CC BY
18«Почему же бояться
своего родного
языка?»
(Из стенограммы заседания бюро Татарского обкома КПСС 28 апреля 1958 г.)
В конце 1950-х гг. в атмосфере нараставшей демократизации в стране и под воздействием настоятельных выступлений интеллигенции руководство республики принимает ряд мер, направленных на создание более благоприятных условий для развития татарского языка и национальной культуры в целом. В их ряду первостепенное значение имел майский 1958 г. пленум обкома КПСС, о материалах которого уже шла речь на страницах журнала «Гасырлар авазы -Эхо веков»1. Это фрагменты из докладной К. Ф. Фасеева только что назначенному первому секретарю Татарского обкома КПСС С. Д. Игнатьеву, а также постановление майского пленума.
Однако, как показывают ниже публикуемые материалы, майский пленум явился лишь кульминацией огромной работы, проведенной в республике с приходом на пост первого секретаря Татарского обкома КПСС С. Д. Игнатьева по исправлению ситуации в области татарской культуры, прежде всего, национального образования. Генеральной репетицией майского пленума 1958 г. явилось заседание бюро Татарского обкома КПСС, состоявшегося за две недели до его проведения. На этом
пленуме с пространной речью выступил заместитель заведующего отделом науки, школ и культуры ЦК КПСС В. Н. Дербинов. Он ознакомил присутствовавших с результатами работы комиссии ЦК КПСС по изучению состояния работы татарских школ республики.
В 1950-е гг. сфера применения татарского языка стремительно сужалась, особенно в столице республики. В городах средством общения все чаще становился русский язык. В этих условиях неуклонно снижался авторитет национальных школ. В ТАССР был отменен государственный экзамен на аттестат зрелости по татарскому языку и литературе, ликвидированы коренизи-рованные группы в средних специальных учебных заведениях.
Видя бесперспективность совершенного знания родного языка, все большее количество родителей-татар стремилось отдать своего ребенка в русскую школу, либо в русский класс. В районах, населенных татарами, где не было русских школ, но было небольшое количество русских детей, создавались параллельные классы, в которых преподавание велось на русском языке. В эти же классы «безо всякого
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
на то основания» принималось большое количество детей татар. В результате в русских классах обычно обучалось 1-5 русских детей и 20-30 детей татар. Причем обучение в русских классах татарских школ часто велось на очень низком уровне, поскольку сами учителя плохо владели русским языком, а ученики иногда не знали по-русски ни слова. К примеру, на летних курсах в Татарском институте усовершенствования учителей из 136 учителей русского языка, писавших диктант и изложение, 39 написали неудовлетворительно. В 69 изложениях оказалось 216 орфографических и 207 пунктуационных ошибок2.
В конце 1950-х гг. в республике среди студентов татары составляли только 28 %, большинство из них окончило русские школы. Так, в 1957 г. на первый курс Казанского государственного университета было принято 620 человек, в том числе 173 татарина, но из них окончивших татарские средние школы было только 27 человек, причем 24 из них были приняты на отделение татарского языка.
Татарская интеллигенция все громче заявляла о необходимости изменения такой ситуации. Многие ее представители предлагали создать в детских садах отдельные татарские и русские группы. Популярной была и идея восстановления существовавших в 1920-1930-е гг. коренизирован-ных групп в вузах, где преподавание осуществлялось на татарском языке. Наиболее радикальные представители, в частности Н. Фаттах, предлагали запретить учиться татарам в русских школах3.
Однако до прихода к руководству республикой С. Д. Игнатьева языковая политика в ТАССР не менялась. З. И. Муратов, хорошо знавший судьбу М. Султан-Галиева и К. Мухтарова, не поднимал вопрос о национальных школах, боясь обвинений в национа-лизме4. Об этой боязни свидетельствует и приводимое в данной публикации выступление С. Батыева на апрельском заседании бюро обкома КПСС. Он справедливо отметил: «Если бы 2-3
года назад кто-нибудь внес на бюро обкома партии вопрос о создании самостоятельных групп татарских и русских детей в детских садах, от автора такого предложения живого места не осталось бы»5.
Создавшаяся в республике обстановка, как видно из приводимой эмоциональной речи С. Д. Игнатьева, произвела на него удручающее впечатление. Данное выступление показывает, в какой непростой обстановке, несмотря на либеральные веяния ХХ съезда, решались проблемы, связанные с национальной культурой. Речь С. Д. Игнатьева, подкупающая своей искренностью, со всей очевидностью свидетельствует о его решающей роли в организации майского пленума.
Осенью 1957 г. состоялась встреча руководства Татарского обкома КПСС с творческой интеллигенцией, после которой С. Д. Игнатьев дал указания скрупулезно собрать информацию о языковой ситуации в республике всем причастным к ней министерствам и ведомствам. В октябре этого же года на имя Игнатьева поступила аналитическая записка, составленная К. Ф. Фасе-евым.
В феврале 1958 г. анализ языковой ситуации в системе образования был представлен Татарскому обкому КПСС Министерством просвещения ТАССР. На многочисленных фактах было показано стремительное падение престижа татарской школы. Сообщалось также о плохих материальных условиях татарских школ. В республике лишь 10-15 татарских школ имели современные типовые здания6. Остальные располагались в аварийных, тесных, плохо приспособленных помещениях.
С. Д. Игнатьев, ознакомившись с этой информацией, принял решение довести ее до сведения ЦК КПСС. Эта информация получила подтверждение в материалах работавшей в марте-апреле 1958 г. комиссии ЦК КПСС. Председатель комиссии В. Н. Дерби-нов представил результаты ее работы на заседании бюро обкома КПСС 28 апреля 1958 г. Его обстоятельный доклад лег в основу постановления май-
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТьСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЬ1КА?» ^
(ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ БЮРО ТАТАРСКОГО ОБКОМА ...
.69
ского 1958 г. пленума Татарского обкома КПСС.
В. Н. Дербинов говорил о настоятельной необходимости обеспечить резкое повышение качества преподавания татарского языка и литературы, укрепить материально-техническую, учебно-методическую базу татарских школ, улучшить состав преподавателей. Он также отметил необходимость
организации по желанию абитуриентов приемных экзаменов в вузы и техникумы на татарском языке. Серьезной критике было подвергнуто состояние научной разработки проблем национальной школы. По сути дела на апрельском заседании бюро Татарского обкома КПСС была выработана концепция развития национального образования в республике.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Документы актуальные и сейчас. О статусе татарского языка по документам 50-х гг. // Гасырлар авазы - Эхо веков. - 1996. - № 1/2. - С. 108-115.
2. ГА РФ, ф. А-2306, оп. 72, д. 2751, л. 19.
3. ЦГА ИПД РТ, ф. 19, оп. 45, д. 120, л. 84-85.
4. Идиатуллина К. С. Региональное политическое лидерство в России: пути эволюции. - Казань, 1997. - С. 78.
5. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 6, д. 5299, л. 40.
6. Там же, оп. 6, д. 5146, л. 49.
№ 1. Стенограмма заседания бюро Татарского обкома КПСС
28 апреля 1958 г.
Слушали*: О положении дел и мерах по улучшению работы татарских общеобразовательных школ.
Сообщение заместителя заведующего отделом науки, школ и культуры ЦК КПСС тов. Дербинова.
Дербенев**: Вместе с работниками министерства просвещения, с группой научных работников мы провели очень много бесед по вопросу о положении дел в национальной школе. Побеседовали серьезно и обстоятельно с самыми различными группами, начиная от родителей и кончая научной интеллигенцией республики, включая специалистов — учителей, методистов, работников аппарата, инженеров и т. д. Мы имели возможность посетить многие школы и в Казани, и в сельской местности, ознакомиться с большими интересными материалами, которые собраны за последнее время в обкоме и [в] других руководящих органах республики. И сейчас мы располагаем довольно значительным материалом, который позволяет оценить положение дел, делать выводы и разрабатывать предложения. Самое последнее мероприятие мы проводили в субботу в последние часы рабочего дня и, конечно, всего материала мы еще физически не смогли, не успели обобщить и классифицировать.
В ходе своей работы мы оценивали отдельные положения, пытались обобщать, анализировать, т. е. аналитическая работа у нас сочеталась с собиранием материала, с ознакомлением с положением дел. Так, что некоторые принципиальные и основные выводы мы можем уже сейчас сделать по всем принципиальным вопросам. Как можно судить из различных совещаний, у нас складывалось более или менее единое мнение с работниками республики и практическими работниками школ.
У нас в федерации в двух автономных республиках имеются общеобразовательные школы, где обучение на родном языке проводится в пределах всех 10 лет, где богатство и развитость языка позволяют изучать основы наук на родном языке для ребят, и таким образом обеспечить наиболее качественное, глубокое и наиболее быстрое усвоение национальной молодежью основ наук, техники и всех тех знаний, которые мы даем в школе.
Несомненно, что линия партии, которую мы последовательно проводили и проводим,
* Здесь и далее выделение чертой соответствует выделению в документе (подстрочные примечания автора вступительной статьи).
** Так в документе, здесь и далее следует читать Дербинов.
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ_
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
заключающаяся в создании национальных школ и обучении на родном языке, сказалась очень положительно, и опыт 40 предыдущих лет очень хорошо это подтверждает. Ведь 40 лет — это очень небольшой исторический период, а посмотрите, какой огромный скачок в культурном развитии, в грамотности сделал отсталый до революции татарский народ, также как и другие отсталые народы. Этому, конечно, способствовал тот факт, что обучение велось на родном языке, более доступном, близком, без всяких излишних осложнений, затруднений.
Несомненно, что факт создания национальных школ с преподаванием на родном языке во много раз ускорил дело формирования национальной интеллигенции в различных отраслях хозяйства, культуры, науки. В этом нет никаких сомнений.
Татарская автономная республика имеет очень хорошие многочисленные, разнообразные кадры специалистов, ученых, художников, писателей, композиторов. Это связано с тем фактом, что мы проводили последовательно курс на развитие национальной школы. Факт существования средней школы на родном языке обязывал разрабатывать вопросы научной грамматики языка, способствовал развитию самого языка.
Все эти положительные стороны, несомненно, бесспорны, и нет никаких оснований относительно того, чтобы эту позицию пересмотреть, подвергнуть сомнению, от нее отказаться и т. д. Почему же мы вынуждены были вместе с вами обратиться к вопросам национальной школы, что заставило нас заниматься вопросами национальной школы?
За последние годы в вашей республике, в большей или меньшей степени этот процесс имеет место и в других автономных республиках и областях, усилилось движение детей коренной национальности, а стало быть, прежде всего, их родителей, в русские школы. Татарское население усиленно стало помещать своих детей в русские классы, в русские школы, стала резко сокращаться сеть контингентов обучающихся в национальной школе. Сеть национальных школ сокращается, в Казани, например, осталось только две татарские школы. В начале учебного года было три, а в процессе учебного года одна национальная школа превратилась в русско-татарскую, смешанную, и чисто национальных школ осталось только 2. Вся интеллигенция, почти поголовно, и, прежде всего, учителя, работающие в татарских школах, стали отдавать своих детей в русские школы. На собраниях учителей и работников интеллигентного труда мы редко встречали родителей, которые продолжали и продолжают обучать своих детей в татарских школах. Как правило, все композиторы, ученые, музыканты, инженеры татарской национальности, руководящие работники партийного, советского аппарата обучают своих детей в русских школах. Вслед за ними потянулся районный, сельский актив. Если есть какая-нибудь возможность отдать своих детей обучаться в русскую школу, эту возможность используют.
Этот процесс происходил у всех на глазах, явно никто этого не скрывал. Но, конечно, такой процесс не мог не возбудить вопросы. Многие товарищи считали, что это, по-видимому, естественный процесс дальнейшего сближения татарского и русского народов, который ничего плохого в себе не имеет.
В основном он правильный. И такой постановкой вопроса товарищи как бы снимали необходимость изучать этот процесс.
В связи с такими явлениями и по просьбе областного комитета Центральный Комитет направил нас — группу товарищей — для того, чтобы вместе с вами разобраться в этих явлениях, оценить их, взвесить и, в соответствии с этим, определить, как быть дальше потому, что темпы этого процесса определялись в таком виде, что они создавали определенную угрозу полной ликвидации национальной школы в городах, сначала крупных, потом в районных центрах и т. д.
Какая же картина раскрылась перед нами, когда мы занимались более детальным изучением всех этих вопросов?
Обучались ли татарские дети в русских школах раньше, до войны, в первые годы революции? Да, татарские дети обучались в русских школах, но это было, как правило, в тех случаях, когда татарские дети еще до школы владели в большей или меньшей степени русским языком. Таких ребят было немного, но такие ребята были, обучались, по желанию родителей поступали в русские школы и проходили программу обучения на русском «
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?» УЧ
(ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ БЮРО ТАТАРСКОГО ОБКОМА ...
языке. Все это было преимущественно в городах, в рабочих поселках. На селе этого почти не было. А сейчас происходит такой процесс. Я задержу ваше внимание на одной только справке, которая является очень интересной и определяет всю картину положения дел в этом вопросе. Мы взяли за исходный год — последний год 1947-1948. Всего татарских детей обучалось в 1947-1948 учебном году 231 тысяча, из них на татарском языке обучалось 218 тысяч или 95 %. На русском языке обучалось 13 тыс[яч] или 5 %. Вот какое положение было после войны. Посмотрите, что происходит дальше. В 1951-1952 г. обучается 216 тысяч, в процентах это составляет 88. Стало быть, на русском языке в 1951-1952 гг. обучается 12 %. За пять лет количество ребят, обучающихся на русском языке, увеличилось на 7 %. По одному с небольшим процентов шло нарастание в год. Возьмем 1953-1954 учебный год. Этот год характерен тем, что тогда впервые у нас начался довольно серьезный конкурс при поступлении в вузы. Если в провинциальных вузах у нас еще не хватало контингента, то по центральным вузам мы имели уже конкурс. 1951-1952 год был первым годом, когда избыток выпускников средних школ уже начал давать себя чувствовать почти повсеместно. На татарском языке в 1953-1954 г. обучалось 171 тыс[яч] в Татарской республике или 85 %, т. е. на 3 % меньше, чем в 1951-1952 гг. А на русском языке обучается 15 %. Далее берем 1957-1958 уч[ебный] год, т. е. такой год, когда мы имели целый ряд очень острых конкурсов при комплектовании вузов, когда мы по стране выпускали из средних школ по 1 млн 100 тыс[яч] при приеме в высшую школу в пределах 300 тысяч человек, когда на каждое вакантное место в вузе приходилось не 3-4 абитуриента, а значительно больше, в центральных вузах по 25-30. В 1957-1958 уч[ебном] году на татарском языке обучалось 127 тыс[яч] или 70 %, а на русском языке татарских детей обучается 30 %. Таким образом, за пятилетку, с 1953-1954 г. по 1958 г. этот процесс увеличивается в несколько раз. За это время на 15 % увеличилось количество детей, обучающихся на русском языке. Начинается поход татарских детей в русские классы, в русские школы.
В Казани в 1951-1952 уч[ебном] году на татарском языке обучалось 30 % татарских ребят, 70 % обучалось на русском языке, а в 1957-1958 уч[ебном] г[оду] на татарском языке татарских детей в Казани обучается только 15-17 %. Значит 80 с лишним процентов обучается в русских школах на русском языке.
Таким образом, процесс перехода татарских детей с татарского языка обучения на русский язык обучения, в русские классы, в русские школы очень сильно увеличился и в последние годы достиг огромных размеров. Этот процесс происходит не только в городах, но и в районных центрах, в селах, рабочих поселках. Когда мы посмотрим состав учащихся в русских классах, то увидим, что в классе сидит 30-40 человек, из них 3-4 человека русских, и все ребята обучаются на русском языке.
И самое главное и основное в этом процессе, что должно приковать внимание обкома партии, руководящих органов республики и нас в Москве, это то, что такой процесс сопровождается массовым нарушением основного принципа нашей национальной политики — обучение на родном языке. В русские школы очень много принимают детей, не знающих русского языка. В первый класс русского языка принимают все больше и больше детей, совершенно или очень мало знающих русский язык и не готовых к тому, чтобы изучать русский букварь. И основное достоинство ленинской национальной политики — обучение на родном, материнском языке, отбрасывается в сторону, ребенок помещается в русский класс, зная полтора десятка русских слов, с ним начинают вести обучение на русском языке.
Вот самое основное и главное, что скрывается в этом процессе. В связи с таким положением дел в республике стала резко сокращаться сеть национальных школ. За последние 10 лет количество национальных школ в республике сократилось на 200 единиц. Стала разрушаться, прежде всего в городах, сеть татарского всеобуча, построенная по микрорайонам с тем, чтобы в первый класс ребенок не ходил далеко в школу, а мог на ближайшем расстоянии посещать ее. Эта сеть, чем мы гордились, стала разрушаться. Количество начальных классов уменьшилось, также уменьшилось количество татарских школ. И даже в условиях города Казани для того, чтобы ребенок татарской национальности обучался в татарском классе, надо преодолевать расстояние в 4-5 километров.
72
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
Т. е. сейчас уже созданы такие условия, когда родители, может быть и желают обучать своего ребенка на родном языке, но смущаются таким расстоянием. Все эти отраслевые изменения пошли самотеком, фактически ни в чем не разобрались, и зачастую органы народного образования ставились перед фактами, которые уже возникли.
Резко стала снижаться неделимость татарских школ, даже в городах. В Казани появились сдвоенные классы, когда один учитель ведет преподавание в двух классах, ввиду того, что в одном классе 2-3 ученика и в другом 3-4 ученика, а содержать двух учителей нет смысла. Поэтому министерство просвещения сдваивает классы. Появились очень странные русские классы, где на 5-10 русских ребят 100 татарских детей, и все преподавание ведется на русском языке.
Что характерного еще для того процесса, о котором я говорю?
Это очень высокая настойчивость все большего и большего количества родителей татарской национальности в смысле помещения своего ребенка в русскую школу, в русский класс. Дело доходит до конфликтов, до заявлений в партийные органы. Жалуются в Верховный Совет республики и требуют, чтобы ребенок был принят в русский класс, хотя он совершенно не подходит для того, чтобы обучаться в русском классе. Директор убеждает, что мальчик не знает русского языка, не может грамотно сказать ни одной фразы, но родители ничего не слушают, и хотя им говорят, что их ребенок неизбежно обрекается на неуспеваемость, они заявляют, пускай он сидит 2-3 года, но я хочу, чтобы он учился в русском классе. Совершенно понятно, что это ведет к очень тяжелым последствиям.
И вторая сторона этого процесса. Количество татарских детей в русских школах и классах увеличивается в очень больших размерах, и так как в русских классах для татарских детей нет в учебном плане татарского языка и татарской литературы, у вас в республике начиная с начальных классов растет и увеличивается контингент такого татарского населения, которое не изучает свой родной язык, свою родную татарскую литературу, которое, если хотите, отрывается от того, что создано за многолетнюю, многовековую историю татарским народом, отрывается от его культуры. Мы уже имеем целый ряд таких работников татарской национальности — инженеров, техников и др[угих], которые работают среди татарского населения и не знают ни одного слова по-татарски, не могут вести даже простого бытового разговора по-татарски. Вот как раскрывается существо этого вопроса.
У нас имеются сотни конкретных фактов и примеров, но задерживать на них ваше внимание нет смысла.
Мы вместе с товарищами на совещаниях поставили такой вопрос: чем обусловливается этот процесс? Почему все больше и больше появляется таких родителей татар, которые вопреки здравому смыслу, что обучение на родном языке дело более простое и удобное для ребенка, что он быстрее усваивает знания на родном языке, и родители это прекрасно понимают, они все же настаивают на том, чтобы поместить своих детей в русские школы.
Что вынуждает родителей татар так относиться сейчас к татарской школе, что их вынуждает так настойчиво требовать, чтобы их дети обучались в русской школе?
После всестороннего обсуждения различных материалов и ознакомления с положением дел на месте, мы пришли к следующему выводу, который, я думаю, вряд ли вызовет возражения. Нам кажется, что ответить на вопрос — чем обуславливается этот процесс — можно было бы таким образом. Этот процесс, прежде всего, обусловлен тем, что татарские школы работают очень плохо. Хотя это и резко сказано, но это так. Местами может быть лучше, но в общем положение таково. И очень невысокую подготовку дают они своим воспитанникам по русскому языку. Вот что получается — в начальных классах, которых более тысячи в республике, где закладываются первые зачатки русского языка на базе родного языка, а это одно из принципиальных положений нашей советской педагогики, в абсолютном большинстве учителя, ведущие русский язык, его не знают, подготовлены очень плохо. Поэтому они не могут сколько-нибудь удовлетворительно справиться со своей задачей и, как правило, повсеместно в начальной школе дети получают очень слабые, недостаточные познания по русскому языку. «
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?»
Хорошо было бы, если бы это положение исправлялось в 5-10 классах, но, оказывается, что и здесь очень многие преподаватели, ведущие русский язык, тоже очень плохо владеют русским языком, не владеют разговорной речью. Речь идет о малой грамотности в русском языке. Правда, точных цифр у нас нет, но все сходится к тому, что очень большой процент учителей, ведущих русский язык в старших классах татарских школ плохо владеют русским языком и не могут обеспечить достаточных знаний.
Что еще имеет место здесь? Неудовлетворительное состояние учебных пособий и учебников. В Татарской АССР не решена проблема создания хорошего учебника русского языка для татарской школы. Я не буду осложнять свое сообщение целым рядом справок и сопоставлений, но скажу, что учебник русского языка для татарской школы написан сложнее и труднее, чем учебник русского языка для русской школы. Очень много определений в нем дано в очень сложной трактовке, наукообразной трактовке. Казалось бы, что для людей не русской национальности надо было бы сделать учебник попроще, пояснее, с тем, чтобы дети легче приступили к разговорной практике. Получилось, что в татарских школах сложно составлены упражнения по русскому языку. В результате народ убеждается, что национальная школа дает очень слабые знания русского языка, необходимые татарской молодежи и для поступления в высшие учебные заведения и для выхода в жизнь, в практическую работу на предприятия, не только в условиях своей республики, но и за ее пределами. «Русский язык — великое дело и пускай мой ребенок помучается, — говорит отец в Приволжском районе г. Казани и на селе, — но пусть он проходит учебу на русском языке. Он будет знать русский язык и будет иметь широкий простор для своей будущей жизни».
Второй момент — татарская школа дает знания вообще по всем общеобразовательным предметам несколько ниже, чем русская школа. Она слабее готовит своих воспитанников по целому ряду общеобразовательных предметов. Правда, есть школы замечательные, есть прекрасные примеры, но это обуславливается целым рядом объективных обстоятельств. Дело тут не в том, что татарская молодежь менее одарена. Товарищи, более или менее знакомые по школам, знают, что большинству предметов в татарской школе дается меньше часов, чем в русской, так как там изучается еще татарский язык и татарская литература. В те же сроки обучения татарские дети изучают общеобразовательные предметы по переводным учебникам, а перевод, как удалось установить, плохой, несовершенный, особенно по химии, физике, математике. Терминологическая работа в науке была запущена и в последние 10-15 лет не велась. Поэтому переводы целого ряда книг несовершенны. Издатели нам заявили, что они затрудняются с терминологией по курсу машиноведения, электротехники.
Мне хочется еще указать на одно обстоятельство, о котором надо прямо сказать здесь на бюро обкома. У нас сложилось такое впечатление, что с конца 30-х годов дело подготовки педагогических кадров для национальной школы было упущено из рук. Готовились для национальной школы кадры таким образом: отбирались соответствующие студенты, с которыми велась работа целеустремленно и продуманно, но это делалось только в отношении татарского языка и литературы, т. е. готовились преподаватели русского языка для татарских школ. Все остальные преподаватели готовились обезличенно, вообще для школ республики. Не проводился специальный отбор людей, не изучался с этими студентами язык, и очень часто, как все заявляют, были случаи, когда направлялся преподаватель физики или химии в татарскую школу, не владеющий или плохо владеющий татарским языком, не способный преподавать свой предмет на татарском языке. Он преподавал свой предмет на каком-то измененном языке, и дети не понимали толком, и сам он не понимал толком.
Дело не в том, что татарские дети менее одарены и менее способны учиться. Наоборот, отмечается настойчивость татарских детей, и их способность, когда они преодолеют все пороки средней школы и в вузе с ними разделяются, ректор госуниверситета и другие заявляют, что на старших курсах высшей школы они идут прекрасно и показывают большие математические и другие способности. Но поскольку появился открытый конкурс, был отменен приемный экзамен на татарском языке, выпускники татарских школ были
74
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
поставлены в одинаковые условия со всеми абитуриентами, в высшей школе им никаких скидок не делали, получилось таким образом, что абитуриенты татарской национальности стали проваливаться в огромных процентах. Процент студентов татарской национальности пошел к низу. Только за последние два года начали поправлять этот процент. И у народа стало складываться убеждение на примере ряда лет, что татарская национальная школа плохо и недостаточно готовит татарскую молодежь для поступления в вуз.
Третье положение. Надо сказать, что татарская школа в силу объективных обстоятельств поставлена в более трудные условия в деле политехнизации, в деле подготовки молодежи к практической жизни. В чем заключается эта трудность?
Если русская 10-летняя школа крайне плохо справляется с этой задачей в силу большой перегрузки, то в условиях татарской школы это сказывается в еще большей степени, так как там времени еще меньше, материальная база еще хуже, мастерских нет, школьные здания очень плохие и проблема политехнизации решается в татарских школах хуже. И если у родителей складывалось впечатление, что национальная школа плохо готовит ребят для поступления в вуз, то они видят, что она не дает им должной подготовки и для практической жизни.
И еще одно обстоятельство, о котором мы много слышали на различных совещаниях и сами наблюдали. Оно заключается в том, что до самого последнего времени, примерно 1-1,5 года, в республике не подчеркивалось с должной силой значение татарского языка, татарской культуры. Лекции велись даже в сельской местности на русском языке, даже среди татарского населения, объявления висели на русском языке, вывески на русском языке, лозунги на татарском языке отсутствовали и только за последнее время стали появляться. Татарский язык из обихода начал постепенно вытесняться. Мы не проверяли, но нам говорили, несмотря на то, что национальный состав судей хороший и соответствует линии партии в условиях национальной республики, но на отдельных судебных заседаниях бывает трудно с языком, нет переводчика и т. д.
Нам кажется, не случайно родители в разных местах нам говорили, что татарский язык сейчас нужен до Бугульмы, до районного центра, а дальше он не нужен, и какой смысл нам учить ребят в татарской национальной школе. В какой-то мере этот факт имеет влияние и это бесспорно. В силу таких причин татарская национальная школа стала терять авторитет, ее в народе перестали уважать, ценить, перестали смотреть на нее, как на верное средство подготовки татарской молодежи для поступления в вуз, выхода в жизнь, стали задумываться над тем, что целесообразнее татарских ребят помещать в русскую школу.
Вот как складывается ответ на вопрос, чем обусловлен этот процесс. В чем опасность такого процесса?
Она состоит в том, что мы начинаем обучать ребят в общеобразовательной школе не на родном языке, а на языке чуждом, неосвоенном, когда в русский класс принимают ребят, не знающих русского языка. Это, конечно, сильно задерживает процесс обучения, резко снижает уровень качества обучения. Мы как бы создаем для татарских детей наихудшие условия в освоении основ наук, как будто бы заранее регламентируем, что они должны получить пониженный, меньший объем знаний в рамках 10 классов. Это неправильно. Наоборот, мы гордимся тем, что мы даем ребятам на родном языке широкий выход в науку и технику. А когда мы начинаем процесс обучения не на родном языке, мы все дело осложняем. И притом мы выражаем своеобразное неуважение к татарскому языку, очень богатому языку в смысле возможностей его изучения и воспитания ребят. Мы как бы заранее сдерживаем развитие возможностей народа в развитии его национальной культуры и техники и т. д.
Как же подойти сейчас к этому вопросу?
Некоторые товарищи, наблюдая за нашей работой, заключили, что мы будто бы все дело ведем к тому, чтобы заявить о необходимости такого принудительного возвращения всех татарских ребят, обучающихся в русских школах, обратно в татарские школы.
Мы считаем, что не так нужно подходить к этому вопросу и говорить о каком-либо
администрировании в этом деле нельзя. Это не вызывается необходимостью. Нам кажет-«
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?»
ся, что следует данный вопрос решить таким образом, во-первых, нужно последовательно поднимать авторитет татарского языка, необходимо добиться того, чтобы в национальной республике вопросы татарского языка решались так, как положено в национальной республике, чтобы народ не говорил, что татарский язык только до Бугульмы. Нужно, чтобы люди татарской национальности поняли, что татарский язык — это очень большое дело, что этот язык очень нужен, что он пользуется уважением и начиная с объявлений, вывесок в Казани, везде это должно подчеркиваться.
В отношении школы. Надо сосредоточить внимание на укреплении национальной школы. Нужно сосредоточить силы на том, чтобы восстановить авторитет национальной школы в ближайшие годы, а этого сразу не сделаешь, в короткий срок этот вопрос не решишь. Но в ближайшие 2-3 года надо сделать так, чтобы авторитет национальной школы поднять, укрепить материальную базу национальной школы, укрепить преподавательский состав, создать условия для благоприятной работы национальной школы. Необходимо восстановить сеть школ татарского всеобуча, в частности в условиях городов. Эта мысль не нами высказана, это предложение идет снизу, и нам кажется оно очень разумным. Нужно смелее встать на путь создания татарских классов в русских школах. У нас нет возможности строить новые школьные здания, но мы можем во всех районах, где есть татарское население, и где нет условий иметь постоянную татарскую школу, создавать татарские классы в русских школах. Это даст возможность иметь вполне достаточную сеть русских классов и татарских школ, чтобы родители, желающие обучать детей на татарском языке, могли осуществить свое желание.
Какие конкретные проблемы нужно решить в отношении укрепления национальной школы?
Прежде всего, укрепление материальной базы, вопрос строительства. Я не могу здесь сделать какого-либо конкретного заявления, но мы проводим эту работу с намерением поставить соответствующие вопросы перед Бюро ЦК партии, перед Советом министров РСФСР и выяснить, что надо сделать, чтобы помочь школе в этом учебном году, как можно предусмотреть выделение из бюджета средств на строительство школьных зданий. Но очень многое можно сделать на месте, опираясь на силы колхозов и Совнархоза. В обкоме партии у тов. Игнатьева был уже такой разговор, и нас радует такая постановка вопроса, которую сделал т[ов]. Игнатьев, что мы могли бы уже в этом году, как говорил он, за счет привлечения средств наиболее сильных колхозов в каждом районе заложить по одной школе с тем, чтобы на будущий год ввести их в строй. Совнархоз принял решение о кредитовании колхозов за счет Сельхозбанка. Предоставление государственного кредита колхозам облегчит решение этой задачи, и нужно тут, по примеру других республик, развернуть энергичную работу.
О повышении квалификации учителей. Это наиболее сложный вопрос. Тут стоит задача, как быть с учителями начальных школ. Их очень много, они очень плохо владеют русским языком, настолько плохо, что никакие курсовые мероприятия не позволят поправить это в ближайшее время. Какой выход из положения?
Сейчас, конечно, трудно говорить окончательно, в каких размерах это делать. Но нам кажется, что здесь надо более энергично пойти на установление дополнительных ставок для учителей, ведущих русский язык в начальных классах. Если бы мы смогли в ближайшие годы резко увеличить количество ставок для учителей русского языка, которые вместе с преподавателями татарского языка ведут обучение в начальных классах, то дело было бы поправимо. И одновременно вести подготовку по повышению квалификации тех, кто сильнее, и вливать свежие силы за счет выпускников из педучилищ и институ-
Второй вопрос — о преподавателях русского языка в 5-10 классах. Как быть здесь? Здесь можно было бы пойти по другому пути. Я бы просил членов бюро обкома и присутствующих товарищей высказаться вот по какому вопросу. Не следует ли нам в течение двух лет провести проверку знаний учителей русского языка в татарских школах, провести это как государственную проверку через специальные комиссии и таким образом подтянуть весь этот контингент, поднять его ответственность, а тех людей, которые
76
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
не подготовлены к этому делу, которые могут только создавать видимость работы, заменить, использовав при этом контингенты новых преподавателей, оканчивающих учительские, педагогические институты.
Бюро ЦК партии по РСФСР нам разрешило провести такую проверку знаний преподавателей иностранных языков. Таким образом прецедент для такого решения вопроса мы имеем, и мы думаем, что это можно провести у вас и в отношении преподавателей русского языка. Наряду с этим необходимо улучшить подготовку преподавателей в педагогических институтах и в университете.
Здесь товарищи из университета и пединститута сейчас сблизили свою точку зрения на этот вопрос. Это сближение состоит в том, что и университет, и пединститут, готовя кадры преподавателей для национальной школы, считают абсолютно необходимым на факультетах естественных наук — физики, химии, биологии, математики и других — читать курс на татарском языке, т. е. давать минимум занятий на татарском языке с тем, чтобы лучше готовить студентов для работы в школах, читая основной курс на русском языке.
Мы бы считали это возможным записать, может быть, в решение бюро. Нам нужно впредь поставить дело таким образом, чтобы пединститут и университет готовили татарские кадры для национальной школы, которые бы хорошо знали и русский, и татарский язык.
Третий момент — об усовершенствовании учебного плана в национальных школах. За последнее время была проведена большая работа в этом отношении. Рассмотрели учебный план, подсчитали все возможности, что можно сделать, как можно выбрать время, чтобы создать наилучшие условия для прохождения учебных предметов. И вот что представляется на рассмотрение.
Первое — в сельских школах снять преподавание иностранного языка в 5-7 классах, сосредоточив эти часы в 8-9-10 классах. Дело в том, что в семилетних школах отведено очень мало часов на иностранный язык. Там нет часов для хорошего преподавателя, преподаватели там случайные люди, не специалисты, совместители, и мы в 5-7 классах просто растранжириваем время. Концентрация же всех этих часов в старших классах позволит обеспечить школу хорошими специалистами и даст возможность концентрированно поставить это дело. Такая постановка дела имеет место в ряде республик. За последнее время перешла к этому Эстонская республика, несколько лет тому назад перешли школы Якутии. Поднимают этот вопрос и ряд других союзных республик. И нам кажется, что данный момент заслуживает внимания. В отношении городских школ мнения разделяются. Нам кажется, что в городских школах это вряд ли целесообразно делать. Тов. Вали-уллина настаивает на том, чтобы провести это фронтально по всем национальным школам. Но этот вопрос следует обсудить.
Мы в ЦК партии ведем разговор о том, чтобы в городах изучение иностранного языка начать даже с третьих классов. Что еще можно сделать с точки зрения совершенствования плана в рамках 10-летнего обучения? Учебный процесс с пятого класса передать на русский язык, так как татарский язык также страдает из-за недостатка времени. Других мероприятий не удалось установить. Есть только одно предложение, которое получило самую противоречивую оценку — это разрешить там, где есть подготовленные преподаватели, где сами ребята достаточно подготовлены к 8-му классу в смысле знания русского языка и где есть желание родителей, перевести отдельные предметы, в частности, физику и математику, в 7-8 классах на русский язык. Это предложение встречает самые противоречивые мнения; его поддерживают многие родители, все инженеры и техники, они считают, что это очень разумно, пускай, мол, мой сын или дочь изучают физику и математику на русском языке, так как там встречается универсальная терминология, тогда они будут лучше подготовлены для поступления в вуз. Поддерживают это мероприятие многие ученые. Кто возражает? Возражают, главным образом, преподаватели, но и среди них есть сторонники такой точки зрения. Я считаю, что сейчас это можно было бы разрешить сделать в отдельных школах, попробовать, так как в этом есть очень много разумного и
интересного. «
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?»
Следующий вопрос, который нужно в корне упорядочить — это вопрос об учебниках и наглядных пособиях. Здесь задача заключается в том, чтобы через 1-1,5 года, максимум 2 года, дать на вооружение татарской национальной школе хорошие учебники по татарскому языку, литературе, по русскому языку и литературе и упорядочить переводы по всем остальным предметам. В отношении наглядных пособий говорили, что до войны издавались различные наглядные пособия на татарском языке, даже географические карты, глобусы были с татарским текстом. Сейчас ничего этого нет. Может быть, не в таких размерах, но все-таки следует это восстановить.
Встает еще один сложный и серьезный вопрос — это в отношении удлинения срока обучения в национальной школе на один год, т. е. перенести школу на 11-летний срок обучения.
Я должен сказать, что в рамках 10-летнего обучения татарская национальная школа не может дать никакой конкретной специальности. В рамках такого обучения можно выделить на подготовку по специальности 200-250 часов за весь срок обучения, если не пойти по пути резкой перегрузки учащихся. Конечно, за это количество часов никакой серьезной специальности учащимся не дашь, не подготовишь для села ни овощевода, ни тракториста, ни комбайнера. Мы только будем обманывать и себя, и ребят. 11-летний срок обучения дает возможность увеличить количество часов на подготовку по специальности до 1 000. Это, конечно, позволит дать специальность, и если парень не поступит в вуз, то после окончания школы он будет все-таки иметь специальность. Здесь мнения родителей разные. Первое возражение родителей сводится к тому, что этого делать нельзя, что это дело тяжелое, ведь мы ждем, когда выйдет парень из школы, чтобы помогал скорее своим родителям, а вы предлагаете еще 11 лет обучения, этого мы не выдержим. Часть родителей с самого начала поддерживают это предложение. А когда родители узнают, что в последние годы обучения ученик будет свою учебу совмещать с практической работой и будет уже работать на производстве, зарабатывать определенные деньги, тогда они будут относиться к этому вопросу уже по-другому. Это одна сторона вопроса.
Этот переход на 11-летнее обучение потребует дополнительных зданий. У вас 206 классов, потребуется 206 классных комнат, значит нужно 200 новых стандартных зданий, затем нужно иметь школьные мастерские и материальную базу. По-видимому, в короткие сроки разрешить этот вопрос будет трудно, но приступить к этому делу нужно, имея в виду указание товарища Хрущева в его речи на ХШ съезде ВЛКСМ. Начать работать в этом отношении, чтобы национальная школа давала хорошую общеобразовательную подготовку и хорошие знания русского языка. Можно было бы 5-6 сельских школ с 1958 года переключить на 11-летний срок обучения.
И еще одно мероприятие, которое должно быть осуществлено и которое выдвигается всеми товарищами единодушно. Для татарских детей, обучающихся на русском языке в русских классах, в русских школах установить обязательное изучение татарского языка и литературы с тем, чтобы они были вынесены на госэкзамен.
Я заканчиваю свое выступление, и в конце я хотел бы остановиться на некоторых вопросах, связанных с вузами. Первое, что нужно знать членам бюро — задерживается разработка научной грамматики татарского языка в научно-исследовательском институте филиала Академии наук. Мы пытались выяснить, в чем дело? Каково состояние этой научной грамматики, какие проблемы здесь ясны, какие не ясны, в чем нужна помощь центральных научно-исследовательских институтов, какие вопросы нужно подвергнуть обсуждению? Но у нас такого разговора с учеными в субботу не получилось. Товарищи все свели к тому, что у нас мало штатных единиц, и этим дело ограничилось. По-видимому, отдел науки и школ обкома партии дополнительно к этому вопросу возвратится, рассмотрит это дело, выяснит во что конкретно упирается ускорение разработки научной грамматики, и что надо сделать, чтобы в течение ближайших полутора лет научная грамматика вышла.
Во-вторых, очень слабо обобщается научн[ый] опыт национальной школы. Нельзя это поставить в вину только республике. Тут очень большая недоработка нашей Академии педагогических наук.
78
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
И третий вопрос — это изучение татарского языка и татарской литературы во всех вузах города Казани для того, чтобы будущие специалисты татарской национальности знали свою литературу и язык. Нужно ввести обязательно для всех вузов, для студентов татар изучение татарского языка и литературы. Встает вопрос о том, что, по-видимому, нужно создать коренизированные группы в ряде средних профессиональных учебных заведений, в школах медсестер, кооперативном техникуме и т. д. Например, группа девушек-татарок в школе медсестер может целиком обучаться на татарском языке, в кооперативном техникуме то же самое. Сейчас там очень большие трудности возникают потому, что ребята приходят с разной грамотностью на русском языке.
Во время изучения всех вышеуказанных вопросов мы столкнулись со следующим положением. Очень неудовлетворительно руководит национальными школами Министерство просвещения Татарской АССР и его министр тов. Валиуллина. Я должен сказать бюро, что министерство просвещения автономной республики потеряло национальную школу, полностью ее обезличило, ни в чем ее не выделяло, не руководило по-настоящему. Все смешалось под общим названием школа: средняя, семилетняя, начальная. Более того, как я уже говорил, в Татарской республике на протяжении многих лет не готовили преподавателей для начальной школы. Это тоже вина министерства просвещения. Дело подготовки педагогических кадров для национальной школы очень запущенно, а на сегодня 100 преподавателей, подготовленных в педагогических институтах, остаются без места. А ведь вузы готовили их по заявке министерства просвещения.
Министерство просвещения республики, имея на протяжении ряда лет, с 1953 по 1957 г., очень серьезные сигналы об очень большой запущенности с русским языком, ничего серьезного не предприняло для того, чтобы поправить дело преподавания русского языка в национальной школе. Очень плохо они проверяют национальные школы, плохих учителей, бракоделов не удаляют. Национальная школа засорена плохими, неподготовленными учителями, неспособными вести работу, в то же время группа учителей, выпускников вузов, не используется. Министерство просвещения не рассмотрело существа процессов, которые происходили за последние годы в национальной школе, не дало им должной оценки и не поставило вопрос так, как нужно. Мы проводили совещание работников аппарата министерства республики с участием т[ов]. Фасеева и других работников ЦК партии, и работники аппарата министерства просвещения сказали, что тов. Валиул-лина плохо включается в дело, она не считает своей обязанностью подробно беседовать с каждым инспектором, приезжающим после проверки школ. А инспектор — это главная фигура, если с ним не побеседовать, то как же руководить? Тов. Валиуллина допускает грубость и бестактность по отношению к работникам, не советуется с ними, не считается с их мнением. Она плохо сплачивает коллектив работников просвещения на решение вопросов, которые стоят перед аппаратом министерства. Несомненно, что большая доля вины в том, что получилось с национальной школой, ложится на тов. Валиуллину.
Проведенная вместе с вами здесь работа выдвигает целый ряд больших задач. Прежде всего, для нас совершенно ясно, что нужно специально выделить вопрос перед центральными органами об укреплении учебной и материальной базы национальной школы. Это большой вопрос, и его нужно решить энергично, чтобы национальная школа как-то почувствовала эту помощь. Особенно нужно выделить проблему политехнизации национальной школы. Это очень сложная проблема вообще, а для национальной школы она особенно сложна.
Какой наиболее правильный, наилучший вариант взять?
Этот вопрос надо посмотреть исходя из опыта других республик, и помочь местам определить его скорее. Для нас совершенно очевидно, что работа института языка при Академии наук никого не устраивает, она никакого влияния на судьбу национальной школы не оказывает, и национальная школа не чувствует существования этого института. Институт замкнулся в рамки только русского языка и пытается создать общий нормативный учебник для всех национальных школ без учета особенностей каждой национальности. Это пустая работа, а работы, нужной для национальной школы, институт не
ведет. Нужно посмотреть в Москве ли еще он должен находиться. Для нас ясно, что мно-«
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?»
гие вопросы без нужды были централизованы по линии руководства национальной школой. Это надо также поправить.
Вот группа вопросов, которая встает перед нами, и которые мы будем выдвигать перед ЦК. Простите, что я долго задержал ваше внимание, но я все-таки не мог сегодня изложить здесь весь тот огромный материал, который мы накопили и изложил только отдельные моменты.
ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 6, д. 5130, л. 16-39.
№ 2. Из протокола обсуждения вопроса об улучшении работы татарских школ
на бюро обкома КПСС
28 апреля 1958 г.
Выступали: тт. Малкин, Шадрина, Валиуллина, Фасеев, Шарафеев, Максименко, Шмарев, Хасанов, Батыев, Игнатьев.
Тов. Батыев: Я целиком и полностью согласен с выводами и предложениями, которые высказаны в сообщении т[ов]. Дербенева о с[ос]тоянии положения татарских школ республики. В ошибках, недостатках в организации обучения на родном языке причиной видеть только Министерство просвещения РСФСР и вступать с ним в полемику неправильно. В конституции, в положении автономных республик вопрос [об] образовании предоставлено право решать самим. Ошибки и недостатки в организации обучения в татарских школах объясняются нашими промахами и ошибками. Положение дел с обучением в татарских школах в сообщении бригады ЦК КПСС отражено правильно, объективно.
Нас в последние годы очень сильно волновал этот вопрос, нечего греха таить. Одно время число сокращения татарских школ, тягу татарского населения обучать детей в русских школах, создание в татарских районах, районных центрах русских классов и русских школ для обучения татар мы поддерживали в обкоме и заставляли министерство просвещения организовывать такие классы. Считали, что этот процесс нормальный, закономерный. Считали это нормальным не потому, что нас могли обвинить в национализме, а закономерным стремлением населения к овладению русским языком, поэтому всячески поощряли обучение на русском языке, создание смешанных классов, более тесное общение детей татар с русскими детьми. Я считаю, что если бы 2-3 года назад кто-нибудь внес на бюро обкома партии вопрос о создании самостоятельных групп татарских и русских детей в детских садах, от автора такого предложения живого места не осталось бы. Более того, года 4 назад было сильное стремление ввести преподавание на русском языке в татарских школах таких предметов, как физика, химия, математика. Я докладывал об этом в ЦК, но меня поправили, напомнили, что основной принцип преподавания в национальных школах на родном языке, что это большое достижение Советской власти — обучать на родном языке.
Почему мы пошли по пути создания смешанных классов и закрыли глаза на тенденцию обучения детей татар в русских школах? Считали это правильным, закономерным, естественным процессом? Мы руководствовались одним — знанием русского языка детьми татар. Хорошими прочными знаниями, чтобы они могли поступить в вуз, могли овладеть богатейшей русской культурой, наукой, чтобы они могли честно, добросовестно, со знанием дела служить в рядах Советской Армии. Надо сказать, что до сих пор большое количество детей татар не принимается в военно-технические училища из-за слабого знания русского языка. Отсюда вывод, что незнание русского языка не позволяет хорошо готовить кадры инженерно-технических, научных и других работников.
Я считаю совершенно правильным направление на глубокое изучение русского языка в татарских школах. И думать, что мы ослабим внимание к изучению русского языка в татарских школах, создадим преграды или административными мерами заставим учиться только в татарских школах, а у некоторых товарищей такая тенденция есть, — неправильно. Администрирование в этом деле не только вредно, но будет отвергнуто татарским народом. Желание изучать русский язык, овладеть русской культурой, закономерный процесс и нужный для поднятия культуры татарского народа.
80,
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
Такое широкое обсуждение этого вопроса не должно ослабить внимание к изучению русского языка.
В чем наши ошибки? Этот вопрос рассматривался однобоко, недооценивалось, что хорошее глубокое знание татарского языка не только не противоречит, но будет способствовать хорошему знанию русского языка. Ошибки в работе общеобразовательных школ заключались в однобокости нашей работы, недооценке, что это будет помогать в изучении русского языка. Недооценивали, что самый лучший, понятный для работы среди населения родной язык, что подготовленные кадры в вузах должны знать свою культуру, свой язык, свою литературу, что знание ими татарского языка, татарской культуры, литературы будет способствовать дальнейшему росту в целом кадров и общеобразовательного уровня татарского населения. Недооценка этого фактора привела к такому положению. Надо быть самокритичным, недостатки в этом вопросе были и в работе обкома партии, министерства просвещения республики.
Если мы в общеобразовательной школе сумеем сочетать знание русского и татарского языков, тогда решим вопрос улучшения работы татарских школ. Этого надо добиться. Нужны хорошие знания татарского, русского языков, овладение разговорной русской и татарской речью. Если эту задачу решим в татарских школах, если добьемся усовершенствования в знании языка, тогда добьемся подготовки национальных кадров, полноценных кадров для работы среди русского и татарского населения. Нельзя забывать, что мы живем в Российской Федерации, что культуру, науку черпаем через русский язык на основе родного языка. В практической работе местных органов необходимо нацеливать на знание двух языков.
Мне совершенно не нравится предложение, что[бы] в детских садах и яслях создавать отдельные группы детей татар. Это ошибочно, не нужно. Наряду с изучением русского и татарского языка мы должны поощрять общение русских и татарских детей. Нельзя этот вопрос решать только в национальных школах. Если у нас не будет тесного общения, не добьемся хорошего овладения русским языком. Я не сторонник такой изоляции и строгой градации, ограничения общения, я за необходимость более тесного общения между детьми и организации внешкольной работы.
Этот вопрос очень деликатный. Надо подходить с глубоким анализом, с умом. При тенденции администрировать, можем столкнуться с интересами большинства татарского населения. Здесь [надо] учесть все стороны дела. Необходимо начать с подготовки преподавательских кадров. В чем наша беда в татарских школах? Выпускники-татары Казанского пединститута, университета, окончив соответствующий факультет — физику, математику, химию, направляются на работу в татарские школы, но не знают татарского языка, а если ведут преподавание, [то] на непонятном языке.
Я за то, чтобы в педагогическом институте и университете создать коренизирован-ные группы по подготовке преподавателей татарских школ, чтобы они хорошо усвоили терминологию, хорошо знали русский и татарский язык, способны были вести работу в татарских школах с хорошим знанием русского языка. В прошлом году мы создали две группы в педагогическом институте. Говорят, что опыт себя оправдывает. Такие группы надо создать в Елабужском пединституте и университете.
Об обязательности изучения татарского языка во всех вузах, где учатся студенты татары. С одной стороны, это заманчиво, с другой стороны, наши институты готовят кадры не только для Татарии. Ввести [татарский язык] как обязательный предмет — дополнительная нагрузка, и [это] может отразиться на других предметах. Если в порядке факультативного предмета — не достигнем цели. Этот вопрос следует специально изучить. В средних специальных школах — фельдшерско-акушерской, педучилищах, кооперативном техникуме, готовящих кадры для Татарии, для работы среди татарского населения, там ввести преподавание татарского языка. В 1935-1936 гг. это было, а потом перевели все на русский язык.
Как быть со школами? Сейчас срок обучения 10 лет. Постепенно начинать перевод татарских школ на 11-летний срок обучения, тем более, что это стоит как общая проблема.
Если переведем только татарские школы, большой поддержки не найдем, а если улучшим «
_«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТЬСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?» ТУ
(ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ БЮРО ТАТАРСКОГО ОБКОМА ...
преподавание и будем готовить специалистов, тогда и в народе и среди учащихся найдем поддержку. Этот вопрос нужно решать в этом плане. Этот вопрос бесспорный.
Советы, предложения, высказанные бригадой ЦК КПСС помогут исправить это положение.
Мне кажется, выступление т[ов]. Валиуллиной свидетельствует о том, что она неглубоко понимает этот вопрос. Если в министерстве республики этот вопрос не будет хорошо понят, не будут приняты меры по исправлению положения, трудно будет что-нибудь изменить. Поэтому министерству просвещения, прежде всего его министру тов. Валиуллиной, надо серьезно подумать, если они хотят исправить положение.
Тов. Игнатьев: Осенью прошлого года мне довелось встретиться с некоторыми нашими товарищами писателями.
В беседе они взволнованно рассказывали, что у нас не используются возможности, предоставленные Советской властью для дальнейшего развития культуры национальной по форме, социалистической по содержанию, и что мы в этом деле стоим не на пути прогресса, движения вперед, даже не стоим на месте, а кое-где допускается движение вспять. К тому времени я еще не представлял, как обстоит дело с языком, преподаванием, как полезен язык, чтобы партийный работник мог довести слово партии на родном языке. А когда стал присматриваться и изучать это дело, мне стало страшно. Я впервые за все время работы в национальных республиках встретился с таким положением, как здесь — неуважение к родному языку, отсутствие поддержки его, плохая работа по его развитию, совершенствованию, руководящие кадры стесняются говорить на родном языке, даже когда обязательно надо.
Мы посоветовались после всего этого и решили поставить этот вопрос, как полагается, начать говорить, писать лозунги, призывы на татарском языке, заставить людей татар выступать с докладами на татарском языке и т. д. Но для того, чтобы не «перегнуть», потому что не считали себя большими специалистами, рассказали в ЦК партии и просили помочь нам. Мы имели в виду послать туда т[ов]. Фасеева для консультации. Но в ЦК нам, как школьникам, было сказано: что из того, что приедет с пачкой бумаг один ваш работник, что ему скажут? [...] Не лучше ли поступить иначе? Вы сами у себя поглубже разберетесь и по линии школ, вузов, учреждений культуры и т. д. накопите материалы, соберете больше сведений, которые помогли бы принять правильное решение. Что касается нас, работающих в ЦК, настанет время, и пришлем к вам группу квалифицированных, знающих этот вопрос товарищей, вместе разберетесь и внесете предложения для рассмотрения на месте и для рассмотрения в центре — ЦК партии, потому что эти вопросы волнуют и партийные органы других автономных республик и областей, волнуют и Центральный Комитет партии, а вы знаете, что Центральный Комитет партии вопросам языка, национальной культуры всегда придавал и придает большое значение. Вот предыстория этого вопроса, в связи с чем и приехали к нам товарищи Дербинов, Максименко с товарищами, любезно влезли по уши в положение школьных дел, провели огромную исследовательскую работу, изучая все наши достижения и главным образом недостатки, которые нуждаются в устранении незамедлительном или по мере выявления, постепенно.
Что же произошло у нас? Здесь т[ов]. Фасеев, Батыев, я не говорю о Василии Никитовиче, он очень глубокий доклад нам сделал, вскрыли основные причины. Хорошо, что наши местные работники самокритично признали, что это плоды однобокости в решении вопроса в отношении улучшения изучения русского языка, при забвении огромной важности изучения родного языка, как базы, на которой растет и развивается и русский язык, и приобщение к русской и мировой культуре. Этим был невольно нанесен страшный удар по родному языку, по развитию национальной культуры. Я не знаю, может быть, ошибаюсь, но мне дело представляется таким образом.
Тов. Батыев говорит, что не боялись обвинения в том, что они допустят национализм. Он не боялся, но я знаю таких товарищей, которые как огня боялись такого проклятого слова «национализм» и из-за этого слова предали интересы всего татарского народа. А что на самом деле прятали за этим? Желание быть непорочным[и], такими интеллиген-
82
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2013
тами, на теле которых не было бы ни одного пятнышка, а получилось огромное пятно, образовавшееся в работе многих учреждений и органов. Так кончилось.
Что является главнейшей из главных характеристик национальности? — Язык! Почему же бояться своего родного языка, почему его не изучать, почему его не совершенствовать, не обогащать. Почему можно мириться с тем, что даже национальные партийные и советские руководящие кадры разучились говорить на родном языке со своим народом? Как можно спокойно взирать на то, что мать-татарка не понимает своего трехлетнего ребенка, потому что мать не знает русского языка, а ребенок не знает татарского языка? Я утверждаю, что такие факты есть. Мать ведет ребенка в детские ясли или сад, там он находится до 8 вечера с русскими детьми, вечером забирает его, быстро укладывает спать, а утром рано снова в детский сад. Он все время в окружении русских детей.
Я хочу одного, чтобы у нас развивался язык, чтобы его любили, иначе мы доживем до того, что будем разговаривать с народом на непонятном языке, чтобы не предавалась забвению культура слагавшаяся веками. А не зная языка, не сделаешь того дела, которое поручил тебе народ, ЦК партии, кадры не создашь. Нельзя так жить. Вот почему я еще раз должен высказать сердечную благодарность Центральному Комитету и товарищам, которые помогли нам разобраться и поставить вопрос, как полагается. Мы продолжим эту работу, доведем до конца, во что бы это ни стало.
Сроки — как мы будем вести дело? Медлить нельзя. Если мы будем брать увеличительное стекло, лупу, особые оптические приборы и рассматривать каждую вещь отдельно, а что она в себе таит, — опять останется так. Раз начали, давайте решительно, настойчиво действовать. Ни один проект решения обкома не может ответить на все случаи, но проект, представленный бюро, правильно ставит вопрос, дает линию, ориентировку в нашей работе, а между 12 и 16 мая созовем пленум обкома, подготовим более подробное, ясное решение, как полагается. Значит, со второй половины мая можем приступать к практической работе.
Надо развернуть активную работу по подготовке кадров, взять вопросы строительства школ, пойти на все, заставить всех принимать активное участие в строительстве школ. И мы, если не к началу этого учебного года, то в будущем году, создадим основную базу, а в течение 5 лет коренным образом улучшим дело, и народ нам спасибо скажет. Но это не значит, что надо ждать 5 лет. Что можно делать сегодня, делать. А всех этих леваков, нигилистов в партийной работе, которые кричат — давай русскую школу, потому что ему сына нужно учить, заставим перестроиться. Что он за барин, почему он не может отвезти сына в интернат. И не зачем из-за 2-3 человек классы создавать. Не надо. [...] Пусть товарищи перестраиваются, не хотят, пусть уходят, мы в состоянии найти людей, которые понимают задачи Центрального Комитета. А раз не понимает человек этого, не может понять других дел и может увести в сторону от линии партии.
Я не поднимаю специальные вопросы — методику и прочие вещи. [...] Я хочу сказать, что пора совершенно настойчиво, решительно взять курс, который нашел свое отражение в проекте постановления и не почему-либо, а потому, что мы оказались в огромной опасности, перед лицом которой поставили не кого-нибудь, а все татарское население республики.
О создании групп на татарском языке в детских яслях и детских садах. Я считаю, что это правильно. [...] В проекте постановления это сегодня не записывать, а в порядке опыта создать немедля в 2-3 садах, а потом развивать это дело.
Проект постановления членам бюро роздан. Замечаний особых не высказано, но он нуждается после обмена мнениями на местах в улучшении. Я предлагаю поручить Баты-еву, Фасееву, Баширову, Табееву, Шакирзяновой, Зариповой, Кременской, Туишеву, Ну-жину, Валиуллиной, Шадриной в двухдневный срок подработать и представить в бюро.
ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 6, д. 5130, л. 40-49.
Публикацию подготовила Альфия Галлямова, доктор исторических наук
(ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ БЮРО ТАТАРСКОГО ОБКОМА ...
«ПОЧЕМУ ЖЕ БОЯТьСЯ СВОЕГО РОДНОГО ЯЗЫКА?»
