Перфект в старославянском: был ли он результативным? Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Articles

Статьи

Перфект

в старославянском: был ли он результативным?*

Владимир Александрович Плунгян

Институт языкознания РАН Москва, Россия

Анна Юрьевна Урманчиева

Институт лингвистических исследований РАН, С.-Петербург; Институт языкознания РАН, Москва Россия

The Perfect in Old Church Slavonic:

Was It Resultative?

Vladimir A. Plungian

Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences Moscow, Russia

Anna Yu. Urmanchieva

Institute for Linguistic Studies of the Russian Academy of Sciences, St. Petersburg; Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, Moscow Russia

Резюме

Перфект, как известно, является одной из самых загадочных форм старославянского языка, семантика которой упорно не поддается описанию. Старославянские тексты представляют собой переводы (прежде всего — с греческого), и в них в значительной степени наблюдается калькирование как в сфере лексики, так и в сфере грамматических форм и конструкций. Но именно перфект нарушает эту картину: соответствия перфектных форм в параллельных греческих и старославянских текстах минимальны, что заставляет предположить, что при выборе перфектной формы переводчик руководствовался в большей степени собственно семантикой перфектной формы, нежели давлением греческого оригинала. В данной статье предпринята попытка описать употребление

* Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № 14-18-02624 "Диахронически нестабильные аспектуальные категории".

This is an open access article distributed under the Creative Commons Attribution-NoDerivatives 4.0 International

перфекта в четырех важных памятниках старославянского языка: Синайской псалтыри, Синайском евхологии, Супрасльской рукописи и Мариинском евангелии. Уже при первом взгляде на примеры из разных рукописей становится очевидным, что затруднительно говорить как об инвариантном значении перфекта, так и том, что употребления его в разных памятниках идентичны друг другу. Более плодотворно описание моделей употребления перфекта, представленных в отдельных памятниках, при помощи выделения нескольких групп связаных между собой значений. При сопоставлении употреблений конкурирующих форм аориста и перфекта выясняется, что в результативных контекстах для описания конкретных, локализуемых во времени ситуаций используется аорист. В свою очередь перфект употребляется: (1) для описания интерпретации определенного события (ср. Мк 14:8 "Она сделала, что' могла: предварила помазать тело Мое к погребению"); (2) для характеризации субъекта действия (или топика определенного текстового фрагмента) через участие в некоторой ситуации; (3) в экзистенциальных контекстах ('ситуация имела место по крайней мере один раз в прошлом').

Ключевые слова

старославянский язык, грамматическая семантика, перфект

Abstract

Periphrastic perfect is a notoriously difficult form of Old Church Slavonic (OCS) verbs, because it remains consistently resistant to any coherent semantic description. While the majority of OCS texts are (very literal) translations, readily calquing both lexical and grammatical features of Hellenistic Greek, the OCS perfect is almost unique in deviating drastically from this common trend. The present paper attempts to tackle the semantic puzzle of OCS perfect by analyzing examples from the Psalterium Sinaiticum, Euchologium Sinaiticum, Codex Suprasliensis, and Codex Marianus. A preliminary look at the examples indicates that one can hardly speak of OCS perfect as a unified grammatical value with one and the same range of uses in all available texts. It would be more profitable to establish the patterns of perfect use for individual documents. Different factors predetermining the choice between competing perfect and aorist forms in different OCS texts are discussed in the paper and illustrated by various examples. It is argued that there is a strong tendency to use Aorist in resultative contexts to refer to individual situations with an exact temporal location, whereas Perfect is predominantly used (i) to convey the interpretation of a previously introduced situation (as in Mk 14:8 'She hath done what she could: she is come aforehand to anoint my body to the burying'); (ii) o characterize the subject of the predication; and (iii) in existential contexts ('the situation took place at least once in the past').

Keywords

Old ChurA Slavonic, grammatical semantics, perfect

1. Старославянский перфект: предварительные замечания Данное исследование представляет собой попытку вновь обратиться к известной проблеме семантической специфики старославянского перфекта (традиционное название для аналитической формы, состоящей из /-причастия и вспомогательного глагола ЬуН в форме настоящего времени). Хотя анализируемые ниже памятники старославянского языка являются переводами с греческого, в большинстве случаев, как это не раз отмечалось, воспроизводящие все доступные морфосинтаксиче-ские особенности греческого оригинала почти буквально (ср., например, [Наышск 1972]), одно из важнейших отступлений от этой стратегии касается именно форм перфекта: соответствия между греческими и славянскими перфектными формами не наблюдается1. Это позволяет думать, что применительно к старославянскому перфекту мы имеем возможность сделать определенные наблюдения над оригинальными правилами употребления этой глагольной формы.

Данное исследование учитывает материал нескольких памятников: это Синайская псалтырь (частично с опорой на исследование [MAcRo-веит 2013]), Синайский требник, Супрасльская рукопись и Мариинское евангелие (употребления перфектов в старославянских евангелиях в значительной степени совпадают, поэтому для наших целей мы сочли возможным ограничиться одним памятником, считая его представляющим евангельскую стратегию в целом). Говоря о различных контекстах употребления перфекта, следует признать, что некоторые из них более характерны для одних памятников, некоторые — для других. Исходя из этого, мы постарались организовать изложение данных в статье таким образом, чтобы были последовательно охарактеризованы не только различные группы употреблений перфектной формы, но и различные памятники — с точки зрения стратегий употребления перфекта.

Прежде чем перейти к более детальному изложению, остановимся на некоторых важных особенностях употребления старославянского перфекта в целом.

Есть несколько дополнительных моментов, которые осложняют и без того непростую задачу описания семантики этой граммемы. Перечень

1 Кажется, что славянские переводчики воспринимали греческий синтетический перфект и аорист как синонимичные формы; в текстах евангелий греческий перфект передается славянским лишь примерно в 10% употреблений (в остальных случаях преобладает аорист). С другой стороны, большое количество славянских перфектов соответствует другим греческим формам и конструкциям. Этот факт был отмечен еще в ранних работах А. Мейе; ср. также наблюдения в [Trost 1972; MacRobert 2013; Drinka 2017: 311] (впрочем, в последней работе автор, хотя и признавая некоторую проблематичность соответствий на этом участке глагольной системы, явно преувеличивает — следуя отчасти за [Rözicka 1963] — степень влияния аналитических греческих перфектных конструкций с причастиями на славянские).

этих проблем открывается несколькими бесспорными фактами об употреблении перфектной конструкции (1-1у) и продолжается несколькими наблюдениями, которые касаются уже скорее непосредственно семантики перфекта (у-у1).

(I) В старославянском мы сталкиваемся с дисбалансом употребления лично-числовых форм перфекта: как указывал еще А. Вайан, "в текстах особенно часто наблюдается употребление 2 лица единственного числа перфекта" [Вайан 1952: 382].

(II) С предыдущим пунктом непосредственно связано то, что часть употреблений перфекта может быть мотивирована в первую очередь не семантикой контекста, но более формальными факторами: так, А. Вайан указывает, что перфекты второго лица употребляются для разрешения омонимии, представленной в претериальной сфере у аористных форм 2-3 лица единственного числа. Несколько иное объяснение повышенной частотности форм 2 лица единственного числа перфекта в Синайской псалтыри предлагает К. М. МакРоберт (см. ниже при анализе этого памятника), однако существенно, что и она исходит из того, что семантика не является основным фактором, определяющим употребление этой формы.

(III) К этому можно прибавить, что распределение лично-числовых форм перфекта неодинаково для разных памятников: (а) Синайская Псалтырь является безусловным лидером по употреблению перфектов второго лица; (б) Супрасльская рукопись при этом является единственным памятником, где по данным [Уесекка 1993] перфекты третьего лица численно доминируют над перфектами второго лица; (в) можно отметить также, что перфект в первом лице наиболее редок; особенно это очевидно на материале Мариинского евангелия, где перфект первого лица употреблен лишь дважды на всем протяжении текста.

(1у) В Супрасльской рукописи перфекты третьего лица могут употребляться как со вспомогательным глаголом, так и без него; возникает вопрос — являются ли эти две перфектные конструкции семантически эквивалентными? В частности, А. Вайан высказывал следующую точку зрения:

3 лицо перфекта без вспомогательного глагола из памятников старославянской редакции встречается часто лишь в Супрасльской рукописи как особенность языка четырех проповедей этого сборника: чоудо сътворилъ зьрлштн-имъ, чнсмл же напльннль н пЕчаль [. . .] оутЬшнль 9323-26; в других случаях — в качестве простой замены аориста: сьгрЬшнль Адамъ н оумръть 49326 вместо съгръшн [...] оумрътъ [ВАЙАН 1952: 280].

С другой стороны, Р. Вечерка предполагал, что между этими формами есть стилистическая разница, указывая, что перфекты без связки употребляются по преимуществу в гомилиях:

Тексты этого жанра составлены как прямая коммуникация между автором и физически (реально либо фиктивно) присутствующим адресатом и стилизованы под непосредственное обращение к толпе; соответственно, они предназначены к тому, чтобы включать в себя разговорные и простонародные, в том числе имеющие локальное (диалектальное) распространение формы2 [Vecerka 1993: 90].

Таким образом, необходимо исследовать вопрос, действительно ли случаи употребления бессвязочного перфекта семантически идентичны употреблениям перфекта со связкой.

(v) В работах, посвященных описанию семантики старославянского перфекта, обычно предлагается некоторая единая трактовка перфектных форм, призванная объяснить все случаи употребления перфекта. Наиболее детальными на настоящий момент остаются уже достаточно давние исследования И. К. Буниной и М. Деяновой, которые пытались предложить инвариантное значение перфекта; оно сводится к тому, что перфект акцентирует "связь" между описываемым событием и некоторой последующей ситуацией, чаще всего локализуемой в настоящем (см. [Бунина 1959: 55-78, eadem 1970: 118-129; Деянова 1970: 129-150]. Следует сказать, что за пределами процитированных работ семантика старославянского перфекта практически не описывается либо описывается весьма специфическим образом. Так, показателен подход, реализованный в работе [Amse-de Jong 1974] с многообещающим названием "The meaning of the finite verb forms in the Old Church Slavonic Codex Suprasliensis. A synchronic study". В этой работе в принципе реализован типичный структуралистский подход к описанию семантики, где значение форм, составляющих глагольную парадигму, описывается при помощи бинарных оппозиций вида COEXTENSIVE / NONCOEXTENSIVE и EXCLUSIVE / NONEXCLUSIVE. Всем формам перфектной парадигмы (перфекту настоящего времени, перфекту будущего времени, плюсквамперфекту) автор приписывает семантический элемент CONSEQUENCE [Amse-de Jong 1974: 67]. Чтобы не вдаваться в подробный разбор специфической авторской терминологии, процитируем тот фрагмент работы, где точка зрения автора на семантику ст.-сл. перфекта изложена в сжатом виде в главе, посвященной

„Die Werke dieser literarischen Gattung werden als direkte Kommunikation zwischen dem Autor und dem physisch (tatsächlich oder fiktiv) anwesenden Adressaten verfasst und stilisiert, als unmittelbare Anrede an eine Menschenmenge; darum sind sie dazu prädestiniert, kolloquiale und volkstümliche, auch lokal begrenzte (mundartliche) Sprachmittel anzunehmen" [перевод наш. — В. П., А. У.].

полемике с анализом глагольной системы старославянского, предложенным И. К. Буниной:

1) Бунина описывает л-форму в комбинации с темпоральной формой как единое событие (без сомнения, под влиянием русского языка). Я же постулирую существование двух завершенных событийных периодов (Full Event Period), первый из которых (л-форма) располагается на временной оси ПЕРЕД вторым (выти-форма) [. . .] 2) Бунина не смогла понять субъективный (attitudinal) характер перфекта и других составных времен. Мы говорим не о том, имеет ли ситуация актуальные последствия либо нет, но о том, обозначает ли говорящий актуальность последствий или же нет; аорист и имперфект не обозначают эксплицитно актуальные последствия, тогда как в перфекте они обозначаются при помощи ПРЕЗЕНСА [Amse-de Jong 1974: 139].

Можно обратить внимание, во-первых, на то, что для автора семантика аналитической формы связана прежде всего с ее синтаксической структурой, во-вторых, на то, что автор также предлагает инвариантное описание перфекта, и наконец, в-третьих, на то, что автор рассматривает перфект как форму, эксплицирующую значение "актуальных последствий", — но к этому выводу он приходит не на основании анализа контекстов, но на основании анализа структуры этой аналитической формы — а именно, на основании присутствия в ее составе вспомогательного глагола в настоящем времени. Как представляется, такой наивно-структуралистский анализ имеет очень отдаленное отношение к подлинному анализу грамматической семантики глагольных форм. Бросается в глаза общее для всех указанных работ стремление к выделению инвариантного (и потому очень общего и размытого) значения, однако a priori неочевидно, насколько такой подход продуктивен (в частности, обладает ли он хотя бы минимальной объяснительной силой и способностью предсказывать выбор нужной глагольной формы в нетривиальных ситуациях). В данной работе мы стремимся придерживаться другого пути, выделяя несколько различных групп контекстов, характерных для употребления перфектных форм в старославянском. Вопрос о связи между всеми этими группами может обсуждаться в рамках другой исследовательской задачи.

(vi) Наконец, в старославянских памятниках можно обнаружить семантически близкие контексты, в которых может употребляться как перфект, так и аорист. Это особенно ярко видно на примере четвероевангелия, поскольку в текстах разных евангелистов описываются одни и те же ситуации, в которых в идентичных репликах употребляются и перфект, и аорист (примеры таких контекстов приводятся чуть ниже).

Остановимся подробнее на вопросе о том, возможно ли однозначно предсказать, в каких контекстах ожидается аорист, а в каких — перфект. На нетривиальный характер выбора между этими двумя формами указывал, например, еще А. Вайан: "Выбор между аористом и перфектом нередко бывает факультативным, так как одно и то же действие может пониматься и как отнесенное в прошедшее, и как соотносительное с настоящим" [Вайан 1952: 381-382]. О том же пишет П. С. Кузнецов:

Не всегда достаточно четко может быть отграничено употребление перфекта от аориста, в некоторых же случаях, поскольку перфект помимо своего основного значения может употребляться для выражения большей категоричности действия, разграничение перфекта и аориста может носить и стилистический характер [Кузнецов 1961: 83].

Фактически к тому же выводу — о "стилистических" основаниях употребления перфектной формы — приходит спустя четыре десятилетия Б. М. Гаспаров (впрочем, он формулирует это именно как грамматическое значение перфекта, а не как стилистическое приращение). Так, ядерным значением формы 2-го лица ед. ч. перфекта он признает "акт исповедания веры" [Гаспаров 2003: 221], а значением формы 3-го лица — "утверждение трансцендентного" [ibid.: 224]. Ср. также основной вывод статьи:

. . . ядерное значение отражает ценности, имеющие первостепенное значение для субъектов данного языка, в их отношении к данному типу дискурса. В этих ценностных основаниях грамматических категорий строй языка сходится с культурной традицией и культурным опытом его носителей. Применительно к ДЦС [древнецерковнославянскому. — В. П., А. У.] перфекту, такой кардинальной метафизической ценностью, конденсировавшейся в его ядерное значение, оказалось противоположение эмпирического и мистического, посюстороннего и потустороннего, опыта и веры, событий, совершающихся на земле, и божественного мирового порядка [ibid.: 240].

О возможной синонимичности перфекта и аориста в старославянском писал и Ю. С. Маслов: "Рано, фактически уже в эпоху, предшествующую письменным памятникам, начинается и процесс стирания перфектной специфики. Уже в древнейших текстах есть примеры, в которых она отчетливо не ощущается, и перфект оказывается синонимичным аористу" [Маслов 1984: 39].

М. Н. Шевелёва отмечает, что

вообще употребление славянского аориста в речевом режиме, где он, как правило, приобретает перфектное значение, всегда было возможно: как показывают уже древнейшие славянские тексты, этот "индефинитный" пре-терит изначально допускал употребление в прямой речи (или авторских

перформативных и под. высказываниях, ориентированных на момент речи говорящего) и под влиянием соответствующего контекста мог получать перфектное значение. [. . .] В старославянских текстах нередко наблюдается колебание перфекта / аориста в сходных контекстных условиях. . . [Шевелева 2009: 151-152].

Авторы всех приведенных цитат, рассматривающие эту оппозицию с той или иной точки зрения, согласны в том, что однозначно предсказать выбор аориста либо перфекта невозможно. Причем, как нам представляется, это не связано ни с несовершенством того или иного подхода к описанию перфектных форм, ни с семантическим "несовершенством" самих глагольных форм (например, с размыванием перфектной семантики). Как кажется, такая нестабильность составляет самую суть противопоставления аориста и перфекта: востребованным оказывается наличие в системе "зоны колебаний", где говорящий волен выбирать между двумя формами для реализации собственных коммуникативных намерений; более подробный комментарий см. после примера (6).

При этом в самом общем виде контексты распределяются между двумя конкурирующими формами примерно следующим образом:

(a) Кажется, нет таких контекстов, в которых мог бы быть употреблен перфект, но не мог бы быть употреблен аорист; во всяком случае, в одних и тех же случаях в текстах разных евангелистов в Мариинском четвероевангелии может быть употреблен и аорист, и перфект. Ниже приводится два таких фрагмента. Для сравнения приводятся эти же фразы из Библии короля Иакова, где, в отличие от старославянского языка, в одних и тех же контекстах употребляется одна и та же глагольная форма: перфект в примере (1) и результативная конструкция is dead в примере (2).

(1') При ДЕВЛТЬН ЖЕ ГоДНЫЬ вЬЗЬПН ис гласомь ВЕЛНЕМЬ ?ЛА. ЕЛМ1 ЕЛМ1 ЛЕМй_СЛВЛХТйЫН. ЕЖЕ Естъ БЖЕ мои БЖЕ мои. въскжш МА ЕСН оставилъ

(Мф 27:46).

And about the ninth hour Jesus cried with a loud voice, saying, Eli, Eli, lama sabachthani? that is to say, My God, my God, why hast thou forsaken me?

(1'') i въ деватхж годиыж възъпН Нсъ гласомь ВЕЛНЕМЬ ?ЛА. ЕЛМН ЕЛМН лима савахтаыи. еже естъ съказаЕмоЕ Бже Бже мои въскжш. ма остави (Мк 15:34).

And at the ninth hour Jesus cried with a loud voice, saying, Eloi, Eloi, lama sabachthani? which is, being interpreted, My God, my God, why hast thou forsaken me?

(2') отидЬтЕ ые оумьр-Ьтъ во девица ыъ съпитъ (Мф 9:24). Give place: for the maid is not dead, but sleepeth.

(2'') чьто млъвнтЕ и плачЕТЕ ca. отроковица н-Ьстъ оумръла нъ съпнтъ (Мк 5:39).

Why make ye this ado, and weep? the damsel is not dead, but sleepeth. (2''') he плачнтЕ ca Em. н-Ьстъ оумръла нъ съпнтъ (Лк 8:52). Weep not; she is not dead, but sleepeth.

(b) С другой стороны, есть контексты, где аорист предпочтительнее перфекта. Это, как ни странно, прежде всего результативные контексты, которые в типологическом портрете прототипического перфекта занимают центральное место: в современной грамматической типологии преобладает такое определение семантики перфекта, которое так или иначе соотносит его с понятием результатива (или результирующего состояния). В частности, именно так определяется перфект в классической работе [Маслов 1984], где различаются статальный перфект, или, иначе, результатив, и акциональный перфект, для которого

в центре внимания обычно оказывается действие, оставляющее после себя те или иные следы, результаты, создающие какую-то специфическую ситуацию, короче — в том или ином отношении актуальное для последующего временного плана и рассматриваемое с точки зрения этого плана [Маслов 1984: 32-33] (ср. также [Плунгян 2011: 388-394]).

Понятие результирующего состояния в некоторых теориях перфекта остается центральным вплоть до настоящего времени (см. подробнее, например, [Depraetere 1998; Nishiyama, Koenig 2010]). Этот подход опирается не только на семантическое развитие перфектных форм, но и на их диахронические источники; ср. единственный [!] сформулированный Дж. Байби семантический путь развития перфекта — из результативной конструкции [Bybee et al. 1994: 105], ср. также [Dahl 1985: 135]. Таким образом, перфект рассматривается как результатив, подвергшийся дальнейшей грамматикализации, распространившийся на все акциональные классы глаголов и претерпевший определенное изменение семантики. Одним из существенных преобразований является то, что бывший результатив утрачивает стативное значение и начинает обозначать не только результирующую фазу некоторой ситуации, но и саму эту ситуацию. Результативная семантика в узком смысле при этом трансформируется у перфектной формы в то значение, которое описывается при помощи (намеренно) расплывчатого понятия "текущей релевантности" ("current relevance"). Впервые это понятие было введено в работе [McCoard 1978]; позднее оно стало широко использоваться за рамками той теории, в русле которой возникло; его сочли удачным многие исследователи, занимавшиеся поиском инвариантного значения перфекта. Наиболее эксплицитно этот подход сформулирован, по-видимому, в работе [Dahl, Hedin 2000], где текущая релевантность представлена

фактически как шкала результативности, отражающая степень удаления от результативного прототипа; перфект, таким образом, занимает промежуточное положение между результативом настоящего времени и нерезультативным прошедшим временем (аористом либо претеритом). Тем самым, говоря в данной работе о результативном значении, мы имеем в виду то значение перфектной формы, которое признается прототипиче-ским в рамках очерченной типологической концепции результативного перфекта: "ситуация имела место в прошлом, в настоящий момент ее результат сохраняется". Ниже приводятся примеры из Мариинского евангелия, в которых в результативных контекстах употреблен аорист; для сравнения приводятся английские версии этих же фрагментов, где последовательно употреблен перфект:

(3) i ?ла Емоу. вьсЬкъ члвкъ прЬждЕ довроЕ вино полагаатъ. i Е?да оупиштъ сл тогда тачьЕ. ты же съблюде довроЕ виыо до сель (Ин 2:10).

And saith unto him, Every man at the beginning doth set forth good wine; and when men have well drunk, then that which is worse: but thou hast kept the good wine until now.

(4) i оучаашЕ глл имъ. ыЬстъ ли писано. Ько храмъ мои храмъ молитвЬ. ЫарЕЧЕтъ сл вьсЬмъ тзкмъ. вы ЖЕ сътвористЕ и врътъпъ развоиыикомъ

(Мк 11:17).

And he taught, saying unto them, Is it not written, My house shall be called of all nations the house of prayer? but ye have made it a den of thieves.

(5) i въспомЬыжвъ пЕтръ гла Емоу равьви. виждъ смоковъыица шже прокллтъ оусъшЕ (Мк 11:21).

Peter, remembering, said to him, "Rabbi, look! The fig tree which you cursed has withered away"3.

(6) i се ЕлисавЕть жжика твоЬ. i та зачлтъ сыа въ старость свош. i сь мЬслцъ шесты Естъ ЕН. ыарицаЕмЬи ЫЕплодъви (Лк 1:36).

And, behold, thy cousin Elisabeth, she hath also conceived a son in her old age: and this is the sixth month with her, who was called barren.

Из (a) и (b) проистекает два важных момента. Во-первых, это означает, что старославянский перфект семантически является более специализированной формой, чем аорист. Во-вторых, еще более важный вывод состоит в следующем: несмотря на то, что мы, как правило, можем объяснить, почему перфект употреблен в группе семантически более

3 В Библии короля Иакова в этом фрагменте употреблена архаичная результативная конструкция is withered away.

или менее однородных примеров, мы никогда не можем с той же степенью уверенности объяснить, почему в семантически близких или даже аналогичных контекстах в других случаях перфект не употребляется и мы находим вместо него аористную форму. Именно этот последний факт предопределяет то, насколько сложно формализовать правила выбора одной из двух граммем — значение, передаваемое перфектом, не исключено и у части употреблений аористной формы. Аналогичная ситуация характеризует оппозицию аориста и конкурирующего с ним прошедшего времени и в других языках; так, согласно многим современным исследованиям грамматической семантики испанского глагола, в ряде употреблений формы аналитического перфекта и синтетического аориста образуют отчетливый семантический контраст, но в остальных случаях оказываются в значительной степени взаимозаменимыми (ср., в частности, данные экспериментов, в которых испытуемых просят заполнить лакуны в тексте, в [Schwenter 1994; Горбова 2013; eadem 2016]).

Можно было бы предполагать, что трудности в разграничении контекстов употребления перфекта и прошедшего времени связаны с тем, что перфект является, как правило, относительно "молодой" формой грамматической системы (это коррелирует и с тем, что он в подавляющем большинстве случаев имеет аналитическое выражение, ср. [Dahl 1985: 129]). Можно было бы считать, что мы наблюдаем молодую граммему в период конкуренции со старой граммемой, когда еще не произошло жесткого закрепления за перфектом определенных контекстов. Однако, как показывают сценарии эволюции перфектной формы, ее развитие никогда не приводит к формированию темпоральной системы с двумя прошедшими временами, которые были бы противопоставлены "удобным для описания" образом. Так, в [Плунгян 2016] описывается несколько типологически наиболее частотных сценариев развития темпоральных систем, в которых представлена форма перфекта. При одном из них перфект вытесняет старую форму прошедшего времени, принимая на себя ее функции, в результате чего в системе остается единственная форма прошедшего времени. При другом перфект опять-таки занимает место старого прошедшего времени, однако одновременно с этим в языке возникает новая форма перфекта, благодаря чему оппозиция перфекта и прошедшего времени сохраняется в глагольной системе данного языка. Итак, ни один из этих сценариев не подразумевает, что грамматикализация перфекта приводит к какой бы то ни было "стабилизации" распределения контекстов между перфектом и прошедшим временем и в результате — к возникновению такой оппозиции двух форм прошедшего времени, разницу между которыми легко было бы

формализовать. Таким образом, некоторая семантическая "неуловимость" перфекта является не побочным эффектом ранней стадии грамматикализации, а непременным условием его существования в грамматической системе вообще: как только он утрачивает эти свойства, оппозиция обновляется за счет создания новой перфектной формы. Вероятно, следует признать, что грамматические формы, в употреблении

и У «j ¿с У «J «J и ««

которых говорящий обладает определенной "свободой действий", востребованы не только в сфере деривационной морфологии (наподобие оценочных суффиксов типа диминутивов и аугментативов, обязательность которых трудно представима), но и в сфере сильно грамматикализованных значений. В данном случае такая форма — перфект — занимает существенное место в глагольных системах языков мира.

Теперь перейдем к рассмотрению перфекта в четырех памятниках, каждый из которых имеет свои особенности4.

2. Синайская псалтырь

Употребление перфекта в Синайской псалтыри специально рассматривается в [MacRobert 2013]. Ссылаясь на [Vecerka 1993], она указывает, что в этом памятнике численное доминирование перфектных форм второго лица единственного числа над перфектными формами других лиц и чисел является особенно заметным. То же самое справедливо и для другого памятника — Синайского требника; однако К. М. МакРоберт приводит любопытные статистические данные, противопоставляющие Синайскую псалтырь Синайскому требнику. А именно, в Синайской псалтыри (и только в ней) формы перфекта 2 лица единственного числа от i-глаголов употребляются существенно чаще, чем формы перфекта 2 лица единственного числа от глаголов других морфологических классов:

Можно было бы ожидать, что распределение форм аориста и перфекта среди глаголов различных спряжений будет приблизительно одинаковым — возможно, с некоторым численным преобладанием продуктивного класса глаголов на -ити, однако это не так. В Синайской псалтыри представлено 116 перфектных форм 2 лица [единственного числа. — В. П., А. У.] от глаголов на -ити, 10 — от глагола дати и 28 — от глаголов других морфологических классов. С другой стороны, среди форм аориста представлено 37 форм 2-го

4 Использовались следующие издания и источники: Мариинское Евангелие

цитируется по корпусу PROIEL (http://foni.uio.no:3000/); Супрасльская рукопись цитируется частично по корпусу PROIEL (http://foni.uio.no:3000/, формат ссылки — [Supr номер главы: номер предложения по PROIEL]), поскольку Супрасльская рукопись не полностью введена в корпус PROIEL, отсутствующие там фрагменты цитируются по [Северьянов 1904], формат ссылки — [Северьянов 1904: страница; глава: номер строки]; Синайская псалтырь цитируется по изданию [Северьянов 1922], Синайский требник — по изданию [Geitler 1882].

лица от глаголов на -ити, два — от приставочных глаголов с дати, но не менее 97 форм второго лица от глаголов других спряжений [МасИовеит 2013: 399]5.

Исходя из этого, К. М. МакРоберт делает закономерный вывод о том, что формы перфекта второго лица от /-глаголов употребляются для снятия омонимии между аористом 2-3 лица единственного числа и императивом 2 лица единственного числа — омонимии, возникающей только у глаголов данного морфологического класса6. Сам по себе этот вывод К. М. МакРоберт не нов: об этом же писал, например, А. Вайан:

В текстах особенно часто наблюдается употребление 2 лица единственного числа перфекта; объясняется это тем, что форма 2 лица единственного числа аориста двусмысленна, так как она смешивается с 3 лицом аориста и у глаголов на -ити со 2 и 3 лицом повелительного наклонения. В таком случае, как славж жже далъ еси мънь дахъ имъ (Ин 27:22), употребление перфекта далъ еси оправдывается тем, что эта форма более ясна, чем. аор. дастъ; в примере: постав1лъ ей [. . .] нозь мо1 (Пс 30:9), за которым следует повел. накл. пом1лоу1 мл, устраняется аорист постави, так как он может быть принят за повелительное наклонение [Вайан 1952: 382].

Новизна утверждения К. М. МакРоберт состоит прежде всего в том, что она показала, что перфект 2-го лица единственного числа от /-глаголов используется для снятия омонимии с императивом (но не с аористом 3 лица) в Синайской псалтыри чаще, чем в других памятниках. К. М. МакРоберт приводит, как кажется, убедительное обоснование того, почему эта функция перфекта более всего востребована именно в Синайской псалтыри:

Тексты псалтыри не имеют практически канонизированной, близкой к формулам структуры обычных молитв; напротив, они представляют собой поэтические размышления на тему взаимоотношений Господа с его творением, и для этих размышлений характерны непредсказуемые и внезапные переходы между нарративом и обращением, между вторым и третьим лицом при обращении к Господу, между прошедшим, настоящим и будущим временем7 [МасИовеит 2013: 397].

5 "One might expect that the distribution of the various conjugations would be approximately the same across aorist and perfect, perhaps with a preponderance of the productive class in -ити; but this is not the case. In the Psalterium Sinaiticum there are 116 instances of second person perfect forms in -ити, 10 with the verb дати and 28 with other conjugations. By contrast in the aorist tense there are 36 second person forms in -ити, 2 with compounds of дати, but no less than 97 second person forms with verbs of other conjugations" [перевод наш. — В. П., А. У.].

6 Она также специально отмечает, что численное доминирование перфектных форм 2 лица не связано с необходимостью разграничения омонимичных форм 2 и 3 лица единственного числа аористной парадигмы (эта омонимия присутствует в аористной парадигме глаголов всех морфологических классов).

7 "The texts contained in the Psalter do not have the quasi-legal formulaic structure of conventional prayers; instead they are poetic meditations on the relationship between

Действительно, использование в тексте такой структуры перфекта второго лица для снятия омонимии с императивом представляется весьма актуальным. Приводимые ниже примеры (7)-(9) наглядно демонстрируют, что если бы вместо перфектных форм /-глаголов были бы аористы (омонимичные императивам), разграничение индикативных и императивных форм в данных отрывках было бы практически неразрешимой задачей8:

(7) Благо сьтворнль есн сь рлвомь твошъ ги По словес1 твоЕмоу: Благост I ылказазаыню I разоумоу наоу?н мш: Ъко злповЪдЕмь тво!мь вьрж шсь: (Пс 118:65-66).

(8) Помовн мн г I спж сш: I пооучж сш вь опрлвъданшхъ твогхь вь'шж: Оуннчьжнль есн вьсш остжпажштш оть опрлвьданЕ1 тво1хь: Ъко нЕпрлвЕдьно помышленне !хь: (Пс 118:117-118).

(9) П бЖе доколь гнЪваЕш1 сш на молнтвж рлвь тво1хь НатровЕш1 ны хлЬва слЕзьна I ылпо1ш1 ны слезь вь мЬрж Положль ны ес1 вь прЬкашЬ сжсЬдомь ылшшь I вра81 ыаш1 продрЬжлшш ны Г бЖе иль оврат! ны I просвет! лнце твое на ны I спеш бждемь (Пс 79:5-8).

Естественно, в этом случае оказывается, что частотность перфектных форм второго (и третьего) лица единственного числа от /-глаголов в Синайской псалтыри завышена в сравнении с той ситуацией, которая имела бы место, если бы перфект употреблялся исключительно по семантическим причинам. Соответственно, в этом памятнике отмечается много примеров употребления перфекта, которые обусловлены необходимостью снятия омонимии с императивными формами, причем такие ситуации связаны только с группой /-глаголов в силу того, что только в их парадигме возникает омонимия указанных форм. Соответственно, достаточно часто в Синайской псалтыри можно встретить последовательность предикатов, в которой /-глаголы (а также глагол датн с "неудачной" омонимией в части аористной и презентной парадигмы — см. (11) ниже) имеют перфектную форму, а глаголы других морфологических классов выступают в форме аориста. Так, в примере (10) первый предикат имеет форму перфекта, а второй — аориста, и это обусловлено исключительно морфологическими классами данных глаголов, а не семантическими причинами:

God and his creation, which shift unpredictably and sometimes abruptly between narrative and appeal, between second and third person reference to the Deity, from past to present or future" [перевод наш. — В. П., А. У.].

8 В примерах в тексте статьи перфекты выделены курсивом, конкурирующие с ними аористы — полужирным шрифтом, императивы (в тех примерах, где рассмотрение их релевантно) — подчеркиванием.

(10) ПрЬстолъ тво1 бЖе въ вЬкъ вЬка: Жезлъ правост жезлъ цръства твоего: ВъзлюБ1лъ ес1 правьдж и възыЕнаыд'Ъ безлкоыеы1е: сего рад1 помаза тт Бъ Бъ твои: ОлЪшъ радост пачЕ прачтстъыжъ тво1хъ: (Пс 44:7-8).

Аналогичное семантически необусловленное чередование форм перфекта и аориста представлено и в следующем отрывке:

(11) Вьыъм1 моленье мое: Отъ коыець зЕмлт къ тебЬ возъвахъ: Егда оуны срдцЕ мое на клмеыъ възнесе мт: Ыаставнлъ мт eci Ько быстъ оупьваньЕ мое: Стлъпъ кръпоси отъ лща вражьЬ: Въселш cm вь сель твоемъ въ вЬкы: Покрыш cm кровомъ кр1лоу твоею: Ъко ты бЖе оуслыша. мол1твы мот: Далъ Eci достоЪы1Е Ботщимъ cm imenh твоего (Пс 60:2-6).

Итак, использование перфектных форм в Синайской псалтыри интересно в нескольких отношениях: во-первых, этот памятник отчетливо демонстрирует, что не всякое употребление перфекта мотивировано исключительно семантическими причинами (перфектные формы могут заменять аористные для устранения морфологической омонимии с императивом). Во-вторых, что еще более существенно, оказывается, что морфологическая омонимия является в разной степени "опасной" в текстах разных жанров: вероятность неверной интерпретации императивной формы как аористной гораздо выше в текстах Псалтыри, чем в текстах евангелия, требника или минеи. Этот факт подтверждает, что правила употребления перфекта не могут быть сформулированы для старославянского языка "в целом", без учета специфики конкретных памятников.

Наконец, применительно к Синайской псалтыри правомерно сформулировать следующий вопрос: нельзя ли все же обнаружить в этом памятнике следы семантических факторов, регулирующих употребление перфекта? Теоретически это возможно в следующих случаях:

1) /-глаголы во втором лице единственного числа выступают в форме аориста (возможность выявить семантические факторы, запрещающие употребление перфекта);

2) глаголы других морфологических классов во втором лице единственного числа выступают в форме перфекта (поскольку эти глаголы не требуют постановки в перфект для снятия омонимии с императивом, в данном случае можно выявить семантические факторы, способствующие употреблению перфектной формы).

Эти случаи целесообразно рассматривать параллельно. Ниже приводится несколько примеров, в которых используются цепочки аористных форм — вне зависимости от морфологического класса глаголов:

(12) Бь же цьсарь нашь прЬждЕ вька сь^ла.^] спЙ1Е посрьдь землш Ты оутвърДI[2] алож твоеж морЕ Ты ськроуштр] главы змьемь вь водь Ты сильчЕ^ главж змьЕвж даль ес/[5] врлшьно людемь Етюпьскомь Ты растрьжЕ [6] 1сточьы1кы н потокы ты нсхч1[7] рькы ылводьыеыыш Тво1 Есть дьнь I твоь Есть ношть ты CЪBрЪШI[8] зорш I сльньЦЕ Ты сьтвор1[9] вьсш прьдьлы земл1 льто I веснж ты созьда[10] (Пс 73:12-17).

В примере (12) десять предикатов; один из них (глагольная форма [5]) стоит в перфекте — это глагол датн, который, как уже упоминалось выше, демонстрирует сильнейшее тяготение к перфекту как к основной форме прошедшего времени, причем по формальным причинам — из-за омонимии части презентных и аористных форм. Остальные девять глаголов в этом отрывке имеют форму аориста, причем пять из них ([2], [3], [7], [8] и [9]) являются глаголами /-спряжения. Этот отрывок описывает деяния, связанные с сотворением мира, — деяния, результат которых, несомненно, релевантен для настоящего момента, но которые произошли достаточно давно. Аналогичным образом ниже, в примере

(13), описываются деяния, связанные с утверждением еврейского народа в земле Израиля:

(13) Г бЖе иль оврат![11 ны I просвЪт1[2] лнце твое на ны I отеы1 бждемь: Вшогрлдь 1з Егоупьта прЬнЕсЕ[3] выгьыА[41 шзыкы н насад1[5] I: Поть сьтвор^ прьдь ншь I насаду корЕнй его I Iсплъын землж: Покры горы сЬнь его I лозьЕ его кедры вЖш: Прострь розгы его до мьрь I до рькы отьраслн его: Вьскжж разор1[8] оплоть его I вшлжть I вьи прЬходшштЕ1 пжтемь: (Пс 79:8-13).

В этом примере восемь предикатов второго лица: два первых глагола имеют форму императива, остальные — аориста. Среди этих шести глаголов четыре ([5], [6], [7] и [8]) также являются глаголами /-спряжения. При этом интересно, что глагольные формы [5], [6] и [7], несомненно, описывают такие действия, которые отдалены во времени от "здесь и сейчас" данного текста, тогда как аористная форма [8], очевидно, называет как раз то действие, которое релевантно в основной момент референции данного текста в гораздо большей степени: это — метафора гнева Господня, обрушившегося на Его народ, и ниже в этом тексте псалмопевец обращается к Господу с просьбой о милости и помощи. Таким образом, семантический контраст отдаленных во времени ситуаций и ситуаций, обладающих текущей релевантностью, не находит отражения в оппозиции аористных и перфектных форм. Для подкрепления этого тезиса обратим внимание на то, что выше в (12) описываются ситуации, отдаленные во времени (сотворение мира), а ниже в (14) приводятся отрывки, в которых текущая релевантность

ситуации фактически эксплицитно утверждается (соответствующие фрагменты, являющиеся обоснованием текущей релевантности события, выделены разрядкой) — тем не менее, и в этом случае употребляется форма аориста:

(14) Ъко възвЕлнчншт cm дЬла твоЬ ri ВсЬ прЬмждростьш створ1: Нсплъыг cm землЬ твар1 твоЕт (Пс 103:24).

Можно сделать существенное обобщение, касающееся приведенных выше примеров с аористными формами: все они описывают конкретные, локализуемые во времени ситуации, которые, с точки зрения говорящего, имели место в физическом мире. Это наблюдение окажется существенным тогда, когда мы будем формулировать особенности контекстов, в которых употребляются перфектные формы.

Теперь посмотрим на те контексты, в которых в Синайской псалтыри употребляется перфект.

Ниже приводятся два примера, в которых перфект используется для характеристики субъекта действия. Так, в (15) перфектные предикаты называют действия, факт совершения которых важен не сам по себе, а как характеристика субъекта — перфектные предикации подтверждают слова о том, что Земля и все наполняющее ее принадлежат Господу:

(15) ГнЬ Естъ ЗЕМъЬ Н-СПЛЪНЕНЬ-Е-m: ВъСЕЛЕна н въС1 ЖiBЖШTЕi на н е i: Ты на моpiхъ осыовллъ ш естъ: Н на рЬклхъ оуготовллъ ш Естъ (Пс 23:1-2).

Следующий пример имеет ту же семантическую структуру: в начале высказывается некоторый тезис (в данном случае — в виде риторического вопроса), далее ряд перфектных форм используется для называния тех Господних деяний (с акцентом на том, что они были совершены, а не на их результате), которые подтверждают этот тезис:

(16) Бже вь стьмь пжть твок Къто бъ веле'1 Ько бъ нашъ ты есi бъ т в о р mï чюдЕса Съклзллъ eci въ людехъ ciлж твош Узвлвмъ ес1 мышьцЕш твоеш людi твот сны гЬковлт юыфовы В1дЬшт тт воды бже В1дЬшт тт въды ï оубоЬшт ст съмжт1шт ст бездьны мъножъство шюма водъ Гласъ дашт оБлацi шо стрЬлы твот прЬходттъ гласъ грома твоего въ колея WcвЬтiшm млъньт твот въселенжш. Подвнжа ст ï трЕПЕтьна Быстъ ЗЕМЛЬ Въ моpi пжть твоi ï стьзл твот вь водахъ многлхъ ï стопы твот не запънжтъ cm 1'звелъ eci Ько овьцт людi твот ржкош мосЬовош ï аронЕш (Пс 76:14-21).

В следующем примере ряд перфектных форм (в который, в частности, входит и форма перфекта от а-глагола въньчатн) используется для ответа на вопрос "что есть человек". В данном случае характеризацион-ная роль перфекта также вполне очевидна: в коммуникативном фокусе данного отрывка находится сам факт того, что Господь многое доверил человеку, и поэтому человек немногим уступает ангелам. Обратим внимание на то, что не вполне корректно говорить о том, что перфект характеризует именно субъект ситуации: как кажется, привязка перфекта к объекту характеризации осуществляется более сложным образом, не на строго синтаксическом уровне, а на коммуникативно-прагматическом. Очевидно, что в данном примере перфект исполняет характериза-ционную функцию не по отношению к субъекту ситуации (Богу), а по отношению к топику данного фрагмента (человеку):

(17) Чьто Есть члкь ько помьн1ш1 н: лн снь члкь ько посЬщаЕш1 его: ОумЕнгль I ес1 маломь чшь от англь: славож н честьж BЪЫЬЧ¿AЛЪ н ЕСТ. н постав^ь IЕС1 на-д-ьлы ржкоу твоею: ВьсЬ ПOKOрHЛЪ ЕС1 подь нозь его: овьцш I волы вьсш (Пс 8:5-8).

Аналогично, в примере (18) ряд перфектных предикаций (показаль ес1, нстамь ес1) используется для характеризации топика в следующем контексте: называются деяния Господа, которыми он наказывает человека, однако псалмопевец напоминает Господу, что такие наказания слишком жестоки, так как суетен всякий человек. Таким образом, перфекты и в данном случае используются в контексте, где результат прагматически не так важен, как само совершение действия:

(18) Wтымi оть мне раны твош: Оть крьпост во ржкы твоеш [. . .] азь нсконьчлхь сш: Вь облтченпхь о вЕзаконЕны показаль ес1 Чка . I нстанль ес1 ько плжчннж дж его: ОвачЕ вьсоуЕ вьсЬкь члвкь (Пс 38:1112).

В примерах (19) и (20) представлено так называемое экзистенциальное значение (утверждение о существовании ситуации в некоторый момент в прошлом), которое также близко к характеризации субъекта. Более традиционно данное значение перфекта, возможно, было бы квалифицировано как экспериенциальное. Однако при выборе термина мы руководствовались следующим: с одной стороны, в англоязычной лингвистической литературе существуют разные традиции употребления термина "экзистенциальный перфект", которые удачно суммированы в следующей таблице из [№5шуама, Коеыю 2004: 102]:

Table 1: The classification of perfect readings

readings lexically entailed resultant state implicated resultant state no resultant state input state continues

AA Resultative1 Existential2 Continuative (Universal)

BB Resultative Existential

CC Existential

A [McCawley 1971; Kiparsky 2002].

B [Michaelis 1998].

C [Mittwoch 1988; Kamp, Reyle 1993; Portner 2003].

1 "Target State" perfect readings in [Parsons 1990].

2 "Resultant State" perfect readings in [Parsons 1990], "permanent state" in [ter Meulen 1995]."

Следует также обратить внимание на то, что в литературе о перфекте для обозначения нерезультативных употреблений часто используется термин "экспериенциальный перфект". Наиболее характерной в этом отношении является работа [Iatridou et al. 2003], где экспериенци-альный перфект, обозначающий, что "субъект обладает определенным опытом" [ibid.: 155], встраивается в номенклатуру значений английского перфекта, восходящую к [McCawley 1971]: результативный перфект — экспериенциальный перфект — универсальный перфект — иммедиат-ный перфект. В том же значении данный термин используется и в русскоязычной литературе по грамматической семантике (ср.: "Это значение связано не столько с наличием в момент речи результата ситуации, сколько с характеристикой субъекта ситуации как имеющего опыт совершения данного действия" [Плунгян 2011: 393]). Нам кажется оправданным ввести в данной работе отдельный термин "экзистенциальный перфект" с более узким значением ('ситуация имела место по крайней мере один раз в прошлом'), который точнее описывает ряд контекстов употребления старославянского перфекта. Так, в анализируемых ниже примерах (19) и (20) перфект затруднительно трактовать как экспери-енциальный: очевидно, смысл этих обращенных к Господу реплик — не в том, чтобы утверждать, что Господь "приобрел опыт" совершения некоторого действия (говорить, видеть). Смысл реплики примера (19) — в напоминании, что такая ситуация имела место некогда в прошлом, и в призыве действовать в соответствии с этим ('поскольку Ты видел это, не промолчи'). Смысл же приведенного в (20) фрагмента в том, чтобы сопоставить некоторую ситуацию в прошлом (обещанные Господом милости) с состоянием отверженности, в котором автор псалма ощущает себя в текущий момент9.

9 Попутно можно отметить еще одну лингвистическую характеристику

контекстов, которые мы называем экзистенциальными: все они не описывают

(19) РйширНшт. ыа мт оуста своЬ: РЬшт влаго же влаго же вндЬсте очи ыашк ВидЬлъ есн Ti ые прЬмлъчн: Г1 ые отъстжпи оть меые (Пс 34:21-22).

В примере (20) в правом контексте эксплицитно сказано, что результат ситуации в настоящий момент аннулирован (Ты же отършж i оушуьж, отъвръжЕ — обратим внимание, что оба этих предиката, описывающие ситуации с текущей релевантностью результата, имеют аористную форму, причем один из предикатов относится к i-спряжению, тяготеющему во втором лице единственного числа к перфектной форме).

(20) Тогда гллголллъ EOI въ в1дЬы1 сыомъ TВOiМЪ I рЕЧЕ положiхъ помошть ыа ыльыа ВъзыЬсъ 1звьраыаЕг-о-тъ люде1 мо1хъ 'врЬтъ двда рава моего 'лЬемь свты-м-о1мъ помазахъ i [. . .] Ты ЖЕ отърих i оуы1чьж1 ОтъвръжЕ ха своего (Пс 88:20-21, 39).

Еще один пример, где перфект имеет экзистенциальное значение:

(21) I азъ оуынчьжЕыъ i ые разоумЬхъ Ько скотъ выхъ оу тебе i азъ выыж съ товош Дръжалъ eoiржкж десыжш мош i съвЬтомь твошь шотавлъ мт eoi. (Пс 72:22-24).

В примере (22) мы также находим противопоставление экзистенциальных перфектов, обозначающих ситуацию с аннулированным результатом (Спаолъ ыы eoi отъ сътжжажщшхъ ыамъ: I ыЕыавндтщтт ыасъ поотрЬбилъ eoi), и аористов, обозначающих ситуацию с релевантным результатом (НыыЬ же отрныж посрами ыы):

(22) Не ыа лжкъ во i мо1 оупьваш I оржжьЕ мое ые сптъ мые: Спаолъ во ыы eoi отъ сътжжашщшхъ ыамъ: I ыЕыавндтщтт ыасъ поотрЬвнлъ eoi О Bsb похвалшъ ст вьсъ деыъ: I о нмеы1 твоемъ нсповЬмъ ст въ вЬкъ: Н ы ыЬ ж е отриыж посрами ыы: I ые нз1деш1 бЖе въ ылахъ ыаш1хъ: (Пс 43:7-10).

Предварительные замечания о возможной природе семантического противопоставления аористов и перфектов, сделанные с опорой на примеры из Псалтыри, требуют безусловной проверки на материале других памятников: тексты Псалмов, основной темой которых является взаимоотношение человека и Бога, часто допускают неоднозначное прочтение, и велик риск "подгонять" примеры под удобное исследователю

события, но перечисляют факты. Ср. определение Н. Д. Арутюновой: "Имя факт ориентировано на мир знания, т. е. на логическое пространство, организованное координатой истины и лжи, имя событие ориентировано на поток происходящего в реальном пространстве и времени" [Арутюнова 1988: 168]. Понятие факта в самое последнее время обсуждается в связи с описанием семантики перфектных форм типологически далеких друг от друга языков, ср. статью [Майсак 2016] об удинском и статью [Козлов 2016] о мокшанском.

толкование. Кроме того, анализ примеров из Псалтыри осложняется тем, что старославянский перевод Псалтыри является весьма неточным, в том числе и в части глагольных форм, и, помимо этого, в большинстве контекстов, как уже говорилось, перфекты используются для устранения омонимии с императивом. Таким образом, о сформулированном выше семантическом противопоставлении ("характеризующих контекстов" в случае перфекта vs. "контекстов с конкретной темпоральной локализацией" в случае аориста) можно будет уверенно говорить только в том случае, если это будет подтверждено примерами из других памятников.

3. Синайский требник

В этом памятнике при исследовании употреблений перфекта очень ярко проявляется следующая тенденция в семантическом распределении аористов и перфектов: аорист используется для описания конкретных, локализуемых во времени ситуаций, перфект — для интерпретации этих ситуации. Поясним: в действительности практически любая ситуация может быть связана с определенными намерениями или целями, либо иметь определенные последствия, причем этот "скрытый смысл" ситуации в действительности прагматически может оказаться важнее, чем непосредственная "физическая" составляющая. Дополнительным различием между ситуацией и ее прагматической интерпретацией является то, что конкретная ситуация локализуема во времени, тогда как к прагматической интерпретации этот параметр вряд ли применим10. Хорошим примером может служить следующий фрагмент молитвы:

(23) Белен есн Г1. I чюдъыа дЬла твоЬ. и ын едныо же слово оудолЬЕтъ. къ

ХВЛЛЕЫЬЮ ЧЮДЕСЪ ТВОНХЪ СвОЕШ БО ВОЛЕШ.. ОТЪ ЫЕБЫТНЬ ВЪ БЫТНЕ СЪТВОрН ВСЬ. ТвОЕШ ДрЪЖ&БОШ. дръжншн тварь I ТВОНМЬ ПрОМЫШЛЕЫНЕМЬ СТрОНШН ВЕСЬ мнръ. ТЫ ОТЪ ЧЕТЫрЪ СТОуХНН тварь съставль. ЧЕТЫрЪМН ВрЬМЕЫЫ. кржгь лЪт(оу) вЪыьчалъ есн [GEITLER 1882: 6].

Здесь представлены две предикации, содержащие формы прошедшего времени, причем они не различаются с точки зрения текущей релевантности. Однако клауза, содержащая аористную форму (отъ небытнъ въ бытне сътвОри всъ), описывает конкретную ситуацию, которая в христианской традиции, вслед за ветхозаветной, является четко локализуемой

10 Отметим специально, что временная локализуемость аористов и временная нелокализуемость перфектов косвенным образом коррелирует с существующим в некоторых языках запретом употреблять перфект при наличии в контексте обстоятельств конкретного времени. В данном случае применительно к старославянскому материалу речь идет о том, возможно ли (и естественно ли) в принципе определять временные координаты ситуации.

во времени. Напротив, клауза, содержащая перфектную форму (чЕтыръмн врЬмЕыы кржгъ лЬтоу оувЬыьчалъ еон 'увенчал годовой цикл четырьмя временами года'), описывает некоторое следствие акта творения (отъ чЕтыръ стоухнн тварь съставль 'взяв для своего творения от четырех стихий'), которое уже сложно привязать к временной оси.

Аналогично, в следующем примере оппозиция аористов и перфектов также коррелирует с противопоставлением конкретных ситуаций с четкой временной локализацией и нелокализуемых во времени ситуаций, которые при этом имеют скорее символическую, нежели физическую природу:

(24) РоднтЕльства ыашЕго роды ововоднлъ еон ДЬвнчьскаа отнлъ еон ложЕсыа. Рождьствомь свонмь всЬ тварь вьспЬтъ тл просвьтЬвъшаго сл. ты во Бъ ылшъ ыа земн ави сл. i съ чКы пожнве. Ты нЕрдаыъскыт воды стн. съ ыБсе пославъ стааго твоего дха. i главы гыЬздлщннхъ сл змневъ тоу оъкроушнлъ еон. ты оуво чклюбьче црю прндн н ыыыЬ прншЕствнЕмь стааго твоего дха i стн водж снш. i даждн ен влагодЬть [Geitler 1882: 8].

Здесь интересно отметить противопоставление аориста и перфекта от одного и того же глагола стнтн: аорист используется для описания конкретной ситуации (Ты НЕрдаыъскыт воды стн), тогда как перфект — для описания ситуации, имеющей скорее символический характер (ДЬвнчьскаа отнлъ еон ложЕсыа). Существенно, что в обоих случаях речь идет о единичных, конкретных действиях, распространяющихся на единичные, конкретные объекты, и вряд ли можно предполагать, что вторая ситуация имеет прагматические последствия, релевантные для настоящего момента, а первая — нет. Наконец, последний перфект в этом отрывке иллюстрирует уже знакомый нам тип употребления: перфектная клауза (i главы гыЬздлщннхъ сл змневъ тоу оъкроушнлъ еон) описывает суть и смысл реальной ситуации, названной в том же отрывке (Ты НЕрдаыъскыт воды стн. съ ыбсе пославъ стааго твоего дха).

Синайский требник состоит из молитв, совершаемых по особым нуждам верующих: благословение какой-либо деятельности, исцеление от различных недугов и пр. Часть этих молитв построена по одной и той же схеме: в земной жизни Иисуса выбирается ситуация, в которой можно, условно говоря, усмотреть определенный аллегорический параллелизм с ситуацией, в которой необходимо произнести молитву. В первой части молитвы описывается соответствующий фрагмент жизни Иисуса, а во второй части молитвы формулируется собственно сама просьба. Такая структура молитвы должна была бы предопределять текущую релевантность ситуаций, описываемых в первой части молитвы, так как автор молитвы проводит параллель между ними и текущими

нуждами молящихся. Однако и в данном случае аорист и перфект распределяются по уже известному нам принципу: аорист описывает конкретные ситуации, перфект — тот скрытый смысл, которым наполнены эти конкретные ситуации, ту их интерпретацию, которая принадлежит автору молитвы. Во второй части молитвы обращение к Господу в сущности формулируется как просьба воспроизвести именно эти "скрытые последствия", и тем самым оказать помощь верующим. Характерно, что во второй части молитвы часто используются императивы от тех же (или семантически очень близких) глаголов, которые в первой части молитвы употреблены в перфекте. Ниже приводится несколько примеров; в них вшнистдйлинией подчеркнуты описания конкретных ситуаций (это могут быть аористы, причастия, отглагольные имена), прямой сплошной линией — "символические" последствия этих ситуаций (именно в этих фрагментах употребляются перфектные формы), и, наконец, пункт.и.р.н.о.й. .линией, подчеркнуты фрагменты с императивными формами, при помощи которых формулируется просьба, которой и посвящена данная молитва:

(25) ПрЪклОЫЕн главж на пасплтнЕ прЪклокнлъ есн себЬ всЬ внднмаа ськроушнль есн главы нхъ I силы нхъ ськроушнль ЕСН главж вСЕШ. ШЭА н оуынунжнлъ есн силж еш вьздвнгыжль ЕСН мыогы главы ПОвНЫЕЫЫШ грЬхы и волЬзньмн ты влко Г1 рачн нынЬ прнзрЬтн ыа раба твоего сего поклоыьшааго тебЬ главж свош ръ.КВО.УШН .Гл.&Р.Ж. Б.Ол.Ь.ЗнН. дръжлщж главж его I .ОУ.Ы.Н.ЧНЖ.Н. .СНл.ж . ЕШ, в.Ь.ЗДвнг.ЫН . главж его I нцЬлн и отъ одржлфжш волЬзнн Ько ты есн глава наша I глава твоЬ съдравнЕ ыашЕ и тебе славж въсылаЕмъ (мол над главж оболжщемь) [GEITLER 1882: 52-53].

(26) Приемы копне БоджЩЕЕ въ пазоухж твош ськроушнль ЕСН всЬ жржжнЬ снлъыыхъ I силж нхъ всш же ЫЕпрНЪЗЫЬ I всш волЬзнь потрЬвнлъ ЕСН I попъралъ есн хЕ бже ыашъ ТЫ рачи ЫЫЫЕ СЪКрОУШНТН оржжнЕ Н силж ыЕджгоу СЕмоу сжщюмоу выемь поклоыьшю сш подъ иго твое ЫарЕЩН ыеджгъ бжджщен невидимо пОБ.ЬдН. 1 пО.п.ЕрН. н дажди съдравнЕ равоу твоЕмоу СЕмоу, да въ съдравьн прЬвываш. прославлЬЕТъ тж съ оцемъ и стымь дхо (мол на всш волЬзнь стрЬчжщшш I Боджщшш) ^Е1Т-LER 1882: 53-54].

(27) ПBQСТЕEЬНBЖйЬ-S4B4fiПЖТНЕiПЙЙГВОЖДЕЫНЕMfeДЛаЫЬЮСS^ЕЮ прнгвозднлъ есн всж ржкы нЕчьстнвыхъ I всЬхъ непрнЬзнен íСJEЬГаЫSЕMЬ.ЖНЛЬ-ТВQНXЬ нстръгалъ есн всж жилы нхъ и долЬЗКЭШ-.СвОЕШ. повЬднлъ есн всж силы нхъ Единочжды сне бжен Хе бже нашъ ты начв. ЙЫн.Ь .пр.Н.гв.ОЗдн.ТН. ржкы ръватвамъ симъ въшедъшннмъ въ ржцЬ сн прострътЬн нынЬ къ тебЬ растръзат. силы нхъ рышщннхъ жилы ржкоу сею вьзвеселн рава твоего сего I нцЬлн ржцЬ его (мол на ръватвы ржчьныш) [GEITLER 1882: 56-57].

Однако если молитва построена таким образом, что формулируемая просьба сопоставляется непосредственно с определенным деянием Господа, которое представляет собой конкретную, локализуемую ситуацию, то, соответственно, молитва не содержит "интерпретационной" части11, в первой ее части чаще используется аорист, чем перфект. Таким образом, мы видим, что и в данном случае наиболее существенным является локализуемость / нелокализуемость во времени, а, например, не текущая прагматическая релевантность события, которой, несомненно, обладают ситуации, описываемые аористом в (28)-(29) ниже:

(28) ПрНЕМЫ ЗЪВДЫНЕ сльпоую I ПОКЛОЫЕЫНЕ зовжщюмоу тл ICE СЫЕ двъ помилоу н ны i по вьрь ею отвръзЕочн ов^ма i подавъ има пжть шьствовати вь СДЪДЬтЕБЕ тл молнмъ Г НсХе СНЕ бЖеН прннмн молтвж i пОКЛОЫЕЫНЕ рава твоего сего i мене грЬшънааго творлщааго повелЪынЪ твоЬ гладлщааго пръстомь очи его i по вЬрЬ его отвръзн Емоу очи (мол над ослепшем ЕГДа же хощешн творнтн над (ни)мь мол поглади пръстомь очи его) [Geit-ler 1882: 62].

(29) ri icXe бЖе нашъ авлЕи чюдо оучЕникомъ своимъ здпрЪщЕн смокови ЫЕплодрвнтЪн не давъшни плода тЕБЪ трЬБСУЖЩЮ его рЕКЪ ЕН да НЕ нмашн плода вь вЬкъ i словомь твонмь исоушн ж тл молнмъ ri рачн

-----w---^---^------^---^--------------------w---^---^---^---^---^^-----V^---v^- X

нышЬ прнблнжнтн сл равЬ твоемь семь поклоньшиимь сл подъ нмл твое i запрети нЕджгоу сЕмоу растжщюмоу вь немь не нмЬти плода ни растнтн сл вь вЬкъ не дажщюмоу съдравнЬ Емоу i словомь твонмь нсоушН. корЕнь Емоу (мол на всь неджгъ растжщЕн на всЪ врЬмЕна н присно) [Geit-ler 1882: 64].

Примеры типа (25)-(27) или (28)-(29) достаточно многочисленны, и каждая такая группа семантически однородна. Однако есть и небольшое количество примеров, в которых для описания конкретных ситуаций используется перфект, как ниже в (30):

(30) П нсхе бЖе нашъ непостыдны целителю не отърннжвы ни Единого прнвЕдЕнааго къ тебЬ оскръблЕна волЬзниш. ни отпоущь ни Единого же прнвЕдЕнааго къ тебЬ без дара цЬлЕвънааго прнвЕдЕнааго къ тебЬ глоуха н гжгъннва вьсплюнжвъ на тзыжъ его сътрЪвилъ есн нЪмость отъ тзыка его тл молнмъ ri давъшааго всь овразъ цЬлнти чкы отъ всего нЕджга призьри на ны i на рава твоего сего прнвЕдЕнааго къ тебЬ въ домъ оца

11 Попутно можно отметить, что интерпретационная часть содержится в тех молитвах, где в качестве "опорной ситуации" выбираются страсти Христовы, но отсутствует в тех молитвах, в которых в качестве "опорных ситуаций" избираются Его деяния (напр., чудесные исцеления больных). Прагматически такая композиционная разница вполне объяснима: в первом случае необходимо раскрывать подлинный смысл ситуации, во второй он очевиден.

твоего дръжжщааго врЬдъ волЬзньны въ оустЬхъ I на мл грЬшьнааго творжщааго овразъ слннъ твонхъ щЬлЬш.щнихъ I .0ТH.ЬБ.Н. .ОУ.СТ.а. Е.гО. [GEIT-LER 1882: 51-52].

Наличие таких примеров подтверждает то, что уже говорилось выше: принципы употребления перфекта можно описать в виде определенных тенденций, но не в виде четких правил. Как уже говорилось, в языковой системе оказывается востребована именно такая форма с достаточно гибкими правилами употребления, которую говорящий может использовать для выделения в дискурсе тех ситуаций, которые он считает прагматически значимыми. В этом смысле очень показателен следующий пример из Синайского требника:

(31) Влко п бже нашъ почеты чка по овразоу своЕмоу н дшеш съмыслънош I тЬломъ БлагооБразъномъ съвръшн ЬкО.да.ХЬлО.СлОУжНТЪ.мЫ£лЬЫЬН.дшй I главж на вышнннмь мЬстЬ положи 1.,ыа..НЕН..м-НОжЬ0шнЬ.чЮ£Ь£ТВ®Ь 0УТвнъЖДЬыЕ.заsтжП4ШЩа^H0УГъ..дн0УГ4. власы же главж покрылъ есн да_Ж.JBЪДШЪfiЖНMЬЫЕHНЕMЬJЪШЬ I всж оуды потрЬвъно оустрои на немь даJВ^ЬмНb^схвдлнтътЖбла.гД4Г0xЖД0ЖЬЫSK4 [GEITLER 1882: 13].

Приведенный в (31) отрывок можно разделить на четыре фрагмента, композиционно идентичных и семантически параллельных: сперва описывается, как Бог создал ту или иную часть человеческого естества (соответствующие клаузы подчеркнуты сплошной прямой линией), и далее говорится, насколько это было мудро и полезно человеку (соответствующие клаузы подчеркнуты вшиистойщнией). И из этих четырех структурно и семантически параллельных фрагментов только третий (власы же главж покрылъ есн даыЕ.врЬдНХЪ.СЖ.НзмЬНЕНВЕмЬ.ВЬТЕЪ) содержит перфектную форму. Это выглядит загадочно — если не знать, что перед нами отрывок из "Молитвы на пострижение власомъ отрочжтЕ". В данном случае очевидно, что употребление перфекта обусловлено не внутренней аспектуальной структурой ситуации и не сохранением / несохранением ее результирующей фазы в момент речи, а прагматической релевантностью ситуации. В данном случае важно не то, какова ситуация сама по себе, и не то, как говорящий ее описывает, а то, зачем он ее описывает.

До сих пор приводились примеры из Синайского требника, в которых описываются ситуации, достаточно отдаленные во времени: тексты всех процитированных молитв апеллируют к земной жизни Христа. Однако в Синайском требнике есть небольшое количество молитв, непосредственно связанных с текущей ситуацией. Такие контексты, в частности, предполагают, что событие произошло недавно, и его

результирующая фаза сохраняется в момент речи. Как здесь распределены аористы и перфекты? И вновь мы наблюдаем описанную тенденцию: для обозначения конкретных и локализованных во времени ситуаций используется аорист, как в (32) и (33):

(32) ВъпрошЕыиЕ Чьто цридЕ вратрЕ припадаш къ къ с<вж>тоумоу олътарю I къ с<вж>тЬи дроужинЬ [GEITLER 1882: 159].

(33) Н по сем<ь> въпрашаЕт<ъ> поп<ъ> приЕмъшааго овразъ стош влизъ олътар<Ь> ндеже стоштъ пЬвци гл<агол>ж снце.

Приштъ ли а<н>Ь<Е>лъскжш одеждш Н гл<агол>ЕТ<Ъ> прНЕмЫ Пришсъ Приштъ ли чистотж дЬвъства Гл<агол>ЕТ<ъ> Пришсъ

(Мол<итва> Егда сънжти коуколь) [GEITLER 1882: 186].

Для обозначения же нелокализуемых во времени ситуаций "нематериального" свойства используется перфект. При этом они представляют собой изменения, характеризующие участников события, описываемого в цитируемом отрывке:

(34) Въ истныж слава тебЬ БЕСъмрътъны ц<Ьса>рю w иночждЬмь твоемь С<ы>нЬ I Б<о>зЬ нашЕмь и Д<оу>сЬ твоемь с<вж>тЬмь Ько не хощешн съмръти грЬшъыикоу нъ ОБраЩЕНЬЮ и животоу. ТЬмь же н нынЬ всЬ въ довро поспЬшнлъ есн сънжтью СЕмоу д<оу>ховъноумоу Ько овыовнлъ есн равъ твои сь новъ[вь] пжть с<ъ>п<ас>Еыью и радоуштъ сж о немь а<н>Ь<Е>ли веселжтъ сж правЕдьнин веселнмъ же сж и мы вси внджще чл<овЬ>ци I славимъ прЬс<вж>тоЕ твое нмж (Мол<итва> Егда сънжти коуколь) [GEITLER 1882: 186-187].

Ту же самую семантику перфект выражает и в следующих двух примерах: он описывает изменения, релевантные для характеристики субъекта ситуации (особенно показательно сопоставить (35) с (33)):

(35) ВъпрошЕыиЕ Нспыталъ лн еснмаыастырь От<ъ>вЬт<ъ> Нспыталъ

Въпрос<ъ> Естъ ли ти годЬ игоумЕыъ и вратриЬ всЬ От<ъ>вЬт<ъ> ГодЬ Х<рьст>а ради

(ЧНН<Ъ> СлоужЕНЬЮ ВЕликоумоу WБраЗ0у) [GEITLER 1882: 169].

(36) ТЬмь же 1же бес покааниЬ оумьрЕТъ то авЬ то Естъ Ько нЬстъ крЕСтьЬнъ понеже НЕ ВЬрОуЕТЪ ВЬСкрЬшЕНЬЮ ни въ с<вж>тжш Троицш да надъ таковымь не подоваЕТъ сж НЕрЬови оврЬтати ни прнношЕынЬ за нь въ цр<ъ>к<ъ>вь принмати. Аще ли ЕСТЪ живъ ТО г<лдгО>лЕТЪ Ько ЫЪсмв доврЬ

наоучЕнъ законоу Б<о>жью ннразоумЬлъ нстнньныт. вЬры крЕстьЬнскы то снце наоучнтн (над<ъ> нсповЬдашщшмь сж) [Geitler 1882: 122-123].

Можно отметить еще несколько примеров употребления перфекта в контекстах, близких к (31). Так, в (37) и (38) предикат находится в сфере контрастивного фокуса: (в (37) — 'ты уже прославил его земную жизнь, так оправдай исход его жизни в круг твоих святых', в (38) — 'ты премудростью своей создал человека, и опять возвращаешь его в землю'):

(37) молнмъ тн сж ri рава твоего сего вратра нашЕго i слоужнтЕлЬ съ намн Бывъша оусънжвъша въ оупъваньн жнзнн вьскрЬшЕннЬ на лонЬ аврамлн юаковЬ гЬковлн покон i Ько на земн въ црквн твоен слоугж оустронлъ н вЬ прЬдъ а^лы же твош славж не осжждЕнна прннмн ты н на земн жнвотъ его оу прославнлъ есн ты нсходъ жнвота его въ въходъ стыхъ твонхъ '^равъдан дхъ его i прнчьтн н съ всЬмн стымн твонмн оугождьшннмн отъ вька [Geitler 1882: 106-107].

(38) Влко ri бже нашъ гмЬшн Едннъ БЕсъмрътъство жнвы въ свЬтЬ нЕпрнстжпьнЬ оумръщвЬт н жнвж н ннзъводж въ адъ н възвЕдж ты своеш прЬмждростнш создолъ еснчка i пакы вь землш вьзвращаЕ[н]шн н дШа длъгы нстжзат. молнмъ тж прннмн дШш рава твоего сего н покон н на лонЬ аврамовЬ нсаковЬ гЬковлн [Geitler 1882: 106].

Итак, типы употребления перфекта в Синайском требнике семантически достаточно однородны: перфект употребляется для характеристики темы определенного фрагмента (которая часто, но не обязательно совпадает с субъектом перфектной клаузы). Важно еще раз отметить яркий пример (31), в котором перфект явно используется для выделения прагматически релевантной клаузы в молитве, и примеры (37) и (38), где перфектные формы занимают контрастивно-фокусную позицию. Заметим, что эти фокусные типы употребления также близки к экзистенциальным: в обоих примерах сопоставляются две ситуации: "прошедшая", описываемая перфектной формой, упоминается автором текста в качестве аргумента для подкрепления своего взгляда на текущую ситуацию, что является достаточно типичным контекстом для употребления экзистенциальных перфектов.

4. Супрасльская рукопись

Супрасльская рукопись отличается от рассмотренных памятников в нескольких отношениях. Во-первых, она представляет собой мартовскую минею — собрание житий и гомилий. Поэтому в ней, в отличие от текстов молитв, составляющих псалтырь и требник, оказываются хорошо

представлены такие существенные для анализа семантики перфекта контексты, как диалогические реплики. Во-вторых, Супрасльская рукопись представляет собой единственный старославянский памятник, в котором перфекты третьего лица количественно преобладают над перфектами второго лица [Уесеика 1993: 166]. Это позволяет думать, что здесь легче обнаружить содержательные, а не формальные параметры, регулирующие выбор между перфектом и аористом. Наконец, в Супрасльской рукописи наряду с формами перфекта 3 л. со связкой регулярно используются бессвязочные формы, поэтому необходимо рассмотреть вопрос о возможном семантическом различии между этими двумя конструкциями.

Так как в Супрасльской рукописи представлено немало диалогов, здесь довольно часто встречаются ситуации "канонического" перфектного типа: ситуация имела место в недавнем прошлом, ее результат (в узком или расширенном понимании) сохраняются в момент речи. На материале Супрасльской рукописи хорошо видно, что в результативном контексте употребляется не перфектная, а аористная форма. Ниже приводятся примеры аориста в результативном значении, причем были специально подобраны аористы 2 лица единственного числа, так как известно, что в целом перфектная форма с аналогичной лично-числовой характеристикой употребляется наиболее активно. Примеры также демонстрируют, что различные дополнительные коммуникативные параметры не влияют на выбор перфекта вместо аориста. Так, в примере (39) аорист использован для передачи информации, новой для слушателя:

(39) став'шн же кн на мьсть на нем'же повелЬ аурнлняыъ. н авнк аг'гЕль гнь прЬдьста прЬдь нЕж. глаголл-нЕ оувон сл ноулнЯнн. гь во !с хс КмоужЕ ты слоужншн посъла. мл покрытн тл. н показатн свлток нмл кго вьсЬмъ Болшттмъ сл кго ^ирг 1: 65-70].

В следующих примерах аорист использован для передачи информации, слушателю известной (очевидно, что такие контексты среди форм второго лица численно преобладают). В (40) предикаты используются для оценки поступков собеседника:

(40) паулъ рЕЧЕ-правь сълъга. ннчесоже штоужда сътворн наоучЕння отьца твоКго днявола. не можешн во ннкогожЕ отьтрьгнжтн. развЬ льжеж. нась же не нмашн вьсхытнтн. аштЕ н цЬсарьство намь овЬштавакшн. кгоже ты лнхь ксн [Supг 1: 37-45].

В (41) называются действия собеседника (как в вопросе, так и в утвердительных предложениях):

(41) воквода же повелЬ посьлатн вонны н Узвестн I нс храма. тлжьцЬ во скрьжьтаашЕ зжвы на нь. н рече къ нЕмоу-овоукнЕ. н вьсел мнлостн вогъ стоуждь чьсо радн ннако рече. н 'шако сътворн. глаголаашЕ жрьтн. да

с с с __>

вь жрътвы мЬсто вльхвованнкмь свонмь огнь прннЕСЕ на храмь. н вога нашего пожьжЕ [Supг 2: 258-266].

В (42) аорист в результативном значении используется в вопросе для описания действия собеседника, далее — для оценки этих действий, и, наконец, третий раз — в придаточном причины:

(42) кдннь ЖЕ оть ннхъ коравь не могы прнвлнжнтн сл къ вокводнноу коравью-овратн сл на онж странж-вь^пн же воквода-кь сжштннмь вь коравн глагоAл•шьдьшЕ на онж странж вь^нштатЕ прЬдь градомь-кокго

г г Л г г

савнна нмЕнЕмь-крьстнюна сжшта-оумжчЕна мжкамн-н рьцЬтЕ кмоу чьсо радн ставн нась влъшъствомъ твонмъ-прнтн на онж странж к тебьОубою во сл мжкы да тЬмь не да намь прьHтн•[Supг 11: 219-230].

В (43) аорист в результативном значении используется трижды: первый раз — в диалоге палача с мучеником (причем это редкий контекст миративного характера, где называется информация, новая для говорящего), причем в контексте 'еще не' (ты еще не ощутил муки), который в принципе тяготеет к перфектной семантике, второй раз — в молитве, в которой святой благодарит Бога за то, что он дал ему сил и укрепил его:

(43) юкоже отрьшншл врЬтнштЕ. нскочнвъ етын ста прость. Ан'еупать рече не Ю кште почоу мжкь. с^ш же кодрать вьзьрЬвъ на небо рече^ влагодарьствоуж тл гн !с хСе. юко стрЬлы младЕнншть вышл раны нхь.

С С ) Л ) С < л _

н нзнеможе вь ннхъ крЬпость нхь. мнЬ же снлж пода н н оукрЬпн мл ^ирг 7: 563-571].

Как можно видеть, вне зависимости от дополнительных параметров (вопросительное / утвердительное предложение, старая информация ~ информация, новая для говорящего / слушающего, придаточное предложение / независимая предикация и пр.) аорист устойчиво употребляется для передачи результативного значения. Что касается употреблений перфекта в Супрасльской рукописи, мы специально остановимся на следующих вопросах: употребление перфектов для описания нело-кализуемых во времени ситуаций, употребление перфектов от глаголов, описывающих ситуации с конкретной временной локализацией, и употребление перфектов без связки.

4.1. Перфекты от предикатов, описывающих нелокализуемые во времени ситуации

В Супрасльской рукописи в перфекте часто выступают предикаты, описывающие существенные изменения состояния или статуса субъекта действия либо топика данного фрагмента:

(44) Н ако прЬдъста прЬдъ аыеупатомъ. Н рече к нЕмоу. пооумнлъ лн сж юси 8во кодратЕ. Или ни ^ирг 7: 764-766].

(45) тако во и мнози ыЕмнлостнвыж овыкли сжтъ тьмыы нарнцати [Северья-нов 1904: 374; 32: 26-27].

(46) чъстъыын отьче понеже съгрЪшилъ юсмънЬчто молж ОСОБЬ БлажЕНыНма вама повЬдати [Supг 25: 273].

(47) вЬдЬ И азъ гако ОтъврЬжЕ сж дьявола- И вьсЬхъ аггЕлъ юго-Н владыцЬ хсоу съвръшЕыЬ самъ сж юстъ прныЕслъ ^ирг 23: 378-380].

(48) слава тебЬ боже ОтЬцЬ нашихъ авраама Исаака- Нйкмва- Н^ведън насъ из мира сего- йко сьцодоБнль юси привести насъ на вЬрж свжтжш свош [Supг 23: 202].

Предикаты всех этих примеров обладают уже упоминавшейся особенностью: они не описывают конкретные, локализуемые во времени ситуации, а скорее характеризуют их субъект / топик при помощи глаголов определенных семантических групп. Такие глаголы (овыкли сжтъ, сьцодовиль шси, владыцЬ хсоу съвръшЕыЬ самъ сж шстъ принЕслЪ представляют собой "резюме" (интерпретацию) определенного событийного ряда (возможно, описанного в предтексте, но возможно, и относящегося к общему фонду знаний). Глаголы таких семантических групп не называют какую-то конкретную ситуацию, а являются резюмирующей характеристикой некоторого события, типа поведения и т. п. Именно поэтому затруднительно (и даже абсурдно) говорить о точной временной локализации таких предикаций. На наш взгляд, употребление формы перфекта в данном случае непосредственно связано с характеризационной семантикой, которая для таких глаголов непосредственно относится к их лексическому значению.

Примеры также демонстрируют, что перфектная конструкция связана не столько с характеристикой синтаксического субъекта клаузы, сколько с характеристикой топика данного фрагмента повествования, ср. (48) выше, а также (49)-(50):

(49) разгнЬвавъ же сж доук'съ. вьзЬмъ камыкъ. връжЕ да оударитъ Юд'ного отъ сТыНхъ. вьзвративъ же сж камыкъ на лице кнжже И съкроуши юмоу вьсе лице. [. . .] воювода рече тако ми вози. влЬшЬство нЬкою выстъ. сТыН доменъ рЕчЕ-тако ми Хъ Бъ нашъ вьмЬстилъ сж юстъ ^ирг 5: 221-233].

(50) [Бог послал к Св. Иоанну льва, чтобы защитить его от солдат. Св. Савва, посетивший его, говорит:] се съхрннлъ тл кстъ.вогь отъ ратьннчьска прнхождЕнню-н н^вЬстн тн вндомь тн стражь посълавъ [Supг 5: 454-455].

Аналогичное характеризационное употребление перфекта встречается и в прагматически более ярких контекстах — в интерпретационных контекстах (в контексте эксплицитно называются некоторые реальные ситуации, к которым затем и применяется операция логического анализа событийного ряда)12. При этом перфектная форма как бы подводит итог этим событиям, не описывая, а характеризуя их, и через них — субъект либо топик данного фрагмента повествования:

(51) Вндншн лн колнко тн вываатъ намь отъ ннштннхь прнкоупь. Аште се погоувншн многжж сьпаса нашего погоувнлъ ксн нлдеждж [Северья-нов 1904: 373; 32: 21-25].

(52) оуснжхь на крЕстЬ н копьемъ проводЕнь выхъ вь рЕБра тебе рлдн оуснжвьшаго вь ран н Еугу отъ рЕБра нзвЕдьша мок рЕБро нцЬлнло кстъ волЬзнь твокго рЕБра. мон сьнь нзведетъ тл отъ сьмрьтьнааго сьна. мок копнк оуставвнло кстъ овраштажштЕЕ сл на тл копьк [Северьянов 1904: 469; 40: 25-30].

(53) ты ксн вогь творлн чоудЕса. сжштлл во на ны по нась сьтворн. н лншеннк чЕтырь деслтъ н^льн^ь ксн13 ^ирг 5: 386-388].

В примере ниже интерпретационный перфект сочетается с прагматическим выделением предиката, что также характерно для перфекта:

(54) довьлЬктъ тн оуво аже прнлть мжкы. прнстжпнвь пожьрн вогомь.

у-, с г г ~ )

БлажЕнын же кодрать рече^ нгралъ ксн сь множ мжкамн снмн твонмн ^ирг 5: 589-593].

4.2. Перфекты от предикатов, описывающих конкретные ситуации

До сих пор говорилось, что тягу к перфектным употреблениям демонстрируют прежде всего те предикаты, которые описывают нелокализу-емые во времени ситуации. Однако в перфекте могут употребляться и глаголы, описывающие конкретные ситуации. Ниже мы рассмотрим контексты употребления перфекта и аориста от двух глаголов — посълатн и прнтн. Они оба описывают локализуемые во времени ситуации, причем

12 Такие контексты в особенности характерны для Синайского требника, см. предыдущий раздел.

13 Контекст: один из 40 христиан, подвергнутых пытке холодом, не выдержал и отрекся, но один из стражников, уверовав, занял его место.

имеют очевидную результирующую фазу, которая может сохраняться в момент речи (и во всех рассмотренных ниже примерах это именно так).

4.2.1. Посълати

Численное доминирование аористных форм данного глагола над перфектными еще раз убеждает нас в том, что результативное значение в старославянском передается аористом, ср. (55) и (56):

(55) Ш.ВН во сж юи вЬ сЬыЬ глаголж- се оуво вогъ посъла мж к тебЬ повЬждъ ми ч'то хоштешн [Supг 25: 643-647].

(56) став'ши же юн на мЬстЬ на Нем'же повелЬ аурнлиянъ. И авию аг'гЕлъ гнь прЬдъста прЬдъ ыеш". глаголж- не ОувоН сж НоулнЯни. гь во 1с хс юмоужЕ ты слоужиши посъла мж покрытн тж. и показати свжтою Нмж юго вЬсЬмъ БОЖшТН1мЪ сж юго ^ирг 1: 65-69].

Если в (55) и (56) важна именно результирующая фаза ('Господь послал меня, и я здесь с тобой'), то в двух примерах ниже представлены диалогические реплики, являющиеся микронарративами (краткими сообщениями о предшествующих событиях). Они должны объяснить собеседнику причину появления говорящего в этом месте; в этом случае важна не столько результирующая фаза, имеющая место в момент речи, сколько информация о предшествующей ситуации, за которой последовала эта результирующая фаза. Несмотря на указанное отличие от (55) и (56), в примерах (57) и (58) ниже также употребляется аорист:

(57) - откждоу пришла юси сЬмо кого ли нштешн.

- отъ манастырЬ юсмъ сьде блнзъ сжштааго, и посла мж игоумЕньщ. дОНЕСТН просворж ВЬ СЬШ ВЬСЬ и възвративъши ми сж и иджшти въ манастирь омрькохъ на мЬстЬ семь [Северьянов 1904: 515; 46: 24-29].

(58) юдНнъ отъ днвиНхъ животъ глагола Епискоупоу-йко равъ вожии-

г г г г л Л т

арТЕмонъ- жтъ вывъ комисомъ нечнстынмъ нде въ кЕсариш- не вЬровавъ же Епискоупъ- того ради посъла мж сЬмо- аштЕ Истина юстъ юже слыша-велнкж во пЕчалЬ Нматъ о тебЬ [Supг 19: 153-160].

Перфект от глагола посълати употребляется в примере (59):

(59) како вЬси ты йко тъгда нарЕчЕ гь бытн мьнЬ патриархоу- онъ же

с _ с ? ^ ■—■ 1 г г

отъвЬштавъ рече- не юльма ли аггЕлъ га вьседръжнтелщ. юсмъ азъ- то того ради вЬдЬ- И тогда во господь мж бЬ посълалъ к тебЬ- Нскоусити ОусрЬдию твою- аштЕ оуво чловЬколюБЬнЬ- а не чловЬкомъ твориши видЬти милость свош- БлажЕыыН же то слышавъ оувой. сж- не оу во БЬашЕ дотолЬ видЬлъ аггЕла- акы къ чловЬкоу во БЕсЬдова И вьзира на нь- рече же аггЕлъ къ

влажЕноуоумоу- не вон сл- се посълллъ мл кстъ гь да вждж сь товож вь жнтнн семь [Supг 8: 114-128].

На первый взгляд этот пример идентичен (55) и (56): ангел сообщает святому о том, что он послан к нему Господом. Однако есть существенное отличие: в (55) и (56) ангел произносит эту фразу в момент явления святому, сообщая о своем появлении и о том, что святой может полагаться на его помощь. Тем самым в (55) и (56) оказывается существенной информация о самой ситуации: Господь послал святому заступника. Но если мы посмотрим на левый контекст в (59), окажется, что ангел уже некоторое время беседует со Григорием Великим, уже сообщил ему о том, что он был послан Господом (не гельма лн Аггель га вьседръжнтелю йсмь а?;ь-). В конце этой беседы св. Григорий оробел, поскольку он прежде не видел ангела, и потому разговаривал с ним и смотрел на него как на обыкновенного человека. Ангел принимается успокаивать его и говорит, чтобы Св. Григорий не боялся его, ибо он, ангел, послан Господом к нему, чтобы сопровождать его в земной жизни. Тем самым здесь предикация посълллъ мл кстъ гь важна не как сообщение о ситуации (эта информация уже известна слушающему), а как характеристика говорящего, как его свойство: Св. Григорий не должен бояться ангела, потому что по повелению Господню он теперь его помощник.

4.2.2. Прити

В случае с глаголом прнтн также чаще используется аорист; в примере (60) он использован дважды для сообщения о совершившейся ситуации, результирующая фаза которой имеет место в момент речи; это отрывок из "Слова на Благовещение" Иоанна Златоуста:

(60) радоун сл доушЕвънъш храмЕ божш- радоун сл обьштек жнлнште- небесн

? Г 9 С _ 9

н земн- радоун сл нЕра^лжчьнааго кстьства мЬсто пространок- снмь оуво тако сжштемь- прндЕ кь воллштннмь врачь- сЬдлштннмъ вь тьмЬ сльньце правьдьнок ювн сл- вльнюЖштннмь отншнк- н невлънлштек сл прнстаннштЕ- нЕпрЬмЬнно- нЕнавндлштннмь равомъ отьнждь

9 г т ? ? л

ходатан родн сл- н мнроу сьвжзь- плЬнЕнынмъ равомъ н^вавнтЕль- прндЕ воржштннмь сь лювьвьЖ крЬпькь покровь [Supг 21: 284-297].

В следующем отрывке аорист 2-го лица единственного числа используется в ответной реплике Св. Конона: то запугивая, то уговаривая Св. Конона, воевода пытается заставить его отречься от христианской веры. На это Св. Конон отвечает: "За тем ли ты, торопясь, пришел сюда, утруждая себя и слуг твоих? Не знаешь ли ты, что ничто не может заставить нас отречься от любви Христовой?":

(61) на се л1 точж придЕ скоро троудивъ себе. И слоугоушштлл ТЕБЬ. не вЬси ли Яко шк'тоже насъ не можетъ отъ любьве хр'стовы отължчнти лЬштЕнш. ни въспрЬштЕнию съмрьти ни ОгНь н1 мечь [Supг 3: 777-779].

Во всех примерах употребления перфекта от глагола прити упоминание о ситуации служит для характеристики субъекта ситуации. Так, в примере (62) перфектная клауза обозначает, что появившиеся люди были усталыми, так как пришли с дороги отдохнуть:

(62) развоНници же зЬло привлиж1въшЕ сж къ мЬстоу. И молжште своюго старЬНшиыж копиа прнстжпити сь Ними ОувЬштати не могошж. И ОставивъшЕ юго ОустрЬмишж сж на мЬсто. [. . .] прнвлиживъшЕ же сж

^ С С ) ) > ,

къ домоу стааго оударишж вь двьри. кононъ же мьыЬвъ яко к то сжтъ отъ просжштшхъ. Или отъ волш по овычаю приходжштшхъ. ОТВрЬзЕ Нмъ двьри. И видЬвъ ж ВЪ ОржжН1 мЬНЬашЕ Яко съ пжти сж пришьли почНТ1 ^ирг 3: 447-459].

В примере (63) перфектная клауза также характеризует субъект: говорящие предполагают, что их собеседник является чужим в здешних местах14, и потому не слышал ничего о произошедших в Иерусалиме событиях:

(63) Тольма ли м мжжоу дръжимъ юси невЬдЬннюмь да сего не разоумЬЕши. Еда странникъ юси сихъ мЬстъ юда нынЙJцришъль юси въ градъ сь гао же мьнивЬ иного газыка юси гаштЕ сего не оувЬдЬ. тварь нзмЬни сж и не възможе ли възьрЬти. ты ли юдинъ жнвешн въ НЕроусалимЬ И НЕ разоумЬ вывъшааго вь немь вь дьнн снж [Северьянов 1904: 475; 41: 19-25].

Показательно, что в отрывке (64) перфект используется для сообщения о том, что пришел Св. Василиск, однако здесь следует обратить специальное внимание на коммуникативную структуру высказывания: поскольку воевода, как следует из приведенного в квадратных скобках фрагмента из левого контекста, потребовал привести Св. Василиска, высказывание с перфектом не обозначает событие 'пришел Василиск' (то есть не является ответом на вопрос 'что произошло'), а сообщает информацию о статусе субъекта 'Василиск находится здесь' (это информация вида 'как обстоят дела с Василиском'):

(64) [хотЬ'ше во скоро Отнти отъ амасиж. рече воювода магнстриЯыоу И воНномъ. съвжзавъшЕ василиска бншште прнведЬте. [. . .] дошедъшемъ

С ~ ) с с

же имъ на оутрья въ команж. слышаахж отъ многъ. юже творЬшЕ воювода

14 Показательно, что в русском языке это значение можно передать прилагательным пришлый, восходящим к л-причастию.

мжкы крьстнЯномь. вьлЬзъ же магнстрнЯн' кь вокводЬ рЕчЕ- прншЕлъ ксстъ васнлнскь [Supг 2: 150-154].

Наконец, любопытно употребление перфекта в (65): в келью святого стучится монахиня, прося убежище, и между ними состоялся следующий диалог:

(65) — помнлоун мл равЕ вЖнн Еда како звЬрьмн нзЬдЕна вждж прЬдь главож твокж.

Помыслнвь же прлвьдьнын н вЬды вь мЬстЬхь тЬхь звЬрнн множьство вь размышленью въплдъ отврьзь двьрн н глагола кн

— откждоу прншла ксн сЬмо кого лн нштешн.

— отъ манастырь ксмь сьде влнзь сжштааго, н посла мл нгоумЕнью донестн просворж вь сьж вьсь н вьзвратнвьшн мн сл н нджштн вь манастнрь омрькохь на мьсть семь [Северьянов 1904: 515; 46: 19-29].

На первый взгляд кажется, что в совершенно аналогичных вопросительных контекстах мы встречаем аорист в следующих двух примерах:

(66) вндЬвь же л Епнскоупь глагола кь вратароу- отъкждоу прндошл снл днвнл козы н кленн Авнй же кдннь отъ кленню отврьзь оуста свою рЕчЕ-чловЬч'скомь гласомь- равь вожнн артЕмонь лть высть- нЕчнстынмь комнсомь ^ирг 19: 110-114].

(67) онь ЖЕ вь мльчанш сы. вьзьрЬвь вндЬ кьшхъ БЬсь СьсжмнлштЕ сл кго. н застжпажштл отъ страха. н повелЬвь нмь прнтн кь себЬ. н прншЕдьшЕ

> « > с « с

сташл прЬдь ннмь. въпрашаашЕ же л глаголл- чьсо радн прндостЕ. онн же рЬшл ч'то велншн намь творнтн. онь же властьж повелЬ рЕкъ нмь-ннкомоужЕ отъ чловЬкь да не творнтЕ пакостн нн на кокже зьло дЬло н скврьнаво поустнтн [Supг 3: 424-434].

Однако отличие (66) и (67) в том, что говорящий имеет некоторое представление о субъекте действия (днвнл козы н кленш в (66) и бесы, "сьсжмнлштЕ сл шго. н застжпажштл отъ страха" в (67)), и его действительно интересуют некоторые неизвестные ему параметры ситуации: откуда в (66) или зачем в (67) они пришли. Напротив, в (65) говорящий задает вопрос, только увидев женщину, и поэтому ответ на вопрос откждоу прншла кссн сЬмо действительно будет для него характеристикой собеседницы, о которой он в данный момент вообще ничего не знает.

4.3. Перфекты третьего лица единственного числа без связки

В отличие от житий, в гомилиях Супрасльской рукописи часто употребляется бессвязочный перфект. В целом он демонстрирует тот же семантический спектр, что и перфект со связкой. Так, для него характерны

интерпретационные употребления. Ср. противопоставление в следующих примерах аористов, описывающих конкретные, локализуемые во времени ситуации, и перфектов, описывающих скорее суть, смысл либо последствия конкретных ситуаций:

(68) И съвръгъ ризы къ ыагыНмъ сж прнмЬсн. а вьпнж тожде зъваыию свжтынхъ. кръстиянъ юсмъ. И ыапрасы1юмъ прЬложЕыия. чоудо сьтвориль зържштиНмъ. чисмж же натльнилъ И пЕчалЬ внвъшжж. о ОувЬжавЬшшмъ прНложЕННюмЪ своимъ бутъшилъ. [. . .]. ВНдЬ НЕБЕСЪСка' чоудЕса. позна Нстинж. прнвЬжЕ къ владыцЬ. причтЕ сж съ мжченнкы. овновилъ юже о ОучЕницЬхъ. отнде Нюда. И вьннде за Нь матеия ^ирг 6: 409-428].

(69) мати юд'ыого влажЕыыНхъ. тЬхъ вндЬвъшн прокыНхъ. оужЕ стоудЕыиш

Л с с с г с ) ,

оумЕръшж. а своюго иначЕ дыхлшшта. [. . .] сама своима ржкдма вьзем шн на рамо. възложн на кола. на ннхъже прочии нже лежжште. на огнь везомн БЬахж. [. . .] по НстинЬ. довра корЕНЕ довра же И лЬтораслЬ. показа

с п с т У У

довлая мати. яко оучЕыннмн влагыж вЬры вьскрьмила и пачЕ. неже млЬкомъ [Supг 6: 504-527].

(70) и многашди овржштЕши вь ветьхыхъ книгахъ сьмрьти ада ыарнчЕмо. прЬставьюнью юже отъсждЬ понеже оуво сълазоу коньчина выстъ. вьскрЬшЕнью наста и чловЬколювьц владыка ново и странно житию вь жизнь нашж венеслъ. оужЕ во за сьмрьть оусьпЕыью и сънъ глаголЕТъ сж [Северьянов 1904: 487; 43: 23-29].

В гомилиях есть также два интересных отрывка, ярко демонстрирующих, что перфект используется именно для характеристики субъекта ситуации: в (71) и (72) конкретные деяния Христа перечисляются не как события, а как те ситуации, через совершение которых он характеризуется; в (71) это эксплицитно резюмируется последними словами отрывка — си дЬла въ нстинж сжтъ вожиж силы, си дЬла далЕчЕ сжтъ сьмрьтьнаго Естьства:

(71) БЕсЬдоваста къ себЬ о семь прнключьшиимъ сж помышласта во вь себЬ юже о велнцЬ дЬаыни како сътвории така знамЕньгага сътрьпЬ жтъ быть хоудыими ржками. како сьтворьи множество чоудесъ изволилъ жтъ выти. юстьство водьною ВЬ вино прЬложивыи БЕзмЬрьно множество отъ малъ хлЬвъ ^Ьпит^ъ. въ поустыыи прогнал словомъ множество вЬсъ. слово испуштаашЕ и прогангагашЕ неджгы. посылаашЕ глаголъ и отъхождаахж страсти. врьньюмъ овнавьгагашЕ зЬници очию. оумьръшжж гагако съпжштжж глашаашЕ, хромыж на теченью словомъ зъваашЕ. ославьюнааго исцЬливъ дЬлатЕлгага одроу своюмоу показалъ походилъ гагакожЕ по соухоу врьхоу моргага. воурж вЬтрьнж оутолилъ словомъ. жтию краж ризы крадЬашЕ нцЬленьж мытарж апостолы творгагагагашЕ,

влждннцж пл&к&вьшж сл вь нЕБЕсъскын кржгь наставьююше. Се кь СЕБЬ глаголаста н БЕсЬдоваста сн дЬла вь нстннж сжть вожнл снлы, сн дЬла далече сжть сьмрьтьнаго Естьства [Северьянов 1904: 473; 41: 4-25].

(72) господь же нашь 'шоу хь за многжж благость прокажЕныл очнштааше, слЬпынмъ вндЬньЕ даююше, хромыл цЬлюаше, вЬсы проганюлшЕ, лазара чЕтврьтодьньна нз мрьтвынхъ въставнлъ, оть плтн хлЬвь плть тысжшть насышть, по мору ходнлъ водж вь внно прЬложнлъ, крьвоточнцж нцЬлнлъ, дьштЕрь архнсунагога оумьрьшж ожнвнлъ, н ннЬхь многь т&ннь достоннь чоудесъ сътворнлъ [Северьянов 1904: 480; 42: 19-28].

5. Перфект в Мариинском евангелии

Поскольку основные контексты, в которых употребляется перфект, уже были подробно разобраны и прокомментированы на примере других крупных памятников, в случае Мариинского евангелия мы ограничимся лишь иллюстрацией основных типов употребления этой формы с минимальными комментариями15. В отличие от Синайского требника и гомилий Супрасльской рукописи в Мариинском евангелии представлено не так много интерпретационных употреблений; тем не менее, встречаются и они ср. (73) и (74):

(73) останЬтЕ еж. по чьто ж троуждаатЕ. довро во дЬло сьдЬла о мьнЬ. вьсЕгда во ннштлж нматЕ сь собож. I Егда хощете можете нмь довро творнтн. а мене не вьсЕгда нматЕ. еже нмЬ сн сьтворн Варнла естъ похрнзмнтн тЬло мое на погребенне (Мк 14:6-8).

(74) I аще сотона сотонж нзгоннть. на сл раздЪлнлъ сл естъ како оуво станетъ Цствне его (Мф 12:26).

В этом памятнике представлены характеризационные употребления, как в (75), (76):

(75) отьвЬшташл н рЬшл Емоу. вь грЬсЬхь ты роднлъ сл есн весь. I ты лн ны оучншн. I нзгьнлшл н вьнь (Ин 9:34).

(76) рече же авраамь члдо помЬнн Ько въспрншлъ есн ты влагаа твоЬ вь жнвотЬ твоемь. I лазарь такожде зьлаа. нынЬ же сьде оутЬшаать сл а ты страждЕшн (Лк 16:25).

Мариинское евангелие выделяется на фоне других памятников значительным числом экзистенциальных употреблений, семантически

15 В иллюстративный материал не включены те примеры употребления перфекта в Мариинском евангелии, которые представляют собой цитаты из текстов Ветхого Завета, как, например, нз оусть младьнечь н съсжштнхъ съвръшнлъ есн хвалж (Мф 21:16) — этот фрагмент соотносится с Пс 8:3.

примыкающих к характеризационным, см. не являющуюся исчерпывающей выборку примеров (77)-(85):

(77) подрЬжаахж же н н къылзн гажще съ ними. шы Естъ съпслъ да спстъ и сж. аштЕ сь Естъ хъ снъ Бжнн. 1звъраыы (Лк 23:35).

(78) "гс ЖЕ рЕЧЕ имъ. Ей. ИЪОТЕ АН ЧЬЛИ ннкоЛИЖЕ. Ько НЗ оустъ МЛЛДЬЫЕЧЬ Н съсжштнхъ съвръшнлъ есн хвалж (Мф 21:16, тот же контекст — Мф 12:3, 5, 19:4, 21:42, 22:31, Мк 2:25, 12:10, 26, Лк 6:3).

(79) не Ько отьца вндЬлъ Естъ тъкъмо. тъкмо сжн отъ Ба. сь видЬ отца (Ин 6:46).

(80) отъвЬшташж слоугы. ннколнже тако Естъ глъ Члвкъ. Ько сь Члвкъ (Ио 7:46).

(81) Молнте же сж да не бждетъ БЬство вашЕ зимЬ ни въ соботж. Бждетъ бо тогда скрьбь велнЬ. ЬкажЕ ыЬстъ выла отъ начжла въсего мира до сель. ни иматъ выти (Мф 24:20-21).

(82) Рьшж же нюден къ нЕмоу. пжтн десжтъ лЬтъ не оу имашн. i аврама ли есн вндьлъ (Ин 8:57).

(83) тогда начьнЕтЕ глатн. Ьсмь прЬдъ товож и пихомъ. i на распжтннхъ нашнхъ оучнлъ есн (Лк 13:26).

(84) отъвЬшта имъ Нсъ и рече. аминь амнь глж вамъ. штете мене не Ько видЬстЕ знамЕннЕ. нъ Ько Ьлн есте хлЬвы и насытистЕ сж (Ин 6:26).

(85) отъвЬщашж и рЬшж Емоу отцъ нашъ авраамъ Естъ. гла имъ Нс. аштЕ чжда авраамлЬ бысте выли. дЬла авраамлЬ творили бнсте. нынЬ же нштете мене оувитн. Члка нже нстинж вамъ глхъ. жже слышахъ отъ ва. сего авраамъ ыЬстъ сътворнлъ (Ин 8:39-40).

6. Заключение

Таким образом, старославянский перфект можно охарактеризовать следующим образом:

• Ему не свойственно результативное употребление; точнее говоря, семантика результативности не является тем фактором, который обусловливает употребление старославянского перфекта: с одной стороны, в результативных контекстах употребляется прежде всего аорист; с другой стороны, употребления перфекта не исключают как результативные, так и нерезультативные контексты. Это означает, что результативность не является спецификой семантики старославянского перфекта (что оправдывало бы типологические ожидания в отношении этой формы) — в этом языке параметр результативности не является релевантным при описании условий выбора между конкурирующими формами прошедшего, т. е. перфектом и аористом.

• Он демонстрирует прежде всего характеризационные и экзистенциальные употребления.

• Он часто используется для описания ситуаций, которые не имеют четкой временной локализации. Так, тяготение к перфектной форме демонстрируют предикаты, описывающее существенное изменение состояния топика данного фрагмента. С другой стороны, анализ перфектных и аористных употреблений предикатов, описывающий конкретные ситуации (естественно, в рамках диалогического регистра), также демонстрирует, что аористы употребляются собственно для описания ситуации, тогда как перфекты — для того, чтобы охарактеризовать топик данного дискурсивного фрагмента.

• Существенны также интерпретационные употребления перфекта, а именно, те многочисленные случаи, когда перфект используется не для описания некоторой ситуации, локализуемой во времени, а для описания ее скрытого смысла, последствий либо целей.

• Не следует забывать и о том, что есть контексты, в которых перфект обладает отчетливой эмфатической функцией (ср. обсуждение примера 32). Однако, поскольку велик риск произвольно приписать эмфатические характеристики тому или иному фрагменту текста, в статье мы сознательно обращали внимание только на те примеры, где эмфаза подтверждена какими-то другими языковыми средствами независимо от нашей интерпретации.

Можно также прибавить следующее: традиционно считается, что перфект тяготеет к диалогическому регистру (ср. уже в [Бунина 1959]). Однако анализ старославянского перфекта, возможно, предполагает, что реплики в рамках диалогического регистра целесообразно дополнительно дифференцировать в зависимости от коммуникативной цели фрагмента, а именно, в зависимости от того, ориентированы ли они на описание некоторой ситуации (или, иначе, утверждения о том, что некоторая ситуация имела место) или на ее обсуждение. Такие семантические характеристики перфекта, как оценка, интерпретация либо характеристика как раз и ориентированы на обсуждение ситуации.

Таким образом, в данной статье был очерчен семантический тип старославянского перфекта; как можно видеть, он достаточно далек от того результативного прототипа, который признается основой типологического портрета перфекта и который потому a priori принимается как отправная точка в большинстве исследований семантики этой старославянской формы. Вероятно, семантическим центром этой формы следует признать экзистенциальное значение (утверждение о существовании некоторой ситуации, являющееся утверждением о факте, а не описанием события), от которого естественно перекинуть мостик к ха-рактеризационным и интерпретационным употреблениям. В силу этой семантической специфики легко также объяснить тяготение перфекта

к временной нелокализованности, которая проявляется двояко — как в тяготении к перфектной форме предикатов с семантикой, не предполагающей точной временной локализации (типа 'измениться', 'одуматься', 'раскаяться'), так и в размывании значения точной временной локализации у предикатов различной семантики, помещаемых в интерпретационный контекст, где не описывается конкретная ситуация, а обозначается ее скрытый смысл и ее основные существенные последствия.

Библиография

Арутюнова 1988

Арутюнова Н. Д., Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт, Москва, 1988. Бунина 1959

Бунина И. К., Система времен старославянского глагола, Москва, 1959. --1970

Бунина И. К., История глагольных времен в болгарском языке. Времена индикатива, Москва, 1970.

Вайан 1952

Вайан А., Руководство по старославянскому языку, Москва, 1952. Гаспаров 2003

Гаспаров Б., "Наблюдения над употреблением перфекта в древнецерковнославянских текстах", Русский язык в научном освещении, 5 (1), 2003, 215-242.

Горбова 2013

Горбова Е. В., "Проблемы испанского перфекта", in: Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики: сборник материалов конференции 9-12 апреля 2013 г., С.-Петербург, 2013, 58-63.

--2016

Горбова Е. В., "Результативность, экспериенциальность, инклюзивность, иммедиатность: чем определяется значение перфекта?", in: [Майсак ет al. 2016: 39-66].

Деянова 1970

Деянова М., История на сложните минали времена в български, сърбохърватски и словенски език, София, 1970.

Козлов 2016

Козлов А. А., "Мокшанский результатив и диахрония результативной Конструкции", Вопросы языкознания, 1, 2016, 51-75.

Кузнецов 1961

Кузнецов П. С., Очерки по морфологии праславянского языка, Москва, 1961. Майсак 2016

Майсак Т. А., "Перфект и аорист в ниджском диалекте удинского языка", in: [Майсак ет al. 2016: 315-378].

Майсак ет al. 2016

Майсак Т. А., Плунгян В. А., Семёнова Кс. П., ред., Исследования по теории грамматики, 7: Типология перфекта (= Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований, 12/2), С.-Петербург, 2016.

Маслов 1984

Маслов Ю. С., Очерки по аспектологии, Ленинград, 1984.

Плунгян 2011

Плунгян В. А., Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира, Москва, 2011.

-2016

Плунгян В. А., "К типологии перфекта в языках мира: предисловие", in: [Майсак et al. 2016: 7-36].

Северьянов 1904

Северьянов С. Н., Супрасльская рукопись, 1 (= Памятники старославянского языка, 2/1), С.-Петербург, 1904.

-1922

Северьянов С. Н., Синайская псалтырь. Глаголический памятникXI в., Петроград, 1922. Шевелева 2009

Шевелева М. Н., "«Согласование времен» в языке древнерусских летописей (к вопросу о формировании относительного употребления времен и косвенной речи в русском языке)", Русский язык в научном освещении, 2 (18), 2009, 144-174.

Amse-de Jong 1974

Amse-de Jong T. H., The Meaning of the Finite Verb Forms in the Old Church Slavonic Codex Suprasliensis. A Synchronic Study, The Hague, 1974.

Bybee et al. 1994

Bybee J. L., Perkins R., Pagliuca W., The Evolution of Grammar: Tense, Aspect, and Modality in the Languages of the World, Chicago, 1994.

Dahl 1985

Dahl Ö., Tense and Aspect Systems, Oxford, 1985. Dahl, Hedin 2000

Dahl Ö., Hedin E., "Current Relevance and Event Reference," in: eidem, ed., Tense and Aspect in the Languages of Europe, Berlin, 2000, 385-402.

Depraetere 1998

Depraetere I., "On the Resultative Character of Present Perfect Sentences," Journal of Pragmatics, 29/3, 1998, 597-613.

Drinka 2017

Drinka B., Language Contact in Europe: The Periphrastic Perfect through History, Cambridge, 2017.

Geitler 1882

Geitler L., Euchologium. Glagolskispomenik manastira Sinai brda, U Zagrebu, 1882. Hannick 1972

Hannick Ch., "Das Neue Testament in altkirchenslavischer Sprache," in: K. Aland, ed., Die alten Übersetzungen des Neuen Testaments, die Kirchenväterzitate und Lektionare, Berlin, 1972, 403-435.

Iatridou et al. 2003

Iatridou S., Anagnostopoulou E., Izvorski R., "Observations about the Forms and the Meaning of the Perfect," in: A. Alexiadou, M. Rathert, A. von Stechov, eds., Perfect Explorations, Berlin, 2003, 153-204.

Kamp, Reyle 1993

Kamp H., Reyle U., From Discourse to Logic, 1-2, Dordrecht, 1993.

Kiparsky 2002

Kiparsky P., "Event Structure and the Perfect," in: D. I. Beaver et al., eds, The Construction of Meaning, Stanford, 2002.

MacRobert 2013

MacRobert C. M., "The Competing Use of Perfect and Aorist Tenses in Old Church Slavonic," Slavia. Casopispro slovanskou filologii, 82/4, 2013, 387-407.

McCawley 1971

McCawley J. D., "Tense and Time Reference in English," in: Ch. Fillmore, T. Langendoen, eds., Studies in Linguistic Semantics, New York, 1971, 96-113.

McCoard 1978

McCoard R. W., The English Perfect: Tense-choice and Pragmatic Inferences. Amsterdam, 1978. Michaelis 1998

Michaelis L. A., Aspectual Grammar and Past-time Reference, London, New York, 1998. Mittwoch 1988

Mittwoch A., "Aspects of English Aspect: On the Interaction of Perfect, Progressive, and Durational Phrases," Linguistics and Philosophy, 11, 1988, 203-254.

Nishiyama, Koenig 2004

Nishiyama A., Koenig J.-P., "What Is a Perfect State?" in: B. Schmeister, V. Chand, A. Kelleher, A. Rodriguez, eds., WCCFL 23 Proceedings, Sommerville, 2004, 101-113.

Nishiyama, Koenig 2010

Nishiyama A., Koenig J.-P., "What Is a Perfect State?" Language, 86/3, 2010, 611-646.

Parsons 1990

Parsons T., Events in the Semantics of English, Cambridge, 1990. Portner 2003

Portner P., "The (Temporal) Semantics and (Modal) Pragmatics of the Perfect," Linguistics and Philosophy, 26, 2003, 459-510.

Ruzicka 1963

Ruzicka R., Das syntaktische System der altslavischen Partizipien und sein Verhältnis zum Griechischen, Berlin, 1963.

Schwenter 1994

Schwenter S. A., "The Grammaticalization of an Anterior in Progress: Evidence from a Peninsular Dialect," Studies in Language, 18/1, 1994, 71-111.

ter Meulen 1995

ter Meulen A. G. B., Representing Time in Natural Language: The Dynamic Interpretation of Tense and Aspect, Cambridge, 1995.

Trost 1972

Trost K., Perfekt und Konditional im Altkirchenslavischen, Wiesbaden, 1972. Vecerka 1993

Vecerka R., Altkirchenslavische (altbulgarische) Syntax, 2: Die innere Satzstruktur (= Monumenta linguae slavicae, 34 (27,2)), Freiburg i. Br., 1993.

References

Amse-de Jong T. H., The Meaning of the Finite Verb Forms in the Old Church Slavonic Codex Supras-liensis. A Synchronic Study, The Hague, 1974.

Arutyunova N. D., Tipy iazykovykh znachenii: Otsenka. Sobytie. Fakt, Moscow, 1988.

Bunina I. K., Sistema vremen staroslavianskogo glagola, Moscow, 1959.

Bunina I. K., Istoriia glagol'nykh vremen v bolgar-skom iazyke. Vremena indikativa, Moscow, 1970.

Bybee J. L., Perkins R., Pagliuca W., The Evolution of Grammar: Tense, Aspect, and Modality in the Languages of the World, Chicago, 1994.

Dahl Ö., Tense and Aspect Systems, Oxford, 1985.

Dahl Ö., Hedin E., "Current Relevance and Event Reference," in: eidem, ed., Tense and Aspect in the Languages of Europe, Berlin, 2000, 385-402.

Depraetere I., "On the Resultative Character of Present Perfect Sentences," Journal of Pragmatics, 29/3, 1998, 597-613.

Deyanova M., Istoriia na slozhnite minali vremena v bülgarski, sürbokhürvatski i slovenski ezik, Sofia, 1970.

Drinka B., Language Contact in Europe: The Periphrastic Perfect through History, Cambridge, 2017.

Gasparov B., "Nabliudeniia nad upotrebleniem perfekta v drevnetserkovnoslavianskikh tekstakh," Russian Language and Linguistic Theory (Russkij yazyk v nauchnom osveshchenii), 5 (1), 2003, 215-242.

Gorbova E. V., "Problemy ispanskogo perfekta," in: Glagol'nye i imennye kategorii v sisteme funk-tsional'noigrammatiki, St. Petersburg, 2013, 58-63.

Gorbova E. V., "Perfect of Result, Experiential Perfect, Perfect of Persistent Situation, Perfect of Recent Past: Hat Determines the Meaning of the Perfect?" in: Acta Linguistica Petropolitana, 12/2, St. Petersburg, 2016, 39-66.

Hannick Ch., "Das Neue Testament in altkir-chenslavischer Sprache," in: K. Aland, ed., Die alten Übersetzungen des Neuen Testaments, die Kirchenväterzitate und Lektionare, Berlin, 1972, 403-435.

Iatridou S., Anagnostopoulou E., Izvorski R., "Observations about the Forms and the Meaning of the Perfect," in: A. Alexiadou, M. Rathert, A. von Stechov, eds., Perfect Explorations, Berlin, 2003, 153-204.

Kamp H., Reyle U., From Discourse to Logic, 1-2, Dordrecht, 1993.

Kiparsky P., "Event Structure and the Perfect," in: D. I. Beaver et al., eds, The Construction of Meaning, Stanford, 2002.

Kozlov A. A., "Moksha Mordvin Resultative and the Diachrony of Resultative Constructions," Voprosy Jazykoznanja, 1, 2016, 51-75.

Kuznetsov P. S., Ocherki po morfologii praslavian-skogo iazyka, Moscow, 1961.

MacRobert C. M., "The Competing Use of Perfect and Aorist Tenses in Old Church Slavonic," Slavia. Casopis pro slovanskou filologii, 82/4, 2013, 387-407.

Maisak T., "The Perfect and the Aorist in the Nizh Dialect of Udi," in: Acta Linguistica Petropolitana, 12/2, St. Petersburg, 2016, 315-378.

Maslov Yu. S., Ocherki po aspektologii, Leningrad, 1984.

McCawley J. D., "Tense and Time Reference in English," in: Ch. Fillmore, T. Langendoen, eds.,

Studies in Linguistic Semantics, New York, 1971, 96-113.

McCoard R. W., The English Perfect: Tense-choice and Pragmatic Inferences. Amsterdam, 1978.

Michaelis L. A., Aspectual Grammar and Pasttime Reference, London, New York, 1998.

Mittwoch A., "Aspects of English Aspect: On the Interaction of Perfect, Progressive, and Durational Phrases," Linguistics and Philosophy, 11, 1988, 203254.

Nishiyama A., Koenig J.-P., "What Is a Perfect State?" in: B. Schmeister, V. Chand, A. Kelleher, A. Rodriguez, eds., WCCFL 23 Proceedings, Som-merville, 2004, 101-113.

Nishiyama A., Koenig J.-P., "What Is a Perfect State?" Language, 86/3, 2010, 611-646.

Parsons T., Events in the Semantics of English, Cambridge, 1990.

Plungian V. A., Vvedenie v grammaticheskuiu se-mantiku: grammaticheskie znacheniia i grammatiche-skie sistemy iazykov mira, Moscow, 2011.

Plungian V. A., Towards the Typology of the Perfect in the World's Languages: Introduction," in: Acta Linguistica Petropolitana, 12/2, St. Petersburg, 2016, 7-36.

Portner P., "The (Temporal) Semantics and (Modal) Pragmatics of the Perfect," Linguistics and Philosophy, 26, 2003, 459-510.

Ruzicka R., Das syntaktische System der altslavischen Partizipien und sein Verhältnis zum Griechischen, Berlin, 1963.

Schwenter S. A., "The Grammaticalization of an Anterior in Progress: Evidence from a Peninsular Dialect," Studies in Language, 18/1, 1994, 71-111.

Severyanov S. N., Sinaiskaiapsaltyr'. Glagoliche-skii pamiatnik XI v., Petrograd, 1922.

Sheveleva M. N., "'Soglasovanie vremen' v iazyke drevnerusskikh letopisei (k voprosu o formirovanii otnositel'nogo upotrebleniia vremen i kosvennoi rechi v russkom iazyke)," Russian Language and Linguistic Theory (Russkij yazyk v nauchnom osveshchenii), 2, 2009, 144-174.

ter Meulen A. G. B., Representing Time in Natural Language: The Dynamic Interpretation of Tense and Aspect, Cambridge, 1995.

Trost K., Perfekt und Konditional im Altkirchen-slavischen, Wiesbaden, 1972.

Vaillant A., Rukovodstvo po staroslavianskomu iazyku, Moscow, 1952.

Vecerka R., Altkirchenslavische (altbulgarische) Syntax, 2: Die innere Satzstruktur (= Monumenta linguae slavicae, 34 (27,2)), Freiburg i. Br., 1993.

Acknowledgements

Russian Science Foundation. Project No. 14-18-02624.

академик РАН Владимир Александрович Плунгян, профессор, доктор филол. наук

Институт языкознания РАН, заведующий Отделом типологии и ареальной лингвистики

125009 Москва, Б. Кисловский пер., д. 1, стр. 1

Россия/Russia

plungian@iling-ran.ru

Анна Юрьевна Урманчиева, канд. филол. наук

Институт лингвистических исследований РАН, старший научный сотрудник

Отдела теории грамматики

199004 С.-Петербург, Тучков переулок, д. 9

Россия/Russia

urmanna@yandex.ru

Received October 22, 2016