CC BY
32
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2014. № 2
Е.В. Петрова,
соискатель кафедры славянских языков и культур, методист кафедры сопоставительного изучения языков факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова; e-mail: [email protected]
ПЕРЕВОД ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ С СЕМАНТИКОЙ УДАЧИ КАК ПРОБЛЕМА МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ И КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ АСИММЕТРИИ
Статья посвящена проблеме перевода фразеологических единиц, участвующих в формировании концептов удача и pomyslnosc русского и польского языков. Номинативные единицы фразеологического типа рассматриваются в статье как часть польской и русской культуры. Предлагается концептуальный способ перевода названных концептов.
Ключевые слова: фразеологизм, перевод, концептуальный перевод, концепт, русский язык, польский язык.
Elena V. Petrova, External Doctoral Candidate at the Department of Slavic languages and Cultures, Methodist at the Department of Comparative Study of Languages, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University, Russia; e-mail: [email protected]
Interlingual Structural-Semantic and Conceptual Asymmetry: Translating Phraseological Units with the Semantics of "Luck"
The article is devoted to translation of phraseological units that take part in the forming of the concepts удача and pomyslnosc in the Russian and Polish languages. In the article, nominative units of the phraseological type are considered as part of Polish and Russian cultures. The conceptual method of translating these concepts is proposed.
Key words: phraseological unit, translation, conceptual translation, concept, Russian language, Polish language.
Настоящая статья посвящена проблеме перевода фразеологизмов как особого вида словосочетаний, представляющих собой типичные случаи межъязыковой асимметрии1. В ней рассматриваются основные способы перевода такого типа лексических единиц. На материале близкородственных русскому и польскому языкам анализируются примеры полной, частичной и нулевой эквивалентности при переводе фразеологических единиц, участвующих в формировании концепта удачи.
1 Статья написана на основе доклада, прочитанного на III Международной научной конференции «Наука о переводе сегодня» 31.10.2013 — 01.11.2013 г. в Высшей школе перевода в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова, Москва.
Фразеологизмы представляют собой особый пласт лексических единиц. Это словосочетания, которые формируются в пределах лексической системы данного языка и закрепляются в нём в уже «готовом» структурно-семантическом облике, в котором и воспроизводятся в текстах. Именно по этой причине некоторые фразеологизмы и в особенности идиомы не имеют эквивалентов в других языках и, следовательно, вызывают трудности при переводе.
Каждый фразеологизм (идиома) представляет собой сочетание каких-либо слов, но характерной особенностью данного сочетания является невыводимость его значения (в большинстве случаев) из суммы значений этих лексем. Это означает, что мы не всегда можем адекватно перевести весь фразеологизм, зная только словарное значение каждой из лексем, входящих в его состав.
К тому же во фразеологии и идиоматике в большинстве случаев отражаются особенности менталитета носителей данного языка, сформировавшегося под влиянием его исторического развития, культуры народа и общего восприятия окружающего мира носителями этой культуры. В любом языке существуют фразеологические единицы, отражающие историческую, географическую, культурную специфику страны, в которой говорят на этом языке. Исследователь В.М. Савицкий в связи с этим отмечает, что это «такие фразеологизмы, у которых мотивировка значения носит национально-специфический характер: фразеологизмы с лингвострановедческими реалиями» [Савицкий, 2006, а 75].
По этому поводу польский исследователь Рышард Токарски пишет: «Семантические особенности лексики данного языка зависят как от внешних факторов, обусловленных реалиями окружающего мира, так и от внутренних факторов, психологических и культурных» [Tokarski, 2001, s. 347]. Факторы, о которых говорит Р. Токар-ски, неизбежно отражаются на лексическом составе как таковом, а в особенности — на фразеологии. А С.Г. Тер-Минасова считает, что «все расхождения языков и культур выявляются при их сопоставлении» [Тер-Минасова, 2004, а 43].
Большинство идиом принадлежит только одному языку, одной языковой системе, формирует особенности лишь одной языковой системы и часто не имеет аналогов в другой языковой системе. Однако при этом следует заметить, что адекватный перевод фразеологизмов принципиально возможен. Если вслед за В.А. Татариновым учитывать, что уровень переводимости «напрямую зависит от кон-фронтативной изученности языков и фиксации этой информации в лингводидактической традиции — словарях, грамматиках, учебных пособиях» [Татаринов, 2007, а 173], начинать нужно всегда с сопоставления языковых фактов.
А собственно переводческие методы известны: метод калькирования, описательный перевод, контекстуальный и выборочный перевод. Мы учитываем также различия между способами перевода образных и необразных фразеологизмов. Перевод образной фразеологии значительно сложнее. При переводе учитывается также факт, что фразеологизмы имеют определённую стилистическую окраску: одни относятся к литературному стилю, другие — к нейтральному и разговорному. Это могут быть элементы профессионального или другого типа жаргона. Отсюда и перевод призван учитывать жанрово-стилистические особенности переводимого текста.
В качестве объекта исследования мы выбрали концепты удача и pomyslnosc. Поскольку польский и русский языки являются близкородственными, представляется важным проводить сопоставительный анализ данных языков применительно к такому важному для человека понятию, как «удача» и к соположенным с ним понятиям «везение», «успех», «счастье» и «судьба».
Понятие удачи (и его обратной стороны неудачи) в жизни современного человека выступает во многих сферах и ипостасях, формируя ситуативно-коммуникативные комплексы, охватывая своим радиусом действия работу, учёбу, досуг, рекламу, потребление (покупки), речевой этикет (где особая роль принадлежит пожеланиям).
Важным для выбора способа перевода фразеологизма является суждение В.М. Савицкого о внутриязыковой и межъязыковой идиоматике. В связи с этим он пишет: «Наша задача состоит не в том, чтобы последовательно описать специфику какого-либо эт-ноязыка в том, чтобы разработать общие основы теории меж- и внутриязыковой идиоматики, что должно способствовать дальнейшему исследованию идиоматики конкретных языков» [Савицкий, 2006, с. 9]. Он отмечает, что «внутриязыковая идиоматич-ность, в отличие от межъязыковой, во всех случаях абсолютна, потому что у идиомы в своём языке есть только один буквальный аналог <...>, который не меняется...» [там же, с. 70].
Идиомы — семантические аналоги, особенно часто встречающиеся в близкородственных языках, в том числе таких, как польский и русский, в структурно-смысловом отношении могут проявлять отличия самого разнообразного характера и разной степени эксплицитности. Найденный переводчиком в его родном языке смысловой эквивалент к идиоме языка оригинала далеко не всегда предполагает структурно-семантическое сходство с исходным вариантом. Так, например, выражение не упусти свой шанс! (призыв приобрести товар по особенно удачной дешёвой цене) на поль-
ский язык переводится выражением zlapokazj(букв. 'поймай случай'!). Такой перевод может быть обозначен как концептуальный.
С целью упорядочения обширного материала, связанного с тематическим кругом удачи в аспекте его перевода, мы выделили ряд специфических русско-польских концептуально-семантических несоответствий [Татаринов, 2007, с. 183—184]. Главным источником переводных несоответствий являются межъязыковые структурно-семантические различия между русской лексемой удача (мотивированной глаголом) и польской лексемой pomyslnosc (признакового существительного на -osc '-ость', мотивированного прилагательным). В языковом сознании носителей русской линг-вокультуры понятие «удача» образно и многогранно, что находит своё выражение в широкой и разнообразной гамме сочетаемости лексемы русского языка удача (ср.: удача пришла, ушла, повернулась, отвернулась, разлюбила и т.п.). Лексема pomyslnosc, вербализующая концепт удачи в польском языке, не обладает таким образным строем и столь же разнообразной сочетаемостью. В связи с вышесказанным нередко в тех контекстах, в которых в русском языке выступает лексема удача, в польском языке выступают лексемы с иной семантикой. Это не может не влиять на особенности перевода лексических единиц с семантикой удачи.
Обе указанные лексемы представляют собой фокусные категории в пределах соответствующих концептов русского и польского языков. В связи с их внутриязыковой спецификой, проявляющейся в виде межъязыковых несоответствий, поиск переводной эквива-лентики не столь однозначен, как это могло бы показаться на первый взгляд, а именно транслят, «ложащийся» в контекст, необязательно может быть взят из тематического круга удачи, но может быть извлечён из другой концептуальной зоны. Так, например, русский фразеологизм удача улыбнулась на польском языке звучит как lossi% usmiecha 'судьба улыбается' (лексема los означает судьба); польский фразеологизм также базируется на персонификации, однако опорное слово фразеологизма происходит из концептуально иной системы образов.
Это говорит о том, что при переводе такого типа лексем нельзя использовать названные выше способы перевода. Отметим, что во многих случаях лексические единицы тематического круга удачи, содержащие в себе лексему szcz^scie 'счастье', следует переводить на русский язык именно с использованием русских лексем удача или везение. Приведём в качестве примера польское выражение „szcz^scie wgrze" [http://www.krzyzowki.info/fart] (букв. 'счастье в игре'). На русский язык его следует перевести как удача/везение в игре.
Поэтому в русле концептуального перевода мы будем говорить, скорее, не о способе перевода, а о квантитативности перевода, т.е.
о переводимости, частичной переводимости и непереводимости идиом.
Вначале приведём примеры фразеологизмов, не имеющих полных переводных аналогов в русском языке. В польском языке существуют следующее выражение, отражающее неудачу в сфере межличностной коммуникации: ,^у|£СпаЫжпа". Буквально это выражение можно перевести как 'изобразить из себя шута, клоуна, сделать из себя посмешище'. Из аналогичной концептуальной сетки мы можем подобрать в русском языке такой, к примеру, эквивалент, как сесть в лужу, т.е. попасть в неприятное, щекотливое положение, потерпеть в чем-либо неудачу. Однако такой эквивалент, совпадая по сфере употребления лишь в разговорном регистре, не будет полным аналогом польской идиомы ни в смысловом, ни в структурном плане.
Далее рассмотрим выражение „Мое с2ека па swoj ер^с шти!" 'кто-то ждёт свои пять минут'. В русском языке для данного оборота не имеется полного структурно-семантического соответствия. Однако его смысл вполне может быть передан фразеологизмом кто-либо ждёт своего часа, т.е. ждёт удачного, благоприятного периода в жизни, когда жизнь изменится к лучшему и можно будет предпринять какие-то действия для улучшения своего положения.
Польское выражение „szcz^sliwy 1хаР (букв. 'счастливое попадание') подразумевает счастливое, удачное стечение обстоятельств, везение в чём-либо и может быть передано словосочетанием счастливый случай.
Подтвердим наши находки высказыванием польской исследовательницы Д. Урбанек, которая подробно рассматривает проблематику переводной эквивалентности, подчёркивая, что «явление эквивалентности составляет одну из центральных проблем теории перевода» [Урбанек, 1997, с. 53]. Обращаясь к проблематике идиом, можно констатировать, что некоторые идиомы могут иметь прямые (буквальные) структурно-смысловые аналоги, для некоторых же ни в одном языке эквивалента не существует — настолько специфичны их смысл и структура.
Ряд фразеологизмов, словосочетаний, а также отдельных лексем исходного языка, которые имеют эквиваленты в переводящем языке, можно рассматривать как своего рода лексические универсалии. Н.К. Гарбовский отмечает, что «наличие языковых универсалий свидетельствует об определённой универсальности видения мира у народов, говорящих на разных языках» [Гарбовский, 2007, с. 321]. На основании приведённых русских и польских примеров лексических единиц, имеющих в сопоставляемом языке адекватные переводные соответствия, можно сделать вывод, что в приведённых выше выражениях прослеживается сходное видение мира,
похожее восприятие реальности говорящих на русском языке и носителей польского языка, но концептуально они осознаются по-разному, в разных лингвомыслительных образах.
Среди языковых средств, формирующих концепт удачи, есть целый ряд лексем, имеющих адекватные концептуальные аналоги в польском и русском языках. Так, такие польские лексемы, как powodzenie 'везение', beznadzieja 'безнадёга', koszmar 'кошмар', niepomyslnosc 'неудача'; tragedia 'трагедия', имеют адекватные эквиваленты в русском языке. Однако межъязыковое сопоставление нередко демонстрирует их контекстную непереложимость с помощью аналогичных лексем интернационального фонда, казалось бы, аналогичных и эквивалентных. Анджей Богуславски приводит в своей статье «Отдельные единицы перевода — феномены/индивидуумы» пример перевода слова-интернационализма komedia 'комедия' в значении «замкнутое выражение, оценивающее ситуацию» [Boguslawski, 2013, s. 157], его следует перевести с помощью другого русского интернационализма анекдот, так как именно он обладает оценочно-ситуативной семантикой. Слово montaz 'монтаж' в словосочетании montaz slowno-muzyczny (букв. 'словесно-музыкальный монтаж'), трансформируясь в русском переводе, приобретает облик 'композиция' — ср.: 'музыкально-литературная композиция' [ibid].
Из приведённых выше фактов польско-русской переводной трансляции можно сделать вывод о том, что установление отношений эквивалентности, даже в случае лексем-интернационализмов, является непростым делом и требует большого переводческого опыта и семантического «слуха».
Если принять во внимание, что список языковых репрезентаций концепта «удача» весьма обширен (концепт «удача» формируют, в частности, следующие обороты: „odkladac dolepszychczasów"; 'откладывать до лучших времён'; „rokowac nadziej^" 'теплить надежду'; „uwierzyc wswoj^ gwiazd^" 'поверить в свою звезду', „po-myslnewarunki" (букв. 'удачные условия') 'благоприятные условия'; „wnajgorszymwypadku" 'в худшем случае'; „wnajlepszymrazie" 'в лучшем случае'; „odnosic zwyci^stwo" 'одерживать победу', „wpascwde-presj^" 'впасть в депрессию'), трудности перевода возрастают многократно.
Особенно внимательно нужно относиться к переводу идиом с тончайшими семантическими несоответствиями, по причине чего концептуальный аналог может быть и не обнаружен. Среди языковых средств, формирующих концепт удачи в польском языке, существует целый ряд лексем, фразеологических оборотов и идиом, не имеющих буквальных соответствий в русском языке. Приведём следующие примеры. Такие выражения, как miec szcz^s ciewniesz cz^sciu (букв. 'иметь счастье в несчастье') 'не было бы счастья, да
несчастье помогло'; „¿1еэ^ bawiC" 'доиграться' (букв. 'плохо играть'), „wszystkosi£ wa1iipa1i" (букв. 'всё валится и горит') 'всё валится из рук'; „Мой шaswojepi^Cшinut" букв. 'у кого-то есть свои пять минут'); „ёа№,ас zawygrana" 'отступиться', можно перевести схожими по смыслу русскими оборотами и лексемами, однако перевод с полным сохранением внутренней формы этих лексических единиц невозможен.
Структурно-семантических аналогов таких конструкции, как „pechchcial" (букв. 'неудача хотела') 'к несчастью' и „trzeba-nieszcz^scia, ¿е..." (букв. 'не хватало несчастья, чтобы.'), „nie-szcz^sciechcialo, Ze" (букв. 'несчастье хотело, что.'), в русском языке не имеется. Тем не менее они имеют практически полноценные переводные соответствия: 'к несчастью', 'на беду'. Возможна и многовариантность перевода. Так, разговорное, эмоционально окрашенное польское выражение „Atopech!" может быть переведено целым рядом аналогичных русских выражений: 'Какая неудача!' 'Вот неудача!' 'Вот не везёт!' 'Ну и невезение!'
В качестве заключительных замечаний выскажем некоторые суждения о фразеологических единицах, участвующих в формировании концепта удачи и различающихся в русском о польском языках грамматическими характеристиками. Например, выражение „niemam szcz^scia doczegos" (букв. 'у меня нет счастья на что-либо') своим реальным эквивалентом имеет русское выражение 'мне не везёт в чём-либо'.
Выражение „kobietasukcesu" (букв. 'женщина успеха'), представляющее собой в польском языке несогласованное определение, на русский язык может быть переведено согласованным определением 'успешная женщина'. Различия переводной эквивалентности на линии согласованное определение в русском языке — несогласованное определение в польском языке представляют собой характерный тип польско-русских межъязыковых реляций.
Обратим внимание на то, что такое польское выражение, как „pewnegopi^knegodnia", отличается от русского сочетания 'в один прекрасный день' грамматической конструкцией фразеологизма и ничем более.
Следует обратить внимание на такие польские словосочетания, как „biedazn^dz^"(букв. 'беда с нищетой') 'крайняя нужда, нищета', sшr6diub6stwo" 'голод, смрад и нищета', „^с sobierad^ z" (букв. *'дать себе совет в чем-то') 'справиться с чем-либо', „ko1eje1osu" 'превратности судьбы', „dzieckoszcz£scia" (букв. *'дитя счастья') 'баловень судьбы', отнюдь не являющиеся окказионализмами, но обладающие в польском языке фразеологической устойчивостью.
Соответствующие русские фразеологизмы, как правило, фиксируются в разного рода фразеологических двуязычных словарях.
Однако эти соответствия разбросаны по разным лексикографическим изданиям. Кроме того, в сетке словарных статей наблюдается много лакун, а переводные эквиваленты нуждаются в дополнениях и уточнениях.
Переводу фразеологизмов уделяется немало внимания в теории перевода и в любом пособии по переводу, в особенности по переводу художественной, публицистической, общественно-политической литературы, во многих публикациях по теории фразеологии и сопоставительной лингвистике. Связанные с этим проблемы рассматриваются по-разному, рекомендуются различные методы перевода такого типа лексических единиц, как фразеологизмы. Мы же предложили некоторые пути перевода, объединённые под названием «концептуальный перевод».
Проблематика перевода фразеологизмов, семантически связных с понятием «удача» и формирующих на материале близкородственных русского и польского языков концепты удача и pomyslnosc, исключительно важна, поскольку чрезвычайно важным люди считают для себя само понятие «удача». Анализ особенностей перевода лексических единиц, формирующих концепты удача и pomyslnosc, позволяет выявить определённые нюансы восприятия данного понятия носителями соответствующих языков и культур, демонстрируя сходства и различия польской и русской культурно-языковых общностей в данном фрагменте языковой картины мира.
Таким образом, получение знаний об особенностях перевода фразеологических единиц соответствующей семантической наполненности в рамках сопоставляемых нами русского и польского языков позволяет осуществлять более адекватный и эквивалентный перевод текстов, связанных с концептами русского и польского языков удача и pomyslnosc.
Список литературы
Гарбовский Н.К. Теория перевода. М.: Изд -во Моск. ун-та, 2007. 544 с. Савицкий В.М. Основы общей теории идиоматики. М.: Гнозис, 2006. 208 с. Татаринов В.А. Методология научного перевода. М.: Московский лицей, 2007. 384 с.
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. 352 с.
Урбанек Д. Понятие переводческой эквивалентности и переводческая типология лексики // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках. М.: Диалог — МГУ, 1997. С. 53—64. Bogusiawski, A. Wybrane indywiduowe jednostki przekadowe // Na tropach translatow. W poszukiwaniu odpowiednikow przekladowych / Pod red. Wojciecha Chlebdy. Opole: Uniwersytet Opolski, 2011. S. 153—158. Tokarski, R Slownictwo jako interpretacja swiata // Wspolczesny j^zyk polski / Pod. red. Jerzego Bartminskiego. Lublin: Wyd-wo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej. 2001. S. 343—369.
