CC BY
37
рия экономических и социальных институтов и систем. 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 69-91; Puffert D. Path Dependence // EH.Net [Электронный ресурс]. URL: http://eh.net/encyclopedia/path-dependence; North D.C. Institutions // The Journal of Economic Perspectives. 1991. Vol. 5. № 1. Р. 97-112. [Электронный ресурс]. URL: http://classwebs.spea.indiana. edu/kenricha/Classes/V640/V640%20Readings/ North %201991.pdf.
4. Рахаев X Этюды о рынке труда // Газета Юга. 2013 г., 8 авг.
5. Цуциев А. Об одном алгоритме кризисного причинения на Северном Кавказе // Интеллектуальная Россия. [Электронный ресурс]. URL: http://www. intelros.ru/pdf/nauchnie_tetrady/02/2.pdf.
6. Putnam R.D. Making Democracy Work. Civic Traditions in Modern Italy. N.Y.: Princeton University Press, 1993. 258 pp. P. 115.
7. King Ch. The Ghost of Freedom. A History of the Caucasus. N.Y.: Oxford University Press, 2008. 292 p. P. 243-250.
8. Сериков А.В., Сошественский В.Ю. Новейшие черты "черкесского вопроса" в информационной
войне против России // Олимпийские игры и информационные войны // "Черкесский вопрос" накануне Зимних Олимпийских игр 2014 в Сочи / Отв. редактор Э.А. Попов. Ростов н/Д: Ростиздат, 2012. 126 с.
9. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ: АСТ Москва, 2006. 572 с. С. 503.
10. Заседание международного дискуссионного клуба "Валдай" // Президент России. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/ news/19243.
11. См. Абдулатипов Р.Г. Кавказская цивилизация: самобытность и целостность // Научная мысль Кавказа. 1995. № 1. С. 55-58; Давидович В.Е. Существует ли кавказская цивилизация? // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2. С. 28-29; Черноус В.В. Кавказская контактная зона цивилизации и культур // Там же. С. 30-34; Шадже А.Ю. Кавказская цивилизация или кавказская культура? // Там же. С. 39-41.
8 ноября 2013 г.
УДК 323.1
ЭТНИЧЕСКИЙ ДИСКУРС КАК ФАКТОР СТАНОВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В РЕИНТЕГРАЦИИ СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО ПРОСТРАНСТВА
М.А. Аствацатурова, Д.С. Чекменёв
Реинтеграция Северного Кавказа как целостного гражданского, правового, социокультурного пространства осуществляется в контексте упрочения российской гражданской идентичности -магистрального современного российского политического проекта, в котором самостоятельным институтом является дискурс российской гражданской идентичности - общенациональный и вместе с тем полиэтничный. При акцентировании гражданских патриоти-
Аствацатурова Майя Арташесовна - доктор политических наук, профессор кафедры креативно-инновационного управления и права Пятигорского государственного лингвистического университета, 357532, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9, e-mail: [email protected];
Чекменёв Дмитрий Сергеевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры креативно-инновационного управления и права Пятигорского государственного лингвистического университета357532, Ставропольский край, г Пятигорск, пр. Калинина, 9, e-mail: [email protected].
ческих начал существенным фактором становления российской гражданской идентичности является дискурс этнической идентичности.
Северный Кавказ отличался и отличается существенным этнокультурным и этно-политическим своеобразием, которое выражается в концентрации большого количества народов, культур и религий на малой территории. Здесь реализуется множество этнических идентичностей, конкурирующих между собой, что с новой силой проявилось в двадцатиле-
Maya Astvatsaturova - Doctor of Political Science, professor of the Department of Creative Innovative Management and Law at the Pyatigorsk State Linguistic University, 9, Kalinin Street, Pyatigorsk, Stavropol Region, 357532, e-mail: [email protected];
Dmitriy Chekmenev - Ph.D. in History, associate professor of the Same Department of Creative Innovative Management and Law at the Pyatigorsk State Linguistic University, address - Russian Federation, 9, Kalinin Street, Pyatigorsk, Stavropol Region, 357532, e-mail: tchekmenev@ gmail.com.
тие российского демократического транзита, породившего множество этнополитических искушений - объективных и субъективных.
Актуализация этнической идентичности в реальных общественно-политических отношениях и в отражающем их общественно-политическом дискурсе спровоцирована в том числе и тем, что государство вышло из идеологической и мировоззренческой сферы. Такая актуализация в соответствующем политическом контексте имеет тенденцию к превращению в идею национального самоопределения, осуществление которой часто сопровождается ксенофобией, национализмом, сепаратизмом. При этом часть носителей этой идеи искренне убеждена, что ее абсолютизация (даже в виде сецессии) является приоритетной перспективой. Другая часть носителей этой идеи цинично использует ее для достижения политических целей и экономических дивидендов, для провокаций и шантажа руководства страны. Однако и в самый тяжелый период развития и распространения северокавказских этнополитических рисков -в 90-е годы ХХ в. - большинство населения Северного Кавказа в массовом организованном формате никогда не выдвигало идеи выхода из состава России. Народы Северного Кавказа не делегировали никаким общественно-политическим организациям и лидерам данной политической общей сепаратистской воли, и общий северокавказский дискурс не был антироссийским.
Северный Кавказ в российском политико-правовом и культурно-ментальном пространстве имеет собственную судьбу, собственные выраженные региональные особенности. Среди этих особенностей проявились и частично проявляются:
позитивные: этническое и конфессиональное разнообразие, этнополитический и национально-культурный активизм, этнокультурная корпоративность, приверженность консервативным семейно-родственным ценностям, сочетаемость традиций и новаций в общественной жизни.
негативные: этническая правосубъектность, этноцентризм, этнический сепаратизм, этноклановость, этнократизм, межэтнические конфликты, национально-религиозный экстремизм, терроризм, оправдываемые этническими и конфессиональными интересами.
Среди прочих в северокавказском этническом дискурсе выделяются две очевидные
проблемы: проблема внутреннего гражданского единства и проблема гражданского единства с другими российскими региональными сообществами [1].
Северокавказский региональный дискурс в соответствии со сложившейся социальной традицией остается этничным. Множество людей идентифицируют себя прежде всего как представители определенного этноса, рода, фамилии, а потом уже как россияне. И для этого есть немало оснований. На фоне реализации широкого спектра самоопределений - политических, культурных, социальных, гендерных, этнических, как по горизонтали, так и по вертикали, гражданская идентичность и принадлежность к государству далеко не всегда представляются привлекательными и приоритетными.
Один из современных рисков Северного Кавказа заключается в том, что основы и стимулы развития, реинтеграции региона являются не столько общероссийскими и гражданскими, демократическими и светскими, сколько этноиндивидуалистическими и архаико-этноконфессиональными. Эти основы и стимулы отражают определенный социальный заказ "снизу", а также в немалой степени и "сверху" как некий социальный и политический карт-бланш для региональных сообществ, который власть рассматривает как стабилизирующий, оптимизирующий и снижающий градус межэтнической конкуренции и противоречий. Однако увлечение архаичной этнической и этноконфессиональной атрибутикой не может быть магистральным путем развития региона как неотъемлемой части современной демократической России.
На современном этапе реализуется новый виток жесткой социально-экономической, идейно-мировоззренческой конкуренции, порожденной постмодернизмом, постиндустриальными процессами, мировым экономическим кризисом. Все эти факторы детерминируют собственное качество этно-политических рисков на Северном Кавказе, которые проявляются и в северокавказском этническом дискурсе, и в дискурсе российской гражданской идентичности.
Преодоление этих рисков осуществляется через реинтеграцию северокавказского общественно-политического пространства (что соответствует потребностям российского общества в целом) и является значимым вектором государственной национальной
политики, политико-правовая институциона-лизация которой интенсивно осуществляется в 2012-2013 гг. В ее основе - несколько основополагающих политических и нормативных документов - Указ Президента РФ "О достижении межнационального согласия", "Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации до 2025 года".
Реинтеграция северокавказского пространства акцентирует не только и не столько эмоционально привлекательный этнический дискурс, сколько становление российской гражданской идентичности. Этот дискурс является приоритетным, так как предоставляет широкие возможности для приобщения каждого гражданина к великой истории, великой культуре России. Идентифицируя себя как россиянин, каждый гражданин России ощущает себя участником масштабного современного российского общественно-политического процесса. Развитие дискурса этнической идентичности целесообразно лишь в контексте российской гражданской идентичности как высшей политической, правовой, идеологической, мировоззренческой и нравственной универсалии, доступной каждому гражданину России.
Закономерно, что спрос на этническую идентичность ярко выражен в северокавказских субъектах РФ. Северокавказский этнический дискурс транслирует разнообразные этнокультурные бренды - славянские, казачьи, горские северокавказские, диаспорные, которые в переплетении образуют уникальный культурный облик Северного Кавказа [2]. На Северном Кавказе яркими свойствами идентичности человека и группы выступают этничность, конфессиональность, а также выраженная северокавказская региональность. Осознание себя северокавказцами - "лицами кавказской национальности" - является компенсаторным маркером для жителей Северного Кавказа. Приверженность к региональному пространству - историческому, культурному, природному, социальному - очень развита в северокавказском сообществе, поэтому упрочение российской гражданской идентичности на Северном Кавказе невозможно без встраивания в нее этнической и конфессиональной идентичности местных сообществ, устойчивых и популярных в регионе.
Примечательно, что конфликты между сообществами внутри Северного Кавказа развиваются, несмотря на историко-культурную
и ментальную общность жителей региона. Конфликтный аспект структурирования северокавказской этнической и российской гражданской идентичностей базируется на многих объективных основах (исторических, культурных) и в то же время провоцируется многими субъективными факторами советской и постсоветской реальности.
Этнополитические процессы в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО), как и во всей современной России, отличаются новым содержанием и новационными организационными формами. Решающее воздействие на их развитие оказывает процесс демократизации российского общества, принципы его реформирования и преобразования. Сфера социальных, в том числе межэтнических отношений, в высокой степени отражает главные тенденции социально-политических трансформаций.
Многолетние авторские исследования свидетельствуют о том, что упрочению российской гражданской идентичности на Северном Кавказе, помимо объективных социально-экономических, политических обстоятельств, мешают ложные и провокационные идеи, распространяемые отдельными приверженцами радикальных методов решения национального вопроса. Среди них выделяются:
- акцентирование исключительности северокавказской истории, культуры, особенности северокавказской "цивилизации", не совместимой с общероссийским социокультурным контекстом;
- мнение о "нахлебничестве" Северного Кавказа, процветающего за счет перераспределения средств других регионов в виде масштабных инвестиций и трансфертов федерального центра;
- убежденность в опасности Северного Кавказа как агрессивного, террористического, экстремистского, этноцентристского, ваххабитского региона, в котором реализуются исторические традиции абречества, набеговой системы, заложничества, кровной мести;
- трансляция негативного образа кавказца, жестокого, мстительного, беспардонного по своей сути, навязывающего окружающим свой менталитет, свои приемы жизненной, социальной адаптации.
Закономерно, что проблемы объединения северокавказского сообщества и проблемы места Северного Кавказа в суверенном пространстве России (геополитическом, политиче-
ском, экономическом, социальном, духовном) обозначены на фоне общемировых, глобальных проблем [3]. Прежде всего это столкновение цивилизаций - западной и восточной, столкновения политических систем, политических режимов, социокультурных образов, религиозных систем, образов жизни, которые рождают множество региональных и локальных конфликтов - политических, социальных, ментальных. В целом это идентификационные конфликты, т.е. конфликты идентичностей.
Достижение внутреннего северокавказского единства затруднено многими объективными обстоятельствами, в том числе и разными этнополитическими интересами разных социальных групп. Так, в регионе представлены:
- русское население, казачество: реестровое и нереестровое;
- народы и этнические группы северокавказского происхождения: автохтонные, коренные, титульные, репрессированные, разделенные, непредставленные;
- этнические группы российских народов несеверокавказского происхождения;
- диаспорные группы ближнего и дальнего зарубежья,
- группы с религиозным мировоззрением и атеистически настроенные;
- мигранты: беженцы, вынужденные переселенцы, временно перемещенные лица, иностранные рабочие;
- группы, пострадавшие в конфликтах и террористических актах (в том числе женщины, молодежь);
- группы, принимавшие участие в антитеррористических и силовых операциях;
- группы, принимавшие участие в подготовке и осуществлении террористических акций и в экстремистских движениях и др.
В контексте северокавказского этнической проблематики образовался в январе 2010 г. Северо-Кавказский федеральный округ. В течение всего периода существования СКФО не прекращаются дискуссии о его целесообразности, жизнеспособности и перспективах [4]. Это приводит к разделению северокавказского сообщества и всего российского общества на противостоящие группы мнений и группы действий. Образование СКФО зачастую трактуется как создание исключительных возможностей для поступательного развития северокавказских республик, в том числе для упрочения их национально-государственного суверенитета [5].
Вместе с тем очевидно, что образование СКФО преследует гораздо более масштабные политические цели. Образование СКФО предполагает усиление в регионе федерального политико-управленческого курса как гражданского и интегративного.
Упрочение российской гражданской идентичности предполагает максимальное включение северокавказского этнического дискурса в контексте российской гражданской идентичности. В нем важен каждый участник, у каждого своя роль и своя миссия: у русского населения и казачества, у титульных и нетитульных народов РФ автохтонного происхождения, у народов РФ несеверокавказского происхождения, у диаспор дальнего и ближнего зарубежья нероссийского происхождения.
Здесь значима позиция государства, озвученная Президентом РФ В.В. Путиным: «Мы с огромным вниманием и с огромным уважением относимся, и должны, и будем относиться к каждому этносу, к каждому народу Российской Федерации. В нашем многообразии всегда была и есть наша красота и наша сила. Но мы не должны забывать, что любой национализм и шовинизм наносят прямой огромный ущерб прежде всего тому народу и тому этносу, интересами которых якобы и озабочены националисты. И потому столь опасны для России любые проявления "простых и окончательных" так называемых "решений", которые предлагаются националистами и экстремистами разного толка и оттенка» [6].
В СКФО реализуются следующие направления упрочения российской гражданской идентичности:
- популяризация привлекательных сюжетов общей российской истории и общей государственности;
- "примирение с прошлым", нейтрализация взаимных исторических обид и постконфликтная реконструкция;
- акцентирование объединяющих духовных символов российского единства (памятники, поклонные и охранительные кресты и символы веры разных религий);
- усиление культурного содружества, реализация идеи кочующей культурной столицы СКФО (фестивали, праздники, "Кавказские игры", "Казачьи игры", национальные подворья);
- осовременивание и популяризация традиционных российских патриотических символов в среде северокавказской молодежи;
- развитие туристического, санаторно-курортного кластера, модернизация курорт-
ного и туристического комплекса Кавказских Минеральных Вод;
- разработка привлекательных северокавказских брендов - "Сделано на Северном Кавказе".
Актуальность этих направлений определяется этническим и конфессиональным разнообразием СКФО, а также сложностями и противоречиями этнокультурных и этнопо-литических процессов. В этой связи акцентируются аксиологические аспекты российской гражданской идентичности как совокупности множества идентичностей, преломленных в северокавказском пространстве [7].
Реинтеграция северокавказского пространства предусматривает креативное развитие северокавказского этнического дискурса как составляющего фактора становления российской гражданской идентичности. Его идеологическими основами выступают безопасность, стабильность, социальная справедливость, законность, правопорядок, а также уникальность и престиж.
ЛИТЕРАТУРА 1. Кавказ: проблемы реинтеграции социокультурного пространства и вызовы региональной безопасности: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф.,
г. Ростов-на-Дону, 24-25 сент. 2012 г. / Отв. ред. Ю.Г. Волков. Ростов-н/Д: Изд-во "Социально-гуманитарные знания", 2012. 190 с.
2. См.: Этнокультурный бренд и историко-культурные образы в инновационном развитии Северо-Кавказского региона. Культура и пространство. Кн. 3 / Науч. ред. В.А. Тишков. Ростов-н/Д - Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2011. 410 с.
3. Аствацатурова М.А., Тишков В.А., Хоперская Л. Л. Конфликтологические модели и мониторинг конфликтов в Северо-Кавказском регионе. М.: ФГНУ "Росинформагротех", 2010. 186 с.
4. См.: Черноус В.В. Юг России в нулевые и после раздела на два федеральных округа // Юг России в первом десятилетии XXI века: итоги, проблемы и перспективы: В 2 ч. Ч. 1. Южный федеральный округ // Южно-Российское обозрение ИСРИКП ИППК ЮФУ и ИСПИ РАН. Вып. 63. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ 2010. 160 с. С. 4-15.
5. Авксентьев В.А. Федеральные округа и опыт полпредов в решении северокавказских задач // Юг России: проблемы, прогнозы, решения. Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. 132 с.
6. Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации 12.12.2012 г. // Российская газета. 2012. 13 дек.
7. Аствацатурова М.А. Северный Кавказ: перспективы и риски. Трансформация регионального этнополитического пространства. М.: Academia, 2011. 368 с.
5 ноября 2013 г.
УДК 323.285 (470.6)
РОССИЯНЕ: ОТ ГРАЖДАНСКОЙ К ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В.А. Авксентьев, Б. В. Аксюмов
Слабость российской гражданской идентичности
Любое молодое государство, к каковым относится и постсоветская Россия, неизбежно находится в состоянии поиска новой идентичности, причем такой, которая позволила бы консолидиро-
Авксентьев Виктор Анатольевич - доктор философских наук, профессор, директор Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН, 344006, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, 41, e-mail: [email protected], тел. 8(863)2509816;
Аксюмов Борис Владимирович - доктор философских наук, профессор кафедры социальной философии и этнологии Северо-Кавказского федерального университета, 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, e-mail: [email protected].
вать разнообразные индивидуальные и групповые ценности и интересы. В Российской Федерации, государстве не только молодом, но и состоящем из множества этнических и конфессиональных групп, каждая из которых обладает своей культурной спецификой, задача по формированию общей интегрирующей идентичности становится особенно сложной.
Victor Avxentyev - Doctor of Philosophy, professor, Director of the Institute of Socio-Economic and Humanitarian Research at the Southern Scientific Center of RAS, 41, Chekhov Avenue, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2509816;
Boris Aksyumov - Doctor of Philosophy, professor of the Department of Social Philosophy and Ethnology at the North-Caucasian Federal University, 1, Pushkin
