Перспективы реконструкции Нового донского кладбища в Москве Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

следия Псковской области : [сайт]. - Опубликовано 11 ноября 2021. - URL: https://gkn.pskov.ru/press-centre/news/2551 (дата обращения: 30.04.2022).

2. История Ольгинского моста // История России своими глазами: интернет-проект. - URL: http://loveki.ru/s_z/pskov/ olginskiy_bridge/ (дата обращения: 30.04.2022).

3. Мосты Пскова: когда построены, почему так называются и с какими любопытными фактами истории города связаны // ПАИ : [сайт]. - Опубликовано 24 апреля 2019. - URL:

https://informpskov.ru/news/298027.html (дата обращения: 30.04.2022).

4. Ольгинский мост : [по материалам М. М. Медникова, псковского краеведа и портала «Плесков60»] // www.pskovkid.ru : [сайт]. - URL: http://www.pskovkid.ru/2019/05/blog-post_20. html (дата обращения: 30.04.2022).

5. Псков. Анастасиевская часовня (XX век) // Livejournal: интернет-платформа. - Опубликовано 18 июля 2020. - URL: https://nathalie-zh.livejournal.com/316348.html (дата обращения: 30.04.2022).

А. А. Шадрин A. A. Shadrin

10.24412/cl-35672-2022-1-0066

Перспективы реконструкции Нового донского кладбища в Москве Future of the reconstruction in New Donskoy cemetery in Moscow

Ключевые слова: архитектура, реконструкция, восстановление, церковная среда, культурная преемственность. Keywords: architecture, reconstruction, restoration, Church environment, cultural continuity.

Аннотация: В 1930-60-е годы главная площадь кладбища была кардинально изменена за счет превращения церкви-усыпальницы 1903-1914 гг. в здание крематория и постройки двух боковых крыльев в жестком брутальном стиле. В середине 1990-х церковь восстановили, и возникла проблема с архитектурным обликом ансамбля площади.

Abstract: In the 1930-60s the main square of the cemetery was radically changed by the construction of two side wings and a crematorium on the site of the burial Church 1903-1914 in a harsh brutal style. In the mid-90s the Church was restored, and there was a problem with the architectural appearance of the ensemble of the square.

Ветренным октябрьским днем 2014 года на площади Нового Донского кладбища перед восстановленной церковью собрались представители организаций, от которых зависело решение по его капитальному ремонту.

Главным спорным объектом являлись здания двух колумбариев, выполненных в стиле крематория, выстроенного в стенах церкви в 1927 году. Мне предстояло защитить свое предложение оформить эти корпуса в стиле церковной архитектуры, в штыки воспринятого практически всеми собравшимися. Зная о том, что настоятель монастыря, одобривший наше предложение при встрече неделей ранее, все же принял мнение официальной стороны оставить как есть, я понимал бесполезность споров. Тем более, что сам всегда выступал против повсеместного уничтожения и декорирования архитектуры советского периода в Москве, и замены ее менее качественными опусами, к примеру гостиницы «Минск» на Тверской.

В данном случае речь шла о восстановлении справедливости перед памятью о тысячах уничтоженных храмов и церквей, и еще - о создании единого по архитектуре с Донским монастырем сакрального заповедника.

Подходя к месту сбора, я формулировал доводы о непристойности оставлять остатки «враждебного» комплекса крематория рядом с возрожденной церковью, о том, как будет страшно стоять спасенной из заточения «девицы-красавицы», под караулом «монстров», заточивших ее туда. Доводы эти, как я понимал одновременно «на параллельной линии», не пересилят возражений о памяти родственников захороненных в этих колумбариях людей, сохранении памяти уничтоженных

выдающихся и простых гражданах страны, лежащих в братской могиле кладбища. Ведь эти здания, оставленные такими же, как в 1930-е и послевоенные годы, были бы свидетелями истории, которую нельзя забыть. Собранные мною сведения о настроенности участников, оставляли наше решение без какой-либо поддержки и не давали мне шансов убедить в его правильности.

И все же, возвращаясь время от времени к тем событиям, я убеждаюсь в ошибочности того малодушия, тем более что работы по реконструкции кладбища так и не начались в полном объеме. Конечно, наш случай не единственный и скорее типичный в практике реконструкции и восстановления городской среды. Объекты внимания архитекторов чаще всего были не раз изменены. Какую среду восстанавливать, какого времени, во имя каких принципов действовать и как влиять на будущее, решить всегда сложно, но необходимо (рис. 1).

Рис. 1. Церковь 1914 г. и крематорий в ее стенах. Победитель конкурса Осипов Д.П. 1930 г.

270

Практика

Церковь спроектировал архитектор З. И. Иванов в 1903 году. Это была необычная церковь - усыпальница. Верхний наземный уровень посвящался Преподобному Серафиму Саровскому, нижний цокольный отводился Преподобной Анне Кашинской для захоронений. Церковь строилась 10 лет до начала Первой мировой войны из-за нехватки средств, отсутствия материалов, не была закончена до 1927. Освящена 26 мая 1914 года.

Современное восстановление, конечно, совсем не реставрация и являет собой симбиоз оригинала и изменений периода крематория. Прямоугольные перемычки проемов, утеря выступающего крыльца с колокольней, временный навес над местом шатра были результатом срочного мероприятия по открытию богослужений (рис. 2)

Капитальный ремонт кладбища включал колоссальный объем работ по реконструкции и восстановлению колумбариев в стенах монастыря, открытых конструкциях и зданиях. Временный перенос захоронений на время ремонта или перемещение их в новые открытые колумбарии требовали согласия родственников, что представлялось трудновыполнимым. А вот ремонт частично обветшалых упомянутых закрытых колумбариев представлял профессиональный интерес.

Мое решение возникло моментально в процессе знакомства с ситуацией - исчезновение крематория и реставрация церкви-усыпальницы Серафима Саровского и Анны Кашинской; изменение облика боковых корпусов, формирующих ансамбль главной площади кладбища, представилось единственно верным, не вызывающим ни малейших сомнений.

Рис. 2. Современное состояние площади

Сразу появилось первое решение, классическое. Однако после визуализации эскизов стало понятно несоответствие предложенных форм общей «церковной» стилистике церкви и стенам монастыря. Применение высоких арочных выступов и их рельефная пластика придавала зданиям скорее городской образ, нежели церковный. Хотя мощный ритм соответствовал масштабу площади, образуемой этими корпусами.

Появилось другое решение, близкое русскому модерну, времени строительства церкви, черты которого прослеживались на ее главных фасадах, за исключением традиционного шатра. «Васнецовское» решение (от фасада Третьяковки) близко архитектуре крепостных стен и церкви, и ауре Донского монастыря (рис. 3).

Кстати сказать, и решение устроить ниши захоронений в цоколях фасадов зданий нашло подтверждение в первоначальной структуре церкви усыпальницы, цокольная часть которой служила помещением для захоронений.

Технические условия капитального ремонта прекрасно подходили к осуществлению нашей затеи. Здания были холодными и служили павильонами для ниш с урнами, поэтому по результатам технического обследования требовали укрепления и развязки в условиях капитального ремонта. По проекту вертикальные прорези стен заглушались армированным раствором, что укрепляло неустойчивую конструкцию внешних стен и формировало новые фасады без демонтажа существующих конструкций. Проемы частично использовались в арочных окнах средней части, а верхний ряд целиком во фризе, характерном для белого завершения крепостных стен монастыря. Правый корпус, в отличие от позднего левого, имеет глухой фриз завершения, придающий пропорциональный классический ордерный строй его стенам. Но верхняя часть и крыша требовали укрепления с разборкой рядов кладки. Поэтому было решено повторить мотив кессонированного фриза с оконными проемами, естественного для левого корпуса.

Глухие стены позволили устроить в цокольной зоне множество дополнительных ниш для захоронений как изнутри, так и снаружи в количестве 4,5 тысяч ниш и надгробий. Во время восстановления церкви были обнаружены слои покраски фасадов, среди которых первоначальный голубой, второй светло-фиолетовый.

На стене, перпендикулярной к левому колумбарию, между ним и церковью существует монументальный барельеф жертвам политических репрессий работы Эрнста Неизвестного. Это произведение искусства может сосуществовать с любым окружением. В данной ситуации возможно устройство паузы - разрыв между стеной и колумбарием сразу за углом стыка. Существует и большое пространство до церкви, так что барельеф смотрится достаточно автономно. Целесообразно перенести его в комплекс с мемориальным захоронением, которому он и посвящен.

Понятно, что проблема есть, и данное предложение спорное, раз вызвало противостояние специалистов. Фактически предлагается восстановление того, чего не было. Церковь была одна, изменилась кардинально

и получила в разное время дополнения в виде корпусов, фланкирующих площадь, что удачно в смысле планировочной структуры территории кладбища, получившей комплекс входного пространства. Церковь вернулась и потребовалась реконструкция этих корпусов, диссонирующих с ней стилистически и социально-политически. Для монастырей, дворцов, ратуш и других значимых зданий перестройки не новость в истории архитектуры, в связи со сменой «хозяев».

Полное преображение площади кладбища не может служить безусловно правильным и рекомендованным в условиях сегодняшней реконструкции сложившихся ансамблей. В наши дни огромное количество образцов советской архитектуры уничтожается - сносом, получением новых фасадов по причине утепления. Люди спешат скорее убрать бетонную летопись времен необычайного подъема нашей страны. С другой стороны, появилось великое множество исторических традиционных храмов в существующей панельной жилой застройке, в непосредственной близости от крупных мо-

дернистских зданий, что поначалу вызывало множество вопросов о несоответствии, диссонансе. Неожиданное появление исторических подражаний в виде церквей и храмов требовало, как минимум, организации зеленых оазисов вокруг них, защиты от негуманной изначально среды. Однако со временем пришло привыкание к повсеместной трансформации городских районов. Соседство «историзма» и модернизма в спальных районах стало знаком времени для городов страны. Можно было бы согласиться с этим и в ситуации Донского кладбища? Считаю, что не нужно.

Как бы ни сложилась судьба реконструкции, современное состояние культурной среды территории монастыря и кладбища подтверждает идею восстановления церковности и умиротворенности нового кладбища и площади. Образное изменение вида площади более чем уместно. Жесткая прямоугольно-ячеистая структура фасадов времен крематория, даже с учетом гармоничных пропорций ордера правого строения, явно диссонирует с православным духом служений на площади.

Рис. 3. Варианты решений