CC BY
81
2013
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9
Вып. 2
ЖУРНАЛИСТИКА
УДК 304.444 И. Н. Блохин
перспективы существования периодической печати в условиях системного социального кризиса
Причины дискуссий о гибели периодической печати лежат в плоскости пересечения интересов различных групп влияния на массовое сознание. Прогнозирование — неблагодарное занятие, хотя бы потому, что всегда существует опасность обвинения автора прогноза в лоббировании интересов экономических, политических, корпоративных и прочих субъектов. Однако главная опасность, подстерегающая прогнозирующего, состоит в ограниченности прогноза как метода: невозможно учитывать все факторы влияния, а тем более — выстраивать их вероятностные иерархии. В полной мере это относится и к прогнозам о смерти периодики.
Катализатором дискуссии о существовании газеты стал прогноз австралийского исследователя Росса Доусона, опубликованный в октябре 2010 года [1]. Первой страной, где исчезнет печатная пресса, станут США — по расчетам Доусона, это случится в 2017 году. В России процесс вымирания прессы займет десятилетие от 2026 (в мегаполисах) до 2036 года. После 2040 года в мире еще останутся «читающие» регионы, причем, если доверять Доусону, достаточно крупные и демографически емкие — Индия, Пакистан, Индонезия, Иран, практически вся Африка. Расчеты До-усона основаны на анализе технологических и потребительских факторов, и такая ограниченность метода стала основой критики его выводов.
Российский аналитик Андрей Мирошниченко, отмечая недостатки метода До-усона, тем не менее соглашается с ним в прогнозе: по его мнению, исчезновение российской печатной прессы произойдет к 2030 году, но главным фактором ее гибели станет утрата практики («привычки») чтения. Мирошниченко отмечает: «Последнее газетное поколение — это граждане, родившиеся в 80-х годах, которые приобрели привычку к чтению прессы еще в детстве. В то время почти каждая семья ежегодно оформляла подписку на газетные издания, в том числе и детские. Эта традиция сохранилась у них на всю жизнь. А появившиеся на свет в 90-х годах уже получали информацию из интернета. Период между этими поколениями и стал границей
Блохин Игорь Николаевич — д-р полит. наук, доцент, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; е-шаП: [email protected]
© И. Н.Блохин, 2013
между газетной эпохой и цифровой. К концу 2030 года численность людей последнего газетного поколения будет настолько мала, что они не смогут поддерживать на достаточном уровне социальный интерес к прессе» [2].
Основываясь на выводах Доусона и Мирошниченко, следует отметить необходимость учета при прогнозировании всего возможного комплекса факторов среды функционирования и существования современной периодической печати. Методологически подобный учет состоит в сочетании преимуществ и подходов, выработанных в традициях системного анализа и экзистенциализма. Однако необходимо учесть и факторы внешней (независимой от самой периодики) среды, и те вероятности и риски, которые эта среда содержит.
Среда существования современной газеты складывается не только из совокупности внутренних (сущностных) и внешних факторов, но и из их разнообразных иерархий. Приоритет в дискуссиях об исчезновении периодической печати отдается факторам технологической среды. Причины подобного техницизма кроются, во-первых, в простоте объяснения, во-вторых, в популярности соответствующей научно-исследовательской традиции [3-6], в-третьих, в активности культуртрегеров технического прогресса в медиапроизводстве.
Понимание медиасреды как состояния (качества жизни) общества и человека, формируемого интенсивным развитием медийных технологий, ростом производства и использования медийной продукции, развивается в проекции медиатизации пространства. Его примерами являются проекты медиатизации публичных пространств через видеотрансляции и видеослежение, объемного 3D картографирования и т. п.: «Технология C3 почти наверняка вскоре получит достойных конкурентов или, по крайней мере, будет повторена — та же Google постоянно работает над улучшением качества трехмерных моделей. А если еще немного помечтать, то можно представить себе трехмерные сканеры, которые могут использоваться самими пользователями для сбора информации для картографических сервисов, — это поможет получить модели тех мест, которые в планы владельцев сервисов пока не входят. В любом случае, компьютерная картография все больше срастается с окружающей реальностью, и уже не за горами те времена, когда весь мир будет за экраном нашего компьютера» [7].
Технологическая среда продуцирует новые формы потребления информации, связывая каналы СМИ и коммуникации. Распространение планшетников и средств мобильной связи приводит редакторов и издателей к простому технологическому решению: создавать электронные версии газет, конвергентные СМИ и мультимедийные холдинги. Однако каковы последствия подобных трансформаций для печатного периодического издания? Практика сосуществования бумажных и электронных версий показывает, что происходит не взаимодополнение, а скорее, наоборот — то, что Андрей Мирошниченко назвал «взаимным каннибализмом» [8]. Противоречия сосуществующих версий газет затрагивают по меньшей мере две сферы — сферу содержания и сферу рекламы. Противоречия в сфере содержания выражены, во-первых, в практике публикации на сайте самых интересных (по мнению редакции) материалов, что приводит к нежеланию аудитории приобретать бумажную версию. Во-вторых — в практике разделения материалов на части, что приводит к раздражению аудитории и получению соответствующей информации из других источников. В-третьих — в практике анонсирования публикаций на сайте, что дискредитирует
электронную версию. Противоречия в сфере рекламы связаны с ее «перетеканием» в более дешевую электронную версию, что может привести к сокращению общего рекламного бюджета, даже при увеличении количества контрактов с рекламодателями и объема рекламной информации.
Но это только внешняя, технологически детерминированная и потому более заметная сфера проявления нового качества существования газеты. О значении технологического детерминизма в объяснении изменений в медиасреде можно судить по явлению своеобразного и активного культуртрегерства, пропагандирующего новые достижения. Андрей Мирошниченко отмечает: «В новой среде принципиально отличаются возможности контентного дизайна, или дизайна данных. Строго говоря, они еще даже не изведаны. Каждый день появляются какие-нибудь новые любопытные штучки, связанные с пространственным или звуковым оформлением информации. Это сфера ожидаемых инноваций. То, что ждали, но пока не дождались от айпэдной The Daily Мердока. Будущей журналистике придется отказаться от гутенберговского текстоцентризма. Новым редакциям предстоит совершить семиотическую революцию. Вместо текста и картинок носителем контента станет какой-нибудь синтетический инфодизайн, объединяющий любые способы символизации смысла. Смещение акцента с плана содержания на план выражения как раз и приведет к тому, что сообщением окажется сама форма» [8].
Переход к электронным версиям газет технологически можно обосновать и как требование сохранения экологической среды. Отчасти с этим фактором связана пропаганда электронной бумаги. Переход к выпуску газет на электронной бумаге можно обосновать низкой степенью энергопотребления, гибкой конструкцией, читабельностью — благодаря малому размеру пикселя пользователь получает высокие яркость и контрастность, использованием печати на любой поверхности (стены, доски объявлений, цилиндрические дисплеи и т. д.). Впервые издание периодики с использованием электронной бумаги произошло в феврале 2006 г., когда фламандская газета De Tijd анонсировала начало издания электронной версии для ограниченного количества подписчиков с целью проведения маркетингового исследования. В качестве устройства для чтения предлагался iRex iLiad. В сентябре 2007 г. французская ежедневная газета Les Echos заявила о начале выпуска электронной версии газеты на подписной основе. Издание предложило читателям два варианта: подписку на год с использованием iRex iLiad или легкого 176-граммового устройства, специально разработанного и адаптированного для Les Echos [9].
Главным экологическим аргументом для трансформации периодических печатных изданий в электронные версии служит то, что для сырьем производства бумаги в основном продолжает оставаться древесная масса и изготовленная на ее основе целлюлоза. Производство бумаги и картона в мире за период с 1990 по 2009 год выросло на 155%, с 239 до 370 млн т. За тот же период в Северной Америке производство бумаги сократилось с 38% до 25,8% в общем объеме мирового производства, в странах Азии выросло с 23,8% до 39,1%, а в других регионах мира осталось практически без изменений [10]. Подобные изменения, с одной стороны, демонстрируют тенденцию, связанную с вывозом производств, с другой — указывают на возможные изменения в практике потребления. Кроме того, сам процесс производства бумаги негативно отражается на состоянии окружающей среды. Сточные воды предприятий целлюлозно-бумажной промышленности поглощают
кислород за счет окисления органических веществ, засоряют воду нерастворимыми веществами и волокнами. Усиливает засорение водоемов сброс в них отходов лесозаводов, которые скапливаются большей частью в заводях и протоках. Сплав леса также сильно загрязняет и засоряет реки, преграждает путь к нерестилищам рыбы.
Производство является фактором экономической среды существования газеты, точнее, фактором среды экономической политики, которая определяет баланс и приоритеты рыночной и государственной форм регулирования экономических процессов. В прогнозах Доусона и Мирошниченко не рассматривается фактор государственного, да и в целом нерыночного, вмешательства в производство печатной прессы. Трансформации рынков распространения, издания и производства печатной продукции неизбежны при сохранении пиетета к «невидимой руке» [11, с. 322] и рыночного фундаментализма как ментальной характеристики личностей, участвующих в принятии государственных решений.
О том, что принятие государственных решений в сфере «производства» читателей уже назрело, говорит распространение функциональной неграмотности. Ее причинами являются: репродуктивное, нетворческое, строго алгоритмизированное мышление (ЕГЭ); недостаточная операбельность знаний и умений; низкий уровень общей культуры и нравственной надежности личности; пассивная стратегия поведения [12]. Президент Ассоциации школьных библиотек России Татьяна Жукова причины подобной деградации усматривает в разрушении системы дошкольного образования и в «медленном умирании» школьных библиотек. Она пишет: «Многие считают, что компьютер сегодня вытесняет книгу и чтение. На самом деле происходит смена моделей чтения, и, как говорят специалисты, идет новая революция письменной речи, когда любой профессионал, работающий на компьютере, должен уметь одновременно и читать большие массивы информации, и писать, создавая новую информацию и новые знания. А это требует особых навыков и культуры чтения. Поэтому качество чтения во всем мире сегодня связывается с будущим успехом каждого в отдельности и общества в целом» [13].
Среда экономической политики, в которой функционируют современные СМИ, таким образом, неразрывно связана с социальной средой существования журналистики. Русский военный теоретик и педагог М. И. Драгомиров в пособии «Офицерская памятка» (1888) писал: «Относительно масс, безусловно, верно то, что где больше читают, там больше и думают, масса же сильная в мыслительной работе всегда будет бить ту, которая в этой работе слаба» [14].
Сопротивление читающей (т. е. думающей) социальной среде со стороны управляющего класса выказал президент Сбербанка России Герман Греф в своем выступлении на Петербургском экономическом форуме 22 июня 2012 года: «Я вам хочу сказать, что вы говорите страшные вещи вообще-то. От того, что вы говорите, мне становится страшно. Почему? Вы предлагаете передать власть фактически в руки населения. <.. .> .. .как только все люди поймут основу своего "Я", самоиден-тифицруются, управлять, то есть манипулировать ими будет чрезвычайно тяжело. Люди не хотят быть манипулируемыми, когда они имеют знания. <.> Любое массовое управление подразумевает элемент манипуляции. Как жить, как управлять таким обществом, где все имеют равный доступ к информации, все имеют возможность получать напрямую непрепарированную информацию через обученных
правительством аналитиков, политологов и огромные машины, которые спущены на головы, средства массовой информации, которые как бы независимы, а на самом деле мы понимаем, что все средства массовой информации всё равно заняты построением, сохранением страт?» [15].
Подобные высказывания позволил себе на встрече с активистами движения «Наши» на Селигере 23 июля 2007 года помощник президента РФ, бывший министр образования и науки Андрей Фурсенко: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других» [16]. Высказывания управленцев демонстрируют, что основным противоречием социальной среды является конфликт между требованием формирования общества знаний, с одной стороны, и процессом формирования управляемого и манипулируемого общества — с другой.
Важным компонентом социальной среды существования газеты является образование. Его кризис как в России, так и во всем мире — часть общецивилиза-ционного кризиса, который уже стал решающим фактором глобального развития. Источником конфронтации в мире становится социально-экономическая много-укладность, влекущая не только разрыв в уровне, образе и стандартах жизни людей, но и культурно обусловленную ценностную несовместимость и социально-ментальные противоречия. Данные противоречия проявляются в форме конфликтов не столько культурных и ценностных несовместимостей, сколько в непересекающихся плоскостях систем отношений к миру, обществу и личности. Многоукладность в системах образования имеет следствием те же конфликты глобального развития, только остроту подобным противоречием придает осознание, что борьба идет между напористым вектором глобальной деградации и одичания, с одной стороны, и упорно сопротивляющимся направлением гуманизации знания — с другой.
Кризис современного образования связан с утратой его системной цели. Суть образования — это именно образование и преобразование личности человека (причем не только обучаемого, но и обучающего). В условиях неопределенности приобретение знаний и ориентация на их пополнение теряет смысл. В условиях рынка знание является товаром и товаром скоропортящимся. Образование становится сферой предоставления образовательных услуг, а знание — результат постижения действительности и форма организации деятельности — подменяется информацией — набором сведений, осведомленностью о чем-либо. «Несмотря на все бесспорные блага, в конце концов, у материалистической науки нет языка способного объяснить цель разума и знания. Вопреки очевидности и легкости щелчка компьютерной мыши ответ не должен подменять мудрость информацией!» [17]. Разочарование человека в информации, которой подменяется знание, приводит к отказу от чтения. Именно погружение в образовательную среду как среду познания формирует у человека потребность, привычку и любовь к чтению.
Главный принцип реформы образования должен состоять в утверждении принципа самостоятельности обучающегося, который самостоятельно учится, самостоятельно ищет знания всю жизнь и самостоятельно умеет ими пользоваться. Принцип самостоятельности должен быть обусловлен осознанным квалификационным требованием к специалисту со стороны профессиональной среды. Задача преподавате-
ля в такой системе состоит в помощи обучающимся в получении знаний и в умении пользоваться знаниями самостоятельно. Университетам следует учитывать, что их монополия на знания завершилась, знания рассредоточены и общедоступны. Пока же можно наблюдать лишь сопротивление такому положению вещей со стороны университетов, которое заключается в узурпации права присвоения квалификации. Квалификации (диплому) придается особая функция отчужденного от человека титула. То есть квалификация существует уже не как профессиональное мастерство, а как определенный чин или ранг. Сохранение такой системы «получения ярлыков» (или, если угодно, индульгенций) выгодна бюрократии, кормящейся от образования, а не обучающимся и обществу [18].
Остроту кризису образования придает отсутствие определенности, причем как в стратегической, так и в тактических перспективах развития. Стратегическая неопределенность доминирует в поведении и мышлении функционеров от образования и представителей педагогического сообщества. Объясняется такое состояние хаотичным движением систем социальных отношений, их непрерывными изменениями. Принципом существования человека в подобных условиях становится приспособление к переменам. Ценности приобретают относительный и изменчивый характер. Системы трансформируются, и язык, выработанный в рамках системного подхода, уже не работает для адекватного описания действительности и ее научного анализа. Соответственно, не работает и прогностика, поэтому усиливается влияние школ и направлений исследований, обращенных к человеку и его существованию, а также к модной синергетике, изначально не предназначенной для прогноза, а годной только для описания.
Выход из стратегического тупика возможен при сочетании ряда ключевых условий. Первое из них — «возвращение к системности», восстановление упорядоченности в системах управления и прогнозирования. Второе — определение стратегических целей социальной мобилизации и системной модернизации для преодоления научной, технологической, культурной отсталости. Третье (и самое сложное) — культивирование самодисциплины, отказ от партикуляризма и его диффамация, разрушение мелкобуржуазной потребительской психологии.
Тактические неопределенности проистекают из стратегических. Ускоряющийся темп жизни отразился и на институте журналистики, и на системе профессионального образования. Для изготовления сложного продукта (а журналистское произведение и средство массовой информации являются именно сложными продуктами) необходимо длительное и в то же время интенсивное обучение. Но за время профессиональной подготовки (четыре года обучения) технологический процесс производства меняется на другой еще более сложный технологический процесс. Требуется «повышение квалификации», переподготовка, однако невозможно быстро переучить специалиста для создания еще более сложного продукта по сравнению с прежним, созданию которого было посвящено обучение в вузе. Чем дольше приобретается квалификация, чем она сложнее, тем меньше шансов переквалифицироваться, можно предположить, что на определенном этапе технологического развития это станет просто невозможным.
Выход из состояния тактической неопределенности видится в модернизации современного журналистского профессионального образования. Подготовку журналистов необходимо совместить с самим журналистским творчеством и редакцион-
ным производством (не с «практикой», разбитой по времени обучения), когда профессиональная подготовка идет параллельно профессиональному журналистскому труду, то есть на протяжении всей трудовой жизни. Такая модернизация позволит осуществлять системный контроль за переменами в мире массовой информации, сменой технологических укладов и вовлечет профессиональное образование в процессы управления информационными изменениями.
Еще один нюанс влияния кризиса на журналистскую профессию связан с постепенным исчезновением из нее индивидуальности. Журналисты-авторы, публицисты еще сохраняются в «классических» СМИ, но часть из них уже «перекочевала» в Интернет. В данном случае речь идет не о политическом давлении на журналистов, а об экономических и социокультурных факторах. Производство СМИ (собственно, как и любое современное производство, в том числе «производство» специалистов) подвержено стандартизации. Журналистика в таких условиях превращается в отрасль с едиными стандартами работы, обусловленными технологиями, жанровыми формами, «форматом», нормативными требованиями. Журналистике как отрасли свойственны единые стандартные квалификационные требования (знания, умения, навыки) и свободный внутриотраслевой переток кадров. В условиях подобной стандартизации проявлять свою профессиональную индивидуальность становится все сложнее.
По данным Всемирной газетной и информационно-издательской ассоциации (ШЛМ-1БКЛ), с 2007 г. аудитория газет в мире выросла на 4,2%, в 2011 году мировой тираж платных изданий увеличился на 1,1% по сравнению с 2010 годом и достиг 512 млн экземпляров. Более 2,5 млрд человек читают газеты хотя бы раз в неделю и свыше 600 млн человек посещают сайты СМИ. Из них 500 млн читают как печатные, так и электронные версии, в то время как 100 млн обращаются только к электронным изданиям. Более 40% пользователей Интернета посещают сайты газет — это на 34% больше, чем в 2010 году. Однако, несмотря на то, что сайты газет привлекают внимание огромного количества пользователей Интернета, главной проблемой по-прежнему остается увеличение частоты и интенсивности посещений. Например, в США приблизительно 7 из 10 пользователей Интернета заходят на сайты газет, но лишь 17% делают это ежедневно. Более трети мировых тиражей печатных СМИ приходится на Азию, где за последние пять лет количество распространяемых экземпляров увеличилось на 16%, в то время как в Западной Европе и Северной Америке за тот же период времени тиражи сократились на 17%. Годовой прирост тиражей печатных СМИ составил 3,5% в Азии и 4,8% в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В Европе тиражи за истекший год сократились на 3,4%, в Латинской Америке — на 3,3%, в Северной Америке — на 4,3% [19]. Таким образом, наблюдается рост читающей аудитории в развивающихся странах и падение объемов аудитории периодической печати в развитых странах. При этом обращают на себя внимание и качественные показатели: низкая степень практики потребления информации электронных версий газет в США и годовой прирост тиражей печатных СМИ в Северной Африке и на Ближнем Востоке на фоне нарастающей гражданской активности в регионе.
Кризис современного образования трудно осмыслить и без обращения к анализу процессов, происходящих собственно в медиасреде. Психологические особенности восприятия и понимания печатного текста требуют сохранения газет и жур-
налов как необходимых элементов в комплексе потребления массовой информации. Новую роль приобретает медиаменеджмент, новым значением наполняется профессиональное журналистское образование. Новые журналисты все более погружаются в процессы регулирования коммуникаций и навигации в мультимедийном мире. Роль журналиста заключается не столько в предложении собственной повседневности в качестве альтернативы хаосу индивидуальных повседневностей, сколько в их упорядочивании (структуризации, иерархизации, перекомбинировании и т. п.). Следовательно, повышается значение образования журналистов, их компетенции выполнять функцию «оператора» по распространению знаний, потому что «проблема заключается не в большом объеме информации, а том, что для обработки этой информации нужны знания» [20, с. 29].
Лавинообразный рост объемов информации сопряжен с недостатком времени журналиста на поиск и интерпретацию «эксклюзива» и в то же время с доступностью информационных ресурсов и коммуникаций. В среде фотохудожников и дизайнеров появился тип, работающий не с собственным произведением, а уже с готовым банком визуальных данных. Не случайно производители информации в СМИ все чаще обращаются к аудитории с призывом «делать новости вместе с нами». Однако успешная навигация как деятельность по организации контекстов и смыслов, формированию «повесток дня» и «картин мира» требует, с одной стороны, необходимого уровня образования, с другой — осознания ответственности за последствия свой деятельности. Следовательно, возрастает и роль журналистов именно в качестве навигаторов коммуникаций и организаторов информации.
Таким образом, для корректного прогнозирования процессов, происходящих в системе современной периодической печати необходимо учитывать условия различных сред функционирования СМИ, темпы и направления их изменения. При прогнозировании следует опираться на формулируемые в различных средах цели общественного развития и направления развития личности. Исходя из данных формулировок, определяются и цели развития медиа в контексте общественного развития, на основе которых разрабатываются комплексы задач по оптимизации и регулированию процессов, происходящих в различных средах существования периодической печати.
источники и литература
1. Future Exploration Network. Прогнозные сроки исчезновения газет в будущем // Newspaper extinction timeline. URL: http://www.futurelib.ru/catalog/82/401/ (дата обращения: 10.05.2013).
2. Мирошниченко А. Что делать сегодня, если газеты умрут завтра? // Forbes.ru. 2011. 28 февраля. URL: http://www.forbes.ru/tehno-opinion/budushchee/64113-chto-delat-segodnya-esli-gazety-umrut-zav-tra (дата обращения: 10.05.2013).
3. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / пер. с англ. Екатеринбург: У-фактория, 2004. 328 с.
4. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 458 с.
5. Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего / пер. с англ. М.: Академический проект, 2005. 495 с.
6. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека / пер. с англ. М.: Кучково поле, 2007. 464 с.
7. Заяц А. С3 — предвестник 3Э-революции в компьютерной картографии) // Ixbt.com. 2011. 22 ноября. URL: http://www.ixbt.com/td/c3-technologies-3d-maps.shtml (дата обращения: 10.05.2013).
8. Мирошниченко А. Взаимный каннибализм форматов // Forbes.ru. 2011. 10 марта. URL: http:// www.forbes.ru/tehno-opinion/internet-i-telekommunikatsii/64661-vzaimnyi-kannibalizm-formatov (дата обращения: 10.05.2013).
9. Жук Г. Электронная бумага — печать в прошлом // Digital media. 2008. 24 апреля. URL: http:// www.digimedia.ru/articles/compyutery/raznoe/tehnologii-buduschego/elektronnaya-bumaga-pechat-v-proshlom (дата обращения: 10.05.2013).
10. Василенко А. Н. География производства бумаги и картона в мире // IV Международная студенческая электронная научная конференция «Студенческий научный форум» 15 февраля — 31 марта 2012 года. URL: http://www.rae.ru/forum2012/270/1855 (дата обращения: 10.05.2013).
11. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1962. 677 с.
12. Функциональная неграмотность. URL: http://www.znanie.info/portal/ec-terms/34/1244.html (дата обращения: 10.05.2013).
13. Жукова Т.Д. Функциональная неграмотность — чума XXI века // Независимая газета. 2006. 3 октября.
14. Драгомиров М. И. Офицерская памятка. URL: http://www.vrazvedka.ru/idea/18-2009-11-27-18-12-32.html (дата обращения: 10.05.2013).
15. Шабуров А. Дао Грефа // Политсовет. Информационное агентство. 2012. 25 июня. URL: http:// politsovet.ru/38620-dao-grefa.html (дата обращения: 10.05.2013).
16. Морозова Т. Коммунисты против превращения отечественного образования в передачу «Поле чудес» // Правда. 2008. 14 марта. URL: http://kprf.ru/rus_soc/55656.html (дата обращения: 10.05.2013).
17. Чарльз, принц Уэльский. Знание сердца // День литературы. 2012. № 10.
18. Мухин Ю. И. Взяли власть. Что делать? // Своими именами. 2012. № 35.
19. WAN-IFRA. Тенденции развития мировой прессы: аудитория газет увеличивается, доходы цифровых изданий отстают // Гильдия издателей периодической печати. 2012. 3 сентября. URL: http:// www.gipp.ru/viewer.php?id=42174 (дата обращения: 10.05.2013).
20. Вольтон Д. Информация не значит коммуникация / пер. с франц. М.: ПОЛПРЕД Справочники, 2011. 37 с.
Статья поступила в редакцию 15 апреля 2013 г.
