CC BY
144Политика НАТО и США в Косово
Ольга Ефремова
Целью спецоперации сил НАТО и США в Югославии стало обеспечение человеческой безопасности в сербском Крае Косово, когда возник конфликт между воинскими формированиями Сербии и силами косовских албанцев, так называемой Армией освобождения Косова (АОК).
НАТО де-факто непосредственно начинает принимать участие в косовском конфликте с момента его перехода в военную стадию. Очевидно, что руководство НАТО дало санкцию на разработку военной операции против Югославии. В соответствии с этим вооружённые силы НАТО развернули свои подразделения в Средиземноморье как для психологического и политического устрашения, так и для подготовки возможного нанесения удара по Югославии.
В рамках программы «Партнёрство ради мира» НАТО провела манёвры в Албании (август 1998 г.),
(причём с участием России, которая наконец-то решает вплотную заняться албанским вопросом). Такие же манёвры были проведены в Македонии (сентябрь 1998 г.). В последних принимали участие и Балканские страны, не входящие в НАТО (Албания, Болгария, Греция и Румыния). Кроме того, под эгидой НАТО в рамках указанной программы стали формироваться балканские миротворческие силы. Таким образом, речь уже шла о подготовке наземной операции против Югославии. Всё же НАТО не решилась начать наземную операцию, прежде всего из-за опасения понести серьёзные потери в живой силе, что неизбежно вызвало бы протест общественности в США и европейских государствах. Определённую сдерживающую роль сыграла и Россия, выступающая изначально против использования военной силы в Косово.
ЕФРЕМОВА Ольга Николаевна - аспирант Дипломатической академии МИД России. Е-шай: OlgaNE@basel.ru
Ключевые слова: НАТО, США, Югославия, вооружённый конфликт, КФОР.
Формально НАТО осуществляла подготовку к операции в Косово, но именно США всегда оставались ведущей силой в этой международной организации, изначально преследующей определённые геостратегические цели. Поэтому, несмотря на пацифистскую риторику и декларации [ 1], трудно было ожидать, что миротворческая и гражданская деятельность НАТО в ближайшем будущем будет доминировать над её военно-силовой активностью [2].
Кроме того, в штаб-квартире НАТО по-прежнему много тех, кто мыслит привычными категориями холодной войны. Так и произошло буквально накануне войны НАТО против Сербии.
В апреле 1999 г. Совет НАТО принял Стратегическую концепцию альянса. Приоритетной целью альянса по-прежнему декларировалась «защита свободы и безопасности всех его членов политическими и военными средствами». При этом из прежней концепции 1991 г. были изъяты слова «...в соответствии с принципами ООН». В новой концепции руководство блока прямо заявило о формировании «новой системы евро-атлантической безопасности, в которой НАТО играет центральную роль» [3]. Таким образом, НАТО ставила себя выше ООН, а также и уставших от холодной войны европейских союзников США [4].
Напряжённость в Косово с его преимущественно албанским населением обострилась в 1989 г. после введения прямого правления из Белграда и переросла (конец февраля 1998 г.) в столкновения между сербскими войсками и полицией, с одной стороны, и косовскими албанцами - с другой.
Запад по мере ослабления СССР стал поддерживать сепаратистские тенденции и албанский ирредентизм в виде идеи создания «Великой Албании». Здесь следует особо подчеркнуть, что входящий в структуру Совета Европы Федералистский союз европейских национальных меньшинств (ФСЕНМ) со штаб-квартирой во Фленсбурге, финансируемый МВД Германии, включает в том числе и этнических албанцев из Косова.
ФСЕНМ тесно взаимодействует с международной группой «Проект по этническим отношениям», в которую наряду с государственным департаментом США входят Фонды Кар-неги, Рокфеллера, Форда, а также германский Фонд Маршалла - главный источник финансирования Римского клуба.
Создание и подготовка АОК являлась частью планов НАТО, возглавлявшейся генералом Уэсли Кларком.
Так, агентство Франс Пресс проинформировало общественность (13 октября 1999 г.) о тесных личных контактах Кларка с командующим АОК А.Чеку и её политическим лидером, нынешним премьером Косова Х.Тачи.
1 НАТО. Справочник. 2001. Office of Information and Press NATO - 1110. Brussels -Belgium. С. 227-242.
2 Качалова Т.Г. Невоенные аспекты деятельности НАТО. Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2002.
3 Стратегическая концепция Североатлантического союза // Отдел информации и прессы НАТО. Брюссель, 1999. С. 21-41
4 Штоль В.В. НАТО: динамика эволюции. М.: Научная книга, 2002. С. 176-191.
Ряд исследователей, в частности Т.Керсович, представитель Института геополитических исследований (Белград), указывают и на главный источник финансирования АОК -фонд «Зов родины», имевший филиалы в Бонне, Стокгольме, Берне и других европейских центрах.
Закономерен вопрос: для чего всё это делалось и делается?
Отвечая на него, обычно обращаются к комплексу причин, выделяя несколько основных аспектов.
Так, во-первых, имел место сугубо натовский внутриблоковый геополитический интерес, а именно: связать между собой фланги НАТО - западный (европейский) и восточный (Турция). Иначе говоря, стремление Турции в Европу, пик которого пришёлся как раз на 90-е годы, было использовано для поощрения косовского сепаратизма. Сам факт этой поддержки, как теперь очевидно, оказал обратное воздействие и на саму Турцию, спровоцировав в стране рост исламистских настроений, материализовавшихся к настоящему времени, из-за фактического отказа Европейского союза от приёма её в свои ряды, в «реставрационную» политику по отношению к османскому историческому наследию.
Во-вторых, деятельность албанских сепаратистов из АОК способствовала укреплению роли Косова как перевалочной базы наркотиков по маршруту Афганистан - Западная Европа. Ввиду активного участия в афганских процессах США и их союзников по НАТО можно предположить, что Косово и Афганистан - звенья одной цепи. И в данном случае неважно, какими идеологическими условностями эта политика обстав-
ляется - происламистскими или антитеррористическими. На деле и тот и другой тренды обеспечивают развитие ситуации в заданном, управляемом и необходимом заказчикам этой «игры» направлении.
В-третьих, было бы поверхностно и неразумно сбрасывать со счетов частные интересы крупных фигур мировой закулисной политики, которые имели определённый интерес к соответствующим объектам народно-хозяйственной инфраструктуры Сербии. В частности, речь идёт о Дж.Соросе, который ещё до агрессии НАТО против Югославии проявил интерес к расположенному в автономном Крае горнорудному комплексу Трепче.
Во многом именно поэтому контролируемая Соросом международная правозащитная организация Human Rights Watch закрыла глаза на действия АОК, хотя обнародованные на Западе «бесчеловечные» планы сербов в отношении албанского большинства Края, по сведениям специалистов, были сфабрикованы германскими спецслужбами.
Таким образом, АОК, как и упомянутая концепция «Великой Албании», изначально поддерживались Западом в рамках общего плана по дезинтеграции Югославии, американское авторство которого в октябре 1995 г. признал тогдашний президент США Б.Клинтон.
Международное сообщество, обеспокоенное эскалацией конфликта, опасностью распространения его на другие страны, а также возможными негативными гуманитарными последствиями, выдвинуло ряд дипломатических инициатив,
направленных на его мирное разрешение. В частности, была достигнута договорённость о том, что Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) учредит в Косово Миссию по контролю (МКК) для наблюдения за выполнением договорённостей в зоне конфликта, а НАТО создаст Миссию по наблюдению с воздуха. Формирование обеих миссий было одобрено резолюцией Совета Безопасности ООН. Кроме того, была сформирована военная тактическая группа НАТО для содействия в эвакуации Миссии по контролю в случае продолжения конфликта. Несмотря на это, в начале 1999 г. после ряда провокационных действий с обеих сторон, инициатива в развёртывании которых принадлежала албанской стороне, ситуация в Косово вновь обострилась.
Международное сообщество пыталось найти новые подходы для мирного разрешения конфликта. 29 января состоялось заседание Контактной группы, созданной в 1992 г. участниками Лондонской конференции по бывшей Югославии, в состав которой входила и Россия. Была достигнута договорённость о проведении при международном посредничестве срочных переговоров между участвующими в конфликте сторонами.
НАТО поддержала действия Контактной группы. Кроме того, альянс предупредил участников конфликта о своём решении нанести при необходимости авиационные удары. Эти согласованные инициативы привели
к переговорам, проходившим с 6 по 23 февраля в Рамбуйе, а затем с 15 по 18 марта - в Париже. Однако переговоры потерпели неудачу.
По мнению стран Запада, уже принимавших участие фактически в качестве третьей стороны в албано-сербском конфликте, все дипломатические средства убедить сербскую сторону прекратить военные действия против косовских албанцев были исчерпаны. 23 марта 1999 г. руководство НАТО отдало приказ о нанесении авиационных ударов не только по сербской армии и полиции, но и по объектам на территории Сербии. Так, НАТО и США начали свою пресловутую, так называемую «гуманитарную интервенцию», чтобы принудить Сербию прекратить силовое восстановление порядка в Косово. Фактически была начата агрессия против Союзной Республики Югославии, прямо не санкционированная Советом Безопасности ООН. Военная операция против Сербии продолжалась 78 дней, и в ней приняли участие 19 стран НАТО. В результате погибли мирные граждане, был нанесён ущерб промышленным, транспортным и гражданским объектам страны.
Как считают эксперты, в том числе профессор В.В.Штоль [5], гуманитарная интервенция в Косово означала переход Запада во главе с США к новому формату вооружённого вмешательства: кризис в Косово продемонстрировал «новую готовность Америки делать то, что ей кажется правильным, невзирая на
5 Штоль В.В. Армия «нового мирового порядка». М.: ОГИ, 2010. С. 179-192.
международное право» [6]. А «победа, - как отмечает один из западных экспертов, - одержанная на Балканах военно-воздушными силами, является не просто победой НАТО и США или победой во имя "моральной гуманитарной причины", из-за которой велась война. Это победа во имя нового миропорядка, провозглашённого президентом США Бушем по окончании войны в Персидском заливе» [7].
Нет ничего удивительного в том, что после такого урегулирования конфликта идея гуманитарной интервенции стала одной из ключевых причин споров и противоречий в современных международных отношениях [7]. Её концепция вступает в прямое противоречие с закреплёнными в Уставе Организации Объединённых Наций принципами государственного суверенитета, территориальной целостности и полномочий ООН в принятии решений. Собственно говоря, именно гуманитарная интервенция НАТО в Югославии как раз и породила гуманитарную катастрофу в виде исхода из Косово сотен тысяч беженцев, в том числе и албанцев.
Сама концепция так называемой «гуманитарной интервенции» в своё время была сформулирована Берна-ром Кушнером, будущим министром иностранных дел Франции и непосредственным руководителем рассматриваемой «гуманитарной интервенции» в книге «Обязанность вмешаться», в которой обосновыва-
лась мысль, что «демократические государства имеют право и даже обязаны ради защиты прав человека вмешиваться в дела других государств, невзирая на их суверенитет» [8]. На практике реализовать свою концепцию Б.Кушнеру удалось 23 марта 1999 г.
Цели НАТО в связи с конфликтом в Косово были изложены в заявлении, принятом на чрезвычайной сессии Североатлантического союза (12 апреля 1999 г.), подтверждены главами государств и правительств в Вашингтоне (23 апреля 1999 г.) и в интерпретации генерального секретаря НАТО Х.Соланы заключались в следующем:
- подлежащее проверке прекращение всех военных действий и немедленное прекращение насилия и преследований;
- вывод из Косово воинских, полицейских и военизированных формирований;
- размещение в Косово международного военного контингента;
- безоговорочное возвращение всех беженцев и перемещённых лиц и обеспечение им условий безопасности, а также беспрепятственный доступ к ним со стороны организаций, оказывающих гуманитарную помощь;
- заключение политического рамочного соглашения по Косово на основе договорённостей в Рамбуйе и в соответствии с международным правом и Уставом ООН.
6 Glennon M. The New Interventionism // Foreign Affairs. 1999. May-June.
7 Hehir A. Humanitarian Intervention after Kosovo: Iraq, Darfur and the Record of Global Civil Society. Basingstoke, 2008. P. 1.
8 Kouchner B. Le Devoir d'lngerence. P., 1987.
Прикрытием реализации подлинных целей НАТО по отношению к Сербии явился лозунг защиты ал-банцев-косоваров от «плохих сербов». Следует отметить, что необходимость защиты от насилия существовала и в отношении сербского и другого неалбанского населения Косово, но была проигнорирована. Основы «концепции гуманитарной интервенции» были разработаны в западных политических и интеллектуальных кругах ещё в середине 1990-х годов. Идейное обоснование интервенции НАТО в Югославии заложила госсекретарь США Мадлен Олбрайт. Она предложила считать защиту прав человека, в частности в этой стране, «разновидностью миссионерства». Фактически речь шла о том, что НАТО во главе с США переходит к новому формату вооружённого вмешательства [6].
Результаты операции НАТО и США в Боснии и Герцеговине, а также в Косово поставили под сомнение легитимность миротворческих и гуманитарных операций и вызвали поток критики со стороны различных государств и мировой общественности в целом.
Как известно, ООН создала в 2000 г. под своим началом Международную комиссию по вопросам вмешательства и государственного суверенитета. В разработанном докладе Responsibility on protection говорилось о необходимости отказаться от реализованной в Югославии концепции «права на вмешательство» и заме-
нить её концепцией«ответственной защиты» [9]. Последняя делает основной акцент на невоенных методах и трактует иностранное вмешательство как ответственность государств по защите гражданского населения другого государства в случае, когда это государство не в состоянии выполнить свои обязательства по защите собственных граждан. Ответственность международного сообщества в отношении нарушений гуманитарного права была сформулирована в виде трёх задач: «предотвращать, реагировать и восстанавливать» [9].
В результате решение вопроса о «гуманитарном вмешательстве» осталось за Советом Безопасности ООН. Кроме того, необходимо напомнить, что Международный суд ООН, в своё время обсуждавший вопрос о вооружённой поддержке США антиправительственных сил в Никарагуа (80-е годы), ещё раз подтвердил обязательность решения СБ ООН на использование внешней силы для принятия мер по прекращению массовых нарушений в области прав человека и геноциде в каком-то государстве. Соответствующее положение было подтверждено Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 3 ноября 1986 г.
В отличие от правового и морального аспектов военные и политические результаты операции НАТО против Югославии могли бы быть признанными «удачными», что неудивительно при заведомом неравенстве сил. Подавляющее превосходство
9 The Responsibility to Protect Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty. 2001. December.
США и союзников над Сербией было очевидно. Как и в операции «Буря в пустыне», когда была применена тактика «бесконтактной войны», т.е. избежание прямого боевого соприкосновения с противником. Кроме того, в Косово существовала очевидная координация действий союзников с повстанцами - незаконными вооружёнными албанскими отрядами, которые, вступая в контакт с сербской армией и полицией, вынуждали их обнаруживать свой передний край и тем самым делали мишенью для авиации и артиллерии НАТО. При этом удары наносились не только строго по позициям югославской армии, и не только в Косово. Под обстрелы попадали гражданские объекты по всей Сербии, что, естественно, приводило к жертвам среди мирного населения, в том числе и среди албанцев. Ошибки и очевидные промахи военных НАТО признавались неохотно, так как вредили «гуманитарному» имиджу всей операции и были способны вызвать критику от государств, не вовлечённых в конфликт, а также и мировой общественности. И эта критика была, но она игнорировалась.
Дипломатические усилия, предпринятые в 1999 г. Россией, привели к тому, что между НАТО и Союзной Республикой Югославия было заключено соглашение, в соответствии с которым начался полномасштабный вывод югославских войск из Косово. Соответственно, НАТО объявила о временном прекращении авиационных ударов по Югославии.
20 июня Совет Безопасности ООН принял Резолюцию № 1244, в кото-
рой приветствовалось принятие Союзной Республикой Югославия принципов политического разрешения кризиса в Косово. С учётом достигнутого урегулирования Совет Безопасности ООН поручил государствам-членам и соответствующим международным организациям сформировать и направить в Косово под эгидой ООН международный военный контингент. Необходимо отметить, что он был создан на основе сил НАТО. Под единым натовским командованием действовали эти так называемые Силы для Косово (СДК, или КФОР).
Первые подразделения КФОР вступили в Косово 12 июня 1999 г. Можно считать, что с этого времени НАТО возглавила миротворческую операцию в Косово.
КФОР в полном составе насчитывали 50 тыс. военнослужащих, в которых под единым командованием принимали участие воинские кон-тингенты 19 стран НАТО и 20 государств, не входивших в НАТО (среди них войска 16 государств - партнёров по миротворческой операции, в том числе российский контингент численностью 3200 военнослужащих).
Со временем стало очевидно, что КФОР не всегда исполняли возложенные на них задачи, да и не собирались, по сути, этого делать. В частности, это происходило в силу не только психологически накалённой и сложной обстановки в Косово, но и из-за политических трений между российскими и западными подразделениями, что явилось продолжением разногласий ещё со времени миротворческой операции в Боснии и Герцеговине. Можно утверждать, что
подразделения НАТО действовали с позиций двойных стандартов. Они не препятствовали ущемлению прав сербского меньшинства косовского анклава и фактически оказывали психологическую, а то и организационную поддержку албанцам. Более того, предвзятым было отношение не только к сербскому населению, но и российскому миротворческому контингенту. Российские военные тоже не просто не доверяли американскому руководству КФОР, но и психологически были не готовы подчиняться своему бывшему «вероятному» противнику.
Например, КФОР, участвуя наряду с гражданской полицией ООН в обеспечении порядка и безопасности в Косово, охране остающихся там этнических меньшинств, не справились с этой задачей. КФОР, занимаясь охраной национальных меньшинств, прибегали к так называемой «гуманитарной эвакуации», т.е. неалбанское население вывозилось в Сербию и Черногорию без гарантий на возвращение. По сути, речь шла не о «гуманитарной эвакуации», а о помощи албанским лидерам по созданию этнически «чистого» Косово.
Внешние эксперты указывали на тенденцию к исчезновению этнически смешанных общин. Более того, натовские военнослужащие фактически становились орудием албанских преступлений, участвуя в выселении сербов и других неалбанцев из домов только на основе устных заявлений албанцев об их праве собственности на них. Отмечались случаи прямого нарушения КФОР своих обязанностей, когда арестовывали протестующих сербов, держали в заключении по несколько месяцев
без предъявления обвинения. Контингент КФОР не позволял вернуться югославским полицейским для охраны исторических, религиозных и культурных памятников, как это было предусмотрено Резолюцией № 1244 Совета Безопасности ООН, и не делал этого сам.
По Резолюции № 1244 в обязанности КФОР также входило обеспечение демилитаризации АОК. Однако реальная демилитаризация была далека от того, что обычно понимается под этим термином. НАТО и США удалось уговорить албанцев подписать соглашение, только разъяснив им, что АОК сохраняется, но в другом формате. Была разработана концепция демилитаризации и трансформации АОК в так называемый Корпус защиты Косово (КЗК), который должен был стать гражданским чрезвычайным вспомогательным учреждением, призванным:
- выполнять спасательные и восстановительные работы при возникновении стихийных бедствий;
- оказывать гуманитарную помощь, особенно в труднодоступных районах;
- помогать в разминировании территорий и тому подобных функций.
Реально же у многих членов КЗК сохранились крупные запасы оружия. Всё это подрывало доверие местного неалбанского населения и к данной структуре, и к патронату её со стороны международного, а фактически натовского, присутствия. При этом НАТО предпочитала сотрудничать с албанскими пограничниками, но не с законными югославскими властями, возвращение которых было предусмотрено Резолюцией № 1244 Совета Безопасности ООН.
В тот период считалось, что до решения вопроса о статусе Косово обязательства Североатлантического союза относительно КФОР вряд ли подвергнутся существенному изменению, так как их деятельность являлась необходимым условием нормализации обстановки, что позволяло решать задачи, определённые ООН.
На Стамбульском саммите (июнь 2004 г.) главы государств и правительств стран НАТО осудили вспышку актов этнического насилия, отмеченную в марте того же года. Они также вновь подтвердили обязательства НАТО по созданию безопасного, устойчивого и многоэтнического Косово на основе полного выполнения положений Резолюции № 1244 Совета Безопасности ООН, в соответствии с которой Косово должно быть административным образованием под временным международным управлением до тех пор, пока не будет найдено решение вопроса о будущем статусе Края.
Однако решение вопроса о статусе Косово весьма затягивалось из-за полной непримиримости позиций сторон. Сербы твёрдо стояли на том, что для них приемлема любая автономия Косово, но без отделения Края от Сербии. Албанцы-косовары же отвергали все решения, кроме признания их независимости, грозя в 2008 г. провозгласить независимость Косово от Сербии.
2 февраля 2007 г. посредник ООН на переговорах по статусу Косово Марти Ахтисаари представил в Белграде и Приштине план определения статуса Края. Сделал он это вынужденно, поскольку ни одна из сторон
не проявила готовности пойти на компромисс на продолжавшихся несколько месяцев двусторонних (при посредничестве М.Ахтисаари) переговорах в Вене.
В плане не упоминался термин «суверенитет» над областью по отношению к Сербии. Он предусматривал лишь создание канцелярии представителя ЕС с широкими полномочиями, а также достаточно многочисленное присутствие полицейских сил Евросоюза и широкие права автономии сербской общины. Косово предоставлялось право заключать международные договоры и обращаться с просьбой о приёме в международные организации, включая ООН, Всемирный банк и МВФ. Подобный правовой статус давал возможность другим государствам в индивидуальном порядке признать независимость Косово.
Согласно плану, Косово могло иметь свои собственные государственные символы, в том числе флаг и гимн, которые не должны иметь характера этнических символов, а должны отражать многонациональный состав населения. Официальными языками должны быть албанский и сербский. Кроме того, предусматривалось создание защитных зон вокруг самых ценных сербских культурно-исторических памятников и культовых объектов. Город Косовска-Митровица предлагалось разделить на две общины - албанскую и сербскую с общей городской администрацией.
Однако этот план категорически отвергли как Белград, так и радикально настроенная часть косовских албанцев, рассчитывавших на не-
медленное предоставление Краю полной независимости и суверенитета.
Скептически к этому плану отнеслась и Россия, решительно выступившая против одностороннего провозглашения независимости Косово, поддерживая в этом отношении позицию Сербии, Народная скупщина которой накануне 2008 г. подавляющим большинством голосов приняла резолюцию, осуждающую любые попытки Косово объявить независимость.
При этом Сербия демонстрировала готовность к компромиссу, предлагая предоставить Краю наиболее широкую автономию из всех когда-либо существовавших. Но ещё с начала переговоров по этому вопросу Соединённые Штаты дали понять, что независимость Косово «неизбежна», и фактически препятствовали любой возможности достижения компромисса.
Вашингтон посчитал, что проблему Косово надо решить «полностью и окончательно», т.е. за счёт реализации плана Ахтисаари, предусматривающего установление на первом этапе так называемой «поднадзорной независимости» Косово. «Надзирать» же будут подразделения ООН. Как они всё это время делали, хорошо известно. При поощрении США и их западных союзников парламент Косово объявил 17 февраля 2008 г. о независимости Косово в одностороннем порядке. Практически моментально США признали Косово в статусе суверенного государства.
Е
сли принять за чистую монету обеспокоенность США правами человека, точнее албанцев-косова-
ров, в качестве аргумента в пользу признания Косово (февраль 2008 г.), ситуация в Крае по-прежнему остаётся напряжённой. Безусловно, что отделение Косово после противостояния Белграда и албанской общины и силовой поддержки последней НАТО и Соединёнными Штатами стало неизбежным. Но важна была не только цель, важен был и способ её достижения как со стороны албан-цев-косоваров, так и внешних сил. Следует отметить, что хотя государства - члены ЕС признали независимость самопровозглашённого Косово, но не единогласно.
Из 192 членов ООН независимость Косово признали 75 государств (39%). В то же время 69 государств - членов ООН (более 1/3), среди них два постоянных члена Совета Безопасности ООН (Китайская Народная Республика и Российская Федерация), отказались признать независимость Косова или заявили о своём нейтралитете. Чтобы занять место в ООН, страна должна получить поддержку 2/3 государств - членов ООН (т.е. 128 из 192) и одобрение Совета Безопасности ООН, т.е. отсутствие вето со стороны какого-либо из постоянных членов Совета Безопасности. Таким образом, можно сказать, что сохраняется противостояние периода холодной войны.
Президент России в феврале 2008 г., комментируя ситуацию вокруг Косово, когда албанская община Косово без согласия сербского населения Края и переговоров с Сербией провозгласила свою независимость, а Запад моментально признал его, сказал следующее: «Нам говорят, что Косово - это особый случай. Но никакого там особого случая нет, и
все это прекрасно понимают. Всё то же самое: этнический конфликт, преступления с обеих сторон, де-факто полная независимость. Так надо выработать единый принцип решения
этих вопросов» [10]. Действительно, существует объективная необходимость осознать на научном уровне случаи выхода тех или иных территорий из состава государства.
Таким образом, необходимо учитывать не только формально-правовую сторону, но и нравственную, а последнее редко или совсем не учитывается. Доминирует геополитика.
Российский президент чётко и обстоятельно обозначил связь позиции России по Косово со сложными нравственными вопросами поиска и достижения компромисса в сложнейших сферах самоопределения народов. Как он отметил, «не понимаю, зачем нужно сегодня ломать целый европейский народ "через колено", унижать его и ставить на колени с тем, чтобы потом целая страна видела врагов в тех, кто это сделал. Такие вопросы нужно решать только на основе согласия и... компромисса...». Российский парламент поддержал такой подход.
Нет никаких аргументов, которые говорят о том, что косовский случай чем-то отличается от ситуации, сложившейся в Южной Осетии, Абхазии или Приднестровье. В одном случае развалилось югославское многонациональное государство, в другом - распалось советское федеративное государство. В обоих случаях был этнотерриториальный конфликт. И там, и там была война. И там, и там были свои преступники и жертвы этих преступлений.
Поэтому логично поставить вопрос, почему в одном месте Европы можно поддерживать один способ решения этнотерриториального конфликта, а в других частях мира руководствоваться иными принципами?
Отказывая малым народам, скажем Кавказа, или очень большим народам, например курдам, в их праве на самоопределение на территории их исторического проживания, влиятельные западные государства - члены НАТО с лёгкостью признали право албанской общины Косово, имевшей весьма спорные аргументы в пользу государственной самостоятельности, на «особый» путь исторического развития. Очевидно, что дело в геополитике и противостоянии великих держав.
Библиография
Качалова Т.Г. Невоенные аспекты деятельности НАТО. Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2002. - 145 с.
[Kachalova T.G. Nevoennye aspecty dejatelnosti. Diss. ... kand. polit. nauk. M., 2002. - 145 s.]
НАТО. Справочник. 2001. Office of Information and Press NATO - 1110 Brüssels - Belgium.
- 665 c.
[NATO. Spravochnik. 2001. Office of Information and Press NATO - 1110 Brüssels - Belgium. - 665 s.]
10 Путин В.В. Пресс-конференция президента для российских и иностранных журналистов 14 февраля 2008 г. // URL: http://www.rg.ru/2008/02/14/
Пресс-конференция Президента России В.В.Путина для российских и иностранных
журналистов 14 февраля 2008 г. // URL: http://www.rg.ru/2008/02/14/ [Press-conferencija Prezidenta Rossii V.V.Putina dlja rossijskih i inostrannyh jurnalistov 14
fevralya 2008 g. // URL: http://www.rg.ru/2008/02/14/] Стратегическая концепция Североатлантического союза / / Отдел информации и прессы НАТО. Брюссель, 1999. - 60 с. [Strategicheskaja koncepcija Severoanlanticheskogo sousa // Otdel informacii i pressy
NATO. Brjussel', 1999. - 60 s.] Штоль В.В. Армия «нового мирового порядка». М.: ОГИ, 2010. - 384 с. [Shtol' V.V. Armija «novogo mirovogo porjadka». M.: OGI, 2010. - 384 s.] Штоль В.В. НАТО: динамика эволюции. М.: Научная книга, 2002. - 416 с. \Shtol' V.V. NATO: dinamika jevoljucii. M.: Nauchnaja kniga, 2002. - 416 s.] Glennon M. The New Interventionism // Foreign Affairs. 1999. May-June. Hehir A. Humanitarian Intervention after Kosovo: Iraq, Darfur and the Record of Global Civil
Society. Basingstoke, 2008. - 196 p. Bernard K. Le Devoir d'Ingеrence. P., 1987. - 300 s.
The Responsibility to Protect Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty. 2001. December.
Подписка на 2016 г.
на журнал «Обозреватель-ОЬвегоег» в каталоге «Газеты и журналы» агентства «РОСПЕЧАТЬ»:
V
47653 — на полугодие 36789 — на год
У
