CC BY
62
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2016. № 1 (9). С. 121-126. УДК 32.001
И. А. Ветренко
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ «РОССИЙСКИМ КАВКАЗОМ»
Проводится анализ проблем политического управления Республиками Северного Кавказа на современном этапе, выделены их геополитические причины. Автор разработал ряд рекомендаций, направленных на решение данных проблем с учетом исторического опыта, состояния политической системы и этноконфессиональных процессов в регионе.
Ключевые слова: Российский Кавказ; Республики Северного Кавказа; сепаратизм; эноконфес-сиональные конфликты; политические элиты; федеральный центр.
I. A. Vetrenko
POLITICAL PROBLEMS OF MANAGEMENT OF THE RUSSIAN CAUCASUS
In the article the analysis of problems of political management of the Republics of the North Caucasus at the present stage, highlighted their geopolitical reasons. The author has developed a number of recommendations aimed at addressing these problems in the light of historical experience, political systems and ethno-confessional processes in the region.
Keywords: the Russian Caucasus; the republics of the North Caucasus; separatism; ethno-confessional conflicts; political elites; the Federal centre.
Проблема Кавказа для политической науки с каждым годом становится все актуальнее. Свидетельством тому является символическое совпадение темы круглого стола «Российский Кавказ - вектор движения в будущее», организованного Изборским клубом 9 декабря 2015 г. с открытием в этот же день III Международного форума «Российский Кавказ», который проходил в г. Махачкала (Дагестан) с 9 по 14 декабря. Это многоуровневое мероприятие, где состоялась конференция, заседание экспертных площадок и обучение в политологической школе для молодых исследователей проблем Северного Кавказа.
Однако в повестках этих двух мероприятий есть смысловое различие, в тематике форума понятие «Российский Кавказ» дается строго в кавычках [1]. Это важный момент, поскольку данная дефиниция, встречающаяся в публикациях СМИ без кавычек, не является сегментом модели обустройства мирового геополитического пространства даже в рамках российского имперского самосознания, это не есть геополитическая кате-
© Ветренко И. А., 2016
гория. Проблема в том, что смысловое содержание определения «Российский Кавказ» многомерно, оно имеет географическое, историческое, экономическое, социально-политическое и духовное измерение [2]. Уточнение понятия «Российский Кавказ», а также научный анализ важнейших альтернативных, конкурирующих с ним идеологических посылов, имеющих отношение к интересуемому нас региону в контексте сравнительного анализа проявляемых смыслов, представляется нам весьма актуальным.
Наряду с такими понятиями как «Великая Россия», «русский мир», «Новороссия», «Большой Кавказ» и др., это словосочетание является распространенной идеологемой применяемой в геополитических темах, но не сложившимся категориальным понятием. И то, какой смысл вкладывается в это понятие, апеллирующими к нему сторонами, имеет большое значение.
В географическое пространство российского Кавказа входят не только субъекты Северо-Кавказского федерального округа, о которых мы сегодня говорим и которые всегда
и подразумеваются в этом понятии в публицистической среде, но и Краснодарский край и Адыгея. В историческом же плане это более широкое понятие, включающее в себя весь Большой Кавказ со всей непростой историей утверждения России на Кавказе.
Сегодня приходится констатировать, что Северный Кавказ является одним из наиболее конфликтных и нестабильных регионов в составе России. Комплекс неурегулированных межнациональных конфликтов, активизация экстремистских религиозно-политических сил, рост сепаратизма, кризисное развитие внутриполитической обстановки оказывают огромное дестабилизирующее влияние на политический процесс как в самом регионе, так и в целом в Российской Федерации.
Сегодня, на наш взгляд, уместнее говорить о том, зачем России нужен Кавказ, а не Кавказу Россия:
- Северный Кавказ остается связующим звеном с ведущими азиатскими государствами и необходимым компонентом черноморской, ближневосточной и центрально-азиатской политики РФ. Кроме того, важнейшее значение северокавказского региона определено его ролью в обеспечении военной безопасности Российского государства, на протяжении столетий он выполняет функции естественного военно-оборонительного рубежа;
- интересы США, Турции, Саудовской Аравии к Северному Кавказу видны невооруженным глазом и должны вызвать внимание со стороны государства и принятие ряда мер превентивного характера. Так как Северный Кавказ продолжает оставаться регионом традиционных стратегических интересов России, районом политического, военного и информационного противоборства со странами Запада и мусульманского Востока, то одной из актуальных задач представляется осмысление вопроса о том, каким образом, традиционный комплекс государственной политики России соответствует современным сферам общественного бытия на Северном Кавказе;
- состояние политического процесса на Северном Кавказе в современный период развития Российского государства не только актуализирует существующие угрозы национальной безопасности, но и дополнительно
создает потенциальные угрозы. Несомненно, рост национального самосознания и религиозной активности не является первопричиной противоречий и конфликтов на Северном Кавказе, но тем не менее становится тем фоном, на котором эти конфликты разворачиваются;
- национальные и религиозные идеи и лозунги становятся инструментами политической практики и ими сознательно оперируют все действующие на Северном Кавказе политические, национальные, религиозные лидеры, организации и объединения. То есть на практике мы наблюдаем их вмешательство в общественную и политическую жизнь.
Следует, отметить, что общие тенденции развития регионов в РФ на Северном Кавказе дополняются целым спектром региональных проблем, среди которых наиболее острыми являются:
- исторический опыт межэтнических и этнополитических противоречий и конфликтов;
- неоднократное изменение административно-территориального устройства субъектов северокавказского региона на протяжении XX в.;
- политика репрессий и депортаций в отношении определенных народов и казачества;
- неэффективная система государственного и муниципального управления, а также высокая степень коррупции;
- современные межэтнические противоречия и территориальные претензии между северокавказскими народами;
- интенсивность миграционных потоков и резкое изменение этнического состава населения;
- отток русского населения из региона, особенно из национальных республик;
- наличие большого количества оружия у населения;
- последствия прошедших вооруженных конфликтов;
- активизация деятельности террористических сообществ и незаконных вооруженных формирований и т. д. [3].
Естественно, что в такой ситуации встает вопрос - что делать?
Мы полагаем, что деятельность органов государственной власти по стабилизации политического процесса на Северном Кавказе
должна строиться с учетом исторического опыта. При всех недостатках Российская империя, а затем и Советское государство проводили государственную политику, придавая значение указанной проблеме. Не надо бояться возвращения назад, повторения пройденных форм отношений, если это возвращение осуществляется на новой, более высокой основе, с использованием накопленного опыта, с учетом новых конкретных условий. Так как сегодняшнее состояние отношений власти с различными субъектами «мусульманского мира» Северного Кавказа осуществляется в особенных, порой экстремальных условиях, то есть необходимость рассмотреть базовые проблемы, лежащие в основе межсубъектных отношений.
Практика последних лет наглядно демонстрирует, что все попытки выработать приоритетные направления российский политики на Северном Кавказе носят авральный, а часто и непродуманный характер. Частое изменение вектора реформ (Вспомним Д. Козака, А. Хлопонина и теперь С. Ме-ликова) на Северном Кавказе свидетельствует и об отсутствии стратегических целей данной политики.
Мы считаем, что когда государство «бросается из стороны в сторону», лишний раз подтверждает, что без стратегического целеполагания невозможно скоординировать проекты и программы, найти их концептуальную основу, правильно сконцентрировать ресурсы политической системы на главных направлениях.
Многие авторы акцентируют внимание на том, что если комплексные целевые программы и проекты (а они более или менее реализуются в регионе) - это организационная форма целеполагания, то стратегическое це-леполагание определяет в современных условиях содержательную концептуальную основу управления, его глобальную и перспективную основу на всех уровнях управления.
Приходится констатировать, что основной недостаток российского управления на всех уровнях (федерального, регионального и местного) в том, что оно работает на «коротких программах», без выделения приоритетов, выявления перспективных ресурсов развития и поэтапных мер решения постоянно возникающих проблем. Таким образом,
реалии последних лет свидетельствуют о наличии кризиса управления, лишенного современного стратегического обеспечения, концептуальных проработок.
Анализ политического процесса также выявил определенную закономерность, заключающуюся в том, что в основе изменений политического процесса на Северном Кавказе лежит этноконфессиональный фактор. Сделав экскурс в 80-90-е гг. XX в., мы видим, что политический процесс на Северном Кавказе начинал приобретать разнообразные формы, приводящие к созданию национальных культурных обществ, движений, ассоциаций, землячеств, конгрессов, съездов народов для решения многообразных задач (политических, экономических, языковых, сохранения этнокультурной самобытности, повышения статуса титульных народов, превращения национальных автономий в самостоятельные республики в составе Российской Федерации).
Таким образом, этноконфессиональные процессы становятся сущностным фактором политической жизни региона, определяющим весь ход его общественно-политической жизни. Активизация этноконфессионального фактора обусловила широкое распространение межэтнических и внутриэтнических конфликтов в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгее, Ставропольском и Краснодарском крае и т. д.
Период трансформации характеризуется борьбой между местными органами власти и национально-политическими движениями (партиями) по поводу государственного устройства. Наиболее радикальные формы политические процессы приобрели в Чечено-Ингушской АССР. Сначала они привели к свержению официальной власти национально-политическим движением, а затем - к созданию двух новых республик - Чеченской Республики и Республики Ингушетия.
Можно сделать вывод также о радикализации этноконфессионального фактора (вооруженный этнотерриториальный конфликт между ингушами и осетинами, который был усугублен принадлежностью конфликтующих сторон к разным конфессиям -исламу и православию, противостояние политических лидеров Чеченской Республики
с федеральной властью привело к двум так называемым чеченским войнам). Негативную роль в политическом процессе сыграли новые для Северного Кавказа радикальные исламские движения и учения, распространившиеся в 80-90-х гг XX в. (в научных трудах и публицистике получившие названия «исламский фундаментализм», «исламизм», «са-лафизм», «ваххабизм»).
Как показывает опыт истории, усиление религиозного фактора совпадает с переломными этапами общественного развития, с периодами ломки старого уклада жизни и рождения нового, сопровождающимися социальными потрясениями, духовными кризисами, как общественного масштаба, так и на личностном уровне, вызванными утратой привычных ценностных ориентиров. Именно такой период в своем развитии переживает сейчас российское, в том числе и северокавказское общество.
Анализ влияния религиозного фактора на политические процессы в регионе и в целом на жизнь общества выявил устойчивую тенденцию, которая пытается свести конституционное право граждан на свободу совести исключительно к свободе вероисповедания и свободе религий. Как отмечают некоторые исследователи (Г. М. Курбанов, К. М. Ханба-баев и др.), часть мусульманского общества усматривает в религиозной свободе никем и ничем не контролируемую деятельность [3].
Мы считаем, что трудность исследования исламского фактора в системе политических процессов заключается также в том, что важной причиной напряженности в регионе является ускоренная модернизация, порожденные ею кризисы, реальные и мнимые несправедливости, подорвавшие в сознании северокавказского населения легитимность государственно-правовых институтов, да и самой политической системы.
Общественное мнение свидетельствует о низком престиже органов всех ветвей власти. Подавляющее большинство политических лидеров и государственных деятелей не вызывает доверия у граждан, так как ассоциируется с определенными этническими кланами, находящимися длительное время во власти и у «кормушки».
Надо отметить, что на решение указанных нами проблем можно воздействовать и
силами гражданского общества и организаций. Это, например:
• формирование позитивных установок политических элит;
• влияние на степень их заинтересованности в стабилизации ситуации в регионе;
• формирование и институциональное развитие негосударственных структур;
• увеличение степени гражданской позиции и заинтересованности населения в отношении развития механизмов гражданского контроля над деятельностью власти;
• готовность власти к диалогу с неправительственными структурами;
• наличие или отсутствие реальных надежд на конструктивность подобного диалога;
• степень правовой просвещенности населения и сотрудников правоохранительных структур и т. д.
Происходящие социально-политические трансформации всего общества усугублялись объективными причинами, характерными для Северного Кавказа, такими как стратегически сложное геополитическое положение региона и уникальный этнокон-фессиональный состав населения, а также включенность всех республик в систему трансрегиональных этнополитических отношений. В процессе перехода к демократии Россия столкнулась с рядом проблем, которые характерны для транзитивных стран (экономическим спадом, высокими социальными издержками преобразований, олигархической формой собственности, распространением коррупции, нестабильностью демократических институтов и т. д.). Вместе с тем особенности ее социально-политического развития были связаны не столько с самой ситуацией трансформации политического режима, сколько с построением новой государственности и этнополи-тическими и конфессиональными конфликтами, сопровождавшими этот процесс.
Социально-политические трансформации российского общества привели к обострению этноконфессиональных процессов, продекларировав суверенитет, депутаты РСФСР запустили процесс «строительства национальных государств» даже внутри самой РФ (российским автономиям было обещано повышение их национально-государственного статуса).
Данные действия неизбежно вели к развалу и усилению сепаратизма. К нему вели этнократические и сепаратистские устремления части региональных и местных элит, что, в свою очередь, привело к росту политического, в том числе этноконфессионального противостояния. Для начала 1990-х гг. характерно отсутствие законодательно утвержденной государственной доктрины в области национальных и религиозных отношений. Политические решения того периода были недальновидны и откровенно ошибочны, они провоцировали этнополитический и конфессиональный экстремизм и межнациональные конфликты на всем российском пространстве и на Северном Кавказе, в частности.
При рассмотрении роли этноконфессио-нального фактора в политических процессах необходимо констатировать устойчивость влияния, которое может или усиливаться, или ослабевать. И этому способствуют причины, среди которых важное место занимает незавершенный процесс исламского возрождения. В современных условиях гражданский мир в России зависит от того, как сложится новая многонациональная и многорелигиозная российская идентичность, или «дело сведется к заведомо тщетным попыткам адаптировать к условиям XXI века прежнюю русско-православную идентичность, делая вид, что эти два понятия совпадают» [4].
Современная практика анализа этнокон-фессиональных отношений требует иного сознания, создания новых правовых, нравственных и социальных норм, регулирующих отношения, в которые вступают этносы и представители разных конфессий в ходе переустройства модели и структуры общества [5]. Необходимо помнить, что процесс исламского возрождения принимает все более интенсивную форму и если этому препятствовать (открыто или скрыто), то ответная реакция может выйти из под контроля. То есть мы опять возвратимся «на круги своя», поэтому органы государственной власти должны разработать меры по стабилизации политических процессов на Северном Кавказе и следовать им.
Делая выводы о сущности и содержании политического процесса на Северном Кавказе, отметим следующее.
1. Внутреннее содержание сущности политического процесса в Северо-Кавказском
регионе выражается в единстве всех многообразных и противоречивых форм его бытия. Можно сказать, что этноконфессиональный фактор составляет основной потенциал проявления и функционирования политических процессов в регионе в том или ином направлении.
2. Религиозное сознание большинства населения Северного Кавказа в значительной степени определяет содержание общественного, группового и индивидуального сознания. Религиозные отношения активно «налагаются» на другие социальные связи, а религиозные институты все чаще соединяют в себе власть религиозную и светскую.
3. Этнический фактор находит свое проявление в активизации политической деятельности различных этносов, определяемой активностью политического режима, состоянием социально-экономического строя, отношениями между ее субъектами (этническими движениями, организациями, лидерами) и другими социальными общностями, отражением ее духовной составляющей (культуры, идеологии, психологии), а также правовым полем в целях достижения своих национальных интересов.
4. Этноконфессиональный фактор в силу своей политизированности на Северном Кавказе обусловливает сепаратистские настроения, активно влияющие на политические отношения и действенность государственной политики. Это обстоятельство требует более глубокого изучения реальности влияния этноконфессионального фактора на политические процессы в Северо-Кавказском регионе и выработки практических решений.
Деятельность органов государственной власти должна опираться на региональные, политические, религиозные, национальные и иные общественные организации по следующим направлениям:
- совершенствование нормативно-правовой базы развития конфессиональных и национальных отношений в Северо-Кавказском регионе;
- устранение причин межнациональных противоречий и конфликтов, условий и факторов обострения военно-политической напряженности в регионе;
- разработка и реализация действенной государственной программы социально-
экономического развития Северо-Кавказского региона как основы стабилизации эт-ноконфессиональной обстановки;
- мероприятия по совершенствованию духовных и социокультурных основ межнациональных отношений в Северо-Кавказском регионе.
Практика политических отношений в СССР, Российской Федерации показывает, что в основе большинства проблем дестабилизации политического процесса лежат трудности или ошибки экономического развития. Недооценка на протяжении десятилетий экономического фактора при решении вопросов государственной политики в отдельных субъектах и районах Северного Кавказа вела к неполному использованию местных ресурсов, деформированному складыванию национально-региональной структуры отраслей народного хозяйства, снижению эффективности использования трудовых ресурсов, замедлению темпов общественного производства. Попытка применить для всех регионов страны единый вариант хозяйственного механизма не оправдала себя.
Безработица, простаивающие без заказов государственные предприятия, неравномерное размещение экономических объектов, преобладание сельскохозяйственного сектора над промышленным, разрушенные за последние пятнадцать лет экономические связи и инфраструктура региона - эти и другие проблемы явились причинами, породившими кризисные явления в общественно-политических отношениях на Северном Кавказе.
Мы уже отмечали сложности социально-экономической обстановки, анализируя причины активизации экстремизма и сепаратизма в субъектах региона. Достаточно отметить, что уровень безработицы в приграничных регионах «в разы выше, чем в среднем по России, а в таких республиках, как Ингу-
шетия, Чечня, Дагестан, она носит поистине массовый характер» [6].
Таким образом, формирование у северокавказских граждан России твердого представления об абсурдности территориальных споров внутри одного государства - между субъектами и внутри субъектов РФ - возможно только в условиях реального равноправия граждан вне зависимости от прописки и места рождения, указанных в российском паспорте. Очевидно, что предвзятость и нарушение конституционных прав северокавказских россиян со стороны чиновников правоохранительных и иных государственных ведомств вне регионов прописки, особенно в центральных субъектах России, негативно сказывается на их общероссийском самосознании, формирование и укрепление которой - главнейшая задача государственной национальной политики России.
ЛИТЕРАТУРА
1. «Российский Кавказ»: проблемы, поиски, решения / под ред. Р. Г. Абдулатипова, А.-Н. З. Дибирова. - Махачкала, 2015. -600 с.
2. Дибиров А. З. Кризис национальной идентичности и Российский Кавказ // Россия реформирующаяся : Ежегодник-2011 / отв. ред. академик РАН М. К. Горшков. - Вып. 10. - М., 2011. - С. 531-550.
3. Мирзаев М. А. Проблемы взаимодействия органов местного самоуправления с органами исполнительной власти в Регионе Северного Кавказа // «Российский Кавказ»: вчера, сегодня, завтра. - Махачкала, 2014. - С. 107-111.
4. Конституция Республики Ингушетия. - URL: http://www.ingushetia.ru/institute/constitution. html (дата обращения: 12.11.2015).
5. Мусаева Э. Ш. Культура мира как основа стабильности многонационального и поликонфессионального региона // Обсерватория культуры. - М., 2007. - № 3. - С. 95.
6. Федеральная служба государственной статистики : официальный сайт. - URL: http//www.gks.ru.
