Почтовые опросы как метод изучения государственной молодежной политики Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

С.Н. Першуткин ПОЧТОВЫЕ ОПРОСЫ КАК МЕТОД ИЗУЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ

Когда заходит речь об изучении молодежи и молодежной политики, то чаще всего ссылаются на результаты опросов с помощью привычного анкетирования (измеряемого тысячами респондентов). О почтовых же опросах, к сожалению, не сообщается, хотя при огромной площади нашей страны без подобных методов обеспечения пространственной (территориальной) репрезентативности социологических данных вряд ли можно обойтись.

О научной и практической важности почтовых опросов свидетельствуют как их значительный эвристический потенциал, так и давние традиции (в течение полутора сот лет) использования этого метода в современной науке.

Переходя непосредственно к обсуждаемой теме, напомним что еще во второй половине XIX в. английский ученый Э. Чадуик предпринял попытку изучить разные способы воспитания детей с помощью заочного анкетирования родителей [1, с. 161-162].

В конце 80-х годов XIX в. русские ученые Н.А. Рубакин и В.И. Орлов, исследовавшие читательские интересы различных групп населения, рассылали в российские регионы вопросники. В Советской России в 20-е годы XX в. почтовый опрос активно использовался для выявления отношения к новой власти, изучения быта и свободного времени групп горожан и крестьян.

Полвека спустя, в СССР, данный исследовательский метод был взят на вооружение при изучении читательской аудитории газеты "Ленинградская правда". С помощью механической выборки из картотеки авторов писем, обратившихся в редакцию в 1979 г., был составлен список респондентов, которым в дальнейшем рассылалась анкета (руководитель исследования — научный сотрудник Института социально-экономических проблем АН СССР Н.А. Нечаева).

Благодаря накопленным в науке данным об эвристическом потенциале почтового опроса правомерна его оценка как важнейшего метода сбора социологической информации, среди достоинств которого (в отличии от интервьюирования) — возможность выявления мнений недоступных категорий респондентов (в частности, жителей отдаленных населенных пунктов), а также отсутствие затрат на оплату труда анкетеров-интервьюеров.

Среди уязвимых сторон почтового опроса — неполнота возврата анкет, невозможность проконтролировать авторство заполненной анкеты.

Негативный эффект можно минимизировать с помощью особых методик и процедур. Авторитетный советский социолог, профессор Б.З. Докторов в ходе экспериментальных исследований убедительно доказал зависимость возврата анкет от применявшихся средств стимулирования, от профессиональной квалификации социолога, бюджета конкретного исследования, а в итоге — от общей организации работы [1, с. 163].

Благодаря серии экспериментов, посвященных методике подготовки и проведения почтовых опросов, удалось получить однозначные выводы. Во-первых, по-

ПЕРШУТКИН Сергей Николаевич — кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и социального управления Сибирской академии государственной службы.

вторное напоминание (письменно или устно по телефону) обеспечивает дополнительно возврат 8% заполненных анкет. Во-вторых, опрос по интересующей респондента (эксперта) теме стабильно обеспечивает возврат анкет в пределах 70-77%, по частично интересующей — около 66%, по не интересующей теме — 42% высланных анкет. В-третьих, существует слабая отрицательная зависимость возврата заполненных анкет от объема вопросника (коэффициент регрессии — 0,44). В-четвертых, статистически подтверждается связь возврата заполненных анкет с образованием, семейным положением, полом и возрастом респондентов. В-пятых, использование при заполнении анкет советов окружающих людей не вызывает погрешности измерения, если мнения последних не отличаются от представлений и оценок опрашиваемых лиц. В-шестых, результаты почтового опроса являются в такой же мере достоверными, что и надежное интервью, однако содержат меньшее количество высоких оценок из-за явного или неявного влияния интервьюера.

Обратимся теперь к опыту подготовки и проведения почтовых опросов в Сибирской академии государственной службы. Речь идет о двух почтовых опросах представителей власти, осуществленных в последние четыре года. Первое проводилось накануне разработки и принятия в Новосибирской области областного Закона о молодежной политики в 2003 г. [2]. Второе — три года спустя, уже в масштабах Сибирского федерального округа.

В 2003 г. важнейшее требование заказчика нашего исследования (Комитета по делам молодежи администрации Новосибирской области) заключалось в том, чтобы опрос был проведен в кратчайший срок. Предстояло не только выявить мнения руководителей властных структур городов, районов, сел и поселков (в том числе отдаленных и трудно доступных) насчет целесообразности принятия в Новосибирской области Закона о молодежи, но также учесть конкретные предложения относительно содержания этого нормативно-правового акта.

Под руководством автора были разработаны программа и инструментарий почтового опроса. С учетом имеющегося списка должностей в Новосибирской области и персонального состава руководителей за подписью председателя Комитета по делам молодежи администрации Новосибирской области было направлено 310 персональных писем, оформленных и зарегистрированных в соответствии с существующими нормами делопроизводства и права, с обоснованием необходимости и важности подобной работы и персональной просьбой заполнить прилагаемую экспертную анкету, после чего вернуть ее в рабочую группу.

В выборочную совокупность вошли председатели территориальных Советов депутатов сельских районов; руководители исполнительной власти городов и районов Новосибирской области и Новосибирска; главы муниципальных образований.

В итоге удалось получить 140 заполненных анкет (без каких-либо напоминаний, административного нажима и увещеваний). Это было меньше запланированных нами цифр возврата, но тем не менее позволило получить ценнейшую информацию и выявить определенные тенденции.

Прежде всего обозначились позитивные процессы — становление молодежных парламентов как разновидности участия молодежи в управлении общественными делами, возвращение к традициям общественной деятельности (в форме волонтерства, добровольчества или уже привычного нам пионерского и тимуровского движения), стремление органов власти через совокупность общественных советов по молодежной политике при обл- гор- райадминистрациях, через научно-экспертный совет при Комитете по делам молодежи администрации Новоси-

бирской области воздействовать на молодежную среду, опираясь на результаты периодических исследований общественного мнения молодежи.

Оправдались исходные предположения организаторов опроса о поддержке руководителями властных структур разрабатываемого областного Закона о молодежи, о необходимости усиления государственной помощи молодым семьям, а также помощи выпускникам сельских школ, готовящимся поступать в вузы. Как выяснилось, абсолютное большинство (88%) опрошенных руководителей исполнительной и представительной власти городов и районов Новосибирской области, глав администраций сел и поселков убеждены в правомерности постановки вопроса о политике в отношении молодежи (не отдельных мероприятий и разрозненных мер, а целенаправленных действий), поскольку "молодежь нуждается не только в социальной защите, но и в инновационной поддержке". 79% опрошенных руководителей (с оговорками или без) выступили за дальнейшее расширение сферы молодежной политики.

Говоря об уточнении характера работы упомянутых выше комитетов по делам молодежи и отделов по делам молодежи (КДМ и ОДМ), сошлемся на позицию наших экспертов, среди которых преобладали представители администраций сел и поселков.

Самая большая группа (54%) заявила, что ОДМ должен заниматься конкретными направлениями по работе с молодежью. Ей оппонировала другая группа (59%), убежденная в том, что ОДМ обязан стимулировать возникновение молодежных организаций и отрабатывать механизм по работе с молодежью. Кроме того, 36% выразили убежденность, что ОДМ обязан изучать общественное мнение молодежи, а 30% экспертов выступили сторонниками того, чтобы ОДМ выявлял молодежных лидеров и поддерживал их. Таким образом были обозначены принципиальные ориентиры в работе с молодежью местных органов власти.

К сожалению, подтвердилось предложение автора исследования о том, что большинство представителей старшего поколения будут обвинять молодежь в пассивности (таких экспертов оказалось 55%), не принимая в расчет, что активность сегодня проявляется в других формах, нежели десятилетия назад, зачастую за рамками официальных властных и партийных структур.

Примерно половина экспертов, размышляя о наличии условий для молодежной активности, высказала озабоченность нерегулярным и недостаточным финансированием молодежной политики. При этом большинство респондентов уклонились от обсуждения негосударственных источников финансовой поддержки молодежи и молодежных структур. О том, что в существующих условиях необходим поворот внимания руководителей разных рангов в сторону молодежных проблем, оказались уверенными 73% опрошенных. Острота молодежных проблем и потребность в самостоятельном статусе молодежной политики однозначно осознается руководителями местной власти, признавшими, что в Новосибирской области заложены лишь основы молодежной политики, что сохраняется потребность в самостоятельных подразделениях по работе с молодежью на разных уровнях исполнительной власти, что необходимо продолжение нормативноправового оформления молодежной политики.

Помимо неравнодушных и компетентных экспертов, отличающихся глубоким пониманием и неформальным отношением к работе с молодежью (назовем эту категорию экспертов "политиками"), обозначилась и другая категория — "чиновников", отличающихся трафаретными ответами на поставленные вопросы, поверхностностью и фрагментарностью представлений о процессах в молодежной среде и о реализации молодежной политики.

Лишь единицы экспертов упомянули в своих ответах волонтерство или добровольчество в качестве новой формы известной традиции общественной деятельности, а 46% председателей территориальных советов депутатов не смогли ответить на вопрос, какие факторы в районе или городе затрудняют реализацию молодежной политики. А между тем без участия этой представительной ветви власти трудно добиться заметных изменений в содержании и качестве молодежной политики.

Проведенный экспертный опрос подтвердил не только дифференциацию представлений о работе с молодежью, но и определенную зыбкость успехов, неустойчивость ситуации, противоречивость общей картины — несмотря на наличие положительных тенденций в молодежной социализации и в появлении определенных условий и возможностей для этой деятельности.

Вторым почтовым опросом, проведенным в 2006 г., были охвачены председатели законодательных органов власти субъектов Федерации (входящих в Сибирский федеральный округ), руководители депутатских комитетов (комиссий) по социальной политике (или работе с молодежью этих властных структур), вице-губернаторы, отвечающие за работу с молодежью, руководители (специалисты) подразделений по делам молодежи республиканских, областных и краевых администраций, а также ряда областных и краевых центров СФО, лидеры региональных молодежных организаций, таких, например, как "Молодая гвардия "Единой России"".

Результаты, полученные после обработки 61 экспертной анкеты (пришедшей в ноябре-декабре 2006 г. из 15 субъектов Федерации на территории Западной и Восточной Сибири), позволили по-новому увидеть и оценить состояние государственной молодежной политики и пути ее усиления.

Как выяснилось, самой главной среди множества проблем в стране во взаимоотношениях триады общество-государство-молодежь является, по мнению абсолютного большинства экспертов (почти 70%), периферийное положение молодежной тематики в государственном управлении и деятельности государственных органов. В несколько раз меньше в этом контексте оказалась значимость таких проблем, как "общественная пассивность молодежи" и "дефицит финансирования государственной молодежной политики".

Еще большее число экспертов (90%) признали незначительную роль государства в работе с молодежью в последние полтора десятка лет, подвергнув резкой критике Минобрнауки РФ за пассивность в разработке федерального закона о молодежной политике.

По мнению 69% опрошенных экспертов, устранению правового пробела в федеральном законодательстве могло бы способствовать принятие общефедеральных исполнительно-распорядительных актов. Это частично компенсировало бы отсутствие федерального закона о молодежной политике.

90% опрошенных экспертов считают целесообразным обозначение главой российского государства позиции по молодежному вопросу, что стало бы стимулом для конкретных действий на разных управленческих уровнях.

Оценивая в целом работу с молодежью в РФ за последние пять лет, почти 75% опрошенных нами председателей Законодательных собраний субъектов Федерации, вице-губернаторов и вице-мэров, отвечающих за молодежную политику, а также руководителей подразделений по делам молодежи разных уровней исполнительной власти и региональных молодежных лидеров "Молодой гвардии "Единой России"" признали, что улучшений в работе с молодежью не ощущается, а 10% полагают, что соответствующая работа в масштабах страны даже ухудшилась.

Около 40% экспертов среди причин сложившейся ситуации назвали слабость методической и координирующей роли уполномоченных структур федеральной исполнительной власти.

Жестко и принципиально был оценен факт прекращения в нашей стране с 2003 г. планирования и финансирования ежегодных всероссийских социологических исследований социального самочувствия молодежи, подготовки и обсуждения ежегодных государственных докладов "О положении молодежи и реализации государственной молодежной политики в РФ". Каждые 9 из 10 опрошенных нами представителей региональной власти и молодежные лидеры с осуждением восприняли подобные действия федеральной власти.

40% опрошенных экспертов самокритично признали слабость влияния регионов на принятие федеральных решений по вопросам государственной молодежной политики. При этом некоторые опрошенные назвали также и отсутствие общественного контроля за деятельностью властных структур.

Таким образом, ситуация в сфере государственной молодежной политики оказалась рассмотренной в субъектах Федерации достаточно широко и вместе с тем остро, принципиально и конструктивно.

Эксперты внесли немало предложений, направленных на активизацию работы с молодежью, укрепление нормативно-правовой базы этой многоплановой деятельности, привлечение внимания СМИ к государственной молодежной политике, упорядочивание организации работы подразделений по делам молодежи исполнительной власти разных уровней.

Почти в каждой из 61 анкеты (возвращенной нам по электронной почте, факсу, е-майл или привычной почтовой связью) содержались от одного до трех вполне конкретных предложений, свидетельствующих о глубине понимания нашими экспертами содержания вопросов, об озабоченности сложившейся ситуацией, о степени эмоциональной вовлеченности в проводимое исследование.

Какие-то из указанных предложений нуждаются в углубленной проработке, какие-то уже можно хоть завтра воплощать в жизнь.

Суммируя благожелательную и заинтересованную реакцию сибиряков, отметим следующее.

Во-первых, высокую степень единодушия представителей региональной власти и молодежных организаций в оценке кризиса государственной молодежной политики в нашей стране и путей антикризисной деятельности.

Во-вторых, крайнюю степень неприятия пассивной роли федеральных органов власти на молодежном направлении государственной деятельности.

Оценки и выводы респондентов опровергают благодушные представления федеральных чиновников и более остро обозначают всю ситуацию.

Подлинной проблемой являются не какие-то особые качества молодежи (в конце концов молодежь такова, каково общество), а отсутствие адекватной реакции со стороны общества и российского государства на общественные проблемы молодежи. Речь идет, в частности, об отсутствии материально-технических, информационных, социально-психологических условий для нормальной молодежной социализации, о дефиците в СМИ образцов для подражания.

Главное, что нам удалось в результате двух рассмотренных почтовых опросов, это получить информацию из отдаленных и трудно доступных точек социума. При этом даже при неполном возврате экспертных анкет была достигнута сравнительно высокая точность опроса, ведь нами опрашивались лица информированные, непосредственно сталкивающиеся в силу своих профессиональных или общественных обязанностей с реализацией государственной молодежной политики.

На наш взгляд, тот факт, что невозможно проверить авторство ответов присланной анкеты, не снижает ценности полученных данных, поскольку возможное участие в заполнении инструментария нескольких лиц из аппарата вице-губернатора или главы райгорадминистрации отражает групповое мнение по тем или иным проблемам государственной молодежной политики, коллективный процесс разработки важных решений по вопросам работы с молодежью.

Проявились и другие достоинства почтового опроса, в частности, отсутствие неизбежного влияния анкетера-интервьюера на взгляды и оценки экспертов, что является существенной проблемой при массовом анкетном опросе и интервьюировании (по данным авторитетных немецких социологов, "ежемесячно 3% работающих интервьюеров поддаются соблазну заполнить анкету самостоятельно без беседы с респондентом" [3]), отсутствие затрат времени на организационно — техническую работу, связанную с оформлением анкетеров-интервьюеров на работу, с проведением инструктажа их деятельности, обеспечением приема заполненных анкет и т.д. Как нам удалось убедиться, сравнительно низкая стоимость почтовых опросов даже при высоких затратах на отправку корреспонденции заказными письмами — это весомое преимущество.

Учитывая накопленный нами опыт, целесообразно более широко использовать почтовые опросы в изучении и проектировании государственной молодежной политики в РФ.

ЛИТЕРАТУРА

1. Докторов Б.З. Почтовый опрос // Методы сбора информации в социологических исследованиях. Отв. ред. В.Г. Андреенков. Кн. 1. М., 1990.

2. Першуткин С.Н. Власть и молодежь (по итогам экспертного опроса руководителей представительных исполнительных органов власти Новосибирской области). Новосибирск, 2003. С. 13.

3. Ноэль Э. Массовые опросы: Введение в методику демоскопии.М., 1978. С. 227.

Mail surveys are analyzed as source of sociological information, especially in cases of difficulty in reaching respondents, such as government officials. The article sites results of the study of assessments by officials in two Siberian oblasts of the state youth policies.

А.И. Карасева РОЛЬ И ФУНКЦИИ ЭРРАТИВА В ИНТЕРНЕТ-СЛЕНГЕ

Осенью 2007года, в связи с 20-летием ВЦИОМ, состоялся конкурс студенческих работ по социологии, посвященный "социальному портрету молодого россиянина в начале 21 века". В конкурсе приняли участие студенты социологических факультетов МГУ, РГГУ, РГСУ, ВШЭ. Конкурсная комиссия, состоявшая из ведущих социологов и специалистов ВЦИОМ, признала лучшей работой, получившей первую премию, работу студентки РГГУ Анастасии Карасевой. Публикуем ее в сокращении.

КАРАСЕВА Анастасия Игоревна — студентка социологического факультета Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ).