CC BY
228
УДК 956.0/.6
В.И. Шлыков
ПОД ЗНАМЕНЕМ АЛЛАХА НАВСТРЕЧУ КЕМАЛИСТСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ: ИСЛАМСКИЕ ИНСТИТУТЫ В ВОЙНЕ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ТУРЦИИ
1919-1923 ГОДОВ
В статье комплексно анализируется роль исламских институтов и в целом исламского фактора в Войне за независимость Турции 1919-1923 годов. В фокусе исследования - механизмы использования исламских институтов для мобилизации людских и материально-финансовых ресурсов под знамена национального движения под руководством Мустафы Кемаля. Роль исламских институтов в победе кемалистов была многоаспектной и проявлялась на разных уровнях. Кемалисты широко использовали религиозную риторику и исламские символы для мобилизации населения на поддержку Войны за независимость, активно прибегали к помощи улемов и в целом религиозных авторитетов для налаживания взаимодействия с населением, жителями анатолийских городов и деревень, а также для мобилизации материально-финансовых ресурсов на нужды освободительного движения. Велика была роль улемов в формировании организационной и институциональной базы кемалистского движения - особенно в создании и развитии обществ защиты прав, ставших сначала основой для консолидации и координации всех патриотически настроенных сил, а затем - фундаментом формирования политических институтов республиканской Турции. Тактический союз кемалистов и улемов на начальном этапе Войны за независимость существенно помог Мустафе Кемалю нивелировать агрессивную дискредитацию национальных сил со стороны султанского правительства, а масштабное участие улемов в работе ВНСТ первых созывов отвечало главной задаче кемалистов в ходе Войны за независимость - максимальной консолидации турецкого общества вокруг формирующегося кемалистского проекта, который уже к середине 1920-х годов перешел к политике тотальной секуляризации и национализации исламских институтов.
Война за независимость Турции, национально-освободительные движения, Мустафа Кемаль Ататюрк, кемалисты, исламские институты, секуляризация.
Роль ислама и исламских институтов в Войне за независимость Турции 1919-1923 годов до сих пор остается достаточно малоизученной проблемой новейшей истории республиканской Турции. «Официальная» кемалистская историография «освободительной войны турецкого народа» изначально базировалась на трактовках, впервые озвученных самим Мустафой Кемалем (Ататюрком) в его знаменитой 36-часовой речи на съезде Народно-республиканской партии 15-20 октября 1927 года (далее - Речь). Кемаль представил Речь как доклад по истории национально-освободительного движения с 1919 по 1927 год, и исторический характер, на который он претендовал для своего текста, в целом был принят, хотя последующие поколения в Турции дискутировали о том, можно ли Речь считать историческим источником. Престиж автора и политический климат того времени сделали данное выступление основой для всей турецкой исторической науки. В 1928-1929 годах Речь была переведена на немецкий, английский и французский языки и оказала мощное влияние и на зарубежную историографию. В Речи, главная политическая цель которой состояла в оправдании чисток середины 1920-х годов и приватизации всех достижений Войны за независимость путем опорочивания бывших соратников, роль ислама и исламских институтов как важнейшего механизма мобилизации населения на борьбу с интервентами не только не рассматривалась, но и всячески принижалась. Несмотря на очевидную идеологическую заданность, кемалистская интерпретация Войны за независимость на долгие годы стала доминирующей не только в турецкой, но и в советской и западной историографии.
На сегодняшний день вопрос о роли ислама и исламских институтов в один из самых драматических периодов новейшей истории Турции обрел особую актуальность - не только для реконструкции реалий начала 1920-х годов, но и для понимания сегодняшней Турции, которая, с одной стороны, по праву считается самой вестернизированной страной Ближнего и Среднего Востока, с другой - стала одним из флагманов процесса десекуляризации и исламизации в регионе 1. Социологические исследования и замеры последних лет настойчиво показывают, что турецкое
1 См.: Шлыков П.В. Куда идет Турция? Метаморфозы прозападного курса развития // Современная Европа. 2013. Т. 53, № 1. С. 58-62 ; Он же. Направления и динамика процесса десекуляризации в Турции // Монтаж и демонтаж секулярного мира / под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М. : РОССПЭН, 2014. С. 362-403.
© Шлыков В.И., 2017
общество 1990-2000-х годов становится все более религиозным в своих моральных установках, более консервативным в ценностных ориентациях и более правым в политических пристрастиях 2. Для выяснения природы современных процессов десекуляризации в Турции и связанных с этим критически важных трансформаций в облике турецкого общества необходимо обратиться к истокам становления Турецкой Республики.
Поздняя Османская империя, на развалинах которой кемалисты создавали «новую Турцию», была страной с преобладающим консервативным сельским населением на контрасте с прозападным меньшинством - жителями крупных городов. Именно в сельском населении -жителях периферии - кемалисты видели главный источник людских и материальных ресурсов, необходимых для организации полномасштабного и всеобщего сопротивления интервенции стран Антанты и планам великих держав по разделению Турции. Работала формула Самюэля Хантингтона, сформулированная в известной книге «Политический порядок в меняющихся обществах»: «кто контролирует деревню - контролирует страну» 3. Однако как обеспечить участие сельского населения в социальных или политических движениях, учитывая его политическую инертность - отличительную черту консервативной части традиционного общества? Абстрактные по своей сути революционные или националистические идеологии крайне трудно транслируются на консервативную часть общества - и вызывают не чувство сопричастности, а отторжение до тех пор, пока характер предполагаемых преобразований не облечен в понятные для крестьян категории. Случай Турции здесь не исключение, а, скорее, правило. Поэтому мобилизация турецкой деревни оказалась для кемалистов одновременно важнейшей и труднейшей задачей на раннем этапе и в ходе Войны за независимость. Тесно связанным с проблемой мобилизации сельского населения был и ключевой вопрос всего периода освободительной войны - проблема формирования регулярной армии и обеспечения ее необходимыми материально-финансовыми ресурсами, над решением которой кемалисты бились в 1919-1922 годах.
В период поздней Османской империи власти не предпринимали особых усилий для интеграции сельского населения в социально-политическую жизнь государства 4. В рамках своеобразного негласного общественного договора это означало, что крестьяне не вмешиваются в политику, сохраняя относительную изоляцию, которая давала им определенную защиту от чрезмерного вмешательства в их жизнь властей - правительственных чиновников и сборщиков налогов. Устоявшаяся политическая инертность и относительная социальная изоляция делали сельское население крайне неподходящей социальной группой для мобилизации на ведение войны за независимость. В этом и состояла главная дилемма, с которой столкнулся Мустафа Кемаль после поражения Османской империи в Первой мировой войне. С одной стороны, чтобы изгнать из Турции иностранных интервентов, необходимо было действовать независимо, а порой и вопреки коллаборационистскому султанскому правительству в Стамбуле, запятнавшему себя подписанием позорного Севрского мира (1920), и сформировать объединный фронт национальных сил в Анатолии - ядре Турецкого государства. С другой стороны, ведение войны «за национальное освобождение», опираясь на сельское население, которое было априори лишено национальной идентичности, представлялось крайне трудноосуществимой задачей. Накануне освободительной войны в турецком обществе - особенно сельской его части - преобладали настроения «усталости от войн, восстаний и бандитизма» 5. Вот как описывал эти настроения главный биограф Ататюрка профессор Шевкет Айдемир, приводя разговор Мустафы Кемаля с простым анатолийским крестьянином весной 1919 года: «Заметив крестьянина, который пахал свое поле, Кемаль спросил его: "Враг скоро оккупирует Самсун и, возможно, все эти земли. Как ты можешь так спокойно пахать свое поле?" "Паша, паша, о чем ты говоришь? - отвечал крестьянин. - У меня было три брата и два сына. Все они погибли на войне в Йемене, Черкессии и Галлиполи. Я единственный мужчина, оставшийся в семье. Три семьи зависят от моего плуга. И теперь моя страна
заканчивается прямо здесь, в конце этого поля. До тех пор, пока врага здесь нет, не ожидай от
6
меня никакой помощи ...» .
2 Qarkoglu A., Kalaycioglu E. The Rising Tide of Conservatism in Turkey. N. Y. : Palgrave Macmillan, 2009.
3 Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven : Yale University Press, 1968. P. 292.
4 Toprak B. Islam and Political Development in Turkey. Leiden : E.J. Brill, 1981. P. 61.
5 Aydemir, §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal. 1919-1922. Cilt II. Istanbul : Remzi Kitabevi, 1966. S. 23.
6 Ibid.
На фоне подобных настроений задача мобилизации сельского населения, на протяжении веков отчужденного от общественно-политической жизни и не стремящегося покинуть «свой» замкнутый мир, ограниченный проблемами личных домохозяйств, была исключительно трудно осуществимой. История, которую привел в своей многотомной биографии Ш. Айдемир, наглядно демонстрирует еще одну сторону проблемы: хотя консервативное сельское население Османской империи было насильственно вовлечено в политическую жизнь страны - прежде всего, через участие в бесконечных военных кампаниях, оно по-прежнему не было интегрировано в социальную и политическую жизнь империи. Более того, социально-политические и культурные трансформации, вызванные танзиматом и в целом реформами модернизации и вестернизации XVIII-XIX веков, практически не затронули традиционное сельское общество в Османской империи. Поэтому и для коллективной идентичности османских подданных была характерна ориентация не на национальность и этничность по модели западных государств - наций Нового времени, а на религиозную общность и местные традиции. Примечательно, что даже программный документ национального движения во главе с Мустафой Кемалем - Национальный обет (Мисак-и Милли) 7 -содержал в себе эти привычные формулы исламской идентичности: в первой статье документа говорилось о землях, «населенных османским мусульманским большинством, объединенным религией, расой и идеей», иными словами, подчеркивалась не национальная, а религиозная идентичность. Для Мустафы Кемаля и его соратников было очевидно, что жители анатолийских деревень не пойдут сражаться за умозрительную абстракцию «нация», поэтому цель национальной борьбы должна быть облечена в понятные для консервативного населения категории и символы. В этом смысле использование ислама как фактора политической консолидации и мобилизации - один из наиболее важных аспектов национального движения во главе с Мустафой Кемалем. Обобщая политический опыт кемалистов на начальном этапе войны за независимость Турции, известный американский политолог Данкварт Растоу писал: «пример Мустафы Кемаля показывает амбивалентный характер харизматического лидерства в переходной или смешанной культуре. Новатор должен оправдать свою претензию на лидерство как в рамках категорий старого порядка, в котором его последователи все еще находятся, так и в границах нового порядка, который он пытается в данный момент создать» 8.
Политическая и социальная мобилизация в условиях традиционного общества - проблема многоаспектная. Дело не только в необходимости конвертации абстрактных идей и лозунгов в понятные и привычные категории традиционных ценностей, но и поиске эффективных каналов, по которым эти уже адаптированные лозунги и задачи могли бы транслироваться. В традиционном анатолийском обществе, для которого была характерна строгая иерархичность социальной структуры, прямое обращение к массам могло оказаться неэффективным, поэтому кемалисты для обеспечения лояльности сельского населения должны были заручиться поддержкой местных авторитетов, которые традиционно обеспечивали каналы взаимодействия между стамбульскими властями и периферией 9. В условиях войны за независимость в роли таких медиаторов кемалисты использовали ага 10 и улемов п. Кемалисты активно прибегали к помощи этих наиболее влиятельных групп в анатолийском обществе для мобилизации населения на участие в рассматриваемой войне 12.
Ситуация в Турции в этом отношении не уникальна и лишь служит подтверждением общей закономерности: в начале XX века в разных регионах мира для вовлечения широких слоев населения в политический процесс активно использовались религиозные символы, апеллирование к религиозным текстам, организациям и лидерам. «В традиционных обществах, - отмечал
7 Национальный обет (Мисак-и Милли) - декларация независимости, принятая турецкой палатой депутатов в Стамбуле 28 января 1920 года. Была выработана на основе решений Сивасского конгресса обществ защиты прав и состояла из 6 пунктов-статей. 17 февраля был вручен верховным комиссарам держав Антанты в Стамбуле, но отвергнут ими. 16 марта Стамбул был оккупирован войсками Антанты, а палата депутатов разогнана. 23 апреля в Анкаре открылось Великое национальное собрание Турции, которое принесло присягу на верность Национальному обету.
8 Rustow D.A. Politics and Westernization in the Near East. Princeton : Princeton Univ. Press, 1966. Р. 29.
9 Robinson R. The First Turkish Republic. Cambridge : Harvard Univ. Pres, 1963. Р. 61.
10 Ага - буквально «хозяин, господин», во многих тюркских языках слово «ага» означает «старший брат» и используется в качестве уважительного обращения к старшим по возрасту. В Османской империи ага был титулом военачальников, в том числе командира янычар, а также начальников некоторых групп придворных слуг. После ликвидации янычарского корпуса (1826) так назывались младшие и средние офицеры османской армии. В Османской империи и Турции ага - это еще и форма обращения к зажиточным землевладельцам, иногда - составная часть имени.
11 Улемы, правильнее - улема, улама - лицо, обладающее знаниями - «илм». Улема - хранители исламской религиозной традиции, наставники, теологи, блюстители канонического права.
12 См.: Aydemir §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal ... S. 25, 33-36.
американский социальный антрополог Дональд Смит, - религия, изложенная в простейших понятиях, является массовым феноменом, а политика - нет; в переходных обществах религия может служить средством политизации населения» 13. Для Турции этот тезис справедлив в полной мере. Вплоть до момента провозглашения республики в октябре 1923 года Мустафа Кемаль широко и открыто использовал ислам и исламские институты и символы в качестве мощного политического инструмента для мобилизации своих сторонников 14.
После победы в Войне за независимость ликвидация султаната (1922) и халифата (1924) стали ключевыми этапами консолидации власти в руках Мустафы Кемаля и радикальных кемалистов, однако в ходе самой освободительной войны эти два ключевых традиционных института - султанат и халифат - использовались в качестве эффективных средств мобилизации населения на освобождение страны от интервентов, оккупировавших Стамбул и манипулирующих султаном-халифом. При этом Мустафу Кемаля нисколько не смущал тот факт, что само султанское правительство в Стамбуле открыто отрицало право кемалистов на лидерство в противостоянии интервенции. Достаточно обратиться к известному эпизоду - подготовленной под давлением властей фетве шейх-уль-ислама Дюрризаде, призывавшего население убивать националистов-мятежников во имя Аллаха. И это при том, что сами кемалисты публично отвергали подобные обвинения, декларируя свою главную цель как «освобождение страны от оккупационных сил для того, чтобы сохранить султанат и халифат» 15.
История войны за независимость пестрит эпизодами, показывающими ведущую роль ислама и исламских институтов в деле мобилизации населения под знамена кемалистов. Сам Мустафа Кемаль придавал огромное значение исламскому фактору, лично встречался с улемами в городках и деревушках по всей Анатолии. Документально зафиксировано и активное участие улемов в организационных структурах кемалистского национального движения. Многие местные отделения и ячейки обществ защиты прав 16 - институциональной базы кемалистского национального движения - создавались религиозными авторитетами 17. Так, Общество защиты прав Восточной Анатолии (одна из крупнейших подобных патриотических организаций) было основано в марте 1919 года видными улемами - Сулейман Неджат-беем, Джеватом Дурсуноглу и Раиф-эфенди - на организационной базе местного Общества ислама. При этом Общество защиты прав Восточной Анатолии действовало под покровительством командования 15-го армейского корпуса, а его фактическим руководителем выступал командир данного подразделения видный деятель кемалистского движения Кязым-паша (Карабекир). Неудивительно, что мобилизация населения анатолийских городов на сопротивление интервентам шла посредством таких традиционных механизмов, как обнародование фетв, лейтмотивом которых было напоминание мусульманскому населению о священной обязанности сражаться за веру: призывы к джихаду оказались эффективным средством мобилизации масс для целей освободительной борьбы 18.
Улемы и другие религиозные деятели преобладали и среди делегатов Эрзерумского и Сивасского конгрессов (1919) - ключевых мероприятий по мобилизации национальных сил для сопротивления интервенции и консолидации сил вокруг Мустафы Кемаля: 21 из 56 делегатов Эрзерумского конгресса были имамами или мударисами (преподавателями медресе) 19. На открытии первого заседания рассматриваемого конгресса муфтий Эрзерума прочитал коллективную молитву, а завершилась работа данного мероприятия своеобразной «проповедью» Мустафы Кемаля, в которой он призвал Аллаха «защитить и спасти султанат и халифат» 20. На
13 Smith D. Religion and Political Development. Boston : Little Brown, 197G. Р. 124.
14 Toprak B. Islam and Political Development in Turkey. Р. 63.
15 См.: Киреев Н.Г. История Турции. XX век. M. : Крафт : ИВ РАН, 2007. С. 127-128.
16 Общества защиты прав (Мюдафаа-и Хукук Джемийети) - патриотические организации, возникшие в Турции в 1918-1919 годах. Первые подобные организации мусульманского населения появились на территории Анатолии и Румелии (Фракии) после заключения Mудросского перемирия (1918), как правило, в тех районах, где вероятность оккупации была наиболее высокой. На первых порах деятельность обществ защиты прав сводилась главным образом к организации митингов, сочинению и рассылке телеграмм протеста, коллективным молитвам. Однако некоторые общества довольно быстро прониклись идеей о необходимости организации вооруженного сопротивления. В сентябре 1919 года па всетурецком конгрессе в Сивасе было создано единое Общество защиты прав Анатолии и Румелии во главе с Mустафой Кемалем, которое впоследствии трансформировалось в правящую Народную партию.
17 См.: Aydemir Ç.S. Tek Adam: Mustafa Kemal ... S. 37-38.
18 См.: Kutay C. Kurtuluçun ve Cumhuriyetin Manevi Mimarían. Istanbul, 1973. S. 44-93, 205-215.
19 Kutay C. Kurtulu^un ... S. 102.
2G См.: Aydemir Ç.S. Tek Adam: Mustafa Kemal ... S. 119-120, 140.
Сивасском конгрессе (1919) кемалисты также уделили особое внимание вопросу защиты и спасения султаната и халифата 21.
Примечательной с этой точки зрения была и церемония открытия работы Великого национального собрания Турции (ВНСТ) 23 апреля 1920 года. В торжественной прокламации о созыве ВНСТ Мустафа Кемаль подчеркивал, что день открытия меджлиса должен сыграть решающую роль в освобождении султаната и халифата, неслучайно он пришелся на священную для мусульман пятницу, чтобы делегаты имели возможность участвовать в пятничной молитве, а после войти в здание нового меджлиса. Чтобы подчеркнуть религиозное значение открытия ВНСТ, по приказу Кемаля в различных мечетях по всей Анатолии читались суры из Корана 22. На первом же заседании ВНСТ депутаты провозгласили одной из своих главных обязанностей освобождение султана-халифа, а первое постановление нового меджлиса также касалось вопроса восстановления халифата после освобождения страны от интервентов 23. Неудивительно, что сам Кемаль, обращаясь к своим сторонникам на митинге в Адане весной 1920 года, именовал собравшихся «мусульманами Аданы», «братьями по вере из Аданы», «предводителями армий джихада мусульманской общины» и т.д. Однако в канонический многотомный сборник речей Ататюрка, изданный Анкарским институтом истории Турецкой революции, аданская речь не была включена, и информацию о ней можно найти только в мемуарах и воспоминаниях современников
24
Первый состав ВНСТ также показывает колоссальную роль служителей ислама в освободительном движении: из 437 депутатов нового меджлиса первого созыва 57 занимали различные посты, связанные с исламскими институтами (были кадиями, мудариссами, имамами и т.д.), а 59 депутатов причисляли себя к улемам 25, таким образом, более четверти депутатского корпуса были непосредственно связаны с исламом и исламскими институтами 26. Во втором составе ВНСТ этот показатель несколько снизился: религиозных деятелей в нем насчитывалось лишь 73 из 361 - то есть примерно 20 % 27. В 1930-е и 1940-е годы - в четвертом, пятом, шестом и седьмом составе ВНСТ - депутатов с религиозным бэкграундом уже не было 28.
Использование исламских институтов было важно для мобилизации не только людских, но и материально-финансовых ресурсов на нужды освободительной войны 29, а также противостояния стамбульскому правительству. Депутаты ВНСТ первого созыва сформировали специальные комиссии из парламентариев и религиозных деятелей каждого административного округа 30, задача которых сводилась к ведению просветительской работы среди населения о целях освободительной войны и национальном движении кемалистов. Идеологическая контрпропаганда была крайне необходима последним, поскольку стамбульские власти активно работали на дискредитацию национальных сил и лично Мустафы Кемаля. Помимо известной фетвы шейх-уль-ислама Дюрризаде, назвавшего кемалистов мятежниками и призывавшего народ убивать националистов во имя веры, стамбульские власти работали над организацией специальных боевых отрядов из преданных сторонников султана-халифа - магометанская милиция или халифатская армия Ахмета Анзавура 31. Широкое использование султанским правительством религиозной риторики и исламских символов в борьбе с национальными силами во главе с Мустафой Кемалем 32 требовало от кемалистов искусной и целенаправленной религиозной контрпропаганды, которая должна была упрочить позиции кемалистов в народной среде и укрепить их легитимность, ведь на
21 Ibid.
22 См.: Gökbilgin М. Tayyib. Milli Mücadele Ba^larken. Cilt II. Ankara : Türk Tarih Kurumu Basimevi, 1965. S. 409.
23 Aydemir §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal ... S. 285-297.
24 Ibid. S. 203-205.
25 Toprak B. Islam and Political Development in Turkey. P. 64.
26 См.: Rustow D.A. Politics and Islam in Turkey 1920-1955 // Islam and the West / ed. N. Frye. The Hague : Mouton, 1956. P. 73.
27 Ibid.
28 Frye F.W. The Turkish Political Elite. Cambridge, Mass. : The MIT Press, 1965. Р. 126.
29 См.: Шлыков П.В. Институт вакфа в Турции в 1920-2000-е гг.: сущностные и функциональные трансформации // Вестник Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2010. № 2. С. 41-66.
30 См.: Kutay C. Kurtulu^un ... S. 221-231.
31 Халифатская армия - вооруженное формирование, образованное 18 апреля 1920 года султанским правительством Дамада Ферид-паши для борьбы с турецким национально-освободительным движением после окончания Первой мировой войны, прежде всего с кемалистскими Национальными силами (Кува-и Миллийе). Фактически прекратила свое существование 25 июня 1920 года.
32 Детальную информацию о гражданской войне см.: Aydemir §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal ... S. 330-338.
стороне Стамбула был освещенный веками и общепризнанный авторитет султана-халифа и шейх-уль-ислама. Поэтому контрфетва муфтия Анкары в защиту Кемаля и в опровержение выпаду шейх-уль-ислама Дюрризаде была очень искусно сформулирована. Фетву, опровергающую призывы шейх-уль-ислама убивать националистов, подписали 152 муфтия различных городов Анатолии, ее центральный тезис состоял в том, что султан-халиф - пленник неверных и задача националистов, как и всех мусульман, - освободить его из плена 33.
Среди исламских институтов, которые кемалисты активно использовали в ходе войны за независимость, особое место занимали тарикаты 34 На протяжении нескольких веков тарикаты и
35 36
тесно связанные с ними институты - текке и завие - играли существенную роль в жизни османского общества как механизмы социального обеспечения. Не менее важную роль тарикаты сыграли и в достижении победы войны за независимость. Яркий пример - деятельность стамбульского текке Озбеклер. С его помощью осуществлялась вербовка и переправка в Анкару всех, кто хотел присоединиться к национальным силам Мустафы Кемаля, а переправка оружия и боеприпасов - в Анатолию 37. Мустафа Кемаль, стремясь использовать авторитет тарикатов и влияние шейхов на анатолийские города и села, направлял шейхам тарикатов депеши, в которых призывал их присоединиться к национальному движению. С этой же целью в декабре 1919 года Мустафа Кемаль посетил текке Хаджи Бекташи и текке Хаджи Байрамы, а в марте 1923 года во время поездки в Конью посетил тюрбе (мавзолей) Мевляны Руми 38. Из архивных документов, доступных на сегодняшний день, доподлинно известно, что во время Войны за независимость и в первые годы существования республики по непосредственному распоряжению Кемаля текке тарикатов оказывалась финансовая помощь. Так, в феврале 1921 года правительство ВНСТ приняло решение о выплате шейху обители Кюфреви в Битлисе Абдулбаки-эфенди весьма внушительной суммы в 3 тысячи турецких лир. По этому поводу имела место оживленная шифрованная переписка между главнокомандующим Мустафой Кемалем, заместителем председателя правительства Исметом (Инёню), губернатором Битлиса, а также министрами внутренних дел и финансов. Кемалисты стремились использовать авторитет шейха для обеспечения стабильности в Восточной Анатолии. Аналогичная помощь оказывалась и тарикату Накшбандия. Однако в случае оппозиции и уж тем более антикемалистской деятельности со стороны шейхов тарикатов Мустафа Кемаль и его окружение немедленно реагировали, принимая меры для смещения нелояльных шейхов и их замещения на своих сторонников. Так, в октябре 1920 года шейх текке Мевлеви в Конье Абдулхалим-эфенди, заподозренный в антикемалистской деятельности, был смещен, а на его место назначен Амиль Челеби, проживавший до того в Кастамону 39.
Удивительным образом даже в деле организации фискальной системы кемалисты активно прибегали к помощи улемов, которые играли ведущую роль в деятельности специальных налоговых комиссий, созданных для координации сборов с населения во время войны. На основе оценок имущества, сделанных этими комиссиями, каждое хозяйство было обязано заплатить на национальную армию 40 % от своего общего дохода. Губернатор каждого административного округа нес ответственность за контроль за работой различных подкомитетов, возглавляемых местными муфтиями. В деревнях эта деятельность осуществлялась деревенскими имамами 40. Тактический союз кемалистов с улемами обеспечивал последним даже определенную неприкосновенность и автономию во время Войны за независимость. Так, когда один из депутатов ВНСТ предложил ввести порядок, по которому деревенские имамы назначались бы из Анкары, Мустафа Кемаль не поддержал эту инициативу, отметив колоссальную роль религиозных деятелей «за линией фронта»: «Армия финансируется через комиссии по налогам, деятельность которых
33 См.: Rustow D.A. Politics and Islam in Turkey ... Р. 76.
34 Тарикат (буквально «дорога, путь») - суфийское братство, инициационное объединение, практикующее особый метод «пути мистического познания» его основателя, передающийся через непрерывную генеалогическую цепь духовной преемственности (силсила), и построенное как централизованная иерархическая организация с высоким уровнем внутренней дисциплины.
35 Текке - обитель дервишей.
36 Завие, завийа («угол») - келья, обитель суфия или марабута (аскета, готовившего себя к войне за веру). В целом завие одновременно выполняли функции религиозной школы, молельни и странноприимного дома, а в случае необходимости и крепости.
37 См.: Mustafa K. Tekke ve Zaviyeler (Din, Hayat, Sanat Afisindan). Istanbul : Dergah Yaymlan, 1977. S. 152-160.
38 Шлыков П.В. Вакфы в Турции: трансформация традиционного института. М. : Марджани, 2011. C. 81-84.
39 Öztürk N. Türk Yenile^me Tarihi Qerjevesinde Vakif Müessesesi. Ankara : Diyanet Vakfi Yayinlari, 1995. S. 404405.
40 Kutay C. Kurtulu^un ... S. 266.
координируют местные муфтии и имамы... большинство крестьян и горожан находится под влиянием религиозных служителей... ни гражданская, ни военная власти не могут обеспечить сотрудничество между людьми столь же эффективно, как улемы» 41.
Особую роль исламских институтов в вопросах мобилизации населения на войну за независимость отмечали даже иностранные наблюдатели. Глава американской миссии, направленной в Турцию президентом Вудро Вильсоном, генерал Джеймс Харборд 42 отмечал, что «наиболее эффективным источником влияния на турецкое крестьянство являлось духовенство. лишь оно могло разъяснить людям их религиозный долг сражаться». Харборд также отмечал, что среди членов комитетов, прибывших, чтобы изложить ему требования националистов, религиозные авторитеты были в большинстве и во время его беседы с Мустафой Кемалем в Сивасе четверо из семи членов его окружения были улемами 43.
***
На начальном этапе Войны за независимость исламские институты сыграли ключевую роль в реализации целей кемалистов и имели решающее значение для судьбы кемалистского проекта. Причем роль исламских институтов в победе кемалистов была многоаспектной и появлялась на разных уровнях. Прежде всего кемалисты широко использовали религиозную риторику и исламские символы для мобилизации населения на поддержку войны за независимость. И призывы встать на защиту султана-халифа, оказавшегося в руках интервентов, имели большое воздействие на массы консервативно настроенного сельского населения и периферийных районов Анатолии. Во-вторых, кемалисты активно прибегали к помощи улемов и в целом религиозных авторитетов для налаживания взаимодействия с населением, жителями анатолийских городов и деревень, а также для мобилизации материально-финансовых ресурсов на нужды освободительного движения кемалистов. Велика была роль улемов в формировании организационной и институциональной базы кемалистского движения - особенно в создании и развитии обществ защиты прав, ставших сначала основой для консолидации и координации всех патриотически настроенных сил, а затем - фундаментом формирования политических институтов республиканской Турции. Тактический союз кемалистов и улемов на начальном этапе войны за независимость существенно помог Мустафе Кемалю нивелировать агрессивную дискредитацию национальных сил со стороны султанского правительства, ярким символом которой стала «битва фетв» между Стамбулом и Анкарой. Масштабное участие улемов в работе ВНСТ первых созывов отвечало главной задаче кемалистов в ходе Войны за независимость - максимально консолидировать турецкое общество вокруг формирующегося кемалистского проекта, который уже очень скоро перешел к политике тотальной секуляризации и национализации исламских институтов. Однако в самом начале 1920-х годов кемалисты активно эксплуатировали исламские символы не только во внутриполитической борьбе, но и во внешней политике - для обеспечения общемусульманской солидарности, поддержки мировой уммы и давления с ее стороны на державы Антанты. Кемалистам удалось обернуть в свою пользу даже упразднение султаната (1922) и избрание нового халифа Абдул-Меджида, которое получило поддержку, в частности, мусульман России, о котором свидетельствовал текст Постановления о халифате Второго всероссийского съезда духовенства мутаваллиятов в Уфе (1923). В проекте постановления приветствовалось решение ВНСТ об отделении халифата от султаната и одобрялось избрание нового халифа Абдул-Меджида 44 Тем не менее, ставка на исламские институты и тактический союз с улемами ради военно-политической мобилизации населения оказалась лишь краткосрочной политикой, нацеленной на обеспечение армии национальных сил людскими и материально-финансовыми ресурсами. И очень скоро после Лозаннской мирной конференции (1923), которая подвела черту под победой в Войне за независимость, и стремительного провозглашения республики (1923) кемалисты пересмотрели модель отношений с улемами и постарались в рамках масштабных реформ 1920-х и 1930-х годов окончательно поставить исламские институты на службу национально-государственным интересам, но уже без посредничества улемов и оглядки на религиозные чувства консервативно настроенного населения страны.
41 Из воспоминаний представителя Вана Хайдара Ванера. Цит. по: Kutay C. Kurtulu^un ... S. 267.
42 О миссии генерала Харборда см. : Lord Kinross. Ataturk. N. Y. : William Morrow, 1965. Р. 218-219.
43 Цит. по: Kutay C. Kurtuluçun ... Р. 41.
44 Ислам и Советское государство (1917-1936) : сб. док. / сост., авт. предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. М. : Марджани, 2010. Вып. 2. С. 55.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ислам и Советское государство (1917-1936) [Текст] : сб. док. / сост., авт. предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. - М. : Марджани, 2010. - Вып. 2.
2. Киреев, Н.Г. История Турции. XX век [Текст] : моногр. - М. : Крафт : ИВ РАН, 2007. - 605 c.
3. Шлыков, П.В. Направления и динамика процесса десекуляризации в Турции [Текст] // Монтаж и демонтаж секулярного мира / под ред. А. Малашенко, С. Филатова. - М. : РОССПЭН, 2014. - С. 362-403.
4. Шлыков, П.В. Вакфы в Турции: трансформация традиционного института [Текст] : моногр. - М. : Марджани, 2011. - 551 с.
5. Шлыков, П.В. Институт вакфа в Турции в 1920 - 2000-е гг.: сущностные и функциональные трансформации [Текст] // Вестник Московского университета. Сер. 13, Востоковедение. - 2010. - № 2. - С. 41—66.
6. Шлыков, П.В. Куда идет Турция? Метаморфозы прозападного курса развития [Текст] // Современная Европа. - 2013. - Т. 53, № 1. - С. 58-76.
7. Aydemir, §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal. 1919-1922 [ТехЦ : in 3 cilt. - Istanbul : Remzi Kitabevi, 1966. - Cilt II. - 306 s.
8. Qarkoglu, A. The Rising Tide of Conservatism in Turkey [Тех^ : monogr. / A.Qarkoglu, E. Kalaycioglu. - N.-Y. : Palgrave Macmillan, 2009. - 173 p.
9. Frye, F.W. The Turkish Political Elite [Тех^] : monogr. - Cambridge, Mass. : The MIT Press, 1965. -
483 p.
10. Gökbilgin, МХ Milli Mücadele Ba§larken [Тех^] : in 2 cilt. - Ankara : Türk Tarih Kurumu Basimevi, 1965. - Cilt II. - 480 s.
11. Huntington, S. Political Order in Changing Societies [Тех^] : monogr. - New Haven : Yale University Press, 1968. - 488 p.
12. Kutay, C. Kurtulu§un ve Cumhuriyetin Manevi Mimarlan [Тех] : monogr. - istanbul, 1973. - 399 s.
13. Lord Kinross. Atatürk [Тех^ : monogr. - N. Y. : William Morrow, 1965. - 615 p.
14. Mustafa, K. Tekke ve Zaviyeler (Din, Hayat, Sanat Agisindan) [Тех^] : monogr. - Istanbul, Dergah Yayinlari, 1977. - 160 s.
15. Öztürk, N. Türk Yenile§me Tarihi Qergevesinde Vakif Müessesesi [Тех] : monogr. - Ankara : Diyanet Vakfi Yayinlari, 1995. - 666 s.
16. Robinson, R. The First Turkish Republic [Тех^] : monogr. - Cambridge : Harvard Univ. Press, 1963. -
368 p.
17. Rustow, D.A. Politics and Islam in Turkey 1920-1955 [ТеХ] // Islam and the West / ed. by R.N. Frye. -The Hague : Mouton, 1956. - P. 43-78.
18. Rustow, D.A. Politics and Westernization in the Near East [Тех^ : monogr. - Princeton : Princeton Univ. Press, 1966. - 38 p.
19. Smith, D. Religion and Political Development [ТеХ] : monogr. - Boston : Little Brown, 1970. - 298 p.
20. Toprak, B. Islam and Political Development in Turkey [Тех^] : monogr. - Leiden : E.J. Brill, 1981. -
164 p.
REFERENCES
1. Islam i Covetskoe gosudarstvo (1917-1936) [Text] : sb. dok. / sost., avt. predisl. i primech. D.Yu. Arapov. - M. : Mardzhani, 2010. - Vyp. 2.
2. Kireev, N.G. Istoriya Turcii. XX vek [Text] : monogr. - M. : Kraft+ : IV RAN, 2007. - 605 s.
3. Shlykov, P.V. Institut vakfa v Turcii v 1920-2000-e gg.: sushchnostnye i funkcional'nye transformacii [Text] // Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 13, Vostokovedenie. - 2010. - N 2. - S. 41-66.
4. Shlykov, P.V. Kuda idet Turciya? Metamorfozy prozapadnogo kursa razvitiya [Text] // Sovremennaya Evropa. - 2013. - T. 53, N 1. - S. 58-76.
5. Shlykov, P.V. Napravleniya i dinamika processa desekulyarizacii v Turcii [Text] // Montazh i demontazh sekulyarnogo mira / pod red. A. Malashenko, S. Filatova. - M. : ROSSPEHN, 2014. - S. 362-403.
6. Shlykov, P.V. Vakfy v Turcii: transformaciya tradicionnogo instituta [Text] : monogr. - M. : Mardzhani, 2011. - 551 s.
7. Aydemir, §.S. Tek Adam: Mustafa Kemal. 1919-1922 [Text] : in 3 cilt. - Istanbul : Remzi Kitabevi, 1966. - Cilt II. - 306 s.
8. Çarkoglu, A. The Rising Tide of Conservatism in Turkey [Text] : monogr. / A. Çarkoglu, E. Kalaycioglu. - N. Y. : Palgrave Macmillan, 2009. - 173 s.
9. Frye, F.W. The Turkish Political Elite [Text] : monogr. - Cambridge, Mass. : The MIT Press, 1965. -
483 p.
10. Gökbilgin, M.T. Milli Mücadele Baçlarken [Text] : in 2 cilt. - Ankara : Türk Tarih Kurumu Basimevi, 1965. - Cilt II. - 480 s.
11. Huntington, S. Political Order in Changing Societies [Text] : monogr. - New Haven : Yale University Press, 1968. - 488 p.
12. Kutay, C. Kurtulu§un ve Cumhuriyetin Manevi Mimarlan [Text] : monogr. - istanbul, 1973. - 399 s.
13. Lord Kinross. Atatürk [Text] : monogr. - N. Y. : William Morrow, 1965. - 615 p.
14. Mustafa, K. Tekke ve Zaviyeler (Din, Hayat, Sanat Agisindan) [Text] : monogr. - Istanbul : Dergah Yayinlari, 1977. - 160 s.
15. Öztürk, N. Türk Yenile§me Tarihi Qergevesinde Vakif Müessesesi [Text] : monogr. - Ankara : Diyanet Vakfi Yayinlari, 1995. - 666 s.
16. Robinson, R. The First Turkish Republic [Text] : monogr. - Cambridge : Harvard Univ. Press, 1963. -
368 p.
17. Rustow, D.A. Politics and Islam in Turkey 1920-1955 [Text] // Islam and the West / ed. by R.N. Frye. -The Hague : Mouton, 1956. - P. 43-78.
18. Rustow, D.A. Politics and Westernization in the Near East [Text] : monogr. - Princeton : Princeton Univ. Press, 1966. - 38 p.
19. Smith, D. Religion and Political Development [Text] : monogr. - Boston : Little Brown, 1970. - 298 p.
20. Toprak, B. Islam and Political Development in Turkey [Text] : monogr. - Leiden : E.J. Brill, 1981. -
164 p.
V.I. Shlykov
UNDER THE BANNER OF ALLAH TOWARDS THE TURKISH WAR OF INDEPENDENCE: ISLAMIC INSTITUTIONS IN THE NATIONAL CAMPAIGN OF 1919-1923
The article analyzes the role of Islamic institutions and Islamic factor in the Turkish War of Independence (1919-1923). The research focuses on the role of Islamic institutions in mobilizing human, material and financial resources for the needs of the Turkish National movement led by Mustafa Kemal (Ataturk). Islamic institutions played in important role in securing the victory of Mustafa Kemal's followers. They employed religious rhetoric and Islamic symbols to win people's support of the Turkish War of Independence. They relied on local clergymen (ulema) and other religious authorities to communicate their ideas to the people, to secure material and financial mobilization to meet the needs of the Turkish National Movement. Ulema played an important role in organizing and institutionalizing the Kemalist movement, in establishing human rights organizations, in consolidating and coordinating the patriotic forces, in establishing political institutions of the Turkish Republic. Supported by ulema, Mustafa Kemal managed to neutralize the aggressive discrediting attacks of the sultan's government and to secure the maximum consolidation of the Turkish society and to ensure support of his policy of total secularization and the nationalization of Islamic institutions.
Turkish War of Independence, Turkish National Movement, Mustafa Kemal Ataturk, Kemalists, Islamic institutions, secularization.
