CC BY
10УДК 94(47).084.3/4(470.62)
БЕРШАДСКАЯ О.В. ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ЧЕРНОМОРСКОЙ ДЕРЕВНЕ: К ХАРАКТЕРИСТИКЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
Ключевые слова: черноморская деревня, 1920-е годы, новая экономическая политика, социально-политическая ситуация, социальная структура деревни, общественные настроения.
В работе дана характеристика социальной структуры населения черноморской деревни в 1920-е гг. В частности, отмечается, что особенности географической среды региона определили доминирование трудоемких и капиталоемких отраслей - табаководства, садоводства, виноградарства. При этом наибольшая доля бедняцких хозяйств (свыше 80 %) была у черкесов-шапсугов, у русских и украинцев - более 60 %. Доля середняков в национальных деревнях колебалась от 85 % (эстонцы, немцы, чехи), 50 % (армяне и греки), до 20 % (шапсуги, русские, украинцы). Наибольший процент зажиточных хозяйств - 53,5 % был зафиксирован в немецкой деревне, наименьший (1 %) - в шапсугской. Автором рассмотрены политические настроения отдельных групп крестьянства. Показаны меры, предпринятые окружными и районными властями для преодоления политической инертности бедняцко-середняцких слоев.
BERSHADSKAYA, O.V.
THE FIRST DECADE OF THE SOVIET POWER IN THE BLACK SEA VILLAGE: SOCIO-POLITICAL
SITUATION
Keywords: Black Sea village, 1920s, new economic policy, socio-political situation, social structure of the village, public mood.
The paper describes the social structure of the population of the Black Sea village in the 1920s. In particular, it is noted that the features of the geographical environment of the region determined the dominance of labor-intensive and capital-intensive industries - tobacco growing, horticulture, and viticulture. Moreover, the largest share of poor households (over 80%) was among the Shapsug Circassians, and more than 60% among Russians and Ukrainians. The share of middle peasants in national villages ranged from 85% (Estonians, Germans, Czechs), 50% (Armenians and Greeks), to 20% (Shapsugs, Russians, Ukrainians). The largest percentage of wealthy households - 53.5% - was recorded in a German village, the smallest (1%) - in Shapsug. The author considers the political mood of certain groups of the peasantry. Shown are the measures taken by the district and district authorities to overcome the political inertia of the poor and middle peasants.
Революционные события 1917 года и последующие кардинальные преобразования вызвали разную реакцию у отдельных слоев российского социума: от активной поддержки до категоричного неприятия. Между этими полюсами находилось огромное количество людей различного уровня образования и достатка, национальной и конфессиональной принадлежности, которые пытались определиться со своим отношением к советской власти и выработать стратегии выживания в новых условиях. Наиболее многочисленной категорией населения постреволюционной России было крестьянство. Поэтому поддержка сельских тружеников имела большое значение для нового руководства страны. Социальной опорой большевиков в деревне были бедняцкие и середняцкие слои. В их пользу решался наболевший вопрос землепользования, с ними проводилась просветительская и пропагандистская работа, их привлекали для работы в сельских советах.
Основные задачи представленной статьи заключаются в следующем: 1) выяснить особенности социально-политической ситуации, сложившейся в 1920-е гг. в черноморской деревне; 2) рассмотреть меры, предпринимаемые окружными властями, для обеспечения поддержки своей политики со стороны бедняцко-середняцких слоев сельского населения.
В первое десятилетие советской власти (1920-е гг.) в Черноморском округе насчитывалось 178 954 сельских жителей. Отличительной чертой населения округа был пестрый национальный состав: доминировали русские и украинцы (65,9%,), армяне и греки составляли 20,6 %, совокупная доля других этнических групп (эстонцев, немцев, чехов, грузин, молдаван, черкесов и др.) была 13,5 % [1, с. 99-100]. Примечательно, что национальные поселения были достаточно компактными и обособленными, их жители четко разделяли друг
78
друга по национальному признаку, придерживались родственных связей и сохраняли особенности специфического хозяйственно-бытового уклада.
Подавляющее большинство сельских жителей округа были земледельцами - 84,8 %. [2, с. 357]. В черноморской деревне особенности географической среды определили доминирование трудоемких и капиталоемких отраслей - табаководства, садоводства, виноградарства. В документах рассматриваемого периода крестьянские хозяйства делились на бедняцкие, середняцкие и зажиточные (кулацкие), в зависимости от обеспеченности средствами производства и уровня доходов.
Наибольшая доля бедняцких хозяйств (свыше 80 %) была у черкесов-шапсугов, у русских и украинцев - более 60 %. Доля середняков в национальных деревнях колебалась от 85 % (эстонцы, немцы, чехи), 50 % (армяне и греки), до 20 % (шапсуги, русские, украинцы). Наибольший процент зажиточных хозяйств - 53,5 % был зафиксирован в немецкой деревне, наименьший (1 %) - в шапсугской [3, с. 19]. Такой разброс показателей объяснялся, в первую очередь, разным уровнем агрикультуры отдельных этнических групп. На доходность хозяйств влияло также и месторасположение поселений. В населенных пунктах, которые находились в прибрежной зоне, вблизи рынков сбыта и путей сообщения, уровень жизни был выше, чем в отдаленных горных селениях с плохими коммуникациями.
Различия в политических взглядах и настроениях отдельных категорий населения Черноморской губернии (округа) выявились еще в годы гражданской войны. После октябрьских событий 1917 г. в Петрограде, Советская власть за короткий промежуток времени была установлена в Новороссийске и Туапсе - городах, где основную долю населения составляли рабочие цементных заводов и транспортной сферы. Однако в 1918 г. Советы пали под натиском Добровольческой армии, и Черноморье погрузилось в хаос Гражданской войны.
Политические настроения черноморского крестьянства в эти годы определялись трудностями и нуждами повседневной жизни, а именно: отсутствием работников, мобилизованных на фронт; недостатком удобных земель в условиях горной местности; бездорожьем и отдаленностью рынков сбыта. При остром дефиците земли источником недовольства являлись неосвоенные частновладельческие участки, расположенные в равнинной прибрежной зоне. Поэтому среди сельского населения были популярны антивоенные лозунги большевиков и призывы эсеров о передаче земли трудящимся. Добровольческая армия в этой связи не пользовалась доверием жителей черноморской деревни, так как проводила мобилизацию и частые реквизиции продовольствия. В ответ крестьяне стали формировать повстанческие отряды зеленых. По данным А.А. Черкасова, к маю 1919 г. в Новороссийском и Туапсинском округах действовало 15 повстанческих групп, в которых насчитывалось 722 человека [4, с. 24-26].
Уникальная ситуация сложилась в годы гражданской войны в Сочинском округе: местные крестьяне оказали противодействие и большевикам, и Добровольческой армии, отдав свои симпатии на некоторое время Грузинской демократической республике, как воплощению «Земли и воли». Было создано Крестьянское ополчение, а высшим органом власти в Сочинском округе стал Крестьянский съезд. Основной силой крестьянского движения являлись русские крестьяне, для которых земельный вопрос был одним из самых острых. Армяне же, будучи более зажиточными, были на стороне Добровольческой армии. Грузины поддержали крестьянское ополчение в силу неприязни к белогвардейцам, не разрешившим грузинской автономии [4, с. 132-134].
Военные действия на территории Черноморья были завершены к маю 1920 г. Советская власть, стремясь упрочить свои позиции и провести необходимые преобразования, искала поддержки у самой многочисленной части населения округа - крестьянства.
Потенциальной опорой новой власти в деревне были, прежде всего, русские и украинские крестьяне. Именно они составляли большинство в сельских советах округа (свыше 78 %) [5, с. 38]. Отметим, что в эти годы среди русского и украинского населения черноморской деревни наблюдалось падение религиозности и авторитета церковной организации. В немалой степени этому способствовал раскол Русской Православной Церкви
79
на «тихоновцев» и «обновленцев». Показательно, что крестьяне стали жаловаться на священнослужителей, обвиняя их в незаконном присвоении материальных средств и самоуправстве [6, с. 45]. Образовавшийся духовный вакуум делал людей восприимчивыми к пропаганде новых ценностей и норм.
В отличие от русских и украинцев, эстонцы и чехи были сплочены вокруг церкви и с недоверием относились к новым социальным институтам - партии, комсомолу, пионерии и пр. Участие в работе сельских советов ограничивалось у них делегированием одного-двух представителей [7, с. 212].
Значительная часть армян довольно лояльно относилась к советской власти. Молодежь вступала в комсомол и пионерскую организацию. Армяне принимали участие в кооперативном движении, работали в сельских советах (около 20 % в составе президиумов сельсоветов) [6, с. 212]. Но со временем среди армянского населения стали фиксироваться вспышки недовольства ценовой политикой в области табаководства. В 1920-е годы производство табака являлось одной из основных отраслей экономики округа, в которой было занято подавляющее большинство армян и греков - потомственных табаководов. Табаководы жаловались в различные инстанции на то, что испытывают «острую нужду» из-за низких цен на табак. В среде армян-табаководов Сочинского района высказывались предложения выйти из состава Черноморского округа и присоединиться к Абхазии, где цены на табак были высокими. По этой же причине многие греки решили эмигрировать в Грецию [7, с. 124]. В Туапсинском районе табаководы, вопреки мнению местных партийных и советских органов, создали «самостийный» сельскохозяйственный союз «Чертабаксоюз» с целью организовать более выгодный сбыт нового урожая табака и взять руководство этой отраслью в свои руки [5, с. 40]
Отдельную группу сельского населения составляло казачество, большинство которого проживало в станицах Анапского района. Поддержку власти оказывали казаки-бедняки, тогда как середняки и зажиточные занимали выжидательную позицию. Ситуация осложнялась сословной рознью, которая проявлялась в открытой форме при рассмотрении вопросов землеустройства. Казаки были против наделения землей иногородних: «Где закон, что он пришел со стороны, а давай ему землю, надо так делать - что общество скажет о казачестве»; «Вот партия разложится, власть переменится, тогда мы [казаки] вам [иногородним] покажем...» [3, с. 18]. Решение проблемы сословной розни местная партийная организация видела в объединении казачьей и иногородней бедноты.
Если в других районах страны власти довольно успешно осуществили передел земли и тем самым завоевали доверие трудового крестьянства, то в Черноморском округе земельный вопрос оставался болезненным длительное время. Удобные ровные участки земли располагались только в прибрежной низменности, и их было недостаточно для сельского населения. До революции на прибрежных территориях в основном располагались частные хозяйства, принадлежавшие аристократии. В начале 1920-х гг. значительная часть этих земель была отдана Курортному управлению под обустройство санаторно-курортных учреждений. Преимущественное право на оставшиеся участки имели коммуны и трудовые артели. Это вызвало возмущение крестьян округа, прежде всего бедняцких и середняцких слоев. Они жаловались, на то, что земельные органы практикуют «отбирание земли уже засеянной у частных граждан в пользу совхозов, коммун и артелей», выражали недовольство: «Что это за соввласть, которая до сих пор по земельному вопросу ничего не сделала ...?» [8, с. 60].
Комитеты крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ), созданные в стране в 1921 г. в интересах сельской бедноты, в черноморской деревне оказались неэффективными. Причины заключались в недостатке опытных работников и неправильной организации дел: «Слабость экономической помощи бедноте со стороны ККОВ объясняется недостатком инициативы и бесхозяйственности...» [9, с. 78]. Окружные власти отмечали, что «отношение крестьянства к ККОВам продолжает оставаться в большинстве случаев безразличным, а местами отрицательным». Как следствие этого, бедняки предпочитали обращаться за помощью не в Комитеты крестьянской взаимопомощи, а к зажиточным хозяевам: «у нас
80
кулаки начинают субсидировать бедняка и даже середняка ... комитеты взаимопомощи не работают, беднота не идет в комитет, а идет к кулаку» [10, с. 14].
Отношения между бедняками и зажиточными в национальных деревнях Черноморского округа имели свою специфику. Они основывались на родственных связях и покровительстве, часто носили характер взаимопомощи. Зажиточные хозяева играли ведущую роль в политической жизни черноморской деревни, активно участвуя в общегражданских сходах и работе сельских советов. Иногда они действовали не открыто, а через подставных лиц -бедняков и батраков, находившихся в в той или иной степени экономической зависимости от них. В то же время «кулаки» решительно возражали против выдвижения представителей бедноты в руководящие органы: «Батрак - человек бесхозяйственный, доверить ему управление хозяйствами нашими нельзя, он их разрушит» [3, с. 19].
Ситуация осложнялась многочисленными злоупотреблениями представителей нового слоя руководителей, превратившимися в постоянную тему на страницах местной печати [11, с.99-100]. Как констатировал Черноморский окружной комитет РКП(б), «недостаточная чуткость» большинства местных работников «к основным нуждам и запросам крестьянства», а также методы работы «путем командования, административного нажима, а местами и произвола ... породило в значительной части бедняцкой и середняцкой массе крестьянства глухое недовольство и упадочное настроение». Поэтому «явно контрреволюционные выступления против Советов . встречали молчаливую поддержку остальных избирателей и не получили должного отпора со стороны бедноты» [5, с. 36].
Значительная часть бедняцко-середняцкого населения черноморской деревни довольно инертно относилось к общественно-политической жизни. Это выражалось в игнорировании сходов и собраний, выборных кампаний (менее 17 % сельских избирателей в 1924 г.) [5, с. 36]. Одной из причин такой пассивности могло быть отсутствие общинных традиций. Сложный рельеф местности исключал общинную форму землепользования. Подавляющие большинство крестьян округа (за исключением сельских жителей Анапского района) вели отрубные или хуторские хозяйства автономно, не рассчитывая на поддержку «мира». В общественно-политической жизни отсутствие традиций взаимопомощи и взаимовыручки проявилось в отсутствии интереса к деятельности ККОВ, в низкой явке на различные мероприятия и т.д.
С осени 1924 г. началось осуществление политики «Лицом к деревне», в которой выделялось три направления: «оживление» деятельности Советов; восстановление законности и правопорядка; укрепление позиций деревенских ячеек. Составной ее частью была также ликвидация произвола и жестких административных мер - наследия «военного коммунизма» [12]. Для того, чтобы исправить ситуацию в лучшую сторону, окружные и районные власти осуществили в середине 1920-х гг. комплекс экономических и политических мер. Важное значение придавалось решению наболевшего земельного вопроса. К октябрю 1926 г. межселенным землеустройством было охвачено 57% территории округа, внутриселенным -28% [3, с. 36]. Землеустройство бедняков проводилось бесплатно, они получали наделы на удобных землях, расположенных вблизи населенных пунктов. Крестьянам выдавались на льготных условиях кредиты для восстановления виноградников и табачных плантаций. На содержание местного бюджета были взяты школы, которые ранее содержались за счет средств самих жителей. Одновременно активизировалась просветительская работа, которую проводили как партийные работники, так и школьные учителя. Центром культурной жизни черноморской деревни стали избы-читальни, где вслух зачитывались статьи из прессы, разъяснялись советские законы, давались ответы на вопросы по землеустройству и налогообложению [5, с. 40-41].
Для того, чтобы ограничить влияние кулаков, представителям советской власти следовало завоевать доверие крестьянства. Именно в этом направлении действовали местные партийные органы. Из стенограммы IX окружной партийной конференции (1924 г.): «Нужно доверие, а не командование над деревней. Эту силу надо взять в руки через беспартийный крестьянский актив, без командования, без резкого головотяпского отношения» [13, с. 34].
Для повышения эффективности пропагандистской работы Черноморский окружной комитет партии выделил из своих рядов так называемых «индивидуалов» - индивидуальных работников с городскими и сельскими жителями. Была разработана специальная инструкция, где в качестве основной задачи работы «индивидуалов» ставилась «агитация за партию по поводу важнейших политических событий и по всем ... наиболее волнующим вопросам». Индивидуалы должны были работать в «местах постоянных встреч партийных с беспартийными» и уделять особое внимание мелким вопросам повседневной жизни рабочих и крестьян, давать разъяснения и «увязать их с общими вопросами политики и практики нашей партии». В процессе работы каждый «индивидуал» выделял двух-трех «наиболее преданных партии рабочих/крестьян и проводил с ним индивидуальную работу с целью . вовлечь в ряды партии». «Индивидуалам», работавшим в деревне, следовало «всемерно способствовать привлечению выделенных крестьян к активной работе в секциях сельсовета, ККОВ, в кооперации» [14, с. 8б].
Осуществленные мероприятия повысили политическую активность населения: уже в 1925 г. в перевыборах составов сельсоветов приняло участие 45,2 % крестьян [3, с. 37]. В 1927 г. в сельских советах округа был создан «бедняцко-середняцкий блок»: бедняков - 39,3%, батраков - 5,2%, середняков - 41,2%, зажиточных 2,7%. Увеличилась доля коммунистов по сравнению с 192б г. - с 10,б% до 15,2% [3, с. 17].
Конец 1920-х гг. ознаменовался переменами во внутриполитическом курсе страны. В качестве социальной опоры советской власти в деревне стали рассматриваться не крестьяне-единоличники, а колхозники и рабочие совхозов. С переходом к сплошной коллективизации методы работы с сельским населением изменились, в том числе явно ужесточились.
Литература и источники
1. Всесоюзная перепись населения 17 декабря 192б г. Т. V. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1928. - [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php.
2. Всесоюзная перепись населения 17 декабря 192б г. Т. 22. - М.: Издание ЦСУ СССР, 1929. - [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php.
3. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК). Ф.9. Оп.1. Д. 7б3.
4. Черкасов A.A. Крестьянское движение па Черпоморье в период революции и гражданской войны. - Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2QQ3. - 194 с.
5. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп. 1. Д. 531.
6. Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО). Ф.7. Оп. 1. Д.139.
7. Архивный отдел администрации города Сочи (АОАГС). Ф. Р-25. Оп. 1. Д. 189.
8. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 4Q85. Оп.2. Д. 147.
9. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп. 1. Д. б48. 1Q. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп.1. Д. 7б7.
11. Турицын И.В. Кадровая политика РКП(б) и периодическая печать (1921-1925 гг.). - Армавир, 1998.
12. ТелицынВ.Л. Недовольная деревня. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://history.wikireading.ru/127910.
13. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп. 1. Д. 414.
14. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп.1. Д. 928г.
References and Sources
1. Vsesoyuznaya perepis' naseleniya 17 dekabrya 1926 g. T. V. - M.: Izdanie CSU SSSR, 1928. - [Elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php.
2. Vsesoyuznaya perepis' naseleniya 17 dekabrya 1926 g. T. 22. - M.: Izdanie CSU SSSR, 1929. - [Elektronnyj resurs] - Rezhim dostupa: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php.
3. Centr dokumentacii novejshej istorii Krasnodarskogo kraya (CDNIKK). F.9. Op.1. D. 763.
4. Cherkasov A.A. Krest'yanskoe dvizhenie na CHernomor'e v period revolyucii i grazhdanskoj vojny. - Krasnodar: Kubanskij gosuniversitet, 2003. -194 s.
5. CDNIKK. F. 9. Op. 1. D. 531.
6. Centr dokumentacii novejshej istorii Rostovskoj oblasti (CDNIRO). F.7. Op.1. D.139.
7. Arhivnyj otdel administracii goroda Sochi (AOAGS). F. R-25. Op. 1. D. 189.
8. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). F. 4085. Op.2. D. 147.
9. CDNIKK. F. 9. Op. 1. D. 648.
10. CDNIKK. F. 9. Op.1. D. 767.
11. Turicyn I.V. Kadrovaya politika RKP(b) i periodicheskaya pechat' (1921-1925 gg.). - Armavir, 1998.
12. Telicyn V.L. Nedovol'naya derevnya. - [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://history.wikireading.ru/127910.
13. CDNIKK. F. 9. Op. 1. D. 414.
14. CDNIKK. F. 9. Op.1. D. 928g.
БЕРШАДСКАЯ ОЛЬГА ВЛАДИСЛАВОВНА - кандидат исторических наук доцент кафедры «Философия, история и право» Краснодарский филиал Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. BERSHADSKAYA, OLGA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Philosophy, History and Law, Krasnodar Branch of the Financial University under the Government of the Russian Federation (berscholl@mail.ru).
