CC BY
37
■ ■ ■ ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ В НОВОМ ИЗБИРАТЕЛЬНОМ ЦИКЛЕ
Автор: ПОПОВА О.В.
ПОПОВА Ольга Валентиновна — доктор политических наук, кандидат социологических наук, профессор, заведующая кафедрой политических институтов и прикладных политических исследований факультета политологии федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет».
Адрес: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9. E-mail: pov_64@mail.ru o.popova@spbu.ru
Аннотация: В статье обсуждаются актуальные проблемы состояния политического сознания российской молодежи. Дается оценка состояния идеологического, партийного и персонифицированного уровней политической идентичности, анализируются политические ориентации молодежи, ее отношение к различным политическим ценностям, исследуются уровень политической лояльности и протестный потенциал данной социально-демографической группы.
Представлены материалы всероссийского исследования «Мониторинг развития молодежных объединений в Российской Федерации», проведенного исследователями Санкт-Петербургского государственного университета в декабре 2015 г. Метод сбора информации — личное стандартизованное интервью по месту жительства респондентов. Исследование проводилось в 116 населенных пунктах 49 субъектов Российской Федерации, объем выборки — 1627 респондентов. Проведенный анализ позволяет выделить различные группы российской молодежи, существенно различающиеся по базовым характеристикам политического сознания. Обнаружен высокий нереализованный потенциал всех форм политической активности молодежи. Высокий протестный потенциал в отношении власти выявлен у 9,5% молодежи. Лояльны власти около 40% молодежи, ориентируются на несистемную оппозицию около 3%. Вызывает тревогу готовность почти половины молодежи использовать коррупционные практики для решения своих проблем и наличие такого опыта у каждого девятого представителя этой группы.
Фиксируется существенное рассогласование ориентации молодежи на партии и самооценки ее политических взглядов. Формальное преобладание группы молодежи, считающей свои политические убеждения социал-демократическими, диссонирует с доминированием либеральных ценностей в политическом сознании молодежи и их готовности жить в государстве, где основной принцип организации отношения власти и граждан строится в классической парадигме «государство - ночной сторож». Но при этом позитивное отношение к реформам отмечается менее чем у половины молодежи.
Ключевые слова: молодежь, Россия, политическое сознание, политическая идентичность, политические предпочтения, политическое поведение, политическая лояльность, протестный потенциал.
Общим местом в оценках электорального потенциала российской молодежи стали декларации ученых и политиков о низкой электоральной активности этой социально-демографической группы, о ее симпатии к либерализму и диффузном характере массового политического сознания. Вместе с тем встречаются эмпирические исследования, позволяющие комплексно оценить установки политического сознания российской молодежи [1]. Особое внимание органов власти к молодежи в 2016 г обусловлено памятью о протестных событиях конца 2011 г. - начала 2012 г., рисками политической дестабилизации, связанными с заметным ухудшением экономической ситуации в стране со второй половины 2014 г., и твердым намерением политического класса сохранить расклад сил между элитными группировками на политической арене.
Ценность оперативной информации о намерении молодежи принять участие в выборах или отсутствии такового, о готовности голосовать за определенных лидеров или партию, несомненно, важна с точки зрения оперативной корректировки действий избирательных штабов кандидатов во время предвыборной кампании, однако использование этих данных для получения системного, многоуровневого знания о политических электоральных процессах значительно ограничивается ситуативным характером получаемых данных. Мы бесконечно далеки от активно разделяемых многими российскими учеными представлений об эмпирических исследованиях как о чем-то примитивном, «однодневном», обеспечивающем лишь «взгляд из подвала». Более того, мы убеждены, что система косвенных индикаторов дает возможность получить подчас исключительно ценную комплексную информацию, позволяющую политическим акторам грамотно выстраивать стратегию своих контактов с избирателями и агитационных действий. Система используемых показателей, напрямую не отвечающих на вопросы, сколько человек придет на выборы, за какую партию они проголосуют, но связанных с базовыми характеристиками политического сознания той или иной социально-демографической группы, позволяет получать глубокую, качественную информацию, исключительно важную как для политиков-практиков, так и для исследователей-политологов, занимающихся теоретическими проблемами системных сдвигов в сфере политики.
В предлагаемой статье отражены некоторые результаты Всероссийского опроса российской молодежи, проведенного 17-24 ноября 2015 го-
да1, позволяющие достаточно точно представить возможные стратегии электорального поведения молодежи осенью 2016 г., хотя в методическом инструментарии проекта нет вопросов, напрямую связанных с гипотетическими действиями этой категории избирателей на выборах в Государственную думу РФ в 2016 г.
Политическая идентичность и идеологические ценности российской молодежи
Идеологическая идентичность является одной из наиболее устойчивых установок политического сознания (рис. 1). Убеждены, что у них коммунистические взгляды, 6,8% опрошенных молодых людей; считают себя носителями социал-демократических взглядов 28,6% молодежи, либеральных — 11,9%, консервативных — 4,9%, националистических — 2,0%, анархистских — 0,9%, смешанных — 5,2%, других — 1,6%. Не имеют политических убеждений 21,5% респондентов. Затруднились ответить на этот вопрос 16,6%. Участвующая в выборах молодежь меньше абсентеистов склонна считать, что не обладает политическими убеждениями; среди голосующих выше доля тех, кто считает свои политические взгляды социал-демократическими или смешанными.
Вместе с тем, налицо существенное рассогласование показателей идеологического и партийного уровней политической идентичности. Так, например, молодые люди, оценивающие свои взгляды как либеральные, склонны считать «своей» ЛДПР, а идентифицирующие себя с «Единой Россией» склонны считать себя социал-демократами.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, а как бы Вы обозначили свои политические взгляды?
1 Исследование «Мониторинг развития молодежных объединений в Российской Федерации». Государственное задание Санкт-Петербургского государственного университета на 2014 г и плановый период 2015 и 2016 годов; пп. 17.4. Руководитель проекта: докт. социолог наук, проф., декан факультета социологии СПбГУ Н.Г. Скворцов. Члены исследовательской группы: докт. социол. наук, проф., зав. кафедрой социологии молодежи и молодежной политики СПбГУ А.А. Козлов, докт. полит. наук, канд. социол. наук, профессор, заведующая кафедрой политических институтов и прикладных политических исследований СПбГУ О.В. Попова, канд. социол. наук, доцент, доцент кафедры прикладной и отраслевой социологии СПбГУ Н.В. Соколов, канд. социол. наук, доцент кафедры социологии молодежи и молодежной политики СПбГУ Л.И. Ятина. Выборка — граждане Российской Федерации в возрасте от 18 до 30 лет. Объем выборки — 1627 респондентов, 49 субъектов РФ, 116 населенных пунктов. Выборка стратифицированная, квотная. Контролируемые параметры: пол, возраст, образование, тип населенного пункта, субъект Российской Федерации. Метод сбора информации — личное стандартизованное интервью по месту жительства респондентов.
Рис. 1. Самооценка политических взглядов молодежи, 2015 гг. (%)
Важным компонентом политических взглядов молодых людей является их представление об идеальной модели государства. Использование проективной техники в оценке предпочтительной модели государства позволило получить более точную информацию о характере политических взглядов и ценностей молодых россиян.
Респондентам предлагались 5 моделей, которые связаны с представлением различных идеологий о том, на каких принципах должны строиться отношения власти и населения страны: а) государство контролирует исполнение законов и минимально вмешивается в экономические отношения в стране, но при этом люди сами полностью заботятся о себе и отвечают за свою жизнь (либеральная модель); б) государство основано на поддержании традиций, стабильное, но доходы людей очень резко отличаются (консервативная модель); в) государство предлагает своим гражданам очень хорошие социальные программы поддержки людей, но при этом нужно платить очень высокие налоги — до 50% от дохода (социал-демократическая модель); г) в государстве нет частной собственности, нет резкого имущественного расслоения между людьми, но есть очень жесткий идеологический контроль за людьми (коммунистическая модель); д) государство, которое боятся все соседи, а жизнь в нем строится на принципе доминирования одной нации, остальные ограничены в правах (националистическая модель).
Среди молодых респондентов в качестве наиболее препочтитель-ного варианта государства проживания (рис. 2) выбрали либеральную модель 19,2% респондентов, консервативную модель — 9,7%, социал-демократическую модель — 12,7%, коммунистическую модель — 8,4%, националистическую модель — 4,4% респондентов. Каждый пятый респондент индифферентно относится к принципам идеологического
устройства страны проживания (3,8% респондентов прямо говорят, что для них это не имеет никакого значения, 14,5% никогда об этом не думали). Важно также то, что почти каждого четвертого (27,2%) не устраивает модель государства, жестко привязанная к какой-либо четко обозначенной идеологии.
27,2
19,2
; 14,5
12,/ -
га И
-—I—-—-—I—-—I—-—I—-—I—-—I—-—I
I л I з I I ШУИ I а
5 5 А I - § =а 8 I й I с * " 5 Е
н щ I ¡1 |§ | | ! И 1 8г ¡а И г !?§ I 1
II § а о 8. к
ее 2 й I с о
= 8 х
Рис. 2. Выбор предпочтительной модели государства, 2014-2015 гг. (%)
Вопрос: Предположим, только от Вашей воли зависит, на каких принципах строится жизнь в нашем государстве. Что Вы предпочтете?
Важное изменение представлений молодежи связано с тем, что за год (в декабре 2014 г. проводилось аналогичное общероссийское исследование) на 5% выросла доля молодых людей, которые не желали бы жить в государстве, жестко привязанном к определенной идеологической модели. За прошедший год на 3,7% уменьшилась доля людей, которые хотели бы жить в государстве, построенном на либеральных принципах (но этот вариант остается наиболее популярным), на 2% увеличилась доля людей, принимающих идеалы коммунистического государства (изменение на уровне статистической погрешности). На уровне статистической погрешности наблюдается изменение показателей, которые касаются националистической и консервативной модели государственной идеологии. Таким образом, на основании использования проективной техники, можно утверждать, что около 54% молодых респондентов в принципе готовы принять какую-либо определенную идеологическую модель государственной политики. Большей популярностью пользуется либеральная модель, менее актуальна социал-демократическая и консервативная модели. Менее всего поддерживаются (примерно одинаково) националистическая и коммуни-
стическая модели. Напомним, что, согласно Конституции РФ, ни одна из политических идеологий не может претендовать на роль главенствующей. 27% молодежи не устраивает жесткая привязка принципов организации дел в государстве к какой-либо идеологии, а для каждого шестого этот вопрос вообще не актуален.
Выбор предпочтительного образа государства не связан с полом молодежи. Либеральная модель государства в большей степени кажется привлекательной людям, относящим себя к слою выше среднего, которым вполне хватает их доходов, преимущественно проживающих в мегаполисах. Социал-демократические принципы функционирования государства в несколько большей степени привлекательны для квалифицированных рабочих, жителей городов с населением от 100 тыс. до 500 тыс. человек и малых городов с населением от 20 тыс. до 100 тыс. жителей. Консервативная модель государства привлекательна для разных групп примерно одинаково. Однако несколько больше, чем жителей других населенных пунктов, она привлекает жителей малых городов с населением от 20 тыс. до 100 тыс. жителей. Коммунистическая модель несколько больше прельщает молодых людей 18-20 лет, с начальным и неполным средним, а также полным средним образованием, с самыми низкими ежемесячными доходами до 5000 рублей, а также обладателей ежемесячного дохода в диапазоне от 25000 до 50000 рублей, учащихся и студентов, проживающих в крупных городах с населением от 500 тыс. до 1 млн. человек. Националистическая модель несколько больше распространена в сознании молодых людей в возрасте 21-23 лет, неквалифицированных рабочих (в том числе и занятых в сельском хозяйстве), а также среди представителей гуманитарных специальностей с высшим образованием.
Важным компонентом политического сознания молодежи являются их представления о приоритете тех или иных идеологических ценностей. На рис. 3 показаны результаты выбора молодыми респондентами между ценностями «свобода» (либеральная ценность) и «порядок» (консервативная ценность). Примечательно, что в выборе именно этой пары наблюдаются определенные сдвиги, произошедшие за год с декабря 2014 г.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее, «свобода» или порядок»?
22,1% молодых людей считают свободу определенно более важной для себя, чем порядок; 23,1% скорее предпочтут первую ценность, чем вторую. Для 19,3% респондентов порядок представляет, безусловно, более значимую ценность, чем свобода. Еще 27,1% при необходимости выбора между ними все же предпочтут, скорее, порядок, чем свободу. Только 2,1% молодых респондентов заявили, что для них не важны ни ценность «свобода», ни ценность «порядок». 6,3% опрошенных
Рис. 3. Самооценка значимости ценностей «свобода» и «порядок», 2014-2015 гг. (%, левый столбец - 2014г., правый - 2015 г)
не смогли сделать выбор. Следует обратить внимание на то, что в 2015 г на 5,2% меньше молодых людей стали выбирать между ценностями «свобода» и «порядок» первый вариант.
Гендерная принадлежность, возраст, образование не являются значимыми факторами, дифференцирующими выбор молодыми людьми ценностей «свобода» или «порядок». Ценность «свобода», безусловно, в большей степени привлекательна для молодежи, проживающей в крупных городах с населением от 500 тыс. до 1 млн. жителей. Несколько большее количество респондентов, чем в среднем по выборке, живущих в малых городах с населением до 20 тыс. человек, имеющих низкие доходы, на которые трудно прожить, выбрало «порядок», игнорируя ценность «свобода».
В ситуации выбора между правами человека и справедливостью (рис. 4) считают первую ценность определенно более важной 22,4% молодых респондентов; скорее, более важной — 25,0%. 21,1% считают определенно более важной справедливость, чем права человека; 22,2% считают ее, скорее, более важной. Для 2% обе эти ценности не актуальны. 7,3% респондентов не смогли сделать выбор между ними. Определенные смещения выбора между ценностями «права человека» и «справедливость» наблюдаются, однако говорить о каком-либо тренде в данном случае невозможно.
Пол, возраст, образование и сфера деятельности почти не дифференцируют отношение молодых респондентов к ценностям «права человека» и «справедливость». Выбор между этими ценностями дифференцируется материальным фактором, оценкой респондентов своих финансовых возможностей и статусной самооценкой. Плохо обеспеченная молодежь склонны делать выбор в пользу справедливости.
Рис. 4. Выбор молодежи между ценностями «права человека» и «справедливость», 2015 г. (%)
Вопрос: Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее, права человека или справедливость?
На рис. 5 представлены результаты выбора респондентов между интересами человека и интересами государства в 2015 г.
Рис. 5. Выбор молодежи между ценностями «интересы человека» и «интересы государства», 2015 г. (%)
Вопрос: Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее, права человека или интересы государства?
Убеждены, что права человека определенно более важны, чем интересы государства, 41,1% молодых респондентов. 31% говорит об этом с меньшей степенью уверенности, но, тем не менее, убежденные, что важ-
нее, скорее, первая ценность. 12,8% полагают, что, скорее, важнее интересы государства, чем права человека. Только 5,2% молодых респондентов в альтернативе «права человека» и «интересы государства» безусловно отдают предпочтение второй ценности. Для 2,3% такая альтернатива не актуальна. Достаточно велика доля людей, которые не смогли дать определенный ответ — 7,6% респондентов. За прошедший год на 2,3% увеличилась доля людей, которые считают интересы личности приоритетными в сравнении с интересами государства.
Существенных социально-демографических отличий различных возрастных групп молодежи, предпочитающих интересы человека или интересы государства, не обнаружено. Интересы человека в большей степени, чем для других групп, актуальны для жителей сел и малых городов с населением до 20 тыс. человек, студентов, людей с самыми низкими и средними доходами. Интересы государства более актуальны, чем интересы отдельного человека, для обладателей начального профессионального образования, иждивенцев, а также людей с высшим образованием, занятых на производстве. Кроме того, интересны отличия отношения к этим ценностям жителей различных регионов.
Сохранение традиций в сравнении с реформами (рис. 6) оказалось безусловно важным для 25,2% респондентов. Еще 20,9% молодых респондентов с определенной степенью сомнения выбрали все же традиции. 12,5% опрошенных считают реформы безусловно более ценными, чем традиции. 22,4% при наличии такой альтернативы выберут, скорее, реформы. Выбор между ценностями сохранения традиций или проведением реформ оказался крайне сложным для 14,5% молодых респондентов; они не смогли ответить на этот вопрос. Для 4,4% респондентов эти ценности в сознании не актуализированы в плане выбора между ними совсем. Анализ показывает некоторый рост запроса на реформы среди молодежи за истекший год, хотя приоритет сохранения традиций остается у относительного большинства молодежи в стране. Если в 2014 г суммарно предпочтение реформам отдавало 31,3% молодежи, то в 2015 г. — 34,9%.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее: сохранение традиций или проведение реформ?
За сохранение традиций в несколько большей степени ратуют очень разные категории лиц: относящие себя к высшему слою и имеющие доходы, на которые очень трудно прожить, обладатели полного среднего образования, рабочие (включая сельскохозяйственных), безработные, ведущие домашнее хозяйство (в том числе находящиеся в отпуске по уходу за ребенком), жители сел и крупных промышленных центров с населением от 500 тыс. до 1 млн. человек. Среди тех, кому больше симпатичны реформы, встречаются и жители мегаполисов, и небольших городов с населением до 100 тыс. жителей, обладатели средних и высоких доходов, но относящие себя при этом к низшему слою.
Рис. 6. Выбор молодежи между ценностями «сохранение традиций» и «проведение реформ» (%, левый столбец - 2014 г, правый - 2015).
Участвующим в выборах более симпатичны ценности: «порядок», чем «свобода»; «права человека», чем «справедливость»; «интересы государства», чем «интересы отдельного человека», «традиции», чем «реформы».
Хотя 73,0% молодых респондентов считают участие в выборах приемлемым средством решения своих проблем, однако только 32,1% заявили, что принимали участие в выборах за последнее время, а на прямой вопрос об участии в выборах в единый день голосования в сентябре 2014 г. лишь 25,8% ответили, что участвовали в этих выборах. Ответы на эти три вопроса дают нам следующую важную информацию: во-первых, не менее 27% молодых людей являются абсентеистами, по отношению к которым мера агитации участия в выборах окажутся бесполезными; во-вторых, поскольку на выборах локального и регионального уровней участие в голосовании принимает только четверть молодежи, то на выборы федерального уровня с большой долей вероятности придут около 37-40% представителей молодежи.
Показатели электоральной активности представителей различных гендерных групп практически не отличаются. Относительно показателя возраста можно сделать аналогичный вывод с одним существенным уточнением: 30-летние россияне в большей степени, чем более молодые люди, склонны проявлять готовность к участию в выборах и имеют такой опыт. Аналогично и обладатели высшего образования более активно участвуют в выборах. На избирательных участках со значительно более высокой степенью вероятности можно ожидать увидеть молодых военнослужащих, управленцев, работающих вне производства обладателей высшего образования или занятых домашним хозяйством, чем молодых рабочих или студентов. Большую электоральную активность, чем другие группы, будут проявлять обладатели ежемесячного дохода на каждого члена семьи в диапазоне от 10000 до 25000 рублей. При этом статусная самооценка респондентов или оценка ими уровня
своего материального благосостояния не являются факторами, существенно влияющими на электоральную активность российской молодежи. Более высокую электоральную активность, чем в среднем по выборке, проявляет молодежь, проживающая в городах с населением от 100 тыс. до 500 тыс. жителей и в селах, низкую — проживающая в малых городах с населением от 20 тыс. до 100 тыс. жителей.
Важно отметить, что в целом представление голосующей молодежи и абсентеистов в вопросе о том, в каком направлении движутся дела в России, не отличается: в обеих подгруппах около 56% дают оптимистические оценки, отвечая на этот вопрос, около 26% — пессимистические. Кроме того, ретроспективная оценка изменения качества жизни респондентов за прошедший год и их ожидания на будущее также не имеют существенного отличия. Следовательно, использование во время агитации аргументов из области экономики не будет существенно влиять на повышение или понижение явки. При этом голосующие в большей степени, чем абсентеисты, склонны оценивать экономическое положение своего региона как хорошее.
Молодые активные избиратели, если и готовы участвовать в публичных акциях протеста, то только в санкционированных; отношение к участию в несанкционированных акциях у них такое же, как и у абсентеистов. Среди них больше, чем среди абсентеистов, доля имеющих опыт обращения в органы государственной власти и общественные организации и участвующих в работе партий и общественных организаций. Если среди игнорирующих выборы молодых людей только 2,8% имеют хоть какой-то опыт работы в общественных организациях и партиях, среди голосующих этот показатель выше — 7,9%.
Участвующие в выборах в большей степени, чем абсентеисты, склонны считать «своей» партией «Единую Россию», а «своим» политиком В.В. Путина и в меньшей степени склонны затрудняться с выбором партии, которая выражает их интересы. До начала избирательной кампании партийные ориентации российской молодежи, которая ходит на выборы, выглядят следующим образом: «Единая Россия» — 55,7%, ЛДПР — 8,1%, КПРФ — 5,5%, «Справедливая Россия» — 2,9%, «Яблоко» и «Гражданская платформа» — по 1%, другая — 0,5%, не знают партий — 1,9%, затрудняются ответить — 10,1%, нет такой партии — 13,1%.
Политическая лояльность российской молодежи
Политическая лояльность — приверженность индивида или группы целям, нормам, ценностям, идеологиям, провозглашаемым политическими акторами (политическими лидерами или политическими институтами) [2]. В научной традиции поддержку определенного вида политического режима связывают с определенным же типом политиче-
ской культуры [3]. Однако лояльность власти/режиму достаточно часто персонифицирована в отношении к конкретным политикам. Она может быть как подлинной, когда позитивное отношение к власти и ее идеалам выражается в соответственном образе мысли и действия людей, так и формальной, внешней, когда преданность выражается только вер-бально, на словах и не подкрепляется действиями. Некоторые отечественные исследователи убеждены, что политическая лояльность может определяться через понятия «формальная верность» и «благожелательная нейтральность», которые подчеркивают формальность, целе-рациональность отношения граждан к власти и их восприятие государства как средства реализации своих интересов [4, с. 1513]. Нам представляется, что в данном случае подобная узкая, механистическая трактовка определяется тем, что сторонники этой точки зрения не выделяют различные степени лояльности.
Степень лояльности имеет, как минимум, пять четко различающихся моделей. Во-первых, возможен вариант почти полного принятия действий политической элиты и готовности участвовать в ее проектах. Во-вторых, гораздо более часто встречается вариант частичной лояльности, когда группа населения страны при наличии критических оценок деятельности все же в целом настроена в отношении политической элиты достаточно позитивно. В-третьих, возможен вариант доминирования индифферентности в отношении власти, когда люди или не задумываются о системе отношений «государство-гражданин», или концентрируются на решении своих проблем, полагая, что их существование не связано с «большой» политикой и не зависит от нее. В-четвертых, весьма распространен вариант умеренной нелояльности, когда определенные социальные слои недовольны существующим режимом, действиями властей, политической элитой, но их негативное отношение ограничивается преимущественно негативными высказываниями в отношении властей, абсентеизмом и поддержкой разовыми акциями системной или несистемной оппозиции. В данном случае «нелояльность не обязательно выходит за рамки правового поля» [5, с. 60]. Наконец, достаточно редко, но встречается вариант, когда политическая нелояльность становится настолько очевидной, а подчас настолько массовой и радикальной, что возникает реальная угроза не просто дестабилизации политического режима, но и его смены вследствие массовых, агрессивных форм протеста части населения страны. Итак, политическая лояльность/нелояльность может быть и демонстративной, и скрытой. Считается, что существенным фактором, определяющим степень лояльности населения власти, является состояние дел в экономике [6].
Политически лояльная российская молодежь. Смоделированная переменная позволила определить группу людей, считающих, что их интересы лучше всего выражает «партия власти» и президент РФ В.В. Пу-
тин составила 38,4%. Но это — классический пример лояльности на вербальном уровне. Среди этой категории молодежи несколько меньше людей, чем в целом по выборке, с начальным и неполным средним образованием, которые испытывают существенные материальные трудности, но больше людей, относящих себя к высшему слою и считающих, что им вполне хватает доходов для достойной жизни. Максимально лояльная власти молодежь убеждена, что дела в стране в целом идут в правильном или скорее правильном направлении, и склонна оценивать экономическую ситуацию в своем регионе, изменения собственного материального положения за последние год-два, как и дальнейшие перспективы положительно.
Люди, максимально лояльные к власти, склонны считать идеальным для жизни государство, которое ориентировано на то, чтобы контролировать только исполнение законов и минимально вмешиваться в жизнь граждан, т.е. они ориентированы на вариант «государство - ночной сторож». Однако отношение к таким идеологическим ценностям, как права человека, реформы, порядок, справедливость, интересы государства, интересы отдельного человека у них точно такое же, как у групп с другим уровнем лояльности власти.
Лояльные к власти готовы участвовать в выборах и реально делают это, они склонны игнорировать участие в санкционированных и несанкционированных акциях протеста, не спешат обращаться для решения своих проблем в органы власти или общественные организации. При этом эти люди действительно меньше представителей других групп имеют опыт использования личных связей и вознаграждений для решения своих проблем.
Сторонники несистемной оппозиции. Доля молодежи, считающей, что их интересы выражают представители несистемной оппозиции, очень невелика — 2,3%. Эти молодые люди склонны считать, что дела в стране идут в абсолютно неправильном или скорее неправильном направлении, но при этом о состоянии экономики в своем регионе они думают, как вся российская молодежь. Не отличаются от показателей по выборке в целом и их ретроспективные и перспективные оценки материальных перемен в жизни. При этом среди этой группы молодых людей несколько больше, чем в целом по выборке, доля тех, кто предпочитает жить в государстве, которого боятся соседи, а жизнь в нем строится на основе превосходства одной этнической группы над другими, или в государстве, где нет частной собственности и резкого имущественного расслоения граждан. Из ценностей они наиболее положительно реагируют на требования социальной справедливости и приоритета интересов отдельного человека над государственными. И при этом они в большей мере, чем другие молодые люди, склонны считать свои взгляды националистическими или либеральными. Фактически эта очень ма-
ленькая группа людей, не лояльных власти, но ориентирующихся на различных политических оппозиционных несистемных лидеров, распадается еще на 4 потока — либералов, националистов, коммунистов и индифферентных к политике людей.
Они готовы участвовать как в санкционированных, так и в несанкционированных акциях протеста, а также в работе политических партий и общественных организаций, однако эта готовность проявляется только на словах.
Обладатели негативной модели политической идентичности. Обладателей отрицательной модели персонифицированного и партийного уровней политической самоидентификации достаточно много — 9,5% молодежи. Они склонны считать, что Россия идет в неправильном направлении, а экономическое положение своего региона плохим, как и ретроспективные и перспективные тенденции материального обеспечения своей собственной жизни.
Этих молодых людей проблема принципов устройства жизни в государстве либо вообще не беспокоит, либо их не устраивает ни одна из моделей организации жизни государства на принципах какой-либо идеологии. Особое неудовольствие у этой группы вызывает даже гипотетическая возможность жить в государстве, основанном на почитании традиций, в котором очень четко прослеживается материальное расслоение населения. Но ведь именно такую модель, судя по официальному политическому дискурсу, в качестве образца ныне действующая власть и предлагает российскому обществу — ценности православия, особой российской цивилизации, когда даже не допускается мысль о необходимости изменения в стране показателей разрыва уровня доходов между богатыми и бедными.
Отношение к идеологическим ценностям людей с негативной моделью политической идентичности почти не отличается от средних значений по выборке, но при этом они абсолютно не склонны считать для себя ценностью сохранение традиций и открыты для реформ. На вербальном уровне эти люди демонстрируют более высокую готовность к участию в несанкционированных акциях протеста, чем остальные, но это не соответствует действительности. На практике они активнее других обращаются в органы власти. На словах они не склонны участвовать в выборах или работать в партийных или общественных организациях, но фактически у этой группы показатели такие же, как у всей молодежи в целом. Также следует обратить внимание на то обстоятельство, что молодежь с негативной моделью политической идентичности не только заявляет о своей склонности использовать неформальные связи и вознаграждения для решения своих проблем, но и на практике делает это.
Потенциальные участники протестных движений. В ходе исследования была выделена также группа респондентов, склонных к участию в
несанкционированных акциях протеста — 14,4% опрошенных. В большей степени, чем другие группы, проявляют склонность к участию в несанкционированных акциях протеста мужчины с низким уровнем образования, низкооплачиваемые рабочие, считающие, что жить на их доходы крайне трудно, проживающие в малых городах с населением от 20 тыс. до 100 тыс. жителей.
В своих оценках ситуации в стране, регионе и их собственной жизни эта группа предельно схожа с предыдущей. Эти люди склонны считать свои взгляды либеральными, националистическими или смешанными, т.е. есть, среди них есть три группы недовольных властью по разным причинам. Они не склонны считать «Единую Россию» своей партией и в большей степени, чем другие группы, склоняются к поддержке ЛДПР. Предельно чутко реагируют на лозунги справедливости, более активно, чем другие группы.
Они считают, что в случае ущемления их прав будут обращаться в органы власти, участвовать в забастовках, митингах, шествиях, демонстрациях, в том числе несанкционированных, в выборах, однако при оценке реальных действий обнаруживается, что их активность от средних значений по выборке не отличается. Однако эта группа не только склонна говорить о приемлемости для себя использования коррупционных действий и связей для решения своих проблем, но и имеет реальный опыт этих действий.
***
Итак, в начале нового электорального цикла политическим акторам, заинтересованным в длительном и успешном существовании в политическом пространстве, придется приложить немалые усилия для политической мобилизации молодежи. Хотя значительная часть (больше трети) российской молодежи предельно лояльно относится к существующему политическому режиму, действующему президенту и «партии большинства», считая, что Россия в целом движется в правильном направлении, а В.В. Путин и «Единая Россия» наилучшим образом выражают интересы таких людей, как они, однако уровень электоральной активности у этой группы молодых граждан нашей страны остается очень низкой; не более трети из их числа готовы тратить свое время на участие в выборах.
Мобилизационный потенциал молодежи, готовой поддерживать представителей несистемной оппозиции, тоже не очень высок, как и размер этой группы. Другое дело — граждане в возрасте до 30 лет, полагающие, что институализированные формы политической жизни не дают им возможности считать какие-либо политические организации или политических лидеров «своими». Только на первый взгляд эта группа, не превышающая 10%, не представляет для политической стабильности никаких рисков. Индивидуализм молодежи, высокий потенциал ее
нереализованной политической активности вкупе с готовностью и опытом использовать личные связи и вознаграждение для реализации личных интересов представляют собой весьма взрывоопасный «коктейль», которые делают эту категорию российской молодежи легкой добычей, чем и могут воспользоваться различного рода политические проходимцы и авантюристы.
Исследование позволило обнаружить существенные расколы в системе ценностей российской молодежи. При внешнем доминировании ориентации молодых людей на либеральные ценности, скорее, можно говорить о доминировании в их сознании индивидуалистических установок и о социальном оптимизме относительно собственных жизненных, карьерных и статусных перспектив, о привлекательности образа демократа и демократии, чем об осознанной приверженности идеологии либерализма.
Ориентация на коммунистические ценности достаточно небольшой группы российской молодежи не оставляет КПРФ шанса превратиться в «партию большинства» не только в краткосрочной, но и в среднесрочной электоральной перспективе. Вместе с тем, идеи социальной справедливости оказываются востребованными молодежью лишь чуть меньше, чем представителями других возрастных категорий. Реальную тревогу вызывает небольшая, но достаточно легко поддающаяся политической мобилизации группа молодежи, для которой привлекательными являются националистические идеи права отдельных наций на преимущества в социуме вкупе с готовностью жить в государстве, которого боятся соседи.
Список литературы
1. Ментальность российской молодежи: политические ориентиры и кумиры // Интернет-журнал «Гефтер». 18.04.2013. URL: http://gefter.ru/archive/8369 (Дата обращения 24.06.2016)
2. Political Loyalty and the Nation-State / ed. by M. Waller, A. Linklater. London, New York: Routledge, 2003. 242 p.
3. Makarovic M., Tomsic M. Democrats, authoritarians and nostalgies: slovenian attitudes toward democracy. // Innovative Issues and Approaches in Social Sciences. 2015. Vol. 8. N. 3. P. 8-30.
4. Гараев О.М. Доверие граждан как фактор укрепления политической власти в современной России // Вестник Башкирского университета. 2014. Т. 19. № 4. С. 1509-1513.
5. Лазарев М.В. Конституционный порядок и политическая лояльность // Поли-тия. 2003. № 3. С. 60-69.
6. Rochlitz M. Political Loyalty vs Economic Performance: Evidence from Machine Politics in Russia's Regions. 2016. // URL: https://www.hse.ru/pubs/share/direct/ document/182403541 (Дата обращения 24.06.2016)
■ ■ ■ RUSSIAN YOUTH ELECTORAL POTENTIAL IN THE NEW ELECTORAL CYCLE
Author: POPOVA O.V.
POPOVA Olga Valentinovna — Doctor of Political Science, Professor, Head of The Department of Political Institutions and Applied Political Studies of The Faculty of Political Science, St. Petersburg State University.
Address: 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation. E-mail: o.popova@spbu.ru , pov_64@mail.ru
Abstract: The article discusses topical problems of political consciousness in Russian youth sphere. It assesses the status of ideological, partisan and personal political identity, analyses the political orientation of the youth, its relation to various political values, the level of political loyalty and the protest potential of this socio-demographic group.
Some of the materials presented nationwide survey "Monitoring the development of youth associations in the Russian Federation", conducted by researchers at St. Petersburg state University in December 2015. Method of data collection is personal standardized interviews at the place of residence of the respondents. The survey of 1627 respondents was conducted in 116 settlements of 49 regions of the Russian Federation. The analysis allows distinguishing different groups of Russian youth, which significantly differ in the baseline characteristics of political consciousness.
In was discovered a high unrealized potential of all forms of political activity of young people. There is high protesting potential against the authorities identified in 9.5% of youths. Loyalty to the government is around 40% of young people, guided by the non-system opposition is about 3%. Alarm is caused by the willingness of almost half of the youth to use corrupt practices to solve their problems and also by the fact that every ninth member of this group has such experience.
A significant misalignment is found of the orientation of the youth to a party and self-evaluation of its political views. The prevalence of formal groups of young people who believe their political beliefs social-democratic, is dissonant with the dominance of liberal values in the political consciousness of youth and their willingness to live in a state where main principle of the relationship of government and citizens is built on the classic paradigm of "state - night watchman". But a positive attitude to reform is shown by less than half of the youth.
Keywords: youth, Russia, political consciousness, political identity, political preferences, political behavior, political loyalty, protest potential.
References
1. Mentalnost rossiyskoy molodegy: politiicheskiye orientiri i kumiri // Internet-zurnal «Gefter». 18.04.2013. URL: http://gefter.ru/archive/8369 (Data obrasheniya 24.06.2016) [The mentality of the Russian youth: policy orientations and idols // Internet magazine "Hefter". 04/18/2013. URL: http://gefter.ru/archive/8369 (reference date 06/24/2016)]
2. Political Loyalty and the Nation-State / ed. by M. Waller, A. Linklater. London, New York: Routledge, 2003. 242 p.
3. Makarovic M., Tomsic M. Democrats, authoritarians and nostalgics: Slovenian attitudes toward democracy. // Innovative Issues and Approaches in Social Sciences. 2015. Vol. 8. N. 3. P. 8-30.
4. Garayev O.M. Doveriye grazdan kak factor ukrepleniya politichescoy vlasty v sovremennoy Rossiyi // Vestnik Bashkirskogo universiteta. 2014. Т. 19. № 4. S. 1509-1513. [Garayev O.M. The trust of citizens as a factor of strengthening of political power in modern Russia // Bulletin of the Bashkir University. 2014. T. 19. N 4. P. 1509-1513.]
5. Lazarev M.V. Konstitucionniy poryadok i politicheskaya loyalnost лояльность // Politiya. 2003. № 3. S. 60-69. [Lazarev M.V. Constitutional order and political loyalty // Politiya. 2003. N 3. P. 60-69.]
6. Rochlitz M. Political Loyalty vs Economic Performance: Evidence from Machine Politics in Russia's Regions. 2016. // URL: https://www.hse.ru/pubs/share/direct/ document/182403541 (Data obrasheniya 24.06.2016)
