politics: on the problem of effective historical consciousness in modern history in the light of N. M. Karamzin's historiography. URL: https:// journals. kantiana.ru/upload/iЫock/b45/Гильма-нов_17-28^£
5. The Act of the Holy Union (1809, September 26). URL: https://runivers.ru/doc/d2.php? SECTION_ro=6778&CENTER_ELEMENT_ro=1478 69&PORTAL_ID=6778.
6. Karamzin N.M. Thoughts about history. URL: http://dugward.ru/l ibrary/karamzin/karamzin_ mysli_ob.html.
7. Karamzin N.M. About ancient and new Russia in its political and civil relations. URL: http://dugward.ru/l ibrary/karamzin/karamzin_ o_drevney_i_novoy_rossii.html.
8. Kireevsky I.V. Note on the attitude of the Russian people to the tsarist government // Kireevsky I.V., Kireevsky P.V. Complete collection of works: in 4 vols. Vol. 1 Kaluga, 2006.
