CC BY
39
Д. В. ВОЛОШИН D. V. VOLOSHIN
доцент кафедры организации оперативно-розыскной деятельности ФКУ ДПО Томский ИПКР ФСИН России, кандидат педагогических наук
Подготовка пенитенциарного персонала в дореволюционной России (1879-1917 годы)*
Professional training of penitentiary staff in pre-revolutionary Russia (1879-1917)
Аннотация. В статье на основе документальных источников рассматривается начальный (до 1917 года) этап становления подготовки отечественного пенитенциарного персонала. Впервые в широкий исследовательский оборот вводятся исторические документы начала ХХ века, показывающие процедуру учреждения тюремных курсов.
Ключевые слова: подготовка пенитенциарного персонала, тюремные курсы, школы тюремных надзирателей.
Annotation. In this article the author concerns initial (before 1917) step of penitentiary staff forming and training according to the documentary sources. Historical documents of the beginning of the 20th century are implied into wide research sphere for the first time. They reveal the procedure of establishing penitentiary courses.
Key words: penitentiary staff training, penitentiary courses, courses for prison guards.
В дореволюционный период специальных работ, посвященных подготовке отечественного пенитенциарного персонала, издано не было. В России на рубеже Х1Х-ХХ веков «не было спроса на пенитенциарные знания потому, что вся сложность,
Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 17-13-70003.
психологическая трудность и громадное значение пенитенциарного вопроса не осознавалось» [1], но эпизодически выходили публикации, где в незначительных объемах высказывались мысли о необходимости ее осуществления в России. «Ракурс подобных работ позволил современникам расширить сферу познания такого процесса, что во многом предопределило его научно-теоретическое
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
8
обоснование и привело к первым практическим опытам реализации подготовки отечественного пенитенциарного персонала» [2].
На этой основе мы выделяем два коррелирующих этапа процесса подготовки пенитенциарного персонала в России дореволюционного периода.
Началом первого этапа можно считать 1879 год, когда создается централизованный орган руководства пенитенциарной системой - Главное тюремное управление (далее - ГТУ), что обозначило и необходимость моделирования централизованной подготовки отечественного пенитенциарного персонала. Происходивший тогда переход такой проблемы на уровень формирования научных аргументаций ее обоснованности (накопление фактического научного и полемического материала, начальные попытки научного объяснения подготовки пенитенциарного персонала за рубежом, обретение и систематизация пенитенциарных знаний, выявление образовательных потребностей и так далее) становился теоретической платформой для начала практического генезиса ее государственной модели.
Начало второго этапа мы связываем с 1912 годом, когда стала возможной первичная практическая реализация подготовки пенитенциарного персонала в виде чтений по тюрьмоведению, которые рассмотрим позже.
У нижней границы выделенного периода подготовка пенитенциарного персонала, в современном ее понимании, отсутствовала. В. Н. Казанцев и Е. А. Животягин отмечают, что по инициативе местных властей создавались полицейские школы, готовившие служащих, в том числе и для тюремного ведомства [3]. Однако подобные мероприятия осуществлялись только на местах, нецентрализованно, носили
несистемный эпизодический характер и, как правило, не имели под собой четкой теоретико-педагогической основы. В такой ситуации подготовка ограничивалась рамками практического обучения основам тюремной службы при местах заключения. «Структура пенитенциарного персонала и требования к его профессиональной компетентности отражала тогда лишь потребности конкретного тюремного заведения на определенный период времени» [4].
Хронологически первым стационарным учебным заведением для подготовки пенитенциарного персонала в России (открытым на неопределенное время и вне территориальных рамок) стала Московская школа тюремных надзирательниц (1899-1910 годы). «Являясь негосударственной образовательной организацией, в организационно-педагогическом плане она находилась в сильнейшей взаимосвязи с государством: ее устав утвержден министром юстиции, программа преподавания - начальником ГТУ, да и закрытие школы во многом произошло при прекращении государственного субсидирования» [5].
Первые юридически значимые шаги для начала создания государственной модели подготовки пенитенциарного персонала были сделаны в конце 1906 года, когда ГТУ предлагалось «с будущего года» учредить в столице «тюремные курсы и создать институт кандидатов на занятие должностей по тюремному ведомству» [6]. Однако этот законопроект остался лишь на бумаге.
Схожая попытка была предпринята в 1912 году, когда ГТУ посредством Министерства юстиции (далее - Минюст) вносит в Государственную думу законопроект № 16270 «Об учреждении при Главном тюремном управлении тюремных курсов» с опубликованием соответствующего доклада [7].
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 2/2018
9
Предполагая курсы для подготовки «к занятию в будущем более ответственных должностей по тюремной администрации» для начальников (помощников) мест заключения, ГТУ делало первый шаг к созданию специального учебного заведения по подготовке «достаточно сведущих как в теоретическом, так и в практическом отношении тюремных деятелей» [8].
Учредители рассматривали курсы как повышение квалификации для штатных работников по тюремному ведомству и переподготовку к новому виду деятельности для «посвящающих себя тюремной службе» [7]. После юридических и финансовых перипетий (в июне 1913 года проект отклонялся бюджетной комиссией из-за невозможности «с пользою» изучить «большое число разнообразных предметов» в проектируемый полуторамесячный срок [7]) 25 октября 1913 года Государственная дума учреждает открытие тюремных курсов с 1 января 1914 года [9]. К сожалению, в предложенном виде они открыты не были.
В ожидании их учреждения для «немедленного подготовления необходимого кадра служащих» начальник ГТУ «признал необходимым открыть» при ведомстве «временные чтения». Функционировали они за счет собственных средств ГТУ, то есть дополнительное или специальное (как в случае с проектируемыми тюремными курсами) финансирование у государства не испрашивалось. К чтениям допускались лица, причисленные к Минюсту и откомандированные в ГТУ для занятий, а также штатные работники ведомства. Конечной организационно-педагогической целью чтений было «накопление практического образовательного опыта для реализации на учреждаемых курсах и изучение проекта Общей тюремной
инструкции» [10] (сейчас такие чтения можно рассматривать в качестве опытно-педагогической площадки).
Открытие «систематических чтений по тюрьмоведению» состоялось в столице 1 марта 1912 года [11]. Закончились занятия 10 мая [10]. Документальные свидетельства о последующих наборах отсутствуют . Но в 1914 году С. В. Поз-нышев указал, что «эти чтения скоро прекратились» [12]. Схожего мнения придерживаются и современные исследователи, например П. П. Пирогов [13]. Предположим, что такой формат подготовки в преддверии казавшегося неизбежным открытия тюремных курсов стал не востребован.
Рассмотрение организационно-педагогических условий чтений, на наш взгляд, требует отдельного исследования, поэтому в рамках настоящей статьи остановимся лишь на двух компонентах их характеристик: организационном (административном) - кто учил и содержательном (учебном) - чему учили.
Не имея в штатах учебного заведения преподавателей, ГТУ привлекало к чтениям собственных инспекторов: Н. Ф. Лучинского - об общих началах практического тюрьмоведения с комментированием статей Общей тюремной инструкции, С. Н. Рагозина - об арестантских работах, В. С. Познякова - о личном составе служащих, И. П. Сементовско-го - о тюремном хозяйстве, К. Г. Мельни-
Многие исследователи, как и автор в начале исследовательского пути, еще недостаточно четко оперируя фактическим историческим материалом, порой непроизвольно из-за временной и стилистической схожести отождествляли эти «чтения по тюрь-моведению» (местами и вовсе именуемые Высшими тюремными курсами) с учреждаемыми, но не открытыми тюремными курсами. Считаем необходимым на страницах этого авторитетного издания указать на такой досадный факт на пути исследовательского поиска, попытаться исправить его и оградить других исследователей от повторения подобного.
10
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
кова - о тюремном строительстве, а также сторонних лекторов: юрисконсульта Минюста П. Н. Рекшинского - о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних, доктора медицины Н. Н. Гурьева - о тюремной гигиене, профессора психоневрологического института С. К. Гогеля - об условно-досрочном освобождении и тюремном патронате [10].
Для организации чтений впервые в отечественной пенитенциарной практике было подготовлено не только научное обоснование, но и методическое обеспечение, а сами чтения стали первой удачной попыткой практической реализации государственной модели подготовки пенитенциарного персонала.
К открытию чтений готовится курс практического тюрьмоведения [14], состоявший из исторических и современных проблемных материалов, имевших ярко выраженную практико-ориентиро-ванную направленность; составляется список руководств и пособий для изучения тюремного дела [15], обязательный для слушателей чтений и рекомендованный «для тех лиц, которые пожелали бы посвятить себя тюремной службе» [15]. Можно с уверенностью констатировать, что именно с этого времени началось методическое обеспечение подготовки отечественного пенитенциарного персонала.
Именно чтения можно рассматривать как прообраз первых учебных заведений по подготовке отечественного пенитенциарного персонала и как первую самостоятельную практическую апробацию их государственной модели.
На очереди у ГТУ была организация подготовки наиболее массового пенитенциарного персонала - надзирательского состава.
Законом от 13 июля 1913 года [16] с 1 сентября 1913 года по 31 декабря 1915
года в Санкт-Петербурге учреждена школа для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя (далее - санкт-петербургская школа), в Москве - школа для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы (далее - московская школа). Этим положено практическое начало генезиса государственной системы подготовки пенитенциарного персонала в России, а 13 июля можно считать ее днем рождения.
Закон утверждал положения о школах, ГТУ разъясняло порядок применения [17] и вопросы комплектования [18]. Рассмотрим ряд отличий их организационно-педагогической деятельности.
Состоя при санкт-петербургских местах заключения, «ближайшее заве-дывание» санкт-петербургской школой осуществлял начальник, назначаемый начальником ГТУ. Московская школа значилась при московской женской тюрьме и возглавлялась ее начальником и его помощницей.
Программы преподавания в санкт-петербургской школе устанавливал (по смыслу - разрабатывал и утверждал) начальник ГТУ, он же назначал ее преподавателей. В московской школе создавался специальный совет «под председательством одной из директрис Московского дамского благотворительно-тюремного комитета», обязанный подготовить для утверждения начальником ГТУ программу обучения и пригласить преподавателей.
Набор в санкт-петербургскую школу осуществлялся из действующих младших тюремных надзирателей, прослуживших в тюремном ведомстве не менее двух лет. В московскую школу могли быть зачислены женщины от 21 года до 35 лет, способные по состоянию здоровья «к службе в тюремной страже». Образовательный ценз в санкт-петер-
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 2/2018
бургскую школу был достаточным «для непосредственного ознакомления» с нормативными правовыми документами и «ведения необходимой отчетности» с записями. Отсюда логичным выглядит право преимущественного поступления для окончивших курс «хотя бы низшего учебного заведения». В московскую школу принимались окончившие учебное заведение или не имевшие образования, но выдержавшие вступительное испытание. Образовательные требования, предъявлявшиеся к поступающим в школы, через 100 лет видятся нам весьма примитивными, но они были отражением общего уровня образованности (точнее даже - уровня грамотности) по стране.
Сроки обучения и численность учеников были различны. В санкт-петербургской школе - по 30 человек два набора в год (с 15 января и с 15 августа) по четыре месяца; в московской школе -шестимесячное обучение 25 учащихся с 1 сентября.
Учебная программа санкт-петербургской школы [19] была составлена с целью овладения необходимыми теоретическими знаниями и закрепления практических навыков, включала изучение караульной и постовой службы, огневой подготовки и сохранности вооружения, правил приема арестантов и производства обысков; основ тюремного строительства и коммунально-бытового обслуживания, составления основной и вспомогательной отчетности по тюремному хозяйству и арестантским работам; вопросов гигиены и санитарии, питания арестантов и оказания первой помощи при несчастных случаях; проведения внутренних и наружных арестантских работ, заведования ими и наблюдения, особенностей важнейших из производившихся в местах заключения работ.
Имея отличные от санкт-петербургской школы образовательные цели, программа обучения в московской школе не ставила задачу углубленного изучения тюремного дела. Там изучали «Закон Божий, отечествоведение, краткий курс законоведения и „элементарные сведения" из тюрьмоведения» [20]. Это было возможно из-за разной конечной цели создания школ. Если санкт-петербургская школа рассматривалась организаторами как место повышения квалификации действующего пенитенциарного персонала, включая элементы работы с резервом на замещение вышестоящих должностей, и переподготовки к профессиональной деятельности с большим объемом работы, то московская школа позиционировалась в качестве учреждения для первоначальной подготовки гражданских лиц к самостоятельной службе на одной из низших должностей в служебной иерархии тюремного ведомства.
Первый набор в санкт-петербургскую школу ввиду временных (занятия начались уже 6 сентября 1913 года [21]) и финансовых ограничений был осуществлен фактически авральными темпами «только из младших надзирателей, служивших в европейской части России» [17], тем самым места заключения в Сибири и других частях страны не получили подготовленного в школе персонала. Первый выпуск состоялся 21 декабря 1913 года. Все 30 учеников окончили обучение, успешно пройдя испытания. «Трем наиболее успешно окончившим курс в виде награды были выданы серебряные часы» [21]. К сожалению, дальнейшая судьба санкт-петербургской школы отчетливо не прослеживается. Документально установлено, что 22 мая 1914 года состоялся второй выпуск из 26 человек, где Сибирь представлял лишь один надзиратель по фамилии
12
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
Двоенок из Томской губернской тюрьмы, показавший «удовлетворительные успехи». На 15 августа планировалось осуществление третьего набора [20]. Однако вступление России в Первую мировую войну, по-видимому, сильно скорректировало образовательные планы и информация о последующей судьбе санкт-петербургской школы нами пока не обнаружена.
История московской школы развивалась иначе и была продолжительнее. Первые занятия начались 12 октября
1913 года и продолжились по 29 марта
1914 года, когда было выпущено восемь учениц [22]. Второй выпуск состоялся 24 февраля 1915 года в присутствии Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Обучение закончили 13 учениц и одна младшая надзирательница, служившая в тюрьме четвертый год [23]. Следующий выпуск состоял также из 13 учениц и прошел 21 декабря 1915 года [24], что было связано с окончанием времени учреждения (по факту - финансирования) школ, определенного, как сказано выше, до декабря 1915 года. К сожалению, мы пока не располагаем фактическими данными о дальнейшей судьбе московской школы. Но исторические источники сообщают о «продлении действия закона 13 июля 1913 года» с 1 января 1916 года в части, относящейся к Московской школе, «до общего преобразования порядка подготовления тюремных надзирателей и надзирательниц к исполнению возлагаемых на них обязанностей» [25]. По этому факту можно судить об успешности обучения и востребованности выпускников.
В заключение констатируем, что проведенный логико-исторический анализ свидетельствует о создании в рассмотренный период качественных предпосылок для подготовки отечественного пенитенциарного персонала.
К концу рассматриваемого периода в царской России было начато создание официальной государственной системы подготовки специалистов для работы в тюремной сфере, в формировании которой принимали участие как государственные чиновники, так и ученые. Их совместные усилия позволили успешно использовать накопленный опыт в дальнейшем, в частности при профессиональной подготовке тюремных служащих в феврале - октябре 1917 года.
Знание процесса зарождения, становления и развития подготовки пенитенциарного персонала важно для осмысления ее актуального состояния, осознания места в системе координат современного педагогического знания, понимания особенностей и возможностей перспективного развития. ^
1. Познышев С. В. Основы пенитенциарной науки. М. : Юридич. изд. Наркомюста, 1923. С. 13.
2. Волошин Д. В. Профессиональная подготовка отечественного пенитенциарного персонала в дореволюционной историографии // Преподаватель XXI век. 2017. № 1. Ч. 2. С. 266-274.
3. Казанцев В. Н., Животягин Е. А. Подготовка кадров для военно-охранительных учреждений России // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2004. № 2 (22).
С. 5.
4. Пирогов П. П. Пенитенциарная политика Российской империи XIX - начала XX века и ее влияние на принципы комплектования, штатной расстановки и прохождения службы в тюремном ведомстве // История государства и права. 2003. № 3. С. 2.
5. Волошин Д. В. Московская школа тюремных надзирательниц как первое учебное заведение по подготовке пенитенциарного персонала в России // Вектор науки Тольят-тинского государственного университета. Сер. Педагогика, психология. 2015. № 2 (21). С. 24-27.
Ведомости уголовно-исполнительной системы № 2/2018
13
6. Междодумье. Вып. 1 : сборник материалов для характеристики политического положения перед созывом второй Думы / сост. А. Н. Брянчанинов. СПб. : Т-во художественной печати, 1907. С. 187.
7. Доклад по законопроекту об учреждении при Главном тюремном управлении тюремных курсов // Приложения к стенографическим отчетам Гос. думы. 4-й созыв. Сессия 1-я. 1912-1913 гг. Вып. V. (№ 436-525). СПб. : Гос. типография, 1913.
8. Отчет по Главному тюремному управлению за 1910 год. Ч. I. Объяснения. Введение // Тюремный вестник. 1912. № 5. Прил. С. 6.
9. Стенографические отчеты. 19131914 гг. / Гос. дума. 4-й созыв. Сессия 2-я. Ч. 1. Заседания 1-28 (15 октября 1913 г. -21 января 1914 г.). СПб. : Гос. типография, 1914. Стб. 304.
10. Опыт систематических чтений по тюрьмоведению при Главном тюремном управлении // Тюремный вестник. 1912. № 6-7. С. 1203-1209.
11. Открытие чтений по тюрьмоведению при Главном тюремном управлении // Тюремный вестник. 1912. № 3. С. 513.
12. Познышев С. В. Тюремное управление. Личный состав служащих по тюремному ведомству // Тюремный вестник. 1914. № 6-7. С. 1441-1506.
13. Пирогов П. П. Тюремная система Российской империи и ее кадровое обеспечение в XIX - начале XX в. : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 21.
14. Курс практического тюрьмоведения / под общ. ред. Н. Ф. Лучинского // Тюремный вестник. 1912. № 12. Прил. С. 1-144.
15. Список руководств и пособий для изучения тюремного дела / сост. Н. Ф. Лу-чинский // Тюремный вестник. 1912. № 4. С. 866-872.
16. Об учреждении школы в С.-Петербурге для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя и школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы :
закон от 13 июля 1913 г. // Тюремный вестник. 1913. № 6-7. С. 900-904.
17. О порядке применения закона 13 июля 1913 г. об учреждении школы в С.-Петербурге для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя и школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы : циркуляр ГТУ от 26 июля 1913 г. № 35 // Тюремный вестник. 1913. № 6-7. С. 964-965.
18. О некоторых дополнениях в имеющихся быть доставленными в Главное тюремное управление списках надзирателей, командируемых в школу для подготовления кандидатов на должности старших тюремных надзирателей в С.-Петербурге : циркуляр ГТУ от 19 октября 1913 г. № 45 // Тюремный вестник. 1913. № 11. С.1568-1569.
19. Учебная программа школы в С.-Петербурге для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя // РГИА. Ф. 1405. Оп. 539. Д. 721. Л. 2, 2 (об).
20. Деятельность школ для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя в Петрограде и кандидаток на должности тюремных надзирательниц в Москве за 1913-1914 уч. год // Тюремный вестник. 1914. № 8-9. С 1644-1649.
21. Первый выпуск из школы для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя // Тюремный вестник. 1914. № 1. С. 88-90.
22. [Список выпускниц школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы] // ЦГА Москвы. Ф. 625. Оп. 1. Д. 103. Л. 182, 389.
23. Хроника тюремной жизни // Тюремный вестник. 1915. № 3. С. 497.
24. Хроника тюремной жизни // Тюремный вестник. 1916. № 2. С. 70.
25. О продлении действия закона 13 июля 1913 года об учреждении школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы : Высочайше утвержденное положение Совета Министров // Тюремный вестник. 1916. № 1. С. 3.
14
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
