CC BY
863
соответствующее уточнение в текст ч. 2 ст. 163 УПК РФ, дополнив ее последнее предложение после слов «состав следственной группы объявляется подозреваемому, обвиняемому» словами «и потерпевшему руководителем следственной группы в трехдневный срок с момента вышесения постановления о создании следственной группы».
Это не повлечет никаких осложнений для расследования, но даст возможность сторонам более эффективно реализовывать свои процессуальные права.
Л.А. Подосинникова,
аспирантка МГЮА
ПОКАЗАНИЯ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ СВИДЕТЕЛЯ, СТАВШЕГО В ПОСЛЕДУЮЩЕМ ОБВИНЯЕМЫМ. ДОПУСТИМОЕ ЛИ
ЭТО ДОКАЗАТЕЛЬСТВО?
В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Данныш конституционный принцип был реализован и детализирован в ч. 1 ст. 75 УПК РФ: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса». В частности, законодатель относит к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.
Однако представители органов предварительного следствия — следователи органов внутренних дел и прокуратур, прокуроры и даже многие судьи считают данные нормы «слишком адвокатскими». Вот типичная позиция указанных лиц. Судья Крымского районного суда Краснодарского края В. Сероштан утверждает, что ст. 75 УПК РФ является средством недобросовестной дискредитации доказательств 1. Обосновывая свою позицию, судья пояснил, что схема таких действий достаточно проста. Сначала надо отказаться от защитника. Затем допрашиваемым дает любые, даже самые для себя невыгодные показания. Он может быть уверен, что они станут не-
1 Сероштан В. Порядок оглашения в суде показаний потерпевшего и свидетеля // Российская юстиция. 2003. № 1.
допустимыми доказательствами, если он не пожелает подтвердить их в судебном заседании При этом, как сам судья В. Сероштан, так и придерживающиеся его взглядов следователи и прокуроры, считают, что позиция законодателей в данном случае не согласуется с принципом, закрепленным в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК, состоящим в том, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Но, по моему мнению, при этом судья умышленно не учитывает и другой основной принцип уголовного процесса, производный от конституционного принципа презумпции невиновности — принцип защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Я считаю, что ст. 75 УПК РФ является своеобразным «реализатором» данного принципа на практике, детализирует и дополняет его.
Очень часто при производстве предварительного расследования, зная о возможном отказе обвиняемого от своих признательных показаний в последующем в суде, следователи придумывают различные способы процессуального закрепления таких доказательств. При осуществлении защиты по уголовным делам мной много раз были замечены типичные «схемы страховки» следователей от признания судами показаний подозреваемых и обвиняемых, данных в отсутствие защитника, недопустимыми доказательствами. Однако эти «схемы», по моему мнению, не выдерживают никакой критики, противоречат уголовно-процессуальному законодательству. Более того, в случаях, когда суд занимает беспристрастную, объективную позицию, «схемы» могут повлечь достаточно серьезные для следователя или прокурора последствия в виде признания целой цепочки доказательств недопустимыми, а в некоторых случаях — прекращение уголовного дела или вынесение оправдательного приговора. Но, тем не менее, в судах возникают по этому поводу серьезные споры между сторонами защиты и обвинения, а судьи зачастую не могут определиться в решении вопроса о признании доказательств недопустимыми, поскольку четкой, законодательно закрепленной позиции по данному вопросу нет.
Вот пример подобной «схемы».
Поскольку основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, а ч. 2 ст. 146 УПК РФ не обязывает орган дознания, дознавателя, следователя или прокурора в постановлении о возбуждении уголовного дела указывать конкретное лицо, в отношении которого возбуждается дело, указанные
1 Сероштан В. Порядок оглашения в суде показаний потерпевшего и свидетеля // Российская юстиция. 2003. № 1.
процессуальные лица очень часто возбуждают уголовное дело по факту, т.е. даже в случаях, когда имеется конкретное лицо, и имеются все основания подозревать его в совершении преступления (например, это подтверждают материалы проверки), в резолютивной части постановления о возбуждении уголовного дела следователь указывает только пункт, часть, статью Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании которых возбуждается уголовное дело, и не указывает, в отношении кого оно возбуждено. А между тем Приложения № 12, 13, 14 к ст. 476 УПК РФ предусматривают указание фамилии, имени, отчества подозреваемого в резолютивной части постановления. Безусловно, это не относится к преступлениям, когда на момент возбуждения уголовного дела установить подозреваемого не представляется возможным (например, в случае обнаружения неизвестного трупа с признакам насильственной смерти). И только Приложение № 15 к ст. 476 УПК РФ предоставляет следователю альтернативу — дело возбуждается либо по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, либо в отношении конкретного подозреваемого.
Для чего же следователи возбуждают уголовное дело по факту? А для того, чтобы лицо, которому предполагается впоследствии предъявить обвинение в совершении преступления, можно бышо бы допросить на начальной стадии предварительного расследования в качестве свидетеля. В ином случае, такое лицо с момента возбуждения дела приобретает статус подозреваемого, а следовательно, и приобретает соответствующие права, которые частично ограничивают возможности следователя. Кроме того, в случае, если такое лицо в последующем решит изменить свои показания или отказаться от них в суде в связи с тем, что они были даны в отсутствие защитника, закон не дает возможности для признания таких доказательств недопустимыми (по мнению следователей). Ведь ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относит только показания подозреваемого и обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде. А показания свидетеля, пусть даже если он впоследствии стал подозреваемым и обвиняемым, по мнению многих следователей, недопустимыми быть признаны не могут — нет ссышки в законе. Тем более, что в таком случае такое лицо можно привлечь к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ. А сторона обвинения в суде всегда сможет сослаться на подобные доказательства — показания свидетеля в подтверждение предъявленного обвинения.
В таких случаях органами предварительного расследования нарушается установленный порядок собирания доказательств — производится умышленная замена одного процессуального действия другим. При допро-
се в качестве свидетеля на предполагаемого обвиняемого очень часто оказывается давление, следователи не стесняются запугивать его возбуждением уголовного дела за отказ от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний.
Но судам при рассмотрении уголовных дел, когда возникают подобные ситуации, безусловно, следует признавать подобные доказательства — показания свидетеля, которому впоследствии в ходе предварительного следствия было предъявлено обвинение и который приобрел статус подсудимого при назначении судебного разбирательства, недопустимыми по следующим основаниям.
Пункт 2 ч. 2 ст. 74 УПК РФ допускает в качестве доказательств показания свидетеля. В соответствии с ч. 1 ст. 56 УПК РФ «свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний». Но, как справедливо заметил В. Будников 1, к предмету показаний свидетеля могут быть отнесены любые относящиеся к уголовному делу обстоятельства, в том числе связанные с личностью обвиняемого, потерпевшего, а также взаимоотношениями допрашиваемого с ними и другими свидетелями. Не понятно, каким образом свидетель, которому впоследствии будет предъявлено обвинение, будет допрашиваться относительно своей собственной личности и взаимоотношений с самим собой.
Кроме того, в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ при согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний. А в соответствии с ч. 5 ст. 164 УПК РФ при производстве следственных действий следователь должен разъяснить участнику уголовного судопроизводства его права, ответственность, а свидетелю, в частности, разъясняется ответственность, предусмотренная ст. 307, 308 УК РФ за заведомо ложные показания или отказ от дачи показаний.
Подозреваемый и обвиняемый ответственность за дачу заведомо ложных показаний или за отказ от дачи показаний не несут, поскольку они наделены возможностью защищаться любыми средствами и способами, не запрещенными законом, в том числе и путем дачи показаний, не соответствующих действительности. Ведь подозреваемый не должен доказывать свою невиновность, это органы следствия должны доказать его вину (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). И право отказаться от дачи показаний у подозреваемого (п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ) и у обвиняемого (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ)
1 Будников В. Субъект доказывания не может быть свидетелем по уголовному делу // Российская юстиция. 2002. № 8.
закреплено законодательно. Данные процессуальные возможности произ-водны от провозглашенного ст. 51 Конституции РФ права на защиту — «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом», т.е. у свидетеля и у подозреваемого или обвиняемого, как у участников уголовного судопроизводства, различная правовая природа, различный статус, различные права и обязанности, которые не могут быть взаимозаменяемы. Не зря в ст. 51 Конституции РФ указано, что именно свидетельствовать против себя самого никто не обязан.
На основе сведений, содержащихся в показаниях свидетеля, суд должен установить наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. А одним из условий судебного разбирательства является непосредственность и устность. Естественно, допрашивать в судебном заседании одно и то же лицо и в качестве подсудимого, и в качестве свидетеля суд не будет. Но у представителя обвинения в случае, когда подсудимый дает показания, существенно отличающиеся от тех, которые он давал на предварительном следствии при допросе в качестве свидетеля, имеется право ходатайствовать об оглашении таких показаний с целью устранения противоречий (п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ). А это может повлиять на оценку судом показаний подсудимого при вынесении приговора — ведь зачастую суды принимают за основу признательные показания, данные подсудимым на предварительном следствии, подвергая серьезной критике показания, данные в суде. Я считаю, что адвокатам во избежание подобных ситуаций еще на стадии предварительного слушания следует заявлять ходатайства об исключении из числа доказательств протоколов допроса в качестве свидетеля их подзащитного. Именно протоколов, а не самих показаний, потому что хотя в силу ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются как сами показания, так и протоколы следственных и судебных действий, протокол следственного действия — допроса свидетеля — является формой, в которую облекаются и посредством которой закрепляются показания. Следовательно, если суд на стадии предварительного слушания признает недопустимыми доказательствами протоколы допроса в качестве свидетеля на предварительном следствии подсудимого, эти доказательства теряют юридическую силу и лишают сторону обвинения возможности исследовать и использовать их в ходе судебного разбирательства. Тем более, что законодатель обязывает прокурора — сторону обвинения — опровергать доводы защиты, изложенные в ходатайстве о признании доказательства недопустимым на том основании, что оно было получено с нарушением требований закона.
Следовательно, допрашивая будущего обвиняемого в качестве свидетеля, под страхом уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ, в нарушение конституционного права на защиту, следователь нарушает установленный законом порядок сбора и закрепления доказательств, что влечет за собой признание таких доказательств недопустимыми, а следовательно, и невозможность использования данных об обстоятельствах дела, содержащихся в таких показаниях, при доказывании вины.
Н.А. Костикова,
соискатель МГЮА
ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ЗВУКОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ПОЛУЧАЕМОЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ КОНТРОЛЯ И ЗАПИСИ ПЕРЕГОВОРОВ
В настоящее время электронные средства коммуникации (телефон, пейджер, телефакс, радиосвязь) получили широкое распространение. Они используются человеком в качестве инструмента общения в повседневной жизни, а также и криминальными структурами при подготовке и совершении преступлений, в ходе сокрытия следов содеянного и осуществления противодействия расследованию. В связи с этим особую значимость приобретает вопрос о применении достижений научно-технического прогресса в процессе раскрытия и расследования преступлений, в частности, речь идет об использовании средств связи для получения криминалистически значимой информации.
В процессе общения по телефону или иным способом преступники и иные лица могут передавать друг другу сведения, представляющие интерес для правоохранительных органов. До недавнего времени получение таких сведений осуществлялось лишь в рамках оперативно-розыскного мероприятия — прослушивания телефонных переговоров — что вызывало и продолжает вызывать на практике сложности в приобщении материалов оперативной аудиозаписи к уголовному делу.
Вследствие вышесказанного возникла необходимость в расширении перечня следственных действий, что и было учтено законодателем при принятии УПК РФ 2001 г., в ст. 186 которого закреплены основные процессуальные правила производства контроля и записи переговоров.
Следует отметить, что контроль или подслушивание переговоров — один из наиболее древних методов добывания информации. Первоначально контроль речевой информации осуществлялся непосредственным способом, т.е. путем использования слухового аппарата человека. Недостатком данного способа являлось то, что он позволял улавливать речевые сигналы человека на небольшом расстоянии.
