CC BY
69
ЗАМЕТКИ МОЛОДЫХ ИСТОРИКОВ
А.А. Сазонова
ПЕРВЫЙ АНГЛОСАКСОНСКИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛ АЛЬДХЕЛЬМ МАЛМСБЕРИЙСКИЙ
Христианизация англосаксонских королевств, начало которой положила деятельность римской «миссии Августина» в Кенте (597-604 гг.), способствовала формированию островной религиозной культуры как новой формы политической идеологии, став питательной духовной средой для трансляции позднеантичной интеллектуальной и образовательной традиции на Альбионе в VII в. Римские, галльские и ирландские учителя наставляли германскую молодежь в светских и церковных знаниях. Так, к числу первых представителей «национальной» генерации англосаксонского клира относится Альдхельм Малмсберийский (639/40-709 гг.), знатный запад-носакский настоятель и епископ, признанный после смерти местночтимым и всебританским святым.
Местное монастырское предание донесло множество слухов, фактов и описаний событий, которые (не только в устной, но и в письменной форме) в течение нескольких веков скрупулезно вплетались в биографическую ткань жития святого. Одним из первых пунктов житийной историографии стала верификация комплекса генеалогических вопросов (степень кровного родства с королевской династией Уэссекса). Сохранившийся исторический материал не позволяет однозначно и исчерпывающе решить эту проблему, но общее положение о знатном (королевской крови) происхождении Альдхельма не вызывает сомнения у авторов ранненорманнского периода Фариция Абингдонского и Вильгельма Малмсберийского1.
Хронологическая канва биографии Альдхельма до прибытия в Британию римских посланцев Теодора и Адриана (669-670 гг.) содержит лишь два датированных по источникам события - поступление в школу Майлду-ба (654/655 г.) и принятие монашеского пострига (661 г.)2. Решение знатного западного сакса о поступлении в ирландский монастырь в Селвудском лесу позволяет интерпретировать избрание им новой церковной карьеры как отказ от традиционной жизни его германских предков (в качестве потенциального военачальника, королевского сотоварища, светского правителя местного уровня). В 650-660-х гг. Альдхельм пережил за стенами Малмсбе-рийской обители нортумбрийскую оккупацию Мерсии, церковный конфликт между епископом Ангильбертом и королем Кенваллой (660 г.), унесшую многие жизни на Альбионе и в Ирландии чумную эпидемию (664 г.).
После приезда в Уэссекс нового епископа Леутерия (669/670 г.) молодой малмсберийский монах стал его придворным клириком и официальным легатом к кентерберийскому архиепископу. Началом 670-х гг. датируются два известных «образовательных» послания Альдхельма: к епископу Леу-терию (с описанием школьных дисциплин Кентерберийской школы) и к наставнику Адриану (о невозможности приезда в Кент для продолжения обучения).
Созданный в 670-х гг. малмсберийским монахом поэтический цикл ста «Загадок» следует рассматривать как «квалификационное» произведение, замысел и художественное воплощение которого были осуществлены на особом, этапном рубеже образования Альдхельма - в момент окончания обучения у Майлдуба и переезда в Кентерберийскую римскую школу Адриана. Обращение Альдхельма к жанровому образцу позднеантичных ста «Загадок» североафриканца Симфосия (IV-V вв.)3, энциклопедическому фактографическому материалу «Этимологий, или Начал» и натурфилософским представлениям трактата «О природе вещей» вестготского епископа Исидора Севильского знаменует его интеллектуальную и авторскую зрелость.
Энигматический цикл Альдхельма открывается предисловием, содержащим акростих и телестих («Aldhelmus cecinit millenis versibus odas»)4, в котором он противопоставляет свое творческое целеполагание («pandere rerum versibus enigmata») традиционным античным зачинам о языческом происхождении поэтического вдохновения от кастальских нимф - путем вкушения медового нектара поэзии во время посещения вершин делосско-го Кинфа и сакрального сна на Парнассе (Praef., 10-20). Через приведенный перечень этих «отрицательных» примеров он сопоставляет собственную фигуру с античными поэтами, но относит себя к кругу боговдохновенных творцов - псалмопевца Давида и алкающего разгадок Божьих тайн Иова, таких же «Христовых воинов», сражающихся с преступным религиозным нечестием (Praef., 21-34).
Структурно энигматический универсум Альдхельма (воспроизводящий номенклатуру творения всего сущего по библейскому «Шестодневу» и античный зодиакальный круг) четко делится на физический мир окружающей природы во всем его богатстве и многообразии и «культурную» сферу предметов и бытовых реалий человеческой цивилизации, составляющую ровно четверть от всего количества загадок). Иерархия природного мира спускается от космологических и небесных объектов (природа, творение, фатум, Луна и Солнце, Плиады, Арктур, Вечерняя звезда, Люцифер, круговорот неба) через четыре «творящих» элемента (земля, вода, огонь, ветер, искра, источник) к метеорологическим явлениям поднебесного круга (туча, радуга, ночь, дождевой пузырь на воде) и минералам (адамант, соль, магнит, змеиный драконит, хрусталь-крисмаль).
Наиболее полно у Альдхельма представлена дикая, экзотическая и одомашненная флора (пальма, жгучий перец, гелиотроп, тысячелистник,
крапива, чемерица, тис, смоковница, бузина, яблоня) и фауна (охотничий пес, кошка, лев, бобр, ласка, телец, овен, опоросная свинья) земного мира. Отдельно выделены группы чудовищ и «экзотов» (слон, единорог, верблюд, Сцилла, Колосс, Минотавр, аспид-Василиск, павлин, страус, мраволев, шелкопряд, багрянка-пурпурница), пресмыкающихся (дракон, саламандра, аспид), диких и домашних птиц (соловей, ласточка, петух, аист, ночная хищная птица, орел, голубь и ворон), насекомых (шелкопряд, пчелы, саранча, шершень, москит-скиниф, паук-водомерка), обитателей вод (обычная и летучая рыбы, моллюск-пурпурница, рак, пиявка). Потомки Адама и Евы представлены в энигматическом мире как аномальная пара - «Роженица двойни» и «Урожденный слепец», дополненные античными чудовищами (мифические полулюди Сцилла и Минотавр, псевдочеловек Колосс-Голем).
Технический и культурный универсум раннесредневекового человека структурирован у Альдхельма в четырех выделенных группах: ремесленные орудия и производные продукты (кузнечные меха, весы, напильник, оселок, веретено, жернова, сито, хлебец, сушеный перец, соль), предметы хозяйственного обихода и домашнего быта (котел, самовар, стеклянный кубок, винная бочка, подушка и «лира-орган»), инвентарь ученого (алфавит, записные книжки, свеча, писчее перо, книжный сундук) и военное снаряжение (броня, кинжал, щит, труба, осадное орудие и маяк). Отдельно от всех материальных артефактов стоит культовый предмет религиозного почитания «Хрусталь-хрисмаль» в виде ларца-реликвария, который в своих составных частях (драгоценные камни, украшения из золотых шариков и деревянные панели самого «домика» с глухими дверками) относится к сфере ювелирного дела и обработке природных материалов.
Семантико-текстологический анализ показывает: на «формальном» уровне мифологические образы античной культуры у германца Альдхель-ма преобладают над (частотно редко) прописанными библейскими отсылками (Фатум, Голубь, Ворон, Василиск, Яблоня, Слепец). Самыми явными (помимо отдельных мифологических загадок «Солнце и Луна», «Радуга», «Орел», «Минотавр», «Сцилла», «Колосс», «Плиады») примерами его активного использования и глубокого овладения литературно-мифологическим богатством античной эпохи являются каталоги художественных образов в предисловии сборника и в последней, сотой, загадке. Если христианский универсум в них представлен Богом-Вседержителем и его оппонентами Люцифером и Бегемотом, а также библейскими фигурами Иова и царя Давида, то античная мифология разворачивается перед читателем во всем своем богатстве и полноте: поэтическая область - Кастальские нимфы, Музы, Кинф и Парнасс; подземный мир - Тартар и Вулкан, Титаны и Циклопы; небесные силы - неназванный небесный громовержец Юпитер, Зефир и Феб.
Наиболее ярко принцип источниковой выборки (на материале Исидора) и этимологический метод Альдхельма иллюстрируются на примере мифологической загадки «Минотавр»:
Я двуобразен и несходен сам себе ликом и членами:
Вооруженный рогами - другие члены творят ужасного мужа.
По славе с Кносса полей знаменит я рожденьем Внебрачным от неизвестного родителя с Крита,
От людей и скотов одновременно именем я прозываюсь.
Символы «грязного язычества» явлены у малмсберийца в образах красноголовой змеи-дракона (об адском змее с огненным гребнем у Пру-денция в мартирии святой Агнии «О венцах»5) и, возможно, возгордившегося (черного снаружи, но пылающего внутри) перца, который добавлялся англосаксами в жареное мясо во время светских пиров. Животные личины Сатаны (к образу Люцифера) более многоплановы: караемый Богом бледно-желтый Бегемот с ужасно искривленными членами (низвергнутый с вершин в глубины Тартара), неназванный библейский Змей-искуситель («Яблоня») и Василиск, рассеивающий семена смерти по всему миру («Аспид-Василиск»). Образ падшего ангела (во всех его ипостасях - первоначального небесного соратника Бога, перерождение в завистника-гордеца, роль людского искусителя, его поражение от Вседержителя и вечное наказание, водительство над силами зла) является у Альдхельма наиболее проработанным из всех христианских образов.
Одной из главных характеристик физического универсума становится всепобеждающая сила порождающего начала (Природа, Земля, Туча, Роженица, Опоросная свинья, Ласка, Источник, Ночь) и вечная победа над смертью (искра огня, негниющая плоть павлина, возрождающийся к новой жизни в светоносных лучах Феба орел), повторяющаяся гибель и преодоление произвола фортуны (огонь, слон, василиск-аспид, возвращение соловья после зимы, регулярное весеннее появление пурпурной чемерицы и гелиотропа). «Животворящий» божественный импульс природы дает окружающему миру его неиссякаемую и преизбыточную изобильность.
«Энигмы» Альдхельма можно охарактеризовать как содержательно и жанрово близкие многим позднеантичным и раннесредневековым сочинениям: анонимным «Бернским загадкам», «Эпиграммам» Евгения Толедского, библейским комментариям Ильдефонса Толедского из «Книги о пустынном пути», басням Авиана и стихотворным циклам Авсония (послания к Феону с загадкой о писчих принадлежностях и «счетном» описании тридцати устриц, «Книга эклог» о разных предметах, «Гриф о числе три»), образам малых стихотворных форм Намациана (бык, железная руда, Форосский маяк, морские солеварни, замерзшая в лед вода, охота на вепря, звук охотничьего рожка, мифологические соотношения созвездий), эпиграммам Клавдиана (бык, Минотавр, магнит, горный хрусталь, феникс), описаниям природы в «Хвале Господу» Драконция. В целом естественнонаучный и парадоксографический, натурфилософский и мифологический материал источников Альдхельма восходит к «Естественной истории» Плиния и «Собранию достопамятных сведений» Солина, позднеантичным аст-
рономическим и мифологическим компендиумам. В загадках флоральной и энтомологической групп особенно заметно влияние природных описаний из памятников восточнохристианской патристики («Шестоднев» Василия Великого, труды Иеронима и Руфина). За использование столь значительного объема позднеантичного художественного наследия Альдхельм, разменявший в 670-х гг. четвертый десяток, по праву пользовался авторитетом наиученейшего западнолатинского клирика своего времени.
Многовековая слава Альдхельма, в глазах его средневековых почитателей, во многом основывалась на придании автору ста «Загадок» престижного статуса ученого клирика, сведущего и причастного к латинской традиции позднеантичного и раннесредневекового тайнознания. Монастырское малмсберийское историописание особым образом маркировало ряд римских и местных эпизодов из агиографического канона епископа Альдхельма, «чудесно» соотнося их с номинационным каталогом его «Энигм»: воскресший по молитве настоятеля верблюд, привезенный из Рима пурпурный плащ с вышитыми павлинами, реликварий в виде макета храма, прибрежный маяк, чудо прозрения на могиле святого, исполнение Альдхельмом религиозных песнопений на древнеанглийском языке под аккомпанемент лиры, обретение «по Божьей воле» роскошного экземпляра Библии, описание брони «Христова воина»6.
Уникальна практически полная сохранность разножанровых сочинений Альдхельма («Трактат о метрах, загадках и шагах правил», прозаический и поэтический варианты «Похвалы девственности», сборник «Церковных посвящений» и эпистолярика). Живость личного восприятия и дух времени перемен, высочайший уровень риторической техники и нюансы собственной оценки политической и интеллектуальной культуры современности Альдхельм представил в своих дружеских и пастырских посланиях.
Особый интерес вызывают два «гисперийских» письма малмсберий-ского настоятеля к своим англосакских знакомым. Один из которых, Эхф-рид, возвращался из Ирландии на Альбион после шестилетнего обучения, а другой только направлялся туда.
В шутливой форме, используя художественные образы и лексику из арсенала «гисперийской» латыни, он описывает интеллектуальные достижения ирландского образования, остроумно высмеивая полученные Эхф-ридом у заморских учителей гуманитарные знания. Он эмоционально сформулировал положение о противопоставлении римской школы Теодора-Адриана в апогее ее славы и образовательной ситуации на Изумрудном острове. Риторически украшая и агонально заостряя сравнительную характеристику двух разных школ и образовательных систем, Альдхельм сравнивает архиепископа Теодора с диким вепрем, окруженным сворой ощерившихся охотничьих собак, которым он уподоблял толпу ирландских учеников ибернийских учителей-полузнаек7.
Вихтфрида, молодого адресата другого послания («Ер18Ш1а ad ’МШШиш»), Альдхельм наставляет не соблазняться в Ирландии изучени-
ем «грязных» сюжетов античной мифологии и не увлекаться «скользкими увертками философов», а обратиться к «чистым водам прозрачных источников» Святого Писания8.
Обличение светских забав и излишней материальной роскоши в быту Альдхельм продолжил в более позднем послании к принцу Этельвальду, где он нелицеприятно перечислил способы мирского времяпрепровождения молодого мерсийца, сожалея о «пустых увеселениях мира сего», в которые тот был погружен, - ежедневные попойки, многолюдные и пре-изобильные пиры, безудержные конные скачки и «осуждаемые наслаждения телесного увеселения»9. Приводя библейские цитаты, Альдхельм призывает будущего короля позаботиться о собственной душе, отринуть мирское тщеславие и обратиться к Слову Господа.
Политическая светская и церковная жизнь Альдхельма (аббатская и епископская деятельность, дипломатическая миссия в Рим, роль советника в светских делах) одновременно традиционна и эталонна в рамках политической культуры раннесредневековых германских королевств. Зрелый возраст ученого клирика из Малмсбери пришелся на годы кровопролитной междоусобицы и присоединения Сассэкса при Кентвине (676-685 гг.), кровавого покорения острова Уайт и энергичной завоевательной политики молодого короля Кэдваллы (685-688 гг.). Закончил он свой жизненный путь во времена расцвета и гегемонии родного Уэссекса при Инэ (688-726 гг.). Все средневековые биографы Альдхельма отмечают важную миротворческую роль и значительный пастырский авторитет его как аббата (с 675 г.), а затем и шерборнского епископа (705/6-709 гг.) в условиях установившегося территориального пограничья англосакского лимеса и последнего рубежа кельтской Британии на юго-западе острова.
Особый интерес представляет реконструкция по аутентичным ранним и поздним источникам двух спорных событий - поездки Альдхельма в Рим (в начале 690-х гг.) и обстоятельств его «двойного» погребения (709711 гг.). Собранные доказательства исторического, эпистолярного, агиографического и материального (описание иконографических сюжетов ранней серебряной раки святого) характера позволили более точно определить хронологический промежуток дипломатической миссии Альдхельма (по утверждению папским Римом кандидатуры нового кентерберийского архиепископа) как относящийся к 690-693/695 гг. и связанный с важнейшими событиями церковной и светской политики на Альбионе после смерти архиепископа Теодора и установления военного контроля короля Инэ над Кентом.
Возвращение его из Рима подтверждается как аутентичным свидетельством из письма «кельтского ученика» и описанием материальных римских реликвий (плащ и алтарь), так и свидетельством о новозаложен-ной малой селвудской обители в честь римского мученика Лаврентия и о возможной перестройке церкви Девы Марии под модным римским влиянием.
При изложении последовательности двух погребений Aльдхельма аги-ограф Вильгельм Mалмсберийский продемонстрировал, с одной стороны, виртуозное владение историческим нарративом, а с другой - свой исследовательский принцип, не позволяющий ему игнорировать имеющиеся в его распоряжении «неудобные» исторические свидетельства10. Итальянец Фариций, первым создававший свою агиографическую версию жития, был более последовательным в умиротворении скандальных аспектов истории погребения, сводя двухлетний спор монашеских конгрегаций Гластонбери и Mалмсбери к вопросу о том, кто из них станет «организатором» траурной процессии переноса тела святого в Mалмсбери11.
Средневековая агиографическая «память» по Aльдхельму избирательно синтезировала целый комплекс представлений о малмсберийском святителе, куда вошло осознание современниками оригинального авторского первенства Aльдхельма в латинской англосаксонской культуре, его важной роли в трансляции позднеантичного интеллектуального наследия в религиозно-духовный универсум западноевропейского Средневековья, значимости его фигуры и творчества для становление национального самосознания германцев Южной Британии вплоть до норманнского завоевания.
Примечания
1 Faricius. Vita S.Aldhelmi // Aldhelmus. S. Aldhelmi Operae. Paris, 1850. Col. 6483; Willelmus Malmesburiensis. Vita Aldhelmi (De gestis pontificum Anglorum. Liber V) // Willelmus Malmesburiensis. Opera omnia (PL. CLXXIX). Paris, 1855. Col. 1619C (Далее -GPA).
2 Duckett E.Sh. Anglo-Saxon Saints and Scholars. N.-Y., 1948. P. 40.
3 Симфосий. Загадки // Поздняя латинская поэзия. M., 1982. С. 415-431.
4 Aldhelmus. Enigmata. Praefatio, 1-10. Издания см.: Aldhelmus. Aldhelmi Operae / Ed. R. Ehwald (MGH. AA. XV. P. I-II). Berlin, 1913-1919; Поэтический перевод 12-ти загадок см.: Альдхельм. Загадки [№ 1-5, 7, 21, 22, 79, 90, 97, 99] // Памятники средневековой латинской литературы IV-VII веков. M., 1998. С. 438-440.
5 Prudentius. Peristephanon (http://www.thelatinlibrary.com).
6 Faricius. Vita S.Aldhelmi. Caput II-III. Col. 70-86; GPA 1637-1648.
7 Aldhelmus. Ep. ad Eahfridum: Theodorus... regens Hibernensium globo discipulorum, ceu aper truculentus molosorum catasta ringente vallatus, stipetur.
8 Aldhelmus. Ep. ad Wihtfridum: ...per lubrica dumosi ruris diverticula, immo per discolos philosophorum anfractus iter... aporriatis vitreorum fontium limpidis laticibus.
9 Aldhelmus. Ep. ad Aethilwaldum: ...sive in quotidianis potationibus et conviviis usu frequentiore ac prolixiore inhoneste superfluis sive in equitandi vagatione culpabili seu in quibuslibet corporeae delectationis voluptatibus execrandis [exercendis].
10 GPA 1647.
11 Faricius. Vita S.Aldhelmi. Col. 75.
