CC BY
79
УДК 330.114.3 А.П. Заостровцев
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ АВТОКРАТИИ: БЕЛОРУССКИЙ ВАРИАНТ
Проведен экономический анализ особых взаимоотношений Республики Беларусь с Россией в целях выявления размеров межгосударственных трансфертов. Показано, что высокие темпы экономического роста Беларуси вызваны во многом российскими субсидиями и предоставлением ей привилегий в торговле с Россией. Интенсивное государственное вмешательство в белорусскую экономику и подавление частного бизнеса рассматриваются как средства усиления авторитарно-бюрократического правления.
Ключевые слова: автократия, субсидии, государственные интервенции, перераспределение, бюрократия.
Крах социализма и распад СССР в конце прошлого века создали предпосылки для перехода образовавшихся на его месте новых европейских государств к современным рыночным демократиям. В то же время они представляли собой настолько несхожие социумы, что, несмотря на наличие этих предпосылок, их будущие пути развития не только не сблизились, но стали во многих случаях принципиально разнонаправленными. Достаточно сравнить балтийские страны, вошедшие в Европейское Сообщество и относимые по всем международным классификациям к категории свободных стран, с расположенной рядом с ними Беларусью.
Согласно систематизации постсоциалистических стран по уровню гражданских и политических свобод организацией «Фридом хаус» (исследование «Переходные страны 2004») Беларусь была отнесена к категории «консолидированных авторитарных режимов» вместе с Казахстаном, Узбекистаном и Туркменией. Ее оценка в 6,54 балла оказалась второй с конца после Туркмении (6,88) по шкале, где 7 - самый низший балл [16]. Через год («Переходные страны 2005») ее рейтинг стал еще ниже - 6,64 [17]. Авторитарный характер своего правления не отрицает и сам президент Александр Лукашенко [12].
Режим президента А. Лукашенко отличается ограничениями экономической свободы. В ранжировании стран по степени ее присутствия (оценка организации «Херитэдж Фаундейшн») Беларусь получила 4,11 балла (низший балл - 5), что ниже, чем у всех стран СНГ, включая Туркменистан (4,04) [18]. «...Лукашенко строит государство, — пишет бывший его соратник А. Федута,
— отгороженное чуть ли не от всего мира. Что-то вроде Северной Кореи или Кубы. Лозунги, выдвигаемые им - например, о необходимости опираться исключительно на собственные силы, без учета общемировых тенденций - также вполне сродни идеям чучхе» [13. С. 655].
Однако, как показывает экономический анализ внешнеэкономических связей Беларуси с Россией, об «опоре на собственные силы» говорить вряд ли возможно. Экономический рост Беларуси во многом «спонсируется» Россией.
Экономический рост: «белорусская загадка» или плавание на буксире?
Республика Беларусь, как и другие страны СНГ, пережила период серьезного снижения объемов производства в течение 1992-1995 гг., когда были проведены первоначальные и весьма робкие шаги навстречу рынку. Однако реакцией на спад стало отнюдь не ускорение рыночных реформ. Беларусь не вела жесткой и последовательной макроэкономической политики, не осуществляла глубоких структурных и институциональных рыночных преобразований, не содействовала развитию частного сектора. С середины 1990-х гг. страна придерживается стратегии, основанной на восстановлении централизованного государственного контроля над экономикой и возрождении ряда необходимых для этого институтов.
В результате экономика Беларуси имеет ряд особенностей, отличающих ее от большинства других постсоциалистических стран. К ним относятся:
1) доминирование государственных или частично приватизированных предприятий в производственной и экспортной сферах;
2) активное вмешательство государства в деятельность предприятий (включая приватизированные), в том числе сохранение элементов плановой системы с установлением целевых показателей по объемам производства, ценам, темпам роста заработной платы и уровню занятости;
3) высокий уровень налоговой нагрузки и массовое перераспределение ради поддержки неэффективных предприятий и сохранения уровня занятости;
4) сильная зависимость от торговли с Россией и ее субсидий, слабая диверсификация экспортных рынков.
Однако несмотря на все это, спад в стране продолжался сравнительно недолго. Уже с 1996 г. в Беларуси началось восстановление объемов производства. Если судить по динамике национального выпуска, то Беларусь в 1990-е г. г. была гораздо ближе к самым «продвинутым» к рынку странам бывшего СССР, чем к России и Украине. Подъем начался всего лишь на год позже, чем в Балтии, а падение темпов роста в ответ на российский кризис 1998 г. было не столь существенным.
За 9 лет (1996-2004) непрерывного экономического подъема прирост ВВП составил 77,4%, или 6,6% в среднегодовом исчислении. В последние годы рост ВВП ускорился, достигнув 6,8% в 2003 г. и 11,0% в 2004 г. [15. Р. 213]. Вместе с тем поскольку первоначальная потеря объемов производства была большой, реальный ВВП достиг своего уровня 1991 г. только к 2002 г. Инвестиции восстановили свои совокупные потери первой половины 1990-х гг. фактически только к 2004 г. [8. С.7].
Если сосредоточить внимание на периоде 2000-2004 гг., который характеризовался более высоким ростом и снижением инфляции, то нетрудно за-
метить, что рост в Беларуси окажется несколько ниже среднего по СНГ (6,7% против 7,4%), тогда как измеренная по индексу потребительских цен инфляция - намного выше среднего показателя по СНГ (63,8% против 16,2%). Белорусская инфляция оставалась самой высокой в СНГ в течение последнего десятилетия, хотя она и имела, начиная с 1999 г., тенденцию к снижению — с 293,7% до 18,1% в 2004 г. [15. Р. 213, 221].
Устойчивый экономический рост внес свой вклад в заметное сокращение бедности при относительно стабильных и умеренных показателях неравенства. Удельный вес населения, живущего за чертой бедности (национальное определение), снизился более чем в 2,5 раза - с 46,7% в 1999 г. до 17,8% в 2004 г. [1. С.17]. Нетрудно заметить, что в масштабах республики это означает, что около 2 млн. человек (пятая часть ее населения) выведено из категории бедняков.
Опыт Беларуси во многом противоречит стандартной парадигме рыночной трансформации. Поэтому относительная стабильность ее экономики была даже названа западными экономистами «белорусской загадкой». Действительно, как пишет шведский экономист Андерс Ослунд, «движущей силой экономического оживления и подъема в подавляющем большинстве случаев были структурные реформы, прежде всего либерализация и приватизация» [17. С. 242]. В то же время в Беларуси хуже всего дело обстоит как раз со структурными реформами1. Откуда же тогда взялся экономический рост?
Казалось бы, оказывающий столь сильное стимулирующее воздействие на экономический рост России подъем мировых цен на углеводородное сырье должен был бы опрокинуть лишенную сырья и не очень-то конкурентоспособную на мировых рынках белорусскую экономику или по меньшей мере создать для нее серьезные проблемы. Однако на деле вышло все наоборот. Опять загадка?
Тайное становится явным, если прислушаться к тому, что отвечает С. Бо-гданкевич в интервью интернет-сайту polit.ru на вопрос о влиянии высоких мировых цен на нефть на белорусскую экономику: «Мы раньше думали, и я лично считал, что так как у нас своей нефти очень мало и мы зависим от энергоносителей, поступающих из России, то нам это будет невыгодно. Но оказалось, что мы занимаемся экспортом, спрос на нефтепродукты в мире огромен, все время цены растут, и это оказалось очень выгодным для Республики Беларусь в этих условиях. Мы пользуемся тем, что россияне нас очень любят и устанавливают более-менее льготные цены» [14].
1 Бывший председатель Национального банка Беларуси С. Богданкевич в своем интервью (апрель 2005 г.) интернет-сайту polit.ru так определяет вес частного сектора в белорусской экономике: «У нас частным сектором создается где-то 12% ВВП, конечно, по официальной статистике. К частному сектору относятся предприятия акционерной формы, но акционерная форма у нас от 60% до 90% — доля государства. То есть на самом деле это - не частный сектор. А если взять чисто частный сектор, то он занимает малый удельный вес, не сопоставимый ни с Россией, ни с другими странами» [14].
Итак, все дело оказывается в «любви», и материально эта любовь выражается в льготных ценах. Разумеется, в первую очередь, в льготных ценах на поставляемые из России газ и нефть. А Беларусь не только потребляет льготное сырье, но еще транспортирует его на мировой рынок, а также перерабатывает, и потом направляет туда же продукты нефтепереработки, естественно, по мировым ценам. Но насколько важны для Беларуси эти и другие российские подарки?
Эксперты Всемирного банка приводят частичные оценочные данные о трансфертах Беларуси российских ресурсов по сырой нефти и природному газу (табл. 1). Эти суммы рассчитывались как произведение объема экспорта и разницы в ценах российского экспорта в Беларусь и другие страны, не входящие в СНГ (скорректированной на различия в транспортных издержках). Естественно, что эти оценки следует рассматривать в качестве верхней границы, так как Россия поставляла и другим странам СНГ (включая Украину) энергоносители по сниженным ценам, а недостаточные возможности инфраструктуры (трубопроводы, морские порты, железные дороги) не позволяют перевозить всю экспортируемую нефть за пределы СНГ, где действуют мировые цены.
Таблица 1
Трансферты ресурсов Россией (по отдельным каналам $ млн.) [1. С. 161]
1999 2000 2001 2002 2003
Импорт сырой нефти из России 212,8 285,8 181,1 430,5 398,9
Импорт природного газа из России 868,2 836,2 787,2 758,5 740,8
Трансферт ресурсов для Беларуси с помощью бартера при реализации энергоресурсов 64,5 30,7 - - -
Итого 1145,5 1202,0 968,2 1217,7 1139,7
Всего, в % к ВВП 10,3 9,2 7,9 8,4 6,4
Внешнеторговый баланс Беларуси в части торговли энергоносителями в период 2000-2004 гг. улучшался. С 2002 г. Беларусь была в состоянии оплачивать свой импорт сырой нефти, включая ту его часть, которая шла на внутреннее потребление, за счет доходов от экспорта продуктов нефтепереработки, произведенных с использованием мощностей белорусских нефтеперерабатывающих заводов.
Нефтепродукты превратились в главную статью экспорта Беларуси. Удельный вес продуктов нефтепереработки в общем объеме экспорта Беларуси увеличился с 7,7% в 1998 г. до 26,2% в 2004 г. [1. С.143]. В последние годы рост экспорта нефтепродуктов обеспечивал прирост ВВП на 2-3 процентных пункта. И надо сказать, что Беларусь строит свою экономическую
политику в расчете на новые ценовые трансферты от России. По итогам 2005 г. Беларусь должна переработать 19,5 млн т нефти, а к 2015 г. собирается закупать в России до 25 млн т. Это позволит, при условии сохранения нынешней маржи, увеличить стоимость экспорта нефтепродуктов до $3,9-4,1 млрд. [2. С. 68].
Экономический рост Беларуси связан, конечно, не только с российскими субсидиями. Россия остается основным рынком для белорусских потребительских и инвестиционных товаров. Так, например, на долю России в экспорте Беларуси приходилось 41,5% в 1990 г. После приобретения Беларусью независимости, доля России в экспорте Беларуси возросла и в 1998 г. достигла своего максимального значения, равного 65,2%. Хотя в последнее время доля российских рынков несколько снизилась, однако на них все еще приходится около половины суммарного экспорта товаров2 [8. С.10].
Эксперты Всемирного банка констатируют, что ныне действующий между Беларусью и Россией Таможенный союз не является симметричным в плане доступа на рынок друг друга. С одной стороны, Беларусь проводит активную политику проникновения на российский рынок, используя для этих целей все возможности этого союза. С другой стороны, среди всех торговых партнеров России Беларусь по количеству защитных мер против российского экспорта занимает второе место после ЕС, в то время как российские защитные меры в отношении белорусского экспорта распространяются только на сахар3 [1. С.163].
Таким образом, в дополнение к субсидиям свободный (а точнее привилегированный) доступ на рынки России был одним из решающих факторов роста экономики Беларуси. Благодаря особым отношениям с Россией Беларусь смогла сохранить производственные мощности в промышленности лучше, чем любая другая страна СНГ, включая саму Россию. В то же время чрезмерная направленность экспорта на российский рынок отражает низкое качество экспортного потенциала Беларуси — значительная доля продукции, экспортируемой в Россию, не может быть реализована на других внешних
2 Здесь необходимо оговориться, что снижение - это не результат повышения конкурентоспособности товаров белорусской обрабатывающей промышленности на мировых рынках, а следствие роста цен на экспортируемую Беларусью во все больших объемах продукцию нефтепереработки. Если в экспорте Беларуси не учитывать энергоносители, то можно заметить, что доля ее экспорта в Россию не снизилась, а даже увеличилась — с 59,0% в 1999 г. до 60,9% в 2004 г. [1. С.160].
3 По оценке Минэкономразвития РФ в 2004 г. потери российских экспортеров от различных защитных мер, применяемых Беларусью в отношении товаров из России, превысили $250 млн. В частности, экспорт пива по сравнению с 2002 г. сократился на 60%, рыбы и морепродуктов - на 20%, а экспорт белого сахара и вовсе прекратился [1. С. 169].
4
рынках .
Во второй половине 1990-х гг. продукция белорусских производителей имела существенные ценовые преимущества по сравнению с российскими. Преимущества эти оказались важнейшим фактором роста белорусской экономики в тот период. В 1996-1999 гг. среднее соотношение цен производителей на белорусском и российском рынках составляло примерно 60% от соответствующего уровня в 1995 и 2000 гг. Однако главной причиной ценовых преимуществ было различие в уровне оплаты труда, а не более высокая производительность [1. С.70].
Ценовые преимущества позволили белорусским товарам занять свою нишу на крупном российском рынке и, таким образом, стали ключевым условием конкурентоспособности белорусских экспортеров. Когда в России после кризиса 1998 г. возобновился экономический рост, белорусская промышленность уже имела хорошие позиции на российских рынках, позволяющие извлечь выгоды из этого роста. Масштабы ценовых и рыночных преимуществ, сформировавшихся до 2000 г., обусловили дальнейший рост экспорта в Россию в 2000-2004 гг. несмотря на то, что ценовые преимущества стали существенно меньшими в 2000-2004 гг. по сравнению со второй половиной 1990-х гг.
Рост объемов белорусского экспорта более чем в два раза в 2000-2004 гг. был связан, конечно, не только с ростом спроса в России, но, как было показано выше, и с повышением мировых цен на нефть. Удельный вес ценового фактора в совокупном росте экспорта в последние годы существенен: в 2001-
2004 гг. около трети совокупного роста экспорта было обеспечено за счет благоприятного изменения цен [1. С.148].
Если суммировать приведенные выше цифры выигрыша Беларуси только от импорта и экспорта газа, нефти и нефтепродуктов за 2004 г., то получится, что особые отношения с Россией в этих вопросах принесли ей 7,9-8,9% ВВП. В целом же российские прямые и косвенные субсидии оцениваются независимыми экономистами в $3,5-4 млрд. По сути, через сложную систему субсидий Россия обеспечивает создание около 12-18% белорусского ВВП [2. С. 68].
Таким образом, «белорусская загадка», по большей части, находит свое объяснение в тех преимуществах, которые страна получает в отношениях с Россией. Оказалось, что экономика Беларуси, образно говоря, больше похожа не на мчащийся вперед под всеми парами быстроходный пароход, а на баржу на мощном буксире.
Белорусский госкапитализм: видимая рука рынка
Как известно, Адам Смит писал о «невидимой руке рынка». В XX в. этой «невидимой руке» пришлось серьезно потесниться под напором государств.
4 Следует заметить, что не только развитые страны, но даже и другие страны СНГ не особо жалуют продукцию белорусских предприятий. Об этом свидетельствует тот факт, что на долю российского рынка приходится 90% общего объема экспорта Беларуси в страны СНГ [1. С.143].
Затем в мире пошел обратный процесс, но Беларусь в XXI в. пока идет «другим путем». «Видимая рука» Александра Лукашенко постоянно рвется «рулить экономикой», командовать хозяйствующими субъектами. Во многом это устремление реализуется в рамках так называемой «квазибюджетной деятельности».
Что же такое квазибюджетная деятельность? По определению МВФ «операции бюджетного типа, которые осуществляются явным или неявным образом от имени правительства, но при этом не отражаются на счетах правительства, называются квазибюджетной деятельностью» [8. С.19]. Конкретные формы этой деятельности могут быть весьма разнообразными. К ним относят:
- субсидированное кредитование предприятий банковской системой;
- субсидирование за счет обменного курса в условиях режима множественных обменных курсов;
- финансируемые целевыми доходами внебюджетные фонды, расходы из которых осуществляются на определенные цели;
- предоставление нефинансовыми государственными предприятиями товаров и услуг по ценам ниже рыночных;
- перекрестное субсидирование в сфере государственных коммунальных услуг;
- контроль над некоторыми ценами и тарифами в целях поддержания или «защиты» определенных секторов или потребителей;
- некоторые операции банков или нефинансовых предприятий в целях оказания поддержки конкретным секторам, работникам или иным предприятиям;
- оказание поддержки определенным секторам или банкам со стороны центрального банка.
- принудительное повышение заработной платы, невзирая на издержки и производительность предприятий.
В последние годы Беларусь сократила масштабы квазибюджетной деятельности, что позволило добиться определенной макроэкономической стабилизации. Имели место унификация обменного курса и постепенное ужесточение денежно-кредитной политики. Прекращение кредитования банков и правительства на очень льготных условиях со стороны Национального банка Республики Беларусь благоприятно сказалось на снижении инфляции. В то же время многое из приведенного выше списка остается весьма характерным для Беларуси.
Фирменной отличительной чертой государственного управления ее экономикой является принудительное повышение зарплаты. В стране практикуется установление административного целевого долларового показателя заработной платы в масштабах экономики, который затрагивает как государственные, так и частные предприятия. Например, по решению правительства, к концу 2004 г. минимальная заработная плата должна была достичь эквива-
лента $190. До конца 2005 г. предписано обеспечить уровень зарплаты, равный $250 в месяц5.
Насколько завышается в результате зарплата? Одним из возможных способов оценки квазибюджетного компонента зарплаты является расчет размера превышения ее роста во внебюджетном секторе над ростом номинального ВВП в 2001-2004 гг. Данный подход дает примерно 3,6% ВВП в год в среднем за этот период. В Беларуси в течение последних 10 лет рост реальной заработной платы намного превышал рост производительности. Измеренный через реальный ВВП на одного работающего, он составил лишь 72-2/3 роста реальной заработной платы (в зависимости от того, производится ли ее дефляция на индекс потребительских цен или она выражается в долларах США) [8. С. 20, 26].
Завышение зарплаты усугубляется избыточной занятостью. Среди руководителей крупных государственных и приватизированных предприятий (с численностью работников свыше 500 человек) ее наличие отмечают 27%. Да и для предприятий с занятостью от 101 до 500 человек включительно этот показатель составляет 21%. В 2002 г. основной причиной такого положения дел 45% руководителей называли проблемы, которые могут возникнуть в отношениях с государством, в случае оптимизации занятости. В 2003 г. число таковых сократилось до 14%, но зато до 44% (с 24% в 2002 г.) выросло число тех руководителей, кто «не считает увольнение работников правильным подходом». Эксперты Всемирного банка в этой связи с иронией замечают возросшую способность руководителей предприятий «читать мысли правительства» [1. С. 222-223].
В результате, очевидно, что, во-первых, направленная на стимулирование спроса экономическая политика не может проводиться в течение длительного периода, не создав при этом проблем с финансированием обязательств или не стимулируя инфляцию. Во-вторых, хотя предприятия и могут оказаться в состоянии покрывать продолжающееся увеличение фонда заработной платы на протяжении нескольких лет, однако рано или поздно они лишатся возможности проявлять такую «щедрость» без разрушения капитала и падения рентабельности, т.е. без создания угрозы для своей жизнеспособности.
Главная же беда заключается в том, что искусственно высокие темпы роста фонда зарплаты ослабляют конкурентные преимущества белорусской экономики на столь важном для нее российском рынке. По сравнению с 1997 г. удельные расходы на рабочую силу в белорусской промышленности в 2003 г. были как минимум на 20% выше, чем в России [1. С. 81].
Директивное завышение фонда оплаты труда предприятий логически обусловливает крупномасштабную государственную поддержку реального сектора, которая, в сущности, есть не что иное, как скрытое перераспределение средств, источником которых являются как российские субсидии, так и ряд эффективно работающих белорусских предприятий. «Сложная и широ-
5 О том, что эти задания свыше выполняются не полностью, говорит хотя бы тот факт, что даже среднемесячная зарплата в 2004 г. составила $162 [9. С.15].
комасштабная система государственной поддержки реального сектора является отличительной чертой белорусской экономической модели. Правительство Беларуси проводит активную индустриальную политику, при которой большинство крупных предприятий могут в каждом конкретном случае оговаривать с правительством пакет стимулов и льгот по поддержанию своих программ по оздоровлению и развитию. Существование множества программ и получателей привело к тому, что система государственной поддержки стала чрезвычайно дорогостоящей, несбалансированной и непрозрачной» [1. С.45-46].
Государственная поддержка предприятий реализуется через квазибюд-жетную деятельность в форме бюджетных субсидий и кредитов, налоговых льгот, налоговых кредитов (в том числе в виде реструктуризации налоговой задолженности), правительственных гарантий по коммерческим кредитам, программ кредитной поддержки народного хозяйства (в виде льготных кредитов, выдаваемых по решениям президента и правительства), капитальных субсидий, грантов и т.д. Согласно расчетам экспертов Всемирного банка, общий объем средств, выделяемых правительством Беларуси реальному сектору (в том числе государственным банкам), находится на уровне 10% ВВП. По их оценочным данным, объем чистых субсидий в 2001-2004 гг. составлял в среднем 6% ВВП в год. Он сопоставим с общими государственными расходами на образование (6,3% ВВП). Самым субсидируемым сектором экономики является сельское хозяйство6 [1. С.48].
Картина была бы неполной, если не упомянуть государственный ценовой контроль, который играет весьма значимую роль в регулировании деятельности как государственных предприятий, так и частных компаний. Принимая разнообразные формы (введение ограничений по прибыли, установление фиксированных цен на товары и услуги, предельного уровня розничных цен и даже минимального их уровня), этот контроль не имеет явной тенденции к сокращению (табл. 2).
Таблица 2
Оказывают ли государственные органы влияние на ценообразование? (% утвердительных ответов) [1. С. 222]
Организационная форма предприятия 2001 2002 2003
Индивидуальный предприниматель 45 29 34
Негосударственное унитарное предприятие 49 60 62
Г осударственное унитарное предприятие 79 86 77
Общество с ограниченной ответственностью 56 66 63
Общество с дополнительной ответственностью 59 59 66
Закрытое акционерное общество 75 80 68
Открытое акционерное общество 85 76 76
6 Объем бюджетной поддержки сельского хозяйства в Беларуси в 2003 г. составил 4,3% ВВП. Для сравнения - аналогичный показатель для Украины был равен 1,65%; Венгрии - 1,44%; России - 0,95%; США - 0,73%, 12-ти ведущих стран ЕС - 0,68% [1. С. 259].
Режим тотального регулирования в экономике современной Беларуси эксперты Всемирного банка сравнивают с «реформаторской» моделью плановой экономики, которая осуществлялась в Польше и Венгрии в 1970-х гг., когда небольшим негосударственным предприятиям разрешалось производить ограниченный перечень товаров и услуг. На сегодняшний день в Беларуси, полагают они, доминирует культура такой модели. «Все предприятия -государственные или частные, крупные или малые — в значительной степени подвержены регулированию и контролю посредством различных методов и экономических инструментов. Государство, выполняя регулирующую роль и одновременно являясь источником субсидий и спроса, а не созидателем благоприятных условий для бизнеса, продолжает оставаться доминирующей силой в экономике страны» [1. С. 207].
Внешнее сходство с этой моделью, несомненно, имеет место. Однако, в сущности, белорусская общественная система довольно принципиально отличается от нее. Если «рыночный социализм» в Венгрии и Польше был все-таки в основе своей игрой по правилам (пусть эти правила были весьма неразумными с точки зрения экономической эффективности, сильно ограничивающими рыночное взаимодействие и не допускающими наличие многих необходимых институтов рыночной экономики), то постсоветская система в Беларуси (как и в ряде других стран СНГ) есть игра в рамках произвола. Правила здесь являются лишь некими начальными условиями «торга» между бизнесом и властью, когда бизнес стремится как-то договориться с бюрократией, которая может фактически переписывать эти правила по ходу игры, применяя их так, как сочтет нужным и выгодным. Когда же формально прописанные правила обильно дополняются и подминаются обычаями произвола, возникает экономика, которую можно назвать «экономикой по понятиям».
Вышесказанное можно неплохо проиллюстрировать на примере истории с так называемой «золотой акцией». В большинстве стран государство может воспользоваться правами по золотой акции только в отношении ограниченного круга действий, предпринимаемых советом директоров компании. Например, в Великобритании, Франции и Новой Зеландии права по золотой акции разрешают государству только накладывать вето на продажу крупных пакетов акций третьим сторонам, причем обычно исключительно из соображений национальной безопасности.
Власти же Беларуси - единственные, кто оставляет за собой право выпуска золотой акции после акционирования и приватизации компании. Механизм золотой акции был введен в 1997 г. Указом А. Лукашенко было установлено, что золотая акция может объявляться в любой компании, в которой государство владеет, по крайней мере, одной акцией (даже если это не было предусмотрено при акционировании), и наделяет государство правом налагать вето на решения акционеров по вопросам реструктуризации и ликвидации предприятия, изменения его капитала, порядка использования чистой прибыли и назначения руководителей компании.
1 марта 2004 г. президент подписал указ, значительно расширяющий сферу их применения. Согласно этому указу государство может не только
налагать вето, но также принимать самостоятельные решения в отношении предприятий с золотой акцией, в том числе по операционным вопросам, а золотые акции теперь могут вводиться во всех компаниях, изначально принадлежавших государству, даже если они на 100% приватизированы7.
В документе Европейского банка реконструкции и развития «Стратегия для Беларуси» по поводу указа о «золотой акции» говорится: «.Данный указ наделяет государство ничем не ограниченным правом контроля над предприятиями, в которых оно имеет “золотую акцию”». [11. С. 12]. В то же время эксперты Всемирного банка подчеркивают, что, несмотря на весь негативный резонанс (в том числе международный) указов о «золотой акции», в ней, в сложившейся в Беларуси общественной системе, нет особой необходимости, так как «государство может осуществлять свои полномочия и без введения в действие этого инструмента» [1. С.25].
Действительно, в условиях доминирования «неформального права» («понятий») и сервильного правосудия, произвольной и избирательной трактовки правил и их применения, невидимая «золотая акция» в каждом бизнесе и так принадлежит бюрократии. В Беларуси компании, доходы которых составляют в эквиваленте $150 тыс. и выше, становятся объектом интенсифицированного применения норм регулирования, а также взимания формальных и неформальных платежей. Белорусские деловые круги также отмечают наличие второго предельного уровня доходов, при превышении которого частная фирма не может работать (вне зависимости от готовности нести издержки, связанные с регулированием) без сильной поддержки и связи в политических кругах. В 2002 г. такой предельный уровень доходов составлял $3 млн., но в 2003 г. отмечалось его снижение до $1 млн. [1. С. 227]. Поэтому афиширование этой «теневой золотой акции», превращение ее в формальную в правовых актах можно отнести либо на счет личной экстравагантности А. Лукашенко, либо рассматривать как попытку как-то упорядочить грабеж, масштабы которого могут достигать таких величин, что затрагивают интересы самого автократа.
Государство, конечно, сильнее прессует частный бизнес, точнее, новый частный сектор. Эксперты Всемирного банка отмечают существенные различия в режиме регулирования традиционных и вновь созданных частных предприятий (табл. 3).
Однако «античастная» направленность режима регулирования, как указывается в том же исследовании Всемирного банка, еще не означает, что государственные или частично государственные предприятия испытывают
7
На 1 апреля 2005 г. право «золотой акции» действовало в отношении пяти акционерных обществ, находящихся в республиканской собственности (завод по производству холодильников, два обувных предприятия, кондитерская и швейная фабрики) и пяти акционерных обществ, находящихся в муниципальной собственности (два предприятия розничной торговли, швейная фабрика, молокозавод и моторемонтный завод). Предприятия, как видим, несколько «далекие» от национальной безопасности.
меньшую нагрузку в плане административного контроля. Зачастую они подвержены более интенсивному вмешательству в их деятельность, что включает в себя надзор не только за стратегическими решениями руководства, но и мониторинг за каждодневной деятельностью посредством установления целевых показателей по объемам выпуска, зарплате и многочисленным другим аспектам [1. С. 227].
Таблица 3
Различия в условиях регулирования деятельности новых и традиционных предприятий [1. С. 208]
Новый частный сектор Традиционные предприятия, как государственные, так и приватизированные
Г осударственная поддержка Лишь около 20% предприятий получают какую-либо поддержку со стороны государства. В большинстве случаев поддержка ограничивается льготным режимом налогообложения малых и средних предприятий. Свыше 50% государственных и около 45% бывших государственных предприятий получают государственную поддержку в виде льготных кредитов, реструктуризации налоговой и иной задолженности, списания долгов и иных субсидий.
Конкуренция Неофициальные барьеры созданию новых предприятий, закрепление за государством исключительного права на оказание пользующихся повышенным спросом услуг и осуществления импортных поставок; сегментация рынка посредством открытых административных мер и неформальных взаимоотношений / платежей. Продолжающееся расширение перечня монополистов и/или товаров особой (социальной) значимости, на которые распространяются правила дополнительного контроля и регулирования.
Механизмы контроля Различное исполнение на практике существующих законодательных норм, например проведение жестких и частых проверок. При помощи механизмов регулирования, реализуемых в основном посредством контроля за принятием решений и установления целевых показателей по объемам производства, зарплате и др.
В условиях манипулируемого правосудия, когда судебные органы сами становятся частью бюрократической машины, государственное регулирование является лишь по форме совокупностью правовых актов, а в действи-
тельности оказывается набором инструментов вымогательства так называемой «административной ренты» у хозяйствующих субъектов8. Можно сказать, что государственное регулирование служит здесь лишь более «изящным» и скрывающимся под покровом легитимности инструментом выбивания дани, чем утюг и паяльник примитивных бандитов-рэкетиров. Возникает своего рода «теневая налоговая система» в пользу привилегированного сословия, каковым является чиновничество. Она представляет собой главную привилегию неономенклатуры постсоветских автократических государств.
Рассмотренная система строит контроль за бизнесом также на основе «презумпции виновности». В ней правила устроены так, что бизнесмен, ведя бизнес, не может их не нарушать9. В таком случае он виновен «по определению». Его выживание определяется тем фактом, что «чиновникам нужен объект для поборов, без которого их существование было бы куда скромнее» [2. С. 68].
В этой системе борьба за потребителя между предприятиями в значительной мере вытесняется поиском ренты - соревнованием хозяйствующих субъектов за расположение чиновников к себе и противодействие с их помощью конкурентам. Преуспеть здесь означает не выпускать лучшую продукцию, а предложить себя в качестве «дойной коровы» влиятельным должностным лицам в обмен на льготы и/или подавление тех, кто может потеснить эту «корову» с рынка в условиях честной конкуренции. В обществе рентоискате-лей колоссальные ресурсы растрачиваются впустую; его влияние на хозяйственную жизнь аналогично ущербам от природных бедствий с той лишь разницей, что это - рукотворные «цунами» и «землетрясения».
Однако в этом случае закономерно возникает вопрос: если все это столь неэффективно, то почему тем не менее президент А. Лукашенко пользуется достаточно ощутимой народной поддержкой? Почему бы не выбрать лучшую жизнь?
Отнимай, раздавай и властвуй
Целью А. Лукашенко вовсе не являлось превращение Беларуси в государство со сравнительно благополучной рыночной экономикой, некое подобие Чехии или соседних балтийских стран. Следуя оруэлловской максиме «цель власти - власть» [5. С.178], он не мог допустить, чтобы экономика строилась на свободном взаимодействии хозяйствующих субъектов, чьи права собственности стоят на независимых от воли чиновников основаниях. Диктатор, стремящийся к абсолютной власти, справедливо видит в свобод-
8 «Сильный руководитель-клептократ, имея дело со слабыми партнерами в частном секторе, не только получает солидную ренту, но и заставляет государство функционировать так, чтобы создавать себе все новые и новые способы извлечения теневых доходов» [10. С. 166].
9 Налоговая система страны такова, что средний и малый бизнес со 100 рублей прибыли должен платить 122 рубля налогов, что толкает бизнес к «налоговой оптимизации» [2. С. 68].
ном рынке своего могильщика. Поскольку если рынок действительно свободный, а права собственности неприкосновенны, то кто тогда запретит владеть телеканалом или печатными СМИ, финансировать оппозиционные партии и их политические кампании? Кто станет выполнять произвольные указания сверху о выделении средств на те или иные конкретные нужды носителей государственной власти в стране? И наконец, кто будет благодарить диктатора за «счастливую жизнь», когда эта самая жизнь будет восприниматься многими результатом собственных усилий, ума и таланта?
В результате отказ от массовой приватизации или целенаправленное разорение процветающего частного бизнеса, если взглянуть на них с позиции реальных, а не воображаемых целей, А. Лукашенко, являются вполне рациональными. И то, и другое закрепляет контроль бюрократии над экономикой, что гораздо важнее для поддержания монополии на власть президента и его окружения, чем чисто экономические успехи фирм. Более того, последние даже опасны, если они достигаются вне рамок этого контроля. Если монополия на власть несовместима с эффективной экономикой, то пусть будет хуже экономике.
Декларируемая в такой системе частная собственность куда ближе не к полноценной собственности в правовом обществе, а к «условному владению» (термин, введенный американским историком Ричардом Пайпсом). В фашистской Италии и нацистской Германии «была собственность в особом и ограниченном смысле слова - не та бесспорная собственность, которую утверждали римское право и Европа девятнадцатого столетия, а скорее условное владение, оставлявшее государству, высшей власти право вмешательства и даже конфискации имущества в случае, если, по ее мнению, им неправильно пользовались» [7. С. 283].
Режимы А. Лукашенко и Б. Муссолини (и их лично) роднит принципиальное неприятие неотчуждаемых прав и личных свобод. В подобного рода режимах государство является верховным собственником, его решения всегда и во всем приоритетны и неоспоримы. Если индивид и наделяется какими-то правами, то только по милости государства, с его дозволения. В случае «государственной целесообразности» их можно и отобрать, передать другому и т.п. «Индивид имеет права постольку, поскольку их дает государство; поскольку эти права соответствуют природе суверенного всемогущего государства, но сам он государству неограниченно обязан» [3. С.112].
В общественных устройствах такого рода слово «государство» фактически означает «бюрократия», поскольку власть здесь собирает в одно целое все ее ветви, которые составляют в правовом государстве систему так называемых «сдержек и противовесов» в силу их разделения. Бюрократом становится и парламентарий, и судья. Власть же лишь по инерции называется исполнительной. По сути, ее следовало бы называть повелительной. Ей ведь никто не делегирует полномочий, она их просто берет по праву силы.
Само собой разумеется, что бюрократия составляет социальную базу режима Лукашенко. У нее статус привилегированного сословия, о чем говорят не только немалые должностные привилегии, но и колоссальные возможности по присвоению «административной ренты» в силу произвольных властных полномочий и отсутствия независимого политического и общественного
контроля за ее действиями. Но только ли ее поддержкой определяется прочность режима?
В Беларуси множество тех, кто занят на нерентабельных предприятиях. В рыночной экономике им пришлось бы искать другую работу и нести, по крайней мере, на первых порах немалые издержки приспособления к новой ситуации. Созданная же режимом А. Лукашенко система перераспределения гарантирует для них минимальную обеспеченность (скромно, но зато надежно).
«Любой белорусский предприниматель знает, что самые страшные поборы с бизнеса - не поборы бандитов-рэкетиров и не взятки чиновников-рэкетиров. Это «добровольно-принудительные» отчисления, которые он вынужден делать в счет социальных программ» [13. С. 366]. В Беларуси распространена практика закрепления за прибыльными предприятиями убыточных хозяйств, которые они обязаны содержать. При этом президент активно рекламирует ее («все люди хотят жить и получать зарплату») и особо свой личный вклад в ее осуществление. Он является лидером большинства, у которого страх перед рыночной модернизацией силен, а «стабильный минимум» — идеал благополучия.
В итоге режим Лукашенко образовал прочную социальную спайку привилегированной бюрократии и весьма обширной клиентелы, которая через перераспределительную политику высасывает соки из здоровой части экономики и не дает ей подняться на тот уровень доходности, которого она могла бы достичь10. С учетом крупных российских вливаний и невысокого уровня социальных запросов клиентелы режим пока располагает достаточными средствами обеспечить ее элементарный «прокорм» и, как результат, либо поддержку всех электоральных мероприятий, либо, как минимум, неучастие в политике вообще. Бюрократия и ее клиентела совместными усилиями создали и оберегают «закрытое общество Беларусь».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беларусь: окно возможностей для повышения конкурентоспособности и обеспечения устойчивых темпов экономического роста. Основной доклад. Страновой экономический меморандум для Республики Беларусь, 8 ноября
2005 года//Документ Всемирного банка. Отчет №32346-БУ //Ъйр:// 8Йеге-sources.worldbank.org/INTEBELRUSINRUSSIAN/Resources/446826-113232405095 /cem_by06_full.pdf.
2. Богданович А. Никаких чудес // Эксперт. 2005. № 47. С.64-68.
3. Лопухов Б.Р. История фашистского режима в Италии. М.: Наука, 1977. С. 383.
4. На чем держится власть Лукашенко? Интервью со Станиславом Бо-гданкевичем /http://www.polit.ru/analytics/2005/04/22/bel.html.
5. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М.: Прогресс, 1989. С. 311.
10 «Режим Лукашенко удерживается на равновесии трех составляющих— избирательного блока сельского населения и городских слоев, голосующих за стабильность и социальные льготы, и на тотальном контроле силовых структур за жизнью активной части населения» [14].
6. Ослунд А. Строительство капитализма: Рыночная трансформация стран бывшего советского блока. М.: Логос, 2003. С.720.
7. Пайпс Р. Собственность и свобода. М.: Московская школа политических исследований, 2001. С.415.
8. Республика Беларусь: отдельные вопросы II Доклад МВФ по стране .№05/217. Вашингтон (округ Колумбия): МВФ, 2005. http:llwww.imf.org Iexternallpubslftlscrl2005lruslcr05217r.pdf.
9. Республика Беларусь: статистическое приложение. Доклад МВФ по стране. .№05/218. Вашингтон (округ Колумбия): МВФ, 2005. http:llwww.imf. org Iexternallpubslftlscrl2005lruslcr05218r.pdf
10. Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы. М.: Логос, 2003. С. 356.
11. Стратегия для Беларуси. Одобрена Советом директоров 20 июля 2004 года: Документ Европейского банка реконструкции и развития. http:ll www.ebrd.orglaboutlstrategylcountrylbelaruslrussian/strtbeLpdf
12. Сумароков Б. Александр Лукашенко делится секретами процветания
II Известия. 2004. 15 окт..
13. Федута А. Лукашенко: политическая биография. М.: Референдум, 2005. С.704.
14. http:llwww. polit.ruIanalyticsI2004I10I15Iluka1.html.
15. IMF World Economic Outlook: Building Institutions. September 2005 http:llwww.imf.orglexternallpubslftlweol05l02lpdflstatappx.pdf.
16. Nations in Transit. 2004. http:llwww.freedomhouse. orglresearch Initransit I2004lnewdemocracy2004.pdf.
17. Nations in Transit. 2005 http:llwww.freedomhouse. orgltemplate. cfm?page =238&year=2005.
18. 2006 Index of Economic Freedom http:llwww.heritage.orglresearch Ifeatureslindex/indexoffreedom.cfm.
Поступила в редакцию 19.01.06
A.P. Zaostrovtsev
Political Economy of Autocracy: The Case of Belarus
The article presents economic analyses of the special relations between Belarus and Russia with the purpose of revealing the volume of inter-government transfers. The high growth rates of Belarus economy were explained as primarily the consequence of the Russian subsidies and privileges provided to Belarus at the Russian markets. Intensive and numerous state interventions together with repressions on private businesses are treated as the instruments of strengthening the power of autocratic rule.
Заостровцев Андрей Павлович
Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов.
191023, Россия, Санкт-Петербург, ул. Садовая, д.21.
E-mail: zao@mail.rcom. ru
