CC BY
35
ДЕЕВ С. Ю.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОЧТЕНИЯ ГРАЖДАН РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ ВО ВРЕМЯ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ 2016 г.
Аннотация: В статье на материале полевых исследований предпринята попытка проанализировать ход избирательной кампании 2016 г. в Калмыкии. Объектом исследования стали политические предпочтения граждан.
Ключевые слова: выборы, электорат, избирательная кампания.
18 сентября 2016 года в России прошли выборы депутатов Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации 7 созыва. Было много «нового». Выборы в Государственную Думу РФ прошли по одномандатным округам, был снижен проходной барьер для политических партий с 7% до 5%. Прошел всенародный праймериз от партии «Единая Россия». Простота партийного строительства (регистрации и требований) серьезно расширила избирательные списки. По-прежнему, даже если на выборы пришло меньше половины избирателей (даже если их было бы 10), выборы признаны законными. В нашей статье мы не будем касаться анализа результатов выборов, мы попытаемся проиллюстрировать с помощью нашего исследования, почему такие результаты получились.
Прежде чем начать, хотелось бы сделать несколько предварительных замечаний. Во-первых, наше исследование посвящено конкретной проблеме, локализовано в пространстве и во времени. Понимая недостаточность эмпирического материала для преимущественно качественного анализа рассматриваемой взаимосвязи, мы не стремились к тому, чтобы оно полностью соответствовало канонам социологического тематического исследования. Во-вторых, избирательный процесс - это, прежде всего, выбор, и выбирают не только избиратели, но и партии (кандидаты). Калмыцким партийным строителям необходимо признать, что они не могут адресовать свой политический призыв всем, им также придется выбирать. В-третьих, мы предположили, что общественно-политическая проблематика не входит в перечень актуальных тем для большинства жителей Калмыкии, а ответы на вопросы в значительной степени спонтанные, ситуативные и часто лишены логичности, которой традиционно ждут исследователи. Это, в свою очередь, в значительной мере повлияло на подбор вопросов для опросного листа. В-четвертых, наше исследование основано на определенных допущениях человеческих предпочтений: люди не склонны к риску, они следуют определенным нормам справедливости и что существуют некие потенциальные выгоды для индивида, если он участвует в избирательном процессе.
Наше исследование включало в себя два массовых опроса с использованием стандартизированного инструментария. При определении выборочной совокупности были учтены особенности социально-демографического состава генеральной совокупности. При формировании выборки были использованы данные Всероссийской переписи населения 2010 г. по Республике Калмыкия. В ходе исследования было опрошено 665 респондентов -жителей Республики Калмыкия (исследование проводилось в г. Элисте и всех районах республики), из них 18-29 летних респондентов - 21,8 %, 30-49 летних - 36,4%, 50-59-летних - 23,6%, старше 60 лет - 18,2%. В исследовании приняло участие 53,6% женщин и 46,4% мужчин.
Кроме того, для уточнения и корреляции результатов массового опроса нами был проведен экспертный опрос. Возможность обойтись малым числом опрошенных и получить качественную информацию (при малых бюджетах исследования) выглядела для нас привлекательной. Экспертные опросы могут выполнять двойную функцию, выступая, с одной стороны, источником данных, с другой - способом введения некоторой заранее известной информации об изменении прогнозируемых параметров. И еще один важный момент. При расчетах на основе массового опроса респонденты, не определившиеся со своей политической позицией, оказываются за рамками рассмотрения. Кроме того, за рамками опроса остается динамика изменения политических предпочтений в момент между опросом
и выборами, а также массовый опрос не учитывает возможные неискренние и социально-одобряемые ответы респондентов. При этом причины неискренности могут быть разными: неискренность не обязательно может являться следствием намерения респондента скрыть свои настоящие предпочтения. Перечисленные факторы не поддаются замерам с помощью технологий массовых опросов, и использование с этой целью разного рода коэффициентов проблем не решает. Результаты статистической обработки данных социологических опросов не могут быть более точными, чем сами исходные данные. Поэтому в исследование были введены дополнительные экспертные компоненты.
Первый этап нашего исследования начался в феврале-марте 2016 г. В нашем первом массовом опросе мы задали вопрос (которого уже не было в анкете второго этапа полевых исследований, так как с мая началась активная фаза предвыборной борьбы) о том, знают ли наши избиратели о предстоящих выборах в Государственную Думу РФ. Подавляющее большинство граждан республики (82%) о предстоящих федеральных выборах знали. То, что большинство не знали точной даты, позитивного впечатления не портит. Тем более, что больше половины из этих опрошенных (58,7% из 82%) заявили о своем желании обязательно поучаствовать в предстоящих выборах. Подтверждение столь высокой цифры мы находим в ответах на другой вопрос, где мы попросили респондентов вспомнить, голосовали ли они на прошлых выборах в Государственную Думу РФ и если голосовали, то за какую партию. Процент тех, кто «не голосовал» (17%) практически совпадает с тем, «кто не знает о предстоящих выборах». Соответственно, процент тех, «кто вспомнил» о прошлых выборах, примерно такой же(43,6%), как и тех «кто слышал» о предстоящих в сентябре выборах.
В ходе исследования мы попытались оценить включенность граждан Калмыкии в политическую жизнь, значимость для них политической информации, устойчивость взглядов и предпочтений. Участникам опроса задавался вопрос о том, за какую партию они голосовали на прошлых выборах в Государственную Думу РФ. В структуре ответов о партии, выбранной на прошлых выборах, лидировала «Единая Россия» (79,3%), что не удивительно в силу ряда причин. Главная из них - «партия власти» на виду. Она совершает какие-то действия, проводит мероприятия, кого-то награждает, кому-то помогает. «Единая Россия» не скрывает, что основная цель выборов для нее состоит в том, чтобы сохранить и упрочить власть с помощью демократических процедур и институтов. Это для партии и есть основная задача. Задача понятная, четкая и конкретная. Не случайно, что на вопрос: «Деятельность каких партий заметна в вашем районе (городе, селе)?» - 58,5% опрошенных твердо заявили: «Единой России». У «Единой России» подавляющее лидерство по всем направлениям. Состав списка, агитация, СМИ, работа на территориях и т. д. - все лучше, чем у прочих партий. Для этого рядовым членам партии приходится работать, работать и еще раз работать (табл. 1).
Таблица 1
Деятельность каких политических партий, их местных лидеров, активистов
заметна в Вашем муниципальном образовании (районе, городе)? (в %)
1. «Единая Россия» 58,5
2. КПРФ 27,1
3. ЛДПР 10,9
4. «Справедливая Россия» 6,2
5. «Гражданская платформа» 3,2
6. «Патриоты России» 2,0
7. «Гражданская инициатива» 1,8
8. Другая (укажите) 1,4
9. «Народ против коррупции» 1,1
10. «Зелёные» 0,9
11. «Родина» 0,6
12. «Яблоко» 0,5
13. Затрудняюсь ответить
33,4
Какие результаты желают получить оппозиционные партии, если они не работают в межвыборный период? Здесь нельзя не согласиться с респондентами, что выборы «ничего не меняют», но не в смысле самой идеи «выборов», а в смысле того, что выборы - это результат проделанной работы в период между выборами. Выборы - это констатация, что ты работал хорошо. Есть и еще одно подтверждение отсутствия в республике «жизни политической» -33,4% опрошенных затруднились с ответом на данный вопрос, что может быть связано с тем, что они вообще не видели никакой партийной работы в своем населенном пункте.
Из всех результатов, полученных в ходе опроса, удивляет третье место ЛДПР. Партия, которая никогда не получала более 7% голосов, заметна своей работой? Отнесем это больше на эпатаж лидера партии и перенос его «работы» на республиканскую жизнь. Кроме того, более трети своих голосов партия получила, что называется, в «русских» районах республики - Приютненском и Гордовиковском, где население сочувственно относится к националистически-державным лозунгам. И, наоборот, в таких «калмыцких» районах, как Кетченеровский и Малодербетовский, вообще никто не вспомнил про ЛДПР.
Что касается районирования, то наиболее активными районами были Ики-Бурульский и Целинный, наиболее пассивным - Яшкульский район. Если брать лидера по активности работе партии, то работу «Единой России» в Ики-Бурульском районе отмечают 83,3% опрошенных жителей, а в Яшкульском - лишь 36,4% (справедливости ради надо отметить, что самый низкий показатель в Юстинском районе - 33,3%). Разброс впечатляет. Формат работы не позволяет нам объяснить причины столь резкой разницы. При этом надо не упускать из вида, что и другие партии в Яшкульском районе не имеют высоких результатов, зато частота ответа «затрудняюсь ответить» больше 60%.
Не ясно по каким причинам не имеющая своего электората практически ни в одном районе республики «Гражданская платформа» находит своих сторонников в Октябрьском и Целинном районах, хотя в последнем, надо признать, сильны позиции и КПРФ. «Справедливая Россия» имеет ощутимое влияние только в Черноземельском районе. Конечно, эта отдельная тема требует специального исследования, здесь мы ограничимся констатацией важности этой темы для партийных строителей республики.
Для эмоциональной окраски выбора нами был предложен вопрос, касающийся политических идей, которым граждане более всего симпатизируют. При составлении опросника была выдвинута гипотеза, что идеи, предложенные в перечне, так или иначе будут совпадать с основным идеологическим вектором идущих на выборы партий. Надо сказать, что наша гипотеза не оправдалась (рис. 1).
Рис. 1. Распределение ответов на вопрос: «Каким политическим идеям Вы больше всего симпатизируете?» (в %)
Как видим, наибольшей популярностью пользуются две прямо противоположные идеи - идея рыночных реформ и идея социального равенства. Разница минимальна. При этом самая популярная идея «как было в СССР», как мы увидим ниже, не находит подтверждения в электоральных предпочтениях - КПРФ поддерживают только 14,6%. Еще более колоссальный разрыв между идеей рыночных реформ и правыми партиями (чей рейтинг в нашем опросе в размере статистической погрешности). В данном случае мы не констатируем парадокс, мы можем только утверждать, что 62,8% опрошенных (суммарное число тех, кто за рыночные реформы и идею социального равенства) желают перемен. Напомним, что выбор политической идеи - это наиболее влиятельная форма политического сознания. Именно в рамках политических идеологий задается та или иная направленность преобразований социальных отношений, влияющих на массовые и групповые настроения. Таким образом, через идеологию канализируются массовые эмоции, чувства протеста или солидарности, негодования или поддержки. Более половины опрошенных не довольны нынешним положением дел в республике, и они желают серьезных перемен. Одни предпочитают «как это было в СССР» (это в основном люди старше 50 лет), другие (в массе своей молодые люди) желают полноценного, конкурентного рынка (рис. 2).
18-29 лет 30-49 лет 50-59 лет Старше 60
♦ Идея рыночных демокраьтических реформ
■ — Идея социального равенства. Как это было в СССР
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос: «Каким политическим идеям Вы больше всего симпатизируете?», в различных возрастных группах (в %)
Есть у нас объяснение такого разрыва между идеями и партийной ориентацией. Принято считать, что отрасли гуманитарного знания более точно обнаруживают связь «грубых реалий» жизни со здравым смыслом, который занимает особое место в системе средств, способов и приемов познания социальной действительности. Опираясь на здравый смысл, мы можем заявить, что при формировании избирательной активности в Республике Калмыкия на первое место выходит не партийная принадлежность, а личные качества кандидата. Идеологические ценности как бы отходят на второй план. Избиратели зачастую голосуют не за идею, а за человека, за его гражданскую позицию, честность и порядочность. Вместе с тем нельзя полностью отрицать возможность развертывания партийного принципа. Модели голосования по данному принципу во многом зависят от избирательных законов. При обосновании тех или иных избирательных законов авторы, как правило, исходят из корпоративных интересов. Поэтому то, что выгодно одним партиям, движениям, блокам может оказаться невыгодным их соперникам.
С другой стороны, такой разрыв между «идеей рынка» и партиями, призывающими идти к этому «рынку», говорит нам о следующем: в России нет востребованности либерализма в чистом виде, зато есть востребованность либерального, как в консервативной, так и в социалистической части, идеологического спектра. Полученные данные могут дать
новые импульсы дискуссии о степени устойчивости партийных предпочтений, стабильности партийной системы в целом.
Результаты социологического опроса дали нам понимание электорального поведения через раскрытие ряда его аспектов. Прежде всего, это участие или неучастие наших жителей республики в предстоящем голосовании. Этот пункт важен для нас по двум причинам. Во-первых, количество людей, пришедших на выборы, иллюстрирует уровень легитимности власти, а из этого логично вытекают вопросы о наличии или отсутствии необходимости принятия разного рода мер для обеспечения явки. Во-вторых, уровень абсентеизма характеризует текущее состояние политической системы или, если выразиться точнее, он характеризует отношение граждан к власти. Нам предстоит ответить на вопрос: «Неучастие -действие или бездействие?». Что это - форма молчаливого одобрения существующего порядка вещей в ситуации, когда избиратель всем доволен и его в целом все устраивает, несмотря на возможное недоверие к избирательной системе, или наоборот, абсентеизм в нашем регионе это целая гамма оттенков недовольства властями - от простого недоверия и избегания до осознанного неучастия как стратегии поведения.
В электоральных исследованиях используются три основных источника для такого рода прогнозирования: электоральная статистика, ответы респондентов об их участии в предыдущих выборах и заявленная респондентами готовность участвовать в выборах (все три составляющие в нашем исследовании есть). Для прогнозирования явки на выборах мы использовали два прямых индикатора. Вопрос о предполагаемой явке на выборы задавался нами в максимально мягкой, не «давящей» формулировке. Поскольку при ответе на этот вопрос действует эффект так называемой спирали молчания, респонденты склонны давать социально одобряемые (утвердительные) ответы, то для ослабления этого эффекта, равно как и для более точной оценки вероятности участия, респондентам предлагается достаточно дробная шкала ответов (рис. 3). Кроме того, предусмотрен дополнительный вопрос о возможности пересмотра решения об участии либо неучастии в выборах.
■ Совершенно точно приму участие в выборах
□ Вероятнее всего приму участие в выборах
В Скорее приму, чем не приму участие
в выборах
□ Скорее не приму, чем приму участие
в выборах В Вероятнее всего не приму участия в
выборах И Совершенно точно не приму
участия в выборах ^Затрудняюсь ответ нт ь
Рис. 3. Распределение ответов на вопрос: «Вы лично примете или не примете участие в выборах депутатов Государственной Думы РФ в 2016 г.?» (в %)
Среди специалистов по электоральному поведению распространена гипотеза о высокой корреляции между социальной нормой участия в голосовании и реальным поведением в день выборов. При этом часто теми же специалистами высказывается гипотеза о большом влиянии нормы на ответы респондентов, то есть в опросе доля приверженцев социальной норме электорального участия повышается, поскольку перед лицом незнакомого им лично интервьюера респондент пытается быть более понятным и узнаваемым и посылает сигналы, убеждающие, что его поведение соответствует социальной норме. Очевидно, что эти две гипотезы противоречат друг другу. Чем выше доля декларирующих свое участие в голосовании, тем слабее должна быть корреляция между заявленной активностью и реальным участием.
Как показывают многочисленные исследования, хотя и твердо, но лишь заявленная готовность проголосовать реализуется с вероятностью от 60% до 85%, а твердо выраженный отказ от участия в выборах, тем не менее, позволяет сохранять отличную от нуля вероятность реализации своего избирательного права (от 20% до 50%). В качестве подтверждения можно привести результаты исследования нашего института, проводимого в 2011 г. В прошлом избирательном цикле о своем желании проголосовать заявило 79,6% опрошенных, а реальная явка составила 55,3%.
Иначе говоря, взаимозависимость реального участия и заявленного перед выборами намерения останется невысокой, что подтверждает гипотезу о том, что респонденты в своих ответах о готовности участвовать в выборах отражают лишь то, что считают такое участие социальной нормой.
Когда речь идет о выборах, горизонт прогнозирования фиксирован, а результат имеет числовое выражение, что предельно упрощает оценку качества прогноза. В основе нашего моделирования лежало предположение, что каждая стратегия поведения избирателя является возможной с некоторой вероятностью. Голос каждого респондента за того или иного кандидата (партию) взвешивается с учетом его намерения прийти на избирательный участок, его политических симпатий и антипатий, опыта участия в выборах. Получается, что голосу респондента, который всегда ходил на выборы, (голосовал, к примеру, за КПРФ) и намерен поступать так и на предстоящих выборах, придается больший вес по сравнению с голосом человека, который ходит на выборы через раз, не интересуется политикой, голосует за разных кандидатов, а в данный момент декларирует намерение прийти на участок и проголосовать за «Яблоко».
В итоге такой постановки вопросов мы получили следующий прогноз. Нижней планкой явки на выборы является 38,5% (те, кто точно или вероятнее всего примет участие в выборах, и чье намерение не может измениться). Другими словами, ниже этой цифры явка на выборы не будет. Верхний предел это 56,5%. Выше этой цифры избирательная активность, по нашим подсчетам, не поднимется. Если брать статистику, то наш прогноз избирательной активности значительно ниже, чем в предыдущие годы (табл. 2).
Таблица 2
Изменение в численности электоральной активности на выборах в Государственную Думу Российской Федерации 1995-2011 гг.
Дата выборов 1995 г. 1999 г. 2003 г. 2007 г. 2011 г.
Численность избирателей (чел.) 198 658 196 530 205 481 207 075 215 713
Доля избирателей, принявших участие в выборах (%) 67,49 64,33 52,70 62,16 55,25
Но напомним, что это анализ данных первой волны опроса. Данные серьезно изменились после проведения второго этапа полевых работ, когда избирательная кампания вступила в активную стадию. Результаты второго массового опроса представлены на рисунке 4.
Рис. 4. Распределение ответов на вопрос: «Вы лично примете участие в выборах депутатов Государственной Думы РФ?»
Обращает на себя внимание тот факт, что процент тех, кто «вероятнее всего примет участие в выборах», значительно вырос. Из тех 49,48%, кто заявил о своем непременном участии в выборах, 66,7% подтвердили, что их намерение измениться не может. От общего числа опрошенных эти твердые сторонники (назовем их так) составляют 30,1%. Другими словами, треть респондентов мы в обязательном порядке увидим на избирательном участке. Если сравнивать этот процент с общероссийскими показателями (согласно исследованиям социологов), то это не самый низкий (19%), но и не самый высокий (68%) результат. Если к этому числу прибавить респондентов, которые «скорее, всего, примут участие в выборах» и их решение измениться не может, мы получим 48,3 % от общего числа. За минимальный уровень явки можно принять число точно принявших решение участвовать в выборах -48,3%. Как видим, минимальный процент явки значительно вырос (второй этап проводился в июле-августе 2016 г.). При этом, если суммировать голоса двух первых категорий, мы получим 75% - это и будет, по-нашему мнению, максимальный потолок явки.
Однако не следует утверждать, что все те, кто полностью уверен в своем участии в предстоящих выборах, реально придут на избирательные участки. Избиратели существенно завышают свою перспективную активность. Это весьма серьезная проблема для измерителей. Основным способом ее решения является перевзвешивание данных. Основная причина стремления преувеличить свою гражданскую активность состоит в том, что избиратели продолжают считать участие в выборах социально одобряемым поведением, а электоральную пассивность - отклонением от социальной нормы. Иначе говоря, заявленное участие в предстоящих выборах связано с тем, насколько реальным было участие в предыдущих выборах, как респондент отвечал о выбранной им партии, и менял или не менял он свое желание прийти на участок для голосования. Таким образом, из общего списка респондентов вычленялись «твердые единицы», которые и составили реальный прогноз -56%. При составлении нашего прогноза мы учитывали, что при более высоком уровне выборов (федеральные), как правило, намерения, высказанные избирателями, в большей степени влияют на отчетное поведение, чем при более низком уровне (региональные). Соответственно, при более высоком уровне выборов следование социальной норме участия в выборах сильнее определяет электоральное поведение избирателей. Это вполне логично: ведь в этом случае общественное мнение всей страны, транслируемое в первую очередь через СМИ, заставляет индивида следовать заявленной и разделяемой им норме. В региональных же выборах уже по определению участвуют не все (лишь представители местного сообщества), что ослабляет давление на индивида и позволяет ему уклониться от заявленного участия в голосовании. В реальности наш прогноз оказался заниженным (в оправдание можем сказать, что не сильно).
При этом надо заметить, что процент тех, кто «точно не придет на выборы», оказался очень устойчивым. Вопрос об избирателях, которые не придут на выборы, - это отдельная тема. Более того, среди тех, кто точно идет на выборы и считает, что выборы многое могут изменить, только 9,6% (тех, кто считает, что влияют, «но слабо», но при этом точно примут
участие в выборах - 24,4%), это и есть те люди, которые верят в демократические процедуры. Остальные сплошь сомневающиеся и не верящие. Это серьезный недостаток демократической системы. Но здесь хотелось бы напомнить высказывание У. Черчилля о том, что демократия - худшая форма правления до тех пор, пока вы не сравните ее с остальными. Сегодня электоральное безразличие представляет собой следствие деформированной политической социализации, при которой отдельный субъект (индивид, коллективный субъект, лидер, власть) проявляет неспособность выполнять функции, возлагаемые на него обществом и политической системой. Ее результатом становится формирование у населения патерналистских установок, высоких ожиданий от государственной социально-экономической политики. Если государство традиционно воспринимается как главный экономический актор, оно обязано также принять и всю полноту ответственности за результаты проводимой политики. Другими словами, в своих ожиданиях республиканский избиратель ждет, на кого укажет государство.
Теперь обратимся к факторам, которые были включены в опрос. Большая часть индикаторов в опросе носит объективный характер (пол, возраст, образование, место жительства) и два фактора, которые в определенной мере субъективные (оценка экономической ситуации в регионе и своего материального благополучия). Включение субъективных факторов в вопросы анкеты оправдано, здесь отсутствует количественная оценка экономического положения, а предполагается сравнительная качественная оценка, зависящая в основном от личностного восприятия. Другой вопрос - это степень влияния данных (субъективных) факторов на политические предпочтения респондентов и их поведение на выборах. Так как в задачу полевых исследований не входило выявление мотивации участников избирательного процесса, то индикаторы субъективного характера будут использоваться как констатация.
В западной науке основная дискуссия ведется (с конца 60-х гг. XX в.) по вопросу о том, от чего в большей степени зависит политический выбор - от объективных факторов (уровень жизни, образование, величина дохода и т. п.) или от субъективных факторов (восприятие человеком своего социального статуса). Наше исследование позволило нам выявить ряд зависимостей явки избирателей от их социальных характеристик. Такие характеристики, как «возраст», «оценка материального самочувствия» и «место жительства», в разной степени влияют на готовность различных электоральных групп участвовать или не участвовать в голосовании, в то время как признаки «пол», «образование» и «национальность» не определяют явку на выборы для данной совокупности респондентов.
Например, решение об участии в выборах люди, определяющие свое материальное положение как «среднеобеспеченное» и «богатое», склонны менять реже, чем граждане, считающие себя «бедными». При этом люди «бедные» по самоопределению чаще всего указывали, что совершенно точно не примут участия в выборах, а среди «богатых» таковых нет. Наиболее активно в предвыборной кампании планируют принять участие «среднеобеспеченные» граждане региона (32,5%), и это тоже легко объяснимо и понятно -эти люди надеются сохранить свой достаток и положение. Мы считаем, что такую «побуждающую силу», как «материальная выгода» скорее можно отнести к группе рациональных мотивов, и при этом это группа так называемой «конкретной» мотивации. Нам представляется, что нет ничего плохого в том, что такой мотив становится доминирующим. Одно мы можем констатировать определенно, что существует прямая зависимость между материальным благополучием и отчужденностью людей от участия в выборах. Это является следствием того, что малоимущие слои населения оказываются не представленными в законодательных и исполнительных органах власти. И это закрепляет их ущемленное положение в обществе. Есть у этой тенденции и другая сторона - постоянно возрастающее влияние элитарных групп, которым удается во все большей степени контролировать, регулировать, а в ряде случаев непосредственно управлять ходом выражения электоральных предпочтений. В условиях, когда одним из основных мотивов становится «материальное благополучие», это сделать не так сложно. Неизбежными
результатами такой стилистики действия становится возрастающее применение административных ресурсов, снижение конкурентности и деидеологизация выборов.
Как бы это странно не звучало, но фактор этнической принадлежности практически никак не проявляется и по полученным данным никак не влияет на предпочтения электората. Исследования электоральных предпочтений на Кавказе показывают, что этнический фактор там играет решающее значение. Для Калмыкии этот утвердившийся в отечественной политологии штамп не работает. Вообще это один из мифов, утвердившихся в конце 90-х гг. прошлого столетия, но к нашему региону он не имеет никого отношения. Единственное исключение составляют партии державно-патриотического направления. Например, по уровню поддержки ЛДПР в том или ином районе республики можно изучать национальный состав, а именно - выявить долю русского населения. Статистика показывает, что на протяжении многих избирательных циклов только в 2003 г. партия «Родина» из державно-патриотических партий смогла в Калмыкии добиться сколько-нибудь существенного результата - это 6,5%.
Что касается гендерного аспекта электоральных предпочтений, то здесь картина следующая. Самой «женской» партией оказалась «Гражданская платформа», чей электорат на 75% состоит из женщин. «Народ против коррупции» - самая «мужская» партия, 83,3% их электората это мужчины. Что касается лидеров нашего рейтинга, то здесь все приблизительно поровну, разница объясняется количественным преимуществом женщин в составе электората республики. Никого не удивляет, что из системных партий самая «мужская» ЛДПР.
Самый высокий процент потенциального избирателя с высшим образованием у «Справедливой России» (69%), менее всего образованные люди желают голосовать за «Патриотов России» (16,7%). Респонденты без образования чаще всего выбирали ответ - «не приму участие в выборах» или выбирали КПРФ. У флагмана выборов - «Единой России» -есть свои сторонники в каждой категории, но большинство (53,7%) с высшим образованием.
Что касается возраста, то и здесь все логично. Старшее поколение выбирает КПРФ. Показательный пример: в структуре тех, кто голосует за КПРФ, респондентов в возрастной категории старше 60 лет 41,2%, а в «Единой России» таковых только 12%. Совсем другая картина в возрастной группе 30-49 лет. Здесь безоговорочный лидер «Единая Россия» -39,2% от числа выбравших эту партию, а у КПРФ только 9,8%. Влияние возраста на выбор других партий носит менее выраженный характер. За «Патриотов России» почему-то не голосуют люди в возрасте 50-59 лет, а за «Гражданскую платформу» голосуют в основном люди среднего возраста (30-49).
Связи между материальным самочувствием и электоральными предпочтениями установлены, но они носят неустойчивый характер. Избиратель, оценивающий свое положение как среднеобеспеченное, голосует за «Единую Россию». Более половины тех, кто собирается голосовать за «Единую Россия», относят себя именно к этой категории. Но в структуре голосующих за «Единую Россию» немало потенциальных избирателей, относящих себя к «бедным» и «очень бедным» (причем процентное соотношение наиболее высокое среди всех партий). Есть и те, кто относит себя к категории «богатых». И если брать соотношение у других партий, то проценты приблизительно те же (исключение составляет КПРФ, за нее «богатые» не голосуют, что логично). Поэтому сказать, что люди со средним достатком предпочитают голосовать только за «Единую Россию», мы не можем. Но мы можем констатировать, что избиратель со средним достатком предпочитает некую «стабильность» и планирует отдать свой голос за партию, которая может эту самую «стабильность» гарантировать. С другой стороны, закономерным становится вопрос - стоит ли вкладывать ресурсы в социальную политику, если устойчивость власти зависит не от нее, а от средств «управляемой демократии»? Если есть люди, оценивающие свой материальный уровень как «бедный» и «ниже черты бедности», и при этом голосуют за «Единую Россию», то имеет ли смысл выдвигать лозунги о построении социального государства, обещать заботу обо всех и каждом. Понятно, что такая постановка вопроса в определенной степени
крамольна, но вполне правомочна, если анализировать не содержание социальной политики (то есть набор социальных льгот, пособий, выплат, программ и т.д.), а ее политические цели - консолидацию общества (на основе повышения благосостояния всех социальных страт) и, на основе этого, поддержку.
Раскол между сельским и городским населением в электоральной активности носит весьма специфический характер (рис. 5).
■ Город
■ Райцентр □ Село
Рис. 5. Распределение ответов на вопрос: «Если Вы примете участие в выборах, то за какую партию Вы проголосуете?»
Если разница между городским населением и избирателями, проживающими в районных центрах, минимальна (40,2% и 42,1% соответственно), то в селе это всего лишь 17,7% от всех опрошенных респондентов. Что касается партийных позиций, то лидерство «Единой России» в сельской местности подавляющее и безоговорочное. В райцентрах это более половины опрошенных респондентов (53,9%), в селах практически половина - 44,9%. Ближайший конкурент - КПРФ - имеет только 10% в райцентре и 16,9% на селе. Конечно, странно, что такой «привычный» избиратель, как сельский житель, не отдает предпочтение КПРФ (как в других аграрных регионах РФ), но думается, региональное отделение коммунистов считает, что г. Элиста это и есть Калмыкия, и главная задача - показать свою оппозиционность действующей власти в столице.
Предвыборная кампания 2016 года в Калмыкии проходила как малоинтересная и предсказуемая. Ажиотажа никакого не было, политическая реклама практически отсутствовала, агитационные материалы минимальны, акций, выступлений, митингов не было. Это прекрасно отражено в нашем опросе. На вопрос об источниках информации о предвыборной борьбе граждане республики выбирали ответ «агитационные плакаты на улицах, листовки» очень редко (6,5%), реже встречалось только радио (3,1%). Выбранное в очередной раз (в качестве плакатного лозунга) как объект заботы и внимания «будущие», говорит нам только о том, как «Единой России» не интересно настоящие. Другими словами, ничего наши граждане не заметили в г. Элисте, а в районах этот ответ выбирали так редко, что он равен статистической погрешности. Понимаем, что многим хотелось активных выборов, ярких кандидатов, борьбы между оппонентами и т.п. Но в наши времена это настоящая редкость. Возможно, нам пора задуматься о двухпартийной системе, тогда всё встанет на свои места. Конечно, удобнее управлять такой большой территорией, когда в государстве преобладает одна партия. Это создает благотворную почву для быстрой и эффективной работы, но противовес тоже полезная вещь. Альтернативная точка зрения должна быть.
Казалось бы, возвращение одномандатных округов, возвращение выборности глав субъектов должны были стать катализатором для оживления политической жизни в регионе,
так как, по логике вещей, именно здесь будет решаться судьба выборов, определится состав и политический облик новой Думы. Однако для Калмыкии это не так. Политическая жизнь словно замерла. Возможности внесистемной оппозиции в республике практически равны нулю. Взаимоотношения думских оппозиционеров с «Единой Россией» лояльны и вполне управляемы. На наш взгляд, есть у этой вяло текущей кампании одно оправдание. В условиях экономического кризиса как минимум в два раза выросла реальная электоральная цена списочного мандата. Таких средств нет не только у оппозиции, но и «Единая Россия» весьма ограничена в средствах. Избирательная кампания стала организационно сложнее и дороже, а конкуренция между претендентами на места внутри списка - острее (мест стало в два раза меньше). Как следствие - мало красок и эмоций, все по-простому, максимально дешево.
Процедура праймериз «Единой России» выявила острую борьбу (или точнее столкновение интересов на локальном уровне) между кандидатами от Калмыкии, это как-то оживило общий низкий фон предвыборной борьбы, но после решения руководства «Единой России» напряжение спало.
Действенность такого инструмента, как выборы, основывается на том, что в момент голосования избиратель в состоянии найти кандидата или политическую платформу, отражающих его политические интересы или волю. Но как это сделать в Калмыкии, где партии никак себя не проявляют? Отсутствие реальной борьбы и общего интереса к выборам сказывается на оценке роли выборов в нашей жизни (рис. 6).
5040-зо-2010-о-
Рис. 6. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы считаете, влияют ли выборы на нашу жизнь?»
Практически половина респондентов считает, что выборы оказывают незначительное влияние на нашу жизнь. Примечательно, что число тех, кто считает роль выборов важной, практически совпадает с теми, кто вообще не видит в избирательном процессе какой-то пользы. Данный факт характеризует текущее состояние политической системы в Калмыкии. Почему люди не ходят на выборы и не доверяют собственному выбору? Абсентеизм можно рассматривать как одну из моделей плебисцитарного выбора, когда сам выбор сводится к поддержке или не поддержке власти. Но в Калмыкии это больше похоже на форму молчаливого одобрения существующего порядка вещей - в ситуации, когда избиратель хоть и недоволен, но не в силах что-то изменить. Если исходить из нашего мониторинга, абсентеизм в Калмыкии - это больше недоверие к честности власти (при проведении выборов), чем стратегия поведения.
Индикатором признания преимущества того или иного кандидата или политической партии является их рейтинг. Поддержка, оказанная кому-нибудь, выявляется путем установления как абсолютного, так и относительного количества лиц, проголосовавших за того или иного кандидата на выборах. Эти данные выступают в качестве их рейтингов или антирейтингов. Идея рейтинга политических лидеров принадлежит А. Брейну, который установил, что помимо вполне осознанных политических установок избирателей на рейтинг влияют объективные обстоятельства и даже наше подсознание. Рейтинг - конкурентная оценка деятеля, партии или события, полученная путем опроса аудитории целевой группы,
|45,03%|
|28,27%| |26,70%|
Влияют, многое может Влияют, но слабо Не влияют
измениться
хорошо знакомой с тем или иным социально-политическим событием (политическим лидером, партией) в данный момент времени и выраженная в процентах либо в баллах.
Невозможно говорить о «всенародном избрании», если за кандидата голосует всего лишь небольшое количество избирателей. Высокий рейтинг кандидата выступает показателем легитимности вновь избранных во властные структуры. Выборы перестают быть средством нахождения консенсуса в обществе, если человек, получивший мандат на правление по итогам выборов, пользуется доверием небольшого количества избирателей. Поэтому объективным показателем легитимности выборов служит явка избирателей.
Когда мы смотрим на табл. 3, нас не покидает ощущение, что это не выборы, а перевыборы. Главная характеристика перевыборов - это то, что это процедура скучная, выбор делается без споров и эксцессов (максимально спокойно), такая процедура (в условиях идеологии спокойствия и стабильности) проводится с исполнением и соблюдением всех международных стандартов. Пусть вас не смущает невысокий процент. Региональным игрокам от «Единой России» запредельные проценты не нужны. Они спокойно могут контролировать ситуацию и при 40-50%.
Таблица 3
Распределение ответов на вопрос: «Если Вы примете участие в выборах, то за какую партию Вы скорее всего проголосуете?» (в %)
Партии Результаты мониторинга (февраль-март) Результаты мониторинга (Июль-август)
Единая Россия 46,5 56,28
КПРФ 14,6 12,83
ЛДПР 2,4 3,6
Справедливая Россия 4,4 4,45
Патриоты России 0,9 2,09
Гражданская платформа 1,8 1,4
Яблоко 0,2 0,79
Народ против коррупции 0,9 2,62
Родина 0,7 0,8
Зеленые 0,8 0,4
Но это картина февраля-марта 2016 г., в июле-августе контраст еще резче. Как видим, с большим отрывом лидирует «Единая Россия». По сравнению с предыдущим опросом (проводился в феврале-марте 2016 г.) процент значительно подрос. Объяснение лежит на поверхности. «Единая Россия» практически единственная партия, которая как-то обозначает свое присутствие на политическом поле. Праймериз, съезды, выступления лидера, встречи с избирателями в рамках организованных так называемых «дней районов», «стратегия открытого диалога с избирателями». На выборы обычно не приходят противники партии власти. А работы с этим электоратом оппозиционные силы не проводят. Немного подрос процент ЛДПР (с 2,4% до 3,7%), но данный факт прогнозировался нами еще весной этого года. Эпатажный лидер партии всегда немного набирает накануне выборов. Это такой показатель безальтернативности выбора. Никто не нравится, ну тогда подам свой голос за Жириновского, он хоть «прикольный». Самый «большой» прирост голосов из «малых» партий у «Патриотов России» и «Народ против коррупции». Труднообъяснимый рост (который в абсолютных величинах минимален), партии ничем особым не отличились, акций не проводили, с избирателями партийцы не встречались. КПРФ немного потеряла (с 14,6% до 12,8%), эти голоса в массе своей ушли к ЛДПР, «Справедливой России» и «Патриотам России». И если в первом случае мы констатировали, что КПРФ вполне может отобрать голоса у «Справедливой России», то к концу избирательной кампании стало понятно, что этого не происходит. Слишком устаревшие приемы проведения кампании, одно и то же в
претензии к власти, бесконечная сублимация партийной доктрины в лозунгах. Немного потеряла «Гражданская платформа», но с такой кампанией это не удивительно.
Процент голосов, отданный за «Единую Россию» - это в массе своей административно зависимый и конформистски настроенный электорат (ключевой ресурс власти). Это граждане среднего возраста (40,9%), с высшим образованием (67%), оценивающие свое материальное положение как среднее (65%). И еще один маленький нюанс. Женщин, которые желают подать свой голос за партию власти, значительно больше, чем мужчин (38% - мужчины, 62% - женщины). Думается, что симпатии прекрасной половины связаны не с лидером партии (Медведевым), а с президентом, который партию поддерживает. Согласно нашим подсчетам, электорат данного типа составляет 10-20% от списочного состава избирателей в целом и тем сильнее влияет на результат выборов, чем ниже явка остальных. То есть при низкой активности основной массы электората он вполне может обеспечить 50-60% реальной явки. Еще одно объяснение вялотекущей кампании.
Наш опрос показывает, что электорат «Единой России» стабилен и последователен. Решение абсолютного большинства респондентов (88,8%), выбравших «Единую Россию», не меняли своего намерения в ходе избирательной кампании. Оставшиеся проценты это как раз показатель работы партии, который, согласно нашему мониторингу, позволил партии увеличить свой потенциальный электорат с 46% до 56% за период с февраля по август. Другими словами, эти граждане определились давно и окончательно. Другой вопрос, в чем причина этой преданности. Ответ прост: хочешь решить какие-либо проблемы, вступай в партию. Много лет насаждался и продолжает насаждаться с помощью «Единой России» патернализм, подменивший идеологию и способствовавший разложению институтов гражданского общества. Самая беспощадная формулировка патернализма - «Партия конкретных дел».
Пожалуй, здесь конкуренцию в преданности партии (но естественно по другим причинам) составляет только КПРФ. У КПРФ - самый дисциплинированный электорат, благодаря которому партия наберет свои голоса, под 14%. У ЛДПР с электоратом наиболее сложная ситуация, по сути, за партию отдают свои голоса в двух районах - Гордовиковском и Яшалтинском, эта часть избирателей максимально дистанцирована от государства и административного ресурса, а потому хуже поддается мобилизации. Таким образом, у ЛДПР в Калмыкии вряд ли будет выше 3,5%. «Справедливая Россия» всегда получала максимальное число голосов тех, кто принимает решение за кого голосовать в последний момент. Если вы посмотрите на рис. 7, то бросается в глаза, что самый нестойкий электорат у «Справедливой России», что неудивительно. За годы своего существования партия не обзавелась идеологией, не определилась с лозунгами, не приобрела сколько-нибудь известных и популярных сторонников. «Справедливой России», в силу безнадежной слабости регионального отделения и низкого электорального веса С. Миронова, придется надеяться на федеральную повестку.
200-
150-
юо-
НДа, менял И1 Нет, не менял
50-
Рис. 7. Распределение ответов на вопрос: «Меняли ли Вы свое решение о том, за
какую партию голосовать?»
В опросе второго этапа мы ставили себе одной из задач выявление мотивации избирателей. Результаты в целом не удивили. Треть респондентов (34,9%) выбрали «Единую Россию» потому что она пользуется поддержкой президента. Ничего нового мы этим фактом не открываем. Понятно, когда партия партией так и не стала, когда программа партии не понятна, лидер большой популярностью не пользуется, фактор самого влиятельного политика и лидера страны становится решающим. Как нам представляется, электоральный успех «Единой России» достигается, как правило, благодаря поддержке популярного главы государства. Избирательная кампания «партии власти» строится на отождествлении с президентом (особенно это верно в случае с партсписком). Единороссы активно используют имя президента в своих избирательных кампаниях. В ряде случаев отождествление с Путиным является главным содержанием предвыборных кампаний.
Примечательно и второе место в списке (13%) - «поддерживаю по привычке». Другими словами, в обществе образовался слой людей, для которых пойти и проголосовать за партию власти стало электоральной традицией. Для избирателя не важно, какая программа у партии, может ли партия обеспечить достойную жизнь, каковы жизненные перспективы с такой партией. Наш избиратель любит персонифицировать политику. За ЛДПР голосуют, потому что им «нравится лидер партии» в 50% случаев. Совершенно другая картина у так называемых новых или малых партий. Если потенциальный избиратель решает выбрать именно ее, то в подавляющем большинстве он разделяет программу партии. Самой эмоциональной партией оказались «Патриоты России», более трети тех, кто за нее голосует, выбрали ее потому, что «партия мне нравится».
Нас удивила мотивация сторонников КПРФ. Главным мотивом выбора КПРФ стал: «партия может обеспечить достойную жизнь», хотя более логичной, по нашему мнению, была бы идеологическая солидарность с партией («я разделяю ее программу и лозунги»). КПРФ является одной из немногих партий, которую можно отнести к программным. Это такая политическая организация, которая имеет четко выраженную идеологию и, как результат, ориентируется на определенный круг избирателей и достаточно странно, что этот мотив не стал самым популярным. С другой стороны, это показатель того, насколько не устраивает нашего избирателя «настоящие».
Если обобщить данный блок исследования, то получается следующая картина. Для всех партий характерен мотив рационального голосования (кроме «Патриотов России» и ЛДПР). Одним из основных мотивов выбора левых партий (КПРФ, «Справедливая Россия») является экспрессивное голосование. Только партии «Единая Россия» свойственно голосование по политтехнологическим соображениям.
Уже за месяц до голосования картина электоральных предпочтений по нашим опросам показывала абсолютное преимущество «Единой России» над своими парламентскими конкурентами, и такое же абсолютное преимущество парламентской «большой четверки» над остальными десятью партиями («внепарламентская десятка»), вошедшими в избирательный бюллетень. Это значило, что при продолжении сегодняшнего тренда «большая четверка» соберет от 80 до 90% голосов по партспискам в Калмыкии, оставляя конкурентам от 10% до 20%. Более реальной выглядит картина, при которой «внепарламентской десятке» останется 10%, тогда у нее не будет шансов как на прохождение в Госдуму, так и на получение 3%, которые дают право на госфинансирование.
Однако есть не менее важные факторы, которые уже известны и которые, несомненно, оказывают ключевое влияние на результаты выборов независимо от того, кто возглавит списки и как проведет кампанию. Речь о самих правилах, по которым проходят выборы. Эти правила, умело подогнанные под особенности электоральной географии конкретной страны, могут - даже без учета личностей кандидатов и технологий последующей агитации - сделать основной результат выборов заведомо известным еще до их проведения.
К числу данных правил относятся способы голосования, процедуры перевода голосов в мандаты, особенности нарезки избирательных округов и т. д. Если, например, некая партия имеет пусть небольшое, но равномерное лидерство по всей территории страны, а оппозиция не имеет локально сконцентрированной поддержки (то есть нет мест, где она может лидировать), то при мажоритарной системе лидирующая партия победит во всех округах.
Очевидно, что партиям, которые рассчитывали на место в Госдуме, а также тем, кто просто хотел громко заявить о себе, нужно было поднапрячься. Однако никакой явной активности партии, за исключением «Единой России», не проявляли (исключение - партия «Яблоко», которая активизировалось за две недели до выборов и значительно поправила свои дела в Калмыкии). Чем это плохо для оппозиционных партий? Это грозит тем, что они могут лишиться поддержки большой части своего электората в регионе из-за отсутствия хотя бы какой-то протестной деятельности. Пассивность партий пагубно может отразиться и на будущих выборах, и на политической активности населения.
В целом наши опросы не выявили зависимости между социально-экономическими тенденциями и политическим настроением населения. Очевидно, что ярко выраженный рост протестных настроений может наблюдаться при падении доходов граждан в два-три раза в течение года. Однако, по нашему мнению, сейчас такой тенденции нет.
Подводя итог, хотелось бы отметить следующее. По-видимому, любое формально-рациональное описание поведения (выбора) электората не может охватить его целиком, поэтому всегда сохраняется некий иррациональный остаток, который невозможно понять только концептуально-систематизированными или логически последовательными критериями и оценками. Но одно мы можем констатировать со всей ответственностью -принцип легитимности подразумевает соответствие политической власти ценностям, на которых основан этот режим, чье функционирование обеспечивает данный принцип. Именно на основе ценностей формируется легитимирующее мышление, которое, в конце концов, и служит основой понимания формально-юридического выбора избирателей. Пока этого не произошло, избирательный процесс в Калмыкии будет иметь характер распространенной фразы - «Все решено и без нас».
Анализ предыдущих выборных кампаний позволяет говорить, что около 40 и более процентов избирателей, обладающих правом голоса, систематически не использует свою возможность принять участие в голосовании. К ним часто присоединяются те, кто на выборы ходит от случая к случаю. Объяснение этому простое: внутренняя повестка дня отошла на второй и даже третий план, интерес к выборам регионального и местного уровня существенно снизился, готовность людей поддерживать критику в адрес властей и, прежде всего, президента существенно упала.
Мониторинг выявил в поведении избирателей ряд характерных черт. Во-первых, у значительной части избирателей отсутствует устойчивая партийная идентификации. Это означает, что данные избиратели не имеют представлений о том, какая партия выражает их интересы. Поэтому политические предпочтения в Калмыкии остаются неустойчивыми, а выбор между кандидатами и партиями зачастую ситуативен (т.е. зависит от сиюминутных факторов: настроения, выплаты зарплаты или ее задержки накануне голосования, влияния окружающих - членов семьи, друзей, коллег и т.п.). Таким образом, мы не можем однозначно сказать, что какая-либо партия имеет твердую социальную базу.
Есть у данного факта и обратная сторона - специфика реализации функции артикулирования региональных интересов в деятельности партий. Активность партий по вопросам регионального развития крайне мала. Функционально политические партии в Республике Калмыкия регионально не ориентированы на решение местных проблем. Действия региональных политических партий не подразумевают содействие решению культурно-национальных проблем. В основном деятельность партий (общероссийских) направлена на решение проблем собственных представительств в Республике Калмыкия. Возможность влияния партий на власть ограничена, что делает этот канал взаимодействия крайне не привлекательным для региональных элит. И главное, существует партия власти,
которая монополизировала возможность представлять и артикулировать региональные интересы с помощью системы назначения региональных руководителей.
Во-вторых, в представлении значительной части избирателей выборы не изменят и не повлияют на их жизнь, что в значительной мере, на наш взгляд, влияет на их избирательную активность. Когда мы говорим о голосовании, то этот процесс определяется многими обстоятельствами, но прежде всего, установками избирателей.
В-третьих, электоральная активность зависит от таких факторов, как доход, возраст, пол и место жительства. К примеру, доля определившихся со своими электоральными намерениями (голосовать - не голосовать) среди мужчин меньше, чем среди женщин. Электоральная активность возрастает по мере увеличения доходов, возраста и образования. Установлено, что устойчивый интерес к выборам проявляют люди со средним достатком.
В-четвертых, количество партий, резко увеличившееся в результате политической реформы 2012 года, пока, по оценкам избирателей, не перешло в качество. Опрос показал, что так называемые «малые» партии в республике совсем неизвестны и их популярность невелика. Налицо дисбаланс между предложением и запросом потребителя - в данном случае избирателя - на ту партию, которой люди могли бы доверять.
И последнее. Электорат «Единой России» (как и электорат КПРФ) очень стабилен и дисциплинирован на протяжении последних двух циклов. Наш опрос показал, что сторонники КПРФ, голосовавшие за них в 2011 г., почти полностью (89,5%) собираются прийти и проголосовать за свою партию. У «Единой России» процент меньше (82,1%), но и он впечатляет. Сейчас понятно, ни о каких масштабных фальсификациях речи быть не может. Не потому что этого не может быть вообще, а потому, что в этом нет необходимости. Избиратель выбирает «Единую Россию» сам. Причины разные: «больше не за кого голосовать», получение каких-то дивидендов (жизненных и карьерных перспектив), кланово-родственные отношения, из уважения к Путину В. В., потому что это хоть «какая-то стабильность». И никаким административным ресурсом не заставишь 50% от пришедших на выборы людей голосовать так, как ты хочешь.
Когда мы анализируем подготовку и ход избирательных кампаний в Калмыкии, нас не покидает простая и ясная мысль - специалисты, организовывающие избирательный процесс и выбирающие для этого технологии, не руководствуются в своих действиях научными исследованиями в данной области. Все больше опыт и интуиция. Научные представления и концепции живут какой-то отдельной, своей «жизнью», имеющей мало отношения к практике.
Следствием такого положения дел стало серьезное усложнение изучения такого социального явления, как электоральное поведение граждан. С одной стороны, бесконечные мифы о покупке голосов, фальсификациях, нарушениях подсчета голосов, баснословных деньгах, потраченных на предвыборную кампанию, обязательной связи кандидатов с мафией и «дружбой с Кирсаном». С другой, - бесконечные отсылки к Византии, Ивану Грозному, Чингисхану, «русской душе» и ментальности, забавный тезис о том, что наши граждане аполитичны по «историческим» причинам. В результате, реальностью стало печально знаменитое и такое привычное от избирателя - «все уже решено без нас». Сам избиратель у нас борется со страхом. Нет, не тем животным страхом отчаянья, а некой угрозы, которая обязательно есть, и она может и не прийти, если самому к ней не лезть. В итоге главный посыл - пусть будет, как есть, а то изменения наверняка приведут к худшему. Таково образное, на наш взгляд, отношение к выборам у половины избирателей. В этой ситуации тяжело не «власти», тяжело, прежде всего, избирателю. Для него неизвестными остаются источники, откуда к нему «приходят» события.
