CC BY
4745
hoi
TT
те проблемы
шитики и международных
IT
УДК 327: 32.019.5
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА СОБЫТИЙ «КРЫМСКОЙ ВЕСНЫ» В ПРОЕКТЕ АМЕРИКАНСКОГО АНАЛИТИЧЕСКОГО ЦЕНТРА RAND
© Афанасьев Виктор Александрович1
1 кандидат политических наук, доцент Таврической академии (СП) Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского, Симферополь
Страны Запада во главе с США резко негативно отреагировали на воссоединение Крыма с Россией. Антироссийская кампания, развернутая в США, направлена на формирование соответствующего
общественного мнения, а проект стратегии действий предполагает потребителя в лице правящей элиты. В статье анализируется проект антироссийской политической стратегии США, посвященный причинам, ходу и последствиям вхождения Крыма в состав России, представленный корпорацией RAND. Этот аналитический центр является старейшим среди подобных структур в США и ориентируется на контрактную подготовку аналитических материалов для американского правительства, в частности, Пентагона. Общий подход к освещению события «Крымской весны» у аналитиков RAND основывается на традиционном осуждении воссоединения Крыма с Россией, что подтверждается данными частотного анализа. В докладе RAND выделены факторы, способствующие успеху России в марте 2014 года в Крыму и причины утраты Украиной контроля над полуостровом. Среди недостатков операции по возвращению Крыма, аналитики RAND особо выделяют неготовность местных крымских политиков к такому развитию событий. Экспертное сообщество США до сих пор склонно воспринимать национализм, как средство тактической борьбы против России. Бескровное воссоединение Крыма и
Севастополя с Россией стало непредвиденным для американских аналитиков вариантом развития событий, серьёзно осложнившим прогнозирования подобных сценариев в будущем.
Ключевые слова: «Крымская весна», «мозговой центр», корпорация RAND, антироссийская политическая стратегия, средства массовой информации, Черноморский флот.
События «Крымской весны» вызвали весьма агрессивную реакцию стран Запада на воссоединение Крыма с Россией. Официальная позиция США (выступающих в роли локомотива выражения интересов
англосаксонского мира) заключается в непризнании итогов крымского референдума 16 марта 2014 года и волеизъявления подавляющего большинства крымчан, сделавших исторический выбор в пользу возвращения в Россию.
Развернувшаяся в США кампания по «демонизации» и «очернению» России имеет своей целью формирование антироссийского общественного мнения среди избирателей.
Важным инструментом пропаганды становятся ведущие американские СМИ.
Изучению влияния американских масс-медиа на формирование негативных представлений о Крыме, как российской территории посвящены статьи А. Мащенко [5;6;7]. Исследователь анализирует материалы о Крыме ведущих американских газет и журналов «Вашингтон Пост», «Нью-Йорк Таймс», «Уолл-Стрит Джорнал» и других в контексте встречаемости технологий информационной войны.
Их усилия направлены на формирование у обывателя «перевернутого» восприятия Крыма, как «спорной» территории, где якобы царит произвол и «преследуются» инакомыслящие. Задача пропагандистов облегчается тем, что рядовой американец или британец до событий 2014 года мало что знал о Крыме и наиболее значимой информацией для него, почерпнутой из школьного курса новейшей истории была Ялтинская конференция глав держав антигитлеровской коалиции - Сталина, Рузвельта и Черчилля. Тогда внимание всего мира было приковано к Крыму, как месту, где согласовывался порядок послевоенного мироустройства, основанный на механизме предотвращения глобальных конфликтов.
46
Уже в наши дни позитивный образ России, как правопреемницы Советского Союза, победившего фашизм, целенаправленно разрушается на Западе в некоторых русофобских журналистских статьях.
Необходимо заметить, что
антироссийская информационная активность западных СМИ проявляла себя и ранее. Так, по мнению В. Севастьяновой, и Ю. Хамитовой, «В девяностые годы XX века ситуация резко изменилась: западная точка зрения на Россию стала общепринятой и практически официальной. Западные политики до сих пор опасаются возрождения СССР и заявляют о наличии у России как правопреемницы СССР амбиций вернуть утраченные территории» [9, С. 183].
В работе Е. С. Голоусовой, В. М. Амирова проведен обширный сравнительный анализ публикаций в ведущих американских и российских СМИ на предмет поддержки, критики или нейтрального отношения к официальной позиции руководства обеих стран на события, повлекшие за собой появление в России в 2014 году двух новых субъектов федерации [2].
Антироссийская пропагандистская деятельность американских СМИ после 2104 года направлена на формирование в США негативного по отношению к воссоединению Крыма и Севастополя с Россией общественного мнения.
Между тем, вне сферы внимания исследователей остаются материалы аналитических центров по разработке антироссийской стратегии США в период до и после проведения общекрымского
референдума 16 марта 2016 года. Между тем, ключевыми потребителями данных разработок являются правящие элиты США, ответственные за принятие решений в сфере внешней и оборонной политики.
Вопросами изучения деятельности «think tank» - мозговых центров США занимались Г.Б. Кочетков, В.Б. Супян [3;4]. Их статьи посвящены Брукингскому институту и Американского института
предпринимательства и исследований общественной политики, фонда Карнеги, Гудзоновского института, фонда «Наследие». В исследовании Н.И. Бубновой выделяется стиль работы «мозговых центров» на примере фонда Карнеги [1]. С.М. Самуйлов полагает, что «неприязнь к России в совокупности с идеологическими догматизмом у правых
консерваторов настолько сильна, что затмевает современные реальные угрозы США, исходящие от международного терроризма и исламских радикалов, что приводит к их игнорированию» [8, с.19].
Целью данной статьи является анализ проекта антироссийской политической стратегии США, посвященного изучению причин, хода и последствий вхождения Крыма в состав России, представленного корпорацией RAND.
Задачи состоят в определении подхода американских аналитиков к выработке антироссийской политической стратегии, анализе способов её практической реализации и поиску возможных российских контрмер для снижения её вредоносного воздействия.
Методика исследования предполагает применение метода частотного анализа стратегии RAND, построенного на индикаторах, политического анализа.
Стратегический исследовательский центр корпорация RAND, организованный в форме некоммерческой организации, возник 14 мая 1948 г. в г. Санта-Моника, Калифорния, где сегодня и располагается его центральное отделение. Примечательно, что при своем зарождении RAND выделился из состава авиастроительной компании «Дуглас», выполнявшей оборонные заказы.
Несмотря на то, что первоначально центр занимался военными разработками, в официальном историческом обзоре подчеркивается способность исследователей корпорации к «междисциплинарному взаимодействию». Основой же методологии RAND становится «системный анализ» [10].
Таким образом среди сотрудников центра, помимо инженерно-технических специалистов, с самого начала его деятельности появляются и активно работают психологи, социологи, экономисты.
Корпорацию RAND называют «старейшим мозговым центром». Эта характеристика звучит из уст президента и исполнительного директора корпорации М. Рича. «В рамках RAND Corporation действуют три центра НИОКР, финансируемые из федерального бюджета, спонсором которых выступает МО США» [15, P.22].
Таким образом, несмотря на формальную независимость RAND, основным практическим потребителем информации является Пентагон.
47
Из всего объема финансирования договорных работ RAND в 2017 году в 318.7 млн долларов, 260,7 млн приходится на правительственные структуры США, в том числе, 43,8 млн - на армию, 48,9 млн - Военно-воздушные силы, 69,7 млн - канцелярию министра обороны и других силовых ведомств [11].
В годы «холодной войны» RAND сосредотачивался на изучении вероятного противника - СССР, после его распада и кризисных явлений 90-х, повлекших определенное экономическое и политическое ослабление России, временно сосредоточился на проблеме международного терроризма.
Первая статья, посвященная крымской проблематике постсоветского периода была опубликована консультантом RAND Романом Солчанюком в 1995 году. Его внимание привлекла отмена украинским парламентом 17 марта 1995 года крымской конституции и института президентства в Крыму. После подробного анализа действий украинских властей и реакции российских должностных лиц на происшедшее, исследователь прогнозирует: «Россия, похоже не предполагает отказываться от Крыма в ближайшее время, но пространство для маневра ограничено лишь декларациями. При условии, что Россия останется приверженной демократическому пути развития (что далеко от действительности), её руки будут связаны обязательствами данными Украине, особенно Московским трехсторонним заявлением (январь 1994) и Будапештскими соглашениями на конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе (декабрь 1994) -уважать украинскую территориальную целостность» [16, P.11].
Посредником в урегулировании российско-украинских противоречий,
связанных с Крымом, по мнению Р. Солчанюка, могли бы выступить США.
События связанные с агрессией Грузии против Южной Осетии 8 августа 2008 года снова вызвали интерес RAND к крымской проблематике. «Опасными точками» в прогнозе центра признаются присутствие в Крыму Черноморского флота и сепаратистские настроения подавляющего большинства крымчан. По предположению С. Ларраби, Россия не начинает переговоры о выводе Черноморского флота для того, чтобы использовать его присутствие в Крыму, как средство давления на Украину [14].
Пророссийские настроения (в его определении «сепаратистские») в Крыму все еще существуют.
Однако к прогнозам и советам RAND правительственные круги США не прислушались. Комментарий С. Ларраби и Т.Кузьо от 25 июня 2010 года звучит уже крайне определенно: «Не потеряйте Украину!» Отмечая продление действия российско-украинского договора о продлении базировании Черноморского флота в Крыму до 2042 года, и прекращение долгосрочного сотрудничества Украины с НАТО, эксперты предупреждают, что «сейчас не время проводить политику снисходительного пренебрежения, возвращение Украины в орбиту влияния России отодвинет перспективы демократических реформ в самой России на годы и даже десятилетия» [13].
Таким образом, в период до 16 марта 2014 года в RAND не был разработан целостный проект антироссийской стратегии, связанный с крымской проблематикой. Попытки прогнозирования предприняты лишь в двух статьях консультантов и аналитиков корпорации.
Геополитические изменения в Черноморском регионе, связанные с воссоединением Крыма с Россией, повлекли за собой форсированную работу RAND по проектированию антироссийской стратегии, которая выразилась в трёхтомном докладе, второй раздел третьей части которого непосредственно посвящена исследованию предпосылок «Крымской весны» и ее реализации.
Структурно третий том доклада «Уроки из российских операций в Крыму и Восточной Украине» разделен на два смысловых блока, первый из которых под названием «Аннексия Крыма», второй «Сепаратизм и агрессия в Восточной Украине (март-май 2014 года).
Общий подход к освещению события «Крымской весны» у аналитиков RAND основывается на традиционном осуждении воссоединения Крыма с Россией, что подтверждается данными частотного анализа (табл. 1).
Вместе с тем, доклад имеет ряд особенностей, существенно, отличающих его от антироссийских статей в американских масс-медиа. Поскольку целевая аудитория доклада существенно меньше и включает в себя представителей американского руководства, ответственного за принятие
48
политических решений, в материалах RAND выделены сильные и слабые стороны поведения России в дни «Крымской весны».
Анализируя предпосылки успеха России в Крыму в феврале-марте 2014 года (в докладе отмечают, что операция подготовлена и проведена Россией успешно), авторы выделяют ряд способствовавших ему факторов.
Во-первых, численность украинской сухопутной военной группировки на полуострове оценивается в докладе от 18800 до 15000 человек, плюс дополнительно дислоцированных в Крыму 2500 солдат и офицеров внутренних войск, 41 танк, 160 БМП, 47 артиллерийских систем залпового огня и тяжелых пушек. 41 самолет МИГ-29 из 45 размещенных под Севастополем был разукомплектован, боеспособность украинских систем противовоздушной обороны БУК М-1 и С-300 американские эксперты поставили под вопрос.
В RAND считают способность украинских военнослужащих сопротивляться российской армии низкой, из приведенной выше военной группировки (21300-17500) только около 2500 человек готовы были выполнять приказы украинского командования.
В то же время, 12000 военнослужащих 810 отдельной бригады морской пехоты Черноморского флота состояли из контрактников, были лучше тренированы, оснащены и имели большее финансирование, чем обычные воинские подразделения [12, P. 6].
Во-вторых, Украина потеряла эффективное командование и контроль над своими подразделениями на полуострове примерно через неделю после начала операции.
В качестве главной причины этого авторы доклада называют переходный характер украинской власти после отставки Януковича, её непрофессионализм, политическое безволие [12, P. 10]. Относительно последнего следует заметить, что в условиях, когда украинская политическая элита в течение всего времени существования с 1991 года добровольно жертвовала политической субъектностью в обмен на геополитическую поддержку со стороны США, невозможно говорить о каких-либо навыках самостоятельно принятия политических решений.
В-третьих, эксперты RAND признают тесные исторические связи Крыма и России: «подразделения российского Черноморского флота, находящиеся в Крыму, местное
население воспринимало дружелюбно и считало их пребывание легитимным и исторически оправданным» [12, Р. 16].
В-четвертых, в докладе подтверждается факт о том, что политика насильственной украинизации Крыма отторгалась жителями полуострова и настроила их против официальной киевской власти: «общий язык и культура позволили русским войскам быстро внедриться в оперативную среду и взять под контроль полуостров».[12, Р. 16]
Дислоцированные на территории русскоязычного Крыма украинские воинские подразделения, использовавшие в командах исключительно украинский язык, ментально отчуждали себя от крымчан.
Таблица 1
Результаты частотного анализа доклада «Уроки из российских операций в Крыму и Восточной Украине»
Индикаторы, указывающие на отрицательное отношение к событиям «Крымской весны» (частота встречаемости) Количество упоминаний В % от общего числа упоминаний Индикаторы, указывающие на положительное отношение к событиям «Крымской весны» (частота встречаемости) Количество упоминаний В % от общего числа упоминаний
Annexation, (аннексия) 48 68,5 Reunification (хронология событий) 1 1,4
Hybrid warfare (гибридная война) 5 7 Polite people («вежливые люди») 3 4,2
Seizure, seizing of Crimea (захват Крыма) 6 8,5 Crimean Spring («Крымская весна») 0
Maidan revolution (революция майдана) 2 2,8 Coup (государственный переворот) (при цитировании российских источников) 5 7
Украинский национализм не воспринимается американскими аналитиками, как человеконенавистническая
праворадикальная идеология, они считают его лишь инструментом тактической борьбы против России. В докладе приводятся два примера, когда этот инструмент применялся неэффективно.
Эпизод 24 февраля 2014 года, когда Игорь Мосийчук, один из лидеров Правого сектора*, симбиоза неонацистской
политической партии и военизированной группировки в Украине (*запрещена на территории РФ), публично угрожал доставить
49
вооруженных боевиков в Крым, трактуется RAND, как «досадная» ошибка радикалов. «Русскоязычные СМИ использовали высказывания Мосийчука, чтобы передать ощущение непосредственной опасности для жителей Крыма» [12, P. 21].
Кампания по унижению достоинства сотрудников специального подразделения милиции «Беркут», развернутая под давлением националистов после февральского государственного переворота по всей Украине, оценивается в докладе, как тактически неправильная, поскольку позволила крымским сотрудникам «Беркута» превратиться в героев для жителей полуострова.
Авторы доклада отмечают, что термин «гибридная война» по отношению к крымским событиям февраля-марта 2014 неверен. «Крымская операция представляет собой не случай гибридной войны, а довольно традиционную тайную операцию по формированию плацдарма для обычного вторжения» [12, P. 23].
Среди недостатков операции по возвращению Крыма, аналитики RAND особо выделяют неготовность местных крымских политиков к такому развитию событий. Именно отсутствие координации действий крымской элиты с Москвой отражалось на принимаемых крымскими парламентом решениях. «Изменение даты референдума предполагает, что план несколько раз корректировался [12, P. 25].
Какие выводы следует сделать сегодня на основе анализа вышеописанных недостатков? Необходимо обратить внимание на тот факт, что для успешного противодействия антироссийской
политической стратегии США в таком чувствительном аспекте, как качество и эффективность принимаемых сейчас в Крыму кадровых и управленческих решений на региональном уровне, не стоит впадать в две крайности.
Во-первых, местным общественно-политическим деятелям не нужно привлекать для критики крымской власти иностранные СМИ, что даёт последним возможность интернационализировать «нерешенный (по их мнению -В.А.) крымский вопрос» и тенденциозно трактовать его за рубежом.
Во-вторых, было бы ошибкой вовсе отказаться от конструктивной критики крымской власти в местных и общероссийских СМИ, ссылаясь на неблагоприятные для
региона условия «информационной войны». В этом случае чрезвычайно сложно адекватно оценить степень общественного одобрения или неодобрения проводимой крымским правительством политики. Роль
конструктивных критиков могли бы взять на себя крымские отделения общероссийских парламентских партий. В этом смысле нынешнему крымскому руководству есть смысл отойти от идеи партийного доминирования и разделить с оппонентами ответственность за принимаемые на уровне региона социально-экономические решения. Несмотря на межпартийные разногласия, объединяющая политическая платформа у всех крымских отделений общероссийских парламентских партий одна - это безоговорочное признание справедливости воссоединения Крыма с Россией.
В целом, информационная кампания российских СМИ во время «Крымской весны» оценивается экспертами RAND, как весьма действенная. Её сильной стороной они считают настойчивость и эмоциональность: «подача украинского конфликта, как борьбы сил добра и зла» [12, P. 28].
При этом аналитики корпорации затрудняются оценить объем полученного Россией оперативного преимущества в результате задействования информационного ресурса, поскольку целевая крымская аудитория отличалась от украинской. «Крымчане в этот смысле были более четкими приверженцами идеи сильного государства» [12, P. 28]. Таким образом, признаки анархии, беспомощности украинской власти, ставшие отчетливо видными в ходе государственного переворота 2014 года, укрепили крымчан в правильности их исторического и политического выбора в пользу России.
В понимании американцев, целевая аудитория российских СМИ за границами России — это русскоязычные граждане, негативно воспринимающие ошибки собственного правительства и готовые отказаться от информационных потоков собственным СМИ в пользу российских.
В этой связи нынешняя информационная российская стратегия в зарубежном информационном пространстве является верной и эффективно противодействует антироссийской стратегии. Это подтверждается ограничительными мерами ряда стран в отношении телеканала RT и радио «Спутник».
50
Что касается сопредельной с Крымом территории Украины, то ввиду политики продолжения полного ограничения
телевещания российских каналов, и доступа к популярным социальным сетям,
анонсированное недавно В. Зеленским в духе действий его предшественника,
информационное присутствие России может быть усилено в сети Интернет за счет популяризации для украинской целевой аудитории отечественных программных средств обхода запрета доступа к российским интернет-сайтам.
Представители социальной сети «ВКонтакте» в сентябре 2020 года представили для загрузки приложение для смартфонов, позволяющее получать доступ к нему на территории Украины, несмотря на продолжающуюся блокировку там российского ресурса. Это вызвало бурную реакцию председателя Совета безопасности и обороны Украины А. Данилова, пригрозившего пользователям «ВКонтакте» полицейским преследованием.
Итоговые выводы доклада RAND говорят о том, что предпосылками успешности операции по обеспечению безопасного волеизъявления народа Крыма на референдуме 16 марта 2014 года были:
1. Создание в 2012 году подразделений сил специальных операций в структуре российской армии.
2. Быстрота и эффективность реализации военными намеченных планов.
3. Слабость украинского государства и абсолютная некомпетентность правящей хунты, допустившей в 2014 году ряд серьёзных ошибок.
Доклад RAND, посвященный событиям марта 2014 года в Крыму, стал первой серьёзной попыткой корпорации сформулировать проект антироссийской стратегии США после развала СССР. Американские аналитики отмечают
неготовность американского руководства и их марионеток в лице постмайданной украинской власти к происшедшим в Крыму событиям. Неоднократно повторяется тезис о непредвиденности бескровного перехода Крыма под российскую юрисдикцию, что ставит под вопрос традиционную, основанную на предполагаемом боестолкновении, методику оценивания российского военного потенциала для оценки рисков возможного повторного проведения подобных операций.
Необходимо обратить внимание на ключевые моменты антироссийской стратегии, прозвучавшие в докладе, которые будут использоваться США для давления на нашу страну. России придется и далее бороться с этими угрозами.
1. Украинский национализм до сих пор воспринимается в профильном экспертном сообществе США, как средство тактической борьбы против России. Учитывая высокую оценку эффективности работы российских СМИ во время «Крымской весны», приведенную в докладе RAND, следует далее использовать масс-медиа для разоблачения идеологии украинского национализма, раскрытия его человеконенавистнической сути, идейной близости к фашизму.
2. Оценки экспертами RAND эффективности политики крымской власти в период возвращения полуострова в Россию. Тезис о несогласованности действий крымской элиты и руководства в Москве в период марта 2014 года появился в докладе не случайно. Аналитики корпорации выделяют этот фактор, как возможность для американского руководства использовать кадровые и социально-экономические промахи (в период после «Крымской весны») крымского республиканского руководства в антироссийской пропаганде за рубежом.
Поощрение деятельности
конструктивной оппозиции в Крыму на базе отделений парламентских российских партий и здоровая критика принимаемых крымским руководством решений, а также возможное разделение ответственности за них за счет активного привлечения в региональное правительство представителей системной оппозиции, могут снизить негативное воздействие этой угрозы.
Список источников и литературы:
1. Бубнова Н.И. "Мозговые центры" как актор современной политики // Сравнительная политика. 2017. Т. 8. № 3. С. 819.
2. Голоусова Е. С., Амиров В. М. Крымский референдум и интерпретация его итогов в СМИ (на примере анализа российской и американской печати) // Политическая лингвистика. 2016. № 2 (56). С. 55-59.
3. Кочетков Г.Б., Супян В.Б. Ведущие "мозговые центры" США // США и
51
Канада: экономика, политика, культура. 2010. № 6 (486). С. 81-94.
4. Кочетков Г.Б., Супян В.Б. Ведущие "мозговые центры" США // США и Канада: экономика, политика, культура. 2010. № 12 (492). С. 105-115.
5. Мащенко А. П. «Русский компонент» образа Крыма в американских СМИ // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 26 (65). № 3 С.30-36.
6. Мащенко А. П. Крымскотатарский фактор в информационной войне Запада против России // Межкультурные коммуникации: русский язык в современном измерении Тезисы докладов участников международной научной конференции. Ответственный редактор Г.Ю. Богданович. 2018. С. 240-243.
7. Мащенко А. П. Российский Крым в изображении американских СМИ // Межкультурные коммуникации. Тезисы докладов участников международной научной конференции. 2017. Издательство: Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского (Симферополь). С. 76-77.
8. Самуйлов С.М. "Мозговые центры" демократов и республиканцев: сравнение подходов к России // США и Канада: экономика, политика, культура. 2011. № 2 (494). С. 3-21.
9. Севастьянова В.В., Хамитова Ю.Б. Современная антироссийская информационная война: причины и технологии // Актуальные вопросы развития России в исследованиях студентов: управленческий, правовой и социально-экономический аспекты Материалы XV Всероссийской научно-практической конференции. Ответственный редактор С.В. Нечаева. 2017. С. 182-185.
10. A Brief History of RAND: [сайт] - URL: https://www.rand.org/about/history/a-brief-history-of-rand.html (дата обращения: 15.04.2019).
11. How We're Funded: [сайт],
URL:
https://www.rand.org/about/clients_grantors.html (дата обращения: 15.04.2019).
12. Kofman M., Migacheva K., Nichiporuk B., Radin A., Tkacheva O., Oberholtzer J. Lessons from Russia's Operations in Crimea and Eastern Ukraine Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, 2017. 109 p. - Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. -URL:
https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/resea rch_reports/RR1400/RR1498/RAND_RR1498.pdf (дата обращения: 15.04.2019).
13. Kuzio T. Larrabee S. Don't Lose Ukraine [Электронный ресурс] // RAND Corporation: [сайт]. [2010]. - URL: https://www.rand.org/blog/2010/06/dont-lose-ukraine.html (дата обращения: 15.04.2019).
14. Larrabee F. Ukraine: The Next Crisis? [Электронный ресурс] // RAND Corporation: [сайт]. [2008]. - URL: https://www.rand.org/blog/2008/09/ukraine-the-next-crisis.html (дата обращения: 15.04.2019).
15. Rich M. D. RAND: how think tanks interact with the military. // U.S. Foreign Policy Agenda: An electronic journal of the U.S. Department of State. Vol. 7. Num. 3. November 2002. P.22-26. Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. - URL: https://photos.state.gov/libraries/korea/49271/dwo a_120909/ijpe1102.pdf (дата обращения: 15.04.2019).
16. Solchanyk R. Crimea: between Ukraine and Russia // Crimea: Dynamics, Challenges, and Prospects, Maria Drohobychy, ed., Lanham, Md.: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 1995, P. 3-13.
POLITICAL EVALUATION OF EVENTS OF "CRIMEAN SPRING" IN THE PROJECT OF THE AMERICAN ANALYTICAL CENTER RAND
© Afanasyev Victor Aleksandrovich1
■•candidate of political sciences, associate professor, associate professor of history of Russia chair of history department of the Taurian academy (SD) of V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol
Abstract. Western countries, led by the United States, reacted sharply negatively to the reunification of the Crimea with Russia. The anti-Russian campaign launched in the United States is aimed at shaping an appropriate public opinion, and the draft action strategy involves the consumer in the person of the ruling elite. The article analyzes the draft US anti-Russian political strategy on the causes, course and consequences of the entry of the Crimea into Russia, presented by the RAND ^rporation. This analytical center is the oldest among such structures in the United States and focuses on contractual preparation of analytical materials for the US government, in
particular, the Pentagon. A general approach to covering the Crimean Spring event among RAND analysts is based on the traditional condemnation of the reunification of Crimea with Russia, which is confirmed by frequency analysis data. The RAND report highlighted the factors contributing to Russia's success in March 2014 in Crimea and the reasons for Ukraine's loss of control over the peninsula. Among the shortcomings of the operation to return to the Crimea, RAND analysts highlight the unwillingness of local Crimean politicians to such a development. The US expert community is still inclined to perceive nationalism as a means of tactical struggle against Russia. The bloodless reunification of the Crimea and Sevastopol with Russia became an unforeseen scenario for American analysts, which seriously complicated the forecasting of similar scenarios in the future.
Keywords: "Crimean Spring", "think tank", RAND Corporation, anti-Russian political strategy, mass media, Black Sea Navy.
Административный центр корпорации в Санта-Монике, Лос-Анджелес, Калифорния, США. Источник: публикация о RAND (корпорация) в ресурсе
Рукопись поступила: 5 ноября 2020 г. Submitted: 5 November 2020
52
РОССИЯ И ТУРЦИЯ:
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРОТИВНИКИ ИЛИ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СОЮЗНИКИ? СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ЕГО ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
Молодых Леонид Леонидович, член регионального отделения РАПН в Красноярском крае, историк, специалист в современных международных отношениях на Ближнем Востоке
ЭТНИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЫВШЕЙ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ И СПОРНЫЙ ВОПРОС О ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ТУРЕЦКОЙ ИСТОРИИ
В современной политико-правовой форме Турция существует с 1923 г., если отсчитывать от появления в Малой Азии предков династии Османов - с XIII в. а если отсчитывать её историю с момента расселения первых тюркских племён на территории нынешней Турции - то с XI в1. Но и в этом случае она по историческому возрасту намного уступает всем своим соседям. Грузия, Армения, Сирия, Ирак, Греция и даже
* Данная статья была написана в первой половине сентября 2020 г., и поэтому в ней не рассматривается роль Турции во Второй Карабахской войне, начавшейся 27 сентября 2020 г., хотя косвенно упоминаются её предпосылки. В дальнейшем по этой теме может быть написана отдельная статья.
1 История Востока. В 6 т. Т. 2. Восток в средние века / Гл. редкол. : И90 Р.Б. Рыбаков (пред.) и др.; [Отв. ред. Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян]. М., 2002, с. 272.
Болгария - страны, ранее входившие в состав Турции, имеют намного более долгую историю на своих современных землях. А для построения великой державы кроме силы оружия и силы экономики нужна и сила исторической легитимности, так как Ближний и Средний Восток в широком смысле, включая Закавказье и Северную Африку, регион с многотысячелетней историей. Этим он отличается от Северной или Южной Америк, где переселенцы из Западной Европы истребили большую часть местного населения, завезли негров для грязных работ, а потом отделись от своих метрополий и стали выводить легитимность своих стран из концепции демократии, что означало отрыв и от доколониальной, и от европейской истории. Поэтому для обретения исторической легитимности в условиях Ближнего и Среднего Востока у Турции есть два основных пути - доказать древность тюркского мира, возникшего вне территории современной Турции и пришедшего туда путём военного вторжения и показавшего свои выдающиеся организаторские способности, и/или доказать преемственность от дотюркских цивилизаций на территории современной Турции.
Полную версию материала можно прочесть в группе Российской ассоциации политической науки Щрз://ук. сот/гарпкгая
