CC BY
36СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 81:316.77
ПЕРСУАЗИВНАЯ ФУНКЦИЯ ИРОНИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
Жеребцова Елизавета Вадимовна, кандидат культурологии, Юткина Светлана Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент, Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова, Москва, РФ
В статье раскрываются прагматические возможности иронии, которая рассматривается не столько как стилистический прием, сколько как способ мышления. Наглядно демонстрируя персуазивный потенциал иронии, авторы статьи доказывают, что обращение создателей текстов, функционирующих в сфере политического дискурса, к иронии, является эффективным средством воздействия на сознание адресата, на формирование именно той картины мира и того мировоззрения, которое и является необходимым с точки зрения адресанта. Ключевые слова: ирония; персуазивность; политический дискурс; реципиент; адресант; адресат; манипуляция; мировоззрение; персуазивная коммуникация; воздействие; прагматика текста.
PERSUASIVE FUNCTION OF IRONY IN POLITICAL DISCOURSE (BASED ON THE ENGLISH LANGUAGE)
Zherebtsova Elizaveta Vadimovna, PhD (Cand. of Culturology), Yutkina Svetlana Vladimirovna, PhD (Cand. Ped. Sci.), associate professor, Plekhanov Russian University of Economics, Moscow, Russia
The article reveals the pragmatic and ironical possibilities, which are regarded not so much as a stylistic acceptance, but as another different way of thinking. Visually demonstrating the persuasive potential of irony, the authors of the article prove that the appeal of the creators of texts functioning in the sphere ofpolitical discourse to irony is an effective means of influencing the consciousness of the addressee, the formation of the very picture of the world and that worldview, which is necessary from the point of view of the addressee.
Keywords: the irony; persuasively; political discourse; recipient; sender; addressee; treatment; world outlook; persuasive communication; effects; text pragmatics.
Для цитирования: Жеребцова Е. В., Юткина С. В. Персуазивная функция иронии в политическом дискурсе (на материале английского языка) // Наука без границ. 2017. № 12 (17). С. 95-106.
Явление иронии, несмотря на большое количество работ, посвященных этой проблеме, остается малоизученным. В отечественной и зарубежной филологии предметом изучения становился как иронический смысл, так и языковые средства выражения иронии. Существует определенное разграничение: ирония как особое мироощущение, особый способ мышления и ирония как стилистический прием. Исследование иронии в качестве дискурсивного явления позволяет объединить обе сущности этого феномена.
Данная статья посвящена персуазивно-му, воздействующему потенциалу иронии, рассматриваемому на материале англоязычного политического дискурса. Мысль о связи политики и политического дискурса с широким социокультурным контекстом является чрезвычайно важной для настоящего исследования, поскольку эта точка зрения позволяет рассмотреть иронию в политическом тексте как явление, вписанное в определенную политическую парадигму. В рамках современного культурного контекста ирония функционирует как мощный концептуальный смыслообразу-ющий фактор, как общая модель миросозерцания, в силу чего анализ иронии лишь как частного риторического приема явно недостаточен. На это обращает внимание С. И. Походня в работе «Языковые виды и средства реализации иронии» (1989) [1]. С другой стороны, такие исследователи, как И. Р. Гальперин [2] и И. В. Арнольд [3] упоминают об иронии лишь как о стилистическом приеме. Нам же представляется интересным исследовать прагматический потенциал иронии, выражающийся в ее персуазивной функции.
К проблеме персуазивности в отечественной лингвистике одной из первых
обратилась В. И. Чернявская [4]. В этом исследовании дается подробная характеристика понятия «персуазивность» и анализируется роль метафоры в политическом дискурсе с точки зрения ее использования в целях манипулирования сознанием реципиента. Однако в нем не рассматриваются другие языковые средства воздействия на адресата, такие как, например, ирония.
В данной статье предпринимается попытка представить возможности иронии, которые позволяют активно и эффективно влиять на сознание реципиента. Всем известно, что современный политический дискурс изобилует примерами острой, злободневной иронии, цель которой заключается в оказании воздействия на широкую аудиторию участников политического процесса. В статье представлен обзор современных подходов к изучению понятий дискурс и политический дискурс, дается анализ современных тенденций изучения иронии в лингвистике, анализируются тексты англоязычных периодических изданий, включающие в себя иронию, и излагаются способы реализации персуа-зивности, строящиеся на явлении иронии.
Понятие дискурса используется не только в лингвистике, но также в литературоведении, философии, психологии. Значение термина «дискурс» во многом определяет-
« " ТЛ
ся научной традицией. В зависимости от того, в какой школе дискурсивного анализа разрабатывается это понятие, зависит, какие составляющие экстралингвистического контекста, имеющие дискурсообра-зующий характер, попадают в поле зрения ученых.
т-ч и и
В англоамериканской лингвистической традиции под дискурсом понимается связная речь. Предметом дискурсивного анализа данной школы является устная ком-
муникация.
Особое положение в системе представлений о дискурсе имеет теория М. Фуко. Он использует понятие «дискурс» для обозначения систем человеческого знания, сложившихся общественно-исторически. Это те обусловленные временем и пространством правила, которые определяют воздействие высказывания в определенную эпоху в определенном социальном, экономическом, географическом и языковом окружении. Именно на эту социально-историческую информацию и направлен дискурсивный анализ. Идеи М. Фуко разрабатывались немецкой школой дис-курсионного анализа. Понятие дискурса здесь приобретает литературоведческий характер. Чернявская В. Е. приводит концептуальные положения для теории дискурса У. Мааса, согласно которым «текст является частью и выражением общественной практики, которая уже определяет массу других возможных текстов... При этом анализ текста становится идеологически ориентированным анализом дискурса...».
Основной составляющей французской школы дискурсивного анализа является наука об идеологии. Тексты, согласно этой позиции, социально и идеологически обусловлены, имеют историческую, социальную, интеллектуальную направленность. При этом значения слов, оттенки смыслов могут меняться в зависимости от того, какие позиции занимает их автор. Лингвистический анализ текста соединяется с историческим и психологическим анализом.
В. Е. Чернявская приводит два определения дискурса. Во-первых, дискурс - это «конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном, когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве». С одной стороны, текст является
представителем определенного типа текстов, с другой стороны, он связан с ментальной сферой, несет в себе определенные знания. В поле зрения дискурсивного анализа входит влияние различных экстралингвистических факторов на формирование языковых закономерностей.
А. П. Чудинов приводит схожее определение дискурса, данное Т. А. Ван Дейком: «дискурс - это сложное единство языковой формы, значения и действия, которое соответствует понятию «коммуникативное событие»» [5]. Это также говорит о том, что помимо текста в понятие дискурса включается социальный контекст коммуникации, иными словами, экстралингвистические факторы, необходимые для понимания текста.
Второе понятие дискурса по В. Е. Чернявской включает в себя «совокупность тематически соотнесенных текстов: тексты, объединенные в дискурс, обращены так или иначе к одной общей теме. Содержание (тема) дискурса раскрывается не одним отдельным текстом, но интертекстуально, в комплексном взаимодействии многих отдельных текстов». Комплекс таких текстов функционирует в пределах определенной коммуникативной сферы. Типами дискурса называют «социально-исторически сложившиеся сферы человеческого познания». Такими дискурсами являются медицинский, юридический, политический, рекламный. Рассматривая дискурс с этой точки зрения, ученые определяют, какие черты текстов, составляющих тот или иной дискурс, являются общими, типичными, а также какие типы текстов включают в себя дискурс.
Дискурс характеризует коммуникативный процесс, приводящий к образованию определенной формальной структуры - текста. В зависимости от исследовательских задач дискурс в одном случае обозначает отдельное конкретное коммуникативное событие, в другом - под-
разумевает коммуникативное событие как интегративную совокупность определенных коммуникативных актов, результатом которого является содержательно-тематическая общность многих текстов.
Говоря об особенностях политического дискурса, необходимо выяснить, что представляет собой политическая коммуникация как процесс общения между участниками политической деятельности. А. П. Чудинов выделяет следующие подуровни политической коммуникации: аппаратная, ориентированная на общение внутри государственных или общественных структур; политическая коммуникация в публичной политической деятельности -форма осуществления профессиональной и общественной деятельности в ходе предвыборной агитации, на парламентских дебатах, официальные выступления; политическая коммуникация, осуществляемая журналистами и при посредстве журналистов - интервью, аналитические статьи; политическая речевая деятельность не профессионалов политической коммуникации на митингах, демонстрациях. В статье мы остановимся на политической коммуникации, осуществляемой посредством журналистики.
Для политического текста характерно отражение в нем деятельности партий, отдельных политиков или общественных организаций. Его целью является использование политической власти, воздействие на политическую ситуацию, эмоциональное воздействие на адресата. К устному политическому тексту относятся выступление в парламенте, на митинге, интервью; к письменному политическому тексту
- передовые и аналитические статьи, программы партии и т. д. Среди свойств политической коммуникации следует отметить такие, как диалогичность, явная и скрытая оценочность. Диалогичность восходит к самой сути политической коммуникации
- воздействию на адресата. Собственно
диалог возникает тогда, когда в создании текста участвует только несколько человек: в беседе, интервью, пресс-конференции. Диалог «на расстоянии» имеет место, когда политический деятель отвечает на заранее поставленные вопросы или дает оценку существующим точкам зрения. Такая форма диалогичности является характерной в частности для аналитических статей. Также к диалогичности текста относится и интертекстуальность, поскольку современный политический дискурс насыщен цитатами, реминисценциями, аллюзиями.
Чудинов А. П. выделяет следующие функции политической коммуникации:
1. Когнитивная, в результате которой в сознании человека создается свой собственный образ мира, а в своей деятельности он руководствуется представлениями о нем. Специфика политического мышления проявляется в речевой деятельности, зачастую с помощью иронии.
2. Побудительная - функция воздействия на реципиента. Она, как правило, осуществляется посредством призывов, лозунгов, но может выражаться и в скрытой форме. Например, в данном случае критика существующей политической системы может осуществляться при помощи привлечения мощного потенциала иронии.
3. Эмотивная - функция выражения эмоций автора сообщения и вызова соответствующих эмоций у адресата. Адресант может широко использовать иронию для создания необходимого эмоционального фона, который может оказаться не менее важным, чем рациональные доводы.
4. Коммуникативная - связана с передачей информации, которая должна оказать влияние на политическую картину мира, существующую в сознании адресата. Разнообразная информация может быть представлена в виде сообщения в той или иной форме, в частности, в иро-
ничной, что позволяет адресанту интерпретировать в выгодном для него свете какое-либо политическое событие.
5. Метаязыковая - служит для объяснения смысла высказывания. Адресату может быть разъяснено какое-либо понятие, кроме того, старым терминам могут приписываться новые значения путем иносказания, игры слов, путем нового наименования, которое более точно, по мнению автора, отражает суть понятия. Одним из инструментов для достижения адресантом этих целей является ирония.
6. Фатическая - установление и поддержание контакта между участниками коммуникации, а также характеристика речевой ситуации, например как официальной или бытовой.
7. Эстетическая - реализуется в образности речи и заключается в особом внимании к тому, как выражена мысль. Эстетически значимые фигуры речи, в частности, ирония, делают тексты более яркими и запоминающимися и способны в большей мере повлиять на адресата.
Ирония используется автором для успешной реализации задач политического дискурса, поскольку она позволяет скрыть явную попытку воздействия на реципиента, то есть желание склонить адресата к определенной точке зрения или побудить его к выполнению каких-либо действий может быть завуалировано, таким образом ирония оказывает имплицитное воздействие на реципиента.
Рассматривая иронию как объект лингвистического исследования, необходимо отметить, что это явление анализировалось, как правило, применительно к литературному тексту. Уже в античности мы находим первые исследования категорий смеха и комического. В литературоведении основательно изучались юмор и сатира, рассматривалась категория комического и с психологической точки зрения. В двадцатом веке изучались средства вы-
ражения юмора и сатиры, исследовались различные аспекты этих категорий и на материале иностранных языков.
Как одна из категорий комического исследовалась и ирония. Она рассматривалась и как стилистический прием, и с точки зрения литературоведения. Учение о романтической иронии, представляющей собой критическое самосознание писателя, его отказ от авторитетов, абсолютная свобода, занимало центральное место в эстетической программе романтиков.
В литературоведении и лингвистике двадцатого века интерес к иронии возрастал, изучению этого вопроса было посвящено множество исследований. В частности, Походня С. И. рассмотрела языковые средства реализации иронии. Ирония нередко рассматривалась как одно из выразительных средств языка. Арнольд И. В. приводит следующее определение иронии: «.. .it is the expression of one's meaning by words of opposite sense, especially a simulated adoption of the opposite point of view for the purpose of ridicule or disparagement» [6]. Подобного мнения придерживается и Гальперин И. Р.: «Ирония - это стилистический прием, посредством которого в каком-либо слове появляется взаимодействие двух типов лексических значений: предметно-логического и текстуального, основанного на отношении противоположности (противоречивости). Таким образом, эти два значения фактически взаимоисключают друг друга». Также он добавляет, что ирония и юмор - понятия, не тождественные друг другу. Юмор может использовать иронию как одно из средств, тогда она вызывает смех, однако этим не исчерпываются все случаи обращения к иронии. Автор отмечает также и то, что этот прием раскрывает отношение говорящего к действительности. Долгое время считалось, что ирония - это промежуточное звено между юмором и сатирой, что от последней она отличается лишь
степенью эмоциональной окрашенности. Однако, несмотря на близость этих двух понятий, между ними нельзя ставить знак равенства, поскольку отличительной особенностью иронии является то, что субъективно-оценочная модальность проявляется в данном случае скрыто.
В иронии многоплановость сочетается с лаконичностью формы, «экономичный» план выражения - с богатым планом содержания. Для создания иронического смысла используется множество языковых средств, что приводит к возникновению у адресата разнообразных ассоциаций. Кроме того, она приписывает словам не только противоположное значение, но и разнообразные окказиональные смыслы, возникающие в сознании адресата в результате соотнесения семантики слов с контекстом. Именно благодаря тому, что иронию нельзя сводить только лишь к противопоставлению прямых и переносных значений слова и тому, что она выражает с помощью средств разных уровней языка, необходимо разграничивать иронию как результат, смысл, способ мировосприятия и как стилистический прием, то есть иронию как троп и как эффект его применения. При создании иронии автору присуща ироническая установка, рассчитанная на соответствующее читательское восприятие. Она может строиться и на уровне фразы, и на уровне фабулы.
Козинцев А. Г., опираясь в своих рассуждениях о сущности иронии на работы В. Н. Волошинова и М. М. Бахтина, а также на современные теории дискурса, приходит к выводу, что «ирония основана на скрытом повторении чужой речи, которая кажется говорящему несообразной» [7].
Выделяют два типа иронии, исходя из способа и условий ее реализации. Ситуативная ирония является наиболее явным типом, она реализуется в пределах микро-и макроконтекста. Она легко различима, так как для ее построения используются
средства лексического и синтаксического уровней. Более тонкой является ирония ассоциативная, возникающая на уровне текста. Создаваемый с помощью языковых средств разных уровней языка, этот тип иронии служит средством выражения мировоззрения автора.
С. И. Походня говорит о том, что необходимо перейти от рассмотрения иронии как способа создания комического к определению ее как способа выражения особого иронического смысла - полноправной формы комического. Вслед за ней мы акцентируем внимание на рассмотрении иронического смысла, а не стилистического приема. Комическое, проводником которого выступает ирония, обладает критической силой. Конструируя яркое ироничное высказывание, автор делает определенное явление, к которому намеревается сформировать негативное отношение читателя, адресата, предметом критики. В этой связи рассмотрим явление иронии в ракурсе его применения в политическом дискурсе.
Как известно, воздействие на адресата, побуждение к тем или иным политическим шагам достигается с помощью оценки. При этом объективное описание положения дел теряет свое значение, уступая место убеждению. Оценочность может проявляться прямо, эксплицитно, или в скрытой форме, имплицитно. На наш взгляд, во втором случае на адресата оказывается большее воздействие, так как он не отдает себе отчета в том, что перед ним чужая оценка явления или даже оценка как таковая. Адресат обладает лишь иллюзией свободного выбора той или иной позиции. В случае, если оценка не имеет прямой положительной или отрицательной направленности, она формируется в сознании адресата, что характерно, в том числе и для иронии. При этом смысл высказывания не лежит на поверхности и читателю необходимо самостоятельно прийти к определенным выводам, которые уже
приготовил для него автор сообщения.
В. Е. Чернявская отмечает, что отразить любую ситуацию объективной реальности можно в выражениях, противоположных друг другу по смыслу - обладая общим денотативным значением, они имеют разную коннотацию. Воздействие на сознание может достигаться посредством речевого формулирования. Двусмысленность выражения позволяет внушить адресату ту оценку, которая выгодна адресанту. В силу того, что данная непрямая коммуникация требует определенных интерпретационных усилий со стороны адресата для декодирования скрытых смыслов, она рассматривается как наиболее эффективная форма речевого общения. Явная и скрытая оценочность создают условия для манипулирования сознанием и деятельностью воспринимающего, т. е. выполняют пер-суазивную функцию. Манипуляция сознанием адресата имеет место в том случае, если в него внедряются информационные установки в условиях отсутствия контролирования этих процессов самим адресатом.
Манипуляция - это коммуникативно-речевая стратегия, в рамках которой происходит ценностная фильтрация информации, что достигается посредством замалчивания, внедрения комментария, акцентирования внимания на одной из сторон ситуации, при этом также может регулироваться порядок подачи информации, изменение хронологического порядка событий и т. д. В итоге адресат принимает определенные высказывания за истинные без учета всех аргументов, возможных в случае обсуждения этого высказывания, без учета фактов и мнений.
Явление персуазивности тесно связано с понятием манипуляции. Чернявская В. И. определяет персуазивность как «воздействие автора устного или письменного сообщения на его адресата с целью убеждения в чем-то, призыва к соверше-
нию или не совершению им определенных действий».
Ссылаясь на высказывания А. В. Го-лоднова, Чернявская В. И. отмечает, что персуазивная коммуникация - это особый тип ментально-речевого взаимодействия коммуникантов, при котором адресант реализует попытку вербального воздействия на сознание адресата. Это особое воздействие посредством коммуникативных стратегий убеждения, направленное на изменение поведения адресата. Персу-азивная коммуникация осуществляется на основе определенных типов текста и является исторически сложившейся, закрепленной в общественной практике формой общения людей.
В политическом дискурсе существует ряд приемов, направленных на создание персуазивного эффекта. К ним, например, относится преподнесение определенной субъективной точки зрения как общеизвестной истины. В этом случае у адресата создается впечатление, что адресант мыслит как многие, и многие мыслят как адресант. «Завуалированный» смысл иронии, изначально скрытый, доступен как автору сообщения, так и его реципиенту. У текста, относящегося к политическому дискурсу, множество реципиентов, все они становятся единомышленниками. Адресат полагает, что он, во-первых, не одинок в своем мнении, во-вторых, что он разбирается в сложных политических вопросах. Он не осознает при этом, что выводы, к которым он приходит, уже заранее сформированы и сформулированы автором текста.
Еще одним приемом персуазивности является разделение мира на «своих» и «чужих». «Свое» в данном случае оценивается позитивно, «чужое» - негативно. Ирония, критикуя «чужое» и оправдывая «свое», оказывает влияние на адресата. В результате он встает на сторону той или иной политической силы, группы людей, программы и т. д. Непрямая коммуника-
ция в данном случае оказывается весьма эффективной.
Другим широко распространенным способом персуазивности является использование адресантом стереотипов. При этом автор сообщения либо сам является носителем определенного стереотипа и делает соответствующие ему явления объектом иронии, либо сама ирония разрушает некий стереотип, разоблачает определенные представления, господствующие среди определенного круга людей или в мире в целом.
Не менее важным средством создания персуазивности является изменение контекста интерпретации - помещение текста в иное смысловое окружение. Подобный прием открывает большие возможности использования иронии адресантом. Любая фраза, первоначальное окружение которой исключает двусмысленность, может быть использована в другом контексте, например, в статье, посвященной критике автора данных слов, где она приобретает обратный смысл. Как автор, так и адресат могут при этом осознавать как прямое, так и переносное значение цитаты. Ирония в данном случае демонстрирует «ошибочность» взглядов автора цитируемого текста.
Рассмотрим, каким образом с помощью иронии достигается персуазивный эффект на примере текстов интернет-изданий. Приведем отрывок из статьи Марка Штейна (Mark Stein) «The Pedophile Santa of Global Capitalism»: «And boy, we took the great man's words to heart. SUV sales have nose-dived, and 72 is no longer your home's thermostat setting but its current value expressed as a percentage of what you paid for it. If I understand then Sen. Obama's logic, in a just world Americans would be 4 percent of the population and consume 4 percent of the world's resources. And in these past few months we've made an excellent start toward that blessed utopia: Americans are driving
smaller cars, buying smaller homes, giving smaller Christmas presents.» [8].
В данном случае имеет место обыгрывание стереотипа, согласно которому Соединенные Штаты потребляют большую часть ресурсов планеты, причем во многом за счет остального мира. Как становится ясно из статьи, автор считает, что экономика США более жизнеспособна и благополучна, нежели экономика других стран, в частности европейских, чем и объясняется их отставание. С помощью иронии в этом примере автор разрушает стереотип, что, несомненно, влияет на восприятие как текста, так и ситуации в целом. «And how does the rest of the world, of whose tender sensibilities then Sen. Obama was so mindful, feel about the collapse of American consumer excess? They're aghast, they are terrified, they're on a one-way express elevator down the abyss with no hope of putting on the brakes unless the global economy can restore aggregate demand». В данном отрывке автор иронизирует по поводу заботы Обамы о «нежных чувствах» жителей «остального» мира. Журналист разделяет мир на США и остальных, на «своих» и «чужих», при этом последние представлены далеко не в выгодном свете, они выглядят слабыми, зависимыми и нуждающимися в заботе извне. Кроме того, справедливые опасения жителей других стран, связанные с глобальным экономическим кризисом, никак нельзя назвать «нежными чувствами», эти настроения заслуживают внимания и серьезного отношения. Автор же подразумевает беспочвенность опасений жителей «остального» мира, при этом, возможно, отдавая себе отчет в том, что у них все же есть веские причины для такого мнения. Читатель, однако, присоединяется к позиции автора. Иронично отношение автора данной статьи и к Бараку Обаме, поскольку с его точки зрения президент США занимается чем-то ненужным, бесполезным и даже чем-то противоречащим интересам
страны, беспокоясь о «нежных чувствах» европейцев и жителей других стран.
Рассмотрим следующий отрывок из статьи. «What does all that mumbo-jumbo about «aggregate demand» mean? Well, that's a fancy term for you - yes, you, Joe Lardbutt, the bloated, disgusting embodiment of American excess, driving around in your Chevy Behemoth, getting two blocks to the gallon as you shear the roof off the drive-thru lane to pick up your $7.93 decaf gingersnap-mocha-pepperoni-zebra mussel frappuccino, which makes for a wonderful thirst - quencher after with the thermostat set to 87. The message from the European political class couldn't be more straightforward: If you crass, vulgar Americans don't ramp up the demand, we're kaput. Unless you get back to previous levels of planet-devastating consumption, the planet is screwed». На первый взгляд этот отрывок является иронизированием над образом жизни среднестатистического американца. Однако на самом деле цель данного текста заключается в том, чтобы защитить право США продолжать пользоваться преимуществами и пресечь притязания других стран на «равноправие».
«Much of the load will fall on the U.S.», - wrote Martin Wolf in The Financial Times, «largely because the Europeans, Japanese and even the Chinese are too inert, too complacent, or too weak». The European Union has 500 million people, compared with America's 300 million. Britain, France, Germany, Italy and Spain are advanced economies whose combined population adds up to that of the United States. Many EU members have enjoyed for decades the enlightened progressive policies that Americans won't be getting until Jan. 20. Why then are they so «inert» that their economic fortunes depend on the despised, moronic Yanks?» Автор вновь прибегает к использованию иронии, применяя также и уничижительное «янки», что усиливает иронический эффект. Употребляя определения «despised»
и «moronic», автор выражает мнение европейских стран о США. Здесь ирония достигает следующих целей в плане воздействия на адресата: она обращает внимание на презрительное отношение к американцам, что негативно настраивает читателей по отношению к тем, от кого исходит подобная презрительная оценка, поскольку мир делится ими на «своих» и «чужих». Кроме того, реципиент приходит к выводу о том, что если экономика стран Старого Света зависит от «несчастных идиотов янки», то сами эти страны заслуживаю еще более низкой оценки. Вся статья представляет собой иронию ассоциативную. Ироничен весь текст, что усиливается также и отступлениями автора, посвященными популярной песне, призывающей отказаться от меркантильных интересов и задуматься о «вечном». Автор статьи явно и скрыто критикует страны «остального» мира, чем добивается соответствующего отношения читателя.
Обратимся к фрагменту текста статьи «Medvedev Makes His Mark» [9], написанной Джейсоном Коркораном (Jason Corcoran) и датированной 12 мая 2009 г.: «Another example last month was a decree by Medvedev dismissing Police Colonel General Vladimir Pronin, head of the Moscow directorate of the interior ministry. Pronin had described a police major guilty of a drunken killing spree in a supermarket as «a good professional»». В данном примере мы имеем дело с изменением контекста интерпретации. Фраза «a good professional», понимаемая в первоначальном контексте в прямом смысле, после использования в новом окружении, приобретает смысл обратный, а именно «a police major guilty of a drunken killing spree in a supermarket», что отрицательно характеризует автора данного высказывания. Однако необходимо отметить, что читатель лишен возможности ознакомиться с первоначальным текстом, в котором это выражение употреблялось в
первый раз, он не может сказать, что имелось в виду. Это обстоятельство отходит на задний план, оказывается незамеченным читателем, что позволяет автору статьи сформировать у реципиента то мнение, в котором он заинтересован.
Рассмотрим отрывок из текста статьи «Making Sense of "Cash for Clunkers"», написанной Грегом Гатфелдом (22 июня 2009 г.): «Last week I was reading up on the "Cash for Clunkers" program which the Senate just approved, hoping to talk about it here. I gave up, however, because it didn't make any sense [10].
Then it dawned on me: It didn't have to! It's a government program. As long as it's paved with good intentions, it doesn't matter if the road goes nowhere». В данном примере автор статьи подвергает критике деятельность Сената, используя при этом иронию. В тексте представлена точка зрения относительно того, как должны обстоять дела в правительстве, и как они обстоят на самом деле, как общеизвестную истину: если программа правительственная, если в ее основе лежат «благие намерения», то она априори не может быть эффективной или целесообразной. Обыгрывание крылатой фразы усиливает иронический эффект. На самом деле, и автор, и читатель знают, что сложившаяся ситуация нежелательна, что так не должно быть. Но правительство в своих действиях, по-видимому, придерживается именно этого принципа, что и стало поводом для критики в статье. Таким образом, автор статьи добивается согласия читателя со своей точкой зрения, со своим негативным отношением к деятельности Сената.
«So, in sum, welcome to the rebirth of big government. It'll drive you nuts just thinking about it». Автор подводит итог своей статьи, и вывод его также проникнут иронией. Считая программу, выдвинутую Сенатом, бессмысленной и бесполезной, он отождествляет недальновидность правитель-
ственного плана с недальновидностью правительства. Он развенчивает образ, создаваемый себе правительством, противопоставляет громким словам реальные действия и их последствия. Вывод автора противоречит общепринятой позиции и дискредитирует ее. Читателю импонирует данная точка зрения, у него создается впечатление, что он в состоянии разобраться в истинной сути вещей. Таким образом, использование иронии достигает своей прагматической цели.
В заключение необходимо сделать следующие выводы: ирония, являясь средством создания особой формы комического - иронического смысла, составляет мощное средство воздействия на адресата. В силу того, что смысл иронического высказывания, заложенного автором, «завуалирован», скрыт и требует определенных ментальных усилий для декодирования, ирония оказывает воздействие на реципиента имплицитно, без контроля со стороны адресата относительно принятия того или иного решения, что делает ее одним из самых сильных средств влияния на сознание. Таким образом, ирония, исполняя персуазивную функцию в рамках политического дискурса наряду с другими речевыми средствами воздействия, способствует достижению основных целей политической коммуникации.
Для воздействия на адресата в рамках политического дискурса характерным является то, что объективное описание обстановки теряет свое значение, уступая место убеждению. Последнее, в свою очередь, может проявляться как эксплицитно, так и имплицитно. Оценочность, проявляющаяся в тексте в скрытой форме, наряду с другими свойствами политической коммуникации, создает условия для манипулирования сознанием и деятельностью воспринимающего. Манипуляция представляет собой внедрение в сознание адресата неких информационных устано-
вок в условиях отсутствия контроля этих процессов со стороны самого адресата, то есть в условиях отсутствия сознательного выбора. Такое явление как персуазивность тесно связано с явлением манипуляции. Персуазивный коммуникативный процесс направлен на то, чтобы с помощью языковых средств, используемых в устном или письменном общении, повлиять на сознание реципиента и побудить его к выполнению или невыполнению определенных действий. Персуазивный процесс, начало которому дает речевое высказывание, происходит на ментальном уровне в условиях кажущейся свободы выбора.
Ирония является одним из средств создания персуазивного эффекта. С ее помо-
щью автор текста может создать впечатление, что читатель мыслит как многие, она может создавать иллюзию, что он самостоятельно приходит к тому или иному выводу. Кроме того, обладая значительной критической силой, ирония способна делить мир на «своих» и «чужих» в сознании адресата, что усиливается эмоциональным воздействием иронии. Широко распространено использование обратного смысла для уничтожения определенного стереотипа, устоявшейся или официальной точки зрения. Не менее эффективным способом воздействия является помещение определенной фразы в новый контекст, где она приобретает иной смысл.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Походня С. И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев : Мстацкая литература, 1989. 128 с.
2. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. 459 с.
3. Арнольд И. В. Лексикография современного английского языка. М. : Высш. шк., 1986. 295 с.
4. Чернявская В. Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого взаимодействия : учеб. пособие. М. : Флинта: Наука, 2006. 136 с.
5. Чудинов А. П. Политическая лингвистика : учеб. пособие. М. : Флинта: Наука, 2006. 256 с.
6. Арнольд И. В. Основы научных исследований в лингвистике. М. : Высш. шк., 1991. 139 с.
7. Козинцев А. Г. Ирония, юмор, язык: эволюционная гипотеза [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:www.ksu.ru/ss/cogsci04/science/cogsci04/120.doc (дата обращения: 01.12.2017).
8. The Pedophile Santa of Global Capitalism [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:www. ocregister.com/articles/christmas-apart-world-2267866-lives-grown (дата обращения: 01.12.2017).
9. Medvedev Makes His Mark [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.guardian. co.uk/commentisfree/2009/may/12/medvedev-russia-glasnost (дата обращения: 01.12.2017).
10. Making Sense of "Cash for Clunkers" [Электронный ресурс]. Режим доступа: http//www. foxnews.com/story/0,2933,528085,00.html (дата обращения: 01.12.2017).
REFERENCES
1. Pokhodnia S. I. Iazykovye vidy i sredstva realizatsii ironii [Types of language and means of realization of irony]. Kiev, Mstatskaia literatura, 1989, 128 p.
2. Gal'perin I. R. Ocherki po stilistike angliiskogo iazyka [Essays on stylistics of the English language]. Moscow, Izdatel'stvo literatury na inostrannom iazyke, 1958, 459 p.
3. Arnol'd I. V. Leksikografiia sovremennogo angliiskogo iazyka [Lexicography in modern English]. Moscow, Vysshaia shkola, 1986, 295 p.
4. Cherniavskaia V. E. Diskurs vlasti i vlast' diskursa: problemy rechevogo vzaimodeistviia [The discourse of power and the power of discourse: problems of speech interaction]. Moscow, Flinta,
Nauka, 2006, 136 p.
5. Chudinov A. P. Politicheskaia lingvistika [Political linguistics]. Moscow, Flinta, Nauka, 2006, 256 p.
6. Arnol'd I. V. Osnovy nauchnykh issledovanii v lingvistike [Basic research in linguistics]. Moscow, Vysshaia shkola, 1991, 139 p.
7. Kozintsev A. G. Ironiia, iumor, iazyk: evoliutsionnaia gipoteza [Irony, humor, language: an evolutionary hypothesis]. Available at: http:www.ksu.ru/ss/cogsci04/science/cogsci04/120.doc (accessed 01 December 2017).
8. The Pedophile Santa of Global Capitalism. Available at: http:www.ocregister.com/articles/ christmas-apart-world-2267866-lives-grown (accessed 01 December 2017).
9. Medvedev Makes His Mark. Available at: http://www.guardian.co.uk/commentisfree/2009/ may/12/medvedev-russia-glasnost (accessed 01 December 2017).
10. Making Sense of "Cash for Clunkers". Available at: http//www.foxnews.com/ story/0,2933,528085,00.html (accessed 01 December 2017).
Материал поступил в редакцию 11.12.2017 © Жеребцова Е. В., Юткина С. В., 2017
