CC BY-NC-ND
34
Н.А. Коротаев
Пограничные паузы как мера просодической интеграции
в устной речи: случай сложноподчиненных конструкций1
В работе рассматривается один из аспектов просодической организации сложноподчиненных конструкций в устной речи - длина пограничной паузы между частями конструкции. Показывается, что этот параметр, который можно использовать как формальный коррелят семантической интеграции, принимает разные значения для конструкций трех основных семантико-синтаксических классов - объектных, определительных и обстоятельственных.
Ключевые слова: устный дискурс, паузация, сложноподчиненные конструкции, членение дискурса, синтаксис и просодия.
1. Вступление
В центре внимания настоящего исследования - сложноподчиненные конструкции русского языка. Этот класс язы-ковыгх единиц многократно подвергался научного анализу на материале кодифицированного письменного дискурса, но куда в меньшей степени изучен как феномен устной речи. Между тем в устном модусе дискурса реализуется целый ряд свойств, рассмотрение которых в принципе невозможно в рамках письменного языка. Прежде всего, это просодические особенности поведения сложноподчиненных конструкций. В чем состоят эти особенности, и как на материале устного дискурса проявляются традиционные различия между семантико-синтакси-ческими типами конструкций?
Один из важных параметров просодической организации, который можно использовать для ответа на эти вопросы, - распределение пауз на границах между составляющими конструкции. Мы покажем, что данные пограничной паузации свидетельствуют о высокой степени семантической интеграции составляющих сложноподчиненных конструкций в целом, а также в известной мере коррелируют с традиционным делением сложноподчиненных конструкций на объектные, определи© Коротаев H.A., 2009
тельные и обстоятельственные. Материалом нашего исследования послужил корпус «Рассказы о сновидениях», состоящих из 129 устных рассказов детей и подростков об увиденном ими во сне. Подробное описание корпуса, а также изложение принимаемой нами модели порождения дискурса см. в книге «Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса»2.
2. Паузы и элементарные дискурсивные единицы
Паузы - неотъемлемая характеристика устной речи. По разным данным, они составляют около половины звучания любого естественного дискурса. Вместе с тем расположение пауз в потоке речи не случайно, а подчиняется определенным закономерностям. Несколько упрощая картину, можно сказать, что паузы бывают двух типов: сегментирующие и хези-тационные.
Сегментирующие паузы сигнализируют о завершении вербализации некоторого шага дискурса и о подготовке следующего шага3. С когнитивной точки зрения каждый такой шаг реализует один «фокус сознания»4; с языковой точки зрения - это единый просодический комплекс, в прототипическом случае представляющий собой простую предикацию (клаузу). Мы называем такие единицы элементарными дискурсивными единицами (ЭДЕ). Вычленение ЭДЕ в речевом потоке - центральный компонент анализа дискурсивной структуры, для реализации этой процедуры мы используем набор семантико-синтаксических и просодических критериев. Важно отметить, что наличие или отсутствие паузы при выделении ЭДЕ в расчет не принимается5. Вместе с тем анализ корпуса «Рассказы о сновидениях» показал, что 62.7% границ ЭДЕ паузы содержат. Появление таких пауз, которые также можно назвать пограничными, - физиологическая и когнитивная необходимость любого устного дискурса: оно, во-первых, связано с необходимостью сделать вдох после производимой на выдохе вокализации, во-вторых, позволяет говорящему произвести планирование своей речи в нормальном режиме.
Хезитационные паузы также связаны с планированием, но уже не с «естественным», каноническим его производством, а с разного рода нарушениями речевой программы - временными затруднениями, которые говорящий испытывает при развертывании своего дискурса. С логической точки зрения пограничные и хезитационные паузы не противопоставлены
друг другу: говорящий вполне может испытывать затруднения как внутри одной ЭДЕ, так и на границе между двумя ЭДЕ (в последнем случае чаще используются не абсолютные паузы, т. е. полное отсутствие вокализации, а заполненные - ээ, мм и т. д., которые сближаются с таким типичным симптомом хезита-ции, как удлинение гласных и согласных сегментов). Оценить общее число хезитационных пограничных пауз нелегко, а вот частота внутренних пауз, которые, по всей видимости, практически всегда указывают на хезитацию, известна. В корпусе «Рассказы о сновидениях» одна внутренняя пауза встречается примерно в каждой третьей ЭДЕ (точнее - 0.328 пограничной паузы на одну ЭДЕ). Если же взять за основу число границ между словами внутри ЭДЕ, то окажется, что только 12% таких границ содержат паузу6.
В дальнейшем мы уделим основное внимание пограничным паузам, однако приведенные выше данные о внутренних паузах также будут нам полезны.
3. Пограничные паузы в сложноподчиненных конструкциях
Как уже было сказано, прототипическая ЭДЕ представляет собой простую клаузу. В нашем корпусе к этому типу относятся более двух третей всех ЭДЕ (другие распространенные типы - это разного рода неполные, оборванные ЭДЕ, а также «малые» ЭДЕ, по синтаксическому объему уступающие клаузе). Соответственно, и один из самых стандартных случаев сочетания ЭДЕ - это сочетание двух или более клауз. Законы таких сочетаний, конечно же, отличаются от принципов построения сложных предложений в кодифицированном литературном языке7. В частности, само понятие предложения - если его вообще уместно использовать при анализе непринужденного устного дискурса - имеет тут явно иное содержательное наполнение. И все же на материале нашего корпуса достаточно надежно выделяется множество конструкций, весьма похожих на «привычные» сложные синтаксические структуры письменного языка. Составляющие этих конструкций представляют собой клаузы, и между ними наличествует отношение синтаксического подчинения, выражаемое, в частности, при помощи подчинительных союзов и союзных слов и/или специальных (нефинитных) форм глагола в зависимой предикации. Всего таких конструкций в корпусе содержится 348, одна из них приведена ниже:
(1) 049z 8
10.9 6. ■■■(0.6) Там ещё ■■(0.1) на /пути /-встречался= || "(0.1) встретился
-к-камен-нь... 14.9 7. --(0.4) на котором были разные \надписи.
Как видно из транскрипционной записи примера (1), на границе между главной и зависимой предикациями (строки 6 и 7) имеется пауза - как это и бывает в 62.7% границ ЭДЕ в корпусе. Однако для всего массива сложноподчиненных конструкций в корпусе такая ситуация не характерна: граница между главной и зависимой предикациями сопровождается паузой только в 32.9% случаев9, а в остальных случаях пограничная пауза отсутствует, см., например, следующие конструкции:
(2) 115п
28.4 24. "(0.3) мне почему-то казалось
29.5 25. что я должна всё /решить,
(3) 0^
44.7 22. ""(1.3) {ОТКАШЛИВАНИЕ 0.3} ""(1.0) /Мнеш постоянно' -(0.4) не
давали шумы на \у-улице с-спать,
50.8 23. потому что "(0.3) на' "(0.3) на /улице было много \-машин,
Итак, если для всего корпуса доля нулевых пограничных пауз составляет 37.4%, то для сложноподчиненных конструкций - 67.1%. Столь разительный контраст можно интерпретировать таким образом, что наличие или отсутствие пограничной паузы свидетельствует о различной степени семантической интеграции соседствующих ЭДЕ. Достаточно очевидно, что по сравнению с произвольным сочетанием ЭДЕ составляющие сложноподчиненной конструкции связаны более тесными семантическими отношениями, которые, собственно, и закреплены в грамматической форме. Преимущественное отсутствие пограничной паузы, таким образом, служит просодическим сигналом повышенной семантической интеграции. Еще выше степень семантической интеграции внутри одной ЭДЕ: как уже было отмечено, там паузы встречаются только в 12% межсловных границ. Все эти данные можно считать формальным подтверждением интуитивного представления о том, что сложноподчиненная конструкция - это «уже» не один минимальный дискурсивный шаг, но при этом и «не совсем» два.
Кроме того, можно предположить, что паузы на границе ЭДЕ, составляющих сложноподчиненную конструкцию, с большей вероятностью, чем произвольные пограничные паузы, имеют хезитационную природу. Частичным подтверждением этого предположения может служить тот факт, что такие пау-
зы несколько чаще, чем в общем случае (17.1% против 12.3%), реализуются как заполненные, см. следующий пример:
(4) 036z
25.1 26. ■■■(0.5) «Если вы не /пустите,
28.6 27. ээ(0.4) /я больше к вам /никогда не -приду-у!»
4. Пограничные паузы и семантико-синтаксические классы
4.1. Исходные предположения и данные корпуса
Целый ряд содержательных и формальных критериев указывает на то, что составляющие сложноподчиненных конструкций трех основных семантико-синтаксических классов проявляют различную степень внутреннего единства. Не углубляясь в подробности, можно привести следующие факты.
1. В объектных конструкциях зависимая клауза заполняет обязательную семантическую валентность главной предикации; в определительных и обстоятельственных конструкциях это чаще всего не так.
2. Объектные и определительные клаузы тем или иным образом включены в синтаксическую структуру главной предикации, тогда как обстоятельственная клауза присоединяется к главной на уровне всего предложения. Именно этот критерий положен в основу различения сложноподчиненных предложений нерасчлененной и расчлененной структуры в «Русской грамматике»10 (см. §§ 2765, 2947; предложения расчлененной структуры - это исключительно предложения с обстоятельственными придаточными). Сходная идея реализована в рамках референциально-ролевой грамматики Р. Д. Ван Валина и У. Фоли с ее тремя типами юнктивной связи: ядерным, центральным и клаузальным. Наиболее тесно входящие в конструкцию предикации связаны в случае ядерной юнкции, наименее тесно - в случае клаузальной юнкции; при этом существует соответствие между типом синтаксической связи и степенью семантической интеграции: в объектных конструкциях по большей части используется ядерная и центральная юнкция, в обстоятельственных - клаузальная11.
3. Для объектных конструкций в большей степени, чем для каких-либо других, характерна десентенциализация зависимой части12, в частности - использование номинализаций13. В нашем корпусе стремление объектных зависимых к десен-тенциализации проявляется в конструкциях с бессоюзными инфинитивами и инфинитивными оборотами, которые, в от-
личие от инфинитивных зависимых, вводимых союзами, не образуют отдельных ЭДЕ. В большинстве случаев речь идет о выражении того или иного объектного отношения (см. должна всё решить и не давали спать соответственно в (2) и (3)).
4. Наконец, в объектных конструкциях регулярно наблюдается грамматикализация главного предиката - явление, при котором этот предикат утрачивает существенную часть своих глагольных свойств и понижается в статусе до маркера того или иного грамматического значения (речь идет в первую очередь о некоторых употреблениях эпистемических и цитацион-ных глаголов14).
Итак, в целом составляющие объектных полипредикативных конструкций связаны между собой существенно теснее, чем части конструкций с сентенциальным сирконстантом. Что же касается определительных конструкций, то они занимают на шкале семантико-синтаксической связности промежуточное положение, частью своих свойств сближаясь с объектными, частью - с обстоятельственными. В данном разделе нас будет интересовать, согласуется ли эта шкала со степенью просодической интеграции, измеряемой в терминах пограничной паузации.
Для измерения просодической интеграции мы использовали четыре параметра: уже упомянутую долю нулевых пограничных пауз, среднее и медианное значения, а также долю пограничных пауз от 0.5 секунды и выше. Порог в 0.5 секунды выбран потому, что это значение является средним для пограничных пауз по всему корпусу (но при этом уже весьма высоким для сложноподчиненных конструкций: для них среднее значение составляет 0.2 секунды).
В том случае если степень просодической интеграции наивысшая в объектных конструкциях и самая низкая в обстоятельственных, среднее и медианное значения паузы, а также доля «длинных» пауз от 0.5 секунды на пути от объектных конструкций к обстоятельственным должны последовательно нарастать, а доля нулевых пауз, напротив, последовательно понижаться. Как станет видно из дальнейшего обсуждения, реальные данные, приведенные в таблице 1, согласуются с этим предположением лишь частично.
Прежде чем перейти к обсуждению полученных результатов, следует дать некоторые пояснения к представленной ниже таблице. Во-первых, в ней отдельно учтены обстоятельственные конструкции с постпозицией и препозицией зависимой части. Дело в том, что только конструкции этого семантико-
синтаксического класса допускают равновероятное расположение зависимой части как перед, так и после главной (объектные и определительные зависимые практически всегда находятся в постпозиции к матричной предикации). Кроме того, препозитивные и постпозитивные обстоятельственные клаузы существенно различаются семантически: в нашем корпусе предшествуют главной предикации чаще всего временные и условные зависимые, следуют за ней - причинно-следственные и целевые15.
Во-вторых, можно заметить, что общее число учтенных конструкций (337) не равняется сумме по столбцам со второго по пятый (343). Это связано с тем, что некоторые конструкции демонстрируют свойства более чем одного класса - и потому учитываются более чем в одном столбце таблицы, а другие, наоборот, не укладываются ни в один из трех основных классов16.
Таблица 1. Пограничные паузы в сложноподчиненных конструкциях сновных семантико-синтаксических классов
Объектные Постпоз. обстоят. Определительные Препоз. обстоят. Всего
Всего случаев 186 53 55 49 337
Среднее значение 0.14 0.20 0.23 0.38 0.20
Медиана 0.0 0.0 0.0 0.1 0.0
Доля нулевых пауз, в процентах 74.2 66.0 58.2 49.0 67.1
Доля пауз от 0.5, в процентах 11.3 15.1 18.2 28.6 15.7
4.2. Обсуждение результатов
Как и ожидалось, рассмотренные параметры пограничной паузации действуют согласованно: в столбцах 2-5 таблицы 1 степень просодической интеграции последовательно ослабевает слева направо, причем на левом полюсе шкалы располагаются объектные конструкции, а на правом - конструкции с препозитивными обстоятельственными зависимыми. Положение объектных конструкций не требует особых комментариев: оно согласуется с исходным предположением - как и тот факт, что на противоположном полюсе располагается один из позиционных подклассов обстоятельственных конструкций. Большего внимания заслуживают две другие тенденции.
1. Препозитивные обстоятельства в массе своей отделены от главной клаузы значительно большей паузой, чем постпозитивные. Одно из возможных (неформальных) объяснений этого факта состоит в том, что различия в значениях пограничной паузации связаны тут не со степенью взаимной интеграции составляющих конструкции, а с прагматическими особенностями порождения сложных синтаксических структур.
Когда обстоятельственная клауза располагается после вершинной предикации, в вершинной предикации обычно не содержится никаких формальных указаний на то, что дальше последует зависимая клауза. Чаще всего наличие обстоятельственной клаузы никак не вытекает из семантической и синтаксической структуры главной предикации - см., в частности, пример (3) выше. Мало чем может «помочь» слушающему и интонационное оформление: едва ли не любой вариант (подъем, падение или какой-либо другое движение тона в главном акценте вершинной предикации) вполне совместим с дальнейшим появлением как синтаксически зависимой, так и синтаксически независимой ЭДЕ. Таким образом, сравнительно короткая (в частности, нулевая) пограничная пауза выступает в данном случае важным индикатором содержательной связности конструкции, восполняя недостаточность лексико-син-таксических и интонационных сигналов.
При препозиции обстоятельственной клаузы дело обстоит совсем иначе. Вернемся к приведенному выше примеру (4). В нем налицо две важные особенности, противопоставляющие его примеру (3). Во-первых, в начальной ЭДЕ имеется формальный показатель подчинительной связи - союз если (так обстоит дело практически во всех обстоятельственных конструкциях с препозицией зависимой части, да и в явном большинстве сложноподчиненных конструкций всех классов в зависимой составляющей есть союз или союзное слово17). Во-вторых, зависимая ЭДЕ произносится с прототипической интонацией фазовой незавершенности (см., в частности, работу С.В. Кодзасова18, а также наше исследование о способах просодического оформления сложноподчиненных конструкций в корпусе «Рассказы о сновидениях»19). Эти два фактора в сумме обладают крайне высокой предсказующей силой: слушающий с наибольшей вероятностью ожидает немедленного появления синтаксически главной предикации. Соответственно, от говорящего уже не требуется дополнительно подчеркивать связность составляющих конструкции посредством короткой пограничной паузы,
и он может затратить больше времени на планирование и/или вербализацию второй ее части.
2. Безусловно противоречит первоначальным ожиданиям тот факт, что определительные конструкции располагаются на шкале просодической интеграции правее конструкций с постпозитивными обстоятельственными клаузами. Более того, даже если рассмотреть обстоятельственные конструкции с постпозицией и препозицией зависимой части как единый класс, они окажутся правее определительных по параметрам «среднее значение» (0.28 против 0.23) и «доля пауз от 0.5» (21.2% против 18.2%), но останутся пусть незначительно, но левее по параметру «доля нулевых пауз» (58.7% против 58.2%).
Можно было бы попытаться объяснить этот факт через противопоставление рестриктивных и нерестриктивных определительных клауз. Как известно, рестриктивное зависимое служит для идентификации референта определяемого им существительного, выделяя его среди множества аналогичных референтов. В нерестриктивном придаточном, напротив, не содержится идентификации референта вершинной именной группы: референт уже в достаточной степени определен при помощи других средств, и о нем просто сообщается некоторая новая информация (см., например, классическую работу Э. Кинана20; в концепциях Н.Ю. Шведовой и Е.А. Земской для этого же противопоставления используются другие термины: «ограничительно-выделительная» ув. «распространительная связь»21 и «собственно-определительная (идентифицирующая)» ув. «определительно-распространительная функция»22 соответственно). Поскольку нерестриктивные контексты демонстрируют ряд свойств, нехарактерных для сложноподчиненных конструкций23, можно было бы ожидать, что основной вклад в высокие значения пограничной паузации, отмеченные для определительных конструкций в целом, вносят нерестрик-тивные случаи.
Однако подобная логика на нашем материале «не работает». Прежде всего, несмотря на когнитивную значимость и обоснованность противопоставления рестриктивных и нерестриктивных зависимых, для большинства конструкций, встретившихся в корпусе, достоверно установить, к какому из этих двух типов они относятся, тяжело или даже невозможно: формальные показатели рестриктивности / нерестриктивно-сти обычно отсутствуют, исключительно семантические соображения помогают также далеко не всегда (собственно, именно поэтому мы и рассматриваем все определительные конструк-
ции как единый класс). Так, в приведенном выше примере (1), как представляется, невозможно отдать предпочтение ни ре-стриктивной ('встретился тот камень, на котором были надписи'), ни нерестриктивной ('встретился камень, на нем были надписи') трактовке.
Некоторые случаи все же можно считать очевидными, но нерестриктивных из них совсем мало, а для рестриктивных (всего - 22 примера) значения пограничной паузации мало отличаются от общего случая: среднее значение составляет 0.18, доля нулевых пауз - 59.1%, доля пауз от 0.5 секунды и выше -13.6%.
Таким образом, приходится признать, что с точки зрения пограничной паузации определительные полипредикативные конструкции ведут себя в нашем корпусе практически так же, как обстоятельственные. На шкале просодической интеграции оба этих класса явно противопоставлены объектным конструкциям, но между собой различаются незначительно.
5. Заключение
В работе был рассмотрен один из параметров просодической организации сложноподчиненных конструкций в устной речи - величина пограничной паузы между клаузальными составляющими конструкции24. Было продемонстрировано, что по сравнению с произвольным сочетанием двух элементарных дискурсивных единиц (ЭДЕ) сложноподчиненные конструкции характеризуются значительно менее продолжительными и более редкими пограничными паузами. В этом свете пограничные паузы в сложноподчиненных конструкциях сближаются с сугубо хезитационными внутренними паузами, встречающимися в пределах одной ЭДЕ. Данные пограничной паузации свидетельствуют о том, что части сложноподчиненных конструкций демонстрируют высокую степень просодической интеграции, отражающую их семантическую слитность.
Также было показано, что распределение пограничных пауз в сложноподчиненных конструкциях различных типов неравномерно: самые низкие значения зафиксированы в объектных конструкциях, самые высокие - в конструкциях с препозитивными обстоятельственными зависимыми. Этот факт согласуется с первоначальным предположением о том, что составляющие объектных конструкций должны проявлять максимальную степень просодической интеграции, а составляющие обстоятельственных конструкций - минимальную. В то
же время с первоначальным предположением не согласуются данные о том, что конструкции с постпозитивными обстоятельственными зависимыми имеют в целом более короткие пограничные паузы, чем конструкции с препозитивными зависимыми, а также о том, что в определительных конструкциях зафиксированы практически такие же значения пограничной паузации, что и в обстоятельственных.
Примечания
Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 07-06-00061а. Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса / Под ред. Кибрика А.А. Подлесской В.И. М.: ЯСК, 2009. См.: Levelt W.J.M. Speaking. From intention to articulation. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1989.
См.: Chafe W. Discourse, consciousness, and time. Chicago: University of
Chicago Press, 1994.
Рассказы о сновидениях. С. 59 и сл.
1222 внутренние паузы на 10 204 межсловные границы внутри ЭДЕ. См., в частности, работы ЛаптеваО.А. Русский разговорный синтаксис. М.: Наука, 1976; ЗемскаяЕ.А., КитайгородскаяМ.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981; Miller J., Weinert R.. Spontaneous spoken language: Syntax and discourse. Oxford: Clarendon Press, 1998.
Все примеры приводятся в транскрипционной нотации. После номера примера указывается идентификационный код рассказа в корпусе; каждая ЭДЕ записывается в отдельной строке, слева от транскрипционной записи ЭДЕ указывается время начала ее произнесения (за нулевую отметку принимается начало соответствующего звукового файла) и ее номер в рамках рассказа. Абсолютные паузы отмечаются при помощи определенного количества точек, после которых в скобках следует указание на их длительность с точностью до десятой доли секунды. Пограничные паузы пишутся в начале новой строки, а не в конце предыдущей. Подробнее о формате транскрипции см. в книге «Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса». С пограничной паузой произносятся 126 сложноподчиненных конструкций, без паузы - 211; еще в 11 случаях определить величину паузы невозможно, поскольку между синтаксически главной и синтаксически зависимой частями располагается ЭДЕ-вставка.
Русская грамматика / Под ред. Шведовой Н.Ю. Т. 1, 2. М.: Наука, 1980. Foley W., Van Valin R.D. Functional syntax and universal grammar. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P. 271. См: Lehmann Ch. Towards a typology of clause linkage // Clause combining in grammar and discourse / J. Haiman, S.A. Thompson (eds.). Amsterdam and Philadelphia: John Benjamins, 1988. P. 181-225. Среди прочих см. работы Ross J.R.. Nouniness // Three dimensions of linguistic theory / O. Fujimura (ed.). Tokyo: TEC, 1974. P. 137-258; Noonan M.
4
8
9
12
13
Versatile nominalizations // Essays on language function and language type / J. Bybee, J. Haiman, S.A. Thompson (eds.). Amsterdam: John Benjamins, 1997. P. 373-394; Horie K. Complement clauses // Language typology and language universals / M. Haspelmath (ed.). Vol. 2. Berlin: Walter de Gruyter,
2001. P. 979-993.
Cm.: DiesselH., TomaselloM. The acquisition of finite complement clauses in English: A corpus-based analysis // Cognitive Linguistics, 12-2, 2001. P. 97-144; Boye K., Harder P. Complement-taking predicates. Usage and linguistic structure // Studies in Language, 31 (3), 2007. P. 569-606; Коротаев H.A., Кибрик A.A., Подлесская В.И. Осложнения канонической структуры: на стыке моно- и полипредикативности // Рассказы о сновидениях. С. 268-288; Конструкции с цитацией, или «чужой речью» / A.O. Литвиненко, H.A. Коротаев, A.A. Кибрик, В.И. Подлесская // Рассказы о сновидениях. С. 288-309.
Конечно, жесткого запрета, к примеру, на препозитивное расположение причинной клаузы нет, но, как показано в ряде работ, в конструкциях с начальным и конечным положением придаточных одного типа обнаруживаются немалые содержательные различия. См., например: Thompson S.A Subordination and narrative structure // Coherence and grounding in discourse / R. Tomlin (ed.). Amsterdam: John Benjamins, 1987. P. 432-454.
Подробнее см.: Коротаев H.A. Просодическая организация сложноподчиненных конструкций // Рассказы о сновидениях. С. 490-492. Данные из: Коротаев H.A., Кибрик A.A., Подлесская В.И. Указ. соч. С. 247-249.
Кодзасов С.В. Фазовая символика тона // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Под ред. Арутюновой Н.Д. М.: Индрик,
2002.
Коротаев H.A. Указ. соч. С. 499-514.
Keenan E.L. Relative clauses // Language typology and syntactic description. Vol. 2: Complex constructions / T. Shopen (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1985. P. 141-170. Русская грамматика. §§ 2092-2094.
ЗемскаяE.A., КитайгородскаяМ.В., Ширяев E.H. Указ. соч. С. 260. См., например: КобозеваИ.М. О критериях иллокутивной самостоятельности частей сложного предложения // Труды Международного семинара «Диалог'99» по компьютерной лингвистике и ее приложениям. 1999. С. 133-137; Cristofaro S. Subordination. Oxford: Oxford University Press, 2003.
В других наших работах мы анализировали еще один параметр просодической организации - тип акцентной схемы, отражающий, по нашему мнению, способ распределения коммуникативной нагрузки между составляющими конструкции (см.: Коротаев H.A., Подлесская В.И. Фразовая акцентуация в сложных предложениях с постпозитивными придаточными в русском языке: опыт использования устного корпуса с просодической разметкой // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: по материалам ежегодной Международной конференции «Диалог 2008». Вып. 7 (14). М.: ИППИ РАН, 2008. С. 234240; Коротаев H.A. Указ. соч. С. 499 и сл.).
14
15
16
17
18
21
22
23
24
