CC BY
78
'В
L-—^ i,
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е, Кутафина (МГЮА)
Клепицкий И. А.
Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии
137
Сравнительно-правовое исследование
ПОБОИ И УГРОЗА НАСИЛИЕМ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ И АНГЛИИ
Аннотация. Частичная декриминализация побоев в России не позволяет достичь тех целей, ради которых реформа была задумана. Не учтено то обстоятельство, что насильственное посягательство против личности не может быть административным проступком. Не учтено и то, что разумное наказание ребенка родителем не может рассматриваться в качестве побоев. Реформа рождает правовую неопределенность, в частности, по вопросу о возможности необходимой обороны от побоев. Сравнение норм российского и английского права приводит к выводу, что российский законодатель относится к насилию гораздо более терпимо, причем имеют место противоположные тенденции в развитии российского и английского права в этом аспекте. Ключевые слова: побои, угроза насилием, нападение, необходимая оборона, телесное наказание, насилие в семье.
DOI: 10.17803/2311-5998.2018.52.12.137-147
I. A. KLEPITSKIJ,
Doctor of Law, Professor of the Criminal Law Department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL)
oupi@ya.ru
125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9
BATTERY AND ASSAULT IN THE CRIMINA LAW OF RUSSIA AND ENGLAND
Abstract. Partial decriminalization of battery in Russia does not allow achieving the desired goals. The fact that a violence cannot be regarded as an administrative offense is not taken into account. The reasonable punishment of the child by the parent should not be seen as punishable battery. The reform has increased legal uncertainty. It cast doubt on the right to self-defense against common assaults. The comparison of Russian and English rules of law allows us to conclude the Russian legislator is much more tolerant to violence, and there are opposite tendencies in the development of Russian and English law in this aspect.
Keywords: battery, assault, self-defense, corporal punishment, domestic violence.
Иван Анатольевич КЛЕПИЦКИЙ,
доктор юридических наук,
профессор, профессор
кафедры уголовного
права Московского
государственного
юридического
университета
имени О.Е. Кутафина
(МГЮА)
oupi@ya.ru
125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
© И. А. Клепицкий, 2018
У )л ш--У 1
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Массовая культура в наше время не только смела литературу и искусства в классическом их понимании, она затронула все сферы народной жизни, в том числе и законодательство. Общественность активно влияет на правотворчество, не обладая необходимыми для этого познаниями и опытом, не зная права и неправильно его понимая. В итоге подчас, казалось бы, незначительные реформы угрожают основам выработанной в течение веков правовой культуры.
Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ были частично декрими-нализированы побои, за исключением побоев в отношении «близких лиц», побоев из хулиганских и экстремистских побуждений (ст. 116 УК РФ), а также побоев, нанесенных лицом, ранее подвергнутым административному наказанию за побои, совершившим деяние до истечения одного года с момента окончания исполнения административного наказания за побои (ст. 116.1 УК РФ). По общему правилу за побои теперь наступает ответственность не по статьям УК РФ, а по ст. 6.1.1 КоАП РФ.
Лейтмотивом для этой реформы послужило намерение смягчить правовые последствия побоев (наказание, судимость) и ограничить вмешательство властей в дела семейные. Традиционная христианская (и не только христианская) этика рекомендует применение умеренных и разумных телесных наказаний при воспитании детей. Либеральная христианская (и не только христианская) традиция осуждает вмешательство властей в семейные дела без острой в том необходимости. Тем не менее при рассмотрении законопроекта в Федеральном Собрании традиционный подход не нашел поддержки, временный успех имели лоббируемые из-за рубежа кампании по борьбе с насилием в семье и внедрению «ювеналь-ной юстиции», в ст. 116 УК РФ на время сохранилась уголовная ответственность за побои в отношении «близких лиц», в качестве которых признавались близкие родственники, все свойственники (без ограничения степени свойства, т.е. все сочетанные браком с потомками Адама), опекуны, попечители и лица, ведущие с ним общее хозяйство (вероятно, имелись в виду внебрачные сожители).
Тем не менее либеральная христианская идея все-таки возобладала, Федеральным законом от 7 февраля 2017 г. № 8-ФЗ указание на «близких лиц» из ст. 116 УК РФ было исключено, ответственность за побои в отношении «близких лиц» стала по общему правилу административной, а не уголовной.
Реформа привлекала внимание общественности в определенных узких контекстах:
— традиционные методы воспитания;
— насилие в семье;
— зачатки крайне суровой «ювенальной юстиции», ведь при превратном толковании закона телесное наказание ребенка является умышленным преступлением против его здоровья, основанием для лишения родительских прав (ст. 69 Семейного кодекса РФ).
При этом игнорировалось множество иных ситуаций, отношения к семье не имеющих. К примеру, группа негодяев изобьет старушку, старушка в итоге останется жива, не сойдет с ума, не утратит органов и давно фактически утраченную ею «трудоспособность» — подобные ситуации остались за рамками общественной дискуссии. Есть и другие неучтенные ситуации: пациент избивает врача, который, по его мнению, плохо его лечит. Студент избивает профессора, который
73
L-—^ Ii
ЕСТНИК Клепицкий И. А.
УНИВЕРСИТЕТА Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
поставил ему, по его мнению, несправедливую оценку. Хозяин приказал одному из работников выпороть горничную (при правовой оценке ситуации нужно учесть, что в КоАП РФ нет института соучастия). Психически нездоровый сосед по даче регулярно избивает соседку, полагая, что та неправильно установила забор (он не подлежит административной ответственности в силу ст. 2.8 КоАП РФ, при этом КоАП предусматривает принудительное лечение только для наркоманов). Примеров можно привести много. Мудрый законодатель в свое время обобщил казусы и создал общую норму, по которой побои стали уголовно наказуемым деянием. Побои — это не нарушение установленного властями порядка, а насильственное посягательство на личную безопасность человека, необходимую основу для реализации им своих прав и свобод.
По ныне действующему УК РФ побои наказываются только в некоторых случаях, например, побои в отношении журналиста (до 6 лет лишения свободы, ч. 3 ст. 144), представителя власти (до 5 лет лишения свободы, ч. 1 ст. 318). Должностному лицу за превышение полномочий, сопряженное с насилием, может быть назначено до 10 лет лишения свободы. Вряд ли можно назвать разумные причины, по которым, например, избиение журналиста наказывается строже, чем избиение врача, учителя или беременной женщины. Имеет место тенденция к декодификации уголовного права, частный случай возводится в общее правило, несущественным обстоятельствам придается существенное значение, закон становится более казуистичным и пробельным. При этом и фундаментальные принципы права (например, равенство всех перед законом, справедливость) постепенно утрачиваются1.
Складывается впечатление, что общественность не осознает серьезности действий, охватываемых понятием побоев. Побои — это не шлепок, которым мама наградила непослушного ребенка. Такой шлепок даже в обыденном языке не является побоями. Побои могут быть серьезным избиением, после побоев на теле жертвы могут остаться многочисленные ссадины и кровоподтеки, ушибы мягких тканей и внутренних органов. Грань между побоями и вредом здоровью весьма тонкая. Если врач признает потерпевшего нетрудоспособным — можно констатировать вред здоровью. Если потерпевший в больничном листе не нуждается,
П
трудоспособен, двор мести может (общей трудоспособности достаточно) — име- ^
ют место побои, которые в качестве преступления теперь по общему правилу не ш
рассматриваются, даже если при этом деяние крайне предосудительно с учетом ^
обстоятельств его совершения. То, что потерпевшая «расписана под хохлому», Е
ушибы болят, травмы кровоточат, избивали ее нечестно, семеро на одну, по най- Ь
му, несмотря на преклонный возраст и проблемы со здоровьем, на глазах мало- I
летних правнуков — эти обстоятельства на квалификацию побоев не повлияют. П
Не учтено и то обстоятельство, что вред здоровью, который причиняется р
в результате побоев, как правило, не охватывается умыслом агрессора. Для по- щ
□
ш
боев в части вреда здоровью и его тяжести характерен неконкретизированный умысел. Чтобы установить, причинен ли вред здоровью и какой по тяжести вред □
причинен фактически, понадобится помощь опытного эксперта. ^
П
П
1 См.: Мартыненко Н. Э., Мартыненко Э. В. Частичная декриминализация побоев и ее Е
влияние на профилактику насилия // Российский следователь. 2018. № 5. ДОВА1ИЕ
>
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Вред здоровью и его тяжесть не охватываются и сознанием потерпевшего, в том числе и обороняющегося от побоев. В судебной практике выработано правило, согласно которому в контексте необходимой обороны нельзя обороняться, причиняя вред посягающему, от малозначительных посягательств, в том числе от административных правонарушений (например, от мелкого хищения и мелкого хулиганства). Теперь к числу административных правонарушений отнесены и побои, что ставит под сомнение возможность необходимой от них обороны.
Возможна ли необходимая оборона от побоев? Здравый смысл подсказывает, что возможна, необходима и в большинстве случаев полезна. Любое почти нападение, которое в итоге может повлечь вред здоровью и даже смерть, изначально может выглядеть как побои. Очевидно, что обороняться нужно до того, как причинен и осознан вред здоровью, после этого (например, с переломом руки) обороняться будет сложно или невозможно.
Апологеты декриминализации побоев выдвигают теорию, согласно которой обороняться от побоев можно путем нанесения побоев, не причиняя вред здоровью нападающего. Теория эта представляется крайне вредной, на законе она не основана.
В КоАП РФ нет института необходимой обороны. Этот институт не может быть закреплен в КоАП, так как фактически нельзя обороняться от насильственного нападения путем совершения исключительно административных правонарушений. Существо необходимой обороны в том, что человеку предоставлено право противодействовать посягательству путем применения силы, в том числе и с причинением вреда нападающему. Преступность же и наказуемость деяний в России определяются исключительно Уголовным кодексом.
Очевидно, что всякая борьба с агрессором предполагает риск причинения вреда его здоровью с умыслом (конкретизированным или нет) или по неосторожности (например, в шаблонной ситуации падения с высоты своего роста). Запрет на оборону от побоев, сопряженную с риском причинения вреда здоровью агрессора, означал бы в практическом аспекте запрет на оборону как таковую.
Рассмотрим ситуацию, когда на человека совершено нападение, в завязавшейся борьбе было сломано ребро нападавшему, вред здоровью обороняющегося не причинен. Если оборона от побоев запрещена, не может быть и превышения пределов необходимой обороны, т.е. оборонявшийся подлежит уголовной ответственности за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью по ст. 112 УК РФ. Вместе с тем очевидно, что действия обороняющегося общественно полезны. Мы никогда не узнаем, какой вред его жизни и здоровью мог бы причинить агрессор в случае успеха его нападения.
Другая ситуация — обороняющийся толкнул нападавшего, тот упал, ударился головой и умер. Если оборона от побоев возможна — обороняющийся ответственности не подлежит, так как превышение пределов необходимой обороны может быть только умышленным. Если же побои рассматривать как деяние малозначительное, обороняться от них нельзя, он подлежит ответственности за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).
Поскольку обороняться от побоев нужно, видится два возможных пути решения искусственно созданной проблемы:
ВЕСТНИК Клепицкий И. А. ^ ^^ ^
УНИВЕРСИТЕТА Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии ' ^^ '
имени O.E. Кутафина(МГЮА)
1) законодательный, вернуть норму об ответственности за побои в УК РФ в полном объеме. Это лучшее решение, так как нельзя в принципе рассматривать насильственное посягательство в качестве административного проступка. Даже простое лишение свободы, в том числе и на незначительный срок, закон рассматривает в качестве преступления. Очевидно, что побои представляют не меньшую опасность в качестве насилия более тяжкого;
2) правоприменительный, в доктрине и практике можно отказаться от правила о запрете обороны от административных правонарушений. Это менее удачное решение, так как оно рождает правовую неопределенность. Преимущество первого, законодательного, способа предопределено и тем, что
небесспорная реформа была попыткой решения искусственно созданной проблемы. Попробуем ответить на простой, казалось бы, вопрос: наказуемо ли применение родителем телесного наказания к ребенку. На первый взгляд это деяние наказуемо по КоАП РФ или УК РФ в зависимости от обстоятельств содеянного. Но такой вывод можно сделать только при поверхностном изучении права. Проблема в том, что уголовное право — довольно сложная область общественного сознания. При всех успехах кодификации нормы уголовного права записаны в законе не в полном объеме, текст закона требует иногда расширительного или ограничительного толкования. В частности, в УК РФ закреплены далеко не все обстоятельства, исключающие преступность деяния. К числу таких обстоятельств относятся, в частности, согласие потерпевшего (например, при соревновании или тренировке боксеров), выполнение служебного и профессионального долга (например, оборона поста часовым, поражение противника на войне), осуществление права и исполнение обязанности.
Еще совсем недавно считалось очевидным, что родители вправе применять телесные наказания к детям, если наказания эти разумные и справедливые. Право родителей наказывать детей вытекает из их обязанности детей воспитывать. Воспитание предполагает сочетания методов убеждения и принуждения, поощрения и наказания. Государство наказывает людей, как детей, так и взрослых, гораздо более сурово, нежели родители, лишая их свободы на длительные сроки и, в некоторых странах, применяя смертную казнь.
П
Очевидно, что мать, не пустившая ребенка гулять, не подлежит уголовной А
ответственности за незаконное лишение свободы по ст. 127 УК РФ, хотя в се- ш
I И
Т m
мейном законодательстве и не записаны подробно права родителей в части воспитания детей. Отношения родителя и ребенка столь тесные и значимые, что
урегулировать их законодательно крайне сложно. Основное правило в законе не Ь
записано — дети и родители любят друг друга, при этом дети должны слушаться I
своих родителей, а родители — заботиться о детях, об их воспитании и благо- П
состоянии, по мере своих возможностей. Родительское телесное наказание не р
должно причинять вреда здоровью, оно должно быть не во вред, а для пользы В
воспитуемого. Оно может быть вынужденной мерой, когда иные оказываются В
безрезультатными. Родитель наказывает ребенка с любовью ради его блага. Е
К примеру, сын упорно прогуливает школу, возможные меры убеждения не по- и
могают. Дочь систематически ворует вещи в магазине. Ребенок систематически П
избивает младших детей. В подобных ситуациях, если меры убеждения не дей- П ствуют, сложно обойтись без телесного наказания. И это наказание нельзя на-
гл
ДОВАНИЕ
у )л 'М Я^' 1
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
звать побоями, так же, как и, например, состязание боксеров на ринге побоями не является.
Следует учитывать, что возможности влияния на поведение ребенка у родителей ограничены. Альтернативой телесному наказанию в сложных случаях является применение медицинских средств для коррекции психики ребенка, что может повлечь серьезные последствия для его здоровья. При этом иногда терапия более мучительна, нежели традиционное наказание. Родитель, отказавшийся от телесного наказания и обратившийся за решением проблемы к психиатру, может тем самым серьезно навредить ребенку.
Вопрос о том, является ли деяние побоями, не медицинский, а юридический. Вопрос этот сложный, немалое значение имеет, к примеру, мнение «потерпевшей» стороны. Поэтому побои и преследовались до недавнего времени в порядке частного обвинения. Сейчас в порядке частного обвинения преследуются только побои, описанные в ст. 116.1 УК РФ (с административной преюдицией). В части административно наказуемых побоев протокол составляется должностными лицами органов внутренних дел, проводится административное расследование, при этом заявление потерпевшего не требуется. Казалось бы, при таких обстоятельствах полиция должна незамедлительно прибыть на любое соревнование и любую тренировку боксеров, составить протоколы, провести расследования и направить материалы в суд. Но этого не происходит, поскольку соревнования боксеров не являются побоями. Не являются побоями и традиционные методы воспитания детей, поскольку они не вредят здоровью ребенка и применяются во благо этого ребенка.
В обозримой истории России никаких узаконений, запрещающих родителям наказывать детей телесно, принято не было. Поэтому вывод о том, что телесное наказание ребенка родителю запрещено, на законе не основан. Закон просто умалчивает об объеме родительских прав, оставляя простор для разума. Отношения родителя с ребенком сложно поддаются формализации, и реальная общественная потребность в такой формализации отсутствует.
Таким образом, реформа норм о побоях 2016—2017 гг. не решила вопрос декриминализации телесных наказаний детей родителями, поскольку такие наказания побоями не являются. Не решила она и проблем, связанных с неправильным применением ст. 116 УК РФ, когда такие наказания признавались побоями. Более того, в результате этой реформы неправильное применение закона было наглядно узаконено.
Цель ограничения вмешательства властей в семейные дела также не была достигнута. Как уже упомянуто, для возбуждения преследования за побои больше не требуется заявление потерпевшего, упразднено частное обвинение, в итоге власть полиции и иных административных органов произвольно вмешиваться в семейные дела только возросла, что не может не влиять негативно на семью как социальный институт.
Воспитанию и благополучию ребенка административное и уголовное преследование его родителей приносит вред с неизбежностью. Ребенка склоняют к даче показаний против родителей, что в контексте традиционной морали считается весьма предосудительным — это предательство и нарушение заповеди почитать родителей. Реальной пользы от этого быть не может, в итоге родители
ВЕСТНИК Клепицкий И. А.
УНИВЕРСИТЕТА Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии '
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
могут быть наказаны, семья разрушена, ребенок может быть изъят у родителей и передан на воспитание чужим людям. Склоняя ребенка к даче показаний против родителей, чиновник не может не осознавать того, какой вред он этому ребенку и его родителям причиняет.
В 1878 г. немецкий профессор Георг Еллинек обосновал понимание права в качестве этического минимума2. При таком понимании права закон и его применение не могут в принципе быть безнравственными, безнравственный закон не будет источником права, а безнравственное применение закона должно рассматриваться в качестве результата его неправильного толкования. Теория эта, конечно же, небесспорная. В России после 1917 г. декларировалось первоначально отмирание права и упразднение «буржуазной» морали, затем мораль подменили классовыми интересами, а процесс полного отмирания права удалили в будущее до наступления завершающей итоговой стадии коммунистической формации. При этом людей «правомерно» убивали только за то, что они принадлежали к враждебным классам и сословиям, подлежащим истреблению в качестве врагов народа. При такой идеологии право и традиционная мораль оказались несовместимыми, право стало пониматься инструментально как приказ власти, требующий неукоснительного исполнения (если власть не решит иначе), не подлежащий критической оценке в контексте морали и нравственности. Полагаю, что подобная идеология не согласуется со смыслом действующей Конституции России.
В связи с реформами, направленными на декриминализацию побоев, определенный интерес представляет и зарубежный опыт.
Учитывая формат публикации, целесообразно остановиться на Англии как родине современного либерализма. В Англии наказываются в суммарном порядке штрафом и (или) заключением на срок до 6 месяцев не только побои (battery), но и простое нападение (assault), не сопряженное с побоями3.
При этом англичане понимают побои гораздо шире, чем российский законодатель. Побои понимаются как противоправное прикосновение4 к потерпевшему или применение к нему силы, причинение боли при этом не требуется. Применением силы может быть признан «буквально любой контакт с телом потерпевшего
поцелуй или обливание водой6. Уильям Блэкстоун в качестве довода в обоснование столь суровой нормы указал, что право не может делать различий между уголовным и неуголовным насилием и поэтому запрещает малейшую его сте-
П
или даже его одеждой... независимо от того, мог ли потерпевший ощутить этот А
контакт через одежду»5. В качестве побоев может рассматриваться, например, ш
I И
Т m Л Ь
пень7. «Люди имеют право, чтобы к ним не прикасались, если они не желают,
чтобы к ним прикасались...»8. Уильям Уильсон в этом контексте относит battery П
А
2 Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910. С. 48. О
3 Section 39 of the Criminal Justice Act 1988. В
4 Ormerod. Smith and Hogan Criminal Law. Oxford, 2008. P. 582. Е
5 Heaton R., De Than C. Criminal Law. Oxford, 2011. P. 94. И
6 Ashworth A. Principles of Criminal Law. Oxford, 2009. P. 303. С
7 См.: Card, Cross and Jones. Criminal Law. Oxford, 2008. P. 195. Е
8 Ashworth A. Op. cit. P. 304. ДОВАНИЕ
УНИВЕРСИТЕТА
O.E. Кугафина (МПОА)
к преступлениям против автономии личности, в отличие от преступлений против физической целостности (причиняющих вред здоровью)9.
По общему правилу любое прикосновение и применение силы считаются неправомерными, если нет обстоятельств, исключающих преступность деяния (самообороны, в том числе и от побоев и нападений, не причинивших вред здоровью, предупреждения преступления, родительского наказания в целях воспитания, необходимости, согласия потерпевшего и др.). При этом «обычные повседневные прикосновения, толчки и удары, притягивание и толкание локтем с целью привлечь внимание считаются приемлемыми стандартами поведения. Когда прикосновение становится нападением — это вопрос факта»10. Не требуется, однако, чтобы прикосновение было враждебным11.
В отличие от российского права, побои могут быть совершены не только с прямым умыслом, намерением (intent), но и с косвенным умыслом и по грубой неосторожности (recklessness12). В случае побоев без намерения лицо должно осознавать, что потерпевший может претерпеть незаконное насилие (прикосновение и т.п.) здесь и сейчас.
Нападение (assault) констатируется в случае, если в результате содеянного потерпевший опасается незамедлительного применения насилия к нему там, где он находится в данное время. При этом не требуется, чтобы насилие фактически имело место, не требуется, чтобы имела место реальная угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, угроза применением любого насилия (прикосновения и т.п.) наказуема. Так, нападение может выразиться в размахивании кулаком у носа потерпевшего, направлении велосипеда на потерпевшего, бросании камней, настойчивых молчаливых телефонных звонках, простой словесной угрозе, не подкрепленной какими-либо действиями, и др.13 Субъективные признаки нападения определяются так же, как и у побоев, возможны не только прямой, но и косвенный умысел и грубая неосторожность. В случае побоев без намерения лицо должно осознавать, что потерпевший может опасаться применения к нему насилия (прикосновения и т.п.) здесь и сейчас.
Тенденция к декриминализации насильственных преступлений в Англии не прослеживается. Скорее имеет место противоположная тенденция, понятие наказуемой агрессии расширяется. К примеру, Закон о защите от домогательств 1997 г.14 предусматривает широкий круг наказуемых деяний, не охватываемых понятиями побоев и нападения. Речь идет о поведении, вызывающем беспокойство или опасения потерпевшего. Раздел 1 этого Закона запрещает домогательство (harassment15), не раскрывая четких формальных признаков этого преступления.
9 Wilson W. Criminal Law : Doctrine and Theory. Harlow, 2003. P. 326.
10 Mushtaq E. Common assault and battery. Westlaw UK, 2017.
11 Herring J. Criminal Law. Houndmills, New York, 2009. P. 98. В США требуется, чтобы прикосновение было вредным или агрессивным, оскорбительным (offensive), например в случае сексуального прикосновения.
12 Это состояние сознания, когда лицо осознанно и без разумных оправданий совершает деяние, игнорируя риски, связанные с его совершением.
13 Heaton R, De Than C. Op. cit. P. 91—92.
14 Protection from Harassment Act 1997.
15 От французского «harasser» (изнурять, подавлять, изматывать).
ВЕСТНИК Клепицкий И. А.
УНИВЕРСИТЕТА Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии '
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
В Законе просто указано, что лицо не должно позволять себе поведение, которое является домогательством в отношении другого лица (других лиц), которое, как он осознает или должен осознавать, является таким домогательством. Далее разъясняется, что при решении вопроса о том, должно ли лицо осознавать, следует руководствоваться критерием «разумного лица, владеющего той же информацией». Прямо указано, что не признаются домогательством деяния (каждое из них):
— направленные на предупреждение или обнаружение преступления;
— совершенные во исполнение правового акта или нормы права либо во исполнение условий или требований, возложенных на лицо правовым актом;
— если с учетом конкретных обстоятельств поведение было разумным.
Раздел 2А, введенный Законом о защите свобод 2012 г.16, вводит понятие
«преследования» (stalking) другого лица, при этом отсылая к разделу 1 (понятию домогательства, harassment), но приводя конкретные примеры преследования как более опасного вида домогательства: следует за другим лицом; контактирует или пытается установить контакт с ним любыми средствами17; публикует любые заявления или иные материалы, относящиеся к лицу или предположительно относящиеся к нему или предположительно исходящие от него; отслеживает использование лицом Интернета, электронной почты или иных форм электронной связи; праздно шатается в любых местах, общественных или частных; вмешивается во владение имуществом; подглядывает или шпионит за лицом. Наказание за это преступление установлено более строгое, чем за домогательство, заключение может быть назначено на срок до 51 недели (около года).
Потерпевшему от домогательства в рамках гражданского судопроизводства предоставлено право не только требовать компенсацию вреда от преступления, но и просить судебного запрета определенного поведения для него. В случае нарушения запрета наказание может быть назначено в виде лишения свободы на срок до 5 лет.
Раздел 4 предусматривает наказание за самостоятельное преступление, запугивание, буквально: погружение человека в опасение применения насилия (putting people in fear of violence). Для вменения этого преступления нужно, чтобы лицо осознавало, что в результате его действий (не менее двух эпизодов) другое лицо опасается, что в отношении него будет применено насилие. В отличие от напа- П
дения (assault), при запугивании место и время ожидаемого насилия значения не А
имеют. Опять же, речь идет о любом насилии, в том числе и о побоях, реальной Н
насильственных посягательств против личности (violences) отнесены, в частности, не-
18
S
Т m Л
угрозы убийством и причинением тяжкого вреда здоровью не требуется. Закон предусматривает за запугивание более суровое наказание, чем за нападение.
При этом телесное наказание детей родителями в Соединенном Королевстве Н
разрешено, если оно является умеренным (moderate), не является «чрезмерным □
или необоснованным по своей природе, степени и длительности»18. Безуслов- □
А
16 Protection of Freedoms Act 2012. □
17 Во Франции статьей 222-16 УК в редакции Закона no 2014-876 от 4 августа 2014 г. к числу В
благожелательные неоднократные телефонные звонки и электронные письма, а также И
звуковая агрессия с целью нарушения покоя другого лица. Сложно спорить с тем, что П
Л
подобные посягательства вредны для здоровья. Heaton R., De Than C. Op. cit. P. 97. ДОВАНИЕ
'М Я^' 1
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
но запрещено умышленное нанесение ранений и причинение серьезного вреда здоровью (разделы 18 и 20 Закона о преступлениях против личности 1861 г.), нападение, повлекшее причинение вреда здоровью (раздел 47 этого же Закона) и жестокое обращение с лицом, не достигшим 16 лет (ст. 1 Закона о детях и молодых людях 1933 г.). Сравнительно недавно запретили телесные наказания в британских школах (в Англии и Уэльсе — в 1999 г., в Шотландии — в 2000 г., в Северной Ирландии — в 2003 г.)19.
Краткие выводы:
1. Реформа нормы о побоях 2016—2017 гг. в России не ограничила вмешательство полиции и иных властей в семейные дела, напротив, она упростила это вмешательство, ослабив тем самым семью как социальный институт. Она повлекла и ухудшение криминогенной ситуации в контексте коррупции.
2. Административная ответственность за побои является неадекватной ввиду насильственного характера посягательства. Побои — это не нарушение порядка, установленного властями, а умышленное насильственное посягательство на телесную неприкосновенность человека.
3. Разумное телесное наказание ребенка родителем ради его же блага не является побоями и не должно влечь ни уголовной, ни административной ответственности. Не являются побоями и иные правомерные действия, причиняющие боль (например, добровольные состязания боксеров и иных лиц, как профессионалов, так и любителей, их тренировки, как на ринге, так и на свежем воздухе; добровольные забавы любителей БДСМ; правомерное применение специальных средств сотрудниками полиции и др.).
4. Необходимая оборона от побоев возможна, целесообразна и необходима, в том числе и в случае причинения вреда здоровью посягающего.
5. Сравнение показывает, что российское уголовное право относится к насильственным преступлениям (физическому и психическому насилию) гораздо более терпимо, нежели английское. При этом телесные наказания детей родителями англичане, как и французы, не рассматривают в качестве преступления. В России по этому вопросу полной определенности, к сожалению, больше нет. Международная, в том числе и европейская, бюрократия последовательно проводит политику широкого вмешательства властей в отношения в семье, стремительно разрушая ее как основу частной собственности, личной свободы и национального государства, последовательно реализуя проект глобальной тоталитарной власти, спекулируя при этом, в частности, на проблеме насилия в семье.
6. Насилие является несомненным злом, в особенности, если жертвой насилия становится ребенок. Но насилие не является злом безусловным, иногда оно служит благим целям. Даже государства вооружают и снабжают полицию оружием и спецсредствами, которые пригодны только для того, чтобы убивать, увечить и бить людей, они содержат вооруженные силы чтобы делать это в массовом масштабе. Представляется, что полное искоренение насилия, в том числе насилия в семье, в обозримом будущем невозможно. Это утопическая идея, и как всякая утопическая идея о светлом будущем, она опасна, так как вводит людей в заблуждение и толкает на ложные пути. Если родителей лишат права наказывать своих любимых детей, функцию коррекции поведения ребенка за-
19 Children Act 2004. Sec. 58.
ВЕСТНИК Клепицкий И. А. ^
УНИВЕРСИТЕТА Побои и угроза насилием в уголовном праве России и Англии ' ^^ *
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
кономерно примут на себя властные структуры и медицинские организации, что не будет полезно и детям, изымаемым властями из разрушенных семей или от родителей, отдавших добровольно детей в руки чиновников для социальных и медицинских экспериментов.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. — М., 1910.
2. Мартыненко Н. Э., Мартыненко Э. В. Частичная декриминализация побоев и ее влияние на профилактику насилия // Российский следователь. — 2018. — № 5.
3. Ashworth A. Principles of Criminal Law. — Oxford, 2009.
4. Card, Cross and Jones. Criminal Law. — Oxford, 2008.
5. Heaton R., De Than C. Criminal Law. — Oxford, 2011.
6. Herring J. Criminal Law. — Houndmills, 2009.
7. Ormerod, Smith and Hogan. Criminal Law. — Oxford, 2008.
8. Wilson W. Criminal Law: Doctrine and Theory. — Harlow, 2003.
