CC BY
46Пастухов П. С., Вехов В. Б. Искусственный интеллект в решении криминалистических задач // Государственное и муниципальное управление в России: состояние, проблемы и перспективы: материалы Всерос. науч.-практ. конф. (г. Пермь, 12 ноября 2020 года) / Перм. филиал РАНХиГС. Пермь, 2019. С. 8-16.
Стырин Е. М., Дмитриева Н. Е., Синятуллина Л. Х. Государственные цифровые платформы: от концепта к реализации // Вопросы государственного и муниципального управления. 2019. №4. С. 31-60.
Цифровое право: учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. М.: Проспект, 2020. 437 с.
Цифровые платформы. Методологии. Применение в бизнесе: кол. монография / под общ. ред. Б. Б. Славина, Е. П. Зараменских, Н. Механджиева. М.: Прометей, 2019. 228 с.
Яблон^ий С. А. Многосторонние платформы и рынки: основные подходы, концепции и практики // Российский журнал менеджмента. 2013. №4. С. 57-78.
Moyer K., Burton B. Three Styles of Digital Business Platforms. Gartner, 2016. URL: https://www.gartner.com/en/documents/ 3471540/three-styles-of-digital-businessplatforms.
УДК 343.615.2
ПОБОИ: НОВАЯ РЕДАКЦИЯ - НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Н. Ю. Скрипченко
Доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права и процесса Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова
163002, Россия, Архангельск, набережная Северной Двины, 17 E-mail: [email protected]
Аннотация: определив тенденции реформирования норм, предусматривающих ответственность за побои, автор критически оценивает часть 2 статьи 116.1 УК РФ, введенную Федераль-
© Скрипченко Н. Ю., 2023
ным законом от 28 июня 2022 г. №203-Ф3, содержащую оборот, не отвечающий требованиям правовой определенности, - «преступление, совершенное с применением насилия». Приводятся аргументы, позволяющие усомниться, что криминализация побоев, нанесенных лицом, имеющим судимость, в полном объеме обеспечила исполнение требований Конституционного Суда РФ о приведении статьи 116.1 УК РФ в соответствие с Основным законом. По мнению автора, выявленное в процессе конституционного контроля противоречие в очередной раз дает повод задуматься об обоснованности и необходимости закрепления норм с преюдицонным элементом и целесообразности частичной декриминализации побоев.
Ключевые слова: побои; административная преюдиция; судимость; Конституционный Суд РФ; преступление, совершенное с применением насилия.
BEATING: NEW EDITION - NEW PROBLEMS N. Y. Skripchenko
Northern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov
17, Severnaya Dvina Emb., Arkhangelsk, 163002, Russia
E-mail: [email protected]
Annotation. Having identified the trends in reforming the norms providing for liability for beatings, the author critically evaluates Part 2 of Art. 116.1 of the Criminal Code of the Russian Federation, introduced by Federal Law No. 203-FZ of June 28, 2022, containing a phrase that does not meet the requirements of legal certainty - "a crime committed with the use of violence". Arguments are given that make it doubtful that the criminalization of beatings inflicted by a person with a criminal record fully ensured the fulfillment of the requirements of the Constitutional Court of the Russian Federation to bring Art. 116.1 of the Criminal Code of the Russian Federation in accordance with the Basic Law. According to the author, the contradiction revealed in the process of constitutional control once again gives reason to think about the validity and necessity of fixing the norms with a prejudicial element and the expediency of partial decriminalization of beatings.
Key words: beatings; administrative prejudice; a criminal record; Constitutional Court of the Russian Federation; violent crime.
Перманентное реформирование норм, предусматривающих ответственность за побои, определяет повышенное внимание к ним не только социума, обеспокоенного сокращением уголовно-правовых резервов противодействия насилию, особенно в семей-но-бытовой сфере1, но и представителей правовой доктрины, критически оценивающих технико-юридическое содержание и перспективы реализации новых норм2. В частности, частичная декриминализация побоев в 2016 году3 вызвала широкий общественный резонанс по вопросам обоснованности законодательной дифференциацией ответственности за одни и те же действия, неравного положения жертв побоев. Так, перевод «простых» побоев в число правонарушений (ст. 6.1.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях4), сохранение в числе преступных только насильственных действий в отношении лиц, близких виновному, либо совершенных из хулиганских или экстремистских побуждений (ст. 116 Уголовного Кодекса Российской Федерации5) и криминализация побоев с административной пре-юдицией (ст. 116.1 УК РФ) привели к тому, что избиение близкого лица влекло уголовное преследование, а постороннего - административную ответственность. Обременение же нового состава побоев преюдиционным элементом не только лишило жертв «первого» правонарушения уголовно-процессуального права на защиту, но и актуализировало вопрос реализации права на доступ к правосудию жертв «второго» насильственного посягательства,
1 См., например: Фалалеев М. Старики и разбойники // Российская газета. 2016. 18 июля; Побои приняли в семью // Коммерсантъ. 2017. 12 января. С. 1; Уполномоченный приняла участие в конференции «Женщины против насилия». URL: https://ombudsmanrf.org/news/novosti_upolnomochennogo/view/upolnomo-chennyj_prinjala_uchastie_v_konferencii_acirczhenshhiny_protiv_nasilijaacirc.
2 Более подробно см.: Скобликов П. А. Кто имеет право на насилие? // Закон. 2016. №11. С. 75-82; Климкин Н. С., Тугушев Р. Р. Новый взгляд законодателя на криминообразующие признаки статьи 116 УК России (побои) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. №2. С. 71-74; Мартыненко Н. Э, Мартыненко Э. В. Частичная декриминализация побоев и ее влияние на профилактику насилия // Российский следователь. 2018. №5. С. 60-63.
3 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: Федер. закон от 3 июля 2016 г. №323. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. №195-ФЗ (ред. от 24.09.2022). Далее - КоАП РФ.
5 Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. №63-ФЗ (ред. от 24.09.2022). Далее - УК РФ.
так как отнесение указанного состава к числу дел частного обвинения (ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации6) предполагает осведомленность потерпевшего об административной наказанности виновного7.
В доктрине критику вызвала не только легальная дефиниция «близких лиц», идущая вразрез с положениями семейного законодательства и содержащая оценочное понятие «общее хозяйство», таящее угрозу широкого судейского усмотрения8, но и «набор» конструктивных признаков смежных составов побоев, актуализирующих вопрос об их соотношении, так как в случае причинения побоев из хулиганских или экстремистских побуждений лицом, подвергнутым административному наказанию за побои, возникает вопрос о правовой оценке: квалификация только по статье 116 УК РФ исключает учет административной наказанности лица, а по совокупности статьям 116, 116.1 УК РФ - влечет вменение совокупности в случае совершения единичного преступления, что нарушает принцип справедливости (ст. 6 УК РФ)9.
Выявленные изъяны нормативного определения побоев послужили основанием для очередной модернизации закона, кос-
6 Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. №174-ФЗ (ред. от 07.10.2022). Доступ из справ.- правовой системы «Консультант Плюс».
7 См., например: Добровлянина О. В., Крайнов А. С. Рассогласованность норм о начале судопроизводства по уголовным делам частного обвинения. // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2022. №5. С. 353-365.
8 Примечание к статье 116 УК РФ устанавливало «под близкими лицами в настоящей статье понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки) опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим деяние, предусмотренное настоящей статьей, или лица, ведущие с ним общее хозяйство». Указывая в числе «близких родственников» «супруг, супруга...», законодатель игнорирует положения статью 14 Семейного кодекса Российской Федерации, запрещающую регистрацию брака между близкими родственниками. Нормативная же неопределенность «лица, ведущего в виновным общее хозяйство» актуализировала вопросы об обязательности совместного проживания виновного и потерпевшего, продолжительности ведения совместного хозяйства, возможности отнесения к лицам, с которыми виновный ведет общее хозяйство лиц, которых он содержит, состоя, например, в любовной связи и т.п.
9 Более подробно см.: Иванцова Н. В. От законодательных новелл 2016 г. к новой редакции Уголовного кодекса РФ // Законность. 2017. №5. С. 44-47; Коротков А. В., Еремина Н. В. Внутрисемейное насилие в пределах ответственности за побои // Ленинградский юридический журнал. 2017. №2. С. 208-215; Кириченко Ю. Н., Воинов П. Н, Баринов А. С. К вопросу о противоречиях в уголовном законодательстве в сфере регулирования внутрисемейных взаимоотношений // Адвокатская практика. 2019. №4. С. 17-20.
нувшейся только содержания статьи 116 УК РФ. Изложив в 2017 году10 указанную норму в новой редакции, законодатель исключил «побои в отношении близких лиц» из числа преступных деяний. Декриминализация внутрисемейного насилия послужила новым поводом для дискуссии об обоснованности нормативного пересмотра конструктивных признаков состава побоев, которая на фоне обсуждения необходимости отнесения ряда криминальных деяний к числу уголовных проступков11, расширения составов с административной преюдицией12, либерализацией и гуманизацией уголовного закона, нашла поддержку отдельных ученых, по мнению которых, декриминализация побоев не только не приведет к повышению уровня насилия, но и создаст условия для снижения уровня латентности бытового насилия, так как оперативное рассмотрение материалов об административных правонарушениях обеспечит быстрое государственное реагирование на действия нарушителя. При этом применение административных санкций исключит негативные последствия судимости, обременяющие всех членов семьи домашнего тирана13.
Однако подавляющее большинство специалистов негативно оценили изменения в содержании статьи 116 УК РФ, указав на недопустимость отнесения к административным правонарушениям деяния, объектом которых выступает безопасность здоровья человека, а также акцентирующих внимание на превентивном зна-
10 О внесении изменения в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 7 февр. 2017 г. №8. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 окт. 2017 г. №42 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ в связи с введением понятия уголовного проступка»; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13 окт. 2020 г. №24 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ в связи с введением понятия уголовного проступка». URL: http://www.supcourt.ru.
12 Более подробно см.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 12 ноября 2009 г. URL: http://kremlin.ru/transcripts/5979.
13 Более подробно см.: Артюшина О. В. Частичная декриминализация побоев как экономия мер уголовной репрессии // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. №4. С. 43-46; Крюков К Г., Сабанин С. Н. Декриминализация побоев: сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки / / Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. №2. С. 160-166; Эргашева З. Э. К вопросу о декриминализации побоев // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. №3. С. 130-136.
чении обсуждаемых запретов, реализация которых обеспечивает предупреждение тяжких насильственных преступлений14.
Нормативный перевод семейно-бытовых побоев в сферу административного регулирования стимулировал реализацию статьи 6.1.1 КоАП РФ, переведя технико-юридические дефекты нормативного определения побоев из доктринального обсуждения в факторы, блокирующие применение статьи 116.1 УК РФ на практике. Сдерживающий механизм был выявлен в процессе проверки статьи 116.1 УК РФ и статьи 6.1.1 КоАП РФ на предмет соответствия Основному закону, инициированной жертвой семейного насилия, лишенной в результате модернизации уголовного закона эффективного механизма защиты своих прав15. Признание в 2021 году статьи 116.1 УК РФ не соответствующей Конституции РФ16 определило очередное редактирование содержания указанной нормы. Устраняя выявленное органом конституционного контроля неоправданное различие между пострадавшими от объективно схожих посягательств на личную неприкосновенность, обусловленное привилегированным положением причинителя вреда, имеющего судимость за насильственные действия, по отношению к административно наказанному за аналогичные действия нарушителю, законодатель
14 См., например: Дворянова Н. А., Широкин П. Ю. Правовые последствия частичной декриминализации статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации // Мировой судья. 2017. №3. С. 13-16; Хлустиков Н. Н, Лазарев А. В. Изменения уголовного законодательства в сфере борьбы с коррупцией: негативные последствия и проблемы правоприменения // Законность. 2017. №2. С. 27-32.
15 Поводом для проверки статьи 116.1 УК РФ на соответствие Основному закону послужила жалоба Людмилы Саковой. Женщина регулярно страдала от побоев брата. Мужчина с интервалом менее года дважды привлекался к юридической ответственности (к административной по ст. 6.1.1 КоАП РФ и к уголовной по ст. 115, 116.1 УК РФ), что не повлияло на его поведение. Очередной насильственный инцидент со стороны брата послужил поводом для привлечения его к административной, а не к уголовной ответственности, несмотря на наличие судимости за неоднократные насильственные действия. Пройдя две судебные инстанции, Л. Сакова подала жалобу в Конституционный Суд РФ, оспаривая соответствие ст. 116.1 УК РФ и ст. 6.1.1 КоАП РФ Основному закону. В обосновании своих доводов заявительница указала, что «оспариваемые нормы нарушают право потерпевшей на государственную защиту ее прав, не позволяют в должной мере учесть систематический характер насилия в семье и искусственно снижают общественную опасность таких повторяющихся деяний».
16 По делу о проверке конституционности ст. 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Л. Ф. Саковой: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 апр. 2021 г. №11-П.
в июне 2022 года17 дополнил статью 116.1 УК РФ частью 2, устанавливающей ответственность за побои, совершенные «...лицом, имеющим судимость за преступление, совершенное с применением насилия» (расширение уголовно-правового запрета определило и корректировку наименования статьи).
Содержательный анализ новелл позволяет усомниться в том, что новый взгляд законодателя на содержание криминооб-разующих признаков состава статьи 116.1 УК РФ с исчерпывающей полнотой исполнил требования Конституционного Суда РФ. В частности, относя к субъектам преступления в рамках самостоятельного состава, охватываемого частю 2 статьи 116.1 УК РФ, лиц, имеющих судимость за преступление, совершенное с применением насилия, законодатель установил уголовно-правовой запрет, содержащий оборот, не отвечающий требованиям правовой определенности18, - «преступление, совершенное с применением насилия». Отступление же от принципа правовой определенности открывает свободу широкого судейского усмотрения, таит угрозы нарушения принципов законности и равенства всех перед законом и судом, на что не раз обращал внимание Конституционный Суд РФ, оценивая нормативные положения на предмет соответствия Основному закону19.
В УК РФ несколько десятков составов преступлений, закрепляющих насилие и в качестве конструктивного, и в качестве квалифицирующего признака. Соответствующие деяния отличаются и по непосредственному объекту (например, ст. 105 УК РФ охраняет жизнь человека, ст. 111 УК РФ - здоровье, ст. 162 УК РФ - право собственности, ст. 205 УК РФ - общественную безопасность, ст. 213 УК РФ - общественный порядок и т.д.), и по характеру насилия, применяемого к жертве (например, ст. 131 УК РФ - опасное для жизни и здоровья, ст. 161 УК РФ - не опасное для жизни и здоровья), и по со-
17 О внесении изменений в статью 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Федер. закон от 28 июня 2022 г. №203-ФЗ.
18 Крыжан В. А. О содержании принципа правовой определенности // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2018. №1. С. 91-98.
19 См., например: По делу о проверке конституционности положения статьи 226.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Республики Казахстан О. Е. Недашковского и С. П. Яковлева: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 . №22-П; Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лукашова Дениса Игоревича на нарушение его конституционных прав примечанием к ст. 131, статьями 132 и 135 УК РФ: Определение Конституционного Суда РФ от 24 нояб. 2016 г. №2550-О.
держанию субъективной стороны (например, для насильственных преступлений против собственности обязательна корыстная цель, насильственные преступления против общественной безопасности объединяет цель - дестабилизация деятельности органов государственной власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений, в преступлениях против правосудия насилие применяется в целях воспрепятствования законной деятельности участников судопроизводства либо из мести за такую деятельность и т.д.), и по конструкции объективной стороны (ст. 115 УК РФ предусматриваем материальный состав преступления, ст. 132 УК РФ - формальный, а ст. 317 УК РФ - усеченный).
Следует обратить внимание, что отдельные составы охватывают применение не только физического, но и психического насилия (например, ст. 110, 156, 162, 163 УК РФ), а фактически развратные действия, в том числе и бесконтактные, могут быть квалифицированы как насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ) по признаку беспомощности потерпевшего, устанавливаемого исходя из возраста - лицо, не достигшее двенадцати лет (см. примечание к ст. 131 УК РФ).
Указанная палитра нормативного учета насилия в содержании уголовно-правовых запретов неизбежно поставит на практике вопрос не только конкретного перечня деяний, судимость за которые будет иметь преюдиционное значение для целей части 2 статьи 116.1 УК РФ, но и допустимости вменения указанной нормы лицу, осужденному за преступление, совершенное с применением психического насилия.
Следует отметить, что в первой редакции предлагаемая для закрепления статья20 содержала два исчерпывающих перечня
20 Проект Федерального закона от 24 мая 2021 г. №536-8 «О внесении изменений в статью 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» предусматривал следующую редакцию ч. 2 ст. 116.1 УК РФ: «Статья 116.1. Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию или имеющим судимость.».
2. Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 настоящего Кодекса и не содержащих признаков состава преступления, предусмотренного ст. 116 настоящего Кодекса, лицом, имеющим судимость за совершение преступлений, предусмотренных статьями 105, 110, 111, 112, 115-117, 119, 120, 131, 132, 162, 206, 227, 277, 295, 317, 318, 321, 333, 334, 357 настоящего Кодекса, а равно за сопряженные с применением насилия преступления, предусмотренные статьями 126, 127, 127.1, 1272, 133, 139, 141, 142, 144, 148, 149, 150, 151, 156, 161, 163, 166, 170.1, 178, 179, 185.5, 194, 203, 211, 212, 213, 221, 226, 226.1, 229230.1, 239, 240, 241, 243.4, 244, 282, 283.1, 286, 296, 302, 309, 313, 322, 330, 335, 356
преступных деяний (выделение первого не конкретизировалось, а формирование второго увязывалось с сопряженностью преступления с применением насилия), судимость за которые образовывало бы соответствующий признак состава преступления. Очевидно, устранение высказанного Верховным Судом РФ в официальном отзыве на законопроект замечания о необходимости согласовать предусмотренные проектной нормой перечни преступлений с правовой позицией Конституционного Суда РФ, выявившего игнорирование федеральным законодателем «состояния предшествующей судимости по статье 116.1 УК РФ или за более тяжкое преступление, где побои выступают составообразующим признаком объективной стороны (ст. 116, 117 и 334 данного Кодекса) или ее составной частью (ст. 131, 156 и 213 и др. данного Кодекса)»21, определило нормативный отказ от конкретизации преюдиционных преступлений. Действительно, отдельные из предлагаемых для закрепления в части 2 статьи 116.1 УК РФ составы не относят побои ни к конструктивным, ни к альтернативно-обязательным признакам. Например, объективная сторона угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) охватывает исключительно психическое насилие. Из предусмотренных УК РФ убийств к закреплению предлагалась только статья 105 УК РФ, очевидно, по причине вынужденного, исключительного лишения жизни в составах привилегированных видов убийств (ст. 106-108 УК РФ). Однако конструкция статьи 106 УК РФ допускает применение более мягких мер государственного принуждения не только в отношении матерей, находящихся в условиях психотравмирующей ситуации или находящихся в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемость, но и в отношении женщин, заранее планирующих и готовящих убийство своего ребенка (по признаку во время родов или сразу после родов), а способы лишения жизни младенца не отлича-
настоящего Кодекса, - наказывается штрафом в размере от сорока до ста тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок».
21 Официальный отзыв Верховного Суда РФ от 2 сентября 2021 г. №4-ВС-4688/21 «На проект Федерального закона "О внесении изменений в статью 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"».
ются гуманностью22. Между тем статьей 105 УК РФ охватывается убийство, совершенное по мотивам сострадания к безнадежно больному человеку, испытывающему боли и мучения. Кроме того, ни состав убийства, ни причинение вреда здоровью напрямую не закрепляют побои, а фактически могут быть совершены и без причинения физической боли потерпевшему (например, посредством яда, радиоактивного воздействия, медицинских препаратов).
На наш взгляд, столь широкий предлагаемый к закреплению в части 2 статьи 116.1 УК РФ перечень составов обусловлен смешением понятий «побои» и «насилие». По своему содержанию первое понятие уже второго, при определении же составов, имеющих преюдиционное значение, исходили из более широкого по объему понятия «насилие», которым и оперирует законодатель, конкретизируя соответствующий способ в качестве конструктивного и квалифицирующего признака состава. Соответствующее понятие используется и при определении состава побоев, нанесенных лицом, имеющим судимость, в действующей редакции части 2 статьи 116.1 УК РФ.
Нормативная неопределенность оборота «преступление, совершенное с применением насилия», в условиях практической востребованности статьи 116.1 УК РФ актуализирует потребность его официального толкования. Оптимальным, обеспечивающим реализацию принципа законности, видится легальное толкование посредством закрепления соответствующей дефиниции в примечании к статье116.1 УК РФ. Учитывая же, что на этапе обсуждения нового состава побоев законодатель отказался и от перечисления преюдицонных составов, и от конкретизации признаков составов, судимость за которые учитывалась бы при определении субъекта, вряд ли стоит рассчитывать на дополнение статьи 116.1 УК РФ соответствующим примечанием в ближайшее время.
Распространенность же побоев и высокий уровень специального рецидива насильственных преступлений определят, на наш взгляд, решение проблемы правовой неопределенности на уровне Верховного Суда РФ. Решая задачу не только оперативного разрешения вопросов, вызывающих неоднозначную реакцию в правоприменении, но и обеспечения унифицированного применения части 2 статьи 116.1 УК РФ на практике, высший судебный орган страны предложит критерии, на которые могут опираться сотруд-
22 Более подробно см.: Скрипченко Н. Ю., Корнеева Я. А. К вопросу об уголовно-правовой охране жизни новорожденного ребенка // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. №3. С. 202-209.
ники органов уголовной юстиции при определении преступлений, судимость за которые будет иметь преюдиционное значение для целей части 2 статьи 116.1 УК РФ. Исключению выявленного Конституционным Судом РФ нарушения «соразмерности уголовно-правовой защиты права на личную неприкосновенность <...> от насилия в случае, когда побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, совершены лицом, имеющим судимость за побои или аналогичное по объективным признакам преступление» будут, на наш взгляд, способствовать разъяснения, ориентирующие на изучение и оценку состава, судимость за который охватывается частью 2 статьи 116.1 УК РФ. При этом особое внимание следует уделять оценке характера (направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред) и степени общественной опасности соответствующего посягательства (социальная роль жертвы, семейно-родственная связь с виновным, провоцирующая роль, неоднократность насильственных посягательств в отношении одной и той же жертвы, в том числе и после привлечения к ответственности, мотивы криминального деяния, роль виновного, если преюдиционное преступление совершено в соучастии, и т.д.). Наш взгляд, именно анализ указанных фактических обстоятельств позволит установить соответствующий преюдиционный элемент, в основе которого и лежит «недостаточность использованных уголовно-правовых средств для предотвращения рецидива».
Вместе с тем выявленное в процессе конституционного контроля противоречие в очередной раз дает повод задуматься об обоснованности и необходимости закрепления норм с преюди-цонным элементом, с одной стороны, и целесообразности частичной декриминализации побоев - с другой. Несмотря на то что Конституционный Суд РФ в ряде своих постановлений23 поддержал решение законодателя устанавливать составы преступлений, конструктивным признаком которых выступает наказанность субъекта, соответствующая нормотворческая активность вызывает критику представителей правовой науки, оценивающих соответствующее решение законодателя как реверсию теории опас-
23 См., например: По делу о проверке конституционности положений ст. 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И. И. Дадина: Постановление Конституционного Суда РФ от 10 февр. 2017 г. №2-П; По делу о проверке конституционности ст. 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Л. Ф. Саковой: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 апр. 2021 г. №11-П.
ной личности24, игнорирующей при определении преступления учет общественной опасности деяния. При этом многие вопросы, которые возникли при реализации преюдиционных составов, были поставлены перед Конституционным Судом РФ.
Частичная же декриминализация побоев не способствовала улучшению криминогенной обстановки в соответствующе сфере, о чем свидетельствуют статистические данные, приводимые в пояснительной записке к законопроекту об изменении статьи 116.1 УК РФ. Так, по данным ФКУ «ГИАЦ МВД России», в 2018 году зарегистрировано 2 696 (+54,8 % к 2017 г.) преступлений, предусмотренных статьей 116.1 УК РФ, в 2019 году - 3 750 (+39,1 %), 2020 году - 4 272 (+13,9 %)25. Возможно, назрела необходимость пересмотра норм о побоях (в том числе и возврата к редакции до 2016 года), а не решения частных проблем, выявленных в процессе проверки соответствующих норм на предмет соответствия Основному закону.
Библиографический список
Артюшина О. В. Частичная декриминализация побоев как экономия мер уголовной репрессии // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. №4. С. 43-46.
Дворянова Н. А., Широкин П. Ю. Правовые последствия частичной декриминализации статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации // Мировой судья. 2017. №3. С. 13-16.
Добровлянина О. В., Крайнов А. С. Рассогласованность норм о начале судопроизводства по уголовным делам частного обвинения // Пермский юридический альманах. 2022. №5. С. 353-365.
Иванов Н. Г. Криминализация опасного состояния личности в современном УК РФ // Российская юстиция. 2017. №1. С. 17-20.
24 См., например: Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! / / Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. №3 (23). С. 64-71; ЛопашенкоН. А. Составы преступлений с административной преюдицией - «свои среди чужих»? / / Российский следователь. 2022. №5. С. 51-55; Кибальник А. Г. Недопустимость административной преюдиции в уголовном законодательстве // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. №2 (7). С. 2025; Капинус О. С. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы теории и практики // Журнал российского права. 2019. №6. С. 78-86; Иванов Н. Г. Криминализация опасного состояния личности в современном УК РФ // Российская юстиция. 2017. №1. С. 17-20.
25 О внесении изменений в статью 116.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Пояснительная записка к проекту Федерального закона от 24 мая 2021 г. №536-8. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Иванцова Н. В. От законодательных новелл 2016 г. к новой редакции Уголовного кодекса РФ // Законность. 2017. №5. С. 44-47.
Капинус О. С. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы теории и практики // Журнал российского права. 2019. №6. С. 78-86.
Кибальник А. Г. Недопустимость административной преюдиции в уголовном законодательстве // Библиотека криминалиста. 2013. №2 (7). С. 20-25.
Кириченко Ю. Н, Воинов П. Н, Баринов А. С. К вопросу о противоречиях в уголовном законодательстве в сфере регулирования внутрисемейных взаимоотношений // Адвокатская практика. 2019. №4. С. 17-20.
Коротков А. В., Еремина Н. В. Внутрисемейное насилие в пределах ответственности за побои // Ленинградский юридический журнал. 2017. №2. С. 208-215.
Крыжан В. А. О содержании принципа правовой определенности // Пермский юридический альманах. 2018. №1. С. 91-98.
Крюков К. Г., Сабанин С. Н. Декриминализация побоев: сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. №2. С. 160-166.
Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. №3 (23). С. 64-71.
Мартыненко Н. Э., Мартыненко Э. В. Частичная декриминализация побоев и ее влияние на профилактику насилия // Российский следователь. 2018. №5. С. 60-63.
Скобликов П. А. Кто имеет право на насилие? // Закон. 2016. №11. С. 75-82.
Скрипченко Н. Ю., Корнеева Я. А. К вопросу об уголовно-правовой охране жизни новорожденного ребенка // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. №3. С. 202-209.
Тугушев Р. Р. Новый взгляд законодателя на криминообра-зующие признаки статьи 116 УК России (побои) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. №2. С. 71-74.
Фалалеев М. Старики и разбойники // Российская газета. 2016. 18 июля.
Хлустиков Н. Н, Лазарев А. В. Изменения уголовного законодательства в сфере борьбы с коррупцией: негативные последствия и проблемы правоприменения // Законность. 2017. №2. С. 27-32.
Эргашева З. Э. К вопросу о декриминализации побоев // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. №3. С. 130-136.
