CC BY
437
Международные отношения. Политология. Регионоведение Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2011, №3 (1), с. 303-308
УДК 32
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО В ЗАПАДНОЙ, ИСЛАМСКОЙ И РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКО-КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЯХ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
© 2011 г. Е.М. Рогожина
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Понтуполо кре8окцою 11.04.2011
Исследованы модели политического лидерства в исламской, западной и российской политикокультурных традициях. Сделан вывод о том, что решающую роль в формировании концепции содержания политического лидерства в данных политических культурах сыграли соответствующие культурно-исторические традиции, а также религиозный и ценностный факторы.
Ключекые нлоко: политическое лидерство, политическая культура, ценности, религиозный фактор,
особенности организации политического процесса.
Современный мир с его несомненно активной политической жизнью и быстро меняющимися реалиями нуждается в тщательном изучении сферы политики и такого важного её звена, как политическое лидерство. Политические отношения общества априори порождают феномен политического лидерства, как необходимое и обоснованное глубокими политико-культурными, религиозными, а также социальноэкономическими причинами явление. Политическое лидерство, таким образом, играет ключевую роль в организации любого политического процесса, вследствие чего его актуальность неоспорима, а феномен политического лидерства, его модели и концепции представляют собой интересный предмет для изучения не только ученых-политологов, но и исследователей иных областей научных знаний.
На наш взгляд, специфика понимания сущности политического лидерства и традиций властных отношений в каждой стране определяется в первую очередь своеобразием формирования политической культуры государства и общества. Впервые о влиянии политической культуры на политические процессы заговорили в середине 50-х гг. XX века американские политологи Г. Алмонд, С. Верба, С. Пай и другие. Они ввели в политическую науку политико-культурный подход, с помощью которого попытались обосновать, почему же традиционные концепции изучения сферы политики в терминах исследования государственно-правовых институтов не в состоянии объяснить многие из сторон политической реальности [1]. Новый политикокультурный подход, став синтезом социологии, культурологии, социальной антропологии для изучения формальных и неформальных компонентов политических систем, учитывающий
также национальную политическую психологию, идеологию и менталитет народа, дал возможность по-другому посмотреть на мировые политические процессы. Он позволил ответить на ряд вопросов, в частности, почему одинаковые по своей форме социально-политические институты успешно функционируют в одних странах и совершенно неприемлемы для других [2, с. 20-21], или же почему политическое лидерство в различные исторические периоды имеет тенденцию проявляться по-разному, и адекватный для какой-либо конкретной страны тип лидерства не будет с неизбежностью таким же для другого государства.
В целом политико-культурный подход позволяет понять не только реальные действия различных субъектов политики, таких, например, как правительство или государство, но и то, какова оценка и восприятие их мировым сообществом, а также другими субъектами в рамках того или иного государства. Кроме того, данный подход дает возможность с новых позиций рассматривать формы реализации политики, включая стиль и поведение политических деятелей различного уровня.
К началу XXI века сформировались несколько отличных друг от друга типов политических культур с характерными для каждого из них моделями политического лидерства, три из которых, на наш взгляд, имеют наибольшую актуальность для современного мирового политического процесса, а именно: тип политической культуры и модель политического лидерства в странах Запада, в России и в арабо-исламском мире.
В целом восприятие политического лидерства и его роль в построении властных отношений в государстве определяется тремя составляющими,
которые, в свою очередь, играют ключевую роль при концептуальном оформлении особенностей любой политической культуры.
1. Религиозное происхождение. Религия в данном случае играет роль некой методологической концепции восприятия власти и политического лидерства, а также конструирования базовых ценностей общества. При этом немаловажное значение имеют этнические и так называемые мифологические особенности сознания народа, формирующие архетипы, которые, в свою очередь, находятся в диалектической взаимосвязи с религиозной системой. Таким образом, тесное переплетение данных категорий в единый конгломерат позволяет нам говорить об их ключевом значении при анализе политического лидерства применительно к любому современному цивилизованному государству и обществу.
2. Особенности культурно-исторического развития народа.
3. Структурное устройство общества и политической системы.
По мнению автора, главенствующую роль при формировании основ политического лидерства играют базовые ценности, характерные для того или иного общества. Они, в свою очередь, аккумулируются в рамках соответствующей религиозной традиции. Именно религиозный фактор главным образом влияет на процесс эволюции содержания и особенностей политического лидерства в России, на Западе, а также в странах арабо-исламского мира в контексте соответствующей модели политической культуры.
Так, на Западе, который еще с глубокой древности выступал проектировщиком и поставщиком инновационных технологий различного толка, в том числе и социальных, большое влияние на специфику политического лидерства оказал ряд отличительных черт политической культуры данного региона. При этом ключевой детерминантой при конструировании модели политического лидерства оказались ценности, сформировавшиеся в русле протестантской религии, которая сыграла основополагающую роль в образовании западной цивилизации. По мнению автора, данный вопрос наиболее полно раскрыт и изучен в работах немецкого социолога М. Вебера. Согласно его взглядам, основу политического лидерства в западном обществе образует так называемая «харизма» или «авторитет», которую М. Вебер обозначил как «божественный дар», имеющий под собой религиозно-ценностную подоплёку. Отталкиваясь от протестантской религиозной компоненты построения и оформления политико-культурых ценностей, базирующейся на принципах рацио-
нальности и логичности, Вебер доказывает, что именно религиозная основа протестантизма как нельзя лучше подходит для данного строительства. Таким образом, общество и государство, формирующееся на основе такого рода религиозных ценностей, будет отличаться устойчивостью процессов функционирования всех сфер жизнедеятельности. По мнению Вебера, легитимный способ проявления «харизмы» - это «получение харизмы за выслугу» [3], что возможно в случае, если политический деятель будет добросовестно и на высоком профессиональном уровне выполнять свои должностные обязанности и таким образом приобретет статус избранности.
Другими словами, политическое лидерство в такого рода системе ценностей носит рациональный характер, а «харизма» выступает в теории М. Вебера как обоснование легитимности деятельности политика. Вследствие этого особые психофизические и личностнопсихологические природные качества лидера рассматриваются в качестве самодостаточных оснований для легитимизации его власти, с одной стороны, а с другой - способ получения «харизмы» как опосредованной формы влияния протестантской религии на формирование западной модели политического лидерства является продуманным и рациональным. Таким образом, действия политического лидера с такого рода «харизмой» не будут оспорены, поскольку они будут считаться правомерными и законными.
Помимо этого, на конструировании модели политического лидерства в рамках самой политической культуры стран Запада сказались также отличительные особенности структурного устройства западного общества, где исторически проектирующий характер имели частнособственнические отношения, доминировало товарное производство, отсутствовал принцип жесткой централизованной власти и существовало демократическое самоуправление общины, переросшее в структуру, ныне именуемую «гражданским обществом». Таким образом, к XXI веку на Западе сформировалась особая модель демократии, в которой двигателем политических инноваций является индивид, гражданин, обладающий частной собственностью и, следовательно, определенным властным ресурсом.
Не менее важное влияние на формирование концепции политического лидерства в странах Запада оказали следующие характерные черты политической системы данного региона. Политическая система в западных государствах базируется на принципе разделения властей на
три ветви: исполнительную, законодательную и судебную [4, с. 32]. При этом власть обязана быть выборной, должна осуществляться в интересах всего общества и вместе с тем регулироваться конституционными правовыми нормами, которые, в свою очередь, будут обеспечивать подчинение как граждан, так и органов государственной власти букве закона [4, с. 133]. Другими словами, власть такого рода будет носить легитимный характер и считаться эффективной. Поэтому политика обществ западного типа - это «игра», основанная на равенстве шансов и неопределенности конечного результата.
В связи с этим политический лидер на уровне большой политики, согласно западной модели демократии, - это прежде всего хороший организатор, управленец, умеющий сформировать группу, объединить ее, определить цели, поставить перед обществом необходимые задачи, сформулировать программу, сплачивающую общество воедино, и обеспечить ее успешную реализацию. От лидера такого масштаба требуется в первую очередь умение консолидировать интересы широкой общественной базы власти. При таких критериях необходимо учитывать не столько личные качества лидера, сколько его способность формулировать общие для всех политические требования, обладать высокими творческими качествами, а также навыками убеждения и общения с широким кругом людей.
Таким образом, в процессе исторической эволюции в западных странах сложилась так называемая «дуалистичность формирования и реализации политического процесса», т.е. сочетание в рамках современной модели демократии западного образца светского и духовного начал, основывающееся на рациональных компонентах протестантской религии с последующим вытеснением сферы духовного и преобладанием светского в политической культуре. Вследствие этого сфера политики, как и другие сферы существования государства, превратилась в плацдарм рационального поведения политических деятелей, не исключающий при этом особого духовного/религиозного/харизматического характера политического лидерства, и сам политический лидер на уровне большой политики воспринимается на сегодняшний день как хороший организатор/управленец/менеджер, а политика при таком подходе - это игра по воспроизводству и переделу властных полномочий.
В странах арабо-исламского мира к настоящему времени сложился отличный от Запада механизм формирования политического лидерства и построения властных отношений в государстве, а также организации политического
процесса, концептуальной основой моделирования которого послужили устоявшиеся традиции ислама, законы шариата и религиозно ориентированная картина мира.
В соответствии с доминированием теократического принципа в политической культуре, государство обладает не только властноуправленческими обязанностями, но и является одновременно символом, олицетворением и носителем исламских ценностных нравственнорелигиозных критериев, а также стремится управлять всеми социальными практиками. Поэтому политическая власть в таких исламских государствах и обществах может ограничиваться и контролироваться не только центральными властями, но и духовной властью в высших ценностных ориентациях. Вместе с тем вера в сакральность всего земного пространства и соответственно в необходимость осуществления принципа соборности, то есть организации светского общества по принципу религиозной общины с иерархией священник/царь/пророк и обязательным посредником между человеком и Аллахом, является неотъемлемой частью существования такого рода обществ [4, с. 33-34].
В этой связи ислам практически во всех странах, где его исповедуют, представляет собой не только религию, но также и образ жизни подавляющего большинства мусульман, и в значительной мере основу их цивилизационной самоидентификации. Вся мусульманская культура есть не что иное, как правовой, теологический и политический комментарий к тексту священного Корана. Поэтому категорически исключается возможность сколько-нибудь значимого руководящего статуса в исламском мире без идеологического послания, основанного на Коране и обращенного к умме - всемирной мусульманской общине.
Таким образом, опираясь на все вышесказанное, мы можем определить главную черту политической культуры исламских государств -фактическое слияние политической администрации и религиозной власти. Такого рода слияние светского и духовного начал в единое целое способствовало абсолютизации религиозного авторитета, с одной стороны, и снижению значения администативно-бюрократической иерархии - с другой. Любой чиновник всегда и во всем должен был согласовывать свои действия с нормами шариата и Кораном, консультироваться с муджтахидами и мутакаллимами, учитывать мнения мулл, кади и других духовных авторитетов, включая даже шейхов суфиев, предводителей сект и орденов [5, с. 160]. Все это сильно сковывало административно-исполнительную власть и ограничивало ее возможности.
Помимо этого, в странах арабо-исламского мира испокон веков в качестве одной из ключевых основ государственности и структурного устройства общества выступала исламская община - умма. Основополагающую роль в жизни такого рода общины играли нормы корпоративной этики и традиции, а идеалом в подобной модели поведения являлась патерналистская модель. Политическая система в таких государствах основывалась на принципах клиентизма и трайбализма (земляческих связях) и функционировала как иерархия властных кланов [2, с. 25]. Политический процесс же представлял собой не процесс производства власти, как на Западе, а осуществление и поддержку имманентных, естественных, устоявшихся, проверенных форм жизнедеятельного государства и общества, основанных на принципах ислама. Вместе с тем мусульмане, как подданные исламского государства, не оспаривают и принимают справедливость государственной и общественной иерархии. Согласно политической теории ислама, именно умма дает разрешение на осуществление власти. При этом члены исламской уммы обязуются быть верными и покорными государственному правлению и власти. Само мусульманское правление рассматривается как двусторонний договор между ними. Однако, в соответствии с законами шариата, исламская община сохраняет за собой право смещения правителя, если тот узурпирует власть [6]. Более того, члены исламской уммы верят в сакральную миссию халифов, султанов, в право падишаха распределять «блага мира» между подданными, в их ответственность за сохранение в государстве традиционных порядков, которые обеспечивают справедливое правление власть имущих, а также поддержание спокойствия и безопасности государства, общества и его членов [7, с. 382].
Таким образом, в исламской политической культуре сформировалась особая модель политического лидерства, где мы можем наблюдать тесное переплетение религиозного и политического лидерства в единый конгломерат, а сам политический лидер должен прежде всего быть правоверным мусульманином, носителем религиозного авторитета («харизмы»), а также одновременно обладать высокими нравственными качествами, полностью соответствующими исламским культурным традициям, быть «справедливым, живым, мужчиной, совершеннолетним» [8, с. 92]. Следовательно, концентрация политической, духовной, экономической и социальной властей в руках одного человека оказывается настолько велика, что это может позволить ему принимать различные решения по
любым вопросам, не подчиняясь никакому элементу контроля (даже если такие и имеются формально).
Россия, так же как и арабо-исламский мир, предстала в контексте исторического развития координатором духовных инициатив надэмпи-рического характера, включающих в себя и религиозную составляющую жизни общества. Концептуальной основой российскго политического лидерства и власти являются те моральнонравственные ценности, которые аккумулируются в рамках православного миропонимания. В данном случае православная вера представляет собой не только стержень социального и политического единения русского общества, она издревле была той становой жилой, в рамках которой формировались соборность и государственность, как одни из основополагающих особенностей русского национального менталитета. Именно православие укрепляло не только вертикальные связи между элитой и народом, оно же связывало людей и в горизонтальные общности, постепенно образуя из многочисленных племен и народностей русскую нацию и единое государство [9, с. 74, 75, 77]. Кроме того, догматы православия стали важнейшей составляющей фундамента русского национального менталитета, который определил не только культурно-историческое своеобразие России, но и направление её политического развития, а также логику восприятия политической власти как таковой.
Помимо догматов православия и особенностей системы ценностей на формирование «парадоксальности» содержания восприятия российского политического лидера в обществе оказывают влияние и имеющие языческие корни мифологизированные образы и архетипы, нашедшие отражение в русском фольклоре, которые, в свою очередь, находятся в диалектической взаимосвязи с базирующимся на понятиях «веры» и «доверия» религиозным каноническим пониманием политической власти [10, с. 105].
По мнению Н.Г. Щербининой, именно архетипы сформировали глубоко укоренившиеся в менталитете русского народа характеристики политического лидерства, где наиболее полно дается представление об идеальном политическом лидере [11, с. 7].
Так, правитель является связующим звеном между Небесной и Земной сферами, проводником божественной высшей воли и одновременно ответчиком перед ней за благополучие своего народа. Политический лидер - гарант стабильности государства, надсоциальная сила, воплощение закона для всех, верховный арбитр, выразитель общих интересов. Он мудр, прони-
цателен, справедлив и милосерден. Им может стать только победитель [12, с. 19-20]. «Авторитет» («харизма») такого государственного лидера аксиоматичен и неоспорим, поскольку его власть дарована Создателем и не терпит критики.
Таким образом, мы можем наблюдать, что архаические структуры сознания оказывают безусловное влияние на их восприятие российским населением через мифологическую апперцепцию авторитета политического лидерства как лидера-героя, лидера-защитника, лидера-борца.
Дополняет модель политического лидерства в России и особый, синкретический тип современной политической культуры, в котором смешались византийские политико-культурные традиции, а также элементы восточной и европейской форм государственного управления.
В результате этого Российское государство исторически стало принадлежать к странам, которые ориентированы на государство больше, чем на общество. Русское общество по традиции недостаточно автономно и независимо, в нем отсутствует коллективистская форма организации, а граждане оставлены на милость и/или немилость государства и всесильных политиков. Это послужило укоренению среди населения убеждения в необходимости сильной государственной власти. В этой связи одной из отличительных черт политической власти в стране была и остается ее авторитарность. Государство контролирует общество путем целенаправленного формирования в стране таких социально-экономических, политических и культурных условий, при которых жизнедеятельность и развитие как отдельного индивида, так и народа в целом оказываются поставленными в прямую зависимость от соответствующей государственной политики.
Под воздействием данных факторов в российском менталитете укоренились такие политические ценности, как высокое значение лидера в государстве и в истории народа, который должен быть посредником между обществом и властью, несомненный властный авторитет лидера, формирующийся на религиозных основах православия (то есть фактически «обожествление» правителя), апелляция в первую очередь к обычаю, а не к правовым нормам, терпение и подчинение, главенствующая роль элит и многое другое.
В свою очередь, от западных цивилизаций современная Россия переняла такие политикокультурные ценности, как: государство - гарант прав и свобод личности, индивидуализм, плю-
рализм, индустриальный тип производственных отношений и другие.
Подводя итог, можно констатировать, что в России к политическому лидеру, согласно отечественной политико-культурной традиции, предъявляются следующие требования. Прежде всего российский политический лидер должен проявлять себя как компетентный государственный деятель. В то же время традиционно в России политическому лидеру для того, чтобы получить поддержку со стороны общества, то есть пользоваться безусловным авторитетом, следует обладать одновременно и высокими нравственными качествами, соответствующими православным ценностям, являющимся актуальными для российского государства и граждан в соответствующий исторический период.
В целом, на Западе, в странах арабоисламского мира и в России сформировались различные модели политического лидерства. В западных странах политическое лидерство, несмотря на «дуалистичность формирования и реализации политического процесса», носит ярко выраженный светский характер. В исламских государствах политическое лидерство базируется на религиозной основе. В России модель политического лидерства представляет собой некое сочетание светского и религиозного компонентов.
Вместе с тем особенности формирования, характер и форма политического лидерства, а также функции и предназначение, опирающееся, в том числе, и на общественное мнение, непосредственно зависят от модели политической культуры, политического строя, аксиологического и религиозного факторов, которые оформились и существуют в том или ином государстве. При этом именно религиозный фактор играет основополагающую роль в процессе формирования политической культуры, а также, бесспорно, имеет важное значение в области эволюции особенностей содержания политического лидерства как в России, на Западе, так и в странах арабо-исламского мира.
Спонок лотеротуры
1. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // http://www.politstudies.ru/ /ШКехЪ'1992/4/14.Мт (дата обращения 05.08.2010).
2. Стецко Е.В. Политическое лидерство как фактор анализа международных акторов Востока и Запада // Актуальные проблемы мировой политики в XXI веке: Сборник научных трудов. Вып. 4. Восток в мировой политике / Под общей ред. В.С. Ягья. СПб.: Нестор-История, 2009. С. 20-21, 25.
3. Вебер М. Хозяйство и общество // Пер. с нем. под научн. ред. Л.Г. Ионина. М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2010.
4. Воскресенский А.Д. Сравнительный анализ политических систем, политических культур и политических процессов на Востоке: общие закономерности и специфика их региональной трансформации // Политические системы и политические культуры стран Востока / Под общей ред. профессора А.Д. Воскресенского. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. 832 с.
5. Еремеев Д.Е. Ислам: образ жизни и стиль мышления. М.: Политиздат, 1990. 288 с.
6. Долгов Б.В. Политический ислам в современном мире // http://www.perspektivy.info/misl/idea/ /politicheskiiy_islam_v_sovremennom_musulmanskom_ mire_2007-9-4-40-54.htm (дата обращения: 12.03.2010).
7. Васильев Л.С. История религий Востока. Учебное пособие для вузов. М.: КДУ, 2004. 426 с.
8. Хохлышева О.О. Мусульманское право. Курс лекций и документальные материалы. Н. Новгород, 2006. 183 с.
9. Ракитянский М.Н. Опыт сопоставления менталитета и веры человека в политической психологии // Теория и практика российской политической психологии: Материалы научной конференции, посвященной 20-летию кафедры политической психологии СПбГУ / Под научной редакцией проф. А.И. Юрьева. СПб., 2009. С. 74, 75, 77.
10. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. 448 с.
11. Щербинина Н.Г. Г ерой и антигерой в политике России. М., 2002. 116 с.
12. Воронина Т.В. Образ политического лидера в русском фольклоре // Актуальные проблемы политологии: Сборник научных работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов / Отв. ред. д.ф.н., проф. В.Д. Зотов. М.: МАКС Пресс, 2001. С. 19-20.
POLITICAL LEADERSHIP IN WESTERN, ISLAMIC AND RUSSIAN POLITICAL CULTURAL TRADITIONS: A COMPARATIVE ANALYSIS
E.M. Rogozhina
The article examines the patterns of political leadership in Western, Islamic and Russian political cultural traditions. The author concludes that the decisive role in the formation of the concept of the substance of political leadership in the given political cultures is played by respective cultural and historical traditions as well as by the religious factor and the factor of values.
Keywords: political leadership, political culture, values, religious factor, features of the organization of political process.
