CC BY
42
м. цёра унок «внук» < цёра «парень, юноша, молодой человек, сын» + унок «внук,внучка»;
м. пяльнерьвя «жена младшего брата» < пялъня «младший брат (по отношению к старшей сестре)» + рьвя «жена»;
м. стирдня «золовка (следующая по возрасту младшая незамужняя сестра мужа), дочь старшего брата мужа» < стирь «девушка, дочь» + идня «ребеночек»;
м. стирьсестраня «незамужняя сестренка» < стирь «девушка, дочь» + сес-траня «сестренка»;
м. урос идь «круглая сирота» < урос «сирота» + идь «ребенок»;
м. кумава «кума — крестная мать (по отношению к родителям крестника)» < кума «кума» + ава «женщина, жена, мать».
Имеются сложные лексемы, содержащие в качестве первого компонента термин родства, а второго — лексему мор, которая служит словообразовательным элементом лишь в терминах родства: авамор «женщина», атямор «старик» (Минь атяморсь мярнай да мярнай. —
Наш старик журит да журит), алямор «мужчина», стирьмор «девушка» (Вана стирьморсь колазе вальмять. — Вот девушка разбила окно), цёрамор «парень» (Минь цёраморсь ёрай рьвя-ямс. — Наш парень хочет жениться). Эти слова употребляются лишь в некоторых населенных пунктах мокшанских районов и отсутствуют в эрзянских районах. Н. Ф. Цыганов приходит к выводу, что «...слово мор в данных словосочетаниях употребляется в значении „человек" Это происходит потому, что указанные имена существительные передают значение естественного пола любого живого существа, сравни авакш „птичья самка", атякш „самец птицы, петух", ава-ка курка „индюшка" А слово мор употребляется для передачи значения человека женского или мужского пола» [ 1,
с. 328].
К сложным относятся и собственные имена замужних женщин, образованные от мужских имен способом словосложения: м. Васяря «жена Васи» < Вася + рьвя «жена», э. Колянизэ «жена Николая» < Коля + ни «жена» и др.
* * *
1. Цыганов Н. Ф. Следы этнонима «мордва» / Н. Ф. Цыганов // Этногенез мордовского народа Саранск, 1965. С. 323 - 330.
СОКРАЩЕНИЯ
м. — мокшанское, э. — эрзянское
Поступила 13.10.04.
«ПОЭТИЧЕСКИЙ МОРДВИН» В ТВОРЧЕСТВЕ В. В. БЕРВИ-ФЛЕРОВСКОГО
Ю. А. МИШАНИН, доктор филологических наук, О. А. АФРОСЬКИНА, аспирант
Культура, в том числе литература, мордовского парода самым тесным образом связана с культурой русского и других
пародов Урало-Поволжского региона. О вкладе этносов России в культуру друг друга авторитетно заявлял академик
© Ю. А. Мишанин, О. А. Афроськина, 2004
Д. С. Лихачев. «Как много ценного для
и
мировом культуры, — писал он, — дают народы Поволжья. Поволжья —поймите это! то есть пароды, живущие па великой русской реке Волге. А разве Волга не река и других народов — татар, мордвы, марийцев и прочих? Далеко ли от нее до народа коми или башкир? Сколько мы, русские, получили культурных ценностей от других народов именно потому, что сами давали им много» [10, с. 68].
Сегодня мы можем назвать имена пе
ки черпали воду и у которого мордвы поили лошадей» [7. с. 164].
Среди героев повести «Исай, молодой мордвин», чье лицо и высокий лоб «выражали ум и деятельные наклонности, а серые глаза, которыми он смотрел смело... производили впечатление энергии» [7. с. 165]. Показана и мордовка «Марья... воспитанная в скуке крестьянского семейного круга...» [7, с. 164].
Антиподом Марьи выступает ее родственница-солдатка — беспечная, веселая
одного десятка русских писателей, пуб- женщина, вокруг которой всегда собира-
лицистов, внесших свою лепту в раскрытие темы мордовско-русских межнациональных отношений. К литераторам, в чьих произведениях (художественных и публицистических) достаточно полно отразилась жизнь мордовского народа, прежде всего следует отнести Василия Васильевича Берви-Флеровского и Павла Ивановича Мельникова (А. Печер-ского).
В. В. Берви, известный социолог, публицист и беллетрист, был знаком читающей России под псевдонимом Н. Флеров-ский. Он родился 28 апреля (10 мая) 1829 г. в Рязани. Его детство прошло в имении отца в Бугурусланском уезде Самарской губернии (сейчас это Оренбургская область) [12, с. 241]. Видимо, там Василий Васильевич близко познакомился с жизнью мордовской деревни Байтер-миш, которую описал в беллетристическом дебюте — повести «В глуши». В произведении, опубликованном под псевдонимом В. Б-и в журнале «Современник» в 1856 г. [7, с. 163 — 228], рисуется картина нравов, устоев, традиций, быта мордовского пореформенного крестьянства. Оно открывается главой «Мордовская деревня»
Описывая «стан мордвов», неторопливо ведя повествование, В. Берви так рисовал окружающий ландшафт: «По обоим скатам оврага, как черные звери, гнездились отдельными кучками маленькие домики, и церковь стояла одна, на самом высоком месте... около этих избушек и по скатам стояли и двигались человеческие фигуры, мужчины и женщины, сверху донизу одетые в белое. Вереницы гу-
и
сеи спускались к грязной воде почти за топтанного ручья, из которого мордов
лись подруги-мордовочки, желающие послушать какую-нибудь «неприличную историю» или узнать очередную сплетню. Она обладала необыкновенным даром рассказывать анекдоты про мужчин и их волокитство и про то, как женщины их обманывают. Мордовки восхищались ее гра-
и
циознои живостью, взмахивали руками. «„Ой, какая, ой, какая!" — восклицали они в восторге и, кажется, готовы были ее расцеловать» [7, с. 163 — 164].
Несмотря на все тяготы жизни, жеп-щины-мордовки, по мнению В. Берви, обладают несгибаемой волей, трудолюбием, живым умом и «природной веселостью».
Не менее колоритен и образ зажиточного мордвина Ивана, который скупал хлеб у мордвы и продавал его русским промышленникам. Его «мордовский вкус» выдавала только белая рубашка, вышитая шерстью; говорил он то по-мордовски, то по-русски, чтобы показать, что он владеет и этим языком.
Писатель живописует праздник, когда «пуста была деревня», а «ярко освещенная солнцем зеленая равнина... усыпана белыми фигурами... как древние скандинавы, мордвы пили хмельное пиво... и диким ревом, как грохот грома, потрясался воздух» [7, с. 172].
В главе «Лесная порубка» рассказывается о случае, когда мордва деревни Байтермиш самовольно завладела лесом, граничившим с ее землей. Наконец, «хва-
и
тился» один умный помещик и «оттягал» его у нее. Узнав, что лес отмежеван, крестьяне всем селением направились туда и «вырубили, сколько могли», за что и должны были заплатить «по добровольной раскладке» [7, с. 175 — 176].
В произведении повествуется о дружбе Исая с русским кучером. Тот расспрашивал, хорошо ли они живут в своей деревне и одни ли живут или вместе с русскими, угощал его каким-нибудь лакомством, которое запас для себя. От него же Исай слышал рассказы «об удалых похождениях в больших селах и городах. А ничто не было в состоянии разжечь так кровь в мордвине, как удалые рассказы...»
[7, с. 218].
Заслуживает внимания реакция современников В. В. Берви-Флеровского на его дебют. Л. Н. Толстой писал Н. А. Некрасову: «Ну уж повесть моего казанского товарища осрамилась, да и „Современник" осрамился; я воображаю, как „Петербургские ведомости" нападут на несчастного Берви, да и есть на что. Недаром вы все скрывали это произведение и улыбались своей кошачьей улыбкой, когда об нем была речь. Мне кажется, никогда не было в „Современнике" напечатано такой дряни... Вы прочтите, я уверен, что вы не читали...» [13, с. 79].
Мнение Л. Н. Толстого о повести В. В. Берви разделяли и другие сотрудники «Современника», кроме, по-видимому, Н. А. Некрасова. В письме к П. В. Анненкову И. С. Тургенев писал: «На днях приехал сюда из Италии Толстой (Л. Н.)... Он мне читал кое-какие отрывки из своих новых литературных трудов, по которым можно заключить, что талант его далеко не выдохся и что у него есть еще большая будущность. Кстати, что это за г. Потанин, о котором так вострубил „Современник"? Действительно, он писатель замечательный? Дай-то бог, но я боюсь за него, вспоминая восторженные отзывы Некрасова о г.г. Берви, Надежди-
не, Панаеве...» [1, с. 533 — 534].
Можно предположить, что «В глуши» В. В. Берви была напечатана в «Современнике» по инициативе Н. Г. Чернышевского. Симптоматичны слова Л. Н. Толстого в письме к Н. А. Некрасову: «Вы прочтите, я уверен, что вы не читали». Это несомненный намек на то, что знаком с этой повестью и поместил ее в журнале Н. Г. Чернышевский [14, с. 18]. Высказывание Л. Н. Толстого «Мне кажется, никогда не было в „Современнике" напечатано такой дряни» звучит как осужде-
ние не только самого произведения, но и новой позиции, занятой журналом после появления в нем Н. Г. Чернышевского. Столь резкий отзыв, возможно, объясняется и тем, что публикация повести, не лишенной, естественно, недостатков, стала аргументом Л. Н.Толстого в его разногласиях с Н. А. Некрасовым и Н. Г. Чернышевским. В свою очередь, В. В. Берви-Флеровский в единственной литературно-критической статье «Изящный романист и его изящные критики», опубликованной в шестом номере журнала «Дело» за
1868 г., резко отозвался о «Войне и мире» Л. Н. Толстого [3, с. 23] .
Кроме повести «В глуши» в большом и разнообразном наследии В. В. Берви значительное место занимают и другие художественные произведения. Это автобиографический роман «На жизнь и смерть. Изображение идеалистов» (1877), повести «Галатов» (1879), «Забытая история» (1880), «Философия Стеши» (1882), «В медвежьем углу» (1886), «Как
дела делают» (1888) и др.
Сам В. В. Берви своим первым публицистическим выступлением в печати считал «Очерк судебного управления в Англии», увидевший свет в третьем номере «Журнала Министерства юстиции» в
1859 г.
В 1861 г. за защиту арестованных студентов — участников демонстрации в Петербурге публицист попал в число «неблагонадежных», а за выступление в поддержку тверских дворян (1862 г.), которые потребовали от правительства некоторой либерализации общественной жизни, в частности наделения крестьян землей за большой выкуп, он был помещен в психиатрическую больницу, где его продержали полгода, так и не обнаружив расстройства здоровья. В конце 1862 г. по высочайшему повелению В. В. Берви был сослан под надзор полиции в Астрахань и 5 лет находился в ссылке. По его подсчетам, он сидел в 32 острогах, несколько лет провел в одиночных камерах, проехал под жандармским конвоем 19 тысяч верст, по этапу пешком прошел
3 500 верст [12, с. 92].
В ссылке В. В. Берви напряженно занимался литературным трудом. В
1869 г. была анонимно издана его книга
«Свобода речи, терпимость и наши законы о печати», в которой он обосновал необходимость развития в стране провинциальной печати (журналов, газет), торговли книгами [4, с. 42 — 54]. Но главным для пего было изучение жизни народа: «... я желал на себе испытать всю трудность его положения, чтобы изображать его во всей его реальности» [5, с. 81]. Так родилась книга «Положение рабочего класса в России» [СПб., 1869], изданная под псевдонимом Н. Флеровский и заслужившая высокую оценку не только российской, но и западно-европейской прогрессивной общественности [2, с. 165]. Немало страниц в ней посвящено описанию жизни мордовского народа, среди которого, как отмечал автор, он «провел всю свою молодость и многих знал лично» [9, с. 193].
В главе «Астраханская губерния. Национальности» В. В. Берви-Флеров-ский указывал, что «мордвы имеют все свойства поэтической души», в их обществе «...нет недостатка сил и способностей, между мордвами и мордовками встречается достаточно красивых, сильных и энергичных личностей...» [6, с. 194]. В то же время публицист пишет о бесправном положении этих крестьян, бедности и грязи в их избах.
Незнание местным населением русского языка служило орудием обмана и злоупотреблений со стороны чиновников, которые вели дела только на русском, не обращая внимания на то, понимают их или нет. «Сотни тысяч татар, мордвы, чуваш, черемис должны выучиваться по-русски для того, чтобы говорить с одним чиновником, а так как выучиться не имеют ни средств, ни возможностей, то эта необходимость и является орудием бесчисленных обманов и злоупотреблений... Такому образу действия мы обязаны тем результатом, что инородцы восточного края никого так не дичатся, как русских, в особенности русских, одетых по-европейски... Злоупотребления по сбору податей, по требованию повинностей и выдаче квитанций превосходили даже всякое вероятие...» [6, с. 198].
Автор остро ставит актуальный и сегодня вопрос о подготовке национальных кадров, использовании местных языков в
практике государственного управления, изучении их в гимназиях и университетах. «Мы так привыкли к рутинным, или, лучше сказать, первобытным, взглядам на вещи, — писал В. В. Берви, — что нам даже кажется странным представить себе мордвина или черемиса чиновником, еще страннее нам покажется мысль вести переписку в присутственных местах и университетах. Между тем, что может быть справедливее мысли, что мордвин, чуваш или татарин, который платит такие же подати и отправляет такие же повинности, должен был бы пользоваться и теми же самыми удобствами со стороны администрации. Будет совершенно справедливо, если им будут управлять люди, знакомые с его языком и с его бытом, если он будет подавать бумаги на своем языке и если прямо к нему относящиеся бумаги будут на этом же его родном языке. Конечно, все это невозможно без того, чтобы сами органы власти не пополнялись мордовским и черемисским элементом»
[6, с. 199].
Достаточно современна и мысль В. В. Берви о еще большем сближении народов Поволжья с русским народом, «сильным средством для объединения которых было бы возвышение их собственной национальности...» [6, с. 199]. Характеризуя Россию как славяно-финское государство, он подчеркивал: «Искренний, тесный союз русских с финским племенем возможен и был бы для нас крайне выгоден... Если бы нам удалось поднять это племя, связать его посредством вышедшей из его среды интеллигенции, вникнуть в его потребности и удовлетворить их, мы бы сделали для себя несравненно более полезную вещь и западный край несравненно теснее связали бы с восточным, чем посредством попыток русификации, которые могут быть только неудачными... Мы должны проникнуться убеждением, что нам больше всего следует опасаться тех ложных, псевдопатриотических чувств и убеждений, которые в господствующем племени нередко распространяют искатели мест обогащения в надежде воспользоваться на счет подвластных; самая надежная политика это та, которая делает подвластные племена счастливыми» [6, с. 201 - 202].
Автор «Положения рабочего класса в России» предстал перед читателем не только как серьезный исследователь, но и как талантливый очеркист. Современники отмечали своеобразие стиля В. В. Бер-ви, его умение очень хорошо схватывать особенности характера каждого народа: «прямодушный калмык», «поэтичный мордвин», «талантливый малоросс», «ловкий, живой эпикуреец-татарин» [11, с. 363]. Насыщенная идеями гуманизма, уважения к малым народам России, эта работа В. В. Берви-Флеровского имеет важное этнокультурное значение. «Написанная кровью сердца, книга возбуждала в нас преданность и любовь к народу», — вспоминал О. В. Аптекмап [8, с. 129].
Как публицист В. В. Берви-Флеров-
ский выступал на страницах журналов «Отечественные записки», «Слово», «Дело», «Знание», «Русское богатство», «Русская мысль». Его многочисленные очерки и статьи охотно печатали газеты «Неделя», «Русские ведомости», «Новое время» и другие.
Энциклопедизм творчества В. В. Бер-ви, его мужественная, подвижническая жизнь, на деле воплощавшая принципы, за которые он боролся, были предметом внимания многих современников, в частности Л. Н. Толстого, В. М. Гаршина, В. Г. Короленко, вспоминавшего в «Истории моего современника» о В. В. Бер-ви как об одном из властителей дум передовой молодежи 70-х гг. XIX в. [12, с. 95].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Анненков П. В. Литературные воспоминания / П. В. Анненков. СПб., 1909.
2. Аптекман О. В. Берви-Флеровский: По материалам бывшего III отделения / О. В. Аптекман.
Л., 1925.
3. Берви В. В. Изящный романист и его изящные критики / В. В. Берви // Дело. 1868. X? 6. С. 23.
4. Берви В. В. Свобода речи, терпимость и наши законы о печати. 3-е изд. / В. В. Берви. СПб., 1872.
5. Берви-Флеровский В. В. Записки революционера-мечтателя / В. В. Берви-Флеровский. М.; Л., 1929.
6. Берви-Флеровский В. В. Избранные экономические произведения: в 2 т. Т. 1 / В. В. Берви-Флеровский. М., 1958.
7. Б-и В. В глуши: повесть / В. Б-и // Современник. 1856. ,4° 6. Июнь. С. 163 - 228.
8. Былое. 1922. № 19. С. 129.
9. К. Маркс и Ф. Энгельс и революционная Россия. М.: Политиздат, 1967. 810 с.
10. Лихачев Д. С. Заметки о русском / Д. С. Лихачев. М.: Сов. Россия, 1981. 71 с.
11. Маркс - Энгельсу. 12 февр. 1870 г. // Маркс К. Соч. 2-е изд. / К. Маркс, Ф. Энгельс. Т. 32. С. 362 - 365.
12. Русские писатели (1800 - 1917): биогр. слов: в 2 т. Т. 1 / Под ред. П. А. Николаева. М.: Сов. энцикл., 1989. 671 с.
13. Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями: в 2 т. Т. 1 / Л. Г. Толстой. М.: Госполитиздат, 1962. 719 с.
14. Эйхенбаум Б. Лев Толстой: Семидесятые годы / Б. Эйхенбаум. Л.: Сов. писатель, 1960. 295 с. Поступила 16.06.04.
