CC BY
192
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2016. № 5
Вера Алексеевна Ачкасова,
доктор политических наук, профессор кафедры связей с общественностью в политике и государственном управлении высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Санкт-Петербургского государственного университета (Россия), e-mail: [email protected]
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ В ЭТНИЧЕСКИХ КОНФЛИКТАХ1
В статье рассматриваются подходы к понятию «этнополитический конфликт», сложившиеся в зарубежной науке. Раскрывается содержание процесса политизации этничности, комплекс причин этнополитических конфликтов, динамика развертывания мобилизационных процессов, а также система ресурсов, способствующих достижению поставленных целей (концепция «структуры политических возможностей» Ч. Тилли и С. Тэрроу). Выделяются два важнейших фактора, играющих роль «ограничителей» мобилизации: объективный фактор времени — этнополитические установки могут доминировать в массовых ориентациях и представлениях людей, как правило, непродолжительно, преимущественно в период обострения межгрупповых отношений; субъективный фактор, характеризующий готовность политических элит к компромиссу, активность использования этнополити-ческой риторики политическими партиями, прежде всего в электоральном противоборстве, маргинализация этнических элит, а также адекватное и своевременное применение технологий разрешения конфликтных противостояний.
Ключевые слова: политическая мобилизация, этнический конфликт, политизация этничности.
Vera Alexeevna Achkasova,
Doctor of Political Science, Professor, Program on Societal Relations in Politics
and Governance, Higher School of Journalism and Mass Communications,
St. Petersburg State University (Russia), e-mail: [email protected]
POLITICAL MOBILIZATION IN ETHNIC CONFLICTS
This article considers approaches to the notion of "ethnopolitical conflict" as such have developed in scholarship outside Russia. The author addresses the content of the politicization of the ethnicity process, the complex of causes of ethno-political
1 Статья выполнена в рамках гранта РНФ «"Кривое зеркало" конфликта: роль сетевых дискуссий в репрезентации и динамике этнополитических конфликтов в России и за рубежом», № 16-18-10125.
conflict, the dynamics of the deployment of mobilization processes and the system of resources that promotes the achievement of goals (the concept of "structure of political opportunities " advanced by Charles Tilly and Sidney Tarrow). There are two major factors that play the role of mobilization "constraints": an objective time factor—ethnopolitical orientations can dominate in mass attitudes and the people's views for a short period, as a rule, mainly during the exacerbation of intergroup relations — and a subjective factor, characterizing the willingness ofpolitical elites to achieve a compromise; the active use of ethno-political rhetoric by political parties, primarily in electoral confrontation; the marginalization of ethnic elites; and the adequate and timely application of conflict confrontation resolution technologies.
Key words: political mobilization, ethnic conflict, politicization of ethnicity.
Одним из влиятельнейших дискурсов о коллективной идентичности в современном мире является национализм. В последние два десятилетия этому способствовало развертывание особенно масштабных и ожесточенных этнических конфликтов, которые все чаще приобретают форму интернациональных. По некоторым подсчетам, сегодня в мире существует около 160 зон этнополитического напряжения. С 1992 г. более трети государств мира столкнулись с внутренними конфликтами, большинство из которых имеет, помимо прочих, этнические причины. Примерно в половине подобных противостояний оппозиционеры выступали «за отделение своего этнического региона от государства»2. Исследователи из Стэнфордского университета Дж. Фирон и Д. Лэйтин подсчитали, что «ежегодно в мире начинается в среднем два-три новых конфликта, большая часть которых может считаться внутренними "этническими войнами"». Именно эти обстоятельства привлекли пристальное внимание мировой научной общественности к этническому и националистическому насилию как симптому «нового мирового беспорядка». Более того, как отмечают исследователи, в 2016-2020 гг. следует ожидать значительной эскалации противоречий межэтнического и межконфессионального характера, поскольку уже в ближайшее время весьма вероятно повсеместное распространение экстремизма и международного терроризма, если, конечно, ведущие мировые державы не консолидируют усилия для борьбы с этой угрозой.
В современной науке конфликтологическая парадигма занимает значимое место: анализ природы и причин конфликтов, способов их разрешения позволяет рассматривать различного рода противостояния как фактор социальных трансформаций и оценивать перспективы социальной консолидации.
2 Этнические войны: Досье // Исследовательский центр Agentura.Ru. URL: http://studies.agentura.ru/tr/ethnoconflict/
Научная традиция исследования собственно этнических конфликтов сложилась в 1960-е гг., когда усилиями американских политических социологов П. Ван ден Берга, Э. Блэка, М. Паренти, Дж. Ротшильда и других произошло обособление рассматриваемой проблематики, а для ее исследования стали применяться методы социологической, психологической и других наук.
В 1980-е гг. известный норвежский исследователь Стейн Роккан, констатируя окончательное оформление этой тенденции, с некоторой иронией отмечал: «События последних десятилетий превратили "регионализм" и "этнонационализм" в предметы политической и академической моды в исследованиях индустриальных обществ Запада»3.
Объясняя рост роли национализма в жизни современного социума, Зб. Бжезинский пишет: «Мир пробудился к осознанию политического неравенства, новые коммуникации, грамотность привели к беспрецедентному росту уровня политического мышления широких масс, сделав их восприимчивыми к эмоциональному потенциалу национализма, социального радикализма и религиозного фундаментализма»4.
Миграционные процессы, волнообразно прокатывающиеся практически по всему миру, этнические противостояния, как сопровождающие эти процессы, так и возникающие «автономно», острота дискурса, затрагивающего темы этнического статуса и межэтнических отношений, — все эти реалии обозначили появление нового феномена, именуемого политизацией этничности: этническое становится одним из главных факторов, определяющих деятельность большинства политических субъектов — государства, политических партий и движений, политических элит.
Одну из первых серьезных попыток дать систематическое представление о содержании политизации этничности осуществил Дж. Ротшильд в своей книге «Этнополитика», где были описаны причины этого процесса в современном мире. Согласно Ротшильду, рост этнополитической активности в странах Западной Европы и Северной Америки в 1960-70-х гг. связан с неравномерностью процессов экономической и политической модернизации. Одним из ответов на вызовы модернизации, по мнению американского исследователя, явилась мобилизация этничности, означающая ее превращение из культурного, социального или психологического
3 Rokkan St., Urwin D.W. Introdution: Centres and Peripheries in Western Europe // The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism / Eds. St. Rokkan, D.W. Urwin. London: Sage Publications, 1982. P. 1.
4 Бжезинский Зб. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2004. С. 64.
фактора «в собственно политическую силу с целью изменения или закрепления сложившихся в обществе конкретных форм неравенства среди этнических групп». Эта политическая сила представляла собой средство борьбы этнических общностей за ресурсный потенциал, без которого невозможно достижение целей этнополитических движений. Указанный потенциал складывается из экономических, политических и идеологических ресурсов, находящихся в распоряжении этнических групп. При этом Ротшильд особо подчеркивал, что серьезное внимание следует уделять реальному, фактическому составу, социальным характеристикам и культурным маркерам этнической группы5. Работа Дж. Ротшильда стала своеобразным рубежом в процессе оформления этнополитологии как самостоятельной научной дисциплины.
Одним из центральных понятий новой дисциплины выступает категория этнического конфликта. Этнический конфликт определяется как форма «противостояний (столкновений), в которых хотя бы одна из сторон самоорганизуется или мобилизуется по этническому принципу или от имени этнической общности»6. Несмотря на различия в трактовке природы этничности, большинство исследователей сходятся во мнении, что «основными показателями возникновения этнополитического конфликта являются сплочение этнической группы, бросающей вызов другим, и сила и единство руководства ею», а степень идентичности группы зависит от таких параметров, как владение общим языком, общая конфессиональность, расовые признаки и общая история по меньшей мере столетнего периода. Важно отметить, что этнические конфликты являются конфликтами не столько интересов, сколько ценностей, именно потому их разрешение представляет собой чрезвычайно сложную проблему.
Этнополитический конфликт, выступая частной формой конфликта социального, обладает рядом специфических черт. Так, Р. Брубейкер считает: «Конфликт и насилие становятся этническими (расовыми, националистическими) благодаря значениям, которые придают ему преступники, жертвы, политики, чиновники, журналисты, исследователи, работники служб помощи и др. Такие акты фреймирования и нарративного кодирования не просто интерпретируют насилие — они конституируют его в качестве этнического»7. Из сказанного следует, что «хотя в риторике участников и объяс-
5 Rothschild J. Ethnopolitics: A Conceptual Framework. New York: Columbia University Press, 1981. P. 2, 218-219.
6 Предотвращение региональных этнических конфликтов в Российской Федерации: Методические рекомендации I Под рук. А.С. Брод. М.: Academia, 2007. С. S.
7 Брубейкер Р. Этничность без групп. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. С. 42.
нениях здравого смысла этнические группы рассматриваются как действующие лица этнического конфликта, фактически главными деятелями большинства этнических конфликтов — а тем более с элементами этнического насилия—являются не этнические группы как таковые, а разного рода организации в широком смысле этого слова и их уполномоченные и облеченные властью представители. В числе организаций — государства... и их организационные составляющие... а также террористические группы, военизированные организации, вооруженные банды и свободно структурированные шайки; политические партии, этнические ассоциации, организационные структуры общественных движений, церкви, газеты, радио, телевизионные станции и т.д.»8.
Динамика этничности в целом и этнополитических конфликтов в особенности не может рассматриваться продуктивно вне поля развертывания процессов мобилизации. В работах, публиковавшихся на Западе по этнополитической проблематике, понятие «мобилизация» изначально было базовым. Американские социологи Н. Глейзер и Н. Мойнихен констатировали еще в середине 1970-х гг.: «Как политическая идея и как мобилизационный принцип этничность в наши дни распространилась по всему миру»9. Стала уже канонической ссылка на исследование Питера Ментцеля, считающего, что благодаря определению степени мобилизации (реакции) на политические действия можно установить различие между понятиями «этническая группа», «национальность» и «нация»: у этнической группы эта степень ниже, чем у национальности или нации — первая, обладая этническим самосознанием, не претендует на политическую автономию или независимость, в отличие от последних10.
Эту же мысль проводит и Карл Дойч: этническая мобилизация, в отличие от «дремлющей» этнической «данности» — расы или языка, предполагает базовое условие: национальному самосознанию должно предшествовать то, что оно будет осознавать. Отсюда обстоятельствами, порождающими мобилизованное состояние этнич-ности, выступают: 1) национальное самоопределение; 2) социально-экономическая модернизация; 3) политическая демократия. По мнению Дойча, именно мобилизация, возможно, в большей мере, чем другие атрибуты этничности, превращает ее в предмет не только этнологии, но и других социальных наук11.
8 Там же. С. 37-38.
9 Glazer N., Moynihan D.P. Introduction // Ethnicity. Theory and Experience / Eds. N. Glazer, D.P. Moynihan. Cambridge: Harvard University Press, 1975. P. 18-19.
10 MentzelP. Introduction: Identity, Confessionalism and Nationalism // Nationalities Papers. 2000. Vol. 28. No. 1. P. 7-8.
11 См.: Jackson R.N. Ethnicity // Social Science Concepts. A Systematic Analysis / Ed. G. Sartori. London: Sage Publications, 1984. P. 208-218.
Одно из самых релевантных определений этнополитической мобилизации дает Милтон Эсман: «...это процесс, посредством которого этническая общность политизируется во имя ее коллективных интересов и устремлений и затем организуется в качестве коллективного субъекта, обладающего ресурсами для осуществления политических действий»12. Обязательным условием развертывания процесса мобилизации является наличие оппонента, препятствующего достижению поставленной цели. Как отмечает американский социальный психолог Г. Таджфел, «простого чувства принадлежности к двум различным группам, т.е. социальной категоризации как таковой, уже бывает достаточно для порождения межгрупповой дискриминации в пользу собственной группы»13. Если же иметь в виду саму мобилизацию этничности, то это подразумевает ее превращение из культурного, социального или психологического фактора «в собственно политическую силу с целью изменения или закрепления сложившихся в обществе конкретных форм неравенства среди этнических групп»14. Эта новая политическая сила предназначалась для борьбы этнических общностей за ресурсный потенциал.
Условия разворачивания мобилизации, подъема этнополитиче-ских движений и, соответственно, обострения конфликтов зависят от экономических, политических, идеологических и иных ресурсов, доступных этническим группам. Для обозначения этой совокупности внутренних и внешних ресурсов и факторов, способствующих или препятствующих достижению целей движения, американскими исследователями Ч. Тилли, С. Тэрроу и другими было предложено понятие «структуры политических возможностей», которую они рассматривают как группу ресурсов, существующих в обществе и определяющих вероятность возникновения общественных движений, формы их деятельности и эффективность в решении поставленных задач15.
Исследование этнического конфликта в этом контексте требует ответа на вопрос: какие факторы являются определяющими, детерминируют его в первую очередь? Подходы, объясняющие причины этнонациональной мобилизации, можно свести к нескольким базовым дискурсам.
Экономические факторы и интересы рассматриваются рядом ученых в качестве важнейших катализаторов институционализации
12 Esman M. Ethnic Politics. Ithaca: Cornell University Press, 1994. P. 24.
13 Tajfel H., Turner J. The Social Identity Theory of Intergroup Behavior // Psychology of Intergroup Relations / Eds. S. Worchel, W.G. Austin. Chicago: Nelson-Hall, 1986. P. 13.
14 Rothschild J. Op. cit. Р. 2.
15См.: Tarrow S. Struggle, Politics and Reform: Collective Action, Social Movements and Cycles of Protest. Ithaca: Cornell University Center for International Studies, 1989.
наций и национальных движений. В рамках такого подхода основополагающим является тезис: в конечном счете основной причиной этнополитических конфликтов выступает экономика. Конкурентная борьба за обладание ресурсами разного рода порождает острые формы соперничества между этническими группами. Такая борьба неизбежна в условиях бедности и ограниченности ресурсов, однако наличие или появление новых богатств, в частности природных, также усиливают конфликт, увеличивая заинтересованность сторон в контроле над территорией. Более того, как показал ряд исследований, любые динамические изменения в экономике, а не только спад или депрессия, имеют тенденцию эскалировать межэтническое соперничество. Экономический подъем, увеличивая ресурсы этнического меньшинства, а следовательно, и его возможности предпринимать коллективные действия, может не устранять, а, напротив, стимулировать конфликт. Многочисленные факты подтверждают, что отсталые группы чаще выступают инициаторами этнического насилия, а более развитые — их жертвами. Ощущение отсталости в конечном счете интерпретируется однозначно: «Нас лишают права распоряжаться собственной судьбой». Нелестное сравнение с более развитой группой побуждает отсталые этнические общности использовать политическую систему для утверждения собственного достоинства.
Вместе с тем бывают ситуации, когда люди готовы идти на материальные лишения ради независимости: «Если мы сконцентрируем внимание на поведении этнических групп, а не специфических слоев, — пишет Д. Горовиц, — то окажется, что очень сложно увязать конфликт с экономическими интересами. Напротив, со всей очевидностью обнаруживается готовность этнических групп пожертвовать экономическими интересами ради иных выгод. Например, сепаратисты в самых разных регионах готовы мириться с экономическими потерями ради достижения независимости»16.
Экономические мотивы не могут сами по себе, в отсутствие фактора этничности, генерировать конфликт этнонационального характера. Некогда авторитетнейшая теория «внутреннего колониализма» британских ученых Т. Нейрна и М. Хечтера17, исследовавшая взаимосвязь этнонационализма с социально-экономическим статусом этничности и ее различных проявлений, оказалась не в состоянии объяснить возникновение национализма там, где статусные
16 Horowitz D. Ethnie Groups in Conflict. Berkeley: University of California Press, 1985. Р. 109.
17 Нейрн Т. От гражданского общества к гражданскому национализму: Эволюции мифа // Логос. 2007. № 1 (58). С. 14-33;ХечтерМ. Внутренний колониализм // Этнос и политика: Хрестоматия / Ред. А.А. Празаускас. М.: УРАО, 2000. С. 202-210.
характеристики национальных меньшинств стали сравниваться с положением групп этнического большинства нации — характерными примерами выступают в этом отношении Каталония и страна Басков в Испании, Богемия в составе Габсбургской империи и др. В сегодняшних условиях становится очевидно, что экономический прогресс не смягчает этнических устремлений, напротив, более развитые этнические общности не отказываются от своих этнопо-литических требований.
В результате ряд исследователей этноконфликтов отстаивают следующий тезис: люди поддерживают отделение потому, что иначе была бы поставлена под сомнение их этническая идентичность. Природу базовых противоречий между этносами эти исследователи видят в особенностях этнического самосознания и национального характера — сами по себе этнические деления порождают конфликтность. Базовой категорией данной парадигмы является понятие этнической границы, введенное Ф. Бартом18. Этническая граница трактуется не в смысле территориального расселения народов, а как субъективно осознаваемая и переживаемая дистанция, рассматриваемая в контексте межнациональных отношений. Этническая граница является актом сознания, а важнейший способ ее изучения заключается в исследовании этнической идентичности. Однако сравнительные исследования в области этнической конфликтологии продемонстрировали, в свою очередь, ограниченность и такого подхода: этнические конфликты зачастую возникают и в отсутствие языковых, конфессиональных или ментальных различий.
Проблема состоит в том, что значимость экономических факторов не является постоянной. Она зависит в том числе от особенностей этнического сознания, духовных черт и традиций народа. При условии доминирования генетических и культурно-исторических мотиваций роль экономики в большей степени второстепенна или производна. Там же, где в ментальности преобладают прагматизм, рационализм и гражданско-территориальные основания этнонацио-нальной идеологии, значение экономических мотивов может быть принципиальным или даже определяющим. На практике именно общий эффект материальных и духовных контрастов способствует формированию этнического самосознания и его политизации.
Более того, доказательств наличия прямых корреляционных зависимостей между экономическим ухудшением и уровнем озабоченности иммиграционными проблемами социологические исследования не приводят. Напротив, оказывается, что больше обеспокоено
18 Этнические группы и социальные границы: Социальная организация культурных различий: Пер. с англ. / Под ред. Ф. Барта. М.: Новое издательство, 2006.
этими проблемами население тех европейских стран, экономика которых в период кризиса 2008-2010 гг. продемонстрировала наибольшую устойчивость. Так, исследование Евробарометра 2010 г. показало, что уровень обеспокоенности населения наиболее высок в Бельгии, Австрии, Германии, Голландии — странах, экономика которых оставалась достаточно стабильной в условиях разворачивающегося кризиса. Вместе с тем в Испании, экономическая система которой подверглась серьезным испытаниям, показатель актуальности в общественном мнении проблемы иммиграции снизился с 64 % в 2006 г. до 7 % в конце 2010 г.19
Таким образом, состояние мобилизованности, как правило, возникает в результате сочетания множества побудительных мотивов: это и чувство ущемленности, и страх утраты ценностей и социального статуса, и угроза групповым интересам, и т.д. Вместе с тем, подчеркивают исследователи, необходимы и «позитивные побудители»: ожидания большего статуса или материальных выигрышей. Сами по себе чувство солидарности или моральный долг — отнюдь не всегда достаточны для эффективной мобилизации20. При этом важно подчеркнуть, что структура политических возможностей и потенциал массовой мобилизации зависят не только от объективных социально-экономических факторов. Так, программирование и активное использование контрэлитами средств массовой коммуникации способны создать социальный конфликт и мобилизационную ситуацию21.
В последнее время особенно заметна спекуляция на этнопо-литических проблемах, служащая средством достижения электоральных целей для многих европейских партий. С одной стороны, правые радикалы активно используют риторику для демонизации иммигрантских меньшинств, прежде всего мусульманской диаспоры, чтобы привлечь европейское население, недовольное складывающейся ситуацией; с другой стороны, для противников крайне правых «заигрывание» с представителями иммигрантских общин фактически является всего лишь циничным способом обретения сторонников в условиях электорального противоборства.
Следует отметить, что актуальность изучения технологического мобилизационного аспекта в современной политической реальности весьма высока: важно не только идентифицировать применение
19 Standard Eurobarometer 74. Public Opinion in the European Union, Autumn 2010: Report. Brussels: TNS Opinion & Social, 2011.
20 Esman M. Op. cit. P. 24-25.
21 Яницкий О.Н. Массовая мобилизация: проблемы теории // СОЦИС. 2012. № 6. С. 11.
технологий политического манипулирования для рекрутации социального ресурса в процессах мобилизации, но и разрабатывать эффективные механизмы противодействия подобным акциям. Попытки в данном направлении делаются22, однако очевидно, что для всестороннего и глубокого осмысления данной проблемы, перевода теоретических концептов в технологические наработки требуются серьезные усилия, особенно если иметь в виду радикальные изменения социумов в последние несколько лет.
В полиэтнических обществах, где в процесс образования нации активно вмешивается государство (причем часто оно играет гораздо большую роль, чем язык, религия, социокультурные основания), базой межэтнических противоречий может выступать политико-правовой фактор — кризис государства как социально-политического института. Нарушение внутригосударственного порядка заставляет искать новые территориальные, организационные, структурные формы (изменение границ, этнического состава населения и режима). Так, важнейшей причиной этнических конфликтов в России этнополитологи склонны считать асимметрию федерации, так как подлинная федерация — это государственное устройство, в котором его субъекты имеют равные права и выделяются по единому критерию, в России же существует явное правовое неравенство субъектов (республики, области и края обладают различной компетенцией), дополненное не всегда явными экономическими диспропорциями, обусловленными неравенством бюджетных распределений.
Как отмечалось выше, фактором этнополитических конфликтов/ мобилизации могут выступать сами процессы модернизации, призванные трансформировать социальную организацию «отсталых» этнических сообществ по моделям демократического порядка. На деле же эти процессы способны разрушать структуру внутренней социальной самоорганизации и основания коллективной исторической памяти социума. Характерными примерами несовместимости этнических форм этой самоорганизации со стандартами западной демократии являются публичная казнь, активность шариатского суда, решающего вопросы внутреннего государственного устройства этнического региона, выборы, которые представляются началом «демократизации», а в действительности так и не становятся основанием «демократического порядка».
Выделяя основные этапы мобилизационного процесса в этническом конфликте, исследователи обращают внимание, что формирование национальной традиции начинается на «верхнем»
22 Коммуникативные технологии в процессах политической мобилизации / Науч. ред. В.А. Ачкасова, Г.С. Мельник. М.: ФЛИНТА; Наука, 2016.
социальном уровне, когда ее составляющие сознательно отбираются, конструируются и распространяются теми, кто обладает властью или интеллектуальным влиянием. «Исследователи-эрудиты... "открывали" этническую группу и закладывали основу для последующего формирования "национальной идентичности"», — пишет чешский ученый М. Хрох23.
Конечно, статус и интересы политических и интеллектуальных элит не всегда позволяют реализовывать стратегию этнопредприни-мательства, манипулировать сознанием «этносов» и осуществлять их политическую мобилизацию. Кроме того, процессы этнопо-литической мобилизации обратимы, т.е. наряду с мобилизацией возможна и демобилизация. В этом случае исключительную роль играют: во-первых, объективный временной фактор — этнополи-тические установки могут доминировать в массовых ориентациях и представлениях людей, как правило, непродолжительно, преимущественно в период обострения межгрупповых отношений; во-вторых, субъективный фактор, характеризующий готовность политических элит к компромиссу, маргинализация этнических элит, своевременность и адекватное применение технологий и процедур разрешения конфликтов, реальное воплощение политических решений, способствующих снижению напряженности, и т.д. В то же время очевидно, что этничность в современном мире — один из наиболее выгодных ресурсов эскалации социальных конфликтов и развертывания мобилизации.
ЛИТЕРАТУРА
Бжезинский Зб. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2004.
БрубейкерР. Этничность без групп. М.: Изд. дом Высшей школы экономики,
2012.
Коммуникативные технологии в процессах политической мобилизации / Науч. ред. В.А. Ачкасова, Г.С. Мельник. М.: ФЛИНТА; Наука, 2016.
Нейрн Т. От гражданского общества к гражданскому национализму: Эволюции мифа // Логос. 2007. № 1 (58). С. 14-33.
Предотвращение региональных этнических конфликтов в Российской Федерации: Методические рекомендации / Под рук. А.С. Брод. М.: Academia, 2007.
Хечтер М. Внутренний колониализм // Этнос и политика: Хрестоматия / Ред. А.А. Празаускас. М.: УРАО, 2000. С. 202-210.
Хрох М. От национальных движений к сформировавшейся нации // Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 121-145.
Этнические группы и социальные границы: Социальная организация культурных различий: Пер. с англ. / Под ред. Ф. Барта. М.: Новое издательство, 2006.
23 Хрох М. От национальных движений к сформировавшейся нации // Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 129.
Яницкий О.Н. Массовая мобилизация: проблемы теории // СОЦИС. 2012. № 6. С. 3-12.
Esman M. Ethnic Politics. Ithaca: Cornell University Press, 1994. Glazer N., Moynihan D.P. Introduction // Ethnicity. Theory and Experience / Eds. N. Glazer, D.P. Moynihan. Cambridge: Harvard University Press, 1975. P. 1-28.
Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley: University of California Press,
1985.
Jackson R.N. Ethnicity // Social Science Concepts. A Systematic Analysis / Ed. G. Sartori. London: Sage Publications, 1984. P. 208-218.
Mentzel P. Introduction: Identity, Confessionalism and Nationalism // Nationalities Papers. 2000. Vol. 28. No. 1. P. 7-8.
Rokkan St., Urwin D. W. Introdution: Centres and Peripheries in Western Europe // The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism / Eds. St. Rokkan, D.W. Urwin. London: Sage Publications, 1982. P. 1-17.
Rothschild J. Ethnopolitics: A Conceptual Framework. New York: Columbia University Press, 1981.
Standard Eurobarometer 74. Public Opinion in the European Union, Autumn 2010: Report. Brussels: TNS Opinion & Social, 2011.
Tajfel H., Turner J. The Social Identity Theory of Intergroup Behavior // Psychology of Intergroup Relations / Eds. S. Worchel, W.G. Austin. Chicago: Nelson-Hall, 1986. P. 7-24.
Tarrow S. Struggle, Politics and Reform: Collective Action, Social Movements and Cycles of Protest. Ithaca: Cornell University Center for International Studies, 1989.
REFERENCES
Achkasova, V. A., and Mel'nik, G. S. Kommunikativnye tekhnologii vprotsessakh politicheskoi mobilizatsii. Moscow: FLINTA; Nauka, 2016.
Barth, F. (ed.) Etnicheskie gruppy i sotsial 'nye granitsy: Sotsial 'naia organizatsiia kul'turnykh razlichii: transl. Moscow: Novoe izdatel'stvo, 2006.
Brod, A. S. Predotvrashchenie regional'nykh etnicheskikh konfliktov v Rossiiskoi Federatsii: Metodicheskie rekomendatsii. Moscow: Academia, 2007.
Brubaker, R. Etnichnost' bez grupp. Moscow Higher School of Economics Press,
2012.
Brzezinski, Zb. Vybor. Mirovoe gospodstvo ili global'noe liderstvo. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniia, 2004.
Esman, M. Ethnic Politics. Ithaca: Cornell University Press, 1994. Glazer, N., and Moynihan, D. P. "Introduction," Ethnicity. Theory and Experience, eds. N. Glazer, D. P. Moynihan. Cambridge: Harvard University Press, 1975, pp. 1-28.
Hechter, M. "Vnutrennii kolonializm," Etnos i politika: khrestomatiia, ed. A. A. Prazauskas. Moscow: URAO, 2000, pp. 202-210.
Horowitz, D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley: University of California Press,
1985.
Hroch, M. "Ot natsional'nykh dvizhenii k sformirovavsheisia natsii," Anderson, B.; Bauer, O.; Hroch, M. et al. Natsii i natsionalizm. Moscow: Praksis, 2002, pp. 121-145.
Ianitskii, O. N. "Massovaia mobilizatsiia: problemy teorii," SOTsIS, No. 6, 2012, pp. 3-12.
Jackson, R. N. "Ethnicity," Social Science Concepts. A Systematic Analysis, ed. G. Sartori. London: Sage Publications, 1984, pp. 208-218.
Mentzel, P. "Introduction: Identity, Confessionalism and Nationalism," Nationalities Papers, Vol. 28, No. 1, 2000, pp. 7-8.
Neirn, T. "Ot grazhdanskogo obshchestva k grazhdanskomu natsionalizmu: Evoliutsii mifa," Logos, No. 1 (58), 2007, pp. 14-33.
Rokkan, St., and Urwin, D. W. "Introdution: Centres and Peripheries in Western Europe," The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism, eds. St. Rokkan, and D. W. Urwin. London: Sage Publications, 1982, pp. 1-17.
Rothschild, J. Ethnopolitics: A Conceptual Framework. New York: Columbia University Press, 1981.
Standard Eurobarometer 74. Public Opinion in the European Union, Autumn 2010: Report. Brussels: TNS Opinion & Social, 2011.
Tajfel, H., and Turner, J. "The Social Identity Theory of Intergroup Behavior," Psychology of Intergroup Relations, eds. S. Worchel, and W. G. Austin. Chicago: NelsonHall, 1986, pp. 7-24.
Tarrow, S. Struggle, Politics and Reform: Collective Action, Social Movements and Cycles of Protest. Ithaca: Cornell University Center for International Studies, 1989.
