CC BY
29
УДК 894 612
Gadzhilova Sh.M, Ph.D., senior researcher, Department of Literature, Institute of Language, Literature and Art. G. Tsadasy, Dagestan FRC RAS
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
РOETIC CONCEPT OF SPACE AND TIME BY M. AKHMEDOV. The article is dedicated to the study of one of the problems of the poetry of the famous Dagestan poet, translator, publicist and writer M. Akhmedov. The poetic work of M. Akhmedov is a bright, but, as it follows, unexplored page of modern Avar and Dagestan literature in general. The poetic concept of space and time in M. Akhmedov's poetry is not only an unexplored layer of M. Akhmedov's philosophical lyrics, but also an interesting phenomenon in the development of modern Avar and Dagestan literature. The article provides an analysis of philosophical problems that until now have not become the object of scientific interest of Dagestan literary critics, in the process of work we relied on the works of Russian scientists, D.S. Likhacheva, M.M. Bakhtin, Yu.M. Lotman and others. In the article, for the first time, works are introduced into scientific circulation, in which the author raises the problems of spatio-temporal patterns, with special attention being focused on their artistic originality. The focus is on the philosophical problematic nature of M. Akhmedov's artistic quest, the author's attitude to the philosophical understanding of being, life, man, humanity and nature. The motives of the poet's artistic thinking, closely related to the categories of time and space, are revealed in the article through the analysis and comprehension of the author's poetic language, emphasizing the accuracy and expressiveness of linguistic forms and structures. The literary analysis of the philosophical works of M. Akhmedov, in order to identify some of the features of their poetics, compositional structure, imaginative system, in which space-time categories run like a red thread, are based on the best examples of the poet's philosophical lyrics. This allows to trace the development of national artistic traditions, using the example of M. Akhmedov's philosophical lyrics, and the experience of continuity in Avar literature.
Key words: poetry, space, time, motive of death, artistic thinking, phenomenon of border, reader's perception, heavenly space.
Ш.М. Гаджилова, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. отдела литературы Института языка, литературы и искусства имени Г Цадасы,
Дагестанского ФИЦ РАН, г. Махачкала, Е-mail: [email protected]
ПОЭТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ М. АХМЕДОВА
Настоящая статья посвящена изучению одной из проблем поэзии известного дагестанского поэта, переводчика, публициста и писателя М. Ахмедова. Поэтическое творчество М. Ахмедова - яркая, но неизученная страница современной аварской и в целом дагестанской литературы. Поэтическая концепция пространства и времени в поэзии М. Ахмедова - это не только не исследованный пласт философской лирики М. Ахмедова, но и интересное явление в процессе развития современной аварской и дагестанской литературы. В связи с тем, что в статье мы подвергаем анализу философские проблемы, которые до настоящего времени не становились объектом научного интереса дагестанских литературоведов, в процессе работы мы опирались на труды русских ученых: Д.С. Лихачева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана и др.
В статье впервые вводятся в научный оборот произведения, в которых автор поднимает проблемы пространственно-временных закономерностей, при этом особое внимание акцентируется на их художественном своеобразии. В центре внимания - философская проблематичность художественных исканий М. Ахмедова, отношение автора к философскому пониманию бытия, жизни, человека, человечности и природы. Мотивы художественного мышления поэта, тесно связанные с категориями времени и пространства, в статье раскрываются через анализ и осмысление поэтического языка автора, подчеркивая меткость и выразительность языковых форм и конструкций. Литературоведческий анализ философских произведений М. Ахмедова, предпринятый с целью выявить некоторые особенности поэтики, композиционного строя, образной системы, базируется на лучших образцах философской лирики поэта, в которых красной нитью проходят пространственно-временные категории, что позволяет проследить процесс развития национальных художественных традиций в поэтическом творчестве М. Ахмедова и опыт преемственности в аварской литературе.
Ключевые слова: поэзия, пространство, время, мотив смерти, художественное мышление, феномен границы, восприятие читателя, небесное пространство.
Концепция пространства и времени в понимании М. Ахмедова представляет собой основные формы бытия, которые позволяют говорить о его философской лирике как о хорошо организованном художественном тексте. Пространство и время - это единое целое, представляющее собой хронотоп, который был сформулирован М.М. Бахтиным следующим образом: «Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается временем» [1, с. 241]. Изучению категории пространства посвящены работы Д.С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», «Поэтика художественного пространства» (1967), «Внутренний мир художественного произведения» (1968), труды М.М. Бахтина, в первую очередь его работа «Формы времени и хронотопа в романе» (1975), работы Ю.М. Лотмана и др.
Изучение пространственно-временных закономерностей в художественном творчестве является актуальной теоретической и историко-литературной проблемой. В русском литературоведении М.М. Бахтин считается основателем концепции хронотопа, обратившим внимание на связь пространственно-временных отношений и подчеркнувшим, что временные отношения не могут быть изучены и раскрыты в отрыве от пространственных.
Художественные искания М. Ахмедова, в частности его философские произведения, нуждаются в интерпретации именно в пространственно-временном ракурсе. Несмотря на то, что в дагестанском литературоведении почти не уделяется должного внимания рассматриваемым категориям, представляется актуальным исследование философской концепции М. Ахмедова через пространственно-временные категории его творческой мысли.
Если расположить пространственные модели М. Ахмедова по иерархии, то главными выделятся две основные зоны: внутренняя и внешняя. Их противопоставление в сознании поэта определяет феномен границы, вместе с тем возможность их пересечения и непересечения. Отсюда вытекает понятие пространственные образы, которые, попадая в ту или иную пространственную модель, могут менять свою окраску, иметь положительную или отрицательную сторону. К примеру, небесное пространство М. Ахмедова чаще всего представляется сугубо положительным в его мышлении, а земное пространство, то есть нижний ярус его мировидения, связано с мотивами греха, порока, смерти, ада. Отрицательные, тяжелые тона обретают такие символы внешнего мира, как холод (лед), мрак (тьма, темнота), могила (одиночество), слезы (беда),
пуля (смерть) и т.д. Даже образ цветка или картина какого-нибудь пейзажа, дома, родного уголка с помощью этих символов приобретают отрицательную аксиологию, несущую в себе тревогу и беспокойство. Эти и многие другие мотивы художественного мышления поэта тесно связаны с категорией времени. В духовном переживании поэта время и вечность выступают в единстве, как ощущение бренности жизни и вместе с тем веры в ее абсолютный, изначальный смысл. В качестве примера можно вспомнить философские мотивы, пронизывающие поэму «Древний дом», балладу «Жена Махмуда», стихотворение «Сирота», поэму «Поэт и люди» и т. д. Все пространственно-временные зоны философской мысли М. Ахмедова имеют аксеологиче-ские характеристики, носящие в себе «положительное» и «отрицательное», «свое - чужое», «мнимое - явное». Подлинную основу жизни, по мнению поэта, можно найти лишь за пределами того пространства, которое отведено на время. Все же этот переход в вечное пространство, абсолютно свободное от понятия «время» поэт не представляет как легкое или приятное явление. «Проблема, связанная со временем, есть проблема смерти, - писал Н. Бердяев. Смерть несет с собой время, и смерть происходит во времени» [2, с. 234]. М. Ахмедов в своих стихах смерть чаще всего связывает с социальным устройством мира и человека, человека и общества, и образ смерти у него во многих стихах ассоциируется с образом убийства, убийцы, пули. Так, проблему смерти, в частности смерти поэта, М. Ахмедов поднимает не один раз после своего первого такого же рода стихотворения. Эта тема красной нитью проходит в стихотворениях «Лестница», «Убийца и смерть», «Магди-лав», «Убийца», «Стихи сына», «Четки слез» и др.
Ях1алъул бицунеб цох1ого хабар, Хабалъе инег1ан гуккиладуца. Намусборцунаго к1алъалеб х1инкъи, Х1акъир гьабунбугодуцадир г1умру.
Дунбесдаллъимерлъун хут1улев вуго, Халкъалде бач1араб балагьалъ ч1валев. Гьалекъанщунунебкъоабилеб век, Къаникьлъеладайгьелъ т1олабго дунял? [3, с. 393]
Разговор один и тот же, что о достоинстве глаголит, Ты обманывать будешь до могилы. Страх, что измеряя совесть, говорит, Измучила ты жизнь мою.
Я остаюсь сиротою, Беда народа меня убивает. Вот закрывает глаза уже двадцатый век, Загонит ли целый мир в могилу он.
При анализе пространственно-временной категории в творчестве М. Ахме-дова важно понять, что пространство в его художественном мышлении, в философском восприятии состоит из двух почти равносильных частей: замкнутое (душевное, безграничное) и открытое (мировое, временное). Что касается понятия «время», то оно носит в себе особый аксеологический смысл. В данном случае монолог поэта, его обращение к самому себе, упрек в адрес своего собственного достоинства - это все борьба поэта, его внутреннего, душевного пространства с внешним, мировым. Контраст между неизмеримым, душевным пространством и временными координатами мира имеет определенную силу. Отсюда право и желание поэта предупредить мир, человека от имени всех своих современников, всего человечества о времени как категории, имеющей свойство завершиться относительно мирового пространства: «Закрывает глаза двадцатый век». Двадцатый век - завершающийся отрезок времени, во многом мучительный для поэта, для его внутреннего, душевного пространства. Образ поэта здесь представляет образ человека в монументальном повествовании, в котором историческое время подчиняет себе судьбу человека, поэта. Историческое время, а именно двадцатый век в его концептуальном понимании автор ставит выше, чем открытое мировое пространство. Время превращается в могущественный образ, который ассоциируется в понимании поэта со страхом смерти. Такая постановка сознания самого лирического героя позволяет показать время в сжатом виде, вместе с тем время и пространство проецируются на целую человеческую жизнь. Жизнь лирического героя, если рассмотреть ее как категорию времени, опять-таки в философском понимании этого слова, сопоставляется и сравнивается с эпохой, со столетием.
В стихотворении «Сирота» М. Ахмедов, поднимая подобные проблемы, сопоставляет город и село, сироту и обедневшую родину, судьбу сироты сравнивает с судьбой осиротевшей справедливости. Жизнь рассматривается автором как безнадежный шар, катящийся неизвестно куда, повязав свою шею саваном. Рукъбиххарав, виххарав, рохелхабалъбукъарав. Къваридаббакъаналдабакъукь кеч1 ах1ула гьас, Бакъгьукъараб г1умрудухъ г1одулеб раг1ула рак1, Эбел-эменги гьеч1о, эбел ват1анги гьеч1о.
Рит1ухълъи, гьавго г1адин, х1ат1алг1иц1го хьвадула. Ц1илиц1 гьеч1о, жул гьеч1о, гьабмискинлъилъухьизе, Мусругигорбодабан, гирулеббуго г1умру, Росдалбесдалаввугошагьаралъул къват1азда. [3, с. 320]
Дом его разрушен, и сам он растерян, радость захоронена его, Под солнцем поет он грустную песню, Слышно, как сердце плачет по жизни, где солнца нет, Нет и родителей и родины-матери нет,
Справедливость ходит босиком, как он.
Нет ни веника, ни метлы, чтоб подметать эту бедноту,
Жизнь катится, повязав свою шею саваном,
Сирота села на улицах города.
Такими многомерными представляются временные и пространственные планы в философских стихах М. Ахмедова, что связано не только с противоречивым, сложным характером и мировидением поэта, но и со сложностью и мно-гослойностью самого времени-абсолюта и пространства-мира. Для М. Ахмедова, как для поэта, характерно самоуединение, в этом он находит себя, прежде всего, как поэта и человека. Однако абсолютное бытие он понимает вне времени и пространства, с этим связано использование им определенных лексем, обобща-
Библиографический список
ющих значение и значимость проблем. Такой подход позволяет иногда стереть грань между временными и пространственными пластами в художественно организованной передаче его поэтической мысли.
Ц1аралъ ц1а бакарал коч1ол нухазда Нахъагицерегихьирулаборхьал. Бералрагьилелде, рогьалил саг1тил Хъаравулалругоквешлъиборцунел.
Берцинлъихисарабсурукълъиялъул Сураралсуратал лъуг1улел гьеч1о. Сардилгуронанигаргарги гьеч1о, Ч1ег1ераб гуронисипатги гьеч1о [3, с. 254].
Пути песни, что именем освещены, И сзади, и спереди здесь ухмыляются змеи, Глаза еще спят, но часы рассвета, Их сторожи измеряют зло.
Уродство, что заменило красоту,
Образы его не закончатся никак.
Только ночи разговор, и нет другого разговора,
Только черный силуэт, и нет другого.
Наиболее важной для поэта является категория времени, концепция времени. Отсюда и споры, конфликты поэта с ним, его обращенность ко времени как к некому образу, способному изменить то, что не удается исправить, улучшить поэту. Однако время и пространство часто объединяются и таким образом подвергаются определенного рода трансформации - сжимаются и растягиваются, что влечет за собой и трансформацию интерпретаций. Время и пространство М. Ахмедова, как две концептуально важные категории поэтического текста, строятся на оппозициях реального - ирреального, субъективного - объективного, физического - метафизического, открытого - замкнутого и т.д.
Как наша жизнь спешит... Состарившийся день Глядит через плечо с угрозой и мольбою. В нем накрепко сплелись, как корни, свет и тень, И лишь душа моя живет сама собою.
Ей хочется связать начало и концы, Она глядит вокруг, - как бы во тьму колодца... Но, слава Богу, мы пока не мудрецы, И тайна впереди все время остается [4, с. 195].
Важно отметить, что поэтический язык М. Ахмедова настолько изящен и богат, что его можно приводить в пример как отражение философии языка. Безусловно, в этом отражении самое значимое место имеют, как важные смысловые комплексы и концепты, время и пространство. В этом отражении также имеет место быть синкретизм философский, историко-культурологический и слияние языковых форм и конструкций. Говоря о языковых формах М. Ахмедова, важно подчеркнуть, что ему присуща также ненормированность многих языковых форм, вместе с тем наличие многих разнообразных поэтических троп, как простых, так и сложных. Тропы в философских стихах активизируют восприятие читателя, они подчеркивают меткость и выразительность поэтического слова. Также как и другие лирические произведения М. Ахмедова, философские стихи его содержат в себе требования соблюдения всех литературных правил (рифмы, образности, олицетворения и т.д.), в них всегда присутствует два смысла: понятный и скрытый, второй смысл почти всегда раскрывается не сразу, требует более внимательного прочтения, а иногда и несколько раз. Триединство - мир, природа, человек - постоянно находятся в состоянии противоборства друг с другом, где человек обречен на «безнадежную» борьбу с жизнью, с самим собой, с миром, со временем.
Тематика философской лирики М. Ахмедова многообразна. Её продолжением можно считать религиозные стихи поэта, гражданские, пейзажные и даже любовные, в каждом виде автор изображает мир личности, героя реального или выдуманного автором, но личность сама по себе совершенно конкретна, и она всегда излагает пережитый поэтом опыт. В этом и вся ценность философской лирики М. Ахмедова.
1. Бахтин М.М. Эпос и роман. Москва, 2000.
2. Бердяев Н.А. Мир объектов. Мир философии. Москва; Т. 1.
3. Ахмедов М. Шаг1ирги ват1анги. Поэт и Родина. Махачкала, 2006.
4. Ахмедов М. Граница столетий. Махачкала, 2015.
References
1. Bahtin M.M. 'Epos iroman. Moskva, 2000.
2. Berdyaev N.A. Mir ob'ektov. Mir filosofii. Moskva; T. 1.
3. Ahmedov M. Shaglirgi vatlangi. Po'etiRodina. Mahachkala, 2006.
4. Ahmedov M. Granica stoletij. Mahachkala, 2015.
Статья поступила в редакцию 09.09.20
