CC BY
14
Теория и история государства и права
УДК 321 ББК 66.3
© 2015 г. Л. В. Карнаушенко
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В КОНТЕКСТЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ
В статье рассматривается Северо-Кавказский регион как рискогенная среда, в которой репрезентируется ряд системных проблем и рисков, детерминированных социально-историческими и социокультурными факторами взаимоотношений России и Северного Кавказа начиная с периода XIX века. Автор отмечает, что развитие социально-политических и духовно-нравственных процессов последних лет ставит под определенное сомнение перспективы укрепления государственной власти и, соответственно, оптимизации ситуации в этом регионе.
Ключевые слова: власть, государственность, система управления, Северный Кавказ, социокультурные и цивилизационные особенности.
STATE POWER IN THE NORTH CAUCASUS IN THE CONTEXT
OF THE CIVILIZATIONALAND REGIONAL PECULIARITIES
The article discusses the North Caucasus region as a risky environment, which represented a number of systemic issues and risks, deterministic the socio-historical and socio-cultural factors in relations between Russia and the North Caucasus from the period of the nineteenth century to the present. The author notes that the development of socio-political and moral processes in recent years casts some doubt on the prospects for strengthening of state power and, consequently, optimize the situation in the region.
Key words: power, politics, management system, the North Caucasus, socio-cultural and civili-zational features.
Северный Кавказ - регион, который на сегодняшний день является наиболее конфлик-тогенным и проблемным в России. В условиях резкого понижения качества государственного администрирования со стороны федерального центра, произошедшего в 90-е годы прошлого столетия, в Северо-Кавказском регионе возобладали тенденции дезинтеграции. Во-первых, практически полностью оказались аннигилированы результаты советской модернизации Северного Кавказа, во-вторых, на авансцену социокультурной эволюции вышел аутентичный традиционализм региона, наконец, в-третьих, в полной мере проявил себя процесс этноконфессионально-го возрождения [7, с. 3].
Исследование власти и властных отношений на Северном Кавказе не может быть признано объективным и всесторонним без учета социально-исторических, социокультурных и цивилизационных факторов, лежащих
в их основе. Главная сложность для органов государственной власти на Северном Кавказе заключается в инерционном (и довольно длительном по времени протекания) характере многих проблем, с которыми приходится сталкиваться в процессе осуществления социально-управленческой деятельности. Также сказывается отсутствие апробированной системы научно-управленческого мониторинга ситуации, недостаточное развитие системного прогнозирования как в стратегическом, так и в тактическом аспектах.
Следует отметить, что Северный Кавказ вошел в состав Российского государства относительно поздно. Окончательное включение северокавказских территорий в состав России произошло в конце XIX века и сопровождалось длительной Кавказской войной. Лишь после полувекового вооруженного противостояния Российскому государству удалось присоединить земли северокавказских наро-
дов. В результате оно получило крайне сложную по этноконфессиональному составу, обособленную в социокультурном и социально-экономическом отношениях территорию, которая с трудом вписывалась в общий контекст исторического развития российского социума [1, с. 69].
Северный Кавказ - сложный объект научно-управленческого анализа в силу своей геополитической, этнонациональной и социокультурной специфики. Как справедливо отмечает В. С. Белозеров, его отличает этническое и конфессиональное своеобразие. Регион не похож на остальную Россию, прежде всего, полиэтничностью населения. На этой территории проживают верующие мусульмане-сунниты, мусульмане-шииты, православные, иудеи, представители других религий. Традиционные для России конфессии накладываются на разнообразные пережитки местных верований, с которыми тесно переплетаются традиции и обычаи северокавказских народов [1, с. 69].
Учитывая произошедшие в течение последних 100-150 лет события, напрашивается вывод о том, что российская власть (а затем и ее правопреемники) оказались не готовы к серьезным сложностям, связанным с попытками полноценной интеграции региона в пространство российского социума. Главным образом, эта неготовность сопряжена для центральной власти со сложностями социокультурного и социально-психологического свойства.
А. Х. Боров и Р. Х. Кочесоков указывают, что культурная самобытность Кавказа, зародившаяся в глубокой древности и неустранимая, судя по всему, на обозримую перспективу, сформировала две константные черты российско-кавказского исторического процесса. Во-первых, это присутствие в государственном пространстве России исторического региона, отмеченного инокультурностью. Во-вторых -дуалистичность основ жизнедеятельности и сознания народов Кавказа [2, с. 43-58].
Инкультурация кавказского региона потребовала ряда взвешенных решений в аспекте нахождения каких-то особых форм государственно-политической организации Северного Кавказа, отражающих его этнотерритори-альную и этнокультурную специфику. В международном плане это культурная (этническая, конфессиональная) «инаковость» региона, порождавшая постоянное стремление внешних сил использовать ее в целях геополитического давления на Россию [2, с. 43-58]. Вместе с тем социально-исторический ана-
лиз показывает, что процесс нахождения искомых форм в целом не увенчался успехом. Были использованы традиционные и, к сожалению, «избитые» и неоригинальные варианты решения проблемы, которые не дали позитивных эффектов.
Вышеизложенное актуализировало циви-лизационные и правовые проблемы региона. Генезис социокультурного фундамента северокавказских обществ в течение длительного периода времени осуществлялся совершенно обособленно от русской цивилизации. В данном контексте особенно следует отметить ис-ламизацию северокавказских обществ со стороны Османской империи, осуществленную в ситуации нараставшего противостояния российской экспансии в регионе. Данное обстоятельство является одним из основных факторов цивилизационного и культурного обособления Северного Кавказа, значительно затруднив процесс его интеграции в Российское государство. Сложность этнического и конфессионального состава населения региона, актуальность традиций и обычаев накладывают соответствующий отпечаток на особенности политической и правовой ситуации в северокавказских республиках [6].
С. Д. Газиумаров обращает внимание на то, что периодически фиксируется определенное нежелание значительной части населения Северного Кавказа соблюдать ряд федеральных законов, в первую очередь тех, которые противоречат шариату и адатам [3, с. 5].
Корни проблемы представляется в значительном несоответствии социокультурных оснований в процессе интеграции Северо-Кавказского региона в Россию. При этом одной из основных проблем, препятствующих полноценной социокультурной интеграции северокавказских республик, представляется обострение идеологических противоречий цивилизационного, мировоззренческого характера. «Принимающая» социокультурная система до 1917 года характеризовалась доминирующей христианской идеологией, в период 1917-1991 годов - коммунистической идеологией. С начала 90-х годов возник определенный идеологический, ценностный и мировоззренческий вакуум, который ряд исследователей даже именовали аномией в дюрк-геймовском смысле [5] - специфическим состоянием духовно-нравственной атмосферы, когда прежняя нормативная система утрачивает свое значение, а приходящая ей на смену не обладает сколько-нибудь значительным влиянием на духовную культуру общества.
Юристг-Прлвов^дъ, 2015, № 6 (73)
В последние же годы ученые, политики, журналисты все чаще апеллируют к необходимости преодоления состояния деидеологи-зации и конструирования принципиально новой идеологической конструкции. Однако, как показывают события последних лет, скорее всего, российскому обществу будет предложен «симбиоз» имперской дореволюционной и коммунистической идеологий. В этих условиях ожидать оптимизации ситуации на Северном Кавказе (в аспекте восприятия российской доктринальной модели государственной власти) не приходится. Более того, усиленная «христианизация» социокультурного пространства в современной России может привести к новому витку цивилизационной, ментальной, мировоззренческой напряженности в отношениях с жителями Северного Кавказа. Особенно опасными для стабильности в регионе выступают «штурмовщина» и непродуманность действий в сфере межкультурной коммуникации.
В частности, как отмечает М. Б. Рамазанов, «стремление силовыми методами навязать дагестанцам российский иерархический стиль мышления, встроить их в российскую "вертикаль власти" в качестве безропотных винтиков гигантской государственной машины не могли не вызвать жесткой ответной реакции у людей, генетически вобравших в себя принципы демократии и свободы» [9, с. 39-40]. Аналогичная ситуация в тех или иных вариациях сложилась и в других республиках Северного Кавказа.
Основные сложности сопряжены с тем, что российская власть (во все исторические периоды, связанные с интегрированием региона в состав России) не смогла предложить модель действительно мультикультурного государства с равными правами и возможностями. Напротив, первоначальные действия, имеющие своей целью подчинение кавказских этносов посредством насилия, сменились попытками заменить жесткое воздействие на более мягкое с помощью раздачи преференций региональным политическим и экономическим элитам. Нередко такого рода преференции заключались в создании благоприятного климата для проявления вседозволенности и коррупции со стороны региональных элит. Осуществленные действия привели к возникновению ряда системных социальных противоречий на Северном Кавказе, не имеющих очевидных решений в ближайшей временной перспективе.
Поэтому вполне обоснованным является
утверждение А. И. Лукиенко о состоянии социально-политической напряженности на Северном Кавказе, обусловленной действием ментальных и социокультурных факторов. В результате возникло фундаментальное противоречие между современностью и традиционностью, секулярной и религиозной моделями жизнедеятельности. В условиях затянувшегося цивилизационного кризиса России, которая не в состоянии на данный момент предложить Северному Кавказу реальную культурно-идеологическую альтернативу, регион стремительно движется в сторону ренессанса аутентичных традиционных норм жизнедеятельности и исламской культурно-религиозной парадигмы [7].
В свою очередь, Д. Ш. Халидов отмечает, что региону присущи «системный характер коррупции и меркантилизм, более ярко выраженная, чем в стране в целом, "криминализация" политической и экономической сфер» [12, с. 27]. Уровень коррупции в северокавказских республиках является одним из самых высоких в стране, несмотря на достаточно успешную деятельность правоохранительных органов в борьбе с коррупцией в региональных структурах власти [12, с. 27].
Проблема коррупции (и как следствие, социально-экономической и социально-политической нестабильности) во многом связана со сложившейся специфической клановой моделью системы государственного управления в республиках Северного Кавказа. Данная модель не вызывает системного противодействия со стороны федеральной власти, взявшей курс на поддержку отдельных эт-ноклановых групп, что неизбежно вызывает недовольство других групп и кланов и переход их в оппозицию.
В этой ситуации вполне закономерен если не эксплицитный, то, по меньшей мере, имплицитный характер социально-политических противоречий в контексте перманентной борьбы элит в республиках Северного Кавказа. Как указывает А. Р. Салгириев, «борьба этнических элит за власть, которая прикрывается интересами автохтонного народа, в реальности имеет прозаическую экономическую мотивацию - перераспределение собственности и блокирование участия в этом процессе широких масс. Подогреваемые межэтнические противоречия позволяют использовать этно-мобилизационные технологии для проведения в законодательные органы власти представителей этнополитических элит и создать условия для этнизации исполнительных органов
власти. Законодательный орган принимает законы, противоречащие Конституции России и позволяющие значительно сузить социальный сегмент, участвующий в перераспределении собственности» [10, с. 243].
В этой связи неслучайным выглядит тот факт, что в регионе имеют место процессы интенсивной трансформации массовых политических представлений в целом и образов власти в частности [4, с. 3]. При этом характер и направленность данных процессов не выглядит однозначным и подвержен действию значительного числа факторов как внутренней, так и внешней среды общественно-политической жизни.
Таким образом, представляется возможным констатировать, что сложившаяся социально-политическая ситуация на Северном Кавказе детерминирована его цивилизацион-ными и региональными особенностями и должна анализироваться в контексте социально-исторических процессов. Государственная власть в этом регионе неразрывно связана с культурной и цивилизационной спецификой Кавказа, особым менталитетом, ценностным миром, социально-психологическими особенностями населения. На протяжении веков на Северном Кавказе сложилась достаточно прочная социально-политическая конструкция властных отношений, тесно связанных с традициями, обычаями, особой духовной культурой. Именно поэтому проблема оптимизации государственной власти представляет собой социокультурную проблему, которая не нашла решения ни в Российской империи, ни в СССР. В современной России сделаны определенные шаги в направлении эффективного решения обозначенной проблемы, однако еще предстоит большой объем работы.
Вызывает тревогу и определенная относительность девиаций (согласно представлени-
Литература
1. Белозеров В. С. Этническая карта Северного Кавказа. М., 2005.
2. Боров А. Х., Кочесоков Р. Х. Северный Кавказ в российском цивилизационном процессе. Проблемы интеграции и синтеза // Философские науки. 2011. № 1.
3. Газиумаров С. Д. Россия и Северный Кавказ: колониальная политика самодержавия и освободительная борьба горцев во второй четверти XIX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2009.
ям большинства современного российского общества) в культурно-цивилизационном контексте Северного Кавказа. Отсутствие общего духовно-нравственного стержня, единой социокультурной системы оценки социально-политических явлений и процессов несет в себе риски по отношению к государственной власти на Северном Кавказе. На деле это означает отсутствие единых «правил игры», а значит, с неизбежностью возникают споры в трактовке неоднозначных событий, распространяются различного рода слухи, домыслы, социальные мифы, культивируются негативно окрашенные стереотипы о «безвластии» на Северном Кавказе, разгуле преступности, отклоняющегося и аморального поведения и т. п. Особенно опасна данная ситуация в молодежной среде, отличающейся во многом иррациональным и алогичным поведением, подверженной различного рода агрессивному коммуникативному воздействию, в частности, в социальных сетях Интернета. На протяжении последних нескольких лет мы стали свидетелями попыток «стравливания» столичной и кавказской молодежи, и лишь грамотные действия правоохранительных органов позволили избежать массовых столкновений на межэтнической почве. Однако проблема не решена и носит острый характер, угрожая стабильности государства и общества.
В настоящее время представляется возможным констатировать, что северокавказские социумы пока основательно не интегрированы в российское общество, оставаясь на своего рода периферии социального развития. Подобное положение дел не может не вызывать озабоченности, так как потенциально несет в себе риск социальной дезорганизации, роста экстремистских и террористических угроз, особенно в случае ухудшения социально-экономического положения на Северном Кавказе.
Bibliography
1. Belozerov V. S. Ethnic map of the North Caucasus. Moscow, 2005.
2. Borov A. H., Kochesokov R. H. North Caucasus in the Russian civilizational process. Problems of integration and synthesis // Philosophical Sciences. 2011. № 1.
3. Gaziymarov C. D. Russia and the North Caucasus: the colonial policy of the autocracy and the struggle for liberation of the mountaineers in the second quarter of the nineteenth century: author. dis. ... cand. east. sciences. Moscow, 2009.
Юристъ-Правов^дъ, 2015, № 6 (73)
4. Гудиева К. Н. Образы власти на Северном Кавказе: дис. ... канд. полит. наук. М., 2013.
5. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995.
6. Курбанов Р. Адат, шариат и российский закон в жизни мусульман КЧР. URL: http:// ansar.ru/person/2012/04/16/28171
7. Лукиенко А. И. Социокультурные предпосылки роста напряженности в полиэтнич-ном регионе (на примере Северного Кавказа): дис. ... канд. филос. наук. Ставрополь, 2014.
8. МВД РФ. Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2011 году: аналитические материалы. М., 2012.
9. Рамазанов М. Б. Трансформация ценностной парадигмы как базисный фактор проявлений экстремизма в Дагестане // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: материалы Все-рос. науч.-практ. конф. Махачкала, 2008. Т. 1.
10. Салгириев А. Р. Этнополитический процесс на Северном Кавказе: роль элит // Теория и практика общественного развития. 2012. № 3.
11. Современная эволюция политической системы на Северном Кавказе. URL:// http:// www.politcom.ru/tables/otchet_tur.pdf
12. Халидов Д. Ш. Кризис на Северном Кавказе: что делать? К вопросу формирования новой «повестки дня» для полпредства СКФО // Проблемы Северо-Кавказского федерального округа: материалы круглого стола. М., 2010.
УДК 343 ББК 67.3
4. Gudieva K. N. Images of power in the North Caucasus: dis. ... cand. watered. sciences. Moscow, 2013.
5. Durkheim E. Sociology. Its object, method, purpose. Moscow, 1995.
6. Kurbanov R. The ADAT, Sharia law and Russian law in the life of Muslims of the Republic. URL: http://ansar.ru/person/2012/04/16/28171
7. Lukienko A. I. Socio-cultural background of rising tensions in multi-ethnic region (on the example of the North Caucasus): dis. ... cand. filos. sciences. Stavropol, 2014.
8. MVD RF. The state law and order in the Russian Federation and main results of activity of bodies of internal Affairs and the internal troops in 2011: analytical materials. Moscow, 2012.
9. Ramazanov M. B. The transformation of value paradigm as the basic factor of extremism in Dagestan // Actual problems of counteraction to national and political extremism: materials of all-Russian scientific-practical conference. Makhachkala, 2008. Vol 1.
10. Salgiriev A. R. Ethno-political process in the North Caucasus: the role of elites // Theory and practice of social development. 2012. № 3.
11. The modern evolution of the political system in the North Caucasus. URL:// http://www. politcom.ru/tables/ otchet_tur.pdf
12. Halidov D. Sh. The Crisis in the North Caucasus: what can I do? To the question of forming a new «agenda» for the plenipotentiary mission NCFD // Problems of the North Caucasus Federal district : the materials of the round table. Moscow, 2010.
© 2015 г. Г. Г. Небратенко, А. И. Литвиненко
ПРАВОНАРУШЕНИЯ, ПОСЯГАЮЩИЕ НА УСТОИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ХРИСТИАНСКУЮ МОРАЛЬ, В ОБЫЧНОМ ПРАВЕ ДОНСКИХ КАЗАКОВ
В статье исследуются составы правонарушений, посягающих на устои православной церкви и христианскую мораль, которые до начала XVIIIвека рассматривались только в рамках обычного права донских казаков. Отмечается, что в последующем общественные отношения в данной области стали также регулироваться российским законодательством и церковным правом.
Ключевые слова: обычное право, донские казаки, уголовно-правовые отношения, преступление, правонарушения, церковное право, христианская мораль.
OFFENSES AGAINST THE FOUNDATIONS OF THE ORTHODOX CHURCH
AND CHRISTIAN MORALITY, IN THE CUSTOMARY LAW OF THE DON COSSACKS
The article deals with the offense, infringe on the foundations of the Orthodox Church and Christian morality. These offenses prior to the XVIIIcentury. We considered only as part of the
