CC BY
58
Рецензии
сулич. Возможно, сказывалось традиционно критическое отношение русской интеллигенции к властям.
Каждое поколение ищет в прошлом ответ на свои вопросы. Сегодняшнее прочтение истории народничества имеет и научно-познавательное, и нравственное значение. В. К. Коржавину удалось выполнить свое намерение «по возможности подробно и основательно донести до студента историю народнического движения 70-х годов, осветив при этом как теоретическую, так и фактическую сторону дела» (с. 5—6). Признавая незаурядность многих народовольцев, их искреннее народолюбие и бескорыстие и даже возможную политическую оправданность террора, автор прямо говорит, что террор «ни в коем случае не может быть оправдан с позиций -----------
нравственности» (с. 142). При этом историк всегда должен помнить о кон- 111
кретно-историческом подходе. Это — ключ к правильному пониманию событий прошлого, их реальной роли и значимости.
А. С. Забоенкова,
канд. ист. наук, доц. кафедры истории России РГУ им. И. Канта
Политическое лидерство в истории нового и новейшего времени. — Калининград: Изд-во РГу им. И. Канта, 2007. — 103 с.
Герои вышеназванного сборника научных статей — лидеры самые разные. «Наиболее выдающейся фигурой в партии республиканцев» в середине XIX в. был, по мнению Т. В. Алентьевой, у. Г. Сьюард; «выдающимся парламентарием» называется Г. Г. Асквит в статье В. В. Сергеева. И. П. Максимов прослеживает от провала к провалу развитие политической карьеры германского канцлера Б. фон Бюлова, который «часто был пассивен и не проявлял определенной твердости». Десятилетиями позже провалилась и реформа системы социального вспомоществования, задуманная президентом США Дж. Картером. Причины фиаско Е. Н. Тишакова ищет в «личностном факторе» (в Картере боролись «моралист» и бизнесмен) и в общем неблагоприятном политическом климате. Е. А. Мочалова решила выяснить, был ли Ч. Дж. Фокс «беспринципным политиканом» или «первым убежденным либералом» — таковы оценки этого деятеля последней четверти XVIII в. в историографии. Демонстрация успехов и ошибок «неуживчивого» оппозиционера Фокса не позволила, однако, преодолеть противоречие в оценках: «первый либеральный политик», Фокс в своих действиях не был свободен от беспринципности, «верил, что придя во власть — неважно каким способом — он сможет воплотить в жизнь свои планы».
Другие статьи посвящены общим тенденциям в развитии политического лидерства. Ю. Е. Ивонин рассматривает реализацию политики веротерпимости в Священной Римской империи второй половины XVIII в. Деятельность государственного канцлера В. А. Кауница — хороший повод поговорить о соотношении «между идеологической базой просвещенного абсолютизма в Австрии и конкретными мероприятиями государственного аппарата». И. А. Хихля анализирует предвыборный мани-
112
Рецензии
фест партии лейбористов в Великобритании в 1945 г., в котором речь идет о государственном регулировании экономики и развитии социальных программ. Компромисс между разными политическими течениями привел к победе на выборах и стал примером эффективного лидерства.
Совсем иной вариант реализации политического лидерства находится в фокусе внимания Е. Ю. Чернышева — клубы эмигрантов из различных стран Восточной Европы, обсуждавшие на закате Второй мировой войны проекты центральноевропейской интеграции. Польские и чешские лидеры оказались между молотом советского тоталитаризма и наковальней западного равнодушия. Их усилия не увенчались успехом, но идея интеграции государств Центральной Европы была все же воплощена в контексте общеевропейских интеграционных процессов. Остается вопрос: что же зависело от воли и способностей польских и чешских политиков-эмигрантов? Говорит ли судьба Восточной Европы о недостатке национальных лидеров или просто о неблагоприятной геополитической обстановке?
Сборник вызывает вопросы. Был ли Кауниц, собственно, лидером? Лидер ли герой Л. И. Ивониной — глава внешнеполитического ведомства при Людовике XIV маркиз де Торсй? Дипломат готовил для короля варианты решений, конкурировал с фавориткой короля. Можно ли определить его как лидера? Наверное, о лидерстве имеет смысл говорить в контексте открытой политической борьбы, конкуренции личностей и политических партий. Ближе всех к такому значению лидерства подошла М. А. Филимонова, которая изучила разные концепции власти у федералистов и антифедералистов. Сложившиеся во время революции и отчасти дожившие до наших дней представления о лидерстве характеризуются как «смесь оптимизма и пессимизма, элитарных и эгалитаристских концепций, преклонения перед Дж. Вашингтоном и страха перед влиянием и авторитетом популярных политиков».
Другой любопытный пример — примас ПНР Стефан Вышиньский, выдающийся политический и религиозный деятель социалистической Польши, оказавшийся в центре внимания Ю. А. Виноградовой. Польский костел активно участвовал в общественной жизни страны, неформально взаимодействуя с оппозицией. Вышиньский как раз представляет собой убедительный пример возможности реализации политического лидерства даже вне формальных рамок борьбы за власть.
Перед читателем сборника проходит вереница «жизней замечательных людей». Но эта картина неутешительна: политические лидеры чаще находятся во власти своих амбиций, тщеславия, партийных или классовых предрассудков и обязательств. Увы! Немногие из них оказались достойны слов великого Мильтона, которые — напоминает читателю В. В. Сергеев — выгравированы на мемориальной доске в память о Герберте Генри Асквите: «Нет равных ему в служении истине и в твердости убеждений». К счастью, история нового времени знает и таких лидеров.
И. О. Дементьев,
канд. ист. наук, доц. кафедры зарубежной истории и международных отношений РГУ им. И. Канта
