CC BY
325
УДК 32.329
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2016. Вып. 1
О. В. Попова
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ: РЕПЕРТУАР ТАКТИК И РЕАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ*
В статье рассмотрены важные аспекты политического поведения российской молодежи. На основе данных всероссийского эмпирического политического исследования (декабрь 2014 г.) автор анализирует уровень политической активности, предпочтения в выборе форм политического поведения различных социально-демографических групп российской молодежи. Выявлены особенности политического поведения молодежи в регионах России. Показаны статистически значимые отличия форм потенциального и реального политического поведения. Особое внимание уделено рискам выбора молодежью протестных форм политического поведения.
Ключевые слова: российская молодежь, политическое поведение, протестный потенциал, реальная и потенциальная политическая активность.
O. V. Popova
POLITICAL BEHAVIOR OF THE RUSSIAN YOUTH: THE REPERTOIRE OF TACTICS AND REAL ACTIONS
This article analyzes some important aspects of the political behavior of the Russian youth. On the basis of national empirical political research (December 2014), the author analyzes the level of political activity, differences in preference forms of political behavior of different social and demographic groups of the Russian youth. The article shows the peculiarities of the political behavior of young people in various regions of Russia. It demonstrates a statistically significant difference in the shape of the potential and actual political behavior. Particular attention is paid to the choice of risk youth protest forms of political behavior.
Keywords: Russian youth, political behavior, the protest potential, real and potential political activity.
В ситуации столкновения с внешними угрозами и вызовами социального и политического реформирования, в которой в очередной раз оказалась наша страна, наибольшие сложности с точки зрения формирования непротиворечивой и устойчивой системы политических взглядов испытывает молодежь, поскольку состояние перманентной переходности системы ценностей, предлагаемых государством в качестве позитивного образца, и расплывчатых представлений об общественных идеалах создает трудности для этой социальной группы, только что прошедшей этап вторичной политической социализации.
Попова Ольга Валентиновна — доктор политических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]
Popova O. V. — Doctor of Political Sciences, Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universi-tetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
* Статья написана на основании данных всероссийского исследования, выполненного в рамках Государственного задания Санкт-Петербургского государственного университета на 2014 г. (II этап; пп.17.4 «Мониторинг развития молодежных объединений в Российской Федерации»). Руководитель проекта: доктор социологических наук, профессор Н. Г. Скворцов. Аналитическая группа: доктор социологических наук, профессор А. А. Козлов, кандидат политических наук, доцент А. Г. Пинкевич, доктор политических наук, профессор О. В. Попова, кандидат социологических наук, доцент Н. В. Соколов, кандидат социологических наук, доцент Л. И. Ятина. Исследование выполнено на базе Ресурсного центра Санкт-Петербургского государственного университета «Центр социологических и интернет-исследований» (директор — кандидат социологических наук С. М. Снопова). © Санкт-Петербургский государственный университет, 2016
15
Отечественные исследователи проводят многочисленные исследования политического сознания и поведения молодежи. В качестве наиболее интересующих отечественных ученых тем следует отметить анализ экстремистских настроений молодежи и рисков ее вовлечения в радикальные движения, возможности мобилизованного политического участия, изучение причин абсентеизма и т. д. [1-10].
Попытки мобилизовать молодежь в своих интересах предпринимают практически все политические акторы в on-line и off-line информационных пространствах. И правящий политический класс, и политическая контрэлита в равной степени заинтересованы в так называемой направленной политической социализации и заданной, конструктивной или деструктивной, политической мобилизации этой социальной группы. Фактор межпоколенных ценностных расколов проявляется, например, в значительно отличающихся показателях участия в различных формах политического поведения.
Каков же потенциальный и реальный уровень политической активности российской молодежи и к каким формам поведения они более склонны? Ответ на этот вопрос дают результаты всероссийского эмпирического исследования «Мониторинг развития молодежных объединений в Российской Федерации», проведенного в декабре 2014 г.
Согласно ответам респондентов (рис. 1), значительная часть молодежи готова прибегнуть к активным действиям для защиты своих интересов в случае их нарушения. Так, 72,4 % респондентов готовы обращаться в органы власти и общественные организации, 33,8 — участвовать в забастовках, митингах и демонстрациях, причем, 13,7 % считают для себя допустимым участие и в несанкционированных протестных мероприятиях. В выборах собираются участвовать 74,1 % опрошенных, т. е. практически три четверти молодежи. Больше трети респондентов — 35,0 % — считают вполне приемлемым использовать личные связи и вознаграждение для решения своих проблем. 29,0% говорят о потенциальной готовности участвовать в работе партий и общественных организаций. Это очень низкий показатель в условиях, когда в стране Министерством юстиции зарегистрировано свыше 70 политических партий, а количество одних только молодежных общественных объединений значительно превышает две сотни.
Анализ показывает, что в наибольшей степени допускают свое обращение в органы власти и общественные организации (потенциальная готовность) женщины, молодые жители Воронежской, Кировской областей, Пермского края, Республик Мордовия, Башкортостан, Бурятия, Санкт-Петербурга, Тюменской области, Ханты-Мансийского автономного округа, Челябинской области. Не склонны решать свои проблемы, обращаясь в органы власти и общественные организации, обладатели наиболее высоких доходов, жители Алтайского края, Архангельской области, Краснодарского края, Орловской, Ростовской, Самарской, Свердловской, Смоленской областей, Хабаровского края.
1 Всероссийский репрезентативный опрос молодежи проводился с 17 по 24 декабря 2014 г. Объем выборки — 1632 респондента, проживающих в 116 населенных пунктах 49 субъектов Российской Федерации. Стандартизованное интервью проводилось по месту жительства респондентов. Выборка репрезентирует население Российской Федерации в возрасте от 18 до 30 лет. Выборка стратифицированная, квотная. Контролируемые параметры: пол, возраст, образование, тип населенного пункта, субъект Федерации. В выборке представлены восемь федеральных округов России. В выборку не был включен Крымский федеральный округ. Количество опрашиваемых в каждом регионе определялось на основании данных Всероссийской переписи населения.
72,4
74,1
33,8
43,1
35
14,6
и В вз а
| I 1 |
В- (н д я
и щ га
й-1 з
■ й" и
"8 а
I £
е 8-
I г
ч/ нн
а §■
4,7
&
4,8
1 й
11 &
с 1 §
в Б I
о 03 Ь
I & О
я я
а>
1
13,7
1,6
I а
£ я
9,7
Й N 2 « В о
Вопрос: К каким действиям Вы готовы прибегнуть для защиты своих интересов в случае их нарушения? Вопрос: К каким действиям Вам приходилось прибегать в последнее время?
Рис. 1. Потенциальный и реальный уровень политической активности российской молодежи (%)
Потенциально допускают свое участие в забастовках и демонстрациях в большей степени мужчины, люди, относящие себя к высшему слою, жители Воронежской, Московской, Смоленской, Тульской областей, Красноярского края, Республики Мордовия. Не склонны к участию в забастовках и демонстрациях молодые жители Архангельской, Ивановской, Ростовской, Свердловской, Тюменской областей, Краснодарского края.
Проявляют большую склонность к участию в выборах молодые люди с высшим образованием, госслужащие, специалисты с высшим образованием на производстве, считающие, что получаемого ими дохода вполне хватает для достойной жизни, относящие себя к среднему слою, проживающие в крупных городах с населением от 500 тыс. до 1 млн жителей и в поселках городского типа, молодые избиратели Волгоградской, Воронежской, Иркутской, Кировской, Новосибирской, Тульской, Тюменской, Челябинской областей, Краснодарского края, Ханты-Мансийского автономного округа, Чувашской республики. В меньшей степени склонны к участию в выборах студенты, люди с ежемесячным доходом до 5000 рублей, полагающие, что жить на такой доход достаточно сложно, относящие себя к промежуточному между средним и низшим слоем, молодые избиратели Алтайского и Хабаровского края, Орловской, Ростовской, Тамбовской, Тверской областей, Республик Башкортостан, Саха (Якутия), Чеченской республики.
Готовность к участию в работе партий и общественных организаций в большей степени, чем другие группы, склонны демонстрировать студенты с незаконченным высшим образованием, люди с ежемесячным доходом до 5000 рублей,
молодые жители Воронежской, Кировской, Ленинградской, Тамбовской, Тульской областей, Кабардино-Балкарской республики, Красноярского и Приморского края, Республики Мордовия, Чувашской республики. Не склонны к участию в работе партийных и общественных организаций молодые жители Архангельской, Волгоградской, Курской, Нижегородской, Ростовской, Самарской, Свердловской, Тюменской областей, Республики Чечня.
Большую, чем другие группы, склонность к участию в несанкционированных акциях протеста склонны демонстрировать мужчины, обладатели начального профессионального образования, квалифицированные рабочие, относящие себя к слою ниже среднего, а также люди, не испытывающие особых материальных затруднений, молодежь, проживающая в городах с населением от 100 тыс. до 500 тыс. человек, жители Волгоградской, Кировской, Саратовской, Тамбовской, Челябинской областей, Красноярского и Приморского края, Чувашского края. Меньшую, чем другие группы, склонность к участию в несанкционированных акциях протеста демонстрируют люди с высшим образованием, госслужащие, научная и культурная интеллигенция, жители Архангельской, Кемеровской, Нижегородской, Ростовской, Свердловской областей, Краснодарского края, Республики Башкортостан, Ставропольского края.
В большей степени, чем другие группы, готовы использовать для решения своих проблем личные связи и вознаграждение мужчины, квалифицированные рабочие, люди с ежемесячным доходом от 25 до 50 тыс. рублей, а также люди, относящие себя к низшему слою; жители поселков городского типа, молодежь из Амурской, Волгоградской, Московской, Омской, Саратовской, Тамбовской, Тюменской областей, Красноярского, Пермского и Приморского края, Москвы, Республики Мордовия. В меньшей степени готовы прибегать к системе «ты мне — я тебе» для решения своих проблем молодые люди, проживающие в крупных городах с населением от 500 тыс. до 1 млн жителей, молодежь из Алтайского края, Архангельской, Иркутской, Кемеровской, Нижегородской, Оренбургской, Свердловской, Ярославской областей, Краснодарского края, Республики Башкортостан, Санкт-Петербурга, Ханты-Мансийского автономного округа.
Уровень реальной включенности в различные формы публичной активности у молодежи значительно ниже, чем потенциальной. Самой востребованной формой является участие в выборах. 43,1% регулярно или время от времени в них участвуют. Показатель не очень высокий, особенно если учесть, что в последнем электоральном цикле в федеральных выборах участвовало свыше 60% граждан России. Соотнесение этих цифр указывает на явно недостаточный уровень электоральной активности российской молодежи.
14,6% молодежи имеют опыт обращения в органы власти и общественные организации. В работе партий и общественных организаций принимают участие менее 5%, примерно столько же участвовали в митингах, шествиях, демонстрациях. Опыт участия в несанкционированных акциях есть только у 1,6% молодежи. Но практика использования личных связей и вознаграждений есть практически у каждого десятого (9,7%).
В действительности большую активность при обращении в органы власти и общественные организации проявляют молодые женщины, люди в возрасте 2830 лет, обладатели высшего образования, молодые «силовики», предприниматели,
а также люди, относящие себя к низшему слою; жители Воронежской, Мурманской, Тамбовской, Тюменской, Челябинской областей, Красноярского и Пермского края, Республики Бурятия, Санкт-Петербурга, Ханты-Мансийского автономного округа. В меньшей степени обращаются в органы власти и общественные организации жители поселков городского типа, студенты, люди в возрасте 21-23 лет, жители Архангельской, Волгоградской, Кировской, Нижегородской, Новосибирской, Омской, Орловской, Ростовской, Самарской областей, Республик Дагестан, Башкортостан, Приморского и Ставропольского края.
На практике более активно участвуют в различного рода забастовках и демонстрациях молодые мужчины, люди с ежемесячными доходами от 25 до 50 тыс. рублей; жители Алтайского края, Воронежской, Московской, Ростовской областей. В меньшей степени на практике демонстрируют активность участия в забастовках и демонстрациях молодые люди с полным средним образованием, квалифицированные рабочие, специалисты с высшим образованием на производстве.
В политической жизни более активны как избиратели по сравнению с другими группами молодежи люди с высшим образованием, гуманитарная интеллигенция, обладатели ежемесячного дохода от 25 до 50 тыс. рублей, которым их доход кажется вполне достаточным, относящие себя к слою выше среднего, проживающие преимущественно в городах с населением от 500 тыс. до 1 млн человек, а также в последках городского типа, жители Алтайского края, Воронежской, Иркутской, Кировской, Ленинградской, Московской, Тульской, Тюменской, Ярославской областей, Краснодарского края, Санкт-Петербурга. Менее активны, чем другие молодежные группы, в качестве избирателей на практике респонденты в возрасте 18-20 лет (в сентябре 2014 г. во многих регионах проходили региональные и местные выборы), за плечами которых только средняя школа, студенты, полагающие, что они принадлежат к промежуточному слою между средним и низшим, проживающие преимущественно в городах с населением от 100 до 500 тыс. человек, жители Кабардино-Балкарской республики, Республик Мордовия и Башкортостан, Калининградской, Нижегородской, Новосибирской, Омской, Саратовской, Смоленской, Тамбовской, Тверской областей, Ставропольского края, Чеченской республики, Республики Саха (Якутия).
На практике несколько более активно, чем другие группы молодежи, принимают участие в работе партий и общественных организаций студенты, люди с ежемесячным доходом от 5 до 10 тыс. рублей (это вполне может быть агитация за партию во время предвыборной кампании); молодые жители Алтайского и Красноярского края, Ленинградской, Саратовской, Тамбовской областей. Менее активно участвует в работе партий и общественных организаций молодежь, проживающая в городах-миллионниках.
Поскольку в выборке доля людей, которые принимали реально участие в несанкционированных акциях, очень невелика, никаких статистических закономерностей выявить не удалось.
Наибольший опыт использования личных связей и вознаграждений для решения своих проблем у бизнесменов и индивидуальных предпринимателей, людей с ежемесячным доходом от 25 до 50 тыс. рублей, жителей средних и малых городов с населением от 20 до 500 тыс. человек, а также поселков городского типа, молодых людей, проживающих в Волгоградской, Ленинградской, Московской, Ростовской, Смоленской, Тамбовской, Тюменской областях, Кабардино-Балкарской республике.
Менее искушены на практике в использовании связей и вознаграждения люди с полным средним образованием, служащие без высшего образования, домохозяйки, жители городов с населением свыше 1 млн человек (вероятно, система безличных отношений в мегаполисах развита в большей степени, чем в мелких населенных пунктах), жители Иркутской, Кировской, Нижегородской, Свердловской областей, Республики Башкортостан, Санкт-Петербурга.
отказался отвечать; 5,6
Вопрос: Готовы ли вы лично участвовать в акциях протеста в случае ущемления Ваших прав и интересов?
Рис. 2. Степень готовности молодежи к участию в санкционированных и несанкционированных
протестных акциях (%)
В качестве контрольного использовался вопрос о степени приемлемости для молодежи личного участия в различных формах протестных действий (рис. 2).
Согласно ответам респондентов, почти каждый четвертый — 23,3% — готов участвовать только в санкционированных акциях, для 12,6% нет внутренних барьеров для участия в несанкционированных акциях, 43,1% не считают для себя возможным участвовать в протестных акциях вообще, 15,4% затруднились дать определенный ответ, еще 5,6% респондентов отказались отвечать на этот вопрос.
В таблицах (табл. 1-9) представлены ответы представителей различных социально-демографических групп молодежи на вопрос об их готовности к участию в различного рода акциях протеста.
Таблица 1. Готовность молодежных гендерных групп к участию в акциях протеста (% по строке)
Пол Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
Мужчины 24,2 + 1 ОО 00 37,2 (-2,6) 17,0 6,7 100
Женщины 22,5 10,3 (-1,8) 49,1 (+2,6) 13,7 4,4 100
Таблица 2. Готовность различных групп молодежи к участию в акциях протеста (% по строке)
Возраст Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
18-20 лет 23,5 15,4 38,3 16,9 6,0 100
21-23 года 24,0 11,0 44,5 15,4 5,1 100
24-27 лет 24,1 12,8 42,0 14,9 6,1 100
28-30 лет 21,5 11,4 47,6 14,7 4,9 100
Таблица 3. Готовность молодежи с различным уровнем образования к участию в акциях протеста (% по строке)
Образование Готов только в санкционирован-ных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
Начальное, неполное среднее 16,1 9,7 38,7 29,0 (+1,9) 6,5 100
Среднее полное (средняя школа) 19,9 17,3 (+2,4) 45,8 12,5 4,5 100
Начальное профессиональное (проф. училище, лицей) 16,5 9,9 50,5 14,3 8,8 100
Среднее профессиональное (техникум, колледж) 20,6 13,9 43,8 16,7 4,9 100
Незаконченное высшее (3 курса вуза) 28,7 12,0 35,6 (-1,7) 17,6 6,0 100
Высшее 28,3 (+2,2) 8,5 (-2,5) 42,8 14,3 6,2 100
Таблица 4. Готовность молодежи с различным родом деятельности к участию в акциях протеста (% по строке)
Род деятельности Готов только в санк-циониро-ванных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
Квалифицированный рабочий, включая сельское хозяйство 20,2 18,1 (+2,5) 38,7 16,9 6,0 100
Неквалифицированный рабочий, включая сельское хозяйство 17,4 18,5 (+1,7) 35,9 15,2 13,0 100
Военнослужащий в армии, органах внутренних дел, включая милицию и ФСБ 22,7 13,6 40,9 9,1 13,6 100
Бизнесмен, индивидуальный предприниматель 20,4 16,7 42,6 14,8 5,6 100
Государственный служащий, работник административных органов 34,9 (+1,7) 9,3 34,9 18,6 2,3 100
Специалист с высшим образованием на производстве 23,4 7,3 39,5 19,4 10,5 (+2,3) 100
Род деятельности Готов толь- Готов Не готов Затруд- Отказ Итого
ко в санк- в любых няюсь отвечать
циониро- ответить
ванных
Специалист с высшим образова- 26,0 11,0 45,9 12,7 4,4 100
нием вне производства (наука, культура, образование)
Служащие без высшего образования (секретарь, офисный работник, продавец) 24,6 10,3 51,5 (+2,2) 9,6 (-2,5) 4,0 100
Безработный зарегистрированный 23,5 8,8 52,9 11,8 2,9 100
Учащийся, студент 26,4 12,6 38,7 18,3 3,9 100
Пенсионер, неработающий 0 0 0 100,0 0 100
Занят(а) домашним хозяйством 16,9 9,9 46,5 22,5 4,2 100
Нахожусь в декретном отпуске, отпуске по уходу за ребенком 16,4 10,4 61,2 (+2,3) 7,5 4,5 100
Иждивенец 14,3 14,3 0,0 42,9 28,6 100
Другое 20,0 20,0 20,0 40,0 0 100
Таблица 5. Готовность молодежи с различным уровнем дохода на одного члена семьи к участию
в акциях протеста (% по строке)
Уровень дохода Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
менее 5000 руб. 26,3 20,3 (+2,4) 33,1 (-1,7) 16,1 4,2 100
5000-10000 руб. 24,5 15,4 (+1,7) 38,9 14,6 6,5 100
10000-25000 руб. 20,8 10,2 (-1,7) 50,2 (+2,5) 15,2 3,6 100
25000-50000 руб. 29,8 (+2,1) 11,4 41,2 13,9 3,7 100
Больше 50000 руб. 22,7 15,9 50,0 9,1 2,3 100
Отказ от ответа 19,6 10,8 35,8 20,1 (+1,7) 13,7 (+4,9) 100
Таблица 6. Готовность молодежи с различной оценкой уровня собственного дохода к участию
в акциях протеста (% по строке)
Оценка уровня собственного дохода Готов только Готов Не го- Затруд- Отказ Ито-
в санкцио- в лю- тов няюсь отвечать го
нированных бых ответить
Живем на этот доход, не испытывая 28,6 21,4 32,1 16,1 1,8 100
материальных затруднений
Этого дохода нам в принципе хватает 23,9 10,6 45,4 13,9 6,2 100
Жить на такой доход довольно трудно 24,7 12,4 42,9 16,5 3,5 (-2,2) 100
Жить на такой доход очень трудно 18,6 17,8 (+2,3) 44,5 14,2 4,9 100
Затрудняюсь ответить 18,9 6,8 29,7 (-1,8) 21,6 23,0 (+6,3) 100
Таблица 7. Готовность молодежи с различным уровнем статусной самооценки к участию в акциях протеста (% по строке)
Статусная самооценка Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
Высший слой 40,0 26,7 6,7 26,7 0 100
Слой выше среднего 27,7 10,9 39,6 13,9 7,9 100
Средний слой 24,0 11,6 43,9 15,6 4,8 100
Слой ниже среднего 21,9 15,8 (+1,7) 43,0 13,5 5,8 100
Низший слой 12,7 12,7 60,3 (+2,1) 7,9 6,3 100
Затрудняюсь ответить 21,1 9,9 33,8 25,4 (+2,1) 9,9 100
Отказ от ответа 20,8 12,5 33,3 20,8 12,5 100
Таблица 8. Готовность молодежи из различных типов населенных пунктов к участию в акциях протеста (% по строке)
Тип населенного пункта Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить Отказ отвечать Итого
Город с населением 1 млн и более жителей 20,9 10,1 48,0 15,3 5,8 100
Город с населением от 500 тыс. до 1 млн жителей 18,5 10,6 39,7 22,8 (+2,6) 8,5 100
Город с населением от 100 тыс. до 500 тыс. жителей 29,7 (+2,3) 13,7 37,3 15,0 4,3 100
Город с населением от 20 тыс. до 100 тыс. жителей 26,0 7,2 (-2,2) 41,3 18,8 6,7 100
Город с населением менее 20 тыс. жителей 34,4 18,8 37,5 9,4 0 100
Посёлок городского типа 16,5 16,5 48,5 14,6 3,9 100
Село 23,0 16,7 (+2,3) 44,1 11,0 (-2,2) 5,2 100
Таблица 9. Готовность молодежи из различных российских регионов к участию в акциях протеста (% по строке)
Регион Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить отказ отвечать Итого
Алтайский край 15,0 5,0 40,0 15,0 25,0 100
Амурская область 37,5 18,8 18,8 18,8 6,3 100
Архангельская область 0,0 0 75,0 (+2,4) 25,0 0 100
Волгоградская область 4,2 27,1 (+2,8) 43,8 22,9 2,1 100
Вологодская область 22,2 22,2 44,4 11,1 0 100
Регион Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить отказ отвечать Итого
Воронежская область 20,6 29,4 (+2,8) 20,6 (-2,0) 23,5 5,9 100
Ивановская область 31,4 8,6 45,7 14,3 0 100
Иркутская область 39,3 (+1,7) 0 14,3 (-2,3) 39,3 (+3,2) 7,1 100
Кабардино-Балкарская Республика 31,8 31,8 (+2,5) 4,5 13,6 18,2 100
Калининградская область 18,8 6,3 62,5 12,5 0 100
Кемеровская область 10,8 24,3 (+2,0) 54,1 10,8 0 100
Кировская область 5,7 25,7 (+2,2) 68,6 (+2,3) 0 0 100
Краснодарский край 19,3 17,5 59,6 (+1,9) 3,5 0 100
Красноярский край 22,2 16,7 30,6 8,3 22,2 (+4,2) 100
Курская область 20,7 13,8 41,4 10,3 13,8 100
Ленинградская область 42,3 (+2,0) 11,5 34,6 11,5 0 100
Москва 24,3 11,7 48,5 13,6 1,9 100
Московская область 31,6 11,4 49,4 6,3 1,3 100
Мурманская область 43,8 (+1,7) 6,3 25,0 6,3 18,8 100
Нижегородская область 25,7 5,7 60,0 5,7 2,9 100
Новосибирская область 42,9 (+1,9) 4,8 28,6 14,3 9,5 100
Омская область 13,5 5,4 67,6 (+2,3) 13,5 0 100
Оренбургская область 16,7 6,7 23,3 (-1,7) 26,7 26,7 (+4,9) 100
Орловская область 36,4 4,5 22,7 13,6 22,7 (+3,4) 100
Пермский край 17,2 13,8 34,5 34,5 (+2,6) 0 100
Приморский край 29,1 16,4 43,6 7,3 3,6 100
Республика Башкортостан 24,4 0 53,3 17,8 4,4 100
Республика Бурятия 45,8 (+2,3) 4,2 8,3 29,2 12,5 (+1,7) 100
Республика Дагестан 24,2 9,1 45,5 21,2 0 100
Республика Мордовия 40,0 (+1,9) 13,3 46,7 0 0 100
Республика Саха (Якутия) 33,3 5,6 27,8 22,2 11,1 100
Республика Татарстан 28,9 13,2 23,7 (-1,8) 18,4 15,8 (+2,7) 100
Ростовская область 4,1 2,0 77,6 (+3,7) 16,3 0 100
Самарская область 13,6 4,5 68,2 13,6 0 100
Регион Готов только в санкционированных Готов в любых Не готов Затрудняюсь ответить отказ отвечать Итого
Санкт-Петербург 34,3 14,3 37,1 11,4 2,9 100
Саратовская область 19,0 31,0 (+3,4) 45,2 4,8 0 100
Свердловская область 4,7 4,7 46,5 37,2 (+3,7) 7,0 100
Смоленская область 40,0 (+1,7) 36,0 (+3,3) 16,0 8,0 0 100
Ставропольский край 23,3 0 40,0 30,0 (+2,0) 6,7 100
Тамбовская область 59,1 (+3,5) 18,2 9,1 9,1 4,5 100
Тверская область 13,3 3,3 66,7 (+2,0) 16,7 0 100
Тульская область 41,4 (+2,0) 13,8 17,2 20,7 6,9 100
Тюменская область 6,8 4,5 72,7 (+3,0) 9,1 6,8 100
Хабаровский край 18,8 6,3 43,8 18,8 12,5 100
Ханты-Мансийский автономный округ 22,7 4,5 27,3 27,3 18,2 100
Челябинская область 20,8 22,9 (+2,0) 31,3 20,8 4,2 100
Чеченская Республика 31,6 10,5 36,8 15,8 5,3 100
Чувашская республика 34,8 21,7 21,7 17,4 4,3 100
Ярославская область 5,9 11,8 58,8 23,5 0 100
Результаты исследования показали, что предпочли бы участвовать только в санкционированных акциях обладатели высшего образования, госслужащие и сотрудники административных органов, обладатели ежемесячных доходов от 25 до 50 тыс. рублей, жители городов с населением от 100 до 500 тыс. человек. К этому варианту действий в большей степени склонны жители Иркутской, Ленинградской, Мурманской, Новосибирской, Тамбовской, Тульской областей, Республики Мордовия.
Вербально демонстрируют склонность участвовать в любых, в том числе и несанкционированных, акциях мужчины, обладатели полного среднего образования, квалифицированные и неквалифицированные рабочие, люди с ежемесячными доходами до 10 тыс. рублей, люди, не испытывающие особых материальных сложностей, но также и те, кому на их доходы жить чрезвычайно трудно, относящие себя к промежуточному — между средним и низшим — слою, жители села. К этой группе в большей степени относятся молодые жители Волгоградской, Иркутской, Кемеровской, Саратовской, Челябинской областей, Кабардино-Балкарской Республики.
Склонны игнорировать акции протеста преимущественно женщины, находящиеся в декретном или послеродовом отпуске, служащие без высшего образования, обладатели ежемесячных доходов от 10 до 25 тыс. рублей, а также те, кто относит себя к низшему слою. Не склонна вообще участвовать в протестном движении
молодежь Архангельской, Воронежской, Омской, Ростовской, Самарской, Тверской, Тюменской областей, Краснодарского края.
Затрудняются ответить на вопрос об участии в акциях протеста преимущественно люди с начальным и неполным средним образованием, умалчивающие о своих доходах, не способные оценить свою статусную принадлежность, жители достаточно крупных городов с населением от 500 тыс. до 1 млн человек, молодежь Пермского и Ставропольского края, Свердловской области.
Чаще других отказывались отвечать на этот вопрос представители технической интеллигенции, занятые на производстве, умалчивающие о своих доходах, не готовые оценить степень его достаточности, а также жители Красноярского края, Оренбургской, Орловской областей, Республики Татарстан.
Определенный раскол в готовности молодежи участвовать в различных акциях протеста в большей степени проявились в трех из обследованных регионов. Так, большая часть молодых жителей Кировской области предпочла бы не участвовать в протестном движении вообще, но есть и группа людей, склонных демонстрировать свою готовность примкнуть не только к санкционированным, но и нелегальным акциям протеста. В Республике Бурятия часть молодежи готова в принципе участвовать только в санкционированных акциях, но велика и группа респондентов, которые отказались отвечать на вопрос, т. е., вероятно, они склонны к участию в несанкционированных формах политического поведения. В Смоленской области также наблюдается раскол мнения молодежи: часть респондентов склонна участвовать только в санкционированных акциях протеста, часть — в любых.
Данные опроса позволяют зафиксировать существенный разрыв между потенциальным и реальным уровнем проявления различных форм политического поведения российской молодежи и сохранение потенциала протестной активности этой группы.
Литература
1. Авцинова Г. И. Протестный потенциал российской молодежи: парадигмы исследования и политическая практика // PolitBook. 2015. № 1. С. 111-126.
2. Барковский А. В. Молодежь как субъект политического участия: предпочтения, мотивация, перспективы // Вестник Уральского государственного университета путей сообщения. 2015. № 1 (25). С. 93-102.
3. Белокобыльский М. Е., Белокобыльская О. И. Молодежный экстремизм в России: особенности его проявления // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2015. № 3(21). С. 54-59.
4. Каримов Р. А. Детерминанты электоральной пассивности молодёжи РФ (на примере республики Башкортостан) // Ученые записки Казанского университета. Сер. Гуманитарные науки. 2014. Т. 156, № 6. С. 238-245.
5. Ластовкина Д. А. Современные формы протеста: к постановке вопроса // Вопросы территориального развития. 2015. Вып. 6 (26). С. 1-11. URL: http://vtr.isert-ran.ru/article/1511/full (дата обращения: 1.10.2015).
6. Пахоменко С. А. Трансформация политического поведения российской молодежи в условиях кризиса социокультурной идентичности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д., 2007. 27 с.
7. Сайганова Е. В. Специфика электорального поведения молодежи в структуре политической культуры общества // Известия Саратовского университета. Сер. Социология. Политология. 2014. Т. 14, № 2. С. 44-48.
8. Серова Е. А. Формирование просоциального поведения молодежи как одна из задач публичной политики // Вестник социально-политических наук. 2014. № 13. С. 44-47.
9. Тимофеев А. Ф., Пузиков В. Г. Политическое поведение и социально-экономические предпочтения в жизненной стратегии студенческой молодежи // Наука о человеке: гуманитарные исследования. 2014. № 1 (15). С. 30-35.
10. Шульга М. М., Кузнецов Д. О. Гражданственность молодежи: позитивные практики и риски // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2014. № 4 (43). С. 306-310.
References
1. Avtsinova G. I. Protestnyi potentsial rossiiskoi molodezhi: paradigmy issledovaniia i politicheskaia praktika [Protest Potential of Russian Youth: the Paradigm of Researches and the Political Practice]. PolitBook, 2015, no. 1, pp. 111-126. (In Russian)
2. Barkovskii A. V. Molodezh' kak sub"ekt politicheskogo uchastiia: predpochteniia, motivatsiia, perspektivy [The Youth as a Subject of Political Participation: Preference, Motivation, Prospects]. Vestnik Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta putei soobshcheniia [Bulletin of the Ural State University of Railways], 2015, no. 1 (25), pp. 93-102. (In Russian)
3. Belokobyl'skii M. E., Belokobyl'skaia O. I. Molodezhnyi ekstremizm v Rossii: osobennosti ego proiavleniia [Youth Extremism in Russia: Features of Manifestation]. Vestnik Kazanskogo iuridicheskogo instituta MVD Rossii [Bulletin of Kazan Law Institute of the Russian Interior Ministry], 2015, no. 3(21), pp. 54-59. (In Russian)
4. Karimov R. A. Determinanty elektoral'noi passivnosti molodezhi RF (na primere respubliki Bashkortostan) [Determinants of Youth Electoral Passivity in the Russian Federation (the case of Bashkortostan)]. Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki [Scientific notes of the Kazan University. Series: Humanities], 2014, vol. 156, no. 6, pp. 238-245. (In Russian)
5. Lastovkina D. A. Sovremennye formy protesta: k postanovke voprosa [Modern Forms of Protest: the Formulation of the Problem]. Voprosy territorialnogo razvitiia [Problems of Territorial Development], 2015, vyp. 6 (26), pp. 1-11. Available at: http://vtr.isert-ran.ru/article/1511/full (accessed 1.10.2015). (In Russian)
6. Pakhomenko S. A. Transformatsiia politicheskogo povedeniia rossiiskoi molodezhi v usloviiakh krizisa sotsiokul'turnoi identichnosti. Authoref. dis. kand. filos. nauk [Transformation of the Russian Youth Political Behavior in a Period of Social and Cultural Identities Crisis. Thesis of PhD]. Rostov-na-Donu, 2007. 27 p. (In Russian)
7. Saiganova E. V. Spetsifika elektoral'nogo povedeniia molodezhi v strukture politicheskoi kul'tury obshchestva [Features of Electoral Behavior of Youth in the Structure of Political Culture in the Society]. Izvestiia Saratovskogo universiteta. Ser. Sotsiologiia. Politologiia [Proceedings of the Saratov University. Series: Sociology. Political science], 2014, vol. 14, no. 2, pp. 44-48. (In Russian)
8. Serova E. A. Formirovanie prosotsial'nogo povedeniia molodezhi kak odna iz zadach publichnoi politiki [Formation of the Prosocial Behavior of Youth as a Problem of Public Policy]. Vestnik sotsialno-politicheskikh nauk [Journal of Social and Political Sciences], 2014, no. 13, pp. 44-47. (In Russian)
9. Timofeev A. F., Puzikov V. G. Politicheskoe povedenie i sotsial'no-ekonomicheskie predpochteniia v zhiznennoi strategii studencheskoi molodezhi [Political behavior and Socio-Economic Preferences in Life Strategies of Students]. Nauka o cheloveke: gumanitarnye issledovaniia [Science of Man: Studies in the Humanities], 2014, no. 1 (15), pp. 30-35. (In Russian)
10. Shul'ga M. M., Kuznetsov D. O. Grazhdanstvennost' molodezhi: pozitivnye praktiki i riski [Civic attitudes of Youth: Positive Practices and Risks]. Vestnik Severo-Kavkazskogo federal'nogo universiteta [Journal of the North Caucasus Federal University], 2014, no. 4 (43), pp. 306-310. (In Russian)
Статья поступила в редакцию 20 сентября 2015 г.
