Поездка в Чимион Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ПОЕЗДКА В ЧИМИОН

В конце 50-х годов мне пришлось пару лет работать техником-геофи-зиком одной из геолого-разведочных партии треста «Средазгеохимраз-ведка», проводящей поиски и разведку серных месторождений в Ферганской долине. Моя геофизическая роль заключалась в радиометрии всех объектов, которые изучались геол-партией и её отрядами в рамках так называемых массовых поисков урана для решения Атомного проекта. Об этой работе я рассказывал в очерке «Геологи в Атомном проекте» (БестНик, 2005. № 2. С. 22—25). Кроме напряжённой работы на основном месторождении Шорсу, где мы вели промышленную разведку серы, часто приходилось выезжать в отдалённые отряды, иногда на несколько дней. По обыкновению я записывал впечатления о своих маршрутах и одну из заметок о поездке в район нефтепромысла Чимион 20—22 июня 1958 г. предлагаю вниманию читателей.

АкадемикН. Юшкин

Чимионский поисково-разведочный отряд нашей партии заканчивал бурение первой скважины. Вторая скважина тоже была пройдена до 80 м. Накопилось порядочно керна — метров 150—180. Нужно было его проре-визовать на радиоактивность. Конечно, мне, занимающемуся массовыми поисками, необходимо было туда ехать. Пяти-шестичасовой путь на машине и день, проведённый в отряде, где имеется даже электричество, не требовали подготовки, и поэтому, когда прибыл к нам каротажный отряд, вызванный телеграммой из Ташкента, мы сразу же на их машине отправились в путь. С собой я взял только хороший, чувствительный, но слишком нежный полевой гамма-радиометр (ИГР), записную книжку, 25 рублей денег, да сунул ещё в ящик прибора восьмой томик Джека Лондона, чтобы не так скучно было ехать. Койку я надеялся найти на месте, спальный мешок в последний момент бросила в машину гречанка Марийка — наша завскладом. Мы поехали всемером — старший геолог нашей партии Н. Я. Яковлева, её дочка Ира, которая нередко сопровождала мать в командировках, я и четверо каротажников, включая шофёра, во главе с начальником

отряда Сашей Учителем. Все уместились в кузове.

Машина каротажников, хорошо подготовленная для долгих поездок, позволила расположиться с максимумом удобств. Ящики с приборами были покрыты войлочной кошмой, фуфайками, отделены от бортов тугими цилиндрами спальных мешков. От солнца защищает брезентовый тент, натянутый на железные дуги каркаса, к борту прикреплен бидон с водой, лебёдка покрыта брезентовым чехлом. Ничто не бренчало на ухабах. Расположились кто лежа, кто полулежа. Я предпочёл сидеть и любоваться окрестностями. Шофёр дал газ, и мы двинулись к Чимиону.

Саша Учитель с одним из рабочих — школьником, пристроившимся к отряду на время каникул, извлекли из вьючного ящика коробку с дорожными шахматами и, несмотря на тряску, стали самозабвенно сражаться.

Сначала наш путь лежал на Коканд. Довольно хорошая грунтовая дорога шла по правому берегу Ачиксу — небольшой речки, берущей своё начало в Ляканской долине из источников урочища Туз-Булак и сбросовых вод ирригационной сети. Долина её глубоко врезана в мощную толщу бактрийских конгломератов, круто обрывающихся по руслу. Повсюду на обрывах следы дефляции и эрозии. Вдоль дороги проскакивают оригинальные формы эолового рельефа: столбы, пирамиды, останцы в виде башен. На столовой вершине одного из эоловых останцев промелькнули два качающихся камня, обращённые острыми выступами друг к другу, как птицы клювами.

Русло реки извилистое, в её долине две хорошо выраженные террасы. Вода в речке синевато-серая из-за сбрасываемых вод флотфабрики Шорсу, которая, несмотря на многочисленные предупреждения и приказы, продолжает спускать в речку внушительные порции своих “хвостов”. Рудник сливает в её русло откачанные из шахты подземные сероводородные воды. У самой дороги промелькнуло ограждённое колючей проволокой место их сброса с предостерегающими надписями на русском и узбекских языках: “Не останавливайся! Газоопасно!”, “Келтал — газ!”. Под ними черепа со скрещённы-ми берцовыми костями.

Вот вынырнули из адыров (пред-

горных возвышенностей) на простор Ферганской долины. Узкая, с полкилометра, полоса её, прилегающая к горам, не плодородная — мелкие бугры, покрытые чахлыми редкими кустиками верблюжьей колючки. И как-то внезапно врываемся в сады, зелёные густые сады урюка, сплошная крыша винограда во дворах кибиток. Первый кишлак — Карим-Дувана. Почему он так называется? Карим — это имя, а “дувана”, вероятно, немного изменённое слово “дивана”, что означает дурак, слабоумный. Весёлое название для населённого пункта. Чем же прославился этот дурак? Вероятно, был каким-нибудь святым, ведь сама помешанность у мусульман, как и у многих других южных народов, считается священной.

Узбекские кишлаки весьма оригинальны. Среди сплошной зелени, когда ты глядишь сверху, трудно различить какое-либо строение, но стоит посмотреть с высоты нормального человеческого роста, как сразу же в глаза бросятся узкие извилистые пыльные улочки, ограниченные с обеих сторон высокими серыми глинобитными заборами — дувалами. В них кое-где небольшие дверцы, в которые еле пролезет человек, изредка двустворчатые ворота, иногда резные, с традиционными козырьками над ними. За дувалами кибитки — глинобитные узбекские дома с земляным полом, с навесом над дверями и окнами, с небольшой терраской. Но ближе к центру дома имеют более европейский вид. Через три километра — посёлок рабочих озокеритового рудника Шорсу, посёлок имени Жданова. Здесь другая картина. Серые и белые каменные коттеджи на 3—4 семьи утопают в сплошной зелени. Ровные широкие улицы, цветы под окнами. Греки-спецпереселенцы из Крыма, построившие посёлок и жившие в нём, внесли в здания крымскую архитектуру, устроили свои дворики по-крымски. И снова до самого Коканда кишлаки, между ними квадратики хлопковых полей с характерными для Ферганской долины култышками тутовых деревьев по краям.

За Яйпаном, расположенным в 12 км от рудника Шорсу, шоссе покрыто асфальтом. Машина резко увеличила скорость. В лицо ударил встречный ветер, смотреть трудно, поневоле щурятся глаза. На всей дороге у кишлаков,

у перекрёстков, у отдельных зданий кучки народа с поднятыми руками — просят подвезти до Коканда.

Мы посадили человек шесть узбеков — все пожилые и старики, в национальных халатах, тюбетейках, сапогах, несмотря на сильную жару. Один старик вскочил в машину на полном ходу, вызвав бурное удивление и восхищение. Оказалось, что сегодня какой-то мусульманский праздник и они спешат в город Коканд молиться.

Проехали большой Ферганский канал. Через километр дорогу вдруг перекрыл экскаватор, прокладывающий через нее оросительный канал. Объехать нельзя, одна военная машина, попытавшаяся это сделать, крепко застряла в кювете, пришлось нам возвращаться обратно до канала и ехать по его берегу. Канал тридцатиметровой ширины тянется по всему борту Ферганской долины, принимая в себя воды горных речек, сброшенные ирригационные воды и тут же направляя их на орошение.

В Коканде сделали остановку. Все разбрелись, кто по магазинам, кто сразу же бросился к буфету выпить пива или лимонада. После небольшой передышки двинулись дальше.

От Коканда дорога идет под сплошным шатром карагачевых деревьев, стеной стоящих по обеим сторонам дороги. Иногда карагач сменяется высокими пирамидальными тополями, и тогда кажется, что дорога проложена по какому-то длинному прямому коридору. Асфальт позволяет идти на больших скоростях — 50—65 километров в час.

Как кадры в кино сменяются кишлаки, поля, арыки; пулями проскакивают встречные машины. Мы уже миновали Молотово, Серово, Куйбышево. За ним дорога резко, почти под прямым углом меняет свое направление с юговосточного на северо-восточное. По краям дороги сплошные урюковые сады, но деревьев становится все меньше и меньше, и наконец мы едем по степи, покрытой какими-то мелкими кустиками и редкой желтой травой. Но безжизненной степь не назовешь. То здесь, то там встречаются отдельные кибитки, иногда европейские дома. Часто мелькают работающие экскаваторы, роющие каналы, по которым пойдет жизнь и в эту степь.

Вот большой весь в зелени кишлак, почти город — Алты-Арык. Проехав его, мы свернули с асфальтированной ленты шоссе Коканд—Фергана в какой-то саек, идущий с юга. Дорога снова врезается в адыры, по склонам те же формы выветривания, что и в Шорсу, но менее разнообразные. По правую сторону дороги часто попадаются устья скважин, которые легко узнать по буро-красным пятнам глинистого раствора вокруг них. Из некоторых вытекает вода, каждую каплю которой колхозники используют на орошение небольших участков. Это потрудились нефтяники, разыскивая новые нефтяные структуры. Слева речка, название которой я не знаю, видимо один из рукавов Исфайрам-сая или Шахимардан-сая. Мы едем по верхней ее террасе, нижние же возделаны, и вся долина речки представляет собой зеленую

ленту садов и хлопковых полей. Проехали цементный завод. Сырьем для цемента служат аллювиальные отложения речки, на которых часто мелькают небольшие карьерчики со стоящими под экскаваторами самосвалами. И вот за адырами, перед синими снежными кручами Алтайского хребта и более низкими, но все же стеной встающими горами Натранто распахивается новая необъятная долина, орошаемая Шахимардан-саем и Исфай-рам-саем. Проехав несколько небольших кишлаков, въезжаем в поселок Чимион. Это поселок нефтяников. Вокруг нефтяные вышки, резервуары с нефтью, в поселке большие мастерские и склады бурового оборудования. Место красивое. Здесь столько зелени, столько садов, столько урюка и яблок, сколько вряд ли увидишь даже в лучших местах Ферганской долины. В Чимионе открыт бальнеологический курорт типа Мацесты.

Нам нужно немного дальше, на самую южную из чимионских антиклиналей — Кзыл-Арчинскую, где работает наш отряд. Но попасть туда не так-то легко. Наш старший геолог, побывавший уже раз в отряде, не запомнил тех ответвлений дороги, по которым нужно ехать, и мы рыскали по улицам, между садами, по берегам арыков, расспрашивая дорогу. Но геологических названий структур, на которые мы ориентируемся, узбеки не знают, мы же не знаем местных названий. Случайно наткнулись на железный мост через один из арыков, который запомнился старшему геологу, и вырвались из плена

садов на северную окраину долины. Едем вдоль арыка. Невысокая конгломератовая гряда прорезана многочисленными сухими оврагами — саями, в один из которых мы и въезжаем. За поворотом вдруг появилась мачта самоходки ЗИФ-150, за нею — высокая тренога ЗИФ-300. Это наши буровые. Выскакиваем из машины. Всех «удачней» приземлилась старший геолог Наталья Александровна — она с лету хлюпнулась в лужу глинистого раствора со слоем нефти поверх нее. Кругом раздался смех. Я посмотрел на нее. Одетая в белую юбку, белую шелковую кофточку и белую же войлочную шляпу, она после такого прыжка приобрела весьма своеобразный вид.

Обе буровые не работали. На самоходке кончился бензин, а начальник отряда, уехавший за ним в Коканд, еще не вернулся. ЗИФ-300 был в аварии. Жили буровики километрах в двух дальше к востоку, в пустующей в летнее время школе. Кстати, я бы это здание ни за что школой не назвал — оно более походило на скотный двор. Две низкие комнаты с очень неровным земляным полом и потолком из какой-то травы, присыпанной сверху глиной, два небольших оконца, низкая дверь, непобеленные стены подчеркивали это сходство. Интересно, как здесь бывает во время занятий? Сейчас же это сооружение ничуть не располагало зайти внутрь. Буровики держали в нем продукты и свои вещи, ночевали же они в поставленной рядом десятиместной палатке и просто на улице. Около дома стояли стол, две длинные скамьи, и невдалеке, на борту ближнего арыка, был поставлен движок, по вечерам вырабатывающий электроэнергию, а днем накачивающий воду в цистерну водовозки. С буровиками жили младший геолог Маша и начальник отряда Умар, который сейчас отсутствовал.

Так как время близилось к вечеру, каротаж и замер керна начинать не было смысла. Каротажники поехали на рудник Кадамджаи, расположенный неподалеку, женщины пошли купаться в Шахимардан-сай, а я занялся изуче-

нием геологических журналов по скважинам.

Вечером сидели долго, кто читал, кто пил чай, а старший мастер Женя Корачев бренчал на гитаре и распевал песни под собственный аккомпанемент.

Следующие два дня — 21 и 22 июня — занимались каротажем. Каротаж продвигался медленно: то не было бензина, то не ладилась работа приборов, все же порастрясенных в дороге. Мой ПГР совсем сдал, и сколько я ни пытался его наладить, ничего сделать не удалось. Не могли помочь и каротаж-ники. Времени свободного было много, и я ходил знакомиться с геологией района, которая оказалась очень интересной. Она подробно описана в моем полевом дневнике. Ознакомившись с геологической ситуацией, я понял, что серы здесь не будет. Несколько структурно-тектонических и литологических фактов, на которые, к сожалению, не обратили внимание при проектировании работ, свидетельствовали об этом.

С буровых вышек открывается прекрасный вид на долину Шахимардана. Хорошо видны вдали белоснежные вершины Алтайского хребта, протяги-

вающиеся ближе них и непосредственно ограничивающие долину с юга горы Натранто высотою до 3290 м также местами покрыты снегом. Их прорезают ворота ущелья, из которого вытекает Шахимардан-сай. Западная часть долины покрыта сплошной зеленью садов, восточная же имеет вид плоской желтой равнины с кустами полыни, и только вдоль берегов Шахимардан-сая и других арыков тянутся зеленые ленты хлопковых полей и деревьев. У выхода из ущелья в долину реки виднеется яркое зеленое пятно. Это большой кишлак Вуадиль, ворота в знаменитый на всю Среднюю Азию Шахимардан, горный курорт, бывший оплот магометанства, а в послереволюционные годы басмачества, место зверской расправы над знаменитым узбекским поэтом, драматургом и композитором Хамзой Хакимзаде Ниязи. Вуадиль — прекрасное место. В нем находится один из лучших детских санаториев Узбекистана.

К вечеру 22 июня каротаж был закончен. Перекусив и попрощавшись, мы двинулись в обратный путь. Прошел он без всяких приключений, и часам к 10 вечера мы были уже в Шорсу.

Техник-геофизик Н Юшкин

Поздравляем!

Григория

Николаевича

Каблиса

с рождением

дочки

Таисии

Надежду Николаевну Панюкову с рождением внука Степана

Желаем крепкого здоровья детям, их родителям и, конечно, бабушкам.

Ответственные за выпуск

Т. И. Марченко-Вагапова, М. Н. Буравская

Компьютерная верстка

Р. А. Шуктомов, Г. Н. Каблис

Подписано в печать 09.03.2009

Тираж 300

Заказ 746

Редакция: 167982, Сыктывкар, Первомайская, 54

Тел.: (8212) 24-56-98 Факс: (8212) 24-53-46 Е-таі1: geopiint@geo.komisc.ru